Юзик с Мариком мне так и не сказали всего. Только намекнули, что Лана то ли пообещала, то ли дала клятву матери, то ли была вынуждена подчиниться приказу родительницы. Мутная история. В любом случае, о свободном выборе и речи нет. Стоп! А не сделаем ли мы хуже, вмешавшись и сорвав ритуал? Вдруг у Ланы такие обстоятельства, что она просто не могла поступить иначе?

Я решил немедленно прояснить этот вопрос у братцев, но в дверях вагончика столкнулся с блондинкой-организаторшей.

Эх, а я еще переживал, что "на кошках" так и не потренировался! Блондинка, узрев устроенный мной бардак, верещала так, словно я виртуальным кирзачом придавил ее виртуальный хвост. Я даже испугался, что она сейчас мне лицо на лоскуты распустит своими наклеенными ногтями, кошка драная!

Поговорить с братцами мне не удалось. Блондинка, визжа, вопя и угрожая, погнала нас "делать шоу". Ну, и ладно. Разберемся по ходу.

Тридцать метров оголившейся после оползней скалы Марик преодолел одним махом. Тончайшая "эльфийская паутинка" оказалась чем-то вроде многажды описанной в фантастике "мономолекулярной нити", вот только порезаться этой артефактной нитью практически невозможно. Впрочем, как и ухватить. И даже увидеть. Этакая прозрачная зачарованная леска с какими-то невероятными параметрами на статический и динамический разрыв, прицепляемая к ременной беседке с помощью зачарованного же инерционного замка. В общем, упасть, имея такую страховку, невозможно, чем Марик беззастенчиво злоупотреблял при подъеме, выпендриваясь изо всех сил. Он и прыгал вдоль стены от выступа к выступу, и повисал на одной руке, и вставал на плохо держащийся камень, чтобы тот эффектно вывернуло из-под ноги. Смотрелось это, конечно, здорово, но, боюсь, придется полицаям выставлять под Южной башней специальный пост, чтобы отгонять придурков, решивших повторить восхождение Марика.

Забравшись на гору и якобы притаившись у основания крепостной стены на узкой приступочке, Марик скинул нам с Юзиком мохнатый канат "ручной работы", чтобы изобразить наше вытягивание наверх. (На самом деле, нас тянули лебедкой за "паутинку")

Первые метров пятнадцать я больше переживал, что у меня из-за кушака вывалится Алохомора, а потом сдуру посмотрел вниз. А-а! Где Земля? Куда планету дели? Вот этот крохотный клочок внизу и есть земная твердь? Ведь не факт, что, сорвавшись, я упаду именно туда, а не усвищу, промахнувшись, в космос. Черт, я думал такое только с бассейнами бывает, когда поднимаешься на десятиметровую вышку. От планеты я такой подлости не ожидал. Зачем? Зачем я посмотрел вниз?!

— Клах, живой? — пробился в мой изорванный истерикой мозг участливый голос Юзика, — Нам сейчас еще на стену лезть. Справишься?

Я молча кивнул, выдохнул и вытер с лица холодный пот. Марик хихикнул:

— Боевую раскраску наносишь?

— А?

— У тебя руки в магнезии. Забыл?

Пришлось очистить физиономию полой кафтана.

Между зубцами невысокой (относительно невысокой) крепостной стены косо торчали чадящие смоляные факелы, действительно изображая ночную иллюминацию. Я угадал. Интересно, а нас снимают через какие-то фильтры? Чтобы казалось, будто действо происходит ночью?

Когда Марик втянул меня на стену, Юзик уже "обезвредил" якобы дрыхнущего часового, вонзив ему в шею бутафорский кинжал с убирающимся лезвием, присоской и пакетиком с "клюквенным соком". Брызнуло, между прочим, знатно. Юзику все лицо заляпало. Ну, дык, не детский утренник! А вот дальше пошло не по сценарию.

Предполагалось, что в Южной Башне наш сабельный виртуоз покрошит еще пяток "московитов", используя еще один бутафорский клинок. Ха, тут главное Юзику не перепутать, ведь у него за спиной крест-на-крест были закреплены фальшивая сабля и моя свежеподаренная карабела. И сначала Юзик вооружился подделкой, как и, изображавшие "злобных московитов", пятеро крепких парней в нарочито варварских одеяниях: шкуры мехом наружу, папахи с красными лентами наискосок и все такое. Однако, стоило предводителю "московитов" увидеть меня, как лицо его вытянулось, а глаза округлились в узнавании.

— Стоять! — скомандовал он своим, начавшим выстраиваться полукругом, и отбросил в сторону фанерный топор, — Псой, убери камеры!

Видимо, внутри башни съемку должны были вести стационарные видеокамеры, сигналы с которых собирались в ноутбук, спрятанный около стены. Вот этот ноутбук, Псой, и обесточил самым быстрым и варварским способом: вырвав кабели и шнур питания.

Я с некоторым удивлением покосился на свою правую руку, крепко сжимающую непонятно когда вытащенную Алохомору. Юзик уронил бутафорскую саблю и потянулся за карабелой. Марик подался чуть в сторону и принял какую-то бойцовую стойку. Эх, зря мы дверь в башню, в соответствии со сценарием, на засов заперли! Да и узкая она — только по одному пройти. Не дали бы...

— Этого, — предводитель "московитов" ткнул в меня пальцем, — живьем.

Глава 8

Эпической битвы в старинной башне не случилось. Потому что, кроме отключенных Псоем видеокамер, были и работающие. Поэтому, буквально в последний момент, главарь поднял руку, словно прося "тайм-аут" и пальцем поджал наушник. Доложил, что в гости пожаловали "Яцек Латовский и два боевика". Выслушал указания, пару разу ответил "понял" и "да", после чего с мерзкой ухмылкой предложил:

— Вы, трое. Оружие и артефакты на стол и подходите по одному спиной вперед.

— А не облезешь? — поинтересовался Марик.

— Отнюдь. Там, — главарь ткнул пальцем в потолок, — Вы же за Мрузецкой и Осеневским? Так они там. На третьем этаже. И пока... ПОКА живы. Поэтому, будьте ласки, оружие и артефакты... Ой, совсем забыл! Кроме них, там же находится и некий Владек Весневский. Знаете такого? Единственный сынок и наследник вашего императора. И, что характерно, его папа в курсе...

Мы переглянулись. Не похоже, что нас пытаются обмануть. Но тогда... тогда...

— Хочу вас успокоить, — продолжил главарь, — никто никого не собирается убивать. Возможно, никто даже не пострадает. Сами понимаете, "дублеры" — это просто страховка...

А вот тут он соврал. Если верны предположения братцев, и планируется передача власти от Вирджилиуса кому-то другому (другими словами, отключение княжеской короны с переводом ее функционала на другой артефакт), то "дублеры" не просто нужны, нужны строго определенные "дублеры". Впрочем, это не отменяет главного: мы в полной заднице и наша "миссия спасения" провалилась, едва успев начаться. Я разжал кулак, выпустив цилиндр "последнего бастиона". Нет никакого смысла его включать, ибо оповещать некого — все, кому положено, знают. А защититься самим? Тогда надо было просто не лезть в башню...

Между тем, главарь не сумел выдержать паузу:

— Я даже могу вас отпустить. Вас двоих, — он кивнул братцам, — А вот Латовскому придется задержаться.

Последняя фраза прозвучала слишком злобно. Интересно, чем я успел так досадить главарю. Вроде, нигде не пересекались. И лицо мне его не знакомо. Или это мой предшественник успел подгадить? Так попаданец за донора не ответчик.

— Зовите меня Клах. Кирил Клах, — на всякий случай, обозначил я свою позицию. Мол Латовскому — латовское, а Клаху — клахово. И прошу не смешивать!

— Я знаю, кто ты! — все более распаляясь, заявил главарь, — И не думай, что я прощу тебе с Осеневским моего брата!

О, теперь еще и брат появился. Которого, оказывается, мы со Стасом... А-а, он, наверное, из тех придурков, что на нас в поезде напали! Я пригляделся к главарю, в поисках знакомых черт. Но то ли братья были не похожи друг на друга, то ли у меня барахлит зрительная память...

— ТЫ ПОНЯЛ?!

— А? Ты что-то спросил?

"Нет, он явный псих, — подумал я, глядя на брызжущего яростными слюнями главаря, вырывающегося из рук двух своих подельников. — Теперь верю, что один из неадекватов в поезде был его родственником."

Двое оставшихся не у дел "московитов" разошлись в стороны и держали нашу троицу под прицелами ублюдочно-кургузых автоматов, знакомых по событиям в заказнике. Видимо, в этом мире у "плохих парней" это чуть ли не табельное оружие.

И все-таки, что делать-то?!

Третий этаж башни разительно отличался от первых двух, больше похожих на заштатный краеведческий музей. С мятыми древними доспехами в углах, беспорядочно расставленными застекленными витринами с разной ерундой, ржавыми железками и ветхими гобеленами на стенах. Не хватало только каких-нибудь траченных молью и кожеедами чучелок животных с грустно-мутными глазками из полиэфирного лака. Ну, или только их голов, вмурованных в стены.

Третьему этажу больше подходило название "ритуальный зал". Причем, дизайн был вовсе не средневековый. Яркие артефактные светильники на редких колоннах и высоком потолке, стеклопакеты в узких арках оконных проемов, стойка с электроникой и несколько столов с мониторами в дальнем углу. Но особенно впечатляла огромная пентаграмма на полу из разноцветной гранитно-мраморной крошки, каждый луч которой упирался не в грубый алтарный камень, а в хай-тековские капсулы с непрозрачными молочно-белыми крышками. Еще одна капсула (видом побогаче) установлена в центре пентаграммы.

В двух ближних к узкой винтовой лестнице капсулах я увидел тела Стаса и Ланы... Уф! Не тела! Они дышат. Усыпили просто... И в дальней капсуле тоже кто-то лежал. А около двух свободных стояли парни. При этом один казался чем-то обдолбанным: бессмысленный взгляд, безвольно висящие руки, ниточка слюны из приоткрытого рта. Второй же... Ба, знакомые все лица! Да это же мажор из кафешки Марыси! Как его? Стефан! Что-то он бледненький. И глазки бегают. Боится, что ли?..

Неожиданно у меня громко и недовольно забурчал голодный живот. Вспомнил, сволочь, марысины клопсики!

— Фу, Клах! — негромко укорил меня Марик, — Как так можно? Тут, можно сказать, решается вопрос нашей жизни и смерти, а ты опять о жратве думаешь!

— Тихо там! — так же негромко рыкнул конвоир.

От группы людей, собравшихся у стойки с электроникой, отделился и направился к нам вальяжной походкой пожилой и жирный тип. (Нет, можно бы, конечно, добавить еще несколько эпитетов в описание: например, "надменный" и "аристократичный", но... жирно ему будет!)

— Это кто? — глядя сквозь нас и конвоиров, процедил жирдяй.

— Латовский и телохранители Мрузецкой.

Жирдяй задумался (и стал необычайно похож на еще одного моего недоброй памяти знакомого... ба! а это не папаша ли той гниды из заказника и, по совместительству, проректор по АХЧ? точно он! хм! и опять ритуал? с жертвами...).

— Этих запереть, — жирдяй указал на братцев, и ткнул пальцем в эркер — Латовского туда.

— А может быть, охранников убрать? — спросил временно перебесившийся главарь "московитов".

Проректор смерил его презрительным взглядом, но почему-то снизошел до объяснений:

— Сейчас нельзя. Настройки собьются.

— Я их аккуратненько.

— Я сказал: нет!

Проректор недолго пободался злобным взглядом с главарем и победил. Братцев увели, а меня толчком направили в эркер, где грубо подбили под колени, заставив сесть, и приковали к торчащей из стены скобе рядом с...

— Добрый день, пан Владек, — вежливо приветствовал я сына императора, прикованного к соседней скобе. Правда, у Весневского не только руки были стянуты, но и ноги. — Как ваше здоровье?

Владек поморщился:

— Бывало и получше, Кирил. Я могу вас так называть? Без официоза? Вы тоже можете ко мне просто по имени и на "ты".

Я молча кивнул. Или в таких случаях положено благодарить за оказанную честь и все такое? Ладно, поздно уже.

— Владек, не просветишь вкратце, что тут затевается?

Стоящий рядом оружный охранник злобно зыркнул на меня, но одергивать не стал. Действительно, если заложников не предполагается убивать, то терпи, болезный.

— Если вкратце, — Владек чуть изменил позу, насколько позволяли короткие цепи, — если вкратце, то полный идиотизм... М-м... Представители определенных кругов, недовольных текущей ситуацией, решили воспользоваться тем, что новый Великий Князь Литовский не успел принести моему отцу присягу. И провести ритуал передачи функционала княжеской короны.

— Кому?

— Носителю другой короны, конечно. Вы насколько в курсе всех этих дел?

— Почти не в курсе, — признался я, — но интересуюсь. Вынужденно.

Владек коротко хохотнул.

— Существует строгая, раз и навсегда прописанная иерархия властных артефактов, которые обычно называют коронами.

— А что они могут? — перебил я.

Владек помрачнел.

— Многое. К сожалению, очень многое...

— Но... — догадливо вставил я.

— Но, также, они служат и гарантом, — Владек невесело усмехнулся, — Гарантом мира и стабильности. Несколько раз только срабатывание корон уберегло планету от глобальных войн.

Опа! Тут не было Мировых Войн? Так только за это...

— Ага, понятно? Значит, "определенные круги" решили перекачать софт княжеской короны на другой носитель?

— Ну, можно и так сказать.

— Возникает вопрос: емкость носителя.

— Забавная метафора. Ты прав, княжеский софт можно перекачать только на носитель выше рангом.

— Императорский, царский, королевский... м-м... президентский?

— Королевский. "Определенные круги" нашли потомка одного из польских королей, который, в свое время, прошел полный ритуал принятия власти.

— И потомки сохранили его корону?

— Это необязательно. Управляющий артефакт может быть сформирован во время ритуала. Просто на это требуется больше энергии и... и еще кое-какие нюансы, — закруглил Владек.

Я окинул взглядом ритуальный зал. Пока ничего не изменилось. Разве что жирный проректор то и дело посматривал в сторону винтовой лестницы. Наверное, кого-то ждал. Что ж продолжим пытать сына императора. Все равно ему делать нечего.

— И кто у нас король?

— Потомок Генриха Валуа. Законного польского короля, — скривился Владек.

— А-а, это того, из доимперского периода, который носил серьги, любил одеваться в женское и писал стишата любовнице собственной кровью? — Владек удивленно вздернул бровь. Хм! А вот не надо так со мной! И я продолжил, — А когда его, двадцатилетнего, захотели оженить на старухе, напоил вусмерть сейм и сбежал с пира во Францию? Он, кажется, еще от настигшей его погони откупился перстнем с брюликом?

— Откуда такие познания, Кирил? — с нешуточным уважением спросил Владек.

— Люблю историю, — на голубом глазу соврал я. Не признаваться же, что неделю назад случайно не туда залез, копаясь в Вики. — Кстати, получается, этот потомок Валуа может забрать себе и функционал артефакта президента Франции? Генрих же потом королем Франции был.

— Может, конечно, — согласился Владек, — Только кто же ему даст? Ритуал возможен только в специальном зале, куда просто так не проникнуть.

— И добровольное согласие прежнего носителя? — предположил я.

— А вот это не требуется, — огорошил меня Владек, — Проверяется только ядро носителя, а не его разум и эмоции. Но, конечно, при добровольном согласии все проходит гораздо легче. И для "дублеров" в том числе. Тем более, когда крайне важен состав этих самых "дублеров"... Прости, Кирил, но твоим друзьям...