Портал

— Нет, лучше Макс, — перебил её парень и снова объяснил: — Я привык, когда короче.

— Ну, Макс... А ты? Тебе приходилось... воевать против страшного?

Он вспомнил город теней, потом — чудовище, вызванное человеком, который исповедовал принцип: силы есть — ума не надо.

— Приходилось.

— Ты странный, — вздохнула Вика. — Сначала казался легкомысленным, но, когда начал разговаривать только со мной, вдруг резко стал другим.

— Ты заставила меня вспоминать, — усмехнулся Макс, чувствуя странное облегчение. — И довольно неприятные вещи. Вот легкомыслие моё и прошло.

Пришла Юлия, с шутками-прибаутками выгнала Макса за дверь. Пришлось потерпеть некоторое время, пока обе не вышли в коридор.

Юлия-старшая не заморачивалась одеждой для Вики. Видимо, Алексеич сказал ей найти что-то для высокого худого подростка, какой сейчас Вика выглядела. Так что девушка шла впереди Макса в чём-то вроде летней спортивной формы: в закатанных до колена тонких трикотажных штанах и в спортивной же маечке. На ногах — тренировочные тапки кого-то из девчонок, занимающихся с бесконтактниками Володи.

Макс шагал за обеими и здорово злился. Ему всё казалось, что Вика в этой одежде выглядит очень уязвимой. Ему хотелось бы, чтобы она надела штаны из крепкой ткани — что-то вроде джинсов, и рубашку — хотя бы с коротким рукавом. Чтобы скрыть все открытые места тонких рук и кажущихся слабыми ног. И неплохо бы какие-нибудь ботинки — именно что ботинки, а не вялую обувку-тапочки. Но пока парень помалкивал и размышлял, почему ему так хочется... укрепить Вику. Её худоба взывает к защите? Её слабость? Макс самому себе покачал головой: он не верит, что девушка слаба.

Перед ужином, на котором Макс с удивлением обнаружил и Лену-эмпата с её другом, бесконтактником Игорем, Алексеич встал и обратился к Вике, которую усадили между Юлией-старшей и Максом:

— Я позвонил твоим родителям и рассказал, что ты здесь. — И поднял руку, предупреждая слабый протест девушки. — Но заранее объяснил им, что какое-то время тебе придётся пожить в моём поместье. Так что не бойся встречи с ними.

— Я не боюсь. — Вика опустила глаза, будто не решаясь сказать о чём-то. Поскольку все выжидательно смотрели на неё, она поёжилась и проговорила: — Я боюсь другого.

Макс чуть было не встрял: "Боишься, что защиту тебе сделали плохую?", но промолчал. Алексеич тоже не стал допытываться, чего именно боится девушка, а жестом показал на стол.

— Приятного аппетита, дамы и господа.

После ужина все перешли в другую комнату, куда Юлия-старшая и помогавшие ей девушки принесли чай и десерты. В дружелюбном молчании все выпили по чашке, после чего Алексеич предложил Вике:

— У тебя есть где-то полчаса до приезда родителей, чтобы начать свой рассказ.

Девушка вздохнула.

— Всё началось в конце сентября. В прошлом году, конечно. Я не смогла поступить в университет, и мама устроила меня на год в швейную мастерскую на самые простые работы. Я сидела за рабочим столом и примётывала детали кроя. И вдруг услышала: "Отзовись!" Сначала решила, что меня позвали, а я не услышала. Начала оглядываться и снова услышала зов. Но он был такой далёкий, что я решила — зовут за окном. Вы же помните — прошлый сентябрь был тёплый и у многих окна были если не нараспашку, то с настежь открытыми форточками. И снова принялась за работу. А потом как будто прямо в ухо сказали: "Отзовись же!" И я, как последняя дура, ответила: "А разве именно меня зовут?" В глазах сразу потемнело, а когда я очнулась, какие-то мужчины под руки тащили меня по белой горе на самый верх и ругали, что я снова упала безо всяких причин. А вокруг другие какие-то странные люди кричали и плакали. Я испугалась, задёргалась, и меня отпустили, велев бежать самостоятельно. Я оглянулась — и побежала так, как никогда не бегала. Правда, ноги оказались не моими. И бежать ими было очень трудно.

Пятая глава

Последнее Вика договаривала так торопливо, что под конец начала проглатывать слова и заикаться — очень боялась, как бы не перебили. Но, к своему удивлению, договорила, а в шикарно обставленной комнате всё ещё стояла тишина. Такая, будто рядом не сидела целая компания взрослых людей. Такая, что, несмотря на подступающий жаркий летний вечер, птицы на деревьях за окном перекликались так отчётливо, будто прыгали по карнизу.

И девушка осмелилась поднять взгляд, до сих пор упёртый в край столешницы, будто страшно заинтересовал узор на чайном столике.

Поразительно. Никто и не собирался перебивать её. Более того. Никто не думал качать головой и снисходительно восхищаться: "Какая богатая фантазия у этой девушки!"

Нет, эти люди не только внимательно слушали её, но и смотрели с полным доверием к каждому её слову. Она уже знала, что они будут воспринимать её историю... ну, нормально. Но то, что они всё-таки это сделали, что они были серьёзны и настолько сильно понимали происходившее с ней... Это так потрясло Вику, что, почувствовав, как спазм перехватил горло, она напряглась, чтобы не заплакать от облегчения.

Пришлось поспешно схватить чашку с чаем и мелкими глотками, продавливая остывшую жидкость против нежелания горла расслабиться, допивать чай. Ждали продолжения спокойно, не понукая её торопиться, не разговаривая между собой — делясь мнением, а просто молчали... Когда Вика с сожалением заметила, что чай вот-вот закончится, и начала думать, разрешат ли ей долить немного, чтобы можно было дальше рассказывать, что-то тёплое коснулось ей ладоней. Как будто сквозняком повеяло. Причём таким ленивым сквозняком, в котором она отчётливо различила несколько струек — и горячие, и тёплые. Оставив чашку на столике, она взглянула туда, откуда пришли эти струйки, благодаря которым горло смягчилось, и последний глоток прошёл легче. Там сидела полноватая блондинка — Лена, как все её звали, и, безмятежно улыбаясь, смотрела на неё. Внезапно благожелательная улыбка пропала. Блондинка вопросительно посмотрела на Вику и спросила:

— Ты что-то почувствовала?

Простенький такой вопрос, но почему остальные встрепенулись?

— Конечно, почувствовала, — проворчал хозяин дома. — Ты так сильно её утешала, что даже я увидел. Грубо работаешь, Лена.

— Среди своих можно! — легкомысленно отмахнулась та. И тут же спросила: — Вика, а дальше что? Что было там? Что ты увидела? Или кого?

Теперь Вика устремлённых на неё в упор взглядов почти не боялась. Она отхлебнула из чашки долитого Юлией-старшей чаю, покосилась на рядом сидящего Макса и продолжила:

— Ну, тогда я не знала, что это. Мне показалось... — Она задумалась, как бы объяснить то, что впервые увидела. — Когда я оглянулась, какие-то стеклянные змеи бегом мчались за... — Она споткнулась, а потом поморщилась и закончила: — За нами. Я тогда их так увидела — стеклянными змеями примерно зелёного цвета. Но в первый раз было не до них. Мы бежали изо всех сил. Люди обрадовались, когда поняли, что меня тащить не надо. Но они же понимали, что я плохо бегу. Время от времени кто-то подбегал ко мне и хватал меня за руку. Мне оставалось только перебирать ногами. Сейчас мне кажется, что я тогда ещё очень напугалась, поэтому у меня ноги плохо шли.

— Это бывает, — кивнула Лена, внимательно слушавшая её. — И довольно часто.

— Но испугалась я не зелёных змей. Я больше испугалась, что попала куда-то и что здесь все убегают от опасности. А все кричали, чтобы остальные поторопились добраться до вершины горы. Той самой — белой. Но я поняла, что там мы будем в безопасности, и эти зелёные до нас не доберутся. Пока бежала, смотрела под ноги. Бежать было тяжело. Под ногами — белая пыль, крошки белых камней и всякие строительные... — Она снова облизала губы и пожала плечами. — В общем, то, что осталось от разрушенных домов. И, когда я добежала до вершины белой горы, оказалось, что это не гора, а обломки разрушенного дома, здания. И там все потихоньку падали, чтобы отдохнуть. И там же оказались странные дома — всё из тех же сломанных стен. А кое-где были и норы — под потолками разрушенных зданий.

— Что-то я не поняла, — тихонько вставила Юля. — Гора состояла из многих зданий?

— И нет, и да. Основная гора состояла из комплекса зданий, как если бы у нас упали многоэтажки, стоящие рядом, в одном месте и разрушились до... (она замолчала, подбирая слово) чуть не до мелкого песка, а всё остальное люди тащили снизу, чтобы укрепить эту гору и сделать её выше. Собирали эту гору каждый день. И я тоже начала каждый день спускаться вниз и набирать этот мусор, как работала до меня и Тиа — девушка, в которую я вселялась.

— То есть змеи атаковали этих людей? — задумчиво спросил Влад.

— Да.

— А почему все торопились на вершину горы? — тихо спросил Валера. — Там было безопасно? Змеи боялись взбираться наверх?

— Это оказались не змеи! — выпалила Вика.

Она подобралась в своём рассказе к самому опасному для неё лично. Хотя, с другой стороны (мелькало в суматошных мыслях), трудная часть рассказа становилась проверкой этих людей. Пока они верили — видимо, сами довольно часто сталкиваясь со странностями в жизни. Но что они скажут на то, что она собиралась описать? Вика снова опустила глаза, собираясь с мыслями и силами. Поверят — не поверят? Глаза её слушателей серьёзны и сочувственны. Она хотела назвать тамошнего врага одним словом, но не решилась и смягчила название им.

— Они... похожи на растения. Только живые! — снова выпалила она и выждала немного, всматриваясь в слушателей. Нет, пока не протестуют и фантазёркой опять-таки не собираются обзывать. Успокоившись, она продолжила не так громко: — Материал, из которого сделаны... были сделаны тамошние дома, для них преграда. Они могут жить и бегать по земле и в нескольких метрах от земли на белой горе. Но чем выше строительный мусор, тем мы для них недоступней. — И тут же без перехода снова выпалила, с ужасом понимая, что не надо бы этого делать: — Почему вы мне верите?! А если я сумасшедшая?! Если всё это я видела в бреду?!

И сжалась от страха. Сейчас все начнут её утешать, что ничего страшного в её бреду не было, что ей надо успокоиться... Но... Тот самый Влад, который откуда-то узнал про белую гору и про то, что корень Вика съесть не успела, смотрел на неё отнюдь не сочувственно, а с какой-то горечью. Причём эта горечь тоже не предназначалась для неё.

— Когда я впервые прошла слоями пространства, — внезапно заговорила Юля-младшая, — я испугалась так, что потом долго не могла опомниться. Только что стояла в соседнем подъезде — и вдруг очутилась перед дверью в квартиру моих родителей. Знаешь, чего я испугалась? Мне показалось, из моей памяти выпал кусок времени. Или я вдруг заснула, но не помню этого. Первая мысль: а вдруг я заболела? Схватилась за мобильник, посмотреть часы. А часы показывали, что прошли секунды. Я всё равно решила, что у меня... что у меня что-то с мозгами. Ведь в эти же секунды меня слегка затошнило. А я читала какую-то статью о том, что некоторые болезни мозга начинаются с тошноты. Но промолчала и никому не сказала. Тошнота продолжалась, но вместе с нею постоянно были странные падения сквозь стекло, которое я видела, но не чувствовала. И только здесь я узнала, что эти стёкла — границы пространственных слоёв. Вика, не бойся. Мы все здесь из тех, кто что-то видел, а то и испытал странное. Мы верим тебе не потому, что ты рассказываешь интересно. А потому, что понимаем: в мире полно всякой всячины, которую трудно объяснить. Или до которой ещё не добрались, чтобы объяснить.

— А можно спросить? — несмело сказала девушка. — Что ты делаешь, Лена?

Та подняла брови и улыбнулась:

— Успокаиваю. Я эмпат. И умею немного воздействовать на настроение людей, когда необходимо, чтобы они побыстрей пришли в себя.

— Понятно, — пробормотала Вика и снова оглянулась на Макса. Парень ей нравился — спокойный, наверное, его-то никогда не утешали, успокаивая.

— Что там со змеями? — поторопил девушку белобрысый Володя. — Которые на самом деле растения?

— Они похожи на лианы, — ответила Вика и снова очень осторожно сказала: — Ну, такие плети с листьями. Но... Когда они голодные, они стреляют очень тонкими отростками, которые впиваются... в человека. Если голод не очень сильный, они пьют из него кровь. Если сильный, поглощают всего человека. В первый день, когда я попала в тот мир, я видела, как лианы поймали старика, который не успел добежать до безопасного места. Это было... страшно. Тем людям повезло только в одном: лианы не умеют сильно вытягиваться. И, опять-таки, они не могут передвигаться по белой горе. Поэтому на той горе все делают два дела: собирают внизу мусор от других зданий — укрепляют убежище, и добывают еду — чаще всего крыс и съедобные корни.

— То есть это был город? — не удержался от вопроса Макс.

— Да.

— Вика, по твоим словам получается, что этот мир недавно подвергся нападению этих... растений? — пожелал убедиться Алексеич. — То есть растения — не местные убийцы, например, выращенные каким-то безумным биологом?

— Нет, они чужие в этом мире.

Алексеич хотел спросить ещё о чём-то, но в этот момент зазвенел его мобильный. Он недовольно взглянул на него, но всё же взял.

— Да? — Он бросил взгляд на Вику, и она сжалась от ужаса: неужели он не поверил ей и вызвал бригаду скорой? — Нет, пусть войдут. Минут через пять мы освободимся. — И положил телефон на краешек стола. — Вика, вопрос такой: ты кому-нибудь рассказывала о том, что видела?

Постановка вопроса заставила Вику покорно сгорбиться. Вызвал!

— Рассказывала, — обречённо сказала она. — Меня долго лечили от наркотиков, хотя в крови ничего не нашли.

Алексеич встал и кивнул ей.

— Приехали твои родители. — Дождавшись её реакции — расширенных от изумления глаз, он добавил: — Они, естественно, не поверили, что тебе здесь некоторое время нужно пожить. Пойдём-ка, поговорим с ними. Если, конечно, ты хочешь здесь остаться.

— Хочу! — чуть не вскрикнула Вика, вскакивая со стула.

— Я с вами! — заявил Макс, поднимаясь следом. — Если что — попробую убедить.

— Они будут в вашем кабинете? — поднялась и Лена. — Не надо никого убеждать. Я просто посижу в уголочке — и не будет никаких споров.

— Ага, — сказал вставший рядом с ней молодой темноволосый мужчина, которого все называли Игорем. — Посидим.

Алексеич посмотрел на всех троих и велел:

— Мы встретим родителей Вики по дороге. Вы немедленно направляйтесь в кабинет — и чтобы сидели там ниже травы, тише воды!

— Есть, капитан! — ухмыльнулся Игорь и помчался следом за Леной. Макс замыкал цепочку собиравшихся сидеть в кабинете.

Вика выдохнула. С такой командой отбиться от родителей, которые могут потребовать вернуться домой, будет и впрямь нетрудно. А ещё она выдохнула, что разговор был прерван, за что родителям она была даже благодарна. Потому что следующее, что мог спросить или сам Алексеич, или остальные собеседники, звучало настолько дико, что она не сомневалась: в это — не поверят.

По полутёмному, но уютно полутёмному в летний вечер коридору она послушно шла за хозяином дома, размышляя уже о том, какие аргументы он приведёт родителям, чтобы оставить её, Вику, в своём доме... По дороге встретились какие-то незнакомые люди — трое парней и две девушки, которые самозабвенно болтали между собой, обсуждая что-то и хохоча над собственными репликами. С Алексеичем они поздоровались, одновременно глядя на Вику — с такими улыбками, что она невольно ответила им, а потом шла по коридору и долго завидовала их видимой беспечности и счастливому настрою.