Тату

-Так, хоть мной и было заплачено за неделю, — думал он,— но придется видимо сворачиваться и искать место потише. Вернувшись на берег, и по привычке разместившись на одном из камней, чтобы обсохнуть и позагорать он был потревожен чьим-то наглым голосом:

— Слышь, ты, синюга татуированный, свали-ка отсюда. Не видишь, мы тут с девушкой собираемся позагорать. — Приоткрыв глаза, Дима увидел ухмыляющегося крепкого парня лет двадцати пяти, стоящего над ним и держащего за руку молодую стройную девчонку, уже познавшую все прелести силикона на губах и груди.

— Мест вокруг много, идите и загорайте где хотите, — спокойно ответил Серебряков, махнув рукой на пляж, и вновь прикрыл глаза.

— Ты видимо не понял, — пнул его по ногам парень. — Это наше место, а ты вали на все четыре стороны. — Дима был не конфликтным человеком, но хамское обращение он терпеть не собирался.

— А если не свалю, то от тебя словлю?

— Ага! Словишь, по самое не хочу! — заржал довольный своей шуткой парень.

— Миш, да ладно тебе, — пыталась образумить его девушка. — Пошли вон туда, — указала она на свободные валуны.

— Нет, — жестко отрезал он, и уже зло, пнув Димку по ногам ещё раз, с угрозой произнес:

— Ну, ты, рэпер недоделанный, не понял что ли? — Серебряков не любил драться, предпочитая миром решать конфликтные ситуации, но если уж выпадала такая хреновина, то остановить его было трудно. Не вставая с места, он вдруг пнул Мишу в голень. Удар получился неожиданно сильным. Нога парня подломилась, и он со стоном свалился с камня на прибрежную гальку, ударившись лицом о поверхность валуна. Девушка с визгом кинулась спускаться к поврежденному кавалеру.

— Да я тебя, сука, урою, — сплевывая сгустки крови с разбитых о камень губ и носа, заорал откуда-то снизу парень. — Кровавыми слезами умоешься. Пацаны, наших бьют! — закричал он в сторону отдыхающих неподалёку друзей. Те, увидев окровавленное лицо товарища, с криками и угрозами, прихватив ножи для разделки мяса и ещё чистые шампуры — кинулись на выручку.

— Ну, сука, мы из тебя сейчас шашлык сделаем! — орали они. Димка, после удара сразу же вскочил с места и приготовился к драке. Он понимал, что внизу его могут быстро зажать и, накинувшись толпой банально завалить грубой силой, а вот на вершине камня для драки было самое удобное место. Здесь нападающим снизу его не достать, и приходилось бы залезать на камень по одному, а уж поодиночке Димка мог бы легко атаковать драчунов. Так и произошло. Толпа скопом попыталась забраться наверх, но обломки камней этого не позволяли, а заняв выгодную позицию, Серебряков мастерски сбивал атакующих сверху вниз ногами, успевая добавить и руками. Кто-то из них пытался достать его снизу, тыкая шампурами по ногам, но роста им не хватало. Тогда другие стали кидаться в него эти металлические стержни. Но по какой-то случайности ни один из них не воткнулся в тело Серебрякова. Даже кинутый кухонный нож не прикоснулся к телу парня, хотя Дима и не видел, откуда он летел, только услышал звон упавшего на камень лезвия.

Уже почти все из нападавших обзавелись кровавыми ссадинами, но доставить Димке хлопот у них так и не получалось. Самое удивительное, что никто из отдыхающих не стал помогать отбиваться одинокому парню, многие наоборот предпочли собрать свои вещи и быстрым шагом удалиться к палаткам. Серебряков так и не заметил, что как раз Миша и не лез больше в драку, но он, оказывается, решил действовать более крутыми методами. И когда Дима сбил очередного нападающего, то вдруг услышал звук выстрела и крик Миши:

— Я же говорил тебе сука, что кровью харкать будешь. Пацаны отошли все! — Нападающие стали оглядываться на своего орущего товарища, стоящего неподалеку от валуна и держащего в руках пистолет. Димка тоже заметил угрозу, и во время второго выстрела, направленного уже в него — время для Серебрякова вдруг замедлилось резким скачком. Звуки стали тягуче растянутыми. Ему показалось, что он даже заметил пулю, летящую к нему на встречу. Решение в доли секунды промелькнуло у него в голове. Пригнувшись, он как метеор метнулся вниз. Ему почудилось, что воздух стал более плотным, притормаживая его тело и с трудом входил в легкие, но ноги с легкостью справлялись с этим сопротивлением, толкая Димку вперед. Он неожиданно сильными толчками разбрасывая недоумевающих и заторможенных нападающих, мгновенно оказался около Михаила. Глаза того еще только смотрели на валун, где должен был находиться его противник. Палец стрелка медленно начал своё движение по курку, как Димка резким захватом вывернул руку Михаила с пистолетом в сторону и ударил того ногой по яйцам. А потом, продолжая выламывать кисть с оружием — ударил со всей силы коленом и по ребрам парня. Время тут же вернулось к нормальному течению. Раздался резкий хруст и стрелок обмяк, потеряв сознание. Забрав у того пистолет, Дима повернулся к валяющимся по разным от него сторонам стенающим парням. Вытащив обойму из рукоятки, он оттянул затворную раму и увидел выскочивший из ствола боевой патрон, — Оружие — это вам не игрушки, — пояснил он изумленным пацанам. — Разрядив пистолет, Серебряков заметил подбегающих к пляжу охранников лагеря. Протянув им отобранный ствол, Дима предложил:

— Я бы на вашем месте вызвал полицию. Патроны боевые, парни пьяные и первыми затеяли драку.

— Да, да, конечно, — ошарашенные охранники не знали, что им делать.

— По-моему у этого — кивнул Серебряков на Мишу — ребра сломаны. Я не хотел, но видимо так получилось. Нужно оказать ему медицинскую помощь. — Один из охранников стал раздавать распоряжения, кому и куда идти и что делать, а после подошел к собирающему свои вещи Диме и спросил его:

— Вы еще, сколько дней здесь планируете отдыхать? — Дима пожал плечами:

— Да я вообще-то сегодня уже хотел уехать, надоели этот шум, — кивнул он на притихшую толпу.

— Я попрошу вас задержаться. — Охранник запаковывал отобранное оружие в целлофановый пакет. — Мы вызвали наряд полиции и им понадобятся ваши показания.

— Хорошо, — кивнул Серебряков.

Наряд приехал неожиданно быстро. Вместе с патрульной машиной появился и микроавтобус скорой помощи. Старший наряда первым опросил и записал рассказ Серебрякова, а потом полицейские ушли собирать свидетельские показания с "золотой молодежи" и других отдыхающих. Дима, не ожидая ничего плохого, стал спокойно упаковывать свои вещи в рюкзак и уже собирался разбирать палатку, как к нему наведался старший наряда в звании старшего лейтенанта, которого сопровождал вооруженный автоматом сержант.

— Дмитрий Сергеевич, — официально обратился он к Серебрякову. — Вам придется проехать с нами в город.

— Зачем? — удивился Димка, — я же всё рассказал.

— У нас появились некоторые обстоятельства, — ничего конкретного не стал объяснять офицер, — которые требуют вашего присутствия у нас в участке. — Дима безмолвно посмотрел на старлея и вцепившегося в оружие напряженного спутника, понимая, что если он станет артачиться, то его закуют в кандалы, но все равно доставят в участок.

— Хорошо, — согласно кивнул он, — но мои вещи?

— Рюкзак можете взять с собой, а палатка ваша никуда не денется, — облегченно вздохнул офицер. Понимая, что обстоятельства не на его стороне, Дима упаковал остающиеся вещи и, прихватив рюкзак, спокойно пошел за старлеем и его спутником к патрульному уазику. Подойдя к машине, сержант забрал у парня рюкзак и открыв заднюю, зарешеченную дверь — указал на жесткую скамейку.

— Залезай! — для убедительности махнул он автоматом.

— Я что, подозреваемый? — изумился Дима.

— В салоне нет свободного места, — как бы извиняясь, но пряча ухмылку, произнес сержант. — Так что придется немного потерпеть. Да тут и ехать недалеко не успеешь задницу отбить. — Серебрякову ничего не оставалось, как принять эту наглую версию за правду. Сержант уселся за руль, а к старлею подошли еще два лейтенанта и свободно разместились на заднем ряду уазика. Машина развернулась и направилась к городу.

Димка сидел тихо и думал: — "Почему забрали только его одного? Ну, пусть врачи "скорой" оказали этому Мише первую помощь. Но его нужно было в первую очередь забирать, а не меня! Он первым стал меня пинать, он стрелял из пистолета. Я его обезвредил, а забрали только меня. Что за дела?"

Страшно Серебрякову не было, но полное недоумение действиями полицейских — явно читалось на его лице.

Добравшись до участка, сержант, как под конвоем завел Серебрякова в дежурную часть и, отперев ключом решетку дежурной камеры, предложил Диме заходить в неё.

— Я что, арестован? — Тогда предъявите мне обвинения? — Димка не собирался отсиживаться за решёткой.

— Давай, давай, — толкнул его в спину сержант. — Сейчас придет следователь и всё тебе объяснит.

В "предвариловке" на скамейке, тянувшейся по периметру трех стен, уже сидели два бомжеватых на вид мужика и молоденькая девчушка с размазанными от слез тушью под глазами. Серебряков демонстративно сел в стороне от всех, скрестив руки и насупившись. Он никак не мог понять, за что его заперли. Да, он читал в интернете, что подозреваемого, в чем либо, могут задержать на срок до 48 часов. Но это если по "арестной статье". А он здесь причем?

Через три часа его вызвали в один из кабинетов, где человек, представившийся дежурным следователем капитаном Семёновым Андреем Павловичем, наконец-то разъяснил все неприятные нюансы его задержания. Ему инкриминировали нарушение по статье 111 часть 1. — Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрату органом его функций и т.д. И по этой статье ему грозит срок до восьми лет лишения свободы. Как оказалось, после удара по паховой зоне Михаила, а потом и по его ребрам, Серебряков умудрился нанести тяжелые увечья, после которых врачам пришлось полностью удалить яички потерпевшего и у него уже никогда не будет детей. А так же сломанные ребра повредили легкое. Родители парня оказались очень влиятельными людьми, и они хотят, чтобы Диму наказали по-полной и, скорее всего, в суде будет предъявлено ему обвинение уже по статье 111 часть третья, где подозреваемому грозит лишение свободы уже до пятнадцати лет. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены:

а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

б) в отношении двух или более лиц, — Как оказалось, Серебряков умудрился нанести тяжелые повреждения и другим участникам потасовки.

— Но я ведь оборонялся, они первые затеяли конфликт! — вскрикнул Дима. — Я, конечно, не сдерживал себя, но этот Миша стал стрелять из боевого оружия!

— Я вас понимаю, — спокойно согласился следователь. — В подобном случае речь могла идти о статье 114 УК РФ "Превышение пределов необходимой обороны, если оно повлекло за собой причинение вреда, здоровью нападавшего, тяжелой степени". Согласно этой статье вы могли бы получить срок до одного года. Но адвокат потерпевшего настаивает на 111 статье УК РФ часть 3. А показаний против вас у меня большинство. — Следователь достал папку с бумагами и показал Серебрякову кучу исписанных листов. — Вот, одиннадцать человек, мужского и женского пола дали показания против вас. Мы опросили отдыхающих, но они все заявили, что не в курсе, кто первым затеял драку, и никто не видел, откуда у вас появилось оружие в руках. Охранники подтвердили, что вы добровольно его им отдали, и на нем имеются ваши отпечатки пальцев.

— Ну, верно, я же его разрядил, когда отобрал. — Димка всё не верил, что судьба настроилась против него.

— А вот отпечатков пальцев Михаила Громова на пистолете марки "Беретта 92" — обнаружено не было. Вот заключение экспертизы, — протянул он очередной листок. — Поэтому все показания, имеющиеся в данном деле — против вас. Здесь и незаконное владение оружием, и умышленное применение его и тяжкие повреждения, нанесенные вами нескольким лицам. Если вы чистосердечно признаетесь и раскаетесь, то суд может быть к вам снисходительным и скостить пару-тройку годочков.

— Я ни в чем признаваться, не намерен, — Димка ушел в глухую защиту. — Я только защищался и требую адвоката.

— Конечно, — следователь стал убирать показания свидетелей в папку, — если у вас нет своего постоянно адвоката, то мы вам предоставим бесплатного. Но можно всё решить и с помощью других бумаг. Следователь достал небольшой кличёк бумаги и написал на нем цифру в десять миллионов рублей.

— Как вам это предложение? — с интересом уставился он на Диму. Такой суммы у него в наличии естественно не было. Даже если мама продаст квартиру, и тогда не набралось бы.

— Это просто не реально, — вздохнул Серебряков.

— Жаль, — следователь скомкал листочек, и спрятал его в карман пиджака. — А пока вам придется переехать в спецприемник.

Милицейский "воронок" доставил Серебрякова по месту назначения. Его рюкзак конвойные занесли в приемное отделение. Димку полностью обшмонали, забрали деньги, документы, сотовый. Разрешили взять только личные вещи: — полотенце, мыло, пасту, зубную щетку, кружку, ложку, трусы, носки и легкую ветровку. А так же некоторые продукты быстрого приготовления, упакованные в рюкзаке. Всё остальное описали и выдали справу об изъятых вещах. Его спросили, курит ли он и, узнав, что нет, выдали бельё и повели в камеру для некурящих.

По времени это было раннее утро и, зайдя в помещение, Серебряков увидел, что там все ещё спали. В камере находились четыре двухъярусные кровати, две из которых были заняты спящими сокамерниками. Конвойные предложили парню выбирать любое место, и с пугающим металлическим лязгом, заперли за ним дверь. Димка огляделся вокруг. Потолок высокий, — оценил он размеры помещения. Справа от входа находился толчок — туалет. На небольшом возвышении — обыкновенная дыра в полу и ручка слива на стене. Рядом висел ржавый умывальник. Одна сторона туалета была огорожена небольшой стенкой, а с другой стороны на веревке висела обыкновенная тряпка. Койки железные с давно облупившейся краской. На каждой лежали старые матрасы и подушки, а так же в ногах было сложены грубые шерстяные одеяла. Рядом с кроватями стояло несколько тумбочек. На одних лежали продукты, на других книги и газеты, а так же личные вещи арестантов. Посреди комнаты стоял железный стол с лавками, намертво залитый в бетонный пол, на котором лежали костяшки домино и карты, а так же пластиковые тарелки и алюминиевые кружки. Над дверью висел в металлическом кожухе неяркий ночник.

Димка тяжело вдохнул спертый воздух, и поплелся к кровати, стоящей подальше от толчка.

Ночью он практически не спал. В голове метались мысли, но ничего путного Серебряков придумать так и не смог. Он до сих пор не мог поверить, что его банально подставили и сделали крайним. Да и бил он хулиганов не в полную силу, откуда вдруг у многих появились переломы, гематомы и отбитые внутренности, вспоминал он прочитанные показания свидетелей. Ну да Мишке, этому он врезал от души. Громов оказался он по фамилии, ну не мог же я отбить ему яйца, чтобы их удалили врачи? Или мог? Димка стал вспоминать и прокручивать в голове прошедшие события. Да, вроде, как все впали в оцепенение, когда он кинулся к стрелку. А сложение скорости тела и силы удара вполне могли нанести серьезные увечья. Ему и раньше приходилось в драке бить оппонента по яйцам, да и самому получать, но чтобы полностью их отбить — такого в жизни не случалось. А тут врачи ампутировали их. Хотя так этому гаду и надо. А то возомнил из себя невесть что...