Повелитель моря. Глава 2

Анри в отчаянии снял шляпу и кинул её оземь.

— Где эти люди? — вдруг вмешался Хуан.

— Ты умеешь лечить? — недоверчиво проворчал доктор.

— Нет, — спокойно ответил индеец, но я могу сказать тебе, кто из этих двоих останется жить, сеньор.

— Хорошо, пойдём, — махнул рукой доктор Антонио и вдруг замер, взглянув на Анри: — Что у вас с лицом, сеньор Анри?

Анри недоуменно провёл по лицу рукой, только после возгласа доктора обратив внимание на удивлённые взгляды офицеров и непонимающе взглянул на сеньора Антонио.

— Я сейчас, подождите, — бросил тот на бегу, скрываясь в хибаре, построенной для них Хуаном.

Спустя несколько минут он вернулся и протянул Анри маленькое зеркальце в скромной бронзовой раме. Всматриваясь в серебристую гладь, Анри увидел, что его загорелое лицо стало ещё более тёмным и приобрело красноватый оттенок.

— Кажется, я знаю, отчего майя такие краснокожие, — улыбнувшись, он вернул зеркало и взглянул на индейца. Тот по-прежнему терпеливо ждал доктора, обещавшего показать ему пострадавших солдат.

— Это от мази, которую подарил мне Хуан, — принялся объяснять Анри необычный цвет своего лица.

— Какой ещё мази? — недовольно поинтересовался доктор.

— Мази, которая спасла меня от зуда и новых укусов летающих бестий. Они и ваши лица сделали не только красными, но и распухшими, — с этими словами Анри полез в один из мешков, куда он накануне бережно уложил подарок старого индейца.

Больше всех снадобьем заинтересовался доктор. Он первый протянул руку, когда увидел маленький сосуд.

Резкий запах заставил его поморщится.

— Нанесите это на лицо и разотрите, — посоветовал ему Анри.

Взяв на палец немного снадобья, доктор стал недоверчиво разминать его, время от времени принюхиваясь.

— Вы позволите, адмирал? — тихий голос дона Себастьяна прервал анализ сеньора Антонио. После кивка Анри тот недовольно передал сосуд капитан-лейтенанту.

— Не пугайтесь, когда поначалу почувствуете жжение. Оно уйдёт вместе с зудом, — вспомнив свои первые ощущения, предупредил друга Анри.

Глядя на дона Себастьяна, доктор стал размазывать по лицу индейское снадобье. Закончив, он снова махнул рукой старику, и они ушли в сторону большого костра, вокруг которого за прошлый день появилось немало навесов.

— Не желаете тоже попользоваться, ваша милость? — обратился Анри к лейтенанту Контрерасу, но тот лишь брезгливо поморщился и отправился вслед за доктором.

11.

Оставшись наедине с Себастьяном, Анри увлёк его под навес поближе к костру и рассказал другу всё, что узнал от касика, не забыв упомянуть и о заключённом с майя договоре.

— Что вы намерены предпринять в сложившихся обстоятельствах, Анри? — задумчиво спросил аристократ.

— Нам надо идти, — уверенно ответил Анри. — Надо продумать, как мы понесём больных — я не оставлю их тут умирать.

— С теми, что отравлены, я согласен, но как быть с опасениями доктора? Мы не смеем подвергнуть город риску эпидемии!

— А я и не намеревался этого делать, — спокойно ответил Анри. — На нашем пути, примерно в шести лигах от Белиза и пол лиги южнее дороги есть монастырь францисканцев. Я намерен доставить больных туда, а заодно и расспросить монахов о миссии на реке Белиз. Если же они не знают, где она, мы узнаем это в Белизе. К тому же, если под сенью святого Бонавентуры у нас появятся ещё больные, мы и их поручим опеке братьев. Разве может быть более пригодное место для страдающих, чем святая обитель ордена, взявшего на себя обет заботиться о больных?

Подумав, Себастьян кивнул:

— Пожалуй, это самое мудрое решение, которое можно было найти. Осталось доставить больных к братьям-францисканцам.

Мужчины поднялись и направились к солдатам, сидевшим вокруг огня без привычных грубых солдатских шуток, сдобренных громким хохотом.

Разглядев среди навесов Хуана, резко выделявшегося среди одинаково одетых испанцев, Анри устремился к нему. Лейтенант Контрерас, увидев дона Себастьяна, оттолкнул что-то говорившего ему доктора и шагнул навстречу, гневно крикнув:

— Всё, с меня хватит! Я забираю своих людей и возвращаюсь в Белиз!

— Вы, идальго, кажется, забыли, что находитесь под моим командованием, — не повышая голоса, ответил ему дон Себастьян.

— Под вашим командованием мы тут все передохнем! — всё более возбуждаясь, продолжал лейтенант.

— Если вы немедленно не прекратите истерику, я прикажу арестовать вас! — голос дона Себастьяна стал твёрже.

Не обращая внимания на слова капитан-лейтенанта, идальго повернулся к одному из своих солдат:

— Капрал, командуйте нашим людям сбор! Мы уходим!

— Да, сеньор лейтенант! — глухо ответил немолодой капрал, виновато глянул на Анри и махнул рукой в сторону одного из костров:

— Отряд, седлать лошадей! — затем кашлянул, собираясь с духом, и несмело спросил: — А как быть с Масиасом, ваша милость? Ему совсем худо, он не то что в седло, он и на земле сесть не сможет!

Лейтенант Контрерас уже повернулся было спиной к Анри и дону Себастьяну, собираясь уйти, но вопрос капрала остановил его.

— Пусть об этом идиоте позаботятся дон Себастьян со своим плебейским сеньором! — презрительно бросил идальго и направился к одному из навесов.

— Стойте, лейтенант! — вдруг окрикнул его Анри, задержав рукой рванувшегося за идальго Контрерасом капитан-лейтенанта. — Если вы сделаете ещё шаг, мой стилет остановит вас навсегда.

Молодой дворянин повернулся на голос. Его лицо исказила кривая усмешка:

— Человек, боящийся проливать кровь, угрожает мне смертью?

Вместо ответа Анри неспешно опустил руку в голенище, нащупывая спрятанный там стилет. Солдаты, привлечённые спором командиров, стали медленно окружать их. Раздался звук вынимаемых из ножен клинков. Лицо идальго побледнело.

— Вы не посмеете, — прошипел он, — вас за это повесят!

— За свои поступки я готов отвечать и перед людьми, и перед Богом, ваша милость, — спокойно парировал Анри, перехватывая тонкое лезвие стилета пальцами. — А вы готовы держать ответ перед Всевышним за свои деяния?

— Вы заплатите мне за это, я клянусь! — выкрикнул лейтенант Контрерас.

— Сначала будете расплачиваться вы. За бунт, — спокойно сказал дон Себастьян и, подойдя ближе, протянул руку: — Вашу шпагу, лейтенант! Вы арестованы за неповиновение и попытку дезертирства.

Оглянувшись на своих людей, которые застыли на местах и явно не горели желанием умереть за него, идальго отстегнул шпагу и швырнул её под ноги дону Себастьяну. Сразу же несколько солдат в тёмно-синих колетах окружили лейтенанта, а один из них поднял с земли оружие и с почтением подал его капитан-лейтенанту.

— Свяжите его и оставьте под одним из навесов, — приказал солдатам дон Себастьян.

— Сезар, командуй сбор, — обратился он к подошедшему помощнику.

— Да, сеньор капитан, — привычно ответил старый солдат.

Не успел его зычный голос напугать притихшие джунгли, как лагерь ожил.

— Что так разгневало лейтенанта, доктор, что он так резко изменил свои намерения и вместо того, чтобы отправиться на поиски деревни майя, решил сбежать в Белиз? — обратился Анри к до сих пор молчавшему сеньору Антонио.

— У нас есть ещё один заболевший, — доктор указал рукой на недалёкий навес.

— А какие шансы у отравленного и укушенного? — продолжил расспрашивать Анри, взглянув на Хуана.

Но вместо индейца снова ответил доктор:

— Наш краснокожий друг уверил меня, что Лоренсо выживет, ибо змея, его укусившая, была ещё слишком мала, но двигать рукой сможет очень нескоро. Да и в седле ему не удержаться. Он опять потерял сознание, и у него сильный жар. Что же касается отравившегося, то, по словам Хуана, сок яблок смерти проник в его кровь, и теперь беднягу ждёт жуткая смерть. Всё, что мы можем сделать для него — это избавить от мучений ударом милосердия.

Анри нахмурился.

— Чем ты можешь подкрепить свою уверенность? — обратился он к индейцу.

— У человека, которого укусила змея, две чёрные точки на синем пятне — вот здесь, — Хуан показал пальцем место у самого запястья, — это укус сурукуку. Эта змея может быть очень большой. Но та, что укусила твоего человека, ещё не выросла. У большой сурукуку большие зубы. От них был бы большой след. Если бы его укусила большая змея — он бы умер. От молодой сурукуку он будет долго болеть. Очень долго, но не умрёт. Другой человек ел маленькие яблоки смерти. Я не знаю, сколько он их съел, но я знаю, что их сок попал в его кровь. Его глаза плачут кровью. Жуткий огонь пылает в его внутренностях и растекается по жилам. Сок злого дерева уже пожирает его изнутри. Он будет умирать в муках, истекая кровью из всех отверстий.

— Если всё так, как ты говоришь, почему же я не слышу его стенаний? Никто не снесёт такой боли молча, — недоверчиво покачал головой Анри.

— Я дал ему опиум. Он визжал от боли и извивался, как змея на углях, — вмешался доктор.

— Как долго ему осталось жить? — спросил дон Себастьян у старого майя.

— Думаю, он умрёт до заката. Или ночью. Но восход он уже не увидит — в этом я уверен.

Мужчины переглянулись.

— Должен ли я окончить его мучения, сеньор Анри? — тихо спросил капитан-лейтенант.

Анри задумался: "Взять на душу грех и ускорить кончину бедняги или дать ему умереть в муках, как задумал Господь? Если положиться на волю божью, то что лучше — ждать здесь ещё одного утра, подвергая опасности остальных, отправляя их в поисках еды в негостеприимные, полные ядовитых тварей джунгли, или же отправляться в путь, надеясь, что Господь за перенесённые страдания даст ему возможность умереть не в пути, а под молитвы монахов?" Когда Анри поднял голову и взглянул на индейца, друзья догадались — адмирал принял решение.

— Ты поможешь нам сделать носилки для больных? — обратился он к индейцу.

— Если ты объяснишь мне, что это, — смиренно ответил тот.

Анри начертил стилетом на земле две прямые линии и соединил их зигзагом.

— Что вы задумали, сеньор Анри? — вмешался доктор.

— Я хочу уложить больных на носилки, прикрепив их к сёдлам мулов и ещё засветло достичь монастыря святого Бонавентуры. Прошу вас, сеньор Антонио, позаботьтесь умерить боль несчастных, когда они очнутся, и не забудьте собрать свои вещи. Надеюсь, мы покинем это место ещё до полудня. Да, дон Себастьян, — Анри повернулся к аристократу, — предупредите людей, чтобы они тщательно осмотрели свои вещи и себя. В этих лесах полно всякой ядовитой и кровососущей дряни, что едва заметна оку, но не менее опасна, чем эта таинственная сурукуку.

12.

Когда солнце прошло половину пути от вершин деревьев до зенита, больные уже лежали на сплетённых умелыми руками старого индейца четырёх носилках, прикреплённых между мулами.

Отряд выстроился попарно, разместив в центре колоны солдат городского гарнизона. Возглавлял его Хуан, показывавший дорогу. За индейцем, задавая темп всем остальным, шли цепью солдаты, ведущие мулов с носилками. Доктор пристроился к последнему из них, чтобы наблюдать за своими пациентами. Следом ехали Анри и дон Себастьян. За их спинами, время от времени осыпая проклятиями плебейское отродье, двигался идальго Мигель Контрерас и не спускающий с него глаз Сезар Пласа. Связанными руками лейтенант держался за седло, а поводья его лошади висели на правой руке старого вояки.

Когда жаркое юкатанское солнце, слегка спустившись к земле, удлинило тени, неспешно двигавшаяся кавалькада наконец-то вышла на хорошо знакомую Анри каменную дорогу всего лишь в полусотне пасо от развилки, ведущей к асьенде.

Узнал это место и лейтенант Контрерас:

— Дон Себастьян, прикажите своему человеку развязать меня и верните мне мою шпагу, — его повелительный тон диссонансом вмешался в пение цикад.

Ответа не последовало. Капитан-лейтенант продолжил движение, даже не оглянувшись. Идальго Контрерас пришпорил лошадь, видимо желая приблизиться к дону Себастьяну, но недремлющий Сезар натянул поводья его жеребца:

— Не балуйте, ваша милость, а то скинет вас лошадь невзначай, а мне отвечай!

Оглянувшись, Анри видел, как бессильная злоба перекосила лицо идальго.

Сплюнув и тихо выругавшись после непродолжительной борьбы с самим собой, он вдруг сменил тон на примирительный и обратился к Анри:

— Сеньор Анри, предлагаю вам компромисс — я готов забыть ваши угрозы взамен на свободу и шпагу. Если бы вы сразу же сказали мне, что не намерены оставаться в тех проклятых джунглях, конфликта бы не было. Как человек, отвечающий за своих людей, я должен был увести их оттуда, чтобы не допустить новых потерь.

— Не я назначен губернатором командовать экспедицией и не я принимал решение о вашем аресте, ваша милость, — спокойно ответил Анри, постаравшись придать голосу нотки смирения.

— Не прикидывайтесь агнцем, сеньор Анри! — с нескрываемым раздражением выговорил идальго. — Все знают, кто тут имеет власть. Но Белиз — не джунгли, а губернатор — не генерал, капитан. Вы не думали о том, что могут найтись влиятельные люди, пожелавшие проверить ваши торговые лицензии?

— А ваша милость, стало быть, за освобождение и— под ареста готова подтвердить их подлинность перед этими влиятельными людьми? — с нескрываемым сарказмом спросил Анри, обернувшись.

— Вашими стараниями я подвергаюсь унижению, но я готов простить вас и забыть и о вас, и о ваших делишках.

— Ради ущемлённого самолюбия вашей милости я не буду умалять авторитет дона Себастьяна и в последний раз довожу до вашей милости сведения, что не я командую отрядом и не мне решать в каком качестве ваша милость въедет в Белиз.

Идальго снова сплюнул и громко выругался.

— Да простят вас святые угодники, и да не услышит вас Пресвятая Дева! — раздался вдруг возмущённый незнакомый голос.

От неожиданности Анри остановил лошадь и повернулся на звук. Его спутники сделали то же самое.

Из тени придорожных кустов, словно большой серый гриб, вырос круглый клобук, потом показалась высокая худощавая фигура, одетая в тёмно-коричневую рясу, подпоясанную верёвкой. Вслед за первым из кустов поднялись ещё двое монахов.

— Негоже католику сотрясать воздух такими недостойными словами, брат! — обратился подошедший к ним францисканец.

— Простите, брат, — смиренно склонив голову и перекрестившись связанными руками, сказал лейтенант.

— Я вижу, на вас лежит не только вина сквернословия, сеньор! — с печалью в голосе произнёс священник и, не дожидаясь ответа, повернулся к дону Себастьяну: — Полагаю, ваш путь лежит в Белиз?

— Нет, брат, — ответил дон Себастьян, соскочил с коня и подошёл к монаху. — Мы направляемся к Святому Бонавентуре. А как вы оказались здесь, и куда направляет вас Господь?

— Похоже, нам сейчас по пути, брат. Мы возвращаемся в монастырь из недалёкой асьенды. Нам сообщили о нападении на её обитателей, и мы шли предать земле невинно убиенных, однако ни живых, ни мёртвых там не было. К счастью, брат Варфоломей нашёл свежие могилы, и мы провели над ними обряд поминовения. А что вас ведёт в нашу скромную обитель, сеньоры?