Становление Патриарха

Становление Патриарха.

Глава 1.

Я стоял под ночным, мерцающим далёкими звёздами небом, в самом центре заросшего сада. Вернее, того, что некогда им являлось, по крайней мере, целый ряд признаков указывал на этот факт весьма авторитетно. Сколько столетий прошло с момента падения некогда великой империи, а земля до сих пор хранила следы былой красоты, словно сама не желая покрываться густым кустарником или непролазным лесом. Под ногами можно было видеть заросшую, но тем не менее всё ещё различимую дорожку, расходящуюся в две стороны, чуть дальше была ещё одна, а в месте их пересечения возвышалась заросшая мхом статуя огромной крылатой кошки. Ну, насколько можно было определить по изваянию, которое не пощадили ни время, ни окружающая среда.

К чести неизвестных скульпторов и магов, от их творения сохранилось достаточно многое, чтобы с некоторой долей воображения можно было даже предположить конкретную видовую принадлежность представительницы мурлыкающего племени, правда исключая такую художественную деталь, как крылья. Хотя кто их, эльфов, знает, может быть, в древнем Корманторе было модно держать магически выведенных крылатых пантер? Увы, данный аспект культурного пласта той эпохи прошёл в одну из многочисленных дыр моего образования, и всё, что я могу сказать сейчас — это то, что работа мастеров древности действительно вызывала искреннее уважение своим качеством и долговечностью. И ведь верно, если ещё немного сосредоточиться и дождаться, пока свет луны и звёзд окажется закрыт проплывающим по небу облаком, то становилось заметно, что от статуи исходило едва заметное голубое свечение — последнее издыхание вложенной создателями осветительной магии.

Не менее тысячи лет. Удивительно...

Чувства обдало лёгким дуновением знакомой силы, а от земли стало подниматься что-то прозрачное, грациозное и, тем не менее, смертельно опасное. Чутьё некроманта было не обмануть мнимой безвредностью туманного облика, напротив, я прекрасно видел, сколько энергии собрано в сущности бестелесного стража, пробудившегося ото сна.

Поляну накрыла вспышка светло-голубого огня, и в воздухе стали собираться плавные сияющие линии, складывающиеся в подобие женского тела с длинными струящимися волосами. А вот глаза... глаза призрака казались бездонными чёрными провалами на фоне звёздного неба. Не самое приятное зрелище и не самый хороший признак, в лучшем случае это значит, что поднимали её неизвестным мне ритуалом, а в худшем — что она совершено безумна.

-Кто идёт? — раздался в ночи холодный голос, а провалы глаз посмотрели куда-то сквозь меня.

-Приветствую вас, леди из лунного света, моё имя Фобос, я имею честь быть скромным гостем этого прекрасного города. Если мои неосторожные действия потревожили ваш покой, покорнейше прошу меня простить.

-Гость? — на лице призрачной эльфийки появилась отстранённая улыбка. — Ты второй, кто меня так назвал при первой встрече... — силуэт заскользил ко мне, наливаясь плотностью и с каждым мигом приобретая всё больше мелких черт.

-Да? — чуть наклоняю голову, чтобы рассмотреть тонкий жгут привязки души, уходящий из-за спины призрака куда-то под землю. — И позволено ли мне будет узнать, кто был первым?

-Первым был человек... маг... — лицо мёртвой эльфийки приобрело лукавое выражение, а в уголках губ появилась неприятная улыбка, что при чёрных провалах на месте глаз смотрелось довольно далеко от понятия «эстетически приятно», — его звали Эльминстер.

-Какое символичное совпадение. Возможно, вы также скажете мне своё имя, боюсь, что в ближайших окрестностях нет никого, кто мог бы мне вас представить согласно этикету.

Лицо привидения погрустнело.

-При жизни я была Браэриндрой из дома Калаут, последняя в своей династии. Теперь я блюститель королевского покоя, вернее того, что от него осталось. И моя работа уже давно никому не нужна, так как ни королевства, ни короля уже не существует. Моя судьба — пребывать здесь в одиночестве, так как покинуть это место или окончательно исчезнуть я не могу. Так оно, видно, и останется.

Сад накрыла тишина, мёртвая эльфийка, зависнув прямо передо мной, погрузилась в себя, видимо, мысленно прокручивая века одиночества. Я же ждал, не спеша провоцировать женщину. Если удастся договориться, её помощь может оказаться бесценной, но спешить нельзя, сейчас любой неосторожный шаг способен привести к любым, сколь угодно неадекватным действиям со стороны эльфийки, в конце концов, она страж, и мне даже неизвестно, какие ограничения на неё были наложены при возведении на эту службу. Да и судьба у неё и впрямь незавидная. Если мне не изменяет память, то Эльминстер проходил обучение в Корманторе где-то в третьем столетии по летоисчислению Долин, а сейчас идёт 1240-й год...

Внезапно эльфийка вынырнула из воспоминаний и с мрачной улыбкой поинтересовалась:

-А, собственно, кто ты такой? И зачем вообще сюда прибыл? Неужто ученик Эльминстера, что-то ты на него не очень похож.

«Опоздал, даже не успев начать. Всё-таки безумие...»

-Увы, я не являюсь учеником Эльминстера или его другом, более того, он мне даже не нравится. Однако сюда я пришёл с той же целью, что и он когда-то, — предпринял я последнюю попытку, хотя уже знал её полную бессмысленность. Если раньше структура моей визави была спокойна, то теперь некроэнергия в ней просто бурлила от агрессии, а объектов приложения, кроме меня в окружающем пространстве не наблюдалось.

-Интересное заявление, а с чего ты взял, что тебе тут будут рады? Или, может быть, ты тоже избранник Мистры? — плутоватая улыбка на прекрасном лице стала шире. И, не дожидаясь моего ответа, призрачная эльфийка прильнула своими губами к моим и попыталась вытянуть жизнь.

«Зря. До этого момента шансы у тебя всё-таки были.»

Я придвинулся вплотную к серебристому силуэту и крепко обхватил его руками. Призрачная плоть была для меня вполне материальна, да и в целом довольно привычна на ощупь. Уж после всех тех операций, что я провёл, (вспомнить хотя бы воскрешение Гатана), я мог даже примерно назвать её возраст по, так сказать, «фактуре» внешней оболочки. Около трёх тысячелетий, к слову. Опасно. Чертовски. Но справлюсь.

На лице мёртвой эльфийки успело отразиться удивление, но в тот же миг его сменил ужас, а с моих рук и изо рта потекли лепестки зелёного и чёрного пламени, стремительно охватывая фигуру хранительницы древних руин. Однако она уже несколько сотен лет была стражем этого города, ещё при жизни являясь могучим архимагом. Луч ослепительного белого света пробил мне грудь, пройдя через позвоночник и образовав дыру шириной около десяти сантиметров, ещё один такой же луч отрубил левую руку, просто испарив предплечье. К счастью, мой разум был слишком занят, чтобы обращать внимание на боль: начало действовать ещё одно моё заклинание, и эльфийку опутали цепи, сотканные из самой тьмы, не позволяя вырваться из ослабшей хватки.

Это и предыдущее мои заклятья, оба принадлежали к разряду высшей магии тьмы. «Сумеречное Пламя» не стремилось убить противника, по крайней мере, не в привычном смысле, оно пожирало его магическую и духовную силу, передавая полученную энергию своему создателю. А «Цепи Тьмы» вообще было легендарным заклятьем, придуманным такие бездны времени назад, что даже Юринэ не знала имени создателя и кем он был, однако эффективность этих чар была поразительной, и это при сравнительной простоте использования. Жертву удерживала сила не самого мага, а самой Предвечной Тьмы, маг являлся только посредником и проводником её силы. Таким образом, «Цепи Тьмы» могли какое то время удерживать любую сущность и так же, как и пламя, вытягивать силу жертвы. Особенностью цепей было то, что использовать их могут только те, на ком лежит благословение Тьмы, более того, кто сам по себе является её частью либо отдельным самостоятельным потоком. В общем, узы, связывающие мага с великой силой, должны быть очень крепкими, к примеру, как у меня. Думаю, излишне говорить, что в Ториле подобных чар не знали, да и откуда? Единственным задействованным мной элементом из классической школы некромантии, вполне известной в Ториле, хоть и узкому кругу специалистов, было зелёное пламя, вернее, «Тлен души», как раз и созданное против высокоуровневой нежити и всевозможных духовных сущностей.

Даже несмотря на два великих тёмных заклятья, Браэриндре каким-то чудом ещё удавалось сопротивляться и творить магию. За секунды, без всяких слов и заклинаний, из света она создала золотые искры, которые стали успешно бороться с воздействием «Тлена души», к счастью, что, впрочем, ожидаемо, никак не влияя на остальные чары. Но, тем не менее, бой был окончен, ещё несколько невесомых мгновений — и лепестки чёрного огня добрались до нити привязки, и та беззвучно оборвалась, одновременно прекратив и подпитку своей пленницы. Не дожидаясь, пока последует хоть какая-то реакция на это событие (а за такой лакомой добычей, как душа древнего архимага, мог прибыть и какой-нибудь посланник богов, стоило лишь с губ эльфийки сорваться заветному имени нужного представителя пантеона), я отстранился и, выхватив клинок, стремительно пронзил прозрачный силуэт.

Видимо, хранительница так и не успела понять, что именно произошло. Может быть, я слишком ускорился, может, она просто не сообразила о богах за давностью лет, но факт в том, что, когда её тело стало втягиваться в лезвие синеватой дымкой, на лице мёртвой волшебницы из дома Калаут отразилось лишь полное и безмерное изумление...

С некоторым трудом вернув меч в ножны, я быстрым движением сорвал с пояса литровую флягу и, зубами сковырнув крышку, вылил в себя всё содержимое. Эльфийская кровь волной божественного наслаждения потекла по пищеводу, а страшные на вид раны, только что зудящие повреждённой энергетикой, в один голос заверили, что это была не более чем шутка и вообще — мне показалось. Притянутая телекинезом рука спустя пару минут достаточно уверенно приросла к регенерировавшему предплечью, ну и в последнюю очередь восстановились доспехи. И ведь что странно, хоть формально они у меня и из адамантия, но магические удары держат не сказать чтобы очень хорошо, скорее уж можно утверждать, что их магическая сопротивляемость прямо зависит от моей собственной.

-Что ж, вот и ещё одна задача мне на будущее, — едва слышно констатирую, проводя рукой над поляной и вызывая поток огня, призванный уничтожить следы моей крови. Так, на всякий случай.

Месяц блужданий по заросшим руинам Миф-Драннора принёс больше беспокойства, чем пользы. Фактически, единственным ценным приобретением была именно эта древняя эльфийка. Нельзя сказать, чтобы город кишел монстрами или мозголомными защитными проклятьями, но лучше бы было именно так. Обшаривать каждый дом, разгребать завалы, выискивать следы магии в городе, где ей занимались тысячи лет, причём почти всё население, а в результате иметь несколько любопытных, но фактически бесполезных артефактов, ещё больше пришедшей в негодность рухляди, истлевших от времени свитков и, наконец, одну-единственную душу стража.

Честно. Я ожидал большего. Развалины, безусловно, хранили множество секретов и сокровищ, но, чтобы их достать, тут нужно устраивать археологическую экспедицию силами сотни-другой магов. А никак не одного вампира, пусть и очень сильного. Ну, или мне тут надо поселиться лет этак на десять-двадцать, а то и все сто. Хорошо хоть понял я это быстро, всего за неделю блужданий. А потом три недели потратил на поиск в городе развалин именно королевского дворца и, если бы не некромантия, потратил бы раз в пять больше. И что в результате? Один-единственный страж! А ведь их когда то были десятки. Хотя могло быть и хуже, если бы Браэринда, как и её сёстры, исчезла в неизвестном направлении, а так у меня теперь есть её знания, хоть их ещё только предстоит освоить. Но что-то более ценное я здесь уже вряд ли найду. Впрочем, уходить, не осмотрев дворец, тоже нельзя.

Ещё до экспедиции я рассчитывал воспользоваться помощью местных племён гоблиноидов, которые и по слухам, да и по здравому размышлению, просто обязаны были сыскаться в Корманторе. Есть у детей Тьмы такая особенность — селиться везде, откуда нормальная цивилизация ушла или только с тихим ужасом представляет себе саму возможность проживания в данной местности. И, в целом, реальность оправдала мои ожидания, видел я местные племена, одно, кстати, наиболее наглое, живёт прямо на окраине города. И что могу сказать? Ностальгии не испытал. Удовольствия, впрочем, тоже.

По дикости они давали сто очков вперёд своим горным собратьям, и это ещё мягко сказано, хотя, может, я и предвзят. Но отсутствие такого фактора, как конкуренция за территорию и продовольствие, явно не лучшим образом сказалось на адекватности виденных мной гоблинов и орков. Последних, к слову, было вообще очень мало, за всё время пути от края леса до Миф-Драннора я нашёл всего два племени, и то до конца не уверен, что это действительно было два разных племени, и это на территории, в без малого триста квадратных километров. Отсюда, кстати, и второй фактор, свободные племена гоблинов, без жёсткой руки, способной одёрнуть, поставить на место и определить фронт работ, от счастья шалели, борзели и... тупели. Категорически. Несколько отловленных мной особей даже родной язык понимали через слово, и диалог у нас получался примерно таким:

-Любезный, с прискорбием извиняюсь за столь неблаговидное приглашение, но ваш безусловный авторитет как специалиста в интересующей меня области требовал скорейшего изучения, а потому не соблаговолите ли вы ответить на парочку вопросов? — фраза произносилась на гоблинском, так что витиеватые, вежливые выражения имели оттенок сугубо матерный, злой и смачный, то есть такой, какой и уважается в их обществе.

А это зелёное маленькое существо на меня смотрит, буркалами хлопает, и по всей глубине простоты, написанной на роже, красноречиво видно, что он понял только междометия...

И ладно бы просто один дурак попался, но ведь я нескольких ловил, но кроме косноязычных ответов на темы: где грибы искать, где зайцы хорошо в «силка ловица», где «яйка в гнёзда лежать, вкусный», а куда «не ходи, там большой Вааах — Бурый в берлога живёт» — ничего добиться не удалось. Не удивительно, что я на них довольно быстро плюнул и предпочёл работать в одиночку. Даже заморачиваться с подчинением и транспортировкой в Териамар желания не возникло, лишние рабочие руки и увеличение численности населения — вещи, безусловно, полезные и нужные, но тут я бы скорее получил не пользу, а кучу проблем. Да и времени на это откровенно не было, а теперь и подавно. Я ещё сад не успел миновать, а внутри уже всё зудело, как можно быстрее приступить к изучению памяти пленницы, какие уж тут гоблины.

В развалинах дворца я пробыл ещё неделю, питаясь животными из леса, поймать которых не составляло никакого труда. Хоть их кровь не выдерживала ни малейшего сравнения с эльфийской, но и восстанавливаться мне пока не требовалось. Как я и ожидал, ничего по настоящему ценного обнаружить не удалось, зато получилось порыться в памяти захваченного призрака. Браэринда Калаут с полным правом могла называться архимагом, и не просто называться, она им в полной мере являлась. Объём её знаний был огромен, я увидел дни расцвета мощи и величия Кормантора, дни славы и могущества эльфийского народа, сменившиеся медленным увяданием и отступлением перед более молодыми расами. Увидел молодого Эльминстера, его призрачная эльфийка тоже поцеловала, вот только жизнь высосать не пыталась. Интриги, борьба за власть, снобизм и брезгливая небрежность, всё то, что привело некогда великую империю к краху, всё это проносилось перед моим взором, когда я касался разума запечатанной в сфере душ в глубине моего анклава эльфийки. За эту неделю я не успел просмотреть даже одного процента виденной ею истории, а уж её знания по магии вообще требовали нескольких лет скрупулезного изучения.