Пообедав и отдохнув, сменил караул и велел привести одного из пленных шаманов, сидя на стопке шкур продолжил его расспрашивать по оставшимся оркам, их именам и особенностям характера, тщательно записывая и проверяя его правдивость через магию жизни, не врёт. Отправив его обратно, велю привести следующего, сверяя показания и дополняя ранее полученные сведения по горячим следам, вызвал пару заинтересовавших меня охотников, проверив их чувства и настроение, понимаю, что со мной они не уживутся, придётся их ликвидировать. Пока время терпит, вызываю следующих охотников Острых Лезвий, проверяя их состояние и настроение, характеристики шаманов, данные по ним, подтверждаются, личная встреча позволяет в этом убедиться.
Пришёл сигнал от Хатгаута, поднявший мне настроение — Дубеут взят, вместе с посланием учитель не поленился пересказать, как прошла погоня, осталось дождаться женщин Острых Лезвий и завершить слияние кланов.
* * *
Ранее, разведчики Разящих Топоров.
Багитиш и Крахниал подгоняли своих волков, спеша вернуться в клан, Острые Лезвия обманули их, незаметно рассеяв свои силы, успеть к основной схватке они не могут, но если Разящие Топоры проиграли, постараются продать свои жизни подороже. Коварных орков ждёт неприятный сюрприз, Аргнак снабдил каждого патрульного двумя тотемами, один засекал ведущих разведку духов воздуха, заранее предупреждая тех о вражеских шаманах, а второй позволял подать сигнал тревоги, дав время клану подготовиться к отражению атаки. Подъезжая к стоянке, известили через тотем о своём недосмотре, после чего с облегчением услышали послание, предписывающее им явиться к вождю, для охраны пленников.
* * *
Вечер, окрестности стоянки Разящих Топоров.
Наконец, наши долгожданные гостьи в десяти минутах хода от дальних шатров клана, и заметно нервничают, не обнаружив патрулей со своими соплеменниками, извещаю их, кто победитель и велю продолжать путь до центра поселения. Наблюдаю через Оркриву, как самые опытные орчанки, сбившись в кучу что-то яростно обсуждают, жалко, звука пока по нашей связи не поступает, но дух-разведчик запомнит этот разговор, и передаст мне позже. Надиктовываю следующее послание, и, усилив громкость, передаю:
— ПОШЕВЕЛИВАЙТЕСЬ!
Подпрыгнув от неожиданности, и не заметив никого вокруг, вернулись к своей поклаже и продолжили путь. А вот и они, нервничают, проходя между шатров, в окружении наставивших на них дротики орчанок, некоторые украдкой вытирают слёзы — нигде не видно их мужей.
Встречаю колонну, велев разворачивать пожитки и кидать в приготовленный костёр символы Острых Лезвий и старые охотничьи трофеи, орчанки, увидев количество тел на погребальном костре, слегка приободрились, ведь павших было меньше половины. Мои подопечные раздали им взамен снятых ожерелий новые украшения — полоски кожи, с выжженным символом Разящих Топоров. Велю привести пленных, сведя остатки клана вместе.
Прежде чем разжечь огонь, поднимаю руку, промелькнувшая в небо молния акцентировала на мне всё внимание.
— Ваш вождь, презрев наши договорённости, вернулся на земли моего клана, да, один из наших нарушил священное перемирие, но сделал он это не один, а сговорившись с главным шаманом и сыном Вартара.
Подаю знак, и две орчанки выносят связанного Дубеута, негодующий вой со стороны моих охотников сопровождает его появление, некоторые чужаки тоже с досады сплёвывают под ноги, но не ясно, противен ли им нарушитель перемирия, или проигрыш.
— Дети ваши отныне станут Разящими Топорами, а как быстро вы восстановите свой статус — зависит только от вас. А теперь, пусть в пламени этого костра сгорит вся наша вражда и ненависть, всё, что мешает нам построить новую жизнь.
Подхожу к лежащему на снегу Дубеуту, и, взяв его за куртку, поднимаю на уровень своих глаз. Вглядываюсь в горящие бешенством огоньки, кляп не пропускает ничего, кроме яростного мычания, достаю из-за пояса тотем жизни и кладу ему за пазуху, потом ещё пару, увидев, что я делаю, стал вырываться ещё сильнее, поняв, что за участь его ожидает. Перехватив его второй рукой, поднимаю над головой и, присев, зашвыриваю на вершину сложенного костра.
67
Я и все остальные шаманы, в том числе из числа пленников, окружаем костёр, стихии отзываются на наш призыв, рядом с нами находятся ученики — пара из числа новых соплеменников и Дувейли, наблюдающие за проведением обряда. Огонь разгорается мгновенно, охватывая брёвна и тела, разгоняя подступающий вечерний сумрак. По мере того, как пламя становилось всё выше и сильнее, нарастал и барабанный бой, задающий ритм священному танцу. Постепенно к празднику присоединялись и Острые Лезвия, костёр был символом того, что старого клана больше не существует, и теперь остались только Разящие Топоры, в сознании простых охотников запечатлелось, что говорящие с духами смирились со своей участью. В отличие от нашего клана, пришедшие были сильнее украшены пирсингом и кольцами, почти у каждого охотника был просверлен клык с вдетым в него украшением, напомнив мне моду моего старого мира. В конце праздника призвал трёх духов земли, чтобы отделили пепел одарённых и углубили его, после, когда земля достаточно остынет, соберу столь редкий ингредиент.
Наступающая ночь развела орков по шатрам, волки новичков передрались со старожилами, выстраивая новую иерархию, наш вожак, не принявший ни одного всадника, подтвердил свой статус, задав хорошую трёпку пришлому. Велел разместить новых орков в пустых шатрах, что не так давно создавали для наблюдателей ощущение многочисленности моего клана, делёж трофеев назначил на утро, сразу предупредив, что разбивать семьи не дам, но учитывая количество жён и наложниц у моих охотников существенного пополнения семей не предвидится. Новую четвёрку распределил между своими шаманами, пускай сработаются и привыкнут действовать вместе.
Возле входа в мой дом стоит орчанка, молодая, скорей всего дочь главы побеждённого племени, с собой у неё ничего не было.
— Имя — гляжу в серые глаза, капюшон зимней одежды у неё откинут назад, в левую бровь вставлены два кольца, судя по возрасту — сезон первой охоты у неё был около полугода назад, черты лица несколько отличаются от привычных мне. Свежая кровь и непреложный обычай — брать в семью кого-нибудь из родственников поверженного вождя, показывая поглощаемому клану преемственность и легитимность новой власти.
— Торулона, дочь Вартара — мои догадки подтвердились.
Прохожу мимо, бросая через плечо — заходи.
Войдя, сняла тёплую одежду и остановилась на пороге, мои домашние её внимательно разглядывают, Бьюкигра, на правах старшей жены велит ей подойти поближе. Окружив её со всех сторон, начинают расспрашивать.
* * *
То же время, Торулона.
Страх, поселившийся в сердце с момента пути, когда её выбрали в дар вождю, только усиливался от советов, что давали ей, как себя вести с ним, постепенно рассеивался, а знакомое лицо Натирук позволило окончательно успокоиться. Давняя подруга из Кровавых Кулаков не выглядела несчастной, несмотря на недавнее слияние ожерелья у той были довольно богато украшены, а на шее не было рабского ошейника. Перезнакомившись с остальными, прикидывала, как исполнить то, что было поручено ей матерью. Продолжая общение, незаметно оглядывала обстановку, напоминающую родной шатёр, не забывая следить краем глаза за Аргнаком, что уже успел раздеться и пил отвар из кружки, заедая незнакомыми, слишком толстыми лепёшками, утолив свой голод, повернулся к ней и велел:
— Раздевайся!
Пересилив себя, стала стягивать одежду, наливаясь злой краской от стыда и смущения, окинув её тело взглядом продолжил:
— Ошейник тоже снимай. Девушки, проводите её в купальню.
Стена оказалась с пологом, ведущим в ещё одну палатку, в земле была яма, наполненная парящей водой, всё вокруг было выстелено шкурами. Показав пример, жёны вождя соскользнули в воду, не поднимая брызг. Проверив воду ногой почувствовала, что вода очень тёплая, такой, что не бывает и в самых мелких озёрах летом. Спустившись в воду, почувствовала, что от той идёт ягодный аромат и запах трав, что цветут в конце лета.
* * *
Не сказать, что от орчанки неприятно пахло, но зимние одежды и отсутствие мытья сделало её запах слишком сильным для меня. Прохожу в купальню, вижу, как поворачивается ко мне, наливаясь краской ещё сильнее. Кожа её имела более тёмный оттенок, чем у моих жён, погружаюсь в воду, Дувейли и Кайнати пристраиваются с боков, обнимаю их и осторожно напитываю воду своей маной. Сегодня я изрядно потратился, и заметил, что находясь в воде, восстанавливаю магические силы быстрее, чем на суше, с чем это связанно, времени выяснить пока не было, но факт оставался фактом, а потому вечерние ванны хорошо снимали усталость и помогали быстрее справиться с магическим истощением.
— В разговорах старших участвовала?
— Н-нет...
— И ничего важного также не слышала?
Задумалась, потом сказала — в середине зимы мы вместе с Кровавыми Кулаками должны были отомстить обидчикам, но ты это и так знаешь.
— Обидчики — это Железные Зубы?
Молчит, мнётся, но всё же говорит:
— Сначала под нашим натиском должны были пасть Разящие Топоры.
Не врёт, но сейчас это уже не важно, переплываю к ней, пересаживая с выступа в воде к себе на колени, всю её колотит крупная дрожь, что не удивительно, воздействую через биение жизни, прижимаю к себе, стараясь успокоить. Ослабив хватку, исследую тело руками, порывается отстраниться, но быстро расслабляется, наклонив голову ниже. Пересаживаю её к себе боком, спустив левую руку до ягодицы, правой беру за подбородок и поворачиваю к себе, заглядывая в серые глаза.
— Чего ты боишься?
— Я нне боюсь!
— Расслабься, ты слишком зажата.
Никуда не спешу, пересадил лицом к себе, проверяя бархатную гладкость спины и упругие полушария ягодиц, начинаю целовать. Наконец, когда достаточно расслабилась, приступил к основному действу, прибавляя к своей семье ещё одну наложницу.
* * *
Уснули, а у меня сна ни в одном глазу, и дело не только в том, что в последнее время его мне требуется его всё меньше и меньше, но и в опасении, что придёт Кангар и я обзаведусь ещё одним обелиском, а ведь только-только нащупал путь, как сделать эти духовные образования менее заметными. Но прочь сомнения, чему быть — того не миновать погружаюсь в сон, не впадая в транс и не выстраивая декораций, визитёр всё не спешит, ну и огр с ним. Под утро опять просыпаюсь, засылаю Оркриву в шатры к новичкам, вижу, поделили их по семейному признаку, если никто не позарится на их дома, верну владельцам под отработку. Некоторые уже проснулись, но основная масса ещё спит, заглянув в шатёр к подопечным вижу, что несколько орчанок уже начинают готовить еду на вынос, причём уже с запасом — детей у нас прибавилось, и Зуллута увеличила выдачу продуктов. Надо бы как-нибудь в живую к ним заглянуть, посмотреть на учебный процесс и вообще, пусть видят, что вождю они интересны.
Орчата, выстроившись в отряды по возрастам, начинают весело отбивать ритм, нетерпеливо притопывая, но вести их бегом вокруг стоянки не спешу, посылаю сигнал новичкам, чтобы тоже выходили, хотя и так многие уже повыскакивали посмотреть, что за праздник с утра у Разящих Топоров.
— Выходим строиться на пробежку — усиляю голос стихией воздуха, зашевелились активней, одеваясь и выскакивая из шатров. Большинство старожил тоже вышли, зрелище, как молодёжь бегает и марширует под барабаны было новым, и за второй день ещё не успело приесться.
— Я бросаю тебе вызов — заявляет матёрый охотник, габаритами немногим меньше Вартара — ты оскорбил всех нас, поставив вровень с несмышлёными детьми.
Призвав молнию, поражаю его в грудь, отлетает назад бездыханным куском мяса, барабаны смолкли, повисла тишина, но вот барабанщик из старшей группы возобновил бой, остальные его поддержали.
— Чтобы бросить вызов мне, нужна веская причина, а не глупые желания зарвавшегося раба. Я трачу на вас личное время, как и на свободных детей. А теперь — бегом!
Устремляюсь вперёд, орчата привычно бегут за мной, за ними плотно сбившейся стайкой следуют дети новичков, после присоединяются и все остальные, сделав круг, велю взрослым пробежать ещё десять, а сам с их ребятнёй и младшей группой выбегаю в центр, начиная ритмичную разминку.
Пока орчата перекусив, расходятся по шатрам, собираю средний совет, делить трофеи между соклановцами. Новым семьям оставил их шатры и недельный запас продуктов, личные вещи и немного посуды, это всё полагалось их свободным детям, понятно, что как вождь я должен был бы позаботиться об их размещении в любом случае. После этого, самым обросшим имуществом оказался я, получив не только причитающуюся мне десятую часть, но и двойную-тройную, за укреплённые доспехи. Впрочем, если учесть, что на моём непосредственном попечении прибавилось двадцать семь орчанок и девятнадцать орчат, это не так уж и много. Кроме того, давать оружие в руки новичкам я пока не планирую, погоняю их с недельку, прививая дисциплину, и, изведя самых буйных, а потом можно будет формировать из них отряды, назначая главных из числа прошедших со мной войну молодёжи.
Вызвав семёрку своих командиров, назначил их старшими, разделив на два отряда, самый большой отправил добывать песок их обрывистого берега реки (я копал зимой, и знаю, что это возможно), остальных направил на сбор и транспортировку сухостоя, и мне польза, и им — дисциплина. Орчанки остались на хозяйстве, часть из них под предводительством моих жён разбирали и перекладывали мою долю.
Все заняты, пора разместить моих новых подопечных.
* * *
Поделив новичков на четыре части, не стал выделять им новую жилую площадь, велев добавить к существующим четырем шатрам ещё по оному пристрою, расплетя соприкасающиеся стенки и оставив два выхода. Комплекта посуды им ещё хватает, если есть в две смены, но новые шлем-маски для тридцати семи орчат нужно изготовить. Пока обустраивается основная масса, вызываю к себе бывших жен главы Острых Лезвий, в этот раз их оказалось только трое. Как и в прошлый раз, приглашаю их по одной, задаю вопросы и слежу за реакцией. Вопросы в основном были про оставленную территорию Острых Лезвий, где какие реки и озёра, знают ли они месторождения железа и других полезных ископаемых, хороша ли охота в этих землях.
Делаю перерыв, тем более мои жёны успели разобрать полученные трофеи и передали мне свиток с занесённым перечнем, порадовала новая графа в таблице описания, через какое время вещь потребует замены — а навыки моего управленческого аппарата всё улучшаются, раз поняли и сумели применить понятие амортизации основных фондов! Новенькая наложница находилась в легкой прострации от происходящего вокруг, дочери вождей грамотные и умеют считать, но даже с подсказками Натирук плыла от обилия получаемой информации. То ли от шока последних событий, то ли ещё из-за чего, но помочь в разборе архива отца она мне не смогла, скинул эту работу на Кайнати с Натирук, придав им в качестве переводчика Торулону, записи хоть и велись на общем, но некоторые строки могла разобрать только она.
