3 - Своя жизнь

— Империю... — с горечью произнёс Тадамити. — Где та Империя, за которую я сражался и умер? Во что превратили её проклятые гайдзины (прим. (яп.) чужаки, чужеземцы)? Мы были воинами, а превратились в... Русский, да? Я дрался с вами во времена Номонгана (прим. принятое в Японии название конфликта на Халхин-Голе), вы были хорошим врагом — храбрым, честным, сильным. Потом... Потом вы стали врагами янки — это хорошо, надеюсь, вы этого ещё не забыли. Вы, как и мы, тоже проиграли свою войну, странную, но войну. Но скажи мне, солдат, ты служишь Империи, но готов ли ты умереть за неё?

На миг я задумался.

Что для меня Япония? Наверное, всё-таки чужая страна. Навсегда. И этого не изменить. Но мне есть, что здесь защищать — тех, кого я люблю, тех, кто мне дорог. Тех, кто доверился мне и надеется на меня. Это непросто — взять на себя вручённую ответственность за жизни других...

Да... Империя для меня — это люди.

— Да, господин генерал, — твёрдо произнёс я. — Это не моя Родина, но уже и не чужая страна. Наши судьбы теперь связаны.

Он меня поймёт, верю, что поймёт. Я родился не в своём времени — мне больше бы подошло Средневековье или Античность, когда честь и доблесть были куда большим, чем просто словами. Он поймёт меня, этот генерал, ему это не чуждо, в отличие от многих.

— Ты не лжёшь — я вижу это, — тяжело уронил японец. — Ты тоже чужак, но ты можешь понять нас — это хорошо. И ты можешь вспомнить и показать другим, какими мы были прежде.

Окружающее пространство начало таять и растворяться в густой пелене тумана.

— Вспомни. Покажи. Мы сделали ошибки — не повтори их. У тебя уже есть знамя, просто разверни его. Найди свой путь, только не забывай прошлого.

Вокруг больше ничего не было — ни неба, ни земли, только лишь туман... И голос:

Враг не разбит, и значит, я не погибну в бою.

И буду рождён еще семь раз,

Чтобы взять в руки нагинату... (прим. предсмертные стихи генерала Курибаяси, отправленные Императору)

И словно помимо воли из моей груди вырвался ответ:

...И семь раз погибнуть,

Сражаясь за Императора. (прим. строчки, которые должны были стать ответом генералу)

Глава 4. Аска на горизонте

Как оказалось, просто так подарить мне меч было нельзя, ибо он являлся частью культурного и исторического наследия Японии. Нет, об обратном ходе речи даже и не шло, просто мне пришлось подписать несколько бумаг и уже только потом забирать син-гунто в своё единоличное владение.

В комплекте к нему мне чуть попозже доставили классическую деревянную подставку для катаны, но так как офицерский меч не носился в комплекте с более коротким клинком-вакидзаси, син-гунто пришлось быть в гордом одиночестве. Другим немаловажным предметом оказалась внушительного вида официальная бумага синего цвета, удостоверяющая, что по общепринятой в Японии классификации это — "очень важный меч", являющийся "достойным элементом культуры". А это вам, между прочим, не хухры-мухры — обычным штамповкам такое не полагалось. Син-гунто Курибаяси — это меч с ого-го! какой историей, ибо был родовым клинком, переоформленным под общеармейский стандарт. Генерал-то ведь у нас был из самурайского рода, многие сотни лет служившего вассалом старинного клана Санада, так что просто по определению не мог иметь меч без истории или выкованный каким-нибудь малоизвестным мастером...

Хотя какая, в сущности, разница, кто делал этот син-гунто? Мне было гораздо важнее, кто им ВЛАДЕЛ. Небеса и подземелья, если бы раньше кто-нибудь сказал, что в мои руки попадёт самый настоящий клинок самого настоящего генерала времён Второй Мировой, являвшегося исторической личностью, ни за что бы не поверил! И по барабану — японский это генерал или русский. Честный, храбрый, умелый? Ну и всё — большего не надо. Нет, конечно же, ТТ Жукова (или что там у него было?) или "вальтер" Роммеля было бы заиметь гораздо лучше... Хотя такой меч — это, наверное, всё же на порядок круче. От такого наградного оружия у меня разве что слюни не текут, а ведь мне его теперь, вообще-то, даже можно с собой таскать. Официально. Как хранителю ценной исторической и культурной реликвии, во как. Главное, за пределы Японии не вывозить, ибо табу.

Нет, я, разумеется, никуда его таскать не собираюсь — больно уж ценная штука. Ещё, блин, покоцаю или профукаю, не дай Аллах... Тьфу-тьфу-тьфу! Беречь! Как зеницу ока беречь! А то ведь позора на всю Империю будет...

Ух, как вчера Фуюцки-то прямо после церемонии задвигал речёвки перед борзописцами! И про преемственность поколений, и про традиции предков, и про новое поколение защитников Родины... Ну, чисто замполит или проповедник — сразу видно бывшего профессора-лектора. Я аж почти заслушался, хотя и всё моё внимание на тот момент было приковано к генеральскому клинку. Мисато, вон, просто ограничилась дружеским рукопожатием и хлопком по плечу... Но, чёрт побери, сколько у неё тогда в глазах было гордости... Я же ей, можно сказать, сын, брат и подчинённый... Неее, после всего этого мне теперь хоть в лепёшку вместе с Ноль-первым нужно будет разбиться, но флот не опозорить. То есть Империю и человечество не подвести. Из вариантов у меня теперь только побеждать до победного конца (каламбур, однако), погибнуть в бою или совершить сэппуку. Последнее, кстати, было бы крайне нежелательно — я же вроде как христианин, крещённый, мне нельзя... Разве что только с гранатой под танк или грудью на амбразуру.

Нет, вообще-то, если честно, не хочу я так... заканчивать. Нет, камрады, ну на кого я всю эту ораву-то оставлю, а? За ними же глаз да глаз нужен, а я пока что главная ударная сила... Тем более ещё не все прибыли, вообще-то...

* * *

Нет, один раз в Контору с мечом смотаться всё же пришлось, но не по личной прихоти, а сугубо в официальном порядке. Нужно было включить син-гунто в список разрешённого к ношению и хранению оружия. Мало ли что он древний и ценный для истории — зарубить-то им можно только так, без особых затруднений. Во время Второй Мировой даже простыми солдатскими клинками японцы разрубали и американские винтовки вместе со стволом, и, собственно говоря, самих американцев. Другой вопрос, что при исполнении такого "трюка" меч обычно ломался...

Ничего, осмотрели мой клинок, признали холодным оружием, официально внесли в реестр — всё чин-чинарём... Теперь немного посидеть в кабинете Мисато, дожидаясь начала тренировок, и можно...

— Лейтенант Икари?

О, а чего это Ли от меня потребовалось?

— Да, господин сержант? — вежливо поднялся я с места. — Что-то не так?

А ведь не так же, действительно не так. Никогда я ещё не видел своего инструктора настолько возбуждённым.

— Икари, тут до меня дошёл слух о вашем награждении... — несколько смущённо (?!) произнёс сержант. — Могу ли я... могу ли я взглянуть на ваш клинок?..

Ага, вот оно что! Чтобы фанат холодного оружия и упустил шанс хотя бы подержать у себя в руках такой клинок? Да ни в жисть!..

— Разумеется, господин инструктор. Прошу вас, — после некоторого колебания ответил я. Всё-таки, пожалуй, такие вещи действительно оказывают влияние не хуже пресловутого Кольца Всевластья — неохота как-то их надолго из рук выпускать, да...

Аккуратно протянул син-гунто Ли, держа его лезвием к себе — традиции вежливости, однако. Когда японцы капитулировали, то зачастую передавали мечи американцам лезвиями от себя, что на самом деле было тягчайшим оскорблением...

Вообще-то, всё это я узнал только вчера из приобретённой по случаю книги об истории японских мечей. Раньше-то, признаться, этим особо никогда не интересовался — не любил как-то всю эту восточную экзотику, и всё тут.

— Благодарю, господин лейтенант, — у спеца по фехтованию аж глаза загорелись, когда он осторожно принял меч из моих рук.

Осторожно выдвинув клинок из ножен (непорядок, однако — это не клинок нужно вынимать, а ножны сдвигать), Ли начал что-то бормотать себе под нос по-английски. Причём, как истинный ценитель холодного оружия, он не касался лезвия голыми руками. Насколько мне позволяли понять мои познания в английском (изрядно подтянутые за последнее время), бормотал китае-американец что-то вроде:

— Какая работа... Сотня лет, не меньше... Сталь... Антиквариат... Клинок с историей... И ведь не уничтожили же, хотя могли бы... Великолепно, просто великолепно... Такой случай, такая удача...

— Гордитесь, Икари, — вернул мне син-гунто Ли. — Такая вещь... Это просто нечто. Не каждому выпадает удача заиметь столь великолепную вещь.

— Ваша правда, сержант, ваша правда... Кстати, не подскажите где тут можно раздобыть набор для ухода за катаной?..

* * *

Тёплая погода, свежий воздух, маленькая кафешка — что ещё для счастья в выходной нужно? Тем более что в конторском тире уже настрелялся до посинения — можно и просто предаться сладостному ничегонеделанию.

— Почему нас в основном готовят к боям не с Ангелами, а с людьми? — поинтересовалась Рей.

Несколько разомлевший, я не сразу понял, о чём говорит Первая.

— Прости, что?

— Почему нас учат сражаться не с Ангелами, а с людьми? — повторила свой вопрос Аянами.

— Сложный вопрос... — почесал я затылок. — А с чего ты это взяла?

— Стрельба. Рукопашный бой. Владение холодным оружием. Чтобы уничтожать Ангела так много знать не требуется. Точнее, не требуется знать именно такие вещи.

— Ну, тут ведь какое дело... Скорее всего, просто никто не знает, как нужно готовить пилотов, вот поэтому и учат всему, чему только можно. Когда-то так же и первых космонавтов учили — всего понемногу, не зная, что именно им может пригодиться.

— Мы победили уже трёх Ангелов, — заметила Рей. — Разве полученных данных недостаточно для корректировки программы обучения?

— Кто знает, — пожал плечами. — Смотри. Каждый Ангел был по-своему уникален, и каждый раз против него приходилось сражаться по-разному. Сакиила я убил в рукопашной, Самсиила прикончил мечом, а вот Рамиила пришлось валить всем миром, и кто знает, какими будут новые враги.

Кто знает? Я знаю.

Наверное.

Может быть.

Ладно, уже не уверен после того случая с "Джеем" — мало ли как тут всё может повернуться...

Кстати, по идее скоро следующий Ангел должен напасть... Только не на Тройку, а на перевозящий Еву-02 и зародыш Адама военный конвой. Интересно, а как Гагиил намеревался пробиться к Терминальной Догме? Отрастить лапы и выбраться на сушу, что ли? Ну, с его скатоакулообразным телом это было бы весьма затруднительно, на мой скромный взгляд... Хотя, Бог знает, на что на самом деле способны эти Ангелы...

— Возможно, — задумчиво уронила Аянами. — Но почему тогда нас начали готовить так поздно?

— Есть у меня тут одна теория, вот только не знаю, насколько она верна... — протянул я.

Первая вопросительно посмотрела на меня.

— В общем, мнится мне, Рей, что кто-то знал, что на нас рано или поздно нападут, поэтому и начал строить Евангелионы, искать пилотов, готовить мощную базу в виде Токио-3... Но несколько ошибся со сроками. Возможно, были данные, что Ангелы нападут позже — лет через пять-семь.

— Если кто-то знал о возможных атаках, он мог знать и том, что из себя представляют Ангелы, — резонно заметила Аянами. — Кто они, чем опасны, как их убить. И как нас готовить для всего этого.

— А что если было известно только о том, что рано или поздно нам на головы из космоса начнёт валиться какая-то дрянь? — спросил я. — А вот по срокам всё тогда, кстати, совпадает... Нас вот, например, только начали готовить, а основную нагрузку наверняка планировалось дать, когда мы хоть немного повзрослеем. За это время Мардук нашёл бы ещё кандидатов в пилоты, ещё бы Ев построили, а то сейчас у нас есть твой Прототип, мой внесерийный тестовый Ноль-первый, и только всего одна серийная машина. А нужно больше. Сколько там Акаги говорила, что мы можем содержать Евангелионов на базе, а то я что-то запамятовал?

— Шесть в штатном режиме и ещё три в перегруз.

— Вооот! — я откинулся на стуле. — Да если бы у нас была эта дюжина Ев, от Ангелов бы мокрого места не осталось! А если бы ещё у нас была дюжина хорошо подготовленных пилотов, то так вообще...

— Это будет по девять Ев и пилотов, а не двенадцать.

— Рей, ты придираешься.

— Не придираюсь, а уточняю, — спокойно произнесла Аянами. — Двенадцать и девять — это две большие разницы. Но у нас, к сожалению, нет ни того ни другого. Так что получается, мы почти не готовы к выполнению своей миссии. Это плохо.

— Да уж, хорошего-то мало, — вынужден был признать я. — Только другого-то выхода нет — приходится воевать, как есть. Мы опять наступили на те же грабли...

— Что сделали? — не поняла Аянами. — Зачем наступать на грабли?

Я задумался. Русская идиома перевелась на японский уже почти на автомате, вот только нужно было её теперь объяснить...

— Ну, это означает, что мы опять сделали ту же ошибку, которую уже много раз совершали до нас. Как сказал один человек, живший лет сто назад — "генералы всегда готовятся к прошедшим войнам".

— Не понимаю, — честно призналась Рей. — Как можно готовиться к тому, что уже случилось?

— Это своего рода парадокс, — рассмеялся я. — А дело тут вот в чём. Люди всегда думают, что что-то новое (те же войны), будет похоже на то, с чем они уже сталкивались. Когда грянула Первая Мировая, все думали, что она будет похожа на прошлые войны. Когда грянула Вторая Мировая, все подумали, что она будет похожа на Первую, и так далее. А все и всегда в таких случаях ошибались. Вот и мы сейчас все ошибаемся, думая, что Ангелы действуют как люди.

— Значит, нам нужно перестать ошибаться.

— Легче сказать, чем сделать... — хмыкнул я, выдавая очередную прописную истину, коими за прошедшие пять минут сыпал только так. Сунь-Цзы нового времени, блин...

— Нужно просто понять врага, — неожиданно уверенно произнесла Рей.

— Хм? — я от удивления поднял бровь.

— Понять врага, его цели и мотивацию. Узнаем, что нужно Ангелам — сможем помешать им, а не просто драться. Бороться не с последствиями, а с причиной.

— Верно, — пробормотал я. — Припоминаю — говорил что-то такое... Не об этой ситуации конкретно, но было дело... Осталось только понять, что им нужно.

Терминальная Догма. Распятая на кресте Второй Ангел Лилит. Провести Третий Удар по собственному сценарию. Как всё просто, блин, а всё равно ни хрена непонятно...

— Надо будет доктора Акаги посильнее на этот счёт трясти, — подумав, заявил я. — А то они что-то ничего дельного по врагу не выдают. Кто, куда, откуда. Адреса, пароли, явки...

— Зачем Ангелам пароли?

— Не обращай внимания, Рей — это меня опять куда-то не туда понесло. Давай лучше просто немного отдохнём. Ещё сока?

— И по мороженому.

— Замётано.

— Ещё раз — в чём разница между "замётано" и "шито белыми нитками"?..

* * *

— Я давно хотел спросить тебя, Рей, но всё как-то не решался...

Мы шли по улице вдвоём — отчего и не прогуляться в выходной день, если погода к этому располагает? "Солнышко светит, и птички поют — ну его на хрен, наш институт!.." Тем более что внимания на нас обращают не так уж и много. Без мундиров мы были просто прогуливающимися школьниками — ничего особенного