Она увидела миры. "Видеть" едва ли подходило к происходящему. Она очутилась в тысяче мест сразу, по собственному желанию она могла уделить внимание любому из них. Персонажи ее сна были заняты каждый своим делом и направлялись своими путями. Они были реальны, они существовали.
— Теперь тебе стало понятнее, что ты сочла сном?
Владыка стоял по левую руку от нее, положив ладонь ей на плечо. От прикосновения стало тяжело, сдавило грудь, а потом заныло сердце. Ее качнуло, владыка плавно отстранил ее от себя, ноги стали слишком ощутимы, налились свинцом, она должна была упасть.
— Я видела один из миров.
— Не поднимайся сюда без меня. Тебе опасно находиться в таких местах, ты не достаточно готова, — пояснил владыка.
— Вы показали мне двери. Странно. Зачем?
— Это не двери, отсюда ты не шагнешь ни в одно место моих миров, ты просто могла видеть их. Всего лишь созерцание, соприкосновение, но не переход. Отсюда ты не почувствуешь духоты и опасности темного мира, не встретишь причудливых тварей другого, не сможешь заботиться о нуждах смертных. Ты только созерцала.
— Это ощущение больше, чем смотреть.
Опять перемещение, снова галерея дворца.
— Тебе следует освоить этот способ перемещаться, — заметил владыка.
— Мне не куда торопиться, — ответила она.
— Скоро у тебя появиться достаточно занятий. Я обещал учить тебя.
— Вы не объяснили зачем.
— Элли, я хочу развеять твою надежду на возвращение туда, откуда ты пришла. Ты здесь пробудешь столько, сколько пожелаю я. В нашем договоре нет условий времени. Ты умна и дипломатия тебе не чужда.
— Не продолжайте, — перебила его Эл, — я поняла намек. Даже обещанием страшной смерти вы меня не напугаете.
— Да, Кикха опять был прав, сказав, что твои отвага и безрассудство откроют любые двери. Я не пугаю тебя обещанием страшной смерти, зачем мне тогда было оставлять тебя здесь. Я пообещаю тебе долгую и спокойную жизнь, такую как теперь, и ты первая запросишь службы, — в голосе его не было тени гнева или недовольства, это был иронический тон, которым разговаривают с глупыми детьми.
— Этим меня тоже нельзя напугать. Моя жизнь была весьма разной.
— Могу я обратиться к тебе с просьбой? — спросил он тем же тоном.
— Ко мне? Что я могу сделать для великого владыки?
— В твоем сознании я выгляжу как враг, избавься от этого заблуждения. Я не требую ни благоговения, ни даже уважение, подобные чувства не рождаются сами по себе, они приходят заслуженно. Я поступил строго в отношении тебя, но того требовало соблюдение законов. Милинда была права, когда сказала, что качество твоего пребывания здесь зависит от того, какой ты увидишь себя, Элли.
От этих слов Эл почувствовала угрызения совести, трудно ему возразить.
— Я попытаюсь, — кивнула она.
— Будь внимательна к тому, что видишь в своих снах. Они реальны.
— Глава 2 Принцесса
Беседы Эл и владыки стали продолжительными. Браззавиль издали наблюдал их прогулки по галереям. Со стороны беседа казалась непринужденной. Напряженная сдержанность Эл сменилась сначала холодным уважением, потом стала напоминать доверительное внимание, и вот теперь ее отношение стало добродушным. Владыка достиг цели, приручив девушку.
Милинда по-прежнему ухаживала за ней, Эл совершенно смирилась с распорядком ухаживаний, предоставляя себя заботам Милинды, как неизбежному дополнению пребывания здесь. Эл перестала замечать ее заботы, от чего Милинде явно стало не по себе. Она делилась с супругом своими наблюдениями, подмечая, что девушка стала мягче, изящней, что сила играет в ней не так бурно и яростно, что так пугало Милинду прежде. Эл и до сих пор представляла для Милинды загадку. Запрет владыки — не вызнавать о прошлом Эл — не позволял Милинде спрашивать, но она часто замечала, что Эл демонстрирует не совсем верные, с точки зрения Милинды, свойства натуры, что такому существу, как Эл, не престало иметь такое воспитание. Браззавиль утешал жену тем, что у Эл достаточно времени, чтобы постичь ее, Милинды, точку зрения и измениться.
В возможность этих перемен Браззавиль не верил. Он, как и сам владыка, понимал, кто такая эта гостья.
Стоя у края белой дорожки, рядом с точкой прохода в другой мир, где владыка не уловил бы его чаяний, Браззавиль думал о том, что Элли себя еще проявит с присущей ей неожиданной дерзостью. Она мудро поступила, когда согласилась с условностями нового места обитания, но кем еще она себя покажет, если вступит за границу этого мира. Браззавилю нравилось думать, что однажды она ее пересечет.
После очередной беседы владыка исчез, такое бывало прежде, но вдруг отсутствие затянулось.
Эл ожидала его возвращения в галерее. Браззавиль, как много раз прежде, прошел мимо с почтительным поклоном, заметив возбуждение девушки, остановился.
— Вас тревожит его отсутствие? — спросил он.
— Нет. Меня тревожат собственные ощущения. Я давно не встречала здесь Лоролана, я уже заподозрила, что он покинул мир отца. А сегодня ощутила его. Трансформация происходит стараниями Милинды. Так? — сказала она.
Вопрос был задан таким тоном, что требовал только утвердительного ответа.
— Так. — Браззавиль охотно подтвердил слова кивком. — Все идет, как должно идти. Пребывание здесь меняет ваши ощущения. По моим наблюдениям в саду больше не происходит бурной смены оттенков, листва не трепещет вслед вашим порывам. Это говорит о том, что вы стали понимать производимые вами явления.
— Были времена, когда мир гудел для меня, как взбесившийся орган. Мне не хочется возвращать эту чувствительность, — сказала она.
— Я не знаю, что такое "взбесившийся орган", очевидно, это слишком яркое проявление ваших ощущений мира. Вы всегда можете найти место, где сможете отдохнуть.
— Грот, мне не помогает, единственное место, которое я знаю, — это подземелье.
— Если вы сочтете нужным, я укажу вам пригодное место. Оно есть здесь, во дворце. Могу ли я спросить?
— Спрашивайте?
— В своем прошлом опыте, вы пытались контролировать ваше мироощущение?
— Скорее оно контролировало меня, — призналась Эл.
— То, что вы ощутили Лоролана, не означает, что чувства станут бесконтрольно обостренными.
— Если бы дело было только в Лоролане. Они касаются и вас, и Милинды.
— А господина?
— Меня тревожит его внезапный уход, без всякой закономерности. Но пока я ни разу не ощутила его исчезновений и появлений.
— Значит, сегодня — не первый случай.
— Нет. Просто Лоролан отчаянно желает меня видеть, гордость не позволяет ему выйти сюда. Он видит меня в галерее и терзается, а я это чувствую. Мои прежние всплески немало задевали Милинду и вас, как я теперь ощущаю.
— Милинду задевали, но не меня.
— Вы давно служите здесь, владыке?
— Я служу не владыке, Элли, я служу этому месту. Я храню дворец в порядке и наблюдаю за садом и окрестностями. Я здесь тружусь полтысячи лет, мои предки служили здесь с незапамятных времен, мне передан опыт рода, это означает — опыт всех поколений.
— Странно, я слышала, как владыка вам приказывал.
— Владыка обращается ко мне с просьбами, но только я решаю, исполнять их или нет. Приказы же касаются сиюминутных изменений, а не порядка в целом.
— Слуга миру, но не слуга владыке. Странно.
— Ничего странного. Со временем и вы постигните эту несложную истину. Он так и не ответил, для чего вас оставил?
— Я намеревалась получить ответ сегодня. Я волнуюсь. Лоролан мечется. Я не часто испытываю волнение такого свойства, обычно, перед важными событиями.
— И я не часто ошибаюсь, я предположил, что вы с этим волнением ожидаете владыку, — заключил он.
— Отчасти.
— Я не имею права спрашивать о содержании ваших бесед, но заметил, что вы смягчились и стали доверять владыке.
— Так нам проще контактировать. Я испытываю напряжение в его присутствии, поэтому дружелюбный тон помогает мне не слишком концентрироваться на своих ощущениях.
— Элли, если вам потребуется совет, как держать себя, то вы можете спрашивать не только у Милинды, но и у меня. Я потороплюсь дать вам совет, пока владыки нет здесь. Скоро он предложит вам службу, не отвергайте ее. Это приблизит вас к пониманию своей роли и отчасти поможет этим мирам. Если мои слова вызвали у вас новые вопросы, не торопитесь решать их сами или просить об ответах. Просто наблюдайте, это качество развито у вас в достаточной для нынешней ситуации мере.
— Расскажите мне о Кикхе, Браззавиль. Слишком много противоречий скрыто для меня в этой фигуре. Если вы такой древний, то должны бы знать о нем.
— Он древнее меня, но я о нем знаю. Я рискую нарушить некоторые запреты владыки, если стану говорить о любом из наследников. Кикха действительно противоречив настолько, насколько вы смогли сами это уловить. Я испытываю притяжение к нему, потому пристрастен. Если кто-либо претендовал на право именоваться великим, то этот из тех, кто достоин такого звания. Заслужить его расположение — сложная задача, вам это удалось.
— Я до сих пор не могу решить, пытался ли он помочь мне или способствовал провалу, потому ни врагом, ни союзником его не считаю. Владыка придерживается мнения о том, что он пытался решить свои задачи, а мое участие им способствовало, — сказала Эл.
— Владыка точен в определении. В своих действиях Кикха беспристрастен, он имеет цели и использует подходящие события и персонажей. Вы были подходящим персонажем.
— Порою, он не казался мне хладнокровным, теперь я понимаю, что в те моменты его мог заменять мой друг.
— Вы откровенны со мной и не скрываете печали по вашему несчастному другу. Я уважаю ваши чувства. Быть может, вам будет приятно узнать, что когда я провожал его, он твердо был уверен, что вы вырветесь отсюда, или он найдет способ вернуть вас.
Она слабо улыбнулась, потом снова стала печальной.
— А у меня есть шанс вырваться? Вы должны бы знать, если так давно служите тут.
— Весьма сложный для меня вопрос. Я имею право посещать миры, но мне никогда не хотелось покинуть их пределы, потому способов я не искал. Вы искренни, я тоже буду искренним, я не хочу вашего ухода. Не спрашивайте почему. Примите как возможный ответ, мою симпатию к вам.
— Что во мне такого Браззавиль, что вы и Милинда слово в слово повторяете друг друга?
— Это тайна, — с улыбкой ответил Браззавиль. — Вы любите тайны?
— Обожаю, — улыбнулась в ответ Эл.
— Тут их много. Вам будет интересно.
— Интригуете?
— Мне нравиться ваш взгляд, при обещании тайн.
Девушка рассмеялась.
— Навестите Лоролана, — посоветовал Браззавиль. — Ему необходимо ваше внимание. Любовью это назвать нельзя, но это, определенно, притяжение, которое ему трудно преодолеть.
— Он знает законы, — напомнила себе Эл, не удостоив вниманием замечание о притяжении.
— Поговорите с ним, — повторил Браззавиль.
— Уже иду.
Лоролан находился недалеко от грота, появление Эл не удивило и не обрадовало его.
— Ты хотел меня видеть, — сказала она и мягко склонила голову в знак приветствия.
— Почувствовала, — с грустью сказал он. — Ты изменилась. Я даже признаюсь, что ты прекрасна в этом наряде и новом качестве.
— Спасибо. Мне стало казаться, что тебя нет здесь.
— Меня не было. Я навещал миры. Отец снизошел до того, чтобы мне это позволить.
— Быть может, он желает какой-нибудь службы от тебя?
— А от тебя?
— Я об этом ничего не знаю.
— Он обласкивает тебя своим вниманием. Меня коробит от его пристального внимания к тебе. Меня так терзает ревность, что я готов убить тебя, если бы знал как. Видишь, я даже ненависть не в силах скрыть.
Мука отразилась на его холодном, бледном и красивом лице.
Эл осторожно взяла его за кисть, его рука, как она помнила мягкая, напряглась, чтобы высвободиться, и Эл пришлось сжать ее.
— Что с тобой? Где тот Лоролан, которого я встретила впервые?
— Я создал иллюзию, которая тебе так подошла в тот момент. Я догадался, что тебе нужно.
— Неужели? Я не верю тебе. Я помню и другие наши встречи. Ты был близким мне существом, пока не задумал вернуться сюда. Я бы учуяла ложь, я была истерзана, но далеко не глупа, мой дорогой Лоролан.
— Как ты умудряешься не испытывать ненависти? Ты простила даже Кикху.
— Ты же знаешь мою историю. Моя ненависть принесла победу моему врагу, а мне страдания. А что касается тебя, то ты мог бы искупить свою вину передо мной, при том не без выгоды для себя, — Эл хитро подмигнула ему. — Убивать меня не придется. Помоги мне выбраться отсюда. Ты знаешь законы. Найдутся ли такие, которые позволят мне безнаказанно уйти отсюда?
Лоролан внимательно всмотрелся в ее лицо.
— Поклянись, что тут нет промысла отца, — переходя на гневный шепот произнес он.
— Клянусь своей свободой, — уверенно заявила Эл. — Помоги.
— Элли, я с трудом верю в твою искренность, хоть и не вижу оттенков лжи. Ты, претендующая именоваться великой, заявляешь о том, что мыслишь о побеге? Ты отдаешься в мои руки, признаваясь в этом. Что это? Отчаянное безрассудство или умысел?
— Не обойдется ни без одного, ни без другого. Так, ты сможешь найти способ? Я уверена, что Кикха знал его. Он должен быть.
— Элли, ты... Уйти? Так просто! Я же могу потребовать неимоверную плату!
— Если эта плата не моя жизнь, я сама или моя свобода, то я готова рассмотреть твои требования.
— Отец уничтожит меня, если узнает, что я вступил в сговор с тобой. Тебя-то он помилует. Ты у него в чести. Только почему? Почему? — Лоролан взвыл. — Я и ненавижу тебя, и восторгаюсь тобой. Знаю, что ты просишь о безумии, но готов согласиться и рискнуть всем. Мне нужны миры, Элли. Я хочу быть наследником.
— Они не мои.
— Элли, не будь наивной. Замыслы отца на твой счет в сравнение не идут с той ролью, к которой готовил тебя твой бывший хозяин — Нейбо. Я заметил ваше сближение. Он чему-то учит тебя.
— Я не давала повода владыке считать его моим хозяином.
— Я не сомневаюсь в том, что он найдет для тебя службу, и что ты согласишься ему служить. Он даже пообещает тебе будущую свободу. Не торопись отказываться.
То же самое сказал недавно Браззавиль. Эл задумалась, а Лоролан пристально вглядывался в ее лицо. Он все это время следил за ней исподволь, ему становилось горько от того, каким доброжелательством окружили ее здесь. Да, перемены очевидны. Он не солгал, назвав ее прекрасной. Ее ровное состояние напомнило ему короткие встречи в том месте, которое она назвала "остров". А она совсем не понимает смысла этих перемен, всех последствий. Где ее чуткая настороженность, способность взвешивать события? Владыка усыпил в ней сомнения и остроту восприятия, а взамен внушил ореол защищенности и умиротворения. Но то все иллюзии. Нет рядом владыки, и она пожелала бежать. Что станется, когда она уйдет обратно в мир своих тревог и бед, из которого он, Лоролан, увел ее. Он тайно считал ее своей. Она сейчас ощущает, как притягательна для него, как он терзался и боролся, чтобы искоренить это притяжение. Лоролан не удержался и поправил выбившийся из прически локон. Его взволновало легкое движение, с которым она отстранила его руку.
