— Да, профессор, чары сегодня последние, — ответила Гермиона. Удивительно, но со взрослыми, особенно хогвартсскими профессорами, она общалась совершенно свободно, в отличие от сверстников. Гермиона сама не понимала, почему так, но это её жутко раздражало — и это раздражение так часто выливалось прямо на сверстников...
— Мисс Грейнджер, не откажетесь, в таком случае, пройти в мои покои на чашечку чая?
— Эм... — она покосилась на сумку с учебниками, оттягивающую руку. — Конечно, профессор.
— Следуйте за мной.
Через некоторое время, когда маги поднимались по лестнице, Флитвик поинтересовался:
— Почему вы не используете магию, чтобы облегчить сумку, мисс Грейнджер?
— Я... — не сразу нашлась Гермиона. Что отвечать — правду или не совсем? — На вступительной речи профессор Дамблдор говорил, что не следует колдовать на переменах, и...
— И вы подумали, что это касается любого чародейства вне уроков кроме как для подготовки к ним, — закончил за неё Флитвик, направляя палочку на сумку. — Стабилис де-гравитас, — Гермиона почувствовала, как та стала совершенно невесомой, и вздохнула свободно. — Постарайтесь исправить свою ошибку. В магии требуется постоянная практика, чем больше, тем лучше. Напоминание о колдовстве на переменах — это скорее формальность по просьбе мистера Филча.
— Хорошо, профессор, — кивнула она. Как же легко со взрослыми! Просто говоришь, что нужно — и всё хорошо.
Комната, в которую пригласил Гермиону Флитвик, оказалась вполне себе аскетичной. Несколько полок с книгами, столик и лучи солнца, пробивающиеся из-под тюля на окне. Профессор что-то прошептал, и на столе появились чашки, полные горячего сладкого чая, и пирожные.
— Угощайтесь, — улыбнулся он.
Пирожные выглядели и пахли так аппетитно, что Гермиона просто не смогла отказаться, хотя и понимала, что привёл он её совсем не для этого. К её удивлению, профессор также съел парочку сладких шедевров. Когда пирожные и чай закончились, а Гермиона несколько успокоилась, Флитвик поинтересовался:
— Мисс Грейнджер, сегодня на уроке вы колдовали... не совсем уверенно.
Девочка покраснела. Профессор весьма смягчил обстоятельства: Гермиона колдовала никак. Заклятие изменения цвета для чашки не вышло даже после нескольких десятков попыток.
— В прошлый раз вы демонстрировали гораздо лучшие способности, — плавно продолжил он.
— Да, профессор, — Гермионе ничего не оставалось, как согласиться. В этот момент ей страшно хотелось куда-нибудь пропасть. Например, провалиться сквозь землю.
— Вы слишком серьёзно относитесь к простым замечаниям, — заметил Флитвик. — Это всего лишь одна неудача.
Гермиона не выдержала, опустила взгляд в стол. Было очень стыдно — хотя она не совсем понимала, за что.
— Не одна, — удовлетворённо сказал Флитвик. — Этого следовало ожидать. Скажите, мисс Грейнджер, зачем вы читали книги по ритуалистике?
— Я... откуда вы знаете?
— А ведь я просил Альбуса устроить проверку библиотеки! Начал — так довёл бы до конца, — вздохнул Флитвик.
— Я не понимаю, профессор, — вконец растерялась она.
— Вы столкнулись с так называемым "эффектом теоретика", или "кризисом веры", — начал объяснять Флитвик. — Видите ли, в последние десятилетия учебная программа Хогвартса несколько поменялась. Мы даём более обширный список заклятий и, в то же время, уделяем самый минимум теории. Студенты не знают и даже не подозревают, что те движения палочки и слова, что они разучивают на уроках,— ритуалы. Те же, кто знают, не подозревают, что действие заклятия определяется верой в ритуал. Это очень удобно, — Флитвик сокрушённо покачал головой. — В будущем, на седьмом курсе, те, кто выберут специализацию на теории, будут заниматься и теорией ритуалов. Им придётся нелегко, пройти через кризис веры и сохранить силу своих чар — нетривиальная задача. И что же мы имеем сейчас?
Гермиона внимательно слушала, уже догадываясь.
— Ученица, ещё первокурсница, притом магглорождённая, то есть без примеров волшебства с самого детства, находит книгу по ритуалистике, обнаруживает, что все изучаемые нами чары — суть ритуалы, и сталкивается с эффектом теоретика. Совершенно естественно, что вы теперь не можете нормально колдовать.
— И что мне делать? — мысленно уже представлялось, как она пакует чемоданы, ломает волшебную палочку, и... и... — Я же теперь не смогу нормально учиться? Меня исключат?
— Мисс Грейнджер, — поднял руку Флитвик. — Успокойтесь. Учебная программа менялась не мгновенно. Мы всё ещё помним, как учат, соединяя теорию с практикой с первого курса. Самым простым выходом является приобретение магического восприятия, умения ощущать магию. Тогда к вам вернётся уверенность в собственных силах, и там, — профессор коснулся своей головы, — внутри, в глубине себя, вы будете верить. Есть и иной путь — можно попробовать научить вас манипуляциям с собственным сознанием. Тогда вы будете контролировать себя в достаточной мере, чтобы вызвать уверенность, веру в силу магии. К сожалению, оба этих пути предназначены для более взрослых магов.
— Но вы же как-то учили раньше? — отчаяние сменилось надеждой. Профессор позвал её сюда не просто так! У него есть какая-то идея!
— Разумеется, мисс Грейнджер. Раньше, когда магглорождённых было в разы меньше, чуть ли не по одному-двое на курс, и мы могли подходить к каждому индивидуально. Есть особенные чары, позволяющие контролировать веру студентов и постепенно усиливать её. Мы можем использовать данный подход, но в вашем случае... — Флитвик помедлил, — он, скорее всего, будет малоэффективен, — и тут же пояснил. — У вас довольно упорядоченное мышление, широкий кругозор и сильный магический потенциал. Воздействия на сознание будут затруднены, могут даже принести больше вреда, чем пользы.
— И что мне делать? — поникла Гермиона, повторив вопрос. Неужели никакой идеи всё-таки нет, и она будет до седьмого курса неудачницей, не способной и на "люмос"... или её даже отчислят за неуспеваемость?
— Вам придётся немного потерпеть, — молвил Флитвик. — Скорее всего, есть специальные ритуалы, решающие вашу проблему. Я проконсультируюсь с Альбусом и Минервой. Возможно, Снейп... но я никогда не слышал о зельях с подобными свойствами. Не унывайте, — тепло улыбнулся Флитвик — и Гермиона поняла, что он её не оставит. — Это всего лишь небольшая педагогическая заминка.
— Добрый вечер, Сабрина, — улыбнулся он дуновению ветерка. Как и всегда, ужинал Сапфир на веранде своего домика в горах, наслаждаясь безбрежным небом, могучими снежными пиками, точно стремящимися это небо пронзить, а то и превзойти, как некогда вавилонская башня — и тонкой, точно игла, хрустальной колонной, сверкающей в солнечном свете.
Колонна, которую так жаждали найти столь многие волшебники, уже не один десяток лет радовала Сапфира своим сверканием... но он не спешил подходить к ней и, тем более, притрагиваться. Однако и простое пребывание рядом настраивало на лирический и возвышенный лад. А главное, колонна имела нечто вроде собственной души, сформированной за тысячи и тысячи лет.
У души этой было имя. Приблизительно звучало оно как "Саабрин Ирайя", но Сапфир предпочитал называть её просто Сабриной — ему казалось грубым пытаться воспроизвести ограниченным голосом человека переливчатую трель со звоном колокольчиков "Саабрин" и гудящее, точно пламя, "Ирайя". Саабрин понимала его взгляд и принимала его. А вот сам Сапфир Саабрин Ирайю понимал слабо, ну, помимо того, что Саабрин была очень молода по меркам ей подобных и довольно неусидчива, а ещё обладала определённой свободой передвижения. Да, Саабрин была женщиной. Девочкой, если быть точней.
— Добрый вечер, Сапфир, — силуэт дрожащего, малозаметного на фоне ярких небес сияния он заметил только благодаря долгой практике. — Куда мы пойдём сегодня?
— Мы? — даже бровь невольно поднялась. Мы. Пойдём. Сегодня. Всего три слова, но каких! Это означало одновременно начало огромных проблем и величайший его успех.
Ничем не демонстрируя свои эмоции, Сапфир спокойно откусил кусочек тоста с ветчиной, прожевал. Не очень полезная пища, но готовить... Ему просто не хотелось тратить силы на готовку, ресторанное Сапфир не ел из принципа, а нанимать домохозяйку... нет уж! Слишком привык к холостяцкому уединению дома — в противовес рабочей суете. Да и к пище такой он привык. Не из тех он, кто меняет свои привычки так просто.
— Ты рад? — звонко хихикнула Сабрина, становясь ярче и плотнее. Теперь она напоминала фигуру, сотканную из солнечного света — Сапфир даже затемнил глаза заклятьем, чтобы не ослепнуть.
— Конечно, рад, — всё так же спокойно подтвердил. — Но ты не находишь, что в таком облике контактировать с людьми невежливо?
— Но я не умею иаст фиаран! — последние слова Сабрина полупрошептала-полупропела — и как ей это удаётся? Почему — понятно, но как? Это было, конечно, больше теоретическое любопытство, но любопытство своё Сапфир предпочитал удовлетворять.
— Создавать аватару? — уточнил он.
"Высокая речь" Саабрин Ирайи — это совсем не высокая речь какого-нибудь жалкого одушевлённого озера или леса. Переливами тонов и сопутствующими колебаниями ментального и духовного планов Сабрина добавляла двум словам столько смысловых оттенков, что при попытке понять целиком — голова кружилась! А ведь Сабрина — далеко не самая древняя, по меркам своего "народа" так и вообще младенец... К счастью, в отличие от замшелых пней вроде духов гор или возвышенно-загадочных сущностей наподобие Вики Эа-Тиайо, с которой беседовать было не просто неприятно, но ещё и опасно, Сабрина была довольно человечна, здравомысляща и пыталась нивелировать сложность коммуникации. Сапфир назвал бы её уникальной для своего рода.
— Йаосаннэ, — певуче подтвердила Сабрина. — Виал ли-ао фиаран?
— Конечно, — улыбнулся ей Сапфир. Иногда Сабрина напоминала своих сородичей, древних, мудрых и прозорливых, как сейчас. А иногда...
— Хочу-хочу-хочу-хочу! — немедленно воскричала она. А иногда... кхмн. Иногда не находилось слов, чтобы охарактеризовать. Разве что "когнитивный диссонанс"? — А можно? А когда? А где? А сейчас?
— Немножко потерпишь, непоседа? — и потрепал прильнувший к нему сгусток света, едва плотный, чуть колющий пальцы. — Мне нужно немного поработать.
— Не больше года! — воскликнула она.
— Сегодня, — хмыкнул он. — Ты же сказала — сегодня.
— Ой! — тень смущения. В буквальном смысле — точно тень на мгновение пала, затмив "тело" Сабрины. — Я и забыла...
— Вот непоседа... — покачал Сапфир головой, допивая чай. — Подожди немножко, и мы отправимся в небольшое путешествие.
— Жду, жду и ещё раз жду! — каждое "жду" сопровождалось кивком светового силуэта, на сей раз напоминающего какого-то диковинного зверя.
Сапфир поднялся. Взглядом трансфигурировав столик, стул и всё, что на нём, в воздух, засмотрелся на сверкающую алыми лучами заходящего солнца хрустальную колонну.
— Я красивая? — шёпотом спросила Сабрина.
— Очень, — улыбнулся ей. И зашёл в дом.
Наверное, если бы не расположение, дом Сапфира символизировал бы аскетизм, грубость и даже старину. По крайней мере, он постарался сделать его именно таким. Сапфир собственноручно рубил и отёсывал деревья, чтобы сколотить свой домик на краю мира. Сам подбирал волшебную лампаду, прошерстив лавки всего мира, отказался от стекла в окнах, предпочтя ставни, сейчас закрытые, сам охотился на дракона, чтобы его голова украшала рабочий стол. Всё это помогало в своё время отрешаться от забот, отдыхать душой. А это место помогало жить в гармонии с собой и природой, несмотря на всё то, чему он посвятил жизнь. В конце концов, от него, в том числе его душевного здоровья, зависит слишком многое, поэтому Сапфир считал домик более чем выгодным вложением.
Он уселся на столь же грубый табурет и достал из-под стола единственную выбивающуюся из окружения вещь — большой чёрный чемодан. Во всём мире существовало около сотни таких чемоданов, и каждый был шедевром научно-технической мысли. Этот ничем не отличался от прочих: сложнейшее сплетение магии и электроники, произведённое конвейерным методом, он был типовым образцом, чем Сапфир гордился отдельно.
Мобильный терминал в форме чемодана раскрылся сразу же после ввода ПИН-кода. Конечно, индивидуальный ПИН-код каждого чемодана был не единственной защитой, а всего лишь первой из них. От идентификатора магической ауры было решено отказаться, а вот духовный отпечаток при касании чемодан проверял. Следующим этапом проверки Сапфир подключился к чемодану ментально, после чего это техномагическое чудо сверило специальную область в его разуме с образцом — и только после этого вместо самоликвидации соединилось с сетью.
Логин: Sapphire
Пароль:
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
На экране отобразилось привычное:
Добро пожаловать, Синий Лорд!
Ваши допуски реактивированы, пароль сменён на следующий в цикле.
У вас 3 сообщения и 2 отметки в календаре на сегодня.
Первое сообщение оказалось очередным докладом администратора сети, в котором тот досконально излагал предлагаемые усовершенствования. Сапфир быстро прокрутил его, отмечая ключевые пункты, столь же быстро отправил ответ. Минус талантливых и увлечённых работников — иногда их инициативы отнимают слишком много времени. К сожалению, такую вещь, как контроль сети, нельзя было скинуть на кого-нибудь другого. По крайней мере, пока нельзя было, но были сильные сомнения, что такая ситуация в принципе может возникнуть. Возможно, штат контролёров сети будет расширен, но он всё равно будет внимательно за ней наблюдать — в конце концов, это единственная ниточка, за которую можно распутать весь клубок.
Второе сообщение принадлежало перу магистра Циглер и было, очевидно, продиктовано ей вслух — на это указывало вопиющее отсутствие знаков препинания. Лиза совсем не жалеет его чувство перфекционизма... Сапфир вздохнул и набросал ответ. Тоже вслух, причём некоторые места сообщения без знаков препинания могли быть интерпретированы разным образом. Мелкая месть, а приятно.
Третье сообщение оказалось гораздо более интересным и касалось одного из самых проблемных великих магов современности — и на месте рекомой Сапфир отнюдь бы не гордился этим "высоким званием". Атика Сей-Тиор. Освальд прилагал довольно подробный доклад о гибели и воскрешении Сей-Тиор. Вот уж не было беды — она ещё и самовоскрешаться научилась... Сапфир снова вздохнул. Всё шло к тому, что именно Сей-Тиор ему в один отнюдь не прекрасный момент придётся ликвидировать лично. Настоящая заноза в заднем месте — и с самыми неудобными сильными сторонами, какие только можно придумать. Великий маг как воин! Это даже звучало как нонсенс, а уж на практике...
На практике это означало, что придётся убивать великого мага, профессионально занимающегося собственной неубиваемостью не первый и не второй век. Жаль, что с Сей-Тиор бесполезно договариваться — принятый Сапфиром план она воспримет в штыки, а давлению "профессиональная самоубийца" не поддавалась в принципе. Но её черёд ещё придёт, тем более что информации о смерти и воскрешении поступило более чем достаточно.
