Странник

"Клауд!" — сразу набросилась на него его коллега — сухопарая дама с лошадиным лицом и блеклыми, кое-как завитыми медными волосами. Моя будущая преподавательница оккультных символов, кстати говоря. — "Где тебя черти носят! У нас уже трое желающих ушло!"

"Раз ушли — значит не были уверены, а таким здесь не место" — с безразличным видом ответил ей Мастер, безалаберно пожимая плечами. При этом с него посыпалась то ли гарь, то ли пыль. Магичка нахмурилась, надула свои накрашенные губы, но продолжать спор не стала, приглашающе махая первому в очереди. Им был сероглазый блондин в хорошей одежде и благородным происхождением, написанным на лице здоровенными буквами. Он написал своё имя каллиграфическим почерком, лихим росчерком поставив роспись, и отступил назад. Клауд шагнул вперёд, чтобы приложить печать и тут заметил, что всё ещё держит меня за запястье. — "Ой, прости мальчик, я совсем забыл о тебе. Иди, делай свой выбор"

Мужчина разомкнул свою стальную хватку и легонько подтолкнул обратно в толпу. Но я не ушёл. Что-то в этом человеке заставило меня проникнуться к нему практически родственными чувствами. Он относился ко всем своим ученикам, как отец к детям. В нём чувствовался опыт и сила. Не та помпезная и показательная, как у других глав кафедр — все они нарядились в лучшие шелка, связанные трудолюбивыми арайне, нацепили вычурные побрякушки, как бы пытаясь сказать: "И вас ожидает такое, если вы присоединитесь к нам". Но Клауд был другим. Он находил утешение и смысл жизни в своей работе, берясь как за преподавание, так и за задания с одинаковым неугасающим энтузиазмом. Это притом, что ему около ста лет, если не больше. А учеников искал себе под стать — таких, кто будет отдавать себя без остатка избранному делу. Это всё можно было прочесть в нём с первого же взгляда.

"Кажется, уже сделал..." — немного поколебавшись, ответил я, не решаясь подойти ближе.

"Если кажется — то не сделал. Либо подходи и записывайся, либо проваливай. Долгие колебания в этом ремесле — верный путь в Бездну, а там уж тёмные братья позаботятся о том, чтобы загробная жизнь тебе не показалась малиной" — сурово ответил он, сдвинув тонкие угольки бровей. Однако на уголках его губ играла улыбка. Мастер видел меня насквозь и уже понял, что я никуда не уйду.

И я больше не колебался, без очереди подойдя к списку и коряво накарябав своё имя. Клауд, молча, подошёл, взял печать с подставки и два раза звонко ударил. Трое человек, ожидавших своего черёда, одобрительно зааплодировали, несмотря на то, что буквально три секунды назад недовольно ворчали.

"А теперь, ученики, бегом за своими вещами и переселяйтесь на кафедру! Дорогу знаете?"

"Угу!" — одновременно с блондином кивнули мы и как по команде бросились сквозь толпу к главной лестнице.

Я ни разу не пожалел о сделанном тогда выборе.

А теперь вернёмся к Тали. Она была на год младше меня, поэтому мы с ней лишь изредка пересекались по дороге на занятия. Но судьба свела нас вместе. В двадцать лет я стал аспирантом и был назначен к Мастеру на продолжение обучения. После окончания теоретической части тёмный маг должен ещё пять лет заниматься практикой под надзором наставника. Поэтому всех выпускников делили на небольшие группы и прикрепляли к старшим коллегам. Первый год под руководством Клауда оказался невероятно труден. Он гонял нас с утра до ночи, заставляя поднимать и успокаивать своих же зомби, призывать младших демонов и сражаться с ними. К тому же Мастер пребывал в святой уверенности, что одной только тёмной магии нам недостаточно, буквально вбивая в наши головы другие школы. Ну а там у кого что уложится. Я осилил огонь и немножечко льда. Тали воду и научилась левитировать. Тевталь пошёл по стопам учителя, научившись наделять своё тело сверхчеловеческими возможностями (кстати, судя по моим наблюдениям, сам Клауд умеет с грехом пополам пользоваться чуть ли не всей известной магией). И так далее. Поверьте на слово — даже одну школу тяжело удерживать в голове, а уж когда тебе присыпают с горочкой сверху и прыгают подкованными сапогами, чтобы утрамбовать — так и свихнуться недолго.

Затем с учёбой стало легче, но появилась другая неприятность. И имя ей — Талинира Арвинг позже получившая прозвище 'Ласточка'.

Когда, спустя год, она объявилась в нашем отряде, заняв освободившееся место, я втюрился в неё по уши. Не знаю почему. Полюбил всем сердцем и всё. Да, Ласточка не очень красива, у неё сложный характер и вообще она — первостатейная заноза в заднице, но что-то в ней есть. Что-то, доступное только мне. Но вот беда, я её совершенно не интересовал. И самое обидное — причиной являлась ни моя внешность, ни характер. Всё было проще и беспросветнее. Ей вообще не нравятся мужчины, если вы понимаете, о чём я. У неё к этому моменту уже имелись сложившиеся отношения с выпускницей кафедры алхимиков Валирией Ганесси. Мне доводилось пару раз видеть данную парочку вместе и с уверенностью могу сказать следующее: они — это что-то! Низенькая, слегка полноватая и рыжая Тали с высокой, худой, как жердь, светловолосой Лиркой. Правда, характер у второй имелся и, надо сказать, весьма стервозный. То и дело в Тали летали склянки со всякими мазями, а в ответ доносились забористые проклятья (не настоящие, само собой). Дело в том, что алхимичка была жутко ревнивой особой, а уж меня она ненавидела всем своим естеством. Впрочем, это у нас с ней было взаимно. В итоге, после каждой тренировки в полевых условиях мне приходилось вдвое старательнее оглядываться по сторонам, иначе всякое могло произойти...

Вот такая вот весёлая у меня была студенческая жизнь! Ну а теперь снова к делу!

К тому моменту, как показались первые солнечные лучи мы как раз подошли к краю леса и сейчас продирались сквозь густой дикий малинник. Удовольствие то ещё. Первой шла Сания, вёзшая на себе Риппи, чуть сзади и сбоку напряжённо прислушиваясь к внутренним ощущениям следовала Тали, периодически трогавшая единорога за круп, чтобы та меняла направления. Прямо за ними гордо шествовала демоница, напустив на себя пафосный вид, а уж за ней понуро брёл я, держа под руку Атраму, дабы она куда-нибудь не смылась.

-Что случилось, дорогой? — заботливо поинтересовалась слизень, с интересом заглядывая в мою вытянутую физиономию. — У тебя что-то болит? Атрама может помочь, если да!

-Да нет, всё в порядк... Ай, зараза! Тия, побери тебя тёмные братья, ты что творишь?! — уж не знаю, нарочно или нет, но шедшая спереди суккуба отогнула шипастый стебель в сторону, чтобы пройти, отпустила его, и ветка хлестанула меня по рукам и лицу, оставив сотки крохотных красных полосок на коже. — А не то я тебя как-нибудь ночью побрею налысо, а из получившейся шерсти свяжу себе шарф!

-Хм?... О, прости... — запоздало откликнулась та, даже не оборачиваясь, похоже она была целиком поглощена какими-то своими размышлениями. Притом настолько сильно, что даже не стала отвечать на мой выпад. Ох, чую, ни к чему хорошему эти думы не приведут. Это напоминало мне затишье перед бурей.

-Дорогооой!.. — я только сейчас осознал, что всё это время Атрама продолжала говорить. Нужно срочно исправлять положение, а не то обидится. Как уже показала практика, больше всего нашу склизкую подругу задевает, именно когда на неё не обращают внимания.

-Как я начал говорить, до того, как меня покалечило одно рогатое чудо, со мной всё в порядке, — выдавив невероятно фальшивую улыбку, ответил я. На моё счастье, слова: "недоверие", "неискренность" и "лицемерие" напрочь отсутствовали в словаре склизкой. — А с чего ты решила, что мне больно?

Атрама открыла рот, но затем закрыла и в задумчивости опустила глаза к земле. Размышляла она настолько долго, что я уж было решил, что ответа не последует.

-Твоё лицо... не знаю. Оно иногда становится таким отстранённым. Атрама не может это до конца описать, но чувствует, — запинаясь, наконец, нашлась она.

-Это называется женская интуиция! — бросила через плечо Тия, которая, как оказалось, слушала наш разговор.

Я хотел возразить, так как слизни не имеют пола, но затем всё-таки передумал. Во-первых, Атрама действительно очень часто ведёт себя, как самая обычная девушка. А, во-вторых, ураган, зарождающийся в демонице, был виден невооружённым взглядом, и мне очень не хотелось навлекать его гнев на себя прямо сейчас.

Возможно, если бы эта беседа продолжилась, то мне бы не удалось этого избежать, но колючие заросли совершенно внезапно кончились, и наша колоритная компания высыпала на широкий луг.

Я почему-то никогда не верил людям, рассказывающим о красотах Медины. После бескрайнего простора моря Слёз, на который открывался отличный вид из окна в башне кафедры некромантии и демонологии, мне стало казаться, что более красивого зрелища быть попросту не может. Но, людям свойственно ошибаться! Перед нами простиралась огромная лощина с десятком небольших речушек, петлявших между травяных островков-холмов. Некоторые из них, те что покрупнее, имели свои собственные небольшие рощицы, другие ограничивались травой высотой с человека или зарослями вербы и ивы. Вдалеке, на фоне неба и облаков, виднелись три острых, заснеженных пика, похожие на чудовищные зубы. Это, вне всяких сомнений, были Три Сестры, горы, расположенные на территории Южного королевства. Из них добывается около половины драгоценных камней, продаваемых на всём материке. Младшая сестра, самая низкая, но при этом самая крутая, робко выглядывала между средней и старшей, будто стесняющаяся девица на выданье. Старшая же была настолько высокой, что её острие, казалось, вот-вот проткнёт небо, и то выльется на нас, затопив землю бескрайним океаном, в котором плавали бы звёзды и луна.

Среди всего этого океана зелени хорошо угадывались древние, проросшие мхом и плющом останки древних каменных строений. Им были десятки, если не сотни тысяч лет, но камень упрямо сопротивлялся времени и стихиям, упорно обтачивающих его год за годом. Когда-нибудь всё это окончательно раскрошится и уйдёт под землю.

От созерцания прекрасного пейзажа, залитого искристым светом утреннего солнца, меня отвлёк сдавленный возглас откуда-то снизу и сбоку. Как оказалось, мы стояли на краю полого склона, всего поросшего клевером и осокой. А совсем рядом, под присмотром мальчишки-пастуха, пасся табун лошадей. Бедняга с неподдельным испугом на лице пялился на нас, пытаясь отползти подальше. Но ноги его не слушались, и выглядело это весьма жалко. Сначала я совершенно не понял, почему он так отреагировал, а затем осознал, что демоница не стала накладывать чары маскировки, так как мы шли по глухому лесу. Мои спутницы же, поглощённые красотами природы, соизволили заметить его, только когда мальчишка пересилил себя, вскочил на ноги и с поросячьим визгом унёсся куда-то за лесную излучину, где, над макушками деревьев, виднелись струйки дыма.

-Тия, давай, накладывай личины, а не то нас сейчас на вилы поднимут! — подскочив к суккубе, громко попросил я, стараясь сохранять спокойствие.

Та, меланхолично пожав плечами, принялась колдовать, будто сплетая невидимую паутину у себя между рук.

Когда к нам подошла толпа взволнованных крестьян, всё уже было в порядке и все выглядели вполне по-человечески. В прямом смысле этого слова!

Правда, такая реакция мне показалась немного странной — с каких пор вся деревня поднимается на вопли малолетнего паренька-пастуха? Обычно над ним лишь посмеются, возможно, друзья составят ему компанию, но уж точно не целая толпа народу с суровыми и решительными лицами, будто на смерть идут!

Завидев нашу компанию, труженики полей сначала обрадовались и покрепче стиснули своё немудрёное оружие, но оказавшись ближе и разглядев получше быстро растеряли свой боевой задор. Понятное дело, они шли драться с монстрами, а тут компания весьма недурных девиц в компании молодого мужчины явно колдовской наружности. Кому охота связываться с "магиками"? Но, всё же что-то здесь было не так.

-По-моему нам здесь не рады, — сказал я, обращаясь к своим спутницам, но так, чтобы деревенские могли меня слышать. Те тут же подхватили мелодию и согласно закивали, сокрушаюсь о том, что из-за такой негостеприимности им придётся ночевать на улице и есть, что найдут. Из толпы выделилась троица субъектов и направилась к нам. Один — высокий, плечистый детина с пышными усами и одетый в прожжённый во многих местах кожух на голое тело — явно местный кузнец. В его обширной тени следовало ещё двое — худой, костлявый мужчина с жиденькой бородкой клином и круглыми очками на кончике крючковатого носа и невзрачный толстячок с бегающими глазками-буравчиками. — Что скажете, уважаемые? Мы, кажется, ничего плохого вам не делали!

-Времена сейчас неспокойные, — уклончиво ответил тот, что с бородой. — Нечисть совсем страх потеряла — по ночам в двери скребётся, младенцев утащить хочет.

-Но мы вроде как на нечисть не похожи! — в доказательство я обернулся и обвёл широким жестом своих компаньонок. Тут пришлось немного покривить душой, так как моя одежда пребывала не в самом лучшем виде — вся подранная и с парочкой наскоро заштопанных дырок, так похожих на те, которые оставляют арбалетные болты. Собственно так они и появились. Тали в своей перепачканной ночной рубашке тоже не являла из себя пример благочестия. А вот остальные как с гравюр в книгах сошли. Тия не стала утруждаться и подстраивать свои личины под наше бедственное положение. — К тому же я и моя коллега леди Талинира — практикующие тёмные маги, так что если у вас тут и была нечисть, то она давно уже собрала свои манатки и унеслась куда подальше!

Толстяк рьяно закивал, кузнец нащупал под одеждой кулон в виде дубового листа — символ Лейрис. Но третий наш собеседник оказался не так прост.

-Могу я увидеть ваши знаки?

-Конечно, — кисло хмыкнул я, копаясь за пазухой. Не то чтобы мне это доставляло какие-либо неудобства, но разговаривать с этим склизким и явно очень умным типом будет непросто. А тем более выведать у него какие-нибудь сведения. — Вот.

В качестве маленькой пакости, я сунул ему прямо под нос сразу несколько амулетов, один из которых был высуженным крылом летучей мыши, другой — стеклянным глазом и ещё несколько в этом же духе, о происхождении которых лучше умолчать. Не дрогнув, подозрительный тип отыскал мою трубку, пристально вгляделся в сторону с насечками, и лишь потом удовлетворённо вздохнул.

-Прошу прощения, мэтр...

-Эрик. По прозвищу "Ворон".

-Да... Прошу проследовать за мной, — не дожидаясь моего согласия, он схватил мою руку и потащил за собой.

*

-Эрик, давно хотела у тебя спросить... — задумчиво протянула Сания, потягивая из пивной кружки молоко.

-Валяй! — показательно беззаботно ответил я, стараясь не замечать невероятно угрюмый взгляд, сверлящий меня с другой стороны стола.

-Почему тебя прозвали "Ворон"? Если я правильно помню, мэтрэссу Талинисию называют "Ласточкой"...

-В точку. А что?

-А почему так?

-Она умеет левитировать. Это весьма редкая способность среди магов, — не задумываясь объяснил я, отправляя в рот очередную подсоленную гренку. Кроме пялящейся на меня демоницы, раздражала ещё толпа, скопившаяся у входа в трактир, в котором мы сейчас находились. Неужто они будут нас преследовать, пока мы не отправимся выполнять контракт?