Гессенская волчица-3

В кабинете нависла тишина. Военный министр откашлялся и про­должил. Он призвал не обольщаться предполагаемым нали­чием 30 ты­сяч войск, ибо нужно учитывать, что для обороны Владивостока нужно оставить не менее пяти линейных батальо­нов, для наблюдения за побережьем — два линейных батальона, и для охраны устья Амура — хотя бы один линейный батальон.

Опыт мобилизации 1895 года показал, что мы можем выста­вить для активных действий не более 23 батальонов, 26 конных сотен и 70 орудий. В связи с этим в июне 1895 года помощник Августейшего наместника генерал Духовской обращался к на­чальнику Глав­ного штаба с соображениями по поводу усиления войск Даль­него Востока.

Прежде всего, он полагал необходимым усилить саму кре­пость Владивосток и её гарнизон (переформировать три линей­ных батальона в крепостные двухбатальонные полки), уч­редить крепостную сапёр­ную роту и усилить крепостную артиллерию.

Для усиления активного элемента полевых войск предлага­лось пе­реформировать стрелковые и оставшиеся линейные ба­тальоны в двух­батальонные стрелковые полки с образованием из них трёх стрелковых бригад по четыре полка. Переместить в За­бай­кальскую область два

резервных батальона из Иркутского или Омского округа.

Духовской просил увеличить полевую артиллерию, перефор­миро­вать две имеющиеся горные полубатареи в батареи, а для усиления конницы преобразовать все пешие батальоны Забай­кальского казачь­его войска в конные полки и распространить воинскую повинность на всё население Приамурского края, в том числе на бурят, тунгусов и иных инородцев.

Граф Игнатьев внимательно слушал, делая заметки каранда­шом, затем перебил военного министра:

— Александр Казимирович! Нужно отдать должное генералу Духов­скому, но его предложения требуют пересмотра сущест­вующего по­рядка, а также приведут к значительным финансо­вым затратам.

— Николай Павлович, — отозвался Великий Князь Николай Ни­колае­вич, — я поддержу мнение генерала Духовского относи­тельно форми­рования туземных полков из бурятов. Это природ­ные всадники, и при отсутствии регулярной кавалерии в Сибири они могут стать весомым подспорьем.

— Спасибо, Ваше Высочество, — продолжал Пузыревский. — Да, Николай Павлович, армия всегда требовала и будет требо­вать денег. Ведь обстоятельства непременно вынуждают нас не только уси­лить Дальний Восток солдатами и орудиями, но тре­буется уси­лить офицер­ский состав как в управлениях, так и в строю. Не­пременно нужно уве­личить запасы в округе, заблаго­временно подготовить организацию обозов, парков, инженер­ной, ин­тен­дантской и госпитальной частей, с хранением запасов в помеще­ниях, вполне обеспеченных от суровых условий мест­ного кли­мата и природы. Николаевск и Сахалин нуждаются в укреплении, а для обо­роны Амура необходимо учредить речную казачью флотилию.

— Деньги, проклятые деньги, — тяжело вздохнул канцлер. — Они мне уже по ночам снятся. Все просят, со всех сторон, не только ведь армия, но и школы нужны, институты новые думаем открывать, инженеров учить, врачей... Министр финансов сего­дня болен, он бы много ска­зал... Да Вы присаживайтесь, Алек­сандр Казимирович... На какие силы мы можем рассчитывать из Иркутского и Омского округов?

Пузыревский поправил пенсне, сел в кресло, устроился по­удобнее и продолжил:

— В Иркутском округе имеется лишь два резервных батальона, в

Омском — четыре резервных и семь линейных. Если принять во внима­ние, что все эти части несут напряженную службу уже в мирное время, охраняя порядок, неся массу караулов по граж­данскому ведомству, то отправить в Приамурский округ воз­можно только шесть полков, раз­вёрнутых из резервных батальо­нов. Рассчитывать же на войска из Ев­ропейской России не при­ходится. Железной дороги пока нет, передви­жение резервов за­тянется на долгие месяцы, а японцы за это время вполне смогут перебросить на материк до двухсот тысяч войск, и за­нять не только всю Корею, но и вторгнуться в Приморскую область, осадить Владивосток.

— Вы пугаете нас, Александр Казимирович, — вклинился адми­рал Чихачёв. — Неужели Вы считаете, что наш флот будет спо­койно смот­реть, как япошки станут перевозить свою армию? Наши крейсера пере­топят их.

— Я не уверен, Николай Матвеевич, — ответил военный ми­нистр, — что японцы так же бестолковы, как обезьянки в зоосаде господина Роста или в цирке господина Чинизелли, как то ду­мает Его Высоче­ство...

— Вы забываетесь, Ваше Высокопревосходительство! — неожи­данно громыхнул кулаком по крышке дубового стола генерал-адмирал. — Ваши шутки неуместны! Я не только принадлежу к Импера­торской Фамилии, но и ношу чин, равный фельдмаршальскому, — нервно сказал Алексей Александрович и постучал двумя паль­цами по погону, украшенному тремя вышитыми чёрными ор­лами и скрещен­ными маршальскими жезлами под вензелем.

Пузыревского это мало смутило, как и покрасневшее лицо Вели­кого Князя.

— Я не хотел никого обидеть, Ваше Императорское Высоче­ство, — сказал он. — Я лишь выразил сомнение, что потопление японских транспортов является таким лёгким делом. Я осведом­лён, что японцы запустили большую программу по усилению флота.

— Господа, вернёмся к делу, — стал успокаивать присутствую­щих граф Игнатьев.

— Павел Львович, — обратился он к генералу Лобко, — что Вы скажете о необходимости усилить войска на Дальнем Востоке?

— Ваше Высокопревосходительство, мало просто механически уве­-личить число солдат. Важно, прежде всего, усилить внутрен­ние ре­—

сурсы этого пустынного края с помощью усиленной коло­низации, поднятием его производительных сил и наискорейшей постройки же­лезной дороги. А пока что подготовлено "Пример­ное соображение о порядке усиления войск Приамурского воен­ного округа", принятое Военным Советом.

Далее начальник Главного штаба пояснил, что его предшест­венник, генерал-адъютант Обручев, был категорически против того, чтобы новые батальоны для Приамурского округа форми­ровались в Европей­ской России и прибыли к месту уже гото­выми. Меры по усилению войск округа он предполагал осуще­ствить в течение четырёх лет путём высылки ежегодно увели­ченного числа новобранцев. Сам же Лобко считал, что затягива­ние на четыре года совершенно неоправданно, а пополнение войск лишь новобранцами приведёт к тому, что качество их бу­дет низким.

Более часа начальник Главного штаба излагал соображения по уси­лению Дальнего Востока. Предлагалось следующее.

Усилить полевую и резервную пехоту Приамурского воен­ного ок­руга переформированием всех десяти Восточно-Сибир­ских стрелко­вых батальонов в двухбатальонные полки, сформи­рованием Владиво­стокского крепостного пехотного полка, сформи­рованием Читинского резервного батальона и доведением 6-го Восточно-Сибирского линей­ного батальона, а также и пере­веденных в округ 4-го и 8-го Западно-Сибирских линейных батальонов до штатов военного времени. Кроме того предло­жено образовать из находящихся в Южно-Уссурийском крае че­тырёх батальонов новую 2-ю Восточно-Сибирскую линейную бригаду.

Усилить кавалерию переформированием Приморского кон­ного ди­визиона в драгунский полк, а обоих пеших Забайкаль­ских батальонов — в конные полки.

Усилить артиллерийское вооружение крепости Владивосток путём замены старых бомбических орудий в устье Амура, обра­зованием двух береговых батарей в заливе Посьет. Сформиро­вать две Владивосток­ские крепостные артиллерийские роты и Посьетскую крепостную ар­тиллерийскую команду, сформи­ро­вать во Владивостоке вылазочную батарею, переформиро­вать две горные полубатареи в батареи, сфор­мировать вновь льгот­ную батарею Забайкальского казачьего войска и две ре­зервные батареи в Омском округе.

Усилить инженерную оборону крепости Владивосток с моря и с сухого пути, сформировать Владивостокскую крепостную сапёрную роту, а для минной обороны устьев Амура и Посьет­ского залива — две минные роты малого состава.

Приспособить штаб Приамурского округа для руководства вой­сками в военное время в качестве штаба армии.

Добавить к резервным батальонам Иркутского и Омского во­енных округов кадры запасных батальонов, переформировать Барнаульскую местную команду в резервный батальон, и вновь сформировать два резервных батальона для Омского округа.

По словам генерала Лобко с осуществлением этих мероприя­тий в Приамурском округе получалась сила в 47 батальонов, 90 эскадронов и сотен и 19 батарей (140 орудий).

Обсуждение предложений Главного штаба затянулось на три часа. Адмиралы большей частью отмалчивались, по примеру Великого Князя Алексея Александровича делая вид, что обсуж­де­ние "сухопут­ных" вопросов им не интересно. Генералы же злились, задетые таким откровенным пренебрежением. С боль­шим трудом удалось придти к общему мнению, что необходимо переработать сооб­ражения Главного штаба с учётом депеши наместника.

Глава 23

Утром следующего воскресного дня граф Игнатьев долго раз­думы­вал, прежде чем телефонировать Великому Князю Сер­гею Александ­ровичу. Приняв решение, канцлер телефонировал и по­просил Вели­кого Князя приехать к нему для важной беседы.

Дверь кабинета открылась, вошла графиня Игнатьева, при­нёсшая мужу чай. В свои 54 года Екатерина Леонидовна была так же красива и восхитительно, как и тридцать лет назад. В Константинополе, увидев её на балу у персидского посланника, куда были приглашены и граф Игнатьев с супругой, один из ди­пломатов сказал совсем тихо то, о чём думал каждый, но не смел признаться вслух: "Эта женщина может по­корить Стамбул од­ним только словом, одной улыбкой — всю Азию".

Поставив поднос на стол, она внимательно посмотрела на мужа и произнесла:

— Ну что случилось? На тебе лица нет, как тогда, после от­ставки...

— Ты права, Катя, — тихо ответил канцлер, аккуратно беря чашку. — Сегодня мне придётся снова идти ва-банк. Я жду Вели­кого Князя Сергея, с Невского до Миллионной ехать не долго.

— Для чего ты его пригласил? Прикажешь сервировать стол?

— Нет, спасибо, но сегодня нам не до застолий будет. Сегодня будет решаться не моя судьба, а судьба России...

— Да что случилось, — всполошилась графиня. — Не пугай меня, поделись со мною своими тревогами, может я что тебе посоветую.

Канцлер отхлебнул из кружки, после чего медленно загово­рил:

— Вчера я понял, что пока у руля России будут стоять санов­ники, подобные нашему генерал-адмиралу, надеяться на пере­мены не прихо­дится. Я не могу что-то планировать, если не знаю, что может взбрести в воспалённый ум Великого Князя, который не желает считаться с ин­тересами государственными, ставя впереди всего свои личные. Потому мне нужны союзники, чтобы идти к царице, и таковым союзником я хочу видеть Сер­гея Александровича.

В кабинет вошёл Великий Князь. Поцеловав руку графини, он по­здоровался с канцлером и уселся в предложенное ему кресло. Екате­рина Леонидовна дипломатично удалилась.

— Николай Павлович, я понимаю, что Ваше приглашение вы­звано обстоятельствами экстраординарными, — начал разговор Великий Князь. — Но я, право, теряюсь в догадках...

Канцлер встал из-за стола.

— Ваше Императорское Высочество! Вы рекомендовали меня Госу­дарыне на этот пост. Могу я говорить откровенно и наде­яться на понимание?

— Николай Павлович! По-моему, мы полностью понимаем друг друга и можем доверять друг другу. — Голос Сергея Алек­сандровича был искренним и дружелюбным. — И потому я не понимаю Ваших вос­точных церемоний, они совершенно из­лишни.

— Спасибо, Ваше Императорское Высочество! Вчера Вы были свидетелем того, как трудно находить общий язык с представи­телями морского ведомства, начиная с Вашего Августейшего брата. Но госу­дарство не может существовать, ежели в нём су­ществует удельная система правления, а флот наш — это такое удельное ведомство, кото­рое долгие годы живёт по своим пра­вилам. Великий Князь Алексей Александрович и адмирал Чиха­чёв настроены на то, чтобы основное внимание уделять Балтий­скому морю, а политика требует сосредото­чить наши усилия на Тихом океане.

Игнатьев мягко расхаживал по кабинету, устланному рос­кошным бухарским ковром. Затем остановился.

— Покойный Государь Николай Александрович незадолго до трагической гибели просил Кази представить записку о состоя­нии флота. Недавно Кази передал мне эту записку. Я озна­комился и понял, что необходимо ограничиться на Балтике фло­том оборонительным, при дополнении Черноморского флота минными, посыльными и раз­ведывательными судами, а всё вни­мание перенести на Дальний Вос­ток. Именно на Тихом океане нам следует иметь мощный флот, пре­восходящий японцев.

— Так чего Вы хотите от меня, Николай Павлович? — нетерпеливо спросил Великий Князь.

— Я хочу, чтобы Вы со мною пошли к Государыне для реши­тельного разговора относительно флота и морского ведомства. Ежели мы уж вбухиваем в строительство кораблей миллионы, которые отрываем от армии, то Россия должна получать отдачу. Или генерал-адмирал будет поддерживать единую политику го­сударства, либо... — замолк канцлер, многозначительно посмот­рев на собеседника.

— Но ведь на Тихом океане имеется наша сильная эскадра, разве этого мало?

— Мало, Ваше Высочество, совершенно мало! — горячо заго­ворил Игнатьев. — Ну что такое эта наша эскадра? Это всего лишь сборная кораблей и матросов, присланных с Балтики. Они на Дальнем Востоке — временные гости, пришли-ушли. А нам ну­жен флот, который будет базироваться не в Кронштадте, а во Владивостоке, или в каком-либо корейском порту. Чтобы и ка­зармы были там, и всякие доки и верфи, мастерские, и жёны офицерские чтобы на берегу ожидали... Не при­шлая эскадра, и не Сибирская флотилия с её несколькими канонер­ками, а флот Тихого океана с самыми новыми броненосцами и крейсе­рами.

— Да, Николай Павлович, не зря в Константинополе Вас за глаза именовали le vice-Sultan, — усмехнулся Великий Князь. — С Вашими

аппетитами...

— А к чему мелочиться, Ваше Императорское Высочество? Неужто мы мелочные торгаши? Нет, если уж делать, то делать так, как делал Пётр Великий! Но чтобы Россия завела сильный флот на Тихом океане, нужно сосредоточить в едином органе рассмотрение всех наиболее важных в военном отношении вопросов и дачи по ним заключений.

— То есть Вы хотите изъять у адмиралов принятие решений по флоту? Они Вам этого не простят. И первым будет мой дражай­ший брат, генерал-адмирал!