Последний полёт Баклана

— Не удивляйся, этот мир здорово затягивает. Если тебе придётся отсюда уехать, гарантирую, станешь скучать, — Герти уже накнопал заказ, и с нетерпением поглядывает на бармена, составляющего на поднос тарелки и вазочки. — Жутко проголодался в дороге.

— Значит, груз должностных обязанностей не давит твои плечи.

— Пост губернатора на Емле — занятие необременительное. Если не пытаться чего-то менять, конечно. Ты ведь недавно видела Жана. Он писал мне. И ещё он женился. Ты должна была встречаться с его избранницей. Как она тебе показалась?

— Отличный пилот. Увела "Баклана" от Затурна и наставила нос всему моего Величества императорскому флоту. А по жизни — не чересчур умная, избалованная, но честная девушка. Вменяемая, в общем. Они с Жаном могут долго оставаться вместе. А потом связи её семьи, сам понимаешь, нельзя сбрасывать со счетов. Ведь рано или поздно выяснится, что детки-то ихние — монаршата.

Заулыбались. Потом принесли еду и беседа прервалась. Мужчина заправлялся, а женщина смотрела, как Вир стартует повторно.

— Кстати, ты ещё не опробовала крылоплан?

— Нет. Мне нельзя. Я жду ребёнка.

— Ха! Так это ты под личиной баллистика Анны Смит устроила кровавое месиво у нас в Золнечной! Узнаю шалости малышки Оми.

— Герти! Как ты дотумкал?

— Оми. Я здесь губернатор, как ты помнишь. Сама ведь устраивала мне это место. А нам рассылаются ориентировки, из которых можно почерпнуть массу информации. Я-то поначалу думал, что под именем Жанны дочурка наша безобразничает, а это, оказывается, ты сама выбралась в пространство, тряхнуть стариной. Не собираешься вернуться ко мне?

— Нет. Я влюбилась. И, похоже, останусь здесь надолго.

— Подрядовой Цикловир Канарейко. Интересно, что он в тебе нашел?

— Не поняла. Ты дразнишься, что ли? Откуда такое полярное изменение акцентов?

— Не скоро поймёшь. В подрядовые направляются молодые учёные, успевшие себя чем-то неслабо зарекомендовать. Немножко расширить кругозор, так сказать, ну и деньжат зашибить по-лёгкому. Это что-то вроде премии — мест-то на флоте для них немного. На всех желающих не хватает. Твой кто, химик?

— Кристаллограф.

— Точно. Монокристаллы с плотными решётками. По его методе формуются режущие кромки инструмента.

— Герти, ты меня опять разыгрываешь! На планете нет ни одного университета, ни одной академии.

— Оми! На планете есть школы. И в них — туча кружков, секций и факультативов. Бедняжка! Ты не поняла, куда тебя занесло. Посмотри, чем от скуки занимается бармен.

Раомина посмотрела на сверкающие чистотой фужеры, бокалы, кружки и стаканы, причудливо расставленные на зеркальном стеллаже. Действительно, парень в смокинге их всё время протирает и переставляет. Довольно причудливо, кстати.

— Это что, какая-то структура, спросила она довольно громко.

— Пока нет, — отвлёкся бармен от своего занятия, — атом фтора никак не лепится. Так что, ерунда всё это. Негодные черновики.

Помолчали. Мужчина вылавливал со дна стакана разварившиеся сухофрукты и съедал.

— Насколько я тебя знаю, — нарушил он тишину, прикончив последнюю дольку яблока, — тут мир твоей мечты. Мне за пятнадцать лет так и не удалось во всём разобраться, но создалось впечатление, что здешнее общество ведёт себя, словно актинидия. Вроде бы — колония отдельных клеток, и в то же время — организм.

— Актиния, Герти, актиния. Вечно ты путаешь слова. Впрочем, мне тут многое непривычно. Вернее, неожиданно. При некоторых экспериментах, скажем в Роро или в хуторских кустах удавалось достичь высоких степеней социализации сообщества, но там начинал притормаживаться прогресс, как, собственно, ты и предупреждал нас на своих лекциях. И здесь получается то же самое. Общество не развивается, автоматизация не прогрессирует, товарное производство не растёт.

— Знаешь, я не стану анализировать ошибки, которых ты тут впопыхах налепила. Не маленькая уже, разберёшься. А на счёт товарного производства ты не права. Оно не ориентируется на внешнюю торговлю, вот в чём хитрость. А таких мономерных пленок, как здесь, нигде больше нет. Но их берут только на мишени для учебных стрельб. Остальной рынок империи давно поделен, и пролезть туда нелегко. Вот они и не лезут.

— Постой, Герти. Ты говоришь "они". И в то же время "у нас здесь". Так в какой мере ты себя отождествляешь с населением планеты? Опять же, в твоих руках сосредоточена наибольшая власть — ты губернатор. Но интересы планеты перед имперской администрацией отстоять даже не пытаешься.

— Как часть населения, я говорю "у нас". Мне нравится быть тутошним населителем. Как представитель администрации я ни на что не могу повлиять. Этим людям не нужно почти ничего извне, кроме информации и средств работы с ней. Влиять на то, что происходит снаружи, никто здесь не собирается. Ну, и, как ты понимаешь, космические грузоперевозки мало кому нравятся. Хлопотно, дорого, рискованно.

— Понимаю. Умеешь ты, Герти, мозги людям прочищать.

— Мне кажется, и ты не лишена этого свойства. Твою вводную лекцию уже внесли в фильмотеки учебных программ всех школ. Хотя стиль, в котором она была проведена, больше напоминал забивание гвоздей в головы слушателей. Феерическое зрелище. Дальше, насколько я понимаю, ты начнёшь разбор этапов колонизации, вариантов обществ и типов экономик.

— Позднее, — улыбается Раомина. — Сначала техника. Пока слушатели не прочувствуют всех сложностей воплощения мечты о полёте к звёздам, втолковывать им, почему вышло так, а не иначе, бесполезно.

— Бедная, бедная Оми! Тебя ждёт серьёзное испытание. Эти ангелочки обязательно предложат тебе самый прогрессивный, какой-нибудь прямоточный термоядерный коллапсер, работающий на межзвездной пыли или пролетающих мимо астероидах.

— Пожалуй. Или расскажут мне, как собрать из этих самых астероидов новую планету, снабдить её атмосферой и населить разумными мягкими игрушками.

Посмеялись.

— А вот скажи мне, почему беспорядки на этот раз длятся так долго? — Герти принялся за второй стакан компота. — Или ты потеряла над ними контроль?

— Сначала так и произошло, из-за того, что возникли проблемы со связью, вмешаться оказалось невозможно. Потом смотрю — ба! Столько непросчитанной шушеры вылезло на политическую арену, что душа возрадовалась. И, главное, легко локализуется. Так что представилась отличная возможность заставить их хорошенько поубивать друг дружку. Потом, надеюсь, победители насладятся ещё и казнями противников. А затем мы этих самых победителей попробуем снова победить, предыдущий-то присягавший император таки унёс ноги. Вот попробую вернуть ему трон. А он за это снова показнит от всей души, мстя за страх и унижение.

Почистим, так сказать, ряды элиты от загнивающих тканей, причём руками этих самых тканей. А там — заработают социальные лифты, начнётся борьба за, как ты любишь говорить, квадрат расстояния от кормушки.

— Жестокая! — Герти, конечно, шутит. — Но справедливая. А интересно, твой избранник догадывается о твоём истинном моральном облике. И об опытах над живыми людьми, которые ты называешь социальными экспериментами?

— Мне кажется, да. Он далеко пойдёт, если не расшибёт себе башку, — побледневшая императрица неотрывно смотрит за тем, как крылатая фигурка борется со скольжением вправо, рискованно сближаясь с землёй.

— Сейчас выровняет, — успокаивает её собеседник. — Этот приём картофелеводы отрабатывают до автоматизма. Они его используют в работе.

— Картофелеводы? Причём здесь картофелеводы?

— В роду Канарейко почти все выращивают картоплю, как они выражаются.

— И кристаллы? — крылатик действительно выровнялся и набрал безопасную высоту.

— Кристаллы — для души, а картошку они кушают, — совсем расшалился её первый любовник. А теперешнему своему, каротофелеводу, сегодня вечером Её Величество крепко пощиплют пёрышки. Мало ли что она императрица! Она еще и женщина. Влюблённая, между прочим.

— Тебя ждёт здесь немало открытий, — Герти сменил шутливый тон на серьёзный. — Даже завидую. На планете настолько развита химия, что многие местные материалы порой кажутся просто волшебными. Присмотрись к мелочам. Где на одежде швы? Почему, всё что тебе прислали, идеально подошло по фигуре? И, наконец, сколько весят эти сверхпрочные крылатики, за полётами которых ты так внимательно наблюдаешь?

— Зато средства автоматики тут примитивные, — что-то Раомине кажется, что собеседника нужно поддразнить, чтобы он сразу побольше выложил.

— Зато люди тут в прекрасной физической форме потому, что только ежедневной нагрузки от открывания дверей достаточно для предупреждения возникновения избыточного веса.

Герти, по-прежнему, несносен. Никогда не поймёшь, где он шутит, а где всерьёз.

* * *

Вечером, нарезая салат к ужину на восьмерых, императрица невольно задумалась об отсутствии в быту массы мелочей, с которыми привычно связываются представления о комфорте. Все выключатели приводятся в действие рукой. То есть надо встать и подойти. Голосовая автоматика вентиляции в ванной — единственное исключение. Ну-ка, поразмышляем.

Поразмышляла. Представила себе конструкцию пульта, с которого можно было бы провести настройки температуры шести воздушных струй и откорректировать их положение. Голову можно сломать, пока с таким разберёшься. Итак, от бедности или скудости тут никто не страдает. Помещения не тесны, но и никакого избыточного простора тоже нет. Гладкая стена в коридоре снабжена коробочкой с карандашами — здесь члены семьи оставляют друг другу краткие послания. Вроде: "Купи яиц", или "Доешьте халву!". Есть вещи, которые не станешь передавать через комм. А когда дети были маленькими, они рисовали здесь каляки и выводили первые буквы.

Сетевое табло есть в каждой комнате, мебели — ровно столько, сколько нужно. В плите есть таймер, связанный с термодатчиками и регулятором силы нагрева, так что ничего у хозяйки не сбежит и не подгорит. Стиральная машина, да загружается и выгружается вручную, но всё остальное делает сама. Так что, действительно, от мышечной или умственной нагрузки людей здесь не оберегают. Это не бедность, тут скорее, пахнет бытовой оптимизацией.

Семья большая — родители, дед, две сестры и они с мужем. Места всем хватает и есть с кем словечком перекинуться. Сегодня еще придёт парень одной из девушек — там тоже дело к женитьбе. Вот такие мысли гоняла Раомина в своей голове, когда сигнал вызова кольнул в запястье. Вытерла руки о фартук и активировала голографер.

Глава 16 Семейные ценности рода Каяли

Сигнал вызова кольнул запястье исключительно не вовремя. Вир пытался разойтись в воздухе с летучей ящеркой, невольно отвлёкся и чуть не получил полноценный плевок прямо в лицо. Это могло быть очень неприятно, потому что оксид ксенона — он ведь и бабахнуть способен. Правда, заряд у этих тварей рассчитан на поражение мелких грызунов, но огоньки перед глазами очень мешают в полёте, как и треснувшая закопченная маска.

Еле увернулся, потеряв высоту так, что был вынужден срочно приземляться и возвращаться пешком. Зато по пути активировал голографер, и убедился, что автоматика "Баклана" умудрилась связаться через спутники связи и информационную сеть планеты со своим командиром и доложить о возникновении новых обстоятельств. Поэтому заспешил домой, на бегу отправляя заказы и передавая распоряжения на корабль. Действовать следовало не мешкая.

В ненаселённой системе Кульпы автоматические станции слежения зарегистрировали появление чужого флота. Аппаратура отметила, что характеристики двигателей коренным образом отличаются от тех, которыми пользуются в империи. Более того, полученные данные наводят на мысль, что сам принцип их действия здешним учёным неизвестен. Зато начатое предпереходное маневрирование дало возможность однозначно установить пункт назначения этой эскадры. Все четыре аппарата готовятся к переходу в Золнечную.

Раомина, получившая аналогичное уведомление, уже ждала его с заметным нетерпением. При этом беззвучно плакала и одновременно рассылала команды во множество адресов.

— Вир! Наокнец-то! Мы влипли. Ты тоже получил сообщение с Баклана?

— Успокойся, милая, и объясни, как так вышло, что информация добралась до нас быстрее, чем эти халлаи?

— Почтовик около Кульпы проводил промежуточную ориентацию. Принял информацию буквально за несколько минут до перехода к нам. А с чего ты решил, что это именно халлаи, и кто они вообще?

— Космические пираты. Или воришки, это как посмотреть. Помнишь, Жанна перерывала архивы, разыскивая сведения обо всех конфликтах, которые когда-либо были зафиксированы в просторах Вселенной? Вот и встретила упоминание. Правда, это больше напоминало сказку потому, что они ни разу не попались и вообще о них известно только то, что ускоряются их кораблики на несколько "G". И характеристика излучения двигателей у них особенная. Приметная.

— Такая? — на экране появилось несколько кривых, для разных частотных диапазонов.

— А я не знаю, какая, — Вир смущён. — Жанну технические детали не интересовали. Она прочитала только про сами действия. Про маневры и про то, чем всё закончилось.

— И чем?

— Они крали автоматические спутники и смывались. Хорошие новые спутники, где размещалась разная аппаратура или производственное оборудование. Иногда на их действия даже не успевали среагировать. Случалось, пытались догнать, но это ни у кого не получилось. Раз или два отогнали. Вернее, вспугнули, потому что, обнаружив, что намечается противодействие, они удирали. Даже уходили в переход без подготовки, то есть очень рискованно. Говоря официальным языком, задействование этими существами средств поражения против пилотируемых аппаратов не отмечалось.

— То есть эти воришки просто хотят у нас что-то слямзить и смыться? — кажется, Раомине полегчало. Ну да. Она ведь императрица, в конце концов. Спутником больше — спутником меньше, какая разница в пределах немалого имперского хозяйства.

— Для начала надо быть уверенными, что это действительно халлаи, — Вир слегка "остужает" радость супруги. — Посмотри на эти повторяющиеся всплески. На что похоже?

— Кажется на буквы. Маленькая "эйч", а за ней большая "эль". Хл! Халлаи! — теперь Раомина уже откровенно улыбается. Потеря любого безлюдного спутника, обращающегося вокруг любого небесного тела системы, это не та проблема, из-за которой стоит волноваться. Но вдруг на её лице проступает смущение. — Вир. Я с перепугу наделала глупостей.

— Надеюсь, ничего непоправимого?

— Есть, маленько, — на лице женщины смущение, такое милое, что так и хочется чмокнуть. — Я предписала всем кораблям военно-космических сил империи проследовать с Золнечную и поступить в твоё распоряжение.

Вир молчит. Жена короновалась и назначила его главнокомандующим. С перепугу, понятно. И теперь переживает. Надо успокоить. Всё-таки женщины безумно уязвимы, когда готовятся рожать деток. Ясно же, что подписывалась она под своими распоряжениями титулом и именем вседержавной императрицы, иначе на её команды просто не обратили бы внимания. То есть восприняла ситуацию, как критическую и выбралась из подполья на всеобщее обозрение. И его выставила.