Ингви фон Крузенштерн

Первым гальдрамадрам в древности пришлось труднее всего, ибо тварей, порождённых теми существами было намного больше нынешнего. Тогда и был найден Святой Огонь — единственное, что позволяет отпугнуть их.

Безмолвно крича от боли и пытаясь выпутаться, Ингви собрал последние остатки эфира и сотворил это пламя.

Сначала появился свет и, к ужасу парня, он высветил кости и черепа, на которых растут эти водоросли. Перед глазами пронеслись десятки судеб, оборвавшихся здесь. Потом пошли пузыри пара, от которых щупальца стали корчится, а юношу стало спешно выталкивать наверх. Спустя мгновения, отхаркиваясь и плюясь он выбрался на пол пещеры. Лишённый сил и с плывущим от перенапряжения сознанием. Но пока не отполз от воды на несколько саженей, не позволил себе его потерять.

— Милочек, просыпайся, — пропел чей-то приятный голос.

— Акх-гхар, — смог выдавить из себя Ингви и с трудом разомкнул веки.

Тут же сощурился от яркого света. Полежал немного. Вскоре глаза более-менее привыкли, и парень смог оглядеться.

Сбоку от лежанки сидит молодая женщина с длинными распущенными волосами. Лежанка находится в пещере, но не дикой, а вполне обжитой. Где-то неподалёку журчит вода. Из хода наружу доносятся крики чаек и шум прибоя.

— Вот, молодец, — с мягкой улыбкой похвалила красивая женщина. — А теперь садись.

Ингви выполнил просьбу. Попробовал что-то сказать, но горло опять выпустило лишь не членораздельные звуки.

— Они забрали у тебя дар речи, — печально сказала она.

Ужас отобразился на лице юного человека. Он заметался в приступе безумия, но ведьма, а то оказалась именно она, повела рукой и юноше полегчало.

— Погоди метаться. Я могу вернуть тебе этот дар. Ты же уже вспомнил, как оказался здесь?

Лицо покрылось потом так, что слетело несколько капель. Он кивнул.

— Успокойся и освободи себя от страха. Ты должен выслушать меня.

Парень не сразу смог справиться с собой, однако при помощи Зова Рода это удалось. Ведьма поправила юбку на простом, ладно сидящем платье. Затем подняла взор и Ингви едва снова не потерял равновесие — на месте её глаз клубится синева. Глубокого, яркого с прожилками цветов, словно драгоценный камень. На фоне миловидного, с лёгкой россыпью веснушек лица, выглядит пугающе.

— Может ты слышал о ковене Синеглазых Ведьм?

Он помотал головой.

— Это запретный и преследуемый ковен. Очень давно, когда мир был намного жестче нынешнего, мои сёстры приняли в себя силу древнего тёмного бога. Напрямую он не угрожал жизням людей, а вот от помощи в то трудное время было нельзя отказываться. Пока ситуация была опасной, ведьм терпели и почитали, но когда Безликие были оттеснены, мы подверглись гонениям. Только за знание о нас можно быть убитым, Ингви, запомни это!

Глаза ведьмы полыхнули, и парень чуть отшатнулся. Удовлетворившись, женщина продолжает.

— Нас осталось немного. И все прячемся, как прокажённые, — горько выплюнула слова она. — Словно не благодаря нам живы люди. Но этого уже не изменить. Я живу больше трёхсот лет. Свою силу и знания получила от другой Синеглазой. Мы связаны клятвой, что перед смертью должны передать семя новой ведьме. Уже долгое время я ищу преемницу, но всё тщетно. Ты же понимаешь, что будет, если, например, Лилья получит этот тёмный дар?

Парень мелко закивал, помянув приглянувшуюся девушку с деревни.

— Поэтому я вынуждена просматривать судьбы, денно и нощно искать. Обосноваться в этой пещере было хорошей идеей. Пару заклинаний и никто сюда даже соваться не хочет. Кроме некоторых, — рассмеялась она. — Ныне покойных. И лишь ты сумел прорваться. Я очень встревожена, очень взволнована. Ты Тот или нет?!

Последние слова она сказала с безумной страстью. Приблизилась, обжигая взглядом и дыханием. Ингви замер, как перед гигантской коброй.

— Подумай хорошо, юноша. Я готова пойти навстречу и одарить тебя всем, чем смогу. Но ты должен поклясться. Ты должен принять в себя мою силу и потом, когда у тебя родится первая дочь, оберегать и заботиться, пока ей не исполнится шестнадцать. В награду за согласие, я верну тебе голос, обучу великому искусству и сохраню жизнь.

Стало ясно, что в душу к Ингви просится страх. За короткий век он мало повидал, чтобы оставаться спокойным. С другой же стороны, не ведая о Синеглазых ведьмах, парень может и согласится на предложение, ибо сложись обстоятельства так, что кто-нибудь рассказал бы о них, подготовил к встрече, то ужас сковал бы несчастного юнца, стоило глазам женщины заполниться синевой. За многие века, слухи о них обросли самыми жуткими подробностями.

Ингви кивнул.

— Закрепим же клятву на крови, — радостно и торжествующе провозгласила она. — Протяни левую руку. Вот та-а-ак, ладонью вверх. Потерпи чуть-чуть...

Её ноготь на указательном пальце, словно нож стал резать ладонь. Из тоненьких порезов выступила кровь и тут же спеклась. Спустя короткое время, на ладони появилась сложная фигура из рун, линий и узоров.

— Готов? — став мрачнее и грознее, спросила ведьма.

Он кивнул. Лицо бледное, но рука не дрожит.

— Тогда начнём!..

Она положила свою ладонь сверху и прикрыла веки. Юноша поморщился от резкой боли в порезах. Уста ведьмы разомкнулись и послышался речитатив. И хотя наречия Ингви не знакомо, но каждая фраза вызывает дрожь.

Это продлилось не долго. Вскоре она убрала ладонь и на месте кровяного рисунка, остался светящийся синим. Начав меркнуть, он словно погрузился внутрь, а на месте порезов снова оказалась целая кожа. Без шрамов.

— Вот и всё, Ингви. Спасибо! — на её лице гуляет искренняя улыбка, а голос полон обещания.

— Я проклят? — сумел сказать он.

— Да. Навсегда. И не видать тебе света белого. Будешь прислуживать мне, раб! — ведьма коварно расхохоталась. — Ну, чего с таким ужасом смотришь. Шучу я, дурень. Все вы похожи, ибо воспитываетесь на поверьях и небылицах. Ведьмы то, ведьмы это... В своё время знаешь сколько ко мне простушек ходило, чтобы приворот, порчу, худо какое навести? Понимаешь? Не я же им в головы паскудство это закладывала.

— И ты делала?

— Тьфу ты! Вот ничего не меняется! — она обиженно отвернулась. — Делала. Иногда. Когда жить было не на что. Что?! — снова повернулась. — Я не обязана заботиться и блюсти кодексы. Чем могла, тем и зарабатывала.

— Извини. Я просто спросил. Подумал, что если ответишь нет, то солжёшь. Но ты честная.

— Хм-м...— удивлённо воззрилась она уже нормальными зелёными глазами. — А ты не такой, как все.

— Может быть.

— Ладно, Ингви фон Крузенштерн, теперь можешь спрашивать, — развела руками молодая по виду женщина. — Или сначала поедим?

— Здесь уютно, — огляделся парень, подмечая и кровать, и стол, и стулья. Есть пара шкафов, сундук и зеркало. У дальней стены купальня. — Как ты всё сюда притащила?

— Ведьмовские штучки, — хитро улыбнулась она. — Так что насчёт еды?

— Хочу. А-а...— растеряно стал озираться парень.

— Ты садись, садись, — взяла она под руку. — Остальное оставь мне.

Ведьма скрылась за выступом скалы, а потом явилась с парящими бараньей похлёбкой тарелками. Таким же образом на столе оказались ломти свежего хлеба, пару яблок и кувшин душистого мёда.

— Ты не бедствуешь, — заключил Ингви.

— А должна?

— Я не знаю. Просто так почему-то казалось.

— Это домыслы селян, — отмахнулась девушка.

— Почему же ты заперта здесь, если можешь так колдовать? — поинтересовался парень и жадно принялся за еду. Судя по заблестевшим глазам — вкусная.

— Заперта...— повторила она задумчиво. — Метко сказал, метко. Но всё равно связи нет. Это так, важные, но мелкие радости. Хорошо, что хоть они есть.

— Тяжело вам пришлось, — с набитым ртом пробубнил Ингви. Шумно проглотил. — Я имею в виду Синеглазых ведьм. И чего люди с вами так?

— Кушай давай лучше, — чуть раздражённо отозвалась она. — Ты многого не знаешь.

— Спасибо, вкусно очень, — кивнул Ингви. — Я люблю похлёбку, но эта — лучшая из всех, что ел.

— Я рада.

— Как тебя зовут?

— А что?

— Да так, ты ведь знаешь моё имя, — отозвался парень и занялся мясом на кости.

— Мы зовём друг друга по счёту первых ведьм. Я — Шестая.

— А до этого как звали?

Она кинула злой взгляд.

— Какой ты настырный!

— Это не так, — покачал он головой. — Просто ты давно с людьми не общалась. Сейчас все так разговаривают.

Женщина обижено отвернулась.

— Эй, ты тоже кушай, — взволновался парень. — Не держи обиды, мне не нужны твои секреты. Просто я хочу звать тебя нормально. Давай будешь Брюн?

— Нет!

— Астрид?

— Нет.

— Но почему?

— Не хочу и всё, — отозвалась она, но повернулась.

— Торхильда может?

— Ладно. Чёрт с тобой.

— Хорошее имя. Я так дочь назову.

— Первую? — вскинула бровь ведьма и стала кушать.

— Да, — кивнул парень и озабоченно посмотрел вдаль. — Она не будет страдать?

— От чего именно?

— От этой синевы вашей.

Женщина картинно закатила глаза и выдохнула.

— Ну и выражения. Сам дар не мучает. Это уже люди начинают.

— Вообще ты странные вещи говоришь, Торхильда.

— Почему? — удивилась она, даже ложку опустив обратно.

— На землях Туле нет преследования ведьм. У нас хватает шаманов и гальдрамадров.

— Так я не говорила, что родом с севера. Действительно, тут намного спокойней. Но не нужно расслабляться. Тайным орденам, что охотятся на нас, границы стран не помеха.

Ингви погрузился в раздумья. Кивнул пару раз.

— Расскажи, зачем вы приняли тёмную силу?

— Для людей были очень тяжёлые времена, ты забыл что ли?

— А что это за сила?

— Бога Ахримана.

— Хм-м...— смутился парень. — Я знаю только наших.

— Он не людской бог, но влиять на жизнь может, — пояснила девушка, склонив голову набок и с лёгкой насмешливостью глядя на гостя.

— Ты сказала об орденах. Разве сюда они не могут попасть?

— А тебе было легко? — приподняла она бровь.

— Ясно, понял, — опять смутился Ингви. — Если это орден, то значит обладает большой силой. Как так получилось, что простой людской страх сформировался в орден?

— Вовсе не обязательно обладать силой и влиянием, чтобы создать орден, Ингви, — со смехом отозвалась она. — Но в случае с теми, что охотятся за нами — ты в точку попал, — последние слова смели улыбку с лица. — Это умелые, целеустремлённые и безжалостные существа. Называть их людьми я не хочу. Распространяется слух, что синеглазые ведьмы всюду чинят худо. Нет горше доли, чем если одна такая поселится в округе. И потому, если кто хочет счастливо прожить жизнь, а также озабочен судьбами потомства, должен срочно сообщить о ведьме представителям власти. Для этих, в свою очередь, другая наживка — щедрая награда.

Парень несколько скептически приподнял бровь.

— Правда щедрая. Главы ордена следят, чтобы выплачивали монетку к монеточке. А если хочешь, то малыми частями.

— Я просто не думаю, что кто-то из ярлов на такое пойдёт.

— А нынешний конфликт твоего отца с конунгом? — резонно парировала она.

— Нет, — упрямо вытянул шею Ингви, — тут мы между собой решаем. А если враг придёт, то вместе бить будем.

— Мальчишка ты ещё, — мягко улыбнулась она. — Но сути дела это не меняет.

— Откуда тебе всё это известно?

— Сила Ахримана велика, Ингви.

— Почему же просто не обезглавить эти ордены?

— За ними тоже стоят сильные существа, сопоставимые по возможностям с богами. Так что, приходится выживать, — по-разбойничьи улыбнулась она.

— Ладно, что-то у меня в голове рагу получилось, — помотал ей парень. — Расскажи лучше, чему научишь особому?

— О, наконец ты спросил, — незнакомо для Ингви улыбнулась женщина. — Этой науки ты не найдёшь больше нигде. Дай руку...

Несколько дней слились в один. В сплошную череду 'упражнений'. Воистину такой науки нет ещё в мире, думалось Ингви, ибо ведьма учила его искусству соблазнения.

Что говорить, как реагировать, где прикасаться и что делать. На многочисленные попытки парня отстоять честь, ведьма рассказывала, что не везде в мире вопросы выживания стоят столь же остро, как на Севере. Есть земли, где собирают по два урожая за год и даже не смотря на тиранию властителей, простой люд не голодает. Более того, едва возвысившись, люди стараются поскорее окунуться в многообразие удовольствий, начинающихся от банального поглощения пищи и заканчивающихся за гранью приемлемого. В тех землях вовсе не обязательно рождаются дети после близости, скорее наоборот. Изворотливость и жажда впечатлений нашли много способов избежать беременности. И даже среди столь искушённых в удовольствиях, умения Ингви будут давлеть.

Минувшие дни впечатались в память крепко-накрепко. Ведьма сразу взяла обещание, что юноша не будет поддаваться чувствам и постарается отнестись к процессу обучения как к полезной и крайне приятной процедуре, но без влюблённости. Он, конечно, влюбился по уши, но держал чувства в узде.

— Я старая, Ингви. Мне больше трёхсот лет. Не смей посвящать мне пылкость души и сердца. Есть куда более достойные девушки.

Таковы её слова.

Момент прощания прошёл скомкано. Смятение, волнение и ярые всполохи пробудившихся чувств одолевали сына ярла. У ведьмы и самой глаза намокли. Но вторая клятва звучала так, что Ингви больше сюда не вернётся. И такая клятва прозвучала.

Он что-то шептал, смотрел на её молодое и красивое лицо, с удивительными зелёными глазами за которыми настоящая бездна знаний и опыта. В момент наивысшего наслаждения, парню удалось заглянуть за грань и то, что увидел, потрясло до основания. Сила, могущество, простор — такой бог стоит за спинами синеглазых ведьм.

* * *

Помню, что в доме разразился скандал, каких ещё не было на моей памяти. Отец успел поднять всю округу на поиски. Каждый мелкий дух с воем носился по окрестности в поисках наследника. Успел даже клич дать на сбор войска. К счастью, лгать мне не пришлось, да и не получилось бы. Ведьма стёрла все воспоминания, сказав, что восстановятся со временем. И это оказалось к лучшему ещё и потому, что влюбился я в неё крепко. Если бы из памяти не ушла подоплёка чувствам, то наверняка бы сбежал в пещеру опять.

Спустя пару недель, страсти улеглись, а ко мне стали возвращаться воспоминания. Я уже мог владеть собой, но пришла мысль, что если окунуться в объятия другой женщины, смогу скорее унять чувства.

В Ринкабихольме — деревне рядом с нами, проживает вдова. Женщина статная, ладная, но ходили про неё въедливые слухи. И вот, расставшись в итоге с несколькими мужчинами, она решила жить одна. В мужском внимание недостатка не испытывала, ибо слухи ещё и другую славу сослужили. К ней я и пошёл.

По меркам Вьяры я ещё не был мужчиной и даже приблизительно не вхож в круг тех, кто мог заинтересовать в плане интимной близости. Это послужило мотивом проверить изученное умение и соблазнить женщину. К изумлению, спустя лишь немного времени общения на участке земли, что она обрабатывала в тот день, в глазах Вьяры вспыхнул огонёк. После уроков ведьмы, я легко раздул его до такой полыхающей страсти, что у женщины подогнулись ноги и закатились глаза. Тут же на месте она ощутила вверх удовольствия. Такова оказалась мощь умения.