Повелитель моря. Глава 2

— Сколько женщин было на асьенде? — спросил Анри, размышляя, какое количество индейцев могли совершить набег на такую большую асьенду, где было не менее двадцати мужчин, из которых как минимум треть умела обращаться с оружием. Он пару раз бывал в Буэн-Рекодо и знавал сеньора Эухенио лично.

— Ну, если не считать синьору Паулу, то в доме, кроме моей жены, была ещё служанка Ана и служанка Луиса, мать Самуэля, — стал загибать пальцы свободной руки Игнасио, — ну, Мария-Хулиана, жена Пабло, Хуанита, жена Карлоса, да и некоторые охранники тоже были женаты, так что всего на асьенде было много женщин. Пусть ваша милость, если они желают, чтобы я перечислил их всех, простят меня, — и без того согбенные плечи пеона опустились ещё ниже. — Я не знаю имён всех сеньор, живших на асьенде.

— Обращайся ко мне "сеньор" и мне не нужны их имена, Игнасио, я хочу знать сколько ... — начал было Анри, но внезапная догадка остановила его. — Ты не умеешь считать?

— Нет, сеньор, — покачал головой пеон.

— А свою жену ты не искал? — задал вдруг вопрос дон Себастьян.

Игнасио замялся, не зная, как обратиться к задавшему следующий вопрос, и Анри, поняв это, решил прийти ему на помощь:

— Дон Себастьян спрашивает тебя, отвечай.

— Искал, ваше превосходительство. Я звал её всё время, пока осматривал дом, но моя Мария не отзывалась. Если бы она была в доме, она бы непременно пришла ко мне, — мужчина вновь вытер навернувшиеся слёзы.

— У тебя есть дети? — как можно мягче постарался спросить Анри.

— Нет, сеньор. Бог не одарил нас с моей бедной Марией детьми.

Анри подошёл к мальчику и присел, чтобы видеть его лицо. В больших чёрных глазах ребёнка отражались пламя свечей и страх.

— Мужайтесь, сеньор Алехандро. Волей господа теперь вы — глава семьи Сегура. А я обещаю вам не жалеть ни сил, ни жизни, чтобы найти и вернуть вам вашу мать.

Впервые за всё время присутствия в кабинете маленький сеньор посмотрел на Анри и тихо сказал:

— Благодарю вас, сеньор! — губы его задрожали, но он попытался справится с собой и продолжил: — Да поможет вам бог!

Услышав это, Игнасио перекрестился:

— Это первые слова моего сеньора с тех пор, как я столкнулся с ним в коридоре!

Анри поднялся, положил руку на голову мальчика и сказал:

— Господь сохранил вам жизнь, сеньор Алехандро, так проживите её так, чтобы он не пожалел об этом! — и отошёл, давая понять, что у него больше нет вопросов.

Сеньор Альварес снова позвонил в колокольчик и приказал слуге отвести в комнату сеньора Алехандро и его слугу. Когда те ушли, повернулся к Анри:

— Ну что, вы узнали, что хотели?

— Да, ваше превосходительство. Теперь я знаю, что мне действительно надо побывать в Буэн-Рекодо. На рассвете я дам необходимые распоряжения, и, думаю, ещё до полудня мой отряд будет готов к отъезду, если ваше превосходительство предоставят мне лошадей.

— Я не смогу дать вам более тридцати, сеньор Анри, — устало ответил губернатор.

— Ну что же, тогда, с учётом того, что я не соберу более двенадцати, мне придётся соответственным образом скорректировать количество людей.

Губернатор задумался.

— Я могу добавить ещё пять из своей конюшни, но для большего количества мне бы пришлось проводить конфискацию у горожан, а это заберёт время.

— А время — это то, чего у нас ещё меньше, чем лошадей — продолжил его мысль Анри. — Ничего, ваше превосходительство, сорок семь человек — это уже немалый отряд.

Губернатор обошёл свой огромный стол и уселся на стул с высокой резной спинкой. Придвинув к себе лист бумаги, он вытащил из длинного серебряного пенала заточенное перо, отрыл отделанную серебром тяжёлую чернильницу из тёмного камня и стал писать. Закончив, сеньор Альварес посыпал лист песком из серебряной песочницы и, стряхнув песок на стол, подал его Анри:

— Вот приказ, подчиняющий лейтенанта Мигеля Контрераса дону Себастьяну Альварес де Толедо и Пименталь. Мои люди и лошади будут ожидать вас в форте Сан-Педро, — передавая Анри приказ, сказал сеньор Альварес и позвонил.

Взяв из рук губернатора бумагу, Анри поклонился и вышел из кабинета, сопровождаемый доном Себастьяном, не дожидаясь, пока губернатор отдаст распоряжения слуге. Сойдя вниз, в ожидании своих плащей и шляп сначала Анри, а потом Себастьян прочли написанное губернатором. После этого капитан-лейтенант свернул бумагу трубочкой и засунул её глубоко в сапог.

Обратно к дому Фернандо шли молча, в полной темноте, сопротивляясь налетевшему ветру и сильным косым струям тропического дождя. Как путеводная звезда им светил вывешенный над дверью и раскачиваемый ветром фонарь. В доме их ждали. На стук медного кольца дверь отворилась почти мгновенно, и промокших путников пустили в дохнувший теплом коридор. Забрав их мокрые плащи и шляпы, слуга повёл мужчин в гостиную комнату, оставляя на каменном полу мокрую дорожку. В гостевой комнате друзей уже ожидал одетый в длинный атласный халат поверх белой шёлковой рубашки Фернандо, потягивающий ликёр. Увидев вошедших, он вскочил и, пока слуга стаскивал с дона Себастьяна мокрый камзол, бросился помогать Анри. Потом, пригласив своих поздних гостей сесть в кресла, сам лично налил каждому по рюмке ликёра и стал ждать их рассказ.

Наслаждаясь разлившимся по телу теплом от спиртного, Анри устроился в кресле поудобнее и во всех подробностях рассказал коммодору услышанное у губернатора.

Фернандо слушал очень внимательно, иногда покачивая головой. Когда друг замолчал, он позвал слуг и приказал им сопроводить гостей в их комнаты и уложить спать. Сотоварищам же лишь пожелал спокойной ночи. Да и что он мог ещё им сказать? Отговаривать Анри от этой опасной затеи, зная его характер, было бессмысленно. Проситься идти с ними? Но тогда кто подготовит армаду к выходу в море? Вчера, вернее, уже позавчера, в пьяной драке ранили мастера одного из галеонов, и теперь надо было найти на "Сапсан" нового, так как по словам доктора "Альбатроса" Якопа Дженовезе, старый морской волк — гаванский креол Хулио Паэс, отдаст богу душу в ближайшие дни. Да и, наверное, прав был Анри, когда говорил, что Андрес нуждается в его отцовской любви, проявленной не только заботой. Фернандо вспомнил, как защемило его сердце, когда он увидел, как льнёт к Анри его сын. Вспомнил коммодор и то, как горели глаза мальчишки, когда он впервые по просьбе Анри взял его на "Победоносец", и с каким восторгом смотрел его сын на пусть крёстного, но всё же не родного, отца, когда тот водил мальчика по кораблю, рассказывая и показывая, терпеливо отвечая на многочисленные вопросы. "Надо будет взять завтра Андреса на "Альбатрос", — решил неожиданно для себя коммодор и, допив ликёр, отправился спать.

03.

Утренние лучи пробивались сквозь витражное окно и нежно гладили Анри по лицу. Сон был непродолжительным и тревожным, наполненным какими-то обрывками воспоминаний. Сев в постели, он потёр руками виски, пытаясь вспомнить, что же ему снилось, но ничего связного не припоминалось — сон ушёл, оставив после себя лишь беспокойство. Пока Анри умывался, пришёл слуга и принёс подсушенные за ночь вещи. Увы, кафтан был всё ещё влажный, поэтому, порывшись в своём огромном сундуке, Анри вытащил старый колет, шпоры и кожаный мешок, в который засунул несколько рубашек, пару чулок, панталоны и запасной плащ. Узнав от слуги, что дон Себастьян уже покинул дом, Анри подивился такой прыти капитан-лейтенанта и невольно ускорился. Одевшись, вместо шпаги прицепил на перевязь не раз испытанную в битвах саблю, заткнул за пояс кинжал, привычным движением руки спрятал в сапоге стилет и, стараясь не греметь шпорами, вышел из комнаты.

Внизу, в гостевой, мимо которой лежал путь к выходу из дома, его уже ждал хозяин. Мужчины обменялись рукопожатием, и Фернандо дал знак слуге. Тот тут же протянул гостю туго завязанный небольшой кожаный мешок, подобный тому, что висел на плече Анри.

— Это тебе немного припасов на обед. Ничего особенного, лишь хлеб, сыр да пара колбас. Губернатор вряд ли распорядится позаботится о вас, а твой управляющий раскошелится лишь на сухари, — Фернандо хлопнул Анри по плечу и улыбнулся. — Ну и бурдюк с португальским, чтобы было чем спасённых сеньор угостить.

Анри грустно покачал головой:

— Не думаю, что оно пригодиться. Если женщин увели индейцы, вряд ли они их будут держать в ближайшей деревне, а лезть в города ица у меня людей не хватит.

— Так на что же ты рассчитывал, когда мальчишке сеньора Эухениа обещал мать вернуть? — недоумённо посмотрел на друга коммодор.

— На переговоры. Думаю, у меня есть, что предложить индейцам за жизни женщин.

— Ну что же, тогда буду молиться, чтобы эти краснокожие дали тебе хотя бы возможность высказаться, — сдержанно и непривычно тихо сказал великан и обнял друга на прощанье.

Ещё свежее после ночного ливня утро дохнуло на Анри лёгким бризом. Немного подумав, он отправился в свою торговую контору, полагая что его вчерашний приказ собрать там небольшой отряд для поездки в Алтун-Ха никто не отменял. В какой-то мере Анри оказался прав, и его там действительно ждал один солдат и две лошади.

Не успел Эль Альмиранте поговорить с пехотинцем, как из дома, на ходу выкрикивая традиционные приветствия с упоминаниями всех святых, выскочил сеньор Хакоб. Он как раз закончил с приветствиями, когда Анри подошёл к нему, и, отдышавшись, сразу перешёл к делу:

— Ваш аристократический офицер уже был тут и передал ваши новые распоряжения, сеньор капитан. Я очень расстроен, но конюхи седлают всё, что у вас есть, а Фебе вместе со слугами собирает провизию. Я уже послал на второй склад за бочонками для воды телегу с волами, а ваш аристократический офицер забрал лошадь, четырёх солдат и ускакал. Он просил передать вам, что отправляется в форт Сан-Педро, а солдат отправил поднимать остальных, способных держаться на ногах, — управляющий перевёл дух и посмотрел на Анри глазами преданного пса, ожидавшего нового приказа.

— Сколько у нас верховых животных в наличии? — спросил Анри, приторачивая к седлу жеребца принесённые мешки.

— Всего двенадцать, сеньор капитан: четыре лошади и восемь мулов, — с готовностью ответил сеньор Финеесес.

— Вести с каменоломни есть? — спросил торговец, не выдавая тревоги.

— Нет, сеньор капитан. Вчера должна была прибыть телега с камнем, но не прибыла. Я хотел завтра послать туда человека, если и сегодня не приедут, но не посылать же мне его пешком, — жалостливым тоном закончил свой ответ старый марран и развёл руками.

— Не посылать. Я как раз туда... — конец фразы прилип к губам Анри, когда он увидел выходящего из дома Финеесесов доктора Эрнандеса, — ...собираюсь, — договорил он и посмотрел на сеньора Хакоба.

Проследив за взглядом работодателя, управляющий кивнул и, заискивающе улыбаясь, по-своему истолковав удивление Анри, посчитал необходимым объяснить появление доктора:

— Сеньора доктора разбудил ранний визит дона офицера. Услышав, что вы отправляетесь к индейцам, он изъявил желание присоединиться. Я не смог отговорить сеньора доктора от этой затеи, а ваш дон офицер даже и не пытался, сказав, что решать будете вы, сеньор капитан.

Выслушав старика, Анри лишь пожал плечами, ожидая, когда подойдёт доктор. Его не удивило, что, узнав о походе и даже не зная его причины, сеньор Антонио решил присоединиться к нему — доктор считал своим долгом быть всегда там, где рисковали жизнями люди с "Победоносца", ставшие — как неоднократно говаривал сам сеньор Антонио — его семьёй. Но в этот раз роль сыграла особая любовь доктора к индейцам — его, человека с учёной степенью университета Саламанки, восхищали познания майя в целебной силе окружающей их природы. Даже великий Парацельс не чурался изучать живую и неживую природу и их взаимодействия, потому как считал человека микрокосмом, в котором отражаются все элементы макрокосма. Так как же мог он — доктор медицины — упустить возможность дополнить труды великого немецкого учёного новыми познаниями? Однако Анри удивил сам факт присутствия доктора в доме Финеесесов ночью, учитывая, как тот пресекал все разговоры по поводу его отношений с Фебе. Но, дав себе однажды зарок не заговаривать с доктором на эту щекотливую тему, Анри лишь ответил на его приветствие, не задавая вопросов. Вопрос задал сам доктор:

— Вы позволите мне присоединиться к вам, сеньор Анри?

Прежде чем ответить, Анри повернулся к сеньору Хакобу и приказал принести кошелёк, набитый песо. Лишь когда недовольный подобным приказом, бурчавший себе что-то под нос явно по поводу денег управляющий удалился, Анри вернулся к доктору и его вопросу:

— Это будет не дружеский визит, сеньор Антонио. Губернатор посылает меня найти и наказать индейцев, убивших семью сеньора Эухенио и всех обитателей асьенды Буэн Рекодо.

Доктор побледнел:

— Неужели никто не выжил?

— Один из пеонов спрятался в овощах в подвале вместе с сыном сеньора Эухенио. Кроме того есть шанс, что ещё живы женщины с асьенды, включая сеньору Паулу. По словам пеона, индейцы не убили женщин, а забрали их с собой.

— Ну тогда тем более моё место с вами, сеньор Анри! Может понадобиться помощь — вдруг ещё кто-то жив, но ранен.

— Я не буду разубеждать вас, сеньор Антонио. Более того, я послал сеньора Хакоба за деньгами, чтобы купить вам мула. Как только соберётесь, приходите к форту Сан-Педро. Только не прощайтесь слишком долго, я хочу отправиться в Буэн Рекодо до полудня.

От Анри не ускользнуло, что доктор покраснел.

— Дайте мне пару минут взять свои вещи, и я отправлюсь с вами прямо сейчас, если Хосе уступит мне свою лошадь, — доктор повернулся к пехотинцу и пристально на него посмотрел.

Солдат смутился и, не смея отказать не раз латавшему его доктору, перекинул ответственность на хозяина:

— Только если альмиранте прикажет, сеньор доктор!

Когда управляющий принёс туго набитый кошелёк, доктор уже сидел в седле, к которому пехотинец Хосе приторачивал его мешок с вещами. Всё ещё возмущаясь по поводу бессмысленной траты денег направо и налево, сеньор Хакоб передал кошель Анри и поинтересовался, кто и когда придёт за мулами.

— Не волнуйтесь, я пришлю сюда людей, а пока вам поможет Хосе, — Анри кивком указал на солдата, — надеюсь, мне удастся приобрести ещё хотя бы пару мулов на каком-нибудь складе.

— Сеньор Кристиан Арройо недавно хвастал, что приобрёл отличных мулов для своей лесопилки, — сообщил сеньор Хакоб.

— Ладно, загляну и к сеньору Кристиану, — ответил Анри и, увидев, что мешок доктора прочно занял своё место, махнул рукой, одновременно давая сигнал доктору и прощаясь с управляющим.

* * *

Своих мулов сеньор Кристиан продать категорически отказался. Не смягчила его даже причина, ради которой Анри отправлялся в деревни индейцев. Зато случайно оказавшийся рядом местный торговец сеньор Мигель Кастельянос был так огорчён услышанной от Анри печальной новостью о асьенде сеньора Эухенио, что не только сам предложил предоставить на время похода сразу пять своих животных, но и отказался взять за них плату, предложив Анри считать их его взносом в спасение несчастных сеньор. Попросив сеньора Мигеля доставить обещанных им мулов в форт Сан-Педро как можно скорее, Анри и следующий за ним доктор направились туда же.