Божественная любовь

— Тебе просто захотелось проорать мое имя среди ночи в королевском замке или стряслась какая-то беда, требующая ритуального исполнения воплей и пачканья ковров? — вместо приветствия вопросила богиня, входя в гостиную. Она остановилась у дверей, скрестив на груди руки.

— Не знаю, — выпалил Элегор, виновато поджав пальцы босых, грязных ног, заприметил гневно сдвигаемые брови и тут же исправился: — То есть, не знаю, беда ли. Э-э, извини, что разбудил или...

— Или-или, — хмыкнула принцесса и все-таки, откачнувшись от двери, собралась сесть в кресло. Тогда-то во входную дверь громко, пусть и вполне вежливо постучали. Гулкий голос начальника стражи, легко преодолевая преграды (две закрытые двери) и расстояния (прихожая и половина гостиной) позвал:

— Ваше высочество, прислуга слышала крики. Все в порядке?

— Вполне, Дарис, это его Лиенской светлости приспичило пообщаться, а тихо и без приключений он даже в сортир не ходит, — весело откликнулась богиня. Она не кричала вовсе, но в собственных комнатах Элии вполне доставало не силы голоса, а обыкновенного желания быть услышанной.

Интонации принцессы совершенно успокоили бдительного стража, превосходно знакомого с особенностями поведения Бога Авантюристов. Потому патруль удалился от покоев принцессы, не снося дверь с петель, дабы убедиться в том, что все услышанное не сказано под угрозой клинка или заклятья.

Элия все-таки опустилась в кресло и выжидательно взглянула на друга.

— Только не смейся. Я, кажется, схожу с ума или влюбился, как пацан, — обеими руками Бог Авантюристов взлохматил и без того растрепанные волосы и заметался по комнате, не хаотично-беспорядочно, как паникующий Джей, а как-то по косой.

— Ради такой новости я готова простить поругание ковра и крики, — задумчиво проронила Элия, усаживаясь поудобнее.

Она ждала явления герцога, но не такого стремительного. Богиня закинула ногу за ногу, сама-то она тапочки надеть не забыла, и уставилась на друга с исследовательским интересом. Света хозяйка зажигать не стала, для обсуждения интригующей темы хватало звезд. Не столько романтично, сколько располагает к откровенности. Почему-то в темноте проще говорить на самые смущающие душу темы, нежели глаза в глаза собеседнику.

— Ты мне скажи, я влюбился или как? — резко остановившись напротив принцессы, потребовал ответа Гор.

— Не-е-т, дорогой, это ты мне скажи. А вот после ответа уже будем разговаривать, или не будем, — продолжая беседу в стиле 'или', протянула принцесса, в голосе проскальзывало мурлыканье довольной кошки. В эту минуту Элия весьма напоминала свою ручную пантеру Диада, давно уже перебравшуюся на Эйт, где в замке не путалось под ногами такое количество суматошных богов.

— Влюбился, — честно признался герцог, махнув рукой на детальность анализа. Общее-то ему самому было ясно. Вздумай он юлить, с леди Ведьмы сталось бы вышибить приятеля за дверь, и как тогда дожить до утра? — Она в мои сады за сливами залезла, стряс с дерева, хотел припугнуть. Исчезла. И видел-то всего ничего, а из головы выкинуть не могу эту рыжую и не знаю, где искать. Заклятья поиска не срабатывают. Может, я все-таки рехнулся?

— О, вопрос твоего душевного здоровья уже давно не актуален, друг мой, — философски рассудила Элия. — Если только мы будем касаться метаморфоз безумия.

— Опять смеешься? — почти обиделся герцог, тряхнув головой.

— Нет, это я тебе мщу, — невозмутимо ответила принцесса, разглядывая силуэт жертвы нагрянувшего чувства сквозь полуопущенные ресницы.

— За что? — неподдельно изумился объект мести, не ожидавший, что леди Ведьма настолько разозлится за ночное вторжение.

— А чтоб не пугал до смерти мою младшую сестренку! — зловеще объяснила Элия и насладилась созерцанием замершего в полной неподвижности, точно его обратили в статую, Элегора. — Девушка пару слив съела, а ее с дерева скидывают, да еще неизвестно что сотворить грозятся! Мирабэль рыдала так, что я едва смогла ее успокоить.

Расширенные от ужаса глаза герцога были видны даже в темноте. Огромные серые озера чистой паники, осознание вселенской катастрофы.

— Так это была Бэль?! Какой я идиот!!! — простонал герцог, ни следа застарелой неприязни к вредной малявке в тоне влюбленного бога не наблюдалось. Гор плюхнулся на ковер и обхватил шальную голову руками. — Элия, что мне делать???

— Жениться, герцог, — невозмутимо констатировала Богиня Любви.

— КАК? Она же меня теперь ненавидит! Грозился изнасиловать принцессу... — горько посетовал Элегор, даже не вздрогнувший от страшного слова 'жениться', даже не предпринявший попытки в бегству, чем ясно продемонстрировал принцессе глубину разверзшейся перед ним бездны.

— Вообще-то Бэль уверена, что ты пытался ее выдрать, но ненависти не испытывает, так что все можно исправить. Приложишь свое мужское очарование и поухаживаешь за юной принцессой, этой осенью впервые выходящей в свет, — со смешком рекомендовала Богиня Любви и почти серьезно продолжила, дабы не длить мучения друга: — Я тебе, разумеется, помогу, и, разумеется, не бесплатно.

— Почему? И чего ты хочешь взамен? — хрипло спросил готовый на все, безнадежно влюбленный герцог Лиенский.

— Почему помогу? Потому что ты действительно любишь Бэль — раз, и я это вижу яснее пылающего в ночи костра. Потому что ты родовит, красив и богат в достаточной мере, чтобы соответствовать требованиям к кандидату в супруги, а Бэль уже пора выходить замуж — два, и такой муж ей подойдет. Я обещала тебе знатную и красивую жену — три, — обстоятельно отчиталась Элия. Умолчав о четвертом и самом главном доводе, она перешла к меркантильному вопросу оплаты. — Что до цены, ты прекрасно помнишь о моей любви к вендзерскому.

— Ящика хватит? — машинально уточнил герцог, переваривая порядковые доводы-аргументы, выданные Богиней Любви и Логики. Остальным аспектам реальности он уделял мало внимания.

— Ты так дешево ценишь свое семейное счастье? — лениво удивилась принцесса, потирая подбородок. — Не забывай, руки Бэль тебе придется просить у ее официального опекуна — принца Нрэна, а не у его величества, благоволящего беспутному страннику и мечтающему сбыть племянницу с рук.

— Десять, — резко поднял ставку Элегор и тут же, тревожась по-настоящему, спросил: — А если он мне откажет?

— Конечно, откажет, если ты не пойдешь просить руки Мирабэль в моем обществе, — невозмутимо согласилась принцесса. — А так... Нрэн даст свое согласие. Твое дело добиться взаимности Бэль. Впрочем, сумасшедший Лиенский, тут я в твоих талантах не сомневаюсь и благословляю на подвиги во имя любви!

— Когда мы пойдем к нему? — переключившись от переживаний к намерению действовать, герцог снова стал походить на себя прежнего, а не на страдающего от внезапно нагрянувшей неразделенной любви мальчишку.

— Зачем куда-то ходить? — насмешливо и чуть снисходительно промолвила богиня, неторопливо вставая из кресла. — Я сейчас позову Нрэна сюда, можешь пока переодеться.

— Эй, а ты со мной ничего такого не сотворила, не внушила? — неожиданно осенила Элегора подозрительная идея. — Уж слишком сговорчиво вела себя принцесса, так запросто собиралась выдать за него замуж свою сестру, будто книжку из королевской библиотеки почитать отдавала. Так она могла поступить только в одном случае: если герцог добровольно делал то, что она желала.

— Ты, в самом деле, думаешь, я могла бы так с тобой поступить? — приостановившись, уточнила Элия без возмущения, скорее с исследовательским интересом.

— Ради семьи и во благо Лоуленда запросто, только выгоды от моей женитьбы не вижу ни для того, ни для другого, — честно признал запутавшийся, но не избавленный от подозрений герцог.

— Клянусь силой и честью, твои чувства — лишь твои, никем не внушенные. Тебя удивляет мое поведение... не тревожься. Я знаю тебя, я знаю Бэль, и уже давно понимала, насколько вы подходите друг другу, поэтому скорее заботилась не о вашей встрече, а о том, чтобы она не состоялась слишком рано, — настолько честно, насколько был в состоянии адекватно воспринять в данном случае герцог, ответила принцесса. — Я люблю сестру, ты — мой друг, для Богини Любви естественно желать вам счастья.

— Угм, — почти успокоено согласился с доводами Элегор и призвал силу звездного набора для наведения марафета.

Никакое заступничество Соединяющей Судьбы Светлой Богини не смогло бы помочь Богу Авантюристов, явись он просить руки принцессы Мирабэль босиком, с грязными пятками, в одежде, разодранной шипами роз. Романтичности подобного вида традиционалист воитель не принимал и не понимал совершенно. Другое дело, что и парадный камзол с фамильной цепью, перстнем-печаткой и уникальным мечом — даром Звездного Тоннеля никакого положительного впечатления на его высочество тоже не оказывали, потому что Нрэн твердо знал: под этой вполне приемлемой упаковкой скрывается сущий кошмар Лоуленда.

Пока гость приводил внешний вид в соответствие с общепринятыми представлениями о внешности высокого лорда Мира Узла, Элия ненадолго покинула гостиную. Уходила леди Ведьма в спальню, чему, в общем-то, герцог совершенно не удивился, скорее, задумался: какое настроение будет у Нрэна в связи с тем, что Элегор нарушил его планы на ночь. Вряд ли стоило принимать ставку на 'довольный жизнью', но если какое-то время он успел провести с любовницей наедине, то на 'не убью на месте' шансы имелись.

Богиня в вечернем платье и воитель в своем извечно-коричневом, насколько парадном без доспехов судить было совершенно невозможно, явились через несколько минут. Герцог только-только успел переодеться и в очередной раз наплевать на невозможность сделать что-то с непокорными ни щетке, ни магии волосами.

— Прекрасный вечер, ваши высочества, — вежливо и твердо настолько, что слова казались чеканными, поздоровался Элегор, сопроводив приветствие коротким наклоном головы.

— Прекрасный вечер, герцог, — сухо ответил Нрэн.

Бог терялся в догадках, какого рожна Элия просила его немедленно переговорить с этим чокнутым, вместо того, чтобы вытолкать его в шею. Жаль, что кузина звала не за тем, чтобы принц лично отправил в полет наглеца, если уж не в окно, так хоть по коридору, до самой лестницы. Обыкновенно молодой авантюрист не искал общества Стратега Лоуленда и уж тем более не искал с такой срочностью, что готов был вытащить из постели. Неужели дело касалось безопасности королевства? Только эта ничтожная возможность сдерживала досаду принца.

— Ваше высочество, — с еще одним официальным коротким кивком — что для Элегора не признававшего авторитетов и правил, было почти перебором по части уважительности, начал бог и... Выпалил продолжение своей речи, словно выбросил горсть раскаленных углей, держать которые во рту долее не было сил:

— Как у официального опекуна ее высочества, я прошу у вас руки принцессы Мирабэль!

Нрэн фыркнул и развернулся, собираясь уходить. Как-либо еще реагировать на дурацкую шутку воитель посчитал ниже своего достоинства.

Зная какого мнения о нем общество, королевская семья в целом и воитель в частности, герцог безошибочно проследил цепочку выводов принца, потому торопливо добавил:

— Это не розыгрыш.

Только после этих слов принц резко, так что мотнулись связанные в хвост светлые волосы, демонстрируя досаду, повернул в сторону сумасшедшего голову и отрезал:

— Нет.

— Дорогой, напоминаю тебе о нашем сегодняшнем разговоре, — тихо проронила Элия, стоявшая рядом. Она могла бы и едва шевелить губами, острота слуха у кузена была фантастической, ничуть не уступавшей скорости реакции или обонянию.

— Элия, ты шутишь? — теперь уже изумление Нрэна было неподдельным.

Он взирал на принцессу с непередаваемым выражением лица, пытаясь определить, стал ли он жертвой общего розыгрыша этой парочки, галлюцинирует или кто-то (не он, однозначно) сошел с ума.

— Никто не шутит, — покачала головой принцесса, и тон ее был почти сочувственным. — Все серьезны. Герцог Лиена просит у Нрэна Лоулендского руки принцессы Мирабэль в присутствии принцессы Элии в качестве свидетеля и поручителя. Он знатен, богат, могущественен. Лучшего мужа нашей сестре не найти.

— Любой будет лучше, — убежденно возразил бог, готовый заложить в доказательство правоты своих слов все состояние.

— Они половинки, — посланная Богиней Любви мысль сразила великого воителя вернее удара меча. — Ты можешь отказать, пренебрегая данным мне обещанием из личной неприязни к Элегору или руководствуясь загадочными личными представлениями о благе Бэль. Но в итоге ты лишишь малышку истинного счастья и нарушишь мое слово.

— Ты уже дала разрешение через мою голову? — почти зло уточнил Нрэн. А какому мужчине понравится, когда решают за него, тем более, когда решают такое?

— В прошлой жизни, — грустно усмехнулась богиня. — Они уже тогда были супругами, и ты не возражал. Уходя, я обещала им воссоединение.

— А если я откажу, ты меня бросишь, — продолжил воитель, чувствуя пропасть под ногами, там, где еще минуту назад был пол.

— Нет, но сделаю все, чтобы Бэль и Гор были вместе вопреки твоим запретам, основанным на предубеждении. Тот, кто встретил свою половинку, не сможет обрести счастья ни с кем другим. Нельзя идти против воли Творца, — ответила принцесса, скрестив руки на груди.

— Если она даст тебе свое согласие, женись, — сдался, оставив единственно возможный и, как ему казалось, самый выгодный путь отступления, принц.

Вопреки железной логике Богини Любви и ее твердому убеждению в том, что Мирабэль и безумный Лиенский половинки, Нрэн продолжал надеяться на то, что все творящееся здесь и сейчас какое-то глупейшее крупномасштабное недоразумение.

Так хотелось верить, что его маленькая сестренка, неожиданно оказавшаяся взрослой настолько, чтобы выбирать себе мужа, отвергнет Бога Авантюристов. Он позаботится о наличии более подходящих кандидатов вокруг юной принцессы.

— Клянусь, я сделаю все, чтобы Мирабэль была счастлива! — пылко пообещал одуревший от счастья Элегор, совершенно не понимая, почему вдруг твердолобый воитель пошел на попятный. Какую такую всесокрушающую женскую магию применила к нему Элия? Но, честно сказать, именно это бога сейчас не заботило совершенно. Ему хотелось вопить от радости, напиться, буянить, выкинуть что-нибудь эдакое, чтобы весь Лоуленд, все миры узнали о его счастье! Он влюбился и обязательно завоюет любовь самой прекрасной девушки во Вселенной!

'Надо рассказать Лейму'! — неожиданно осенила Элегора спасительная для Вселенной мысль, он сверкнул улыбкой, послал последнюю мысль подруге 'Спасибо, леди Ведьма, за мной должок, увидимся на балу!' — и исчез из покоев принцессы.

Глава 3. Вспышки чувств

Если ты младший в семье и содержания из казны достаточно для безбедной жизни, это вовсе не значит, что безделье станет твоим излюбленным времяпрепровождением. Совершенно не значит, особенно, если тебя с младенчества воспитывал строгий кузен, не терпящий лодырей. Да, честно говоря, даже вырвавшись из-под опеки Нрэна, Лейм никогда не смог бы превратиться в тунеядца. Энергичная натура молодого бога была именно таковой, требовала серьезной работы. Столь же истово, как его друг Элегор занимался делами герцогства, молодой принц углублялся в вопросы техники. И романтичность ничуть этому не мешала.