Хидар и Хаф (общий)

Ноги сами несли меня по мокрому лесу, я ускорялась, пока не сорвалась на бег. Хочу обратно на корабль... Там сухо. Можно обсохнуть и отогреться. Я до сих пор не заболела только из-за мощных препаратов, которые ежедневно в себя заливаю. Наверное. По крайней мере, я на это надеюсь, потому что только простуды мне для полного комплекта не хватало!

Ничего, еще всего пару дней протянуть, а там... там уже я буду не одна.

Атта выплыл из темноты сгустком мрака. По команде открылся шлюз, пропуская меня внутрь. За моей спиной сомкнулись лепестки, я устало плюхнулась в кресло пилота, а послушный кораблик взвился в воздух. Мне надо еще кое-что сделать...

К полуночи я уже летела к кораблю, раскидав датчики вдоль реки, а на берегу струи дождя смывали жирный пепел, оставшийся от стоянки моих жертв: бортовое оружие нер"уда"атта стерло остатки лагеря. Я не поленилась стащить все в кучу перед залпом и проверила территорию после выстрела, чтобы не осталось никаких зацепок. Зачем мне лишние сложности? А обожженное пятно скоро зарастет травой, пепел смоет дождь и грядущий ливень...

Вздохнула, устало потерла подбородок. На экране развернулось тревожно мигающее окошко. Ну что там еще?

Развернула, посмотрела, вздохнула, подкорректировала курс кораблика. Опять лезут! Информация начала поступать с датчиков слежения: пять, восемь... десять... четырнадцать каинд амедха, двигаются растянутой цепью вдоль реки к деревне. Будут на месте минут через пятнадцать. Судя по откликам — обычные трутни и два бойца. Не спешат. Хорошо. Как раз успею долететь и встретить их на опушке леса.

Что бы я делала без челнока, я просто не представляю. И так едва успеваю носиться по этому лесу из конца в конец, перехватывая эти долбанные стаи! А если бы пехом?

Атта тенью несся над рекой, пожирая расстояние, чутко реагируя на малейшее движение штурвала. Прекрасная машина! Послушная, маневренная. Полеты меня успокаивали и приводили в состояние умиротворения, сбивая злость и раздражение. Вот как и сейчас: я успокоилась, эмоции утихли. Я снова готова сражаться... наверное.

Лес резко закончился. А вот и деревня...

Я оставила челнок на пастбище под большим развесистым боярышником, неподалеку от забора. И даже скрытие не включала: смысла никакого. Дождь полностью нивелировал маскировку, вынуждая ее сбоить, а голубые росчерки энергии, бегущие по корпусу из-за стекающей воды, лишь привлекали бы внимание яркой иллюминацией. Пусть так стоит. Время позднее, на улице уже темно, авось и не заметят неподвижный атта на фоне роскошного пушистого дерева. Подхватив верное оружие, вышла из челнока, подставляя лицо дождю и ветру. А если и заметят — невелика беда. Им некому об этом сказать, да и кто поверит в такие сказки, как инопланетный корабль на пастбище? За спиной с шелестом сомкнулись лепестки диафрагмы.

Пора.

Я забралась на верх атта, сняла арост и приготовилась к стрельбе. На границе бокового зрения датчики четко отслеживали перемещение моих целей: не зря я позавчера весь день носилась по лесу, утыкивая ими все подходящие деревья. Теперь вот пригодилось.

Опять не о том думаю!

Тряхнула головой, прильнула к прицелу, всматриваясь в привычно-плоский красный мир. Ну, где же вы? Где вас носит, уродов прок... а, вижу. Арост дернулся в руках, белесая фигура споткнулась и шлепнулась в кусты, другие — порскнули врассыпную. Щелчок перезарядки, выстрел, еще одна туша упала на землю и перестала шевелиться, щелчок, перевести прицел, выстрел... промах! Да чтоб тебя, скотина верткая! Щелчок, выстрел... есть! Две твари нырнули в воду, еще четверо шмыгнули обратно в лес... щелчок, выстрел, бегущая по пастбищу туша кувыркнулась в здоровенные будяки. Так... обходят атта... Щелчок, выстрел, еще одна туша дернулась, подскочила и, припадая на заднюю лапу, смоталась за тын. Скотина! Щелчок перезарядки, перевести прицел на бегущую уже по грядкам тварь, выстрел, белая туша сорвалась с забора и упала в лопухи. Все. Время вышло.

Я сложила арост и убрала на гравитационный захват, снимая со спины шесс-те.

Первый Чужой запрыгнул на двигатели, оттолкнулся от брони и взвился в воздух, растопырив лапы. Отшаг в сторону, секущий удар по ходу движения твари, противный визг, дергающаяся туша забилась на броне, соскользнула с края и исчезла с поля зрения.

Шесть.

Шелест, тихое шипение со спины, отшатнулась на инстинктах, падая на мокрую броню, а над головой промелькнула когтистая лапа, я ударила на звук, тварь смахнуло с атта. Надо спускаться! Мне нужно пространство для маневра.

Разбежавшись, спрыгнула в траву, перекатилась, гася инерцию и тут же — в сторону, уходя с линии атаки. Осмотрелась. Трое уродов: один обычный и два более крупных бойца. Обступают, уже не спешат, не рвутся в атаку. Осторожничают. Умные сволочи!

Где остальные? Карта развернулась, показывая пометки разбежавшихся чижей. Проклятье! Уже в деревне! Нет у меня времени на танцы! Шесс-те вновь собрался в моих руках, и я рванула вперед, прижав первую тварь к траве взглядом. Монстр взвизгнул, задергался, но сдвинуться с места не мог и сдох от одного удара по длинной голове. Взвыли бойцы, зашипели, обходя со спины. В груди неприятно кольнуло холодом. Проклятая усталость...

Семь.

Чижи рванули одновременно: один высоко подпрыгнул, намереваясь сбить меня всей массой, а второй — стелясь к земле, чуть обходя с фланга.

Время словно замедлилось, разум работал четко и холодно, выметя лишние мысли из головы. На меня падала огромная массивная тварь, выставив когтистые лапы и отведя их для удара, башка вытянута, хвост — в струнку. Рефлексы, вбитые часами тренировок, сработали раньше разума: отшаг в сторону, поворот древка шесс-те вместе со всем телом и... УДАР! Меня развернуло обратно, оружие чуть не вырвало из рук, настолько мощным было столкновение! Чужой-боец грузно шлепнулся в траву и по инерции безвольно покатился дальше: острое изогнутое лезвие срубило кусок головы. А я едва успела довернуть оружие, принимая на себя атаку последней твари, прыгнувшей, стоило только неудачно к ней развернуться.

От массы чужого меня буквально швырнуло на почву, удар выбил воздух из груди, заныли плечи, я упала на спину, едва успев выставить оружие. Перед лицом клацнули слюнявые челюсти, отводящийся назад для удара хвост... Вот же тварь! Телекинетический удар сорвал с меня бойца и отбросил в сторону. На карте в углу зрения россыпь белых пометок достигла домов. ВРЕМЯ! Проклятье, как болит грудь и руки! Время! Я встала, чуть пошатнулась, подхватила выпавшее из руки оружие и побежала в деревню, развалив череп бьющейся в невидимом захвате твари.

Девять. Еще пятеро.

ПЯТЕРО! Уже в деревне! Ненавижу!

Где там первая?

Первая, ближняя ко мне тварь обнаружилась над останками разодранного пса. Я перемахнула невысокий заборчик, тут же метнула два тяжелых ножа: один попал в голову, второй — в шею. Тварь забилась в конвульсиях. Хорошо хоть нож в башку трутней вырубает практически сразу! Подбежала, добила, воткнув нож в висок, и побежала дальше, сняв с захвата арост.

ВРЕМЯ!

Еще одна тварь обнаружилась на крыше дома. Вскинув оружие, поймала ее в прицел, выстрел. Промах? Нет! Слава богам, попала! Черная туша безвольно заскользила по скату и шлепнулась в огромный куст красной смородины.

Где еще две?

Одна обнаружилась неподалеку, три дома дальше по улице, а вторая... ГДЕ ВТОРАЯ? Датчики потеряли? Быть не может! Они же даже трупы фиксируют! Что, уже забралась в дом? Черт!

Последнее местоположение? Я бежала по улице во весь дух, сжимая узорчатое древко шесс-те. Есть, последнее местоположение... ДА ТВОЮ МАТЬ! Подворье деда Потапа...

Вот его жаль будет... если что. Но сперва эта тварь! Вот она, уже близко. Соседний двор...

Я бежала со всех сил, а сквозь шелест дождя до меня донесся полный паники скулеж пса. Схватившись обеими руками за край вагонки, я подпрыгнула и перемахнула металлический забор, приземлившись в... куст вездесущего крыжовника. Да чтоб ему!!! Мигрирующая подзаборная колючка!

Скулеж перешел в повизгивание: здоровенный пес, прижав хвост к брюху, скулил, но не убегал, преграждая дорогу к дому припавшему к земле подранку, подволакивающему заднюю лапу. Тварь на шум моего приземления резко обернулась, полоснув хвостом по собаке, но животное успело отскочить.

— Иди сюда, скотина... — мой голос сорвался в рычание, аккомпанируя рычанию встрепенувшегося пса, к которому неожиданно пришла помощь.

Чужой здраво оценил угрозу и забил на псину, метнувшись ко мне. Шесс крутанулся в руках, массивное острое лезвие на противоходе врезалось в услужливо подставленную башку, разрубая ее, но от силы удара меня вломило в загрохотавший металлический забор так, что перед глазами запрыгали радужные пятна.

— Мухтар! — недовольный окрик мужика заставил меня ничком упасть в крыжовник. — Ты что творишь, стервец!

Вот только тебя мне тут не хватало! В дом свали, идиот!

Пес заскулил, метнулся к хозяину, встретив его в дверях.

— Муха, уйди! — мужик с трудом отбивался от лижущего ему лицо здоровенного кобеля. — Муха, пшел вон, паскудник!

Незнакомый мне мужик отпихнул перепуганного пса, дверь с грюком захлопнулась. Ну и славно! Я вылезла из крыжовника и, пошатываясь, выпрямилась. Ко мне подскочил пес, чуть слышно поскуливая.

— Тише, Мухтар... все хорошо...

Я погладила кобеля по лобастой голове и покинула двор. За забором тихо поскуливал пес.

Осталась еще одна.

Подворье деда Потапа встретило меня тишиной. Перебравшись через довольно высокий забор, я пошла к дому. Последний раз датчики засекли тварь именно здесь. Где же она? Куда же ты де... вот черт! Я остановилась, глядя на выбитое окно с развороченными ставнями. Значит, все же, пробралась внутрь...

Вот же, мразь такая!

Шесс-те распался на два меча, убрала один за спину, а второй перехватила обратным хватом ближе к клинку: там как раз удобное утолщение, не дающее руке соскользнуть с рукояти на лезвие... И забралась в дом через выбитое окно.

Потап жил один в большом пятикомнатном доме. Я залезла через окно в зале. Никого и ничего, в доме — тишина. Открыла дверь, осторожно выглянула в коридор, и тут же услышала вошканье и кряхтение в соседней комнате за приоткрытой дверью. Нашла?

Нашла!

Стоило мне заглянуть в комнату, как я увидела черную спину недовольно шипящего и свистящего чижа, пытающегося добраться до Потапа, а крепкий и сильный мужик, кряхтя, удерживал здоровенную тварь одной рукой за шею, а второй — за переднюю лапу, не давая до себя добраться. Вторая лапа была сломана в плече и безвольно свисала. У стены валялась покореженная кислотой сломанная лопата.

Перехватив шесс-те, я рубанула по хребту монстра, разом ставя точку в их противостоянии. Тварь взвизгнула, попыталась отшатнутся и получила вторым ударом в башку: клинок проломил прочный череп, убив наповал. Туша грузно рухнула на пол.

После шума схватки, тишина казалась звенящей, давящей на уши. Потап сидел у стены, я стояла перед ним с мечом в руках. В комнате было достаточно светло, чтобы он меня видел: в окно светил одинокий уличный фонарь, как раз стоящий неподалеку от дома.

Первым молчание нарушил Потап:

— Спасибо, доча. Вовремя ты поспела. Я уж думал, что все, схарчит меня страхолюдина.

Узнал.

Или... ЗНАЛ?

Я вздохнула, сняла полумаску, хмуро глядя на приветливого мужика.

— И что теперь? — осторожно спросила я.

— А что теперь? — он, кряхтя, встал, придерживая глубоко располосованную руку. — Доча, думаешь, никто до сей ночи этого не видел? — он включил стоящую на столике настольную лампу, опустил ей "голову", чтобы свет был не таким ярким. — Видели. И этих, — он пнул тушу, — и вас двоих.

А вот это новость...

— И давно вы знаете?

— Еще как первого пса задрали.

Первого пса? Ох ты е-мае... Это же с первого нападения!

— А почему ничего не сказали?

Мужик хмыкнул, покачал головой.

— А что бы я те сказал? Пожурил бы, что не предупредили? Так что бы мы могли сделать? Твари ж проворные и сильные, такого тяжко остановить.

Логично.

— Можно обо что-то вытереть?

— Да ветошь со стола возьми. — дед указал на кучу серого тряпья.

Вздохнув, оттерла клинок, отчего тряпье зашипело и начало на глазах разъедаться кислотой, активировала ножны и убрала оружие за спину. Неожиданные новости... Неприятные. Или, может, не настолько и неприятные? Если знают и до сих пор молчат...

— Это еще не сильные... — порадовала я дядьку. — Есть и мощнее. Только их мало. Пока. — сняла с бедра аптечку. — Давайте помогу. Раны-то глубокие.

Потап сел на кровать, выставил руку, давая мне возможность обработать глубокие пропаханные когтями раны.

— А как остальные?

— Этот был последний.

— Много в этот раз?

— Четырнадцать.

Потап нахмурился.

— И ты их всех одна?

— Одна. — согласно кивнула я, ставя аптечку на столик.

Нажала на кнопку, аптечка разложилась.

— А где твой... — мужик запнулся, подбирая определение для яута. — Неразговорчивый. Всегда ж вдвоем приходили.

Я вздрогнула.

— Видели?

— Еще в первую ночь: пес скулил. — пояснил он. — У меня с окна крыши пастбище просматривается, так что видел я твоего. Далеко был, но ночь была лунная, видать хорошо.

Вот не было печали!

— И?

Потап вздохнул, укоризненно покачал головой.

— Доча, зря ты так. Мы ж не дураки какие. Понимаем, что вы нас бережете от этих. — короткий кивок на черную тушу. — Чего крику поднимать? Мы — не шебутные городские, понимаем, по лесу от них не уйти. На помощь звать? А пока приедут, пока поймут, что тут стряслося, нас уже и схарчат. Да и их схарчат.

— И вас не заботит, что это из-за сородичей моего напарника эти монстры тут оказались? — осторожно спросила я.

Тихий хмык и покачивание головы ясно дал мне понять, что думает на этот счет Потап.

— Слышал, племянник Михея говорил, как что-то упало ночью с неба. Большое и горящее. Мы ж не совсем дремучие, доча. При Союзе образование было получше нынешнего, так что понять, откуда эти взялись — не так сложно. Разбились?

Я кивнула.

— Много погибло?

Говорить мне не пришлось: мужик сам понял. Снова покачал головой.

— Так и думал, что один он остался. А ты нашла.

Я снова кивнула.

— То, что вы договорились — хорошо. — неожиданно выдал вердикт Потап. — Одному с этими не справиться. Сильные они. — он на какое-то время замолчал, наблюдая, как я потрошу аптечку. — А то, что твой беду принес... Так на то и случайности. Сами пострадали и соседям горя принесли.

— И вас это не злит?

Вместо ответа — укоризненный взгляд и полный недовольства ответ:

— Ну ты нас со всякими дураками-то не ровняй! Кому легче станет, ежели вы помрете? Нам? Нет. Соседям? Тоже нет. Беда так и так пришла бы, раз уж упало судно. А так хоть есть кому исправить шкоду.

— Да разве ее исправишь? Люди-то погибли.

— Люди всегда мрут. — философски сообщил мне Потап. — Вот, помню, как на лесоповале работал, так столько травм было по глупости, столько народу мерло. Так то по случайности или по недосмотру. А как у нас соседское село выгорело из-за пьяни местной? Мало того, что шесть семей целиком померло от угара, да трое так сгорело, так еще и пожар лесной пошел, еле остановили. — он вновь покачал головой. — Так что, доча, не думай лишнего. Делай, что можешь, а мы уж как-нить справимся. Чай не зараза какая, от которой не защититься.