В коридоре послышались шаги. В лабораторию вошёл Константин, опасливо огляделся по сторонам, покосился на Гедимина и щёлкнул пальцем по корпусу рации.

— Хильда спрашивает, выходить ей ночью или нет.

— Кто-то должен будет следить за установками, — Гедимин указал на разогревающиеся химические реакторы. "Много здесь реакторов в последнее время," — промелькнуло у него в голове.

— Я встречу её вечером, передам пульт, — пообещал он.

— Нечего тебе делать тут вечером, — недовольно сощурился Константин. — Успеешь наработаться. Я привёл новых операторов. Можешь взяться за их обучение, а вечером они передадут дела Хильде.

Гедимин мигнул.

— Новые операторы? Готовы работать с реактором? — слегка оживился он. — Ты их привёл?

Константин шагнул назад и жестом поманил кого-то к себе.

— Аккорсо и Ангус, — он втолкнул двоих филков в лабораторию. — Могут находиться здесь днём. Умеют обращаться с простейшими механизмами. Специализации нет.

Линкен на секунду оторвался от табло, за которым наблюдал, смерил Константина и притихших филков тяжёлым взглядом и презрительно фыркнул.

— А что, нормальные сарматы кончились?

Гедимин повернулся к нему и молча посмотрел ему в глаза.

— Знаю, — ухмыльнулся Линкен. — Не мне говорить о нормальности?.. Тем не менее — тебе подогнали пару свежих клонов. Они говорить-то умеют?

— Ты всего лишь на три фута выше ростом, — сказал один из филков, хмуро взглянув на взрывника. — Это всё, чем ты гордишься?

Гедимин шагнул вперёд и развернулся так, чтобы успеть перехватить Линкена — или любую дрянь из его рук — на полпути к наглому филку. Взрывник хмыкнул.

— Тихо, атомщик. Я не собираюсь пачкать твою лабораторию, — он неопределённо махнул рукой. — Свежие клоны? Этого тебе не хватало? Забирай их. Пусть помогают тебе с ураном. Конечно, они вдвоём не поднимут один твэл...

— Там нет твэлов, — сердито сощурился Гедимин. — Мог бы запомнить на пятый месяц работы. Ангус, Аккорсо, вы пойдёте со мной. Я покажу вам, с чего нужно начать. До конца декабря вы оба будете работать по шестнадцать часов, с перерывом на ночную смену. Реактор, к которому вас взяли, будет запущен в январе.

Филки переглянулись.

— Кто здесь командир? — спросил один из них. — Ты? Можно узнать твоё имя?

— Гедимин Кет, — буркнул ремонтник, подозрительно глядя на филков. Ничего в их глазах не отразилось — по-видимому, они в самом деле недавно вышли из клонария.

— Что вам нужно знать об уране... — он на секунду задумался. "Только простейшие сведения. Никакой теории," — мелькнуло в голове, и сармат досадливо сощурился. "И мне потом с этим работать..."

— Работать только в шлемах и перчатках, респираторов не снимать, — сказал он. — В другие помещения не лазить, с Линкеном не говорить. Остальное покажу на месте.

"В январе передам им реактор, и у меня будет время для настоящей работы," — думал он про себя. "Странно, что в Лос-Аламосе никто не ставил опытов с пучками излучения. Или ставили, но до сарматов это никогда не дойдёт?.."

31 декабря 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Тринадцать килограммов ушло в отходы, — сказал Хольгер, подойдя к Гедимину. Тот стоял у щита управления и ждал, когда сформируется "коридор" из защитных экранов. Урановые стержни уже лежали в "грязной" лаборатории, готовые к загрузке, — оставалось привести в действие кран и дать сигнал Линкену.

— Ничего, — отозвался Гедимин, чувствуя странную слабость в теле и тихий звон в ушах. Последнюю неделю он не появлялся в бараке — ел, отмывался и спал, не выходя из научного центра. За десять дней было переработано полтонны урано-плутониевых стержней; семь килограммов плутония теперь ждали своей очереди в хранилище, бесполезная и опасная смесь радиоактивных веществ лежала в подвале — её должны были вывезти в ночь на первое, пока "макаки" судорожно завершают череду праздников; весь оставшийся уран был собран в новые стержни. Сармат нажал несколько неприметных клавиш и поднял рычаг, направляя кран по рельсам в "грязную" лабораторию. Оттуда гудком подтвердили получение сигнала, — Линкен ждал там с самого утра, он, как и Гедимин, из научного центра не выходил уже неделю.

— Сегодня запустим, — продолжал ремонтник, следя за движением крана; экранированный коридор уже сформировался, и крышка реактора медленно открывалась. — Недостающее догрузим по ходу работы.

— А тебе пора нормально выспаться, — вздохнул Хольгер, заглянув сармату в глаза. — На ночь здесь не оставайся. За работающим реактором Хильда проследит.

В отсек зашёл Константин; так же, как и все остальные, он выглядел хмурым и осунувшимся.

— Работает? — он проследил за движением крана, скользящего по рельсам и замирающего над реакторной шахтой. — Сейчас Амос и Аккорсо вас сменят, Альваро отправится к Линкену, а вы двое пойдёте со мной. Агенты Ведомства уже на подлёте.

— А, — неохотно вспомнил Гедимин. — Ладно. Иджес где?

— На заводе — улетел по заданию, — ответил Константин. — Что-то надо делать с его радиофобией...

Плутоний — упакованные в свинцовый рилкар и уложенные в стальные короба блоки по двести граммов — был сложен в хранилище — всего тридцать шесть коробок без маркировок и каких-либо отличительных знаков. Гедимин провёл пальцем по одной из них — тепла не чувствовалось, видимо, рилкар всё-таки его экранировал.

— Не фонят? — спросил он.

— В пределах разумного, — отозвался Константин. — Без анализатора не вычислишь. Восемь из них — твои, можешь отложить в сторону.

"Чуть больше полутора килограмм — и это за четыре месяца потерянного времени," — прикинул сармат, перекладывая свой плутоний подальше от "чужого". "Много реакторов я так настрою..."

По коридору разнеслось громкое дребезжание — на верхнем ярусе открылись ворота, агенты Ведомства уже спускались по лестнице. Гедимин отвернулся, сердито щурясь.

— Tza atesqa! — вскинул руку в приветственном жесте агент Нгылек. Он, как и все прибывшие, был одет в лёгкую броню, зеркальный щиток на несколько секунд приоткрыл его глаза и снова опустился, делая сармата неотличимым от его спутников. По его сигналу они направились к штабелю коробок, один из них достал анализатор.

— Генераторный плутоний, контейнеры по двести граммов, — сообщил он. — Мы их забираем.

— Да, несите к глайдеру, — кивнул Нгылек. — Хорошая работа, Константин Цкау. Вы наконец научились пользоваться ресурсами, которые мы вам выделили. Я давно не слышу о конфликтах между вами и Гедимином Кетом. И результаты заметно улучшились. Сегодня в десять вечера вам привезут двадцать килограммов обеднённого урана. Реактор должен возобновить работу как можно скорее. В начале апреля мы ожидаем от вас ещё одной партии плутония.

Сармат из Ведомства развернулся и вышел. Большая часть патрульных уже покинула хранилище — они понесли к выходу плутоний; последний вооружённый агент подождал, пока выйдет Нгылек, и только тогда ушёл за ним. Через минуту по зданию снова прокатился дребезжащий сигнал — ворота "ангара" закрылись.

— Вот макаки, — покачал головой Хольгер, с тревогой глядя на Гедимина. — Двадцать килограммов? Не так много. Мы с Амосом легко их примем.

— Обработку вы не начнёте, — отозвался Гедимин, незаметно приподнимая маску и проводя ладонью по глазам. — А стержни надо сделать быстро. Я завтра останусь в центре — займусь ими и ирренцием.

— Ура-ан и торий, — выдохнул Хольгер. — Я уже забыл об ирренции. Завтра выгрузка? Тогда и я ночую здесь. Амоса отпустим, пусть спит в бараке. Ему ещё рано становиться неблагонадёжным.

— Тогда... — Константин, помотав головой, встряхнулся и несколько раз мигнул — бороться с усталостью становилось всё сложнее. — Вы вдвоём остаётесь тут ночью. Завтра после обеда мы с Иджесом и Линкеном вас сменим и выпроводим в город. Альваро и Амос ночуют в бараке, завтра у них свободный день. У операторов — обычный график.

...Надувные матрасы были разложены в "чистой" лаборатории. Гедимин прилёг, на ходу стаскивая шлем и респиратор. Пока шла загрузка реактора, можно было отключиться на час-другой; перед запуском его обещали разбудить.

— Я всё время вспоминаю наш корабль, — сказал Хольгер, устраиваясь на соседнем матрасе. — Так же мы ночевали там и тратили всё время на работу.

— Мы работаем на Ведомство, — буркнул Гедимин, закрывая глаза. — И этот "корабль" никуда не полетит.

01 января 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— В диапазоне от ста шестидесяти до ста семидесяти пяти, — Хольгер в последний раз посмотрел на экран сигма-сканера и отложил его. Все три урановые сферы были помещены в разделитель, смесь металлов измельчалась и скоро должна была поступить в ванну с реактивами, Гедимин, отмывшись от радиоактивной пыли, уже вернулся в лабораторию и сейчас вытаскивал из стенных ниш и из-под верстака плотно запакованные контейнеры. Обсидиановые сферы, готовые к загрузке в облучатели, уже лежали на столе Хольгера, прикрытые от пыли и случайных повреждений защитным полем. Хольгер посмотрел на них и удивлённо мигнул.

— Я думал, ты уже загрузил уран... — он провёл пальцем по виску, что-то припоминая. — Или не было времени сделать сферы? Что у тебя там?

Гедимин собрал все контейнеры и сейчас готовился их распаковать — разворачивал защитные экраны над верстаком и проверял, как работают манипуляторы. Сам он целиком в поле не закутывался — прикрыл только руки до локтей и надел шлем и респиратор.

— Плутоний. Хватит на замену двух сфер. Работать мне с ним всё равно некогда.

Последние недели (когда удавалось оторваться от прессовки урановых таблеток и нарезки бесшовных труб) его занимали только три излучателя, припрятанных в стенных нишах "грязной" лаборатории, — практически бластеры, только подогнать по руке и приделать удобную рукоять... Несложные системы обсидиановых линз и защитных экранов, генерируемых встроенной "оджи", на вид — обычные фриловые трубки полуметровой длины. Сам опыт, для проведения которого они были сделаны, выглядел ещё проще — оставалось найти пару часов и как следует к нему подготовиться...

— Плутоний? Из РИТЭГа и твоей установки? — Хольгер недоверчиво покачал головой. — Отдаёшь его Ведомству? Учти, оно не вернёт.

— Ну и на Сатурн его, — пожал плечами Гедимин. — Надо как-то поднимать выработку. У нас до сих пор не наберётся полукилограмма, а работаем мы третий год.

— Если Ведомство будет растаскивать ирренций, мы никогда ничего не накопим, — сузил глаза Хольгер. — Не знаю, что тут делать. Я бы откладывал "излишки" при выгрузке, ты мог бы поставить ещё одну сферу в укромном месте... но от Константина и Альваро трудновато будет спрятаться.

— Как надоели эти прятки... — Гедимин досадливо поморщился. — Пусть забирают, что хотят. В этом году надо заняться исследованиями. Я ничего не знаю об ирренции — и при этом берусь строить реакторы. Поэтому такая ерунда на выходе.

— Тебе виднее, — задумчиво покивал Хольгер. — Да, наверное, это разумно. Пока из Лос-Аламоса тоже нет новостей. Может, и им следовало бы заняться исследованиями.

"Не забыть зайти в форт," — подумал Гедимин. У него пока не было времени ни на что — даже на свежую почту, но он надеялся, что Герберт Конар не изменил традиции, и кексы с перцем и горчицей ждут сармата на посту охраны. Новостей из Лос-Аламоса действительно давно не было — в последних письмах учёный рассказывал о "беспокойстве" со стороны военных, о студентах-"зоозащитниках", снова отловленных рядом с лабораторией радиобиологов, и о досадном происшествии с одним из лаборантов, получившим лучевой ожог кисти. Реактор в Лос-Аламосе ещё не собрали — и Гедимин робко надеялся, что успеет первым.

04 января 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С тремя сферами, установленными в хранилище — одной урановой и двумя плутониевыми — казалось, ничего не происходило, и только возросшее альфа-излучение и еле слышный свист газоотводов, откачивающих лишний гелий, напоминали о процессе, идущем под защитным полем. Ирренций исправно синтезировался — как надеялся Гедимин, в полтора раза быстрее, чем раньше.

Странно было осознавать, что вся рабочая смена — от начала до конца, до последней секунды — полностью свободна и может быть потрачена на что угодно, хоть на чтение почты в "чистой" лаборатории, хоть на раскладывание деталей ровным слоем по верстаку. Ещё первого января плутониевый реактор был доверен новым операторам, и до сих пор троим сменщикам ни разу не потребовалась помощь Гедимина или Хольгера. До выгрузки ирренция оставалось два месяца, до перезагрузки реактора — все четыре, задания Ведомства поделили между собой Константин, Иджес и Хольгер. Гедимин, в растерянности бродя по коридорам и лабораториям, чувствовал себя очень странно.

Пару минут он потратил на рассматривание кольцевого облучателя. Опыт, поставленный давным-давно — как иногда казалось сармату, лет десять назад — ещё не завершился, но образцы уже много месяцев не показывали Гедимину ничего нового. Заражённые материалы медленно превращались в ирренций — гораздо медленнее, чем плутоний, так что это не представляло для сармата никакого интереса; незаражённые оставались "чистыми". "Установки для работы с ирренцием придётся делать из рилкара," — в очередной раз сделал вывод Гедимин, вспоминая фриловые трубки, спрятанные в "грязной" лаборатории. Фрилы, по свойствам близкие к металлам, были давно выпущены в производство, оставалось подобрать нужный, — например, тот, что пошёл на излучатели. Металлических деталей в них не было вообще.

Сегодня Гедимин впервые достал эти трубки из укрытия и подобрал для них штативы. В самом опыте не было ничего сложного — направить два луча в одну точку, сфокусировать на ней пронизывающее излучение сигма-сканера и посмотреть, что получится. Сложнее было убрать из опасной зоны всё, что могло сломаться...

Константин застал сармата за сооружением барьера из фриловых щитов и защитных полей, — Гедимин в очередной раз зашёл в "чистую" лабораторию за материалом и не ожидал, что командир "научников" внезапно отвернётся от экрана.

— Чем это ты занят? — настороженно спросил он.

— Работой, — коротко ответил Гедимин. С тех пор, как плутониевый реактор был построен, Константин снова стал чрезмерно подозрительным и всё чаще вспоминал о технике безопасности — и его интерес сармату очень не понравился.

— Не помню, чтобы поручал тебе выносить отсюда щиты, — сказал командир, поднимаясь из кресла. — Что ты будешь с ними делать?

— Закрою химические реакторы. Целее будут, — нехотя пояснил Гедимин. Глаза Константина сузились.

— Раньше это тебе не требовалось. Новые опыты? С чем на этот раз?

— Ничего нового не нужно, — качнул головой ремонтник. — Хватит того, что есть. Поставлю побольше щитов для надёжности.

— Пойду посмотрю, чем ты там занят, — сказал Константин.

...Прикрыть реакторы было недостаточно — Гедимин установил множество экранов там, где, по его мнению, мог пройти луч опасной интенсивности. Константин, осмотрев их, остался недоволен — и тут же своё недовольство высказал. Гедимину очень хотелось взять его за плечо и выставить из лаборатории, но на этот раз он сдержался.