Фашисты в космосе. Боги войны

Надо же, мулатка! Вот это номер! Папа привез из дальней провинции эритрейскую жену? Или дедушка? Сразу и не поймешь. И возраст трудно оценить — кто их знает, этих африканцев. Вроде бы ровесница Альберта. Да и внешность у нее… хм… своеобразная. Какая-то она маленькая, хрупкая, да и постриглась неудачно. Или этот «атомный взрыв» — ее естественная прическа?!

Больше за столом никого не было, но тут Карло Мартелли повернулся к выходу и радостно завопил:

— Как раз вовремя!!! Всем встать, его величество… прошу прощения, его превосходительство на палубе!!!

— Вольно, вольно, — недовольно пробурчал важный господин, явившийся в сопровождении трех молодых офицеров. — Могли бы начинать и без меня, сами знаете, можно без церемоний.

— Мы просто не успели, — объяснил Мартелли, — я должен был представить синьорам и синьоринам нашего нового собутыльника… сотрапезника, ваше превосходительство.

— Обер-лейтенант Альберто Граф, — уже в который раз щелкнул каблуками «новый собутыльник».

— Очень приятно, молодой человек. А я…

— Я знаю, кто вы, ваше превосходительство.

«Так это и есть Северино Биорди, маршал Империи и вице-король Амазонии!»

— Тогда не будем терять времени. Все к столу!

Офицеров, прибывших вместе с маршалом, Мартелли не счел нужным представить. Неважно, успеем познакомиться.

— Первый тост — за здоровье его величества, императора Эфиопии! — объявил Мартелли.

-…и короля Италии, — недовольным тоном добавил полковник Борбикони.

— Аминь, — добродушно кивнул маршал Биорди. — Рассаживайтесь, устраивайтесь поудобнее!

«Почему круглый стол?» — задумался Альберт, опускаясь на предложенный стул между Мартелли и Вальтером Сталлоне. Нет, король Артур здесь совершенно ни при чем. Дело в другом. Какой еще стол можно поставить в центре круглого зала под полусферическим куполом?!

— Альберто, вы в первый раз на Марсе? — надо же, первой с ним заговорил мулатка Рикарда. Граф не успел ответить.

— Рикки, что за глупые вопросы?! — опять этот санмаринец. — Разумеется, он здесь раньше никогда не был! Тебе ли не знать!

Мулатка ухитрилась покраснеть — по крайней мере, так показалось Графу. Вроде бы ее кофейно-молочное лицо слегка порозовело.

— Как вам нравится марсианская гравитация? — на этот раз вопрос задала докторша Антония Джанмарко.

— Никаких сомнений, дамы сговорились и решили устроить день нелепых вопросов, — нарочито громко вздохнул Мартелли, но на этот раз Альберт не позволил ему договорить:

— Я уже успел к ней привыкнуть, синьора.

«Еще бы — на корабле, где я был пассажиром, постоянно поддерживали 0,38 Джи».

— Разумеется, — без тени смущения кивнула майор Джанмарко, — но это не ответ на мой вопрос.

— Все лучше, чем на Луне, — покраснел Альберт, — там я провел целых два месяца.

— Другие планеты?

— Никак нет.

— Не беспокойтесь, здесь вам понравится, — часто закивала синьора Антония, как бы придавая дополнительный вес своим словам. — И постарайтесь первые дни воздерживаться от алкоголя. Это я вам как врач говорю.

— Где ты видишь здесь алкоголь?! — удивился Карло Мартелли. — Этот виноградный сок?! Да что там сок, тут и поесть-то нечего!

Действительно, трапеза была весьма скромной. Галеты, сушеные фрукты, мясные батончики. Так не похоже на итальянцев! Но очень похоже на астронавтов. Слава Марсу, не тюбики в невесомости…

— Но это не помешает нам объявить второй тост! — продолжал Мартелли. — За наше всемирное… то есть уже межпланетное фашистское братство! Салют, дамы и господа!

— УРА! УРА! УРА!

— Как здоровье моего старого друга, канцлера Арнальдо? — внезапно спросил вице-король Биорди.

— Простите, мой маршал, я не был ему представлен… — снова покраснел обер-лейтенант.

— Да-да, конечно, — кивнул Биорди, — прошли те времена, когда Арнальдо лично провожал каждого австрийского астронавта. Но он по-прежнему их встречает! Так что вы обязательно с ним познакомитесь!

— Если вернешься, конечно, — заметил капитан Мартелли.

— Карло, как тебе не стыдно?! — одновременно воскликнули пять или шесть человек, в то время как Граф окончательно понял — на этого парня нельзя обижаться. Его надо принимать как природное явление и неизбежное зло.

— А что я такого сказал?! — санмаринец была сама невинность.

Никто ему не ответил, но три или четыре итальянца безнадежно взмахнули руками.

— Третий тост! — воспользовался всеобщим вниманием Мартелли. — За дедушку и внучку!!!

Борбикони закашлялся и побагровел. Рикарда прикусила нижнюю губу, но все-таки не удержалась и прыснула. Антония и подполковник Пива всего лишь улыбнулись. Маршал Биорди укоризненно покачал головой. И только подполковник Сталлоне почему-то чихнул.

— Вальтер, будь здоров! — немедленно отозвался Мартелли.

«Да он не просто вольнодумец, он анархист какой-то! — ужаснулся Альберт. — И как его только терпят?! Чертов союзник…»

— Альберто, не обращайте на него внимание, — наконец-то сумел заговорить полковник Борбикони. — И не вздумайте брать с него пример!

— Нет, Альберто — наш парень, он никогда так низко не падет, — заметил санмаринец. — Он ведь помнит, кто освободил его от банды убийц и педерастов, едва не погубивших европейскую цивилизацию! Правда, Альберто?!

На этот раз Рикарда ди Милано даже не пыталась сдерживаться и расхохоталась в полный голос. Хотя обер-лейтенант Граф не понял, что ее так рассмешило. Развел руками и откинулся на спинку стула. Посмотрел наверх. Пока они ужинали, жирная звездочка Фобоса заметно сместилась в черных небесах.

— Пи-пи-пи! — на редкость противный звук ворвался в его правое ухо. Австриец удивленно повернулся — и увидел, как подполковник Сталлоне изучает экран своего марсофона.

— Прошу прощения, синьоры и синьорины, — Сталлоне оторвался от стула, — меня срочно вызывают. Маршал?

— Разумеется, Вальтер, ступай, — кивнул вице-король.

Подполковник вошел в кабину лифта и набрал на пульте известную немногим секретную комбинацию. Створки с едва слышным шипением сомкнулись, и кабина отправилась в путь.

Этаж, на котором высадился Вальтер примерно через минуту, охранялся куда строже, чем вице-королевский банкетный зал. Нет, новичок-австриец не смог бы пройти здесь со своим магнитным пропуском. Три поста охраны, марсианские пехотинцы у каждой двери, пароль, еще один пароль. В последнюю комнату его пропустил лично лейтенант Фаттори, заместитель Рикарды. Тяжелая стальная дверь с лязгом захлопнулась у него за спиной.

Вальтер Сталлоне опустился в кресло перед квадратным (метр на метр) плоским черным экраном и замер в ожидании. Ждать пришлось недолго. На экране загорелась цифра «8», потом «7», и так далее, вплоть до нуля. Потом появилось изображение. Система работала безотказно, изображение было четкое, да и звук не отставал.

— Добрый вечер, синьора премьер-министр.

— У нас 8 часов утра, — улыбнулась собеседница.

— Простите, — покраснел Вальтер. — Моя любимая ошибка.

— Ничего страшного, — отмахнулась она. — Как продвигаются дела?

— Все готово, — быстро ответил подполковник. — Абсолютно. Я могу сделать это в любой момент.

— Хорошо. Молодец. Жди. Ты получишь приказ в самые ближайшие дни.

— Но почему?! Чего мы ждем?! — не выдержал Сталлоне.

— Ты куда-то торопишься? — удивилась она.

— Нет, конечно. Простите. Здесь довольно напряженная обстановка, — поспешно ответил Вальтер.

— А разве у нас иначе?! Я только что говорила с Арнальдо — он рвет и мечет!

— Простите еще раз.

— Ладно. Тщательно все проверь, снова и снова. И жди приказа.

— Будет исполнено, — кивнул Вальтер.

— Что-нибудь еще? — уточнила «Внучка».

— Никак нет.

— Тогда — конец связи.

«Внучка» махнула рукой, улыбнулась на прощание, и экран погас.

Вальтер Сталлоне устало откинулся в кресле и закрыл глаза.

Минимальное расстояние между Марсом и Землей — 56 миллионов километров.

186 световых секунд.

Сто восемьдесят шесть секунд для светового сигнала, радиосигнала, для любого сигнала, который подчиняется Эйнштейну — чтобы пересечь пространство между планетами, и еще сто восемьдесят шесть секунд, чтобы вернуться обратно. И это только в случае Великого Противостояния, а как правило — гораздо больше.

Но итальянским физикам удалось обмануть хитрого еврея. Тахионный передатчик, самый страшный секрет Империи. Он здорово экономит время. Он может стать отличным подспорьем в грядущей войне…

Неважно. Все это сейчас неважно, подумал Вальтер.

Потому что еще несколько дней — и он сойдет с ума.

Болван, идиот, безмозглый кретин, как он мог вляпаться в такое дерьмо?! Он же опытный офицер, побывал в невероятных переделках — и так облажался сейчас! Он должен был сразу понять, что что-то случилось! Что-то… что-то неправильное…

Что делать?! Куда бежать?!

Антония Джанмарко, решил он через минуту. Антония — старый друг и надежный товарищ, она поможет ему. Она что-нибудь придумает.

Подполковник Вальтер Сталлоне решительно покинул кресло и принялся вращать «штурвал», открывающий бронированную дверь.

Глава 2. Черный ястреб разбился

— Как давно это началось? — спросила Антония Джанмарко.

Они снова стояли под стеклобетонным куполом. Но под другим — на колоссальном гребне, опоясывающем вершину горы Арсия, в теле которой и скрывалась итальянская военная база «Марс-1». Баловство, конечно — эту обзорную площадку специально соорудили в честь официального визита наследника престола, два года тому назад. Причем разместили ее неудачно — площадка смотрела на юго-запад. Но все равно, пейзаж, наблюдаемый отсюда, был по-прежнему великолепен и прекрасен. Вальтер Сталлоне окинул его взглядом — титаническую кальдеру у себя за спиной; убегающий вниз горный склон; бесконечную красную пустыню, изборожденную руслами пересохших рек и метеоритными кратерами, усыпанную бурыми скалами и каменными осколками. И лицо его исказилось от ненависти.

— Терпеть не могу эту проклятую планету, — прошипел подполковник. — У нее нет будущего…

— Как давно это началось? — повторила Антония.

— Восемь дней назад, — неохотно отозвался Вальтер. — В первую же ночь, как только я сошел с корабля и упал в кровать. И с тех пор это повторяется, каждую ночь, восемь суток подряд!

— Почему ты сразу ко мне не обратился? — нахмурилась Антония.

— Я не понял, насколько это серьезно, — признался Вальтер. — А теперь и вовсе перестал что-либо понимать.

Он отвернулся и снова стал разглядывать марсианские пейзажи.

— Ты рассказывай, рассказывай, — напомнил о себе майор Джанмарко.

— Кошмарный сон, — прошептал Сталлоне. — Он снится мне каждую ночь, с того самого дня, как я ступил на Марс. Очень яркий и подробный. И в тоже время — абстрактный. Именно так. Не знаю, как сочетаются эти понятия, но иначе просто не могу объяснить.

Он снова замолчал.

— И что именно тебе снится? — не отставала от него Антония.

— Война. Битва. Я учавствую в этой битве. Выстрелы, взрывы, вокруг кричат и умирают люди. И бесконечное поле, до самого горизонта, усеянное мертвыми телами — расстрелянными, сожжеными, разорванными на куски. Тысячи, миллионы тел! И я — в самом центре этого хаоса. И мне почему-то кажется, что это я их всех убил.

— Интересно, — пробормотала майор Джанмарко.

— Только не говори, будто никогда с таким не сталкивалась, — осторожно сказал Вальтер.

— Сталкивалась, разумеется, — кивнула Антония. — Не так часто, как об этом любит писать желтая пресса или американские психологи, но сталкивалась. Хотя, как ты понимаешь, эта тема у нас не поощряется…

— Верно. Считается, что Великая Италия ведет исключительно справедливые и победоносные войны, поэтому честный итальянский солдат не может страдать «эфиопским синдромом». Можешь мне не говорить, — криво усмехнулся Сталлоне. — Именно поэтому я пригласил тебя сюда, а не пришел в лазарет. Иначе бы тебе пришлось донести на меня.

— Ты так плохо обо мне думаешь… — снова нахмурилась собеседница.

— Я очень хорошо о тебе думаю, — перебил ее Вальтер, — поэтому и не хотел ставить тебя в затруднительное положение! И площадку тщательно проверил. Хотя, похоже, Франческо не успел разместить здесь запасные «жучки», а основные я заблокировал.

— А если он что-то заподозрит?..

— Пойдет к черту, я ему не подчиняюсь. Я не подчиняюсь даже маршалу, а только… — он не договорил, но Антония все поняла и кивнула. — Другое дело, если у него появятся твердые доказательства моей неблагонадежности или психической неустойчивости — что в нашем случае одно и тоже…

— «Эфиопский синдром»? — задумчиво произнесла она. — Ты сам себе поставил диагноз?

— Среди нас нет праведников, — невпопад пробормотал Вальтер, — но если мне и снились изредка кошмары, то вовсе не потому, что я отрубил кому-то голову на алжирской границе. Или подбил из огнемета джип с краснопузыми на Африканском Роге. Но это?! Один и тот же сон?! Восемь раз подряд?! Ничего не понимаю. Бред какой-то. Как будто кто-то забрался в мои мозги и запустил пластинку — по кругу.

— Если бы я могла тебя обследовать… — начала было Антония

— Я не могу явиться к тебе в лазарет, — повторил Сталлоне. — Это очень важная операция. И для моей карьеры, и для самой «Внучки». Я не могу ее подвести.

— А что будет с твоей карьерой, если ты провалишь операцию — потому что окончательно слетишь с катушек? — поинтересовалась майор Джанмарко.

— «Слететь с катушек» — это официальная врачебная терминология? — невольно улыбнулся Вальтер.

— Это не ответ на мой вопрос, — Антония любила повторять эту фразу.