Перед пробуждением

— Аска, Рей, Синдзи, ваша цель — второй Вестник. Его параметры еще рассчитываются, но уже очевидно, что он сильнее предыдущего. По большому счету, вы предоставлены сами себе, но если получите хоть одну команду от Кацураги или Акаги, выполняйте не раздумывая. Удачи. Вы помните, что на кону.

Дети кивнули, глядя в камеру. Рассматривая забирающихся в капсулы ребятишек, старый профессор подумал: "Какие разные..." Его внимание привлекло странное выражение лица Рей, которая, кивнув Синдзи, слабо ему улыбнулась. Почувствовав укол в груди, Фуюцки прикрыл дрожащие губы рукой:

"Это ведь не то, чего я боюсь?.. Боюсь? Определись, старик, ты боишься того, что она снова чувствует, или ты... счастлив от этого?"

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Лелея в мыслях теплую улыбку Аянами, уже вторую за сегодня, Синдзи вдохнул рабочую жидкость капсулы и погрузился в сон. Завывающий мир песка обнял его горячим дыханием, потом песчинки набросились на протянутую вперед руку, истончили ее, и через мгновение он оказался во Внешнем Сне.

Словно в насмешку над предыдущим видением, Сон выглядел как прекрасная зеленая степь с холмами далеко по левую руку, а прямо перед парнем три желтые дороги сходились в одну, убегавшую вправо за горизонт. Полусфера ослепительно голубого неба, испещренного мелкими завитками облаков, накрывала этот мирный простор, довершая идиллическую картину.

С громким хлопком слева появился уже знакомый по совместным тренировкам ярко-красный силуэт Евангелиона Аски, а впереди материализовалась Рей. Евы переглянулись: врага поблизости нигде не было. В ушах Синдзи ровными голосами говорили по очереди Кацураги и Акаги:

— ... Синхронизация у всех 62%, все хорошо, но не расслабляйтесь.

— Расчеты перепроверены, Вестник где-то впереди, будьте внимательны.

— Только что прекратилась подача данных по коду "0"...

— ...Скорее всего, он почуял вас...

Синдзи сделал осторожный шаг вперед и вправо, обходя Аянами. Сбоку ему кивнула Аска, тоже двигаясь так, чтобы стать одним фронтом. Мгновение спустя она же строй и нарушила, сделав еще несколько шагов вперед. В голове Синдзи прошелестел ее шепоток:

— Прикроете, если что.

Аска протянула руки вперед и в них из воздуха соткались пылающие короткие клинки. Девочка уже показывала этот трюк на тестах и охрипла, пытаясь объяснить тупому Синдзи, как вырастить оружие. Сам парень пока добился лишь того, что при некоторой концентрации удары его ладоней начинали оставлять обожженные отпечатки.

Прекрасный простор, помимо голосов Детей и их наставников, был оглушительно беззвучен.

— Внимание, — вдруг тихо сказала Рей. — Я что-то чувствую...

Синдзи тоже ощутил неладное, последней забеспокоилась Аска. Сперва показалось, будто набежала тень, причем солнце по-прежнему ярко светило, но ощущение темноты стало просто нестерпимым. А затем мир громко вздохнул.

Небо раскололось черной трещиной в форме птичьей лапы, отражая рисунок дорожной развилки на земле, и в пространстве между двумя твердями стремглав пронеслись вниз отчаянно орущие крохотные тени людей.

Дороги почернели и начали словно съеживаться, закручиваясь вокруг развилки, поверхность которой вздыбилась... И уже мгновение спустя перед ошеломленными Детьми стояла фигура врага — поначалу лишь серый силуэт, но он быстро обрастал деталями: узкие плечи без намека на руки, низко надвинутый капюшон, глухой балахон, перетянутый на талии простой веревкой. Фигура шевельнулась, поднимая голову, и складки широкого одеяния у земли взметнулись безо всякого ветра.

Из-под капюшона на Евангелионов взглянул клубок молний.

Аска первая быстро пошла на Вестника, опустив клинки в обманчиво безобидное положение. Уже знакомый с особенностями своего необычного восприятия во Сне, Синдзи был уверен, что удары снизу из такого положения будут просто чудовищны.

Рей тоже зашагала вперед, смещаясь за спину немки, сам же Синдзи по наитию двинулся рядом с Аской, чувствуя огненное покалывание в обеих бронированных ладонях.

Вестник не двигался с места, не предпринимал никаких действий, и по мере приближения к нему, Дети сполна оценили его размер: как в случае с прошлым врагом, он был примерно в два раза крупнее Евангелионов.

Аска ускорилась, и тут мир вновь протяжно вздохнул. Вестник проглотил, просто впитал в себя упавших с неба людей и начал стремительно меняться.

Из-за его спины влево, вправо и вверх взметнулись три гибкие широкие черные ленты. Они шевелились вокруг по-прежнему недвижимого Вестника независимо друг от друга, будто отдельные существа. Причудливо изгибаясь, они нацелили свои хвосты вперед, и Синдзи успел лишь вскрикнуть, увидев, как первая лента впилась в Аску. Пытаясь увернуться от удара второй, он даже не успел рассмотреть, что стало с ее Евангелионом и как там Рей: долей секунды позже его самого пронзила тьма.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Сдавленный вскрик отчаяния прокатился по Догме, когда все три монитора визуального наблюдения погасли один за другим в течение двух секунд. Судя по датчикам, обратный звуковой сигнал тоже не проходил.

Кацураги непонимающе подняла взгляд на персонал:

— Какого хрена???! Доложить статус!

Медики оперативно подтвердили, что физически Дети вне опасности.

Отдел психического мониторинга никаких отклонений тоже не обнаружил, но сказать где именно сейчас сознание детей, затруднился.

Техники аналитического звена яростно били пальцами по сенсорным панелям, корректируя вводные для МАГИ, хоть результатов это не давало: раскаленная система пожирала энергию небольшого реактора, но интерпретаций выдавала чрезмерно много. Пораженный Фуюцки уже открыл рот, чтобы скомандовать перезапустить капсулы, когда Акаги обратила внимание на показания медицинской диагностики пилотов:

— Минуточку... Они все еще там...

— Что???

— Взгляните на эхо движения кривых Гауффа, профессор, — Акаги переправила на терминал Директора отдельный фрагмент данных. — Они до сих пор во Внешнем Сне, и их нельзя будить...

Фуюцки кивнул, устало откидываясь в кресле: он сам описал это редкое явление активности мозга три года назад. Разбуженный в таком состоянии человек гарантированно терял себя как личность.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Синдзи плыл в безбрежной тьме, пронзаемой вспышками молний. Он не видел ничего, кроме чернила и сполохов, не видел даже собственного тела. Он даже не мог ответить себе на вопрос, а есть ли у него тело. Свет разрядов слепил, ничего вокруг не освещая и не производя даже треска или ударов грома.

Прихотливая чернота и беззвучье.

"Где я?"

Вопрос эхом отозвался в темноте, многократное повторение со вкусом и издевкой покатало его мысль, будто давая ощутить всю ее глупость. И вдруг дурашливые повторения оборвались.

"Ты на Пути".

"Пути?.."

"Да".

Голос не был похож ни на один известный парню. Да и был ли это голос?

"Кто ты?"

"Я? Сон. Жизнь. Путь. Перекресток".

Перекресток? Синдзи вздрогнул. Развилка!..

"Ты — Вестник?"

"Я расплата"

"Расплата? За что?!"

"За нарушение Договора".

"Какого Договора?"

"Не важно".

"Что с Рей?! Что с Аской?!!!"

Слова ушли. Молнии. Тьма. Синдзи отчаянно пытался двигаться, хоть куда-то, но все было бесполезно. Это была ужаснейшая дезориентация, которую он даже не мог сполна осознать: "Верх? Низ? Назад? Лево-право? Где это все?" Он закричал, зовя Рей, Аску, Мисато, Акаги, Фуюцки, Кадзи...

Ушло даже издевательское эхо. Он чувствовал, что время уходит, но с очередной вспышкой молнии засомневался и в этом.

Синдзи мысленно стиснул зубы. "Думать... Это удерживает от соскальзывания по этому... Пути". Он спит. Это же ясно. Просыпаться нельзя, перезапуск капсулы отнимет уйму времени, и, опять же, неизвестно, что с Рей и Аской. Сон, это все Сон...

"Что я знаю о Сне?"

Несколько ключевых формул и законы... Они помогают тем, в Догме, но не ему...

Евангелион... Синдзи напряг зрение и воображение, напрасно пытаясь рассмотреть и ощутить свое тело. "Нет".

Он припомнил что-то о словах, что-то очень важное. Доктор Акаги...

"Ну же... Это же Сон, я смогу вспомнить..."

И память подчинилась.

"Мы не можем напрямую взаимодействовать сознаниями, бодрствуя. Нужны звуки, рисунки, символы. Во Сне они теряют смысл. Это дистиллированный опыт. Можно обмениваться мыслями, менять себя, и даже немного изменять Сон в свою пользу".

Синдзи вдруг понял, что делать, и поразился тому, как это просто. Но сначала ему надо было сообщить о своем открытии Рей и Аске. Или хотя бы узнать, что с ними. Он расслабился и приказал себе закрыть глаза. Ничего поначалу не изменилось, парень безо всякого эффекта закрывал и открывал воображаемые веки, но он все настойчивее убеждал себя, что его глаза зажмурены, и, в конце концов, добился своего. Синдзи немедленно представил Рей: глаза, лицо, фигура, улыбка, забота...

Забота...

"Икари-кун?!"

"Радость, облегчение, тревога... Все это — из-за меня?" — Синдзи ощутил тепло этих чувств, и лишь усилием воли сдержал восторженное пробуждение.

"Икари-кун, я искала тебя, но... не смогла"

"Аянами, мы выберемся, просто представь, что мы выбираемся, заставь себя отмотать время назад... ну как будто... нет, не время, будто... сделай пару шагов назад, это Путь...", — Синдзи изо всех сил пытался мысленно растолковать, что надо совершить, но ответная мысль поразила его.

"Я знаю, что надо делать".

"Знаешь? Но почему ты еще здесь?".

"Я... Я хотела найти тебя. И Аску..."

"Спа... спасибо, Аянами", — снова то же теплое чувство в ответ.

Аска...

"Давай искать вместе"

Ощущая тепло Рей рядом, боясь невольно открыть глаза, Синдзи почти сразу натолкнулся на сгусток отчаянной стальной воли: "Найти... Выбраться... Найти... Я справлюсь! Я! Справлюсь!".

"Аска!"

"Синдзи?! Синдзи!"

"Сорью, сосредоточься".

"Чудо-девочка?! Вы что-нибудь понимаете?"

Аска все поняла так быстро, что Синдзи ни на секунду не усомнился в том, что она сможет.

Он напрягся, представляя, как тьма вокруг сжимается. Как пропадают молнии. Как слева от него стоит Аска, справа и немного впереди — Аянами. Как вырастает Вестник. Как вздыхает равнина. Как слепит твердь неба. Как падают люди.

Синдзи выдохнул, с усилием сжал веки и рывком открыл глаза.

Вестник стоял перед ним, шевеля лентами-крыльями. Синдзи двинулся к нему, ускоряясь, ощущая, что другие Евангелионы рядом: ему больше не нужно было их видеть. Он просто это знал.

Его ладони пылали, и он сжал кулаки, сводя руки вместе.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Догма безмолвствовала.

МАГИ неуклонно сокращали количество возможных причин отказа связи с Детьми и предлагали уже всего около полутора тысяч вариантов решения. Кацураги, теребя свою цепочку с крестиком, пересматривала на повторе кадры исчезновения Ев. Кадзи с нечитаемым лицом смотрел то на мониторы Директора, то на пальцы Акаги, которые почти выбивали кнопки из клавиатуры в попытках задать компьютеру оптимальный алгоритм. В капсульной лаборатории медицинский персонал замер в напряженном ожидании команды извлекать Детей.

Таймер потери связи досчитал уже до двухсот сорока секунд, а счетчик подтвержденных жертв кода "0" перевалил за десять тысяч, когда все три монитора видеонаблюдения одновременно ожили, показывая зеленую степь и Вестника.

— Дети!!!

— Икари: пульс — ускорен на 24%! Давление — повышается... Сорью: пульс...

— Синхронизация Аянами — 65% и растет! 65,56! 65,72!..

— Синхронизация Сорью — 65,2%...

На дисплее, отображающем поле зрения Синдзи, появилась вертикальная полоса, длинное лезвие белого света, растущее из крепко сжатых вместе рук Евангелиона.

А потом Дети ринулись к Вестнику.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Лента бросилась прямо в лицо, но Синдзи в прыжке встретил ее мечом. Два взмаха на лету распороли ее вдоль, заставив гибкий материал съежиться на разрезах, но из-за лишних движений парень приземлился немного не там, где рассчитывал: на него пикировал конец второго крыла... Прыжок красной молнии подсек ленту, и она бессильно опала на Синдзи, лишь придавливая его, как тяжелый ворох черной ткани.

Взмах мечом, во все стороны взметнулись обугленные клочья — и он на свободе.

Рей тем временем ухватилась за поясную веревку Вестника, пытаясь подтянуться к голове, но получила касательный удар плашмя третьей лентой и покатилась по земле. Попытка Аски прорваться поближе к корпусу мимо искалеченной парнем полосы провалилась — девочка тоже была сметена. Увидев, что уцелевшие крылья теперь разнесены слишком далеко, чтобы успеть помешать ему, Синдзи в один чудовищный прыжок подскочил к ногам Вестника и с воплем вогнал клинок сквозь балахон снизу вверх, куда-то в область паха.

Мрак вперемешку с молниями хлынул из разреза, снося Евангелиона. Синдзи почувствовал, как соскальзывает в уже знакомую наэлектризованную темноту, но Аска и Рей уже наносили свои удары тяжело раненному врагу.

Красный Евангелион высоко подпрыгнул и крутнулся в воздухе, приземляясь на узкие плечи фигуры Вестника, и через мгновение оба клинка погрузились в его капюшон, а бело-голубая Ева, вновь уцепившись за пояс, раскрыла ладонь и по локоть вогнала руку ему в грудь.

Вспышки разорвали зеленую степь, и Синдзи ощутил, что просыпается.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Аска лежала на полу в своей комнате и рассматривала свою куклу.

Это было ее прошлое. Одна кукла — самая главная, всегда одна, чтобы ни с кем нельзя было сравнить. Остальные — вроде и не куклы, так, тряпье. Один Кадзи-сан, недосягаемый и потому интересный. Остальные — извращенцы и дураки. Одна. Один. Одно. Один...

Одна.

Сегодня в недрах Вестника она не искала пути выбраться и убить эту тварь, хотя этого от нее требовал долг и вся ее прежняя жизнь. Аска хотела сперва найти других.

Она бережно положила куклу рядом и улыбнулась ей: "Я не меняюсь, вот глупости-то"

Девочка потянулась, ей нравились новые ощущения, и она знала, что ей не надо ничего изменять в своей жизни, чтобы продолжать ими наслаждаться.

"Мама, неужели я взрослею?"

Глава 5

Коридоры скрытой части Института пустовали: Директор Фуюцки в честь победы распустил на следующие сутки всех, кроме минимального состава дежурных смен и Второго отдела. Тихое журчание сервомоторов камер видеонаблюдения, ритмичное уханье вентиляционных систем да редкие шаги охранников — вот и все, что тревожило покой подземных лабиринтов. Едва ли не самым насыщенным звуками местом в это время стал огромный сад — единственная роскошь подземелий NERV. Тихий шелест листьев, крики птиц, журчание ручьев, шипение систем орошения — странный оазис жизни в недрах безмолвного научного центра.

Рей сидела на берегу озерца, одетая в свою школьную форму, ее туфельки стояли на камне рядом, и девочка медленно болтала ногами в холодной воде. Слева от нее на земле лежал телефон и открытый блокнот, в котором за день появилось сразу несколько заполненных страниц.