Серые будни богов: Книга 2

Серые будни богов: Книга 1

Пролог

В комнате для переговоров царил сущий бедлам. Просторное помещение, рассчитанное человек на двадцать, с красивыми кожаными креслами, мониторами и кучей самой разнообразной техники. В офисе "Ответа" вся эта красота использовалась обычно редко, но... Именно это помещение как нельзя лучше подходило для штаба спасателей, наводнивших загородную резиденцию корпорации после теракта.

Кто-то постоянно входил и выходил, край длинного стола рядом со входом был завален бумагами и планшетами. Щелкали и бубнили едва различимыми голосами десятки раций. От людей в бронежилетах разило потом, а от тех, что в пожарных комбинезонах ещё и гарью.

У дальнего конца того же стола, пристегнутые наручниками к металлическим стульям, сидели двое молодых людей. У светловолосого из рассечённой брови ещё сочилась кровь, а под глазом уже налился здоровенный синяк. У второго, темноволосого, левое ухо напоминало пунцовый пельмень.

— Это они? — Поинтересовался крепко сбитый мужчина в мятом, но дорогом костюме и старомодных очках.

— Да, Иван Юлианович, — Сопровождавший директора корпорации офицер приподнял кепку с надписью "Полиция" и вытер лысину платком. — Этих взяли у генераторной. Ну, как взяли... сами сдались. Как осознали, что одни остались, так и сдались.

— Что с остальными?

— Еще троих взяли на дальней подстанции. Те крепко засели, со знанием дела, смею доложить. Мои ребята газ пустили, так что вся троица без сознания, — Нудноватым тоном докладывал офицер, будто про урожай или повышение надоев. — Ещё один бегал в посёлке. Именно он занимался поджогами. Скрылся гад в лесополосе, но вы не переживайте, ребята и его скоро возьмут.

— Занятно, — Иван Юлианович подошёл к столу и поворошил рукой кучу самых разнообразных предметов, по всей видимости конфискованных у захваченной парочки. — И вот чего я понять не могу: как у них все так складно вышло-то?

— Мы это как раз выясняем, — Вроде и виновато, но всё так же бесцветно ответил полицейский.

— Здесь защитных систем на миллионы! — Хромов взмахнул рукой, охватывая всю обстановку разом. Хладнокровие и сдержанность, обычно присущие директору, на этот раз отказали. — Как?! Вот объясните мне как.

— "Нетерпимые" — сила, с которой нельзя не считаться! — Вмешался молодой человек с разбитой бровью. Здоровый глаз светился ненавистью настоящего фанатика, ноздри раздувались в гневе. — Вам не укрыться ни за какими системами. Наш праведный гнев не остановить!

Второй парень сидел поникший и на фоне ярящегося товарища выглядел случайным прохожим.

— Вот из каких методичек они берут эту ахинею? — Иван Юлианович резко успокоился, а вопрос адресовал своему провожатому.

Офицер лишь неопределённо пожал плечами, а Хромов вернулся к изучению конфискованных вещей. Планы здания, отпечатанные на износостойком пластике. Фонарики, мультитулы, отмычки обычные и электронные. Моток верёвки с карабинами. Скомканная обёртка от шоколадного батончика и раритетная зажигалка Зиппо.

— Как они вошли в здание? — Машинально перекладывая добычу из одной кучки в другую вновь задал вопрос директор. — Насколько я помню, при несанкционированном проникновении все двери блокируются, а на окнах вообще стальные шторы падают.

— Да, всё так. Но, как мы поняли, при пожаре это происходит не сразу. Чтобы дать людям покинуть помещения, — Полицейский вновь вытер платком лысину. — Они знали где поджечь и сколько пройдёт времени, прежде чем выходы заблокируются.

— Кто-то сдал им схему нашей защиты?

— Наверняка.

Блондин, прислушивавшийся к разговору гнусно ухмыльнулся. На него устремились два очень внимательных взгляда, но комментариев от террориста не последовало.

— Кто-то из сотрудников?

— Не обязательно...

Внезапно Хромов напрягся, выудил из общей кучи хлама пластиковый прямоугольник пропуска и, перевернув, лихорадочно впился глазами в фотографию юной девушки.

— Мариса? — Он постучал пропуском по согнутому пальцу левой руки и заозирался, будто надеясь увидеть хозяйку пропуска в этой же комнате. — Занятно.

И решительно двинулся на выход. То, как отреагировал на эту находку второй захваченный, темноволосый, уже ни директор, ни офицер не увидели. А парня раздирали противоречия: злость и чувство вины.

* * *

Ей приходилось идти против потока, но с каждым шагом толпа редела и вместе с этим в голове все отчётливее и радостнее звучала мысль: "Теперь всё будет хорошо!"

Сэма как будто окружала аура уверенности. Мариса только сейчас стала понимать в каком напряжении прожила эти несколько последних дней. Когда ей казалось, что след окончательно потерян, а на руках умирал Крэйвен. Точно, Крйвен!

— Сэм, — Мариса дождалась, когда толпа станет достаточно редкой и, догнав коллегу, зашагала рядом. — Ты не будешь возражать, если я попрощаюсь с ним?

— С этим местным? Привязалась?

Он не насмехался, он говорил вполне серьёзно и с искренним участием, но Мариса всё равно ответила лишь кривой ухмылкой.

— Ты взрослая девочка, — Наконец ответил Сэм. — Просто подумай о том, что ему как-то придётся жить, после того, как ты уйдёшь. Подумай, хорошо? Встретимся "там".

Он свернул в узкий проулок, где не было в данный момент никого из прохожих и, сделав едва ли два шага, просто растаял в воздухе.

Мариса зябко поёжилась и отправилась в опостылевшую за последние дни гостиницу.

А в комнате ровным счётом ничего не изменилось. Они и выбежали то минут пятнадцать назад, а по ощущениям девушки — так целую вечность. Крэйвен всё так же спал. Худое, измождённое лицо. Отросшая борода и на выбритых висках уже заметен ёршик волос.

Она думала попрощаться, но просто не знала, как это сделать. Будить больного не хотелось совершенно, но и просто ждать, пожалуй, смысла нет. Что она ему скажет? Я ухожу навсегда? Неправильно как-то. Не по-людски.

Мариса прошлась по комнате. До окна и обратно. Затем снова к окну. Зачем-то выглянула на улицу, переложила их котомки с жалкими пожитками, накопленными за время путешествия. Затем решительно вытряхнула на пол содержимое из той котомки, что носила последний месяц за плечами и, присев на табурет, стала "наполнять" её наличностью.

Она может облегчить жизнь этому парню. За все мытарства, что он перенёс из-за неё. За ту помощь, за поддержку в моменты, когда отчаяние захлёстывало с головой. Это меньшее, что она может ему дать.

Через двадцать минут котомка была полна. Килограмм пятнадцать серебра в монетах преимущественно имперской чеканки. Настоящее богатство.

А Крэйвен так и не проснулся. Девушка завязала горловину и задвинула "оплату за труды" под стол.

Подойдя к кровати, она прислушалась к мерному дыханию. Вроде и вправду здоров, спасибо Сэму. Она сняла с шеи свой талисман — первую созданную магией монету, золотую с квадратной дыркой посередине, и вложила её Крэйвену в ладонь. Он поймёт, он всё поймёт.

Наклонившись, она едва коснулась губами его губ и сразу, чтобы не передумать, активировала модуль возврата.

Глава 1

Опять бежать. Ну почему? Набегались уже. Хватит! Неужели нельзя составить разумный план, продумать маршрут и просто следовать ему? Ленгмар сопротивлялся как мог, но пережитый ужас полёта с, чего греха таить, нотками восторга туманил мысли и сковывал движения. Ситуация очень живо напоминала бегство с постоялого двора в Запороженке, когда всю ночь он петлял по лесу в кромешной тьме. Но тогда была понятна хотя бы причина. Тогда по пятам шли охотники за головами. Теперь же... Это просто блажь Кадая, который решил, что маловато приключений выпало на их долю и дальнейший путь непременно должен пройти в компании этого ужасного дерева-монстра.

Когда они выбрались на узкий пирс, каменным языком уходящий в море, толпа отрезала все пути назад. Люди держались на расстоянии, но их было столько, что они просто закупорили проход и Ленгмар нехотя смирился с неизбежным.

— Не пролезет, — Вклинился в нерадостные мысли юноши Кадай. — Ты как считаешь?

Маг изучал дверь у основания маяка и как раз в этот момент примерялся, войдёт ли в проём харакса. Та упиралась. Не нравился животине тёмный и узкий проход. Ленгмар тоже заглянул внутрь.

— Не пролезет, — Подтвердил он.

Запахи затхлости, сырости и лампадного масла щекотали ноздри. Свет на узкую винтовую лестницу проникал лишь через вереницу окон-бойниц. Если в дверь у хараксы ещё были шансы протиснуться, сложив крылья, то дальнейший путь был заказан. Там и человеку без должной сноровки не пройти, куда уж летающему дереву.

— Поднимайся, — Скомандовал Кадай. — Я тебя догоню.

Как именно маг собирается решить проблему оставалось загадкой. Ленгмар лишь на пару мгновений задержался, наблюдая как тот затеял беззвучный разговор с монстром, и стал карабкаться наверх.

Ступени были истёртыми и очень крутыми. Зато каждый полный виток лестницы выводил на ровную площадку, где можно было перевести дух. На второй площадке его и нагнал Кадай.

— Ты как? — Поинтересовался маг, тяжело переводя дыхание.

— Нам обязательно туда лезть? — Вместо ответа поинтересовался Ленгмар.

— Обязательно, — Старший товарищ демонстрировал неподдельное рвение. — Я понял, как управлять полётом. Понимаешь? На этот раз всё получится.

Лестница заканчивалась в крошечной круглой комнате на вершине маяка, где, по всей видимости, по ночам дежурил смотритель. Стол, стул, полки вдоль стен со свитками в непромокаемых чехлах, плетёные корзины с какими-то инструментами, тряпками и прочим хламом — вот и вся обстановка. Ещё выше можно было забраться по шаткой приставной лестнице. Они выбрались на открытую галерею через люк, скорее похожий на узкий лаз. Вот уж где харакса бы не прошла, так это здесь.

— Что дальше?! — Теперь Ленгмару приходилось кричать, чтобы пересилить шум ветра, что бесчинствовал на верхушке маяка.

— Сейчас... — Отмахнулся Кадай.

Он перегнулся через перила. Прошёлся вдоль них, высматривая что-то внизу. Ленгмар тоже с опаской глянул за край и тут же отшатнулся. Над кромкой каменного парапета, прямо на уровне его лица вначале показались сложенные крылья, а затем и морда хараксы. Она медленно, но уверенно ползла по внешней стороне стены.

— Ах, вот ты где, — Отодвинув юношу, Кадай принялся помогать существу перелезть через парапет.

А потом маг закрыл глаза и развёл руки в стороны. И стал творить магию, которую Ленгмар всю свою жизнь считал сильнейшей.

Ветер, что и так завывал на такой высоте, взревел с неистовой силой, будто в кузнечном горне. Струи воздуха, свивавшиеся в косы по воле Кадая, были настолько плотными, что их можно было легко различить глазами и, наверное, даже потрогать. Где-то за пазухой у Ленгмара разлилось приятное тепло и ему даже почудилось слабое голубое свечение, пробивающееся сквозь рубаху. А ведь именно там он хранил свою самую ценную вещь... Ну, пусть не совсем свою. Там он прятал Крылья ветров.

— Забирайся, — Кадай кивнул на их 'скакуна'. — Живо!

Голос, отдавший распоряжение, был напоен такой силой, что Ленгмару в жизни не доводилось слышать. Ни в исполнении дяди, ни в чьём-либо ещё. Чувствовалось неотъемлемое право повелевать. Стихиями, людьми, мирозданием, чем угодно. И Ленгмар не посмел ослушаться.

Харакса расправила крылья, качнулась в восходящих потоках. Показалось, что её сейчас унесёт, но нет — удержалась. Юноша залез на шершавую спину, вцепился руками и ногами, спрятав голову в сгибе локтя. Лишь бы не видеть творящееся вокруг. Ещё бы ничего и не слышать.

Он почувствовал, что впереди умостился Кадай, а потом резкое тянущее чувство внизу живота заставило тоненько заскулить от страха.

К тому моменту, когда Ленгмар осмелился глянуть вниз, они уже поднялись на приличную высоту. Пока просто кружили на месте, двигаясь по спирали, поэтому внизу по-прежнему простиралась Оскахина. С её пёстрыми улочками, с множеством кораблей в порту и на рейде. С толпой, что собралась около маяка.

— Ты сейчас ничего странного не почувствовал? — Перекрикивая ветер спросил Кадай.

Он это что, серьёзно? Да Ленгмар только что прочувствовал уйму самых странных ощущений в своей жизни.

— Не знаю, как описать, — Маг дёрнул плечом и стал всматриваться в пёструю толпу, в которой уже было не разобрать отдельных лиц. — Как будто кто-то в спину смотрит.

— Они все на нас сейчас смотрят.

— Это верно, — Согласился Кадай. — Но тут немного другое.

* * *

Ленгмару всегда казалось, что облака — они такие плотные и мягкие. Как пуховая перина. И не нашлось бы слов ни в одном языке мира, чтобы выразить степень его разочарования. Холодная, мерзкая субстанция. Сырость, беззастенчиво пускающая за шиворот свои стылые щупальца. Как будто осенний туман, только намного хуже. Одежда мгновенно пропиталась влагой, на лбу выступили капли, но совсем не от жары.

— З-зачем мы сюда сунулись? — Стуча зубами, поинтересовался он у Кадая.

— Солнце скоро сядет. Дальше полетим по звёздам.

Чуть погодя они поднялись ещё выше и очутились поверх облаков. Ленгмар кинул взгляд назад: красное зарево освещало край белой пустыни откуда-то снизу. Аясар уступала Аяману свою вахту на небосводе. Теперь, из-за облаков, не было видно ни моря, ни зеленой полосы берега по левую руку, которой они держались, продвигаясь почти строго на восток от Оскахины. Они едва успели засветло достичь вершины Кас-Гирима.

Конечно, до высот Аз-Гафура этой скале было далеко, но именно она должна была послужить ориентиром. Кадай всю дорогу приговаривал, что боится пропустить её в темноте. И закручивал вихри с такой силой, что уже не было сил держаться за шершавые бока хараксы.

Они поспели как раз к закату. Снежная шапка на вершине Кас-Гирима отсвечивала розовым. Теперь предстояло повернуть на север и лететь, держась чуть правее Срединной гряды. И так, по-видимому, всю ночь. Более точно Кадай проложить маршрут способен не был.

Ленгмара аж передёрнуло от мыслей о подобной перспективе. Он отсидел уже всё, что можно. И страх отступил, и восхищение полётом прошло. Осталась одна лишь усталость и холод. Он зябко передернул плечами и посильнее вжался в спину Кадая.

— Сейчас сделаю потеплее. Я, кажется, понял как...

Харакса качнулась во внезапном порыве горячего воздуха, а Ленгмар блаженно закатил глаза. Это, пожалуй, было лучшее ощущение за весь день.

Иногда юношу бесили решения, принимаемые старшим товарищем. Иногда — поражали своей продуманностью. Он периодически забывал насколько многогранны познания и таланты Кадая. А иногда недоумевал, задаваясь вопросом: 'Ну, как такое можно не знать?!'. А маг регулярно доставал новые чудеса из пыльного мешка своей дырявой памяти.

Ленгмар зевнул. По правую руку небосвод был обильно усыпан звёздами. Ветер, вызываемый Кадаем, теперь всё время был тёплым и юношу стало клонить в сон. Он периодически вздрагивал, вспоминая, где находится и как далеко до земли. Потом глаза вновь закрывались.

Он не знал долго ли продлилась последняя дрёма, но на этот раз все его чувства вопили о том, что что-то идёт не так. Ленгмар огляделся. В свете луны едва угадывались силуэты деревьев. Стоп! Почему они так близко? И куда делся тёплый ветер?