Стражи Чёрной Скалы

— Раз, два — умри навсегда!

Я неожиданно упёрся в спину остановившегося, как вкопанного агента.

— Что? — отрывисто произнёс я.

— Там.

Я не сколько увидел, сколько понял, что Махоуни указывает серебристым стволом револьвера вперёд. Голос цээрушника был похож на скрежет плохо смазанного механизма, и в нём чуялся страх.

Неожиданно где-то впереди мелькнуло ещё что-то более тёмное, чем царящий внутри тоннеля мрак. Махоуни хрипло вскрикнул, заваливаясь на спину, а затем что-то начало утягивать его в темноту.

Темноту прорезал отчаянный мат агента и ослепительные вспышки из чего-то типа ручной гаубицы. Или карманной мортиры.

На мгновение я ослеп, но вспышки высветили торчащую метрах в четырёх впереди фигуру в лохмотьях, по пояс высовывающуюся из пролома в стене и что-то тянущую на себя.

Карабин у меня в руках загрохотал, выплёвывая поток свинца в направлении противника. Эхо выстрелов, отразившись от бетонных стен тоннеля, больно ударило по ушам.

Послышался ещё один громоподобный звук выстрела, и темноту прорезал чей-то хриплый полувой-полурык. Я рванул вперёд и оказался подле лежащего на земле и безостановочно изрыгающего проклятья Махоуни, в руках которого дымился обрез.

Я хватил агента за шиворот и поволок вперёд, держа опустевший провал на прицеле автомата.

— Сер! — послышалось позади, и тут же в нас ударил ослепляющий луч света. — Вы живы, сер?

— Гранату в провал! — прохрипел Махоуни. — Минируйте проход! Взрывайте тоннель к грёбанной матери!

В глазах плавали разноцветные круги и искры, всё вокруг было словно бы в пелене. Я потащил Махоуни вперёд, подслеповато и оттого втройне настороженнее оглядываясь по сторонам и держа карабин в руке.

Колено, защищённое крепким пластиком, неожиданно в чём-то скользнуло, и я бросил взгляд себе под ноги.

Бьющийся в тесноте тоннеля луч мощного фонаря высветил потёки ярко-алой, даже как-то неестественно алой крови на полу и...

И чью-то оторванную по локоть руку совсем рядом от меня. На ней были куски драного камуфляжа, обмотанного в какую-то сетку, обвязанную рваными полосками материи. Рука без всяких сомнений была человеческой, но неестественно бледной и покрытой паршивого вида пятнами. А ещё в месте отрыва, где белела кость, плоть выглядела так, как будто гнила уже несколько дней, хотя чуть ниже была вполне нормальной...

И это последствия недавнего ослепления, или кривые пальцы оторванной руки и правда ещё дёргаются?

30.

Вскоре мы выбрались в ещё один подвал, и на этот раз вроде как со свободным выходом наружу. Поэтому первым делом боевики ЦРУ подорвали заложенную в тоннеле взрывчатку, отрезая себе путь назад, а нашим врагу — путь вперёд.

И лишь когда из чрева норы следом за грохотом взрыва вырвалось облако пыли, а тоннель был надёжно засыпан песком, лишь только тогда все опустили оружие и немного успокоились.

В ходе короткого и странного, но жёсткого боя... Хотя, какого боя? Скорее уж охоты, с нами в роли барсука и неизвестными в роли норной собаки.

Наши все, слава Богу, были живы и невредимы, а вот "танго" недосчитались четверых и потому имели весьма мрачный вид. Даже мрачнее обычного, ведь бородачи никогда не славились высоким боевым духом.

Я в изнеможении присел около стены, привалившись к ней спиной и положив автомат поперёк колен. Настрой был откровенно паршивым, потому что я в упор не понимал, что произошло только что и что вообще происходит в этом грёбанном городе. Агент Махоуни, не пора ли ответить уже хоть на что-нибудь? Пока здесь кто-нибудь не сдох — к примеру, я, вы, или весь этот сраный город.

Сидящий в уголке Махоуни, что-то бормоча себе под нос, осторожно закатывал штанину, осматривая ногу.

Дойл пару минут сверлил его мрачным взглядом, а затем неожиданно поднялся с места и зашагал к цээрушнику.

— Мне это надоело, агент, — глухо произнёс здоровяк и наставил на Махоуни ствол пулемёта. — Говори, что тут, нахер, происходит!

Боевики моментально повскакивали на ноги и направили оружие на Дойла, а заодно и на нас. Мне и парням не оставалось ничего другого, кроме как тоже вскинуть оружие.

Цээрушник наградил пулемётчика смешанным взглядом, в котором явственно проглядывали насмешка, презрение и усталость. Затем перевёл взгляд на меня.

— Ну и дисциплинка у тебя в подразделении, сынок, — хрипло хохотнул агент, скатывая штанину обратно.

— Мы же наёмники, сэр, — бесстрастно ответил я, держа на прицеле одного из боевиков. — Но я присоединяюсь к вопросу моего подчинённого — что здесь, нахер, происходит? Сэр.

— Четверо нормальных солдат на моей стороне мне совсем не помешают, так что убивать я вас, пожалуй, не буду... — агент на мгновение прикрыл глаза. — Во всяком случае, пока. Опустить оружие, сукины дети! Всех касается!

Первыми, после некоторого промедления, стволы начали опускать боевики. Затем это сделали и мы. Но осадочек остался... А это удовольствие из последних — драться на стороне тех, кому не доверяешь сам и кто не доверяет тебе.

— Хотите ответов? — произнёс Махоуни поднимаясь на ноги и откидывая барабан револьвера вбок для перезарядки.

Нажал на стержень эжектора, и россыпь крупных золотистых гильз со звоном упала на покрытый песком пол. Агент начал по одному доставать из кармана патроны и засовывать их в барабан. Мой взгляд почему-то зацепился за несколько грубоватые серебристого цвета пули.

— Отойдём, — махнул мне Махоуни, отходя в сторону и продолжая заряжать оружие.

— Я задал тебе вопрос, агент, — нахмурился Дойл, поглаживая рукоять пулемёта.

— Моему терпению тоже есть предел, — буркнул Махоуни. — Поэтому лучше не ищи его, сынок. Я расскажу всё твоему командиру, а уж он доведёт информацию в части тебя касающейся.

Мы с агентом поднялись по лестницу и вышли в небольшой холл какого-то здания, в подвал которого мы попали.

— Есть сигареты, сынок? — поинтересовался Махоуни, запрыгивая с ногами на стойку ресепшена. — В этом грёбанном городе напряги с водой, едой, патронами и топливом, но самый большой напряг — с куревом... Чёрт, я уже месяц без сигарет сижу! Знал бы ты, что это за пытка...

— Не курю на задании, — равнодушно ответил я, прислоняясь к стене и держа автомат поперёк груди. — И я не особо настроен говорить о сигаретах.

— Ну да, ну да... — хмыкнул агент. — Для начала — что ты знаешь? Ну, чтобы не объяснять уже известное тебе по два раза...

— Около трёх месяцев назад в Кувейт был выведен 2-й полк 12-й пехотной дивизии. Прозвище — "Штормовые стражи", командир — полковник Фрэнсис Коннорс. В то же время Буря Тысячелетия накрыла Кувейт, практически полностью уничтожив страну. Связь со "стражами" и с Кувейтом вообще прервалась, немногочисленные вырвавшиеся беженцы не сообщили ничего толкового. Неделю назад были приняты два сигнала — один от полковника Коннорса, второй... Непонятно от кого и довольно странный. Нашу группу направили для вашей эвакуации. Или если вас эвакуировать бы не получилось, нам следовало эвакуировать какие-то ваши документы.

— Что вы поняли, попав в Кувейт?

— Что здесь творится... какая-то чертовщина. В городе война, "стражи" вообразили себя чуть ли не хозяевами города и, похоже, что воюют с какими-то агентами ЦРУ... Да и... — я вспомнил о всех этих странных созда... противниках, которые напали на меня, убили Кирка и много кого ещё. — Бардак тут у вас, короче. Это всё.

— То есть вам было приказано забрать отсюда меня или мои документы? — прищурившись, уточнил агент.

— Да, — я почувствовал лёгкое раздражение. — Я же это сказал.

— Ясно... — Махоуни задумчиво почесал нос. — В таком случае слушай, сынок, что именно за бардак творится... Но прежде чем я отвечу на твои вопросы, ответь на ещё один мой вопрос — последний.

— Я вас слушаю.

— Скажи, сынок, ты веришь в демонов?

Моё раздражение стремительно росло.

— Сэр, что за дебильные вопросы?

— Скажи — веришь или нет? — без тени улыбки повторил Махоуни.

— Да какое вообще это имеет...

— Да или нет?

— Нет. Довольны? Я не верю ни в какую потустороннюю херню, если вам так хочется это узнать.

— У меня для тебя неоднозначные новости, сынок, — хрипло расхохотался агент. — Тебе придётся поверить в демонов, сержант. Ведь теперь ты среди них!

И Махоуни вновь зашёлся хриплым полубезумным хохотом, за который мне тут же захотелось его пристрелить на месте. И доложить потом командованию, что агента ЦРУ эвакуировать не удалось.

31.

— Я прибыл сюда восемь месяцев назад, — произнёс Гектор. — Если тебе интересно — руководил тренировочным лагерем. Готовил повстанцев для войны в Сирии. Не думаю, что для тебя будет откровением, что придурки в Лэнгли и Пентагоне снова решили задружиться с Аль-Кайедой и её прихвостнями...

Мне это было неинтересно. Ни капельки. Я предпочитал не лезть в такие дела, после которых мне либо сделали бы предложение, от которого я не смог бы отказаться, либо вскоре погиб бы в какой-нибудь мутной автокатастрофе, к примеру.

— Со "стражами" поначалу я вообще никак не пересекался. Они — армейцы, готовились к выводу в Штаты после изматывающей годичной командировки в Ирак. Мы — инструкторы, тренирующие бойцов террористической армии ЦРУ. Согласись, сынок, у нас было мало точек соприкосновения?

Твою разведывательную мать, мне это вообще побоку. Хотя... Мели Емеля — твоя неделя, может, и сболтнёшь что-то, чего не хотел бы говорить... Хотя, вряд ли, конечно. Агенты ЦРУ, которые прямым текстом говорят, что тренируют террористов, лишнего обычного не сбалтывают.

— А потом пришла Буря, — Махоуни дёрнул щекой. — И это было охренеть, как паршиво. Я такой задницы не помню со времён... Да вообще не помню. Ветер такой, что обдирает краску с машин и кожу с лица. За пару часов широкая улица полностью засыпалась песком, за сутки — засыпало и дома вокруг, превращая всё вокруг в пустыню. Местные шишки сначала думали отсидеться и переждать, как и все бури до этого. А когда это начало длиться уже больше недели, они попытались проскользнуть в одно из окон и выбраться из города по воздуху... Не вышло. Теперь тут полно упавших самолётов.

— Море? — спросил я.

— Тоже не получилось, — покачал головой агент. — Буря отодвинула береговую линию на пару миль в море — почти все корабли теперь лежат в пустыне.

— Ничего себе...

— Из-за упавших самолётов кое-где начались пожары, а сочетание ураганного ветра и авиационного керосина оказалось не хуже вакуумных бомб. Начали выходить из строя электростанции, а следом за ними — и система водоснабжения. Начался хаос. Местные военные обезьяны начали разбегаться как крысы с "Титаника", а местные гражданские обезьяны кинулись грабить всё вокруг. Ну, из благих побуждений, естественно — крысам хотелось пить и есть. Потом дошла очередь до складов с оружием. Потом началась война. Местных подохло... А, хрен его знает, сколько подохло. Сами они друг друга не считают, а нам это и подавно в хрен не упёрлось.

— Прямо постапокалипсис какой-то, — заметил я. — Но это, в принципе, понятно и ожидаемо. Лучше скажите — как так вышло, что вы теперь на стороне местных и против "стражей"? Какого хрена американцы убивают американцев?

— Сынок, ты так говоришь, как будто это что-то необычайное и странное, — хохотнул Махоуни. — Вспомни, кто ехал в Новый свет за лучшей жизнью? Всякое отребье, каторжники, религиозные фанатики... Думаешь, из этого дерьма могла получится конфетка нормальной нации?

— Вы не патриот, — ухмыльнулся я.

— Быть патриотом в ЦРУ? — ухмыльнулся агент в ответ. — Я псих, сынок, но не настолько. Просто так я могу набивать свой карман и утолять собственную жажду насилия под прикрытием красивых лозунгов... Шучу! А, может, и нет... И на будущее — я не за местных. Эти бородачи, что со мной — не местные. Саудиты, иорданцы, палестинцы, чеченцы... Им без особой разницы — резать ли местных, американцев или ещё кого.

— Но они вам подчиняются, — заметил я. — Лично мне это кажется странным. Вы один, других агентов я видел только поодиночке... А "танго" — целая куча. Как вы их держите в узде?

— Другие агенты? — заинтересовался Махоуни. — Видел кого-то ещё? Кого? Где?

— Бородатый, в камуфляже. Точнее не скажу. Милях в трёх отсюда на запад. Допрашивал пленного "стража", в итоге "страж" его пристрелил.

— Голдберг, что ли? Жалко тупого засранца, но туда ему и дорога. Спрашиваешь, как держим в узде "танго"? Да запросто. Те отряды, что не были под командой агентов, выбили ещё в том месяце подчистую. Так что нам доверяют оперативное командование. Но не обольщайся — на смерть за нас они не пойдут, просто они своим звериным нутром чуют, что с нами можно выжить и поиметь хорошую добычу.

— Добыча?

— Сынок, Кувейт сейчас — просто настоящее Эльдорадо. И в этом причина того, что мы сцепились со "стражами".

— Поясните, — нахмурился я.

— Когда мы кое-как оправились от первого удара Бури, то в отсутствие местной власти попытались сорганизоваться сами. Мы — это американцы, конечно. Коннорс со своими "стражами", мы со своими обезьянками, НЕРД, прочие федералы... Мы навели кое-какой порядок в этом сранном городе, чтобы не сидеть до эвакуации в месте, полном трупов и инфекции. Разогнали не подчиняющиеся нам банды, привели в порядок кое-какие электростанции, организовали подвоз воды и продуктов.

— Не слишком похоже на работу ЦРУ и американской армии, — заметил я.

— Да, с созидательной деятельностью у нас туговато! — хохотнул Махоуни. — Разбомбить или уничтожить — это мы всегда готовы, а вот построить хоть что-то — это уже задачка не из лёгких... Но пришлось. Прикинь, несколько десятков тысяч аборигенов без воды и еды рядом с нашими укрепрайонами, где есть всё. Да, у них было паршиво с оружием, зато их были просто тучи — они бы нас массой тупо задавили. А так они нас особо не трогали, всё было в порядке... Первую неделю.

— Недолго музыка играла.

— Музыка? А, ты в этом плане... Ну да, ну да...

— Говоря "Эльдорадо" вы подразумевали, что в Кувейте можно поживиться чем-то существенным? — спросил я.

— Чем-то? — ухмыльнулся агент. — Сынок, да ты, я смотрю, вообще ни хрена не понимаешь! Здесь стоят особняки миллиардеров, здесь до хрена ювелирных магазинов, банков, аптек и больниц с кучей наркоты... И всё это брошено! Понимаешь, нет? За пару часов, не особо напрягаясь, можно насобирать всякого добра на пару сотен тысяч долларов. Если знать, где искать, то в одночасье можно стать миллионером.

— Издеваетесь, что ли? — я вновь начал приходить в раздражение. — Хотите сказать, что насмерть посрались со "стражами" из-за банальных денег?!

— Почему банальных? Сынок, за такие деньги не грех посраться и с Президентом США или самим Господом Богом. Последним полученным приказом для "стражей" было обеспечение эвакуации, понимаешь?

— И? Кстати, когда это американцев волновала участь каких-то там кувейтцев?

— А кто сказал, что это была эвакуация людей? — насмешливо прищурился Махоуни.

— Хотите сказать, что там было...

— Золотой запас Кувейта, сынок, золотой запас. Десятки тонн "жёлтого дьявола" и миллиарды долларов. Уж не знаю, как шейху удалось развести тётю Клинтон на то, чтобы вывезти из Штатов свой золотой запас, но он это сделал.