Ландскнехт. Часть пятая

— Та я знаю!— Сэмэн лапой машет, пиво цедя через усы, словно кит.

— Ну вот. Он, кстати, приходил потом побакланить...

— Та тожы знаю...

— Донесли уже, паскуды?

— Проинформировали...

— Ну так и што ж?

— А все ж аккуратнее. Мне в околотке порядок нужен, тишина и покой. Тут и без тебя есть кем заняться.

— Так и занимайся. Нешто я чем мешаю дело охраны правопорядка и законности в отдельно взятом околотке?

— Ох, Йохан... Ты вот скажи, откуда у тебя столько денег-то?

— Нууу, начинается... Ты ж не по мытарским делам, Сэм...

— Та это я так... для себя... просто...

— Чего?

— Да вот по ночам ездишь в море куда-то...

— И?

— Нет, я ничего... Только ты б осторожнее, сейчас, говорят. в море демон знает что творится. Сам видел.

— Угу. И дальше что?

— Да ничего, я ж так. Обратно же — выходит, кто-то в дом к вам поди наведаться хотел, пока не было никого.

— Думаешь?

— Да похоже, Йохан. Может, решили тебя пощупать за вымя? Живешь-то ты не богато вроде, ан деньги есть, всякому видно...

— С войны осталось. трофеи. А раз хотят пощупать... придется отучить...

— Вот только без этого! Это тебе не зингарский квартал в Северной, тут у меня чтоб никакой стрельбы и взрывов! Ты уж как-то решай дела тихо!

— Ну, знаешь, начальник... То стращаешь злодеями, то тихо решай... Я ж в ландмилицких пока числюсь, на это все и спишут! Оформим как помощь вашим...

— В заднице у демона я такую помощь, как в Северной, видал! — фыркает Сэм — Ты уж, если что, просто меня предупреди. А мы все как надо...

— А коли не успею?

— А ты успевай! — прямо-таки с выражением "когда убьют, тогда и приходите", ответствует тот, допивая пиво.

— Слушай... — осеняет меня мысль — А может, это таки ваш этот... Рыбак? А? Если что — тут мне точно некогда будет...

— Не... — почти сразу отвечает Сэм — Не Рыбак. Так что не устраивай тут нам битву на переправах, о которой теперь в школе рассказывают. Обойдемся как-нибудь. А если что — зови сразу. Не умничай.

— Ага, понял я. Поумней меня люди есть, и то в турме сидят...

— Во-во...

Допил я пиво в невеселых раздумиях. Надо шо-то делать, раз такие дела. Но что тут поделаешь? Оглянулся — народу никого, Юми столы протирает, старый хрыч Пол за стойкой возится. Встал я. поплелся, Юми на меня посмотрела недоеными глазами коровы... Так, надо побыстрее, и валить отсюда, иначе у меня нервы, а после этого трактора я ж в себя неделю приходить буду, и стонать тоненько по ночам в кошмарах. Пробрался мимо, оценив все же визуально могучий круп, коим она ко мне явно случайно развернулась. Да... Надо сваливать. Только быстро с кабатчиком посоветоваться — уж он-то в курсе...

... Из кабака прямиком до дому, сгреб в мешок бумаги, и бегом к стряпчему. Однако ж — облом вышел. Как только выяснилось, что я на службе состою, так клерк в"Гарантийном обществе Урма" так лимона откусил, как будто скривился. Никак, говорит, невозможно — все нести в "Общество военных выплат" надо. В местную Военно-Страховую. Там все оформлять. В контракте сие прописано, обязательное дело. Страховка на случай чего обязательная и по алтыну в месяц с жалованья списывается — а добровольное чего дополнительно тоже к ним. Монополисты. Еще и добавил с сожалением — да и дешевле там выйдет. Попытался я его развести на коррупцию — мол, ты оформи, а никому ничего не скажем, и плевать, что там дешевле... Не, ни в какую — видать, если поймают, то припечет. Лениво. это ведь даже надо не в Управу, а прямо на Полковой Двор идти. В квартал, где Городской Полк квартирует. Там и казармы и Дом Офицеров, и солдатская кантина, и всяческие службы и администрации. там и страховая обитает. Но,делать нечего — отмечусь на службе, и потом уж туда.

... — Стало быть, господин... Йохан, страховая премия за договор об заявленном имуществе, движимом и недвижимом... от утрат ввиду природных или рукотворных несчастий... составляет... тэкс... семьдесят шесть с половиной, серебром... — нотариус посмотрел на меня поверх пенсне — Если желаете рассрочку, то по шесть с полтиной в месяц, оформим...

— Нет уж, давайте сразу! — говорю — Чего тянуть, деньги пока есть...

Вышел я из конторы, да все прикидывал — как бы теперича гарантировать моей Вороньей Слободке... Ведь, как славно бы все сразу вышло? Ай, ну хоть прям самому искать этого Рыбака и кидать ему нелепые предъявы... До чего бы все славно было... Этих только жалко, пожалуй. Но — что поделать, судьба, знать, такая. Но все же — как бы устроить-то?.. Эхххх!

Заглянул по привычке в полковую солдатскую пивную. Местные обитатели воззрились несколько недоуменно. Да уж. Заведение оказалось самое низкопошибное. Жрать вообще опасно, по-моему. Воняет с кухни отвратно. Вроде ж городской полк... Хотя, наверное, это для нищебродов и пьяниц, ибо на свое жалование городской ландскнехт вполне может харчеваться прилично. А вот коли кто спускает все на выпивку или игру — то тут задешево помоями накормят. Заказал пиво за три гроша. Подали кислое, кружки пристегнуты цепями, и омываются лишь наливаемой в них жидкостью... Не допил, на радость местных завсегдатаев оставил кружку, из-за чего вышла у них даже короткая потасовка, да и пошел прочь. Настроение совсем испортилось. Отчего-то захотелось поскорее домой, да выгнать девчонок куда-нибудь, да утащить Мору в спальню. Совсем от таких мыслей расстроился, и тут сообразил — собственно, чего б мне не нагрянуть в местный Дом Офицеров? В караулке часто разговоры ходили — многие, особливо молодежь, часто сию обитель посещали, тем более иные вечеринки и рауты почитает вниманием немалое количество дам. Кто постарше же, те ворчали за дороговизну, и предпочитали разве по официальным поводам банкет закатить — тогда на организацию всего скидка, вроде как от службы. Но — мне это заведение по карману, так отчего б не посетить? Уже который месяц тут обитаю, а ни разу не был. Решено, вечер снова грозит перестать быть томным, но когда нас это пугало? Все же отправил смску Полю — мол, заедь через пару часов, забери тело. И смело перешагнул порог сего вертепа.

В целом Полковой Двор напоминал мне типичные кварталы гвардейских казарм в Питере — тут тебе все, и всякие хозслужбы и бани, и казармы и плац, и штаб с гауптвахтой. Сама гауптвахта тоже примечательная, чем-то напоминающая питерскую же, на Сенной — симпатичный павильончик, вполне себе классического стиля, с колоннами и всяческими барельефами. Расположение гауптической вахты напротив Дома Офицеров имело, вероятно, воспитательный смысл. Тем более что — 'пленных' на обед водили именно в ДэО. Как положено — распоясанных и расшнурованных, под конвоем. Причем конвоировать офицера брались солдатики его же роты — ну или комендачи, если кто безротный. Наряд на псарню у солдатиков считается весьма почетным и необременительным делом, кстати. Вот, и ведут солдатики своих офицеров в непотребном виде через плац — мимо Штаба к ДэО, и все должны это зреть, и осуждать, а сами повинные — устыжаться. И вина им за трапезой не положено. Правда, тут такое дело — конвой ожидает подопечных в кордегардии, кто ж посмеет офицера внутри конвоировать. Оттого ничто не мешает прочим угостить попавших в плен товарищей... В целом же — гауптвахта тут скорее формальность. Кто борзеет сверх меры — выкинут со службы не заморачиваясь, желающих в полк всегда много. Даром, что полк он только по названию — уже вполне на усиленную бригаду тянет, только что называется по старинке 'Городской Полк'. И уже в городе воинству тесновато, даром, что этот Полковой Двор уже новый, вынесенный из старого города, где остались лишь моряки. У них, кстати, свой клуб — Морское собрание. Не то, чтоб конкуренция была б сильная у армии и флота, но появляться без приглашения армеутам в Морском, а мокрохвостым в Доме — не комильфо. И так вышло, что, больше, наверное, по месту расположения — к морякам тяготеют полицаи с всякой таможней и жандармерией, а к армейцам — ландмилиция и погранцы. Наособицу от всех держат нейтралитет пожарные — у них свое Собрание при управе, где они или провожают насовсем очередного сгоревшего на работе коллегу, или тихонько радуются, что их сие миновало. Женский пол пожарных любит более всего, что делает их персонами нон-грата в Доме Офицеров и Морском Собрании сразу. Ну и к ним никто из служивых не ходит — дерутся пожарные крепко. Впрочем, все это касается именно 'своих' так сказать головных заведений. При встрече в кабаках все проходит обычно более чем мирно, да и дружбу промеж себя водят без разбору по месту службы. А уж матрозня с солдатней и обычные топорники и вовсе кастово-профсоюзными предрассудками не охвачены, и дерутся более по причине избирательности внимания женского полу, да с перепою.

Сам Дом Офицеров был весьма немалым сооружением — в три этажа, причем в левом крыле два света занимал Зал Собраний. Правое крыло занято ветеранским обществом. Там, в общаге, обитают по старости и увечью всяческие заслуженные старперы, не щадившие себя ради города. Третий этаж занят всяческими залами поменее, включая библиотеку и Зал Славы. А по центру размещалось наименее пафосное, но наиболее используемое помещение — столовка. Сама по себе уже внушая уважение размером и размахом. Тут тебе и едальня и танцпол и бар... Нет, всякие грандиозные попойки по поводам проходят в Зале Собраний, а вот так, по-простому — это тут прямо. В Трапезной.

Эту всю информацию я щедро почерпнул из балабольства сослуживцев — потому в целом даже неплохо ориентировался в ДэО. Однако, слушать это одно, а вот видеть... Однако, весьма недурно — на уровне провинциального ресторана. СтатУи, может даже и мраморные — как бы и не натуральная древность-то. От прежнего мира. Фонтанчик с сисястыми русалками при входе. Лестницы, балюстрады, мрамор и гранит, красиво, почти как в метро 'Универститет'. Еще и роспись на стенах, картины по штукатурке. Тематические. В Собрании — там естественно нечто батальное, как и на третьем этаже, а вот тут — всяческие привально-лагерные сценки, восторженные девушки, кормящие солдат пирогами и прочее. Далее, во втором зале, за главной лестницей, идущей на третий этаж — там, говорят, полотна куда как интересней. Там уже так сказать — господа офицеры в гражданской обстановке, в основном — с дамами. Сюжеты порой очень раскованные, но естественно — в рамках. Ну так, второй зал для того и есть, там вся обстановка способствует. Есть еще и третий, довольно небольшой. Из него выход на задний подъезд. Там роспись, судя по описаниям, в стиле несравнимого Босха. Предельно глумежно изображены те же господа офицеры, впавшие в свинство и блуд. И неспроста — в третий зал дюжина крепких старшин, работающих в ДэО обслугой, перетаскивает разом весь стол с содержимым, а после, если требуется, и экипаж стола. 'Дабы видом их не осрамлять звания офицера, однако, и не мешать посильному отдыху'. Все ж продумано, и с черного ходу забирают подгулявших защитников экипажи, денщики, или высвистанные с роты ефрейтора. Впрочем, на черный ход можно по галерее за портьерами просклизнуть и из второго зала. С дамой, например. На таксо — и в нумера. Иногда, рассказывали наши пацанчики — покуда муж сей дамы уже пребывает в третьем зале. А иные ухитрялись, и пока тот еще в первом зале — и вернуть даму вовремя. На уровне слухов даже существует версия, что иные ветераны предоставляют свои скромные кельи для нескромных дел молодежи — чтобы тем не тратиться на извозчика (лучше ведь потратиться на ветерана, ибо от города тем положена всего одна кружка пива в день, бесплатно-то...) и не нервировать супругов или родителей. В общем — хорошее местечко этот Дом, уютное и высоконравственное. Это я понял еще до своего внезапного визита сюда, по разговорам, а теперь воочию убедился. Ну-с, здесь уж будет грех не выпить...

Однако, ознакомившись с расценками, вынужден был отбиваться от земноводной. Нет, вполне могу себе позволить столько заплатить за выпивку, но не могу себе позволить платить за выпивку столько! Потому что не бывает пива, втрое лучше, чем в Якобочке, а вино в пять раз дороже должно быть вовсе амброзией. Про водочку и конинку и не говорю. За такие бабки это чистые слезы Богов. Да и закуска... Теперь понятно, отчего ландмилицкая молодежь предпочитает приходить в Дом, предварительно покушав, и проводить вечер с бокалом вина, общаясь с дамами. Да и господа старшие офицеры, кто может себе позволить — гулеванит не так часто. А все, в основном, от случая — всяческие внезапные приобретения обмывая, а то и спуская. Оттого днем, до вечера, да еще в будни — здесь спокойно и скучновато, по мнению наших оболтусов. К вечеру подтянутся со 'службы' милицаи какие, наверняка, но немного.

Осмотрелся я, в огорчительстве своем будучи. Негусто народу, в углу капитан с майором, оба с дамами такого мерзкого вида, что не иначе как жены. У стойки тусят погранцы и старичье. Какой-то офицерик очкастый трапезничает в одно харё в сторонке. Вот ведь, и выпить хочется, и не с кем! Покосился на кордегардию — оттуда негромкий, но веселый гомон доносится. Денщики кулюторно отдыхают в ожидации. Все же, мне солдатско-старшинское общество ближе, но... И там встретят с непониманием, и офицерье такого либерализьму не оценит. В общем — попала собака под колесо, так полезай в кузов. От мыслей сих окончательно расстроился. И решил — значит, это судьба. То есть — не судьба. Выпить тут. Но не уходить же не солоно не жрамши? Дошел до стойки, поприветствовав кивком погранцов, да заказал себе кофею с какими-то круассанами. Краем уха увидел на лицах у зеленых — мол, выпендривается. Они-то с дедами пивком баловались. Ладно, я, по случаю посещения страховой даже очки на нос напялил, выгляжу вполне солидно. А в кофий сахара набуровить поболее — и голове легче будет. Глюкозка — она всегда алкоголь забарывает. Однако, кофий пить рядом с пивососами как-то вовсе некулюторно, уж надо и честь знать. Оглянулся по залу — ан на втором этаже по краю помещения галерейка идет, оказывается. Велел туда все принесть, и удалился на поверх, там и глаза никому не намозолю, и сам осмотрюсь поподробнее.

Наверху было как-то просторнее и свежее — окна открыты, похоже. И народу никого — напротив только, на другой стороне зала, сидел какой-то дядька. В чинах — аж золотом погон блестит. Из штабных кто-то. Делом каким-то занят, вот и хорошо. Я тихо, не помешаю, на глаза не попадусь. Да и форма песочная, армейская — если что, то всеж не указ мне. Тут и заказ принес усатый старшина. Кофий на вкус оказался отменный, на все немалые деньги, а плюшки так себе. Моя-то дура и повкуснее печет... Только вот незадача — никогда я с этим этикетом в ладах не был, сдуру-то не заметив за собой, давай сахарозу размешивать, да звякнул ложкой. Тот аж дернулся, осмотрелся недовольно — вот ведь, Гниденбург очередной план шлиффен унд полирайтунг, а я тут нате вам. Накроется теперь пелоткой весь блицкриг с барбарисом, к гадалке не ходи. Армейский снова в бумаги свои уткнулся, а я, пирожок подхватив, да чашку в руку — и тишком прогуляться типа. Напротив лестничной площадки на другую сторону балконом комната выходит — надо думать, курительная. Вот я там и покурю, от греха подальше в лес, где щепки летят. Может, и на балкон вылезу даже.