— Да там же двадцать килотонн! — воскликнула она. — Двадцать грёбаных килотонн!
— Вот и я так сказала, когда услышала, — согласилась Фи. — Астероид почти наверняка порвёт, но сколько при этом спутников навернётся... И прикинь, сколько нам будет работы!
— Это да, — Ай задумчиво посмотрела на стакан. — Когда подрыв-то?
— Завтра в четырнадцать по координированному.
— То есть, в девять по местному... — Ай выудила из брошенной на песок сумки телефон и полезла в эфемериды. — Ага... Мы его не увидим — рванёт над Сибирью. Станции эвакуируют?
— Нет. IPSV, несмотря на вид, неплохо защищены, а по Фрисайду надо вообще бить в упор, чтобы его поджарить. А вот всех остальных загонят как минимум в тень, а то и вовсе на Землю или Луну спустят. Может даже, кого и посадят — сама знаешь, публика тут весёлая...
— Да мы как бы сами из этой публики, — заметила Ай. — Ладно, ты как хочешь, а я, пожалуй, домой пойду.
— Мать вашу, да что за раковый корпус?! — Юрий сдёрнул наушники, вышел из игры и приложился к кувшину с лимонадом. — Вот как так можно? А, ну их всех к чёрту! Как насчёт покера, народ?
— Миссис Симонс обещала зайти, так что подождём, — отозвалась Фи. — Старушка расстроится, если мы начнём без неё.
— У тебя талант собирать вокруг себя всяких чудиков, — заметила Эдель, развалившаяся на диване.
— Включая вас, — отозвалась Фи.
— Ну да, — согласилась Эдель, — мы тоже люди своеобразные. О чём я и говорю... Кстати, это не она?
— Она, — подтвердила Фи, открыв дверь. — Добрый вечер.
Миссис Симонс была элегантной пожилой леди, любительницей собак и хорошей компании. Ещё она была заядлой курильщицей, предпочитавшей папиросы на длинном мундштуке из слоновой кости — Ай впервые видело такое живьём, а не в историческом фильме.
Само собой, от партии в покер и стопочки коньяка она не отказалась...
— Пас, — миссис Симонс пригубила коньяк.
— Удваиваю, — Ал выложил стопку фишек.
— Рискуешь... — Фи взяла карту и добавила свои фишки. — И ведь блефуешь наверняка...
— Ему почти четырнадцать, — заметила миссис Симонс. — Самое время рисковать... Да и лицо он держать умеет. Ваша наука?
— Моя дурная наследственность, — вздохнула Фи. — Вскрываемся?
Собственный фулл-хаус из двух дам и трёх десяток её вполне устраивал... До того, как Ал с всё тем же невозмутимым видом перевернул свои карты.
— Джа милосердный, ну зачем я научила это мелкое чудовище играть в покер?.. — вздохнула Фи, разглядывая бубновый роял-флеш. — И как будто этого мало, у него ещё и подружка есть...
— Кто?
Фи пару секунд полюбовалась выражением лица супруга и сообщила:
— Джеки Уильямс, естественно. Ходячий ядерный взрыв... Кстати, инструкцию все помнят? В прошлый раз нам повезло, но теперь шансов схватить дозу куда как больше.
— Знаете, — миссис Симонс ловко перетасовала карты, — я ещё застала те времена, когда любые ядерные взрывы в космосе были под запретом... И мне страшно. Пока что это мирные взрывы, но... Боюсь, если это продолжится, ядерное оружие станет чем-то привычным, его опасность покажется преувеличенной — и найдётся кто-то, кто решит пустить его в ход. Сперва в космосе, потом на Земле, на поле боя...
— Сомневаюсь, что это возможно, — возразил Юрий. — Именно потому, что один ядерный удар потянет за собой ответный, и всё это почти неизбежно выльется в глобальную катастрофу. Я очень хорошо помню Тайваньский кризис, помню рассказы родителей о Корейском, и разницу представляю очень хорошо. Тайваньский кризис... Да, ядерная война в тот момент казалась неизбежной, и было известно, что США и Китаем дело не ограничится. Но ведь договорились же!
— Один раз договорились, второй — а на третий может и не найтись чудака с пистолетом, ворвавшегося к министру иностранных дел, — вздохнула Ай, раздавая карты. — И давайте про взрывы не будем, а?
— Джеки Уильямс, — напомнила Фи. — Кстати, Ал, ты бы её к нам, что ли, пригласил... Так, поехали, ставлю десять.
— Удваиваю, — немедленно отозвалась Ай.
О политике за столом больше не вспоминали.
Как и всё на свете, отпуск закончился, и "Тойбокс" снова шёл по орбите. Кто-то уже успел пройтись здесь, но мусора на орбите по-прежнему оставалось предостаточно. Куда больше, чем желающих его собирать — кто-то не имел нужного оборудования, кто-то боялся радиации, а кто-то и вовсе ухитрился подставить корабль под электромагнитный импульс и теперь судорожно ремонтировался. На ближайшие сутки околоземное пространство почти целиком принадлежало "Тойбоксу", и, что самое прекрасное — "Интерстеллар" скупал абсолютно всё, что команда сможет собрать. А если учесть, что в деловых партнёрах кластера числились разведки стран БРИКС, которые никогда не скупились...
Впрочем, связи с разведками были теорией, а вот весьма приятные суммы, оседавшие на счетах — очень даже практикой... Ай тряхнула головой, отбрасывая мысли о деньгах, и посмотрела на дозиметр — стрелка подбиралась к жёлтой зоне.
— Доза!
— Принято, — отозвалась Фи, включая двигатель.
Короткий рывок ускорения — и корабль сошёл с орбиты на гомановскую траекторию, возвращаясь к Фрисайду. Увы, но ближайшую неделю придётся работать вот так — урывками, по несколько часов в сутки максимум... Но выхода нет — никому не хочется заработать лучевую болезнь, и команда "Тойбокс" здесь не исключение...
LXXIII
Остановившись перед большим — во всю стену — экраном, Хаким усмехнулся. Дело сделано, Арабский Халифат возродился, объединив под знаменем Махди всех арабов... И из этого никак не следует, что проблем у него стало меньше. Скорее уж наоборот — всем стало ясно, что сам по себе халифат не развалится, и тем, кто этого желает, придётся напрячься — и, соответственно, напрячь его службу.
Против чего Хаким абсолютно не возражал — кое-кто из его подчинённых уже собрался расслабиться, а подобную ересь следовало пресекать в зародыше. Собственно, Совет Мудрецов и собрался в очередной раз именно за тем, чтобы решить, что пресекать необходимо, а что можно не трогать...
Здесь были самые разные люди — политики, учёные, деятели искусства, священнослужители, рабочие. Всех их объединяло только одно — преданность Халифату и готовность указать халифу на ошибку, нередко даже до того, как она была совершена. Они не имели никакого официального статуса — и всё же были важнейшей частью Халифата...
— Мир вам, — произнёс вошедший Али. — Итак, милостью Аллаха мы завершили создание страны — теперь же нам предстоит понять, как сохранить созданное.
Совещание затянулось до глубокой ночи и прошло на повышенных тонах — но мудрецы сделали своё дело. Общий план был готов, ну а его реализацией займутся уже специалисты.
— Да, не ожидала я, что всё будет так утомительно, — вздохнула Аниса, выйдя на улицу и с наслаждением вдыхая прохладный воздух.
— Просто совет при тебе не собирался в полном составе, — Хаким открыл дверь, — обычно в этом нет нужды.
— Что меня удивляет, — заметила Аниса, устраиваясь в машине, — так это то, что на тебя ещё ни разу не покушались...
— Покушались, — усмехнулся Хаким. — Неоднократно. Просто ни разу не успевали довести дело до собственно покушения... Я ведь не просто так Уаси.
— Значит, мне бояться нечего?
— Не больше, чем мне, жена моя, — ответил Хаким, глядя на проносящийся за окном машины ночной Багдад. — Такова жизнь политика, тем более — политика, неудобного самозваным властителям мира... Пора бы и привыкнуть.
— Пора, — согласилась Аниса. — Но как же не хочется...
Рабочий день Хаким решил начать с совещания — начальников управлений пора было как следует проработать, кого за дело, а кого — профилактически. Затем надо было пересмотреть структуру разведки — контрразведку можно было не трогать — и как-то эти изменения реализовать, причём создав минимум дополнительного бардака.
Имеющегося было более чем достаточно...
— Итак, господа, — начал Хаким, сцепив пальцы перед лицом и внимательно изучая подчинённых, — вы, как я имел несчастье заметить, расслабились. И сейчас мы будем это исправлять... Господа, где сводки по присоединённым территориям? Кто-нибудь вообще знает, что там происходит? Идёт передача материалов? Это, конечно, прекрасно, но почему никто не воспользовался нашими собственными данными? Почему ваши подчинённые, господа, проявляют здоровую инициативу, налаживают контакты и организуют работу на местах... координируя её через ваши головы? Неужели не ясно, что сейчас не время для строгого соблюдения всех бюрократических тонкостей? Всё, что сейчас действительно требуется — позволить бывшим спецслужбам Египта и прочих работать, как раньше, взаимодействуя с ними, пока они не вычистят агентуру? Учтите, сейчас прекрасный момент не только для того, чтобы затеряться, но и для того, чтобы попасться... И попадаются, если уж на то пошло. Поэтому, уважаемые господа, будьте добры наладить эффективнее взаимодействие... И на этой печальной ноте перейдём к разведке. Реорганизация управления "Африка" — вопрос важный, но не прямо сейчас и не настолько, чтобы я занимался этим лично... Или вы этого хотите?
Подчинённые определённо не хотели.
— В таком случае, — продолжил Хаким, — я жду общую сводку. Реакция основных игроков, какие-то непонятные телодвижения — вообще всё. На чём-то сосредотачиваться пока не следует... Хотя за США стоит приглядывать внимательнее, чем обычно. И последнее: надеюсь, багдадский эпизод никому не надо напоминать? Нет? Прекрасно...
Распустив подчинённых, Хаким прошёлся по кабинету, щёлкнул по носу бронзового шакала, стоявшего на столе, и вернулся кресло. Настроение определённо улучшилось, и даже необходимость писать отчёт для халифа перестала вызывать раздражение...
Хаким повернулся к большому — во всю стену — экрану, почти копии того, что был в конференц-зале, несколько мгновений полюбовался на охваченное зелёным полукольцом Средиземное море и принялся за работу. Наше море, говорите? Вот именно, наше. Арабское... Полумесяц, охвативший Средиземное море с востока и юга, снова пугал самодовольную Европу — и совсем не факт, что зря. Халиф недвусмысленно дал понять — пока его не трогают, он не собирается ни с кем враждовать, но если тронут — получат джихад. Настоящий, а не то убожество, которое почему-то именовалось этим словом в угоду самозваным защитникам веры и их хозяевам с реки Потомак. Джихад не трусливого шакала-моджахеда, но бесстрашного волка-гази...
И тогда самовлюблённая Европа вновь увидит мавров под стенами Пуатье — вот только Карла Мартелла уже не будет.
LXXIV
За новостями Куруруги следил внимательно — за любыми, но космонавтике, по старой памяти, уделял особое внимание. И уж тем более не мог не заметить подрыв астероида — вопрос не столько технический, сколько политический. Очень уж вовремя он подвернулся — в Вашингтоне снова задумались о военных базах в космосе, и стоило всем напомнить, что они не будут в безопасности, где бы их ни разместили. Траекторию "Урала" видели все... И знающие люди легко могли оценить энерговооружённость ракеты.
Но вот какие выводы сделали эти самые люди — вопрос... Те ли, на которые их предполагалось навести, или какие-то другие — по мере своего безумия? Что они предпримут?
Ответов премьер-министр не знал — но зато знал, кому они известны.
— Пригласите Арамаки, — распорядился он, утопив клавишу селектора. — Да, когда ему будет удобно.
Разумеется, Арамаки не заставил себя ждать. И появился минут через сорок — как раз столько занимала дорога от его конторы.
— Полагаю, что вас интересует моё мнение о недавнем пуске, Куруруги-сан? — осведомился он с порога.
— Именно так, — согласился Куруруги. — Присаживайтесь...
— Благодарю, — Арамаки устроился в кресле. — вы правы, разговор отнюдь не телефонный... Как, впрочем, и все наши беседы. Для начала скажу, что больше всех довольны учёные — взрыв подтвердил их расчёты и обеспечил данными на несколько лет исследований. Довольны русские — по сути дела, это были испытания новой версии ракеты, и они прошли успешно. Вы, думаю, тоже будете довольны — по неофициальным каналам русские пообещали организовать "зонтик" всем союзникам. А вот наши бывшие "друзья" крайне недовольны — и на самом деле изрядно напуганы. У них были весьма интересные и очень дорогостоящие планы, на которые уже выделены средства — и тут вдруг появляется ракета, способная их полностью перечеркнуть. Энергетика "Урала" такова, что она может перехватывать любые искусственные цели и большинство природных объектов... И она достаточно компактна, чтобы её можно было без проблем доставить на орбиту, а оттуда она свободно добивает до Луны и точек Лагранжа.
— Значит, проект "Форт Нокс" схлопнулся? — уточнил Куруруги. — Да, вы правы, это радует... Есть ещё что-то, что не может подождать очередного доклада?
— Пожалуй, нет, — покачал головой Арамаки. — Больше ничего срочного нет... Но может появиться.
— Что ж, не смею вас задерживать...
Проводив Арамаки взглядом, Куруруги снова принялся за документы — в парламенте взрыв наверняка вызовет повышенный интерес, и стоит прикинуть, что будут спрашивать и как на это отвечать...
Парламент действительно весьма заинтересовался взрывом — в основном в плане того, какая от этого польза и есть ли она вообще. Польза была, хотя и довольно условная, о чём Куруруги и сообщил, обрадовав депутатов. Особенное удовольствие всем доставила реакция США, и после недолгого оживления в зале Куруруги обратился к изначальной повестке своего выступления.
Отчёт правительства не был пустой формальностью — по крайней мере, для Куруруги. Политика Японии стремительно менялась, решения приходилось принимать моментально, посвящая в них очень немногих — и в результате получалось, что правой руке неизвестно, что делает левая. И потому Куруруги не отделывался общими фразами, а подробно докладывал парламенту — что было сделано и что сделать не удалось, чего ожидают в правительстве и что планируют...
Поэтому, естественно, пресса на эти выступления не допускалась. Пресс-служба парламента публиковала некоторые выдержки из отчёта — но короткие и мало что значащие, поскольку остальное было, в лучшем случае, для служебного пользования.
— И на этом, уважаемые парламентарии... — Куруруги на мгновение отвлёкся — пришло сообщение наивысшего приоритета. — ...Я вынужден сообщить, что чуть более часа назад Тэнно-сама был госпитализирован с инфарктом миокарда. В настоящий момент его состояние оценивается как стабильно тяжёлое, однако прогноз благоприятен.
В зале воцарилась мёртвая тишина, мгновение спустя нарушенная самим премьером:
— И на этой прискорбной ноте я позволю себе завершить выступление. Благодарю за внимание, уважаемые парламентарии...
Куруруги спокойно покинул трибуну, вышел из зала — и только после этого схватил помощника за плечо и осведомился:
— Какова реальная ситуация?
— Официальное сообщение полностью правдиво, Куруруги-сама, — ответил помощник. — КОРА своевременно вызвала врачей, поэтому, насколько я понял, некроз захватил небольшую область... Но, сами понимаете...