Портал

Он попятился, чуть не наступив на ногу человеку, который шёл, буквально дыша ему в затылок. Именно это нечаянное столкновение привело храмового служителя в себя. Он быстро развернулся к взволнованной толпе людей, стоящей за его спиной, и, воздев руки, закричал:

— Все назад! На улицах смерть!

Он сумел втолкнуть прихожан, вышедших было за ним, назад, в помещение храма, снова быстро обернуться и захлопнуть двери, отрезая, как он надеялся, путь страшным зелёным плетям, высасывающим из человека его жизненные соки. В последний момент он заметил неподалёку человека. Образ отпечатался в памяти, и, вспоминая его уже в закрытом помещении, по храмовой одежде Неис вспомнил первого служителя храма. Тот валялся чуть в стороне от лестницы, и одежда на нём была какой-то плоской, будто человек невероятно похудел в одночасье.

Как всегда бывает в таких случаях, среди прихожан нашлись те, кто Неису не поверил.

Несмотря на болезненные и умоляющие крики и плач, доносящиеся с улицы, трое решительных мужчин посчитали, что они-то справятся с ситуацией. Вооружившись своими ножами, они попытались заставить Неиса открыть им дверь, пообещав, что закроют их немедленно, как только окажутся на улице. Он отказался даже подходить ко входу, продолжая оттеснять прихожан подальше от них. Тогда мужчины сами отодвинули брус в засове.

Когда брус оказался в руках одного из мужчин, двери без их участия резко распахнулись, впустив не ожидаемый свет с улицы, а странную тьму, и на всех троих слишком смелых упало тёмно-зелёное нечто.

Прихожане, на глазах которых растительные вампиры мгновенно сожрали трёх крепких мужчин, не успевших даже понять, что с ними происходит, с криком бросились к противоположной стене нижнего храма. Надеялись выскочить из него с другой стороны, благо дверь здесь тоже была. Но Неис, приняв во внимание численность врага, первым сообразил, что зелёный ужас может поджидать уже и там. Он с трудом обогнул перепуганных людей, кое-где пробиваясь между ними, и закричал, срывая голос:

— Сюда! Сюда!

Ему поверили, как служителю храма. Вся толпа бросилась в указанную сторону.

Оглядываясь, он заметил, что некоторые мужчины по дороге в следующий зал храма хватают всё, что может оказаться оружием: металлические треножники для священного огня, тяжёлые кадильницы для благовоний — на крепких цепях. Сам храмовый служитель сдёрнул два колчана со стрелами с алтаря, символизирующего божество охоты... И внезапно снова сработала ассоциативная интуиция: дымящиеся кадильницы — деревья боятся огня! И Неис закричал:

— Факелы! Хватайте факелы и топливо к ним!

За факелами к стенам бросились даже женщины и дети.

А по плитам храма, будто угри в прозрачной воде, к новой лёгкой добыче уже мчались-летели зелёные лианы-убийцы. И наступил момент, когда Неис испугался, наверное, больше, чем прихожане, которых продолжал подгонять, посылая их в небольшую дверцу: среди них, зелёных отростков, бежал один из мужчин — из тех, кто был только что на их глазах съедаем вампирами заживо. Он бежал среди этих людоедов так, словно его никто не тронул, разве что одежда его пестрела разбрызганными или смазанными пятнами крови. Словно не он только что валялся у храмовых дверей усохшим огородным чучелом, сбитым с шеста. Вот только глаза его полыхали нездешней жёлтой тьмой! Жадной и ненасытной!

Пропустив мимо себя последнего прихожанина, Неис захлопнул за собой дверь и не только водвинул брус засова на место, но и поставил упор: схватил один из шестов для разжигания факелов в храме, укрепив одним концом в дверь, другим — в пол. Лишняя подпорка не помешает — уже понимал он, очумелый от скорости происходящего.

За дверцей находилась лестница, по которой прихожане принялись бегом подниматься на самый верх храма — туда, где служители молились божествам солнца и воздуха. Туда, где спрятан рычаг, уничтожающий храм.

Неис не думал об уничтожении святилища. Он всего лишь хотел спасти людей. Но, крепко-накрепко закрыв за собой последнюю дверь на крышу, он подбежал к краю храма. Перегнулся через невысокую стену и окаменел. Кровопролитию на городских улицах он бы не удивился — поучаствовал не в одной войне. Но это... Он даже не мог бы назвать, что именно происходило на дорогах. Лианы накидывались на бегущих, падающих людей, захлёстывали их в беге, оплетали, впивались в их тела, а потом... Он не поверил глазам. Посчитал, что у него начинаются галлюцинации — слышал о таком. От упавших людей вставали их двойники, которые тут же начинали искать тех живых, которые пытались спрятаться от неизвестного, но ужасающего врага. И эти двойники сами набрасывались на тех, кто попервоначалу решался довериться им.

Пошатываясь от воспринятого, Неис встал на ноги и окинул ищущим взглядом ту часть города, которая открылась ему. Мельтешение на далёких улицах, чего быть не должно в предобеденный час, подсказало ему, не желающему верить в видимое, что город умирает под натиском врага. Зелёные волны погребали под собой живых, пожирая их на месте, а потом перевоплощаясь в них. А потом он краем глаза уловил движение внизу, под стенами храма. Снова нагнулся, чтобы разглядеть, что именно там происходит. Следил недолго. До тех пор, пока не понял, за чем именно наблюдает. Растительные вампиры впрыгивали на стену. Лианы старались одолеть стены, чтобы добраться до живых. И не могли. Интуитивно старик понял: камень, из которого построен храм, этому врагу недоступен.

Пошатываясь от сводящих с ума впечатлений, он обернулся к людям, которые тоже медленно отходили от краёв крыши, кто — плача, кто — онемев от ужаса. Собирались в центре крыши и растерянно оглядывались, не понимая, что делать в такой ситуации.

И тут дрогнула дверь.

Прихожане застыли, глядя на неё.

А дверь уже не просто вздрагивала. Она сотрясалась от мощных ударов.

Если бы там были люди — рассудил старик Неис, внезапно отстранённо от происходящего на улице, там бы закричали. Но за дверью молчат, только дубасят в неё изо всех сил. Так что...

Он взглянул на свои руки. Левая сжимала ритуальный лук, бесполезный сейчас.

Дверь уже тряслась так, что стало ясно: один сильный удар с той стороны — и она вылетит... Неис оглядел плачущих женщин, жмущихся к ним детей, мужчин, которые встали впереди, сжав в кулаках горящие факелы и ножи... И твёрдым, пусть и подрагивающим шагом старик пошёл к кругу, сплошь изрисованному значками, символизирующими храмовых божеств. Настала пора божествам реально помочь людям, которые им поклоняются. Иначе не останется тех, кто верит в них.

Он быстро присел на корточки и положил ладонь в небольшое углубление — строго по его пальцам. С усилием повернул ладонь, и в центре круга отошёл невидимый до сих пор люк. Появился квадратный проём. Неис, поглядывая на дверь, сунул в него руку и вцепился в рычаг. Потянул на себя. Рычаг поддался натужно. Но поддался.

Вспомнив, как именно будет проходить уничтожение храма, старик закричал прихожанам, не вставая с корточек:

— Я разрушу здание! Все за мою спину!

Его поняли сразу и немедленно перебежали в нужное место, сгрудившись за ним. Он слышал треск огня в факелах, тяжёлое дыхание измученных стремительными событиями людей, еле сдерживаемый плач и всхлипы... И снова потянул рычаг, не сводя глаз с трясущейся двери.

Убить людей, которые, возможно, находились в здании, он не боялся. Он уже понимал, что, кто бы ни находился в храме, он уже стал жертвой этих жутких агрессоров-людоедов. Как наверняка это случилось со вторым служителем храма, который должен был через час начинать собственную службу.

Медленно и торжественно начал рушиться второй этаж из четырёх. Одновременно с ним, разве что запоздав на секунды, прогнулся третий, затем четвёртый — и его слабое место, та самая лестница на крышу.

Дёрнув рычаг до упора, старик Неис поднялся на ноги и подбежал к толпе, которая медленно, но точно начинала паниковать.

— Слушайте только меня! — раздирая горло криком, чтобы услышали в грохоте падающих строительных блоков, скомандовал он. — Плиты падают в определённой последовательности! Вы знаете, что храм должен упасть так, чтобы его обломки не оказались на улице! Он должен упасть в пределах собственных границ! Переходите за мной — и мы останемся в живых!

И толпа в человек сорок покорно бегала за ним, боясь уронить факелы и другие предметы, прихваченные снизу, потому что краем одежды приходилось ещё закрывать носы и вообще лица от вздымающейся густой строительной пыли. Приходилось не только перебегать. Храм будто схлопывался вовнутрь. Когда до конца обрушения оставались секунды, люди были вынуждены цепляться за края переворачивающихся плит — тех плит, которые им подсказывал служитель. И старик Неис был благодарен судьбе и божествам за послушное выполнение его приказов прихожанами.

Когда храм превратился в груду развалин, видневшиеся из-под его обломков зелёные плети вяло уползли вниз. Как предполагал Неис, на улицы. Ведь там пока ещё хватало жертв, чья кровь так сладка... И старик понял: победы они не одержали, но выполнили главное — выжили...

Потом был день, вечер, а затем ночь... Прихожане сидели на пологой плите, прижимаясь друг к другу. Сначала, плача, следили, как затихает большой когда-то торговый город. Потом, когда к городу подступила тьма, слушали последние крики живых... Раз встрепенулись, когда в руинах храма послышались голоса, и самые сильные мужчины побежали навстречу тем, кто пытался тоже найти убежище в белой горе на месте бывшего здания. А через три дня, когда поняли, что придётся выживать на этой горе, увидели: посередине пути от земли к вершине руин лежала девушка. Её втащили наверх, предварительно убедившись, что она действительно человек. Так к спасшимся попала Тиа.

Шестнадцатая глава

Подвоха никто не ожидал.

Старик Неис оказался не только умным, хоть и негласным руководителем кучки спасшихся. Но и стопроцентным интриганом. Или шпионом, умеющим легко доставать информацию. Он уловил момент, когда охрипшая Вика уже машинально пересказывала его историю пришельцам, и, взглянув на неё, как взглядывал до сих пор, дожидаясь, пока она договорит, спокойно, не меняя тона, словно договаривая, сказал:

— Откуда девочка знает ваш язык?

Вика перевела — и осеклась, испуганно уставившись на него.

Макс затаил дыхание. Что ответит Алексеич, на которого смотрит сейчас спокойный, как скала, старик Неис? Влад чуть приподнял уголки губ, когда Алексеич, словно ему не хватало привычной ухмылки рта, ухмыльнулся старику в лицо.

— Девочка теряла сознание. Так?

— Так, — подтвердил Неис. — И очень надолго.

— Она в это время была у нас, — сообщил Алексеич и заглянул в глаза старика, словно проверяя, понял ли.

Тот, не опуская их, смотрел ему в лицо, а потом кивнул:

— Её душа путешествовала разными мирами, пока не попала к вам. — Уже задумчиво, будто его отпустила внутренняя тревога, Неис добавил: — Вы говорили, что наши миры соприкоснулись, но не сказали, что девочка позвала на помощь.

Он больше ничего не сказал Вике, только положил на её плечо крепкую, в синеватых венозных жилках ладонь, будто ободряя её... Макс выдохнул, стараясь делать это как можно незаметней. Хорошая версия того, что они сами не продумали.

Но, как выяснилось, это было не последнее, что тревожило старика.

Когда люди неохотно начали вставать со своих мест, он снова обратился к Алексеичу:

— Мы ушли из города. А если там...

— Город пуст, — покачал головой Влад, на которого вопросительно посмотрел руководитель десанта. — Перед тем как спускаться с белой горы, мы проверили его.

Противоречивые эмоции в глазах Неиса уловить нетрудно: он и радовался, что они уходят из проверенного города, а значит, никого не бросают; и скорбел обо всех тех, кто не сумел спастись.

Вскоре начали собираться в дальнейший путь.

Макс не собирался. Он сидел с огнемётом на своей стороне группы, сторожа её и ожидая, когда ему помогут снова приторочить к спине раненого мальчишку. Он видел — Вика всё посматривала на него, наверное, жалея, что не может пока подойти: Алексеич всё ещё разговаривал с Неисом. Зато к Максу несмело, но целеустремлённо, пробираясь между пожитками, приближались трое мальчишек и две девочки. Наконец, сообразив, что Макс не страшен и не собирается пугать их или гнать от себя, они окружили его, и один, выразительно подняв брови, ткнул пальцем в огнемёт. Макс понял его: огнемёт выглядел довольно странно для чего-то, что в таком походе надо обязательно держать в руках.

Он кивнул и встал. Ребята очутились за его спиной, но не убежали, поняв, что парень хочет им что-то показать. Макс подошёл к краю дороги, заранее ладонью показав им: "Нет! За мной — не ходить!" Затем, предварительно оглядевшись, нет ли рядом опасности, выбрал чахлый небольшой кустик и, встав сбоку, чтобы было видно всем, поджёг его. На вылетевшее из огнемёта пламя, яркое и стремительное, похожее на маленького яростного дракона, оглянулась вся группа. Даже старик Неис поразился, присматриваясь. А потом оглянулся на всех пришельцев, в чьих руках был огнемёт.

Зависть Макс отметил не только в глазах ребятишек, но и взрослых. Прекрасно понял их всех. Но, когда тот же мальчишка протянул руку к огнемёту, жадно и умоляюще глядя на парня, Макс покачал головой. И с сожалением улыбнулся: "И хотел бы, да нельзя!" Ребята улыбнулись в ответ: "Всё равно жа-аль!" и убежали к своим родителям...

Когда Макс встал со своего места, он привычно подал руку Вике, поднимая и её. Перехватил проницательный взгляд старика-охотника. Но тот промолчал, не стал расспрашивать о странном знакомстве девушки-"бродяжки". Наверное, счёл, что Вика познакомилась с парнем в своих снах.

Разбросав догорающие стволы и сучья и потушив те, которые могли стать опасными для леса, мужчины дождались, пока все встанут, и снова пристроились по обеим сторонам группы. Теперь к ним присоединились трое мужчин из группы Неиса. Им-то дали огнемёты и показали, как с ними обращаться. Макс спрятал улыбку, заметив, как все трое вцепились в странное оружие и радостно огляделись, расправив плечи.

Дальше шли, уговорившись, что следующий привал будет, когда дорога исчезнет в ночной темноте. Правда, Алексеич пробормотал:

— И не надеюсь, что все эти люди сумеют столько пройти. Слишком отощалые.

— Но ведь мы уже прошли много! — возразила Юля.

— На одном оптимизме далеко не пройдёшь. Сейчас они устали, и прилива сил больше не будет. Тем более они знают, что идти долго... Почти два с половиной месяца просидеть на одном месте — это вам не шутки.

— Откуда вы знаете про два с половиной месяца? — удивился Саша.

— Неис показал посох, на котором он отмечал дни. У него там семьдесят две насечки. Почти два с половиной месяца... — Алексеич вздохнул.

Но Саша нахмурился.

— Что-то я не понял. Вика стала порталом для вампиров в ноябре. А это, как минимум, десять месяцев.

— Мы ещё в прошлый раз заметили, что время здесь течёт не адекватно нашему. Всё. Пора по местам.

— Алексеич, а... — начала было Лена, но тот оборвал её.