Ландскнехт. Часть пятая

— Итак! — хрипло гудит распорядитель — Самострельное ружье работы уважаемого мастера Варенга! Начальная цена... Пятьдесят золотых монет!

Ого. Сурово Хуго завернул. с учетом, что самый простой отделки карабин с оптикой стартовав за семьдесят пять, не сильно и подрос в торге. А я катер купил за полсотни же. Это с учетом, что иная бедняцкая семья на пол-золотого месяц жить может. Впроголодь, но все же. А на золотой-полтора многие в месяц живут. А два-три — так и вовсе не плохо. Это вот — годовой прожиток мастеровой семьи за железку. И ведь — на это смотрят, слушают же — не только вот эти, на трибунах — иные из которых тоже не сильно и больше имеют-то, но и обслуга, охрана и прочие. Каково оно им на барские игры-то смотреть? И это еще не беря, что в деревнях делается... Впрочем, пока я это все невеселое думаю — торг пошел с ходу, ценник до восьмидесяти подпрыгнул мигом. Ну! ...И вдруг все стихло. Аллерт, подняв руку, и вроде и негромко, а всем слышно, выдал:

— Сто! — однако, немного ружей сегодня ушли за большее... Разумеется, никто торговаться не стал, распорядитель тут же закрыл торг покупкою, и мальчонка в старинном костюме вскоре принес бабло, получив взамен ружье, которое и понес церемонно, на вытянутых руках. Хуго тут же жестом отослал Мору с баблом к нам, а сам кивнул распорядителю.

— ...А так же! Уважаемый мастер Хуго Варенг... Представляет новинки! — публика замолкла моментом, уже предвкушая что-то... — А именно! Две малокалиберные винтовки... Для обучения и развлечения! Отлично подходят для женщин... и подростков! — Ага, даже опытный дядька чуть запнулся, то-то еще будет... — Первая модель... Револьверного типа! Абсолютно безопасная! Недорогая и точная! Вес всего пять с половиной фунтов, длина аршин с четвертью!

Хуго призывно машет, и я шлепком по заднице напутствую Милку. Охранник у входа уже просто пучит глаза, но ничего даже не пытается говорить. А Милка пружинистым шагом почти добегает до рубежа, раскланивается с Хуго, и по его жесту начинает. Переломив ружье, вкидывает в патронник снаряженный заранее барабан. защелкивает ствол на место, разворачивается к мишеням. И дает довольно быстро, взводя большим пальцем курок, пять выстрелов по ближайшим мишеням, на тридцати пяти метрах. Без паузы, развернувшись вполоборота, снова одним движением переламывает ружье, вытаскивает отстрелянный барабан — нам по ходу дела пришлось сделать фланец побольше, потому как иначе без перчаток она пальцы порой обжигала, и роняла барабан на тренировках, но тут все вышло как надо. Кидает отстрелянный в сумку на поясе, и тут же из подсумка — свежий. На место, щелк — секунды две всего. Тут же — на колено, и не торопясь, но и без лишних пауз — пять выстрелов на сотню. Перезарядка, на этот раз не оборачиваясь, прямо с колена — и тут же еще пять. ни одного промаха — ну, Милка она такая. Тут я и не сомневался. Отстреляла, и повернувшись, ружье эдак по-кубински на плечи закинула, руками за ствол и приклад балансируя. Грудь.. хм, колесом, с хорошим протектором колесом, хе-хе, сама смотрит на публику, улыбаясь. Публика оценила. Есть, что видеть. Приталенный комбез вовсе и не смотрится робой, а эта зараза еще и расстегнула аж три пуговицы сверху, и что характерно, комбез она пожалуй на голое тело натянула. Конечно, сисек еще нет в полном объеме, но намек вполне ясен и виден. Плюс, обратно опять же, рабский ошейничек... А еще и дурацкий огромный берет кокетливо так заломленный. Армия сексуального спасения, епта. Тут я случайно краем глаза узрел в секторе приглашенных движение — ба, кто это там вскочил? Старый добрый знакомый, купец из Элбе, специалист по селитре и растлению малолетних...Надо б все же познакомиться, который раз встречаю, а так и не поговорили. А он смотрит, аж со слезами на глазах, прям вот говорит — "Был бы я Рафаэлло, разом бы Сексотскую капеллу из мрамора выковал и отлил в гранит, с натуры!" Смотри, хлопает в ладоши и воздушные поцелуи посылает, озорник! Ты там поонанируй еще, фулюган! Впрочем, прочая публика тоже приветствует вполне эмоционально. Хотя и недовольных физиономий хватает. Ну, еще на Мору пялились тоже не все с одобрением... в основном, конечно, престарелые и некрасивые дамы недовольны были. Однако, большинство-то весьма за! А теперь, господа, главное — торги! Гоните бабло, суки жирные...

Винтарь Милки ушел моментально, за тридцатник, при стартовой десять — что и то и другое было очень дохрена, для такой-то дешевки, честно говоря. Я, грешным делом, думал что милый педофил прикупит... ну, не знаю, на память, или фетишиздить как-нибудь... Но, купил не он. Да и пес с ним. Милка передала малость покрасневшему от смущения пареньку ружье, и приняв бабло, тоже отправилась к нам.

— ...А так же! Вторая модель малой винтовки — самострельная, работающая отдачею, подобная большой самострельной модели! Магазин на десять патронов, вес всего шесть фунтов, длина аршин с четвертью!

А вот с Алькой-то не очень хорошо. Потряхивает ее, нервы. Ну, возраст, все же. Губу прикусила, на глаза вот-вот слезы навернутся. Не дело. Приобнял ее, и утробным голосом голодного пещерного тролля на ухо ей хриплю:

— Алина! Приготовилась... Вперед, бе-егом! — и шлепком по жопе ее отправляю, даже не дождавшись сигнала Хуго толком.

И тут она и рванула. Реально бегом. Охранник наш вовсе среагировать не успел — да, наверное, уже и забил. От это я зря — как она стрелять будет? Ой-ой... А Алька, добежав, не дожидаясь даже команды, вовсе не глядя ни на кого вокруг, в наступившей тишине от офигения публики, начинает жечь автогеном. Р-раз! — магазин на место, взвод — бах-бах-бах! Две пули из трех в мишень на пятидесяти шагах, перебежка, еще три выстрела — еще одно попадание. Перебежка, в классическом стиле со стволом под сорок пять вниз, и две двойки — тоже по попаданию! Перезарядка, причем, зараза такая, сбросила магазин на землю, затвор с задержки, и побежала, стреляя на бегу! Нуууу... из девяти попало от силы пара пуль, но высадила она все за пару секунд... И похрен, что попало не много — зато как уж пыль-крошку вокруг мишеней выбило знатно. Да и все же звяк от пары попаданий отчетливо слышно. А она последний, третий магазин поставила, и тут же, благо патрон в стволе уже — еще с места тройку и две двойки отбила, крутясь — снова по одному попаданию в мишень в каждой серии вполне добилась. Я аж сам смотрел, открыв рта — однако, талант у мелкой, однозначно. Ну, она спортивная... В ДЮСШ отдать надо, в биатлон. Потом в юношескую сборную от города. И тут эта засранка бухается на колено — и на тебе, высаживает последние четыре пули на сотню. Как я ей раз сдуру показал — с разносом точек прицеливания по высоте. Ну, не очередью, конечно, но принцип-то тот же: снизу-вверх, под цель, в низ, в верх, поверх цели. И третья пулька отчетливо звякнула! Однако, молодец! Встала с колена, сняла магазин, контрольный взвод, контрольный спуск, даром, что предохранителя нету — все, как положено, как учили. Вот теперь она, как я ее учил для понтов, уперла ружье прикладом в сгиб локтя, подняв ствол под сорок пять вверх в сторону, и посмотрела на публику. Только мордашка не как у матери и сестры, а изрядно испуганная и умучаная. Тут она, рефлекторно, левой рукой мордочку вытерла — похоже, пот глаза заливает, и волосы поправила, чтоб в глаза не лезли. Так это вышло естественно, по-детски совсем, что на контрасте-то, публика снова взревела. Ой-ой, нехорошо — Алька вовсе перепугано смотрит, стремно ей... Молодец Хуго, дал отмашку — распорядитель, взревев маралом, перекрыл толпу, и открыл торг. Автомат улетел мигом, аж за восемьдесят монет — причем схватка была жесткая весьма. Паренек-носильник, вовсе уж пунцовый, едва выцарапал ружье из рук Альки, которая, пока он ходил подбирать сброшенный магазин, моментально рванула к нам, под радостный свист зрителей. Уфффф... Нормально, отбились вроде...

Пока Хуго там все еще чествуют овациями, и он раскланивается — ловлю вбежавшую Альку. А у нее натурально вот-вот истерика случится. И смеяться, и плакать одновременно собирается. Но, общими усилиями мы ее приводим в чувство, тут же даем напиться, при этом она ухитряется закашляться, да так, что аж слезу прошибает. Ну, правда, тут клин светом и вышибло, охолонула, разом сдали ее на руки сестре, тоже еще не отошедшей — и они давай делиться впечатлениями. Нормально. Тут и Хуго ввалился, с лицом пионера, впервые схлопотавшего минета от одноклассницы.

— Ну? — сгребя все три мешочка с баблом, пихаю увесистый эквивалент совместных усилий ему в руки — Что? Дядя Йохан говна не посоветует? А? А девочки мои — как?! А? То-то же! Двести желтых, как с куста! Что теперь братья-то скажут? Похвалят, поди?

Хуго даже связно выразить ничего не смог, только бестолково зафырчал и забулькал, как Порошенко на митинге, а потом, бросив на скамью бабло, принялся жать мне руку, обнимать, после нахально расцеловал Мору и офигевших от такого девчонок, а потом, снова сгребя бабло, убежал. Наверное — хвастаться братьям. Вот — радость у человека, это я понимаю...

Досматривать шоу я не стал — малину двум последним ребятам мы подобосрали изрядно, да и сомневаюсь я, что там что-то стоящее было б. Девчонки постепенно успокоились, их пробило на пожрать, чем они и занялись, а Мора спросила, можно ли уже переодеваться.

— В этом костюме... очень жарко — говорит она, смущаясь. Ну, да, в коже-то, под солнышком, пусть и уж почти вечерним. Начал ее разоблачать — точно, потная вся, как депутат в прокуратуре. Тут же отыскали в шмотках какое-то полотенечко, и стал ее обтирать от пота... И че-то поскорее домой захотелось. Надо это дело отметить. Вот Хуго придет — и откланяемся поскорее. А то у меня ж — известное дело: давление, тахикардия и прочая эрекция Вассермана... Жаль, баня еще не готова, но ничего, ничего, мы что-нибудь обязательно придумаем...

Однако, вышло все несколько иначе. Сначала и нас с Морой растаращило зажрать стресс. Девчонки к тому времени насытились, успокоились и переоблачились в обычное платье. Стрельба на поле уже завершилась, и они побежали вновь выглядывать — там, походу, опять шло какое-то театрализованное действо. Причем, похоже, пригнали вокально-инструментальный ансамбль — не только рожки, теперь там и вполне себе наигрывают что-то веселое музыканты. Едва мы успели дожрать пайку, как в лавку вломилось дочорта народу, возглавляемых Хуго, и сразу стало тесно. Однако, компания сложилась невеликая, но весьма представительная...

— Знакомьтесь! — Хуго со свойственным энтузиазмом носился по палатке, как мышь по космической станции — Йохан, это мой старший брат, Доран! И его сыновья, мои племянники — Бруно и Доран-младший. Ну, Витуса ты знаешь... Доран, это тот самый Йохан...

— Мальчик мой, успокойся! — благодушно поймал его во время очередного виража за плечо здоровенный дядька с физиономией Деда Мороза. И, уже на меня глядя, добавил, протягивая ко мне нечто среднее между манипулятором лесовоза и снегоуборочной лопатой, зачем-то оформленное под человеческую руку: — Очень рад знакомству!

— Взаимно, господин Варенг! — осторожно потискал я протянутое. Интересно, если ему револьвер нужен — на заказ делают, с рукояткой из цельного полена?

— Доран! Просто Доран! — жизнерадостно прогудел дядя — Хуго говорит, вы сдружились, а у нашего малыша Ххуго не так много друзей, и его друг — мой друг. Тем более, после такого...

— Ну... — я немного замялся, в принципе не люблю похвалу всякую, и надо бы свалить это счастье на кого иного — Тут а самом деле все работа Хуго. Я лишь чуть-чуть помогал. Ну и... — небрежно махнул за спину, где тихонько сгрудились в уголку девки с матерью — Надо ж было подать необычно, с эпатажем...

— Вы с этим справились — иронично заметил Витус, тоже пожавший мне руку, следом потянулись двое пацанов — младший Доран лет одиннадцати от силы, а старший, Бруно, уже в форме военного училища, курсант-суворовец, епта... — Вы просто не представляете, что творилось на трибунах. Я, признаться, и сам не ожидал такого, хотя Хуго и уверял, что все пройдет необычно...

— Удивил — победил — пробурчал я высказывание одного фельдмаршала, про себя добавив "наебал — обобрал", как говорил один мой старый товарищ.

— Это было отлично — изобразил карьерный экскаватор Доран, замахав грабками — Это то, что надо! Успех! Вы не представите нам своих дам?

— Хм.. — я махнул рукой чтоб те подошли. Сообразили, по очереди представились, и замерли послушно. Смотрю, Доран щурится — похоже, у дядьки-то со зрением не очень — разглядел, даром, что в палатке света немного — ошейники-то, и чуть как бы и не засмущался вроде. Ему на помощь пришел Витус:

— Йохан живет с... семьей покойного мытаря Торуса, ты, конечно, его помнишь, как и всю ту историю. Так обернулось, что...

— Да-да — несколько смущенно отозвался Доран — Эээ... Но, мне кажется, что Йохан вовсе не против, если мы отдалим должное его... помощницам?

— Мастер Йохан крайне добр к нам — внезапно раскрыла хавальник Мора, приведя меня такой наглостью в ступор — Мы очень благодарны ему за это, и вообще...

— Я ничуть не сомневался — Доран прямо-таки излучает позитив — Хуго у нас несколько... недотепа, чего уж, там, в делах промысла, но с плохим человеком он дружить не стал бы!

— Доран, мне кажется, что после сегодняшнего не стоит называть Хуго недотепой — откровенно посмеивается Витус — По-моему в лавке уже полно желающих сделать заказ...

— Да?! О, я пойду! Я быстро! — Хуго тут же вылетает в лавку, откуда и впрямь доносится гомон жаждущих.

— Вит, — Дед Мороз моментально превратился чуть ли не в Дядю Сэма с плаката — Мальчик мой, очень тебя прошу — сходи, и посмотри, как там Хуго. Он сегодня молодец, и не надо, чтобы он это испортил. Ему еще учиться и учиться вести дела.

— Ты прав — с усмешкой отвечает Витус — И вообще, я пошлю за Сергом — пусть садится, и заполняет заказы, иначе мы не увидим Хуго до глубокой ночи.

— Сделай так, мой мальчик — мягко напутствует его Доран. Все это время девки занимаются древнейшим промыслом — строят глазки парням Дорана. А те с интересом и смущением рассматривают в ответ их. Заметив это, Доран улыбается в бороду: — Ну, Йохан, сейчас Вы, конечно, отправитесь веселиться, там уже вовсю ставят столы, а вечером — милости прошу, мы с братьями устроимся чуть наособицу, там вполне и поговорим...

— Увы, Доран — отвечаю ему — У нас пропуска на обслугу, нам на праздновании делать-то нечего. Да и домой нам надо.

— Мора и девки старательно кивают, всем своим видом показывая, как им не хочется тут оставаться, младшая даже вякает тихонько что-то про собаку, дома оставленную. А у самой только что слезы на глаза не наворачиваются — ну, конечно, как же — ведь праздник только начинается, и хотя бы посмотреть... Ну, по правде-то сказать, мы и с Полем договаривались на поздний ночер...

— Как? А почему... Впрочем, какая ерунда! Давайте-ка сразу к нам! У нас и народу не так много, и вообще...

— Доран... Из-за разных обстоятельств... Ну, мне кажется — это будет не слишком удачно. Мы все — слишком иного круга и уровня люди.