Ее звали Алиса

— Всем спать!

Много ли нужно человеку для счастья? Ответ простой — много...

— Выключить свет!

Мои неприятности начались в канун 16-летия. Хорошо, что мои счастливые дед и бабка не увидели этих безобразий, очень вовремя их прибрала к себе матушка-земля. Началось все с того, что мать с отцом, да старшие брат с сестрой попали в смертельное ДТП, если кто не знает этой аббревиатуры, то так и быть, расшифрую — попали в дорожно-транспортное происшествие.

Новость такая... с привкусом отчаяния. Была семья и не стало семьи. От такого кто угодно умом тронется. Но вряд ли это можно было применить ко мне, я не был сумасшедшим, просто видимо что-то в голове от горя сдвинулось немного не так, и я стал видеть...

Слышал, что это называют аурой. Все возможно. Странное разноцветное поле вокруг людей. Дурак, мне следовало тогда промолчать. Но нет, я в своей дурости был наивен и неотразим. Поделился новостью с опекунами, теткой — младшей сестрой матери и ее мужем. В итоге закономерно оказался здесь, в дурке. Где-то там в моей родной квартире проживает счастливая семья родственных новоселов. А может — уже и продали нашу квартиру. Горькая проза жизни.

Будь это нормальная психушка где-то далеко за рубежом, быть мне качественным овощем. Препараты сейчас такие, убивают не только жизнь, а любой намек на разум. Однако за что и следует благодарить наше отечество — так это за разумную последовательность. В больнице воровали... по-нашему... качественно воровали. Лекарства кололи только к приезду грозных комиссий. В остальные дни дорогие препараты уходили куда-то на сторону, ничего личного — всего лишь бизнес. За эти десять лет — раза три только и кололи. Кормили не плохо, чай не звери, давали регулярно смотреть зомбивизор. Хоть какое-то развлечение. И становилось понятно, дурдом вовсе не здесь, он там — снаружи. Красота, а не жизнь... извините — сарказм...

Народу с советских времен не то чтобы поубавилось, публика была разная, но уже в основе своей далеко не политическая, где-то больше трех четвертей — нормальные здоровые люди. Одинокие мужчины и женщины, представители самых разных возрастов, большинство дети-сироты и доживающие свое пенсионеры. Жертвы маклеров и черных нотариусов. Тем не менее, при всей плотности местного народонаселения, в моей секции было просторно, небольшая комната-палата на одного человека, полная звукоизоляция — солидно.

— Ты здесь?

— "Да куда же я от тебя денусь то?"

Зазвенели ключи, и дверь тихо заскрипела. В мою тихую и скромную обитель проникла миниатюрная женская фигурка в белом. Анна нетерпеливо поспешно избавилась от стесняющего фигуристое тело медицинского халатика и быстренько юркнула под теплое одеяло. Есть свои плюсы от моего диагноза, будь я суицидником — не видать мне этой теплой подушки с одеялом как своих ушей.

— Скучал?

— Ага...

Эта любвеобильная медсестра приметила меня еще три года назад. Видимо совсем отчаянная ситуация на воле с мужиками, если уже на психов красивые девушки с голоду бросаются.

Аня не давала мне спать до глубокой ночи, есть свои плюсы в связи с опытной женщиной, жаль только что, скорее всего это моя первая и последняя в этой жизни женщина. В психушке очень тяжело построить личную жизнь с кем бы то ни было. Обстановка, мягко говоря, не располагает к романтике.

— Сколько ты уже здесь? Десятый год?

— Уже двенадцатый...

— А меня скоро переводят в городскую клиническую, на повышение...

— "Обидно..."

Что тут скажешь, или возразишь... я промолчал. Какой выбор? Что от меня может зависеть...

Очередные объятья с привкусом горькой жалости к себе, плавно перетекли в расслабленную отрешенность и прострацию. Взгляд сфокусировался на прелестной макушке.

— "Что это такое?"

Нечто в ауре девушки необычно переливалось яркими цветами, какая-то прозрачная нить в районе головы.

— "А если потянуть?"

Некоторые люди сначала делают, и потом только думают. Мой ментальный щуп осторожно ухватил длинную соскальзывающую тонкую ленту за ближайший прозрачный конец и медленно потянул ее на себя. Хотелось рассмотреть диковинку в мелких подробностях. Вот кончик нити медленно отрывается от искрящегося энергией тела Анны... вот край светящейся нитки робко касается уже моей родной ауры.

— "Опять глюки... но в этот раз на редкость качественные..."

Эта нить не сопротивлялась — наоборот, казалась, что она с радостью окунулась в мою ауру. Метаморфозы... длинное тело нити резко сократилось единым слитным движением, будто стало живой упругой пружиной и выстрелило... вгрызаясь в мою ауру словно шаровая молния. Нить проникла куда-то глубоко внутрь и растворилась... без следа.

— "Что это было...?"

Вялая мысль унеслась в никуда. Так всегда бывает во время обморока.

Наутро я проснулся новым человеком. Вначале я не мог понять, что же изменилось, неуловимо, но изменилось. Первым звонком тревоги стало странное поведение Анны. Она спокойно, прошла мимо, холодно поприветствовав меня, будто я был ей чужим человеком.

— "Что? Значит вчера был тот самый последний раз?"

После завтрака потерянно проходил мимо зеркала, и вот тут-то меня от души и торкнуло. С внутреннего взора будто упала невидимая ширма и меня завалило... затопило... погрузило...

— "О черт..."

Сплетенные страстью тела. Разгоряченные обнаженные тела. Стоны наслаждения и судороги удовольствия.

Привкус ощущений, чувства, эмоции... и эта всепоглощающая волна становилась все ближе, поднимаясь как жаркий прилив откуда-то изнутри, вытесняя и растворяя старый эмоциональный каркас без жалости и без пощады...

— "Воспоминания... и не мои..."

Глядел в свое отражение и вспоминал то, чего помнить никак не мог. Это был взгляд со стороны — вспоминал себя, вспоминал свое тело на себе и вкус собственных губ...

— "Чьи воспоминания? Ее..."

В этот момент я стал настоящим психом. Во мне отныне жило два разных человека. Несколько дней я ходил как прибитый тяжелым кузнечным молотом. Одна за другой перед моим внутренним взором открывались картины чужой жизни, ее жизни...

Удивительно, как много у нас было прекрасных моментов близости, сколько чувств и эмоций способна спрятать женщина за блеском горящих глаз. Эта лента... похоже, это был целый пласт воспоминаний тесно связанный именно с интимом и физической близостью. Не удивительно, учитывая в какой подходящий момент я начал свой злополучный эксперимент.

— "Лента — это активный пласт сознания, поток памяти? Значит, таких лент может быть несколько... карьерный пласт... детство... юность... а мне как всегда глупо не повезло".

— "А я был хорош".

Моя собственная память была более тусклой по сравнению с памятью Анны. Сцены проносились перед внутренним взором, и не просто так проносились, я был полноценным участником этих сцен, жил в эти моменты в чужом теле, и не был способен отделить чужие мысли, эмоции и чувства от собственного ядра сознания, будто проживая заново все эти моменты прошлой близости, будучи новым человеком. Чужим для себя человеком.

— "Так ведь можно и в себя влюбиться... нарциссизм... опасный эксперимент я затеял... а может все это мне лишь кажется, и я всего лишь обычный сумасшедший человек..."

Яркие сны, и чужая жизнь, должен признаться, что это затягивает. Житие человека в психушке — серое, и не несет в себе каких-либо новостей или бытовых приключений. В конце концов, я сдался и просто проживал чужую жизнь, сцена за сценой, день за днем, без конца.

— Анна...

— Отпустите меня или я позову санитаров. Я вас не знаю, — девушка резко выдернула рукав халата и бросилась прочь.

— "Значит так".

Хренов экспериментатор. Я не просто скопировал чужие воспоминания, став их новым владельцем. Нет. Я вырвал их с корнем. Фактически стер их для прежнего владельца... владелицы. Она ничего не помнила. Она не знала меня.

— "Горе-то какое..."

Близость, это не передать словами, но я знал ее, знал так, как никто и никогда больше не узнает. Мне не просто удалось нечаянно вырвать целый пласт памяти с сопутствующими областями, нет — мне удалось поневоле исковеркать целостную личность другого человека. Близкого мне человека.

— "Как она теперь будет жить?"

Первые подростковые мечты, фантазии о любви, нежные сны, первая влюбленность, первый поцелуй, робкие свидания, обещающие улыбки, первый секс, гневные ссоры, грустные расставания. Я забрал все. Все что любят называть личными воспоминаниями и личной жизнью — и я превратил Анну в живого робота. Неулыбчивого бесчувственного, и не эмоционального робота.

— "Может и к лучшему, начнет жизнь с чистого листа..."

Нить воспоминаний. Если бы в этой чуждой памяти был один лишь я. Но там было все, что, так или иначе, касалось ее личной жизни. Начиная лет с двенадцати. Первая менструация. Сладкие предчувствия будущей чувственной женской жизни. Все мужчины, все встречи, все обиды. Вырваны, оказались не просто воспоминания о сексе в любом виде. Вырвано было все, что имело отношение к личной жизни вообще. Разговоры, знакомства, флирт, переживания. Вплоть до нюансов по использованию косметики, контрацептивов, взглядов по подбору откровенной одежды... но что самое важное — это сокровенное, тысячи часов обсуждения мужчин и их недостатков с многочисленными подругами.

— "Вряд ли ее теперь можно считать полноценной женщиной... и вряд ли меня после всего пережитого можно считать полноценным мужчиной... теперь мы оба психические калеки..."

Обнуление памяти половой жизни — возможно, это и благо. Обнуление памяти личной жизни, это точно благо. Не от хорошей жизни Анна забралась в постель к психу. В ее жизни было много мужчин, чуть более двухсот, а если точно — ровно 209 человек, включая и меня. Считай по десять парней в год с самого 16-летия, по современным меркам — обычная не гулящая девушка. Большая часть этих персонажей играла в воспоминаниях явно негативную роль. Дальнейшая жизнь девушки должна стать легче, без темного эмоционального груза прошлых лет — точно легче.

— "А вот мне жить будет куда как тяжелее".

Теперь, когда вся эта катавасия относительно успокоилась, а хаотически мелькающие во внутреннем взоре памятные сцены, нашли себе в моей родной черепушке новые — теперь уже законные места, я ориентировался в новом массиве воспоминаний с хорошо наработанной опытом сноровкой.

— "Нужно переключиться, на что-то другое... отвлечься от мыслей, не то тупо спалю себе оставшиеся мозги..."

Полгода. Длились мои попытки увидеть в ауре других пациентов нечто похожее на прозрачную ленту. Бесполезно. Я почти потерял всякую веру в свои силы. Я уже поверил, что я натуральный псих. Что все мной пережитое — есть следствие моей воспаленной больной психики и плод впечатляющих галлюцинаций.

— "Это оно..."

Новый пациент, был мужчиной лет семидесяти. Профессор, так его все называли. Не стал бы называть его психом. Но он иногда впадал в чудные по своей продолжительности и интенсивности истерики. И в его ауре я увидел ленту. Но в этот раз — она была синего цвета.

— "Стоит повторить? А я что-то от этого теряю? Психом был, психом и останусь..."

Лента зацепилась на удивление легко, как будто ждала, когда ее выудят из рыхлой слабой ауры. Народ молча стоял и наблюдал, как играют в шахматы два мастера. Профессор играл против Дока. Как я уже говорил ранее, публика нашей психбольницы в основе своей состояла из обычных здоровых людей, которым сильно не повезло родиться и жить в новом рыночно-капиталистическом мире.

— "А теперь потянуть..."

Лента была неповоротливой, нескончаемо длинной и толстой. Она медленно вползала в мою ауру, как будто несла на себе тяжкий невидимый груз — весом в пару десятков тонн. Переезд ленты в новое место обитания занял целых полчаса.

— "Ну, вот и все".

— Что это с Профессором? Врача...

Мужчина упал на пол, сотрясаясь всем телом в невидимых судорогах. Честно говоря, я сильно перетрухнул. Не хотелось доводить людей до серьезных последствий. Но как оказалось — я зря волновался, все обошлось. Недолго понаблюдав за возней медперсонала, бегавшего в панике вокруг потерявшего сознание пациента, я быстро дошагал до своей комнаты.

— "Фиговые ощущения..."

Все тело онемело. Глаза слезились. А руки потряхивало от распирающего внутреннего напряжения. К пересохшему горлу подкатил тошнотворный комок, но я в этот раз уже не потерял сознания. Перед моим взором разворачивалась новая картина чужой и на редкость насыщенной жизни...

Профессор лингвистики Антон Сергеевич прожил долгую жизнь. В этот раз мне удалось ухватить пласт воспоминаний с профессиональными навыками. Учеба и работа. Многочисленные поездки по экзотическим странам мира. Языки и диалекты. Сотни языков.

— "Этот человек уникум".

Достаточно сказать, что он знал в совершенстве на уровне носителя 84 мировых языка. Свободно владел еще тремя сотнями языков и диалектов. Мог объясниться на полутысяче наречий. И как итог, мог понять на слух любой из существующих живых человеческих языков. Вдобавок последние годы ученый уделял много внимания изучению древних мертвых языков. И был одним из трех мировых светил, что были непререкаемыми авторитетами в области мировой лингвистики.

— "Интересно, каким ветром его занесло в нашу психушку?"

Испытывал ли я угрызения совести? Нет. Старик прожил насыщенную и богатую на события жизнь.

— "Хватит с него науки, пусть лучше уделит внимание детям и внукам".

Следующие два года я как паразит, да так собственно и есть, чего тут переводить стрелки — жил за счет воспоминаний Профессора. Как я и ожидал, довольно скоро его забрали из нашей больницы в лучшие края. После насильственного отбора большей части памяти, а старик был большой трудоголик и жил буквально одной лишь работой — все его психические истерики как ножом отрубило.

— "Видимо старый мозг уже не мог тащить весь этот груз воспоминаний, перебрал с нагрузкой".

Где только он не был. За два года я прожил целую жизнь. Побывал на берегу всех морей и океанов. Бродил по улицам древних городов, ел удивительные блюда. Жил полной грудью... и был по-настоящему в этот момент счастлив.

Но, как и все хорошее, однажды все эти воспоминания закончились, и меня накрыла неистребимая тоска...

— "Как жить... как дальше жить..."

Признаюсь честно, смертельная апатия и желание — не жить, подавляли с головой. Я много думал, и я не видел выхода. Для таких несчастных как я — отсюда не было иного не печального выхода, мы могли покинуть эту скорбную обитель лишь прямиком на кладбище. Такова уж наша судьба.

— Комиссия. Завтра сюда приедет комиссия из прокуратуры.

— Зачем?

— Говорят, будет проверка. Все из-за Профессора. Он потерял память. Есть слух, что его кололи запрещенными препаратами. Аж до президента дело дошло...

— Ой, что делается... а с этими что будет, — санитарка стрельнула глазками в нашу сторону.

— Сама знаешь...

— Ой, грех-то какой...

Проверка. Это мой шанс наконец-то выйти отсюда. Поскорей бы сюда приехала эта самая прокуратура. На выходе в коридор столкнулся с привычной для этого места склокой.

— Дура старая...

— Заткнись тварь малолетняя. Вырастила на свою голову настоящую шалаву.

Дюжий санитар тащил за плечи худенькую девчушку. Чуть в стороне стояла красная от чувств мать с качественно пропитым опухшим лицом.

— Посидишь тут неделю, чтоб тебя в чувство привели окаянную...

Новая пациентка была не высокого роста, 166 или 167 сантиметров молодой плоти.

— "Школьница-бунтарка и мать-алкоголичка, знакомо".

Агрессивная черная косметика на лице, темные круги под глазами.

— "Похожа на эмо".

Светло-золотой тонкий волос. Красивая точеная форма головы. Не широкое лицо, без скул и без массивных челюстей, идеальный подбородок, тонкие губы. Приятная белозубая улыбка, повезло с ровными здоровыми зубами. Хоть сейчас сниматься в рекламе зубной пасты.

Еще несколько лет назад я прошел бы мимо и не смог бы вспомнить о ней ни одной точной детали. Но после симбиоза с памятью Анны — многое изменилось. Почти все привычки и особенности характера девушки — стали моими привычками и чертами характера. Многие взгляды на жизнь перемешались, мысли и эмоции... я уже не мог разделить, где находится моя реальная личность, а где мной управляет наносное... чуждое моей сути, можно сказать я растворился в Анне. Она оказалась более сильной личностью, во многом более сильной и более жесткой. Всего один аспект ее жизни — половой, продавил все мои аспекты личности вместе взятые, прискорбный результат глупого ментального эксперимента. Хорошо хоть не издох.

Женская внимательность к деталям, да? Мне достаточно было бросить мимолетный взгляд, и я уже видел — выражение глаз, ровность кожи, наличие косметики, прическу и здоровье волос. Мог определить ведет ли человек ночной образ жизни или нет, высыпается ли, имеется ли лишний вес. Определял по походке — имеется ли у женщины личная жизнь или нет. Во что одета девушка. И даже вычислял примерную стоимость всей ее одежды. Целая куча нюансов, при анализе которых вначале с непривычки шла кругом голова...

Тонкие черты лица, прямой классический чуть вздернутый носик. Большие чуть наивные ярко синие глаза. Кожа лица нежная, чистая от прыщей, бородавок и родинок. Прекрасный профиль, в мочках симпатичных ушек продеты серьги-кнопки.

— "Красивая, явно не моего полета птица... а жаль..."

Соблазнительно нежная шея, узкие худенькие плечи, привлекательно обтянутые курточкой очертания не маленькой груди — третьего или даже четвертого размера. Серьезное конкурентное преимущество для столь юного возраста. Глянул на мать, похоже это у них наследственное, у той вообще пятый или шестой размер, огромная в своей необъятности грудь, вон как санитары жадно глазами косят. Гибкая узкая талия, близкая к идеальным 60 сантиметрам. Роскошные широкие бедра как у хорошей испанской гитары, с такими бедрами только и рожать детей. Чувствуется сильная женская конституция.

— "Нужно будет с ней познакомиться".

Девушка капризно повисла на руках огромного санитара желая вырваться из цепких рук, но не тут-то было.

— "И попка у нее ничего, накачана как мячик".

Короткое платье задралось в этот момент борьбы девушки с санитаром, и упругие аппетитные молодые ягодицы были отчётливо видны, став доступными похотливым взглядам всех наблюдающих. Впрочем, нас было немного, пара санитаров да один смотрящий на все это дело настоящий (да, теперь уже настоящий) псих.

Великолепные ножки, развиты как у теннисистки, длинные и ровные, изящные колени, маленькие стопы, с аккуратными ухоженными пальчиками ног. И в завершение — голос, молодой высокий сексуально привлекательный женский голос. Молоденькая нимфетка кричала и говорила чуть с придыханием. И похоже не осознавала какой это эффект производит на окружающих мужчин.

— "Мда... женская красота, а особенно молодая женская красота — это конечно неодолимая сила..."

Для этой девчонки еще ничего не кончено. А вот я здесь навечно, и это обстоятельство уже никогда не изменится. Настроение испортилось, и пациент психушки медленно и обреченно побрел по коридору в свою ненавистную палату-комнату.

Белое марево перед глазами и разрывающая на части головная боль. Клубы тумана вокруг, мимо проносятся невнятные тени. Невозможно сфокусироваться на окружающем мире, все вокруг плывет и искажается, как будто я несусь по кругу в бешеной карусели.

— "Очередной сон-кошмар", — но как же болит голова. Еще никогда я не ощущал себя так отвратно плохо.

— Мы все здесь умрем...

За моей спиной стояла та самая вчерашняя девушка.

— Почему?

— Не знаю, просто есть такое предчувствие.

Она одета, как и вчера, в коротенькое платьице и белые сандалии.

— Знаешь, я рада, что это смерть... я устала жить... нет сил — жить дальше, моя жизнь вечная тоска в которой нет надежды...

— Ты серьезно? Не дури, вот моя жизнь — это действительно дерьмо, но даже я не теряю надежды.

Девушка смотрела куда-то вдаль, как будто увидела там за пеленой белого дыма что-то удивительное... что-то иное...

— Ты видишь этот свет?

Она шагнула куда-то вперед и вся ее фигура, словно осветилась изнутри странным горюче белым светом.

— Стой!

Дыхание смерти. На меня полыхнуло плесенью. Вдруг стало отчетливо ясно — сегодня я умру, и все наконец-то закончится... для меня... навсегда. Так и должно было быть.

— "Неужели это конец... не хочу... только не это..."

Пустые слова отчаянья, все внутри умерло, став не эмоциональным и отраженно холодным. Смерть, которой можно радоваться, но нет сил на то, чтобы изобразить эти тухлые чувства. Я смотрю на нее. Ее глаза горят ослепительным огнем, а руки испускают пламя, от которого становится физически больно.

— Остановись... пожалуйста...

— Зачем... зачем ты меня останавливаешь?

Узнаю эту боль в голосе, неужели такие красавицы тоже могут страдать в этой жизни? Не верю.

— Помоги мне. Пожалуйста. Я хочу жить...

Она смотрит на меня, и ее взгляд пронзает мою душу. От этого взгляда ничего не скрыть. И в этот момент нет никакого стыда. Она видит все самое сокровенное и внезапно грустно улыбается.

— Живи моей жизнью... а я не могу, я слишком устала...

Жить? Но как? Разговор не о чем. Даже во сне эта пустота. И ее все больше, накрывает меня с головой, заражая бессилием и печалью.

— Но почему?

— Ты поймешь... все поймешь... но позже...

Белое пламя ползет по мне, и я ощущаю странную боль во всем моем занемевшем невесомом теле.

— По доброй воле. От души к душе. Во имя справедливости. Отдаю свою никчемную жизнь этому человеку. Призываю вас в свидетели Боги...

Она — такая маленькая и хрупкая внезапно растет в моих глазах, в буквальном смысле увеличиваясь в росте. А маленькие изящные пальчики уже не тонут в ладони. Огромные синие глаза смотрят куда-то вглубь меня, видят... что-то недоступное мне... они притягивают, и зовут... хочется уйти, туда за порог, покончить со всем и уйти вместе с ней...

— Смотри на меня, ты отражен во мне, не отводи своих глаз, — что-то во мне меняется, странное ощущение — будто во мне лопнула какая-то невидимая струна, она отпускает мою руку, и я оглядываюсь, пытаясь понять, что происходит... что изменилось...

Вокруг все тот же туман, все те же клубы дыма и лишь мои руки беспокойно теребят подол коротенького платья...

Что? Платья? Смотрю на руки и вижу, как тонко подрагивают в охватившем тело беспокойстве тонкие изящные пальцы... чужие пальцы... мои пальцы...

— Может, хотя бы ты будешь счастлива... я не смогла...

Я смотрю на свои пальцы, внезапно понимая, что это не сон, я ощупываю себя — все еще до конца не веря. Это не правильно, почему она так поступила?

— "Это все сон. Бред. Такого просто не может быть".

— Я буду жить твоей жизнью?

Чуждость Анны во мне вновь взяла вверх. Сознание зацепилось за слова, пытаясь найти точку опоры.

— Возможно. Нет уверенности, что этой ночью выживет хоть кто-то. Но ты сможешь отдать мне свой долг.

— Долг? Как?

Все что угодно, лишь бы выйти из этой психушки на свободу. Я хочу жить... я хочу жить... не важно в какой форме, лишь бы не в этой тюрьме... хочу жить как другие нормальные люди... жить и осуществить свои мечты... жить, и больше никогда не видеть эти ненавистные толстые лица проклятых богом санитаров.

— Стань счастливой и роди дочь... роди меня заново... я хочу нормальную мать и нормальную семью...

Она шутит? Ну и пусть. Такая удача может быть лишь раз в жизни. Отказываться не только глупо, но и элементарно обидно... возможно это именно тот шанс, о котором я всегда просил Создателя.

— "Прости меня Творец, но я воспользуюсь этим ветряным предложением. Простите меня... забрать чужую жизнь... сделать это... пока она не передумала... молодые девушки слишком переменчивы... слишком быстро меняют свое решение... когда-нибудь я отвечу за свой грех, обещаю... но не сейчас, я слишком хочу жить... прости меня верная совесть..."

— Клянусь. Если я смогу, я это сделаю...

Она смотрела в мои глаза и улыбалась, видела все мои мысли и улыбалась... откуда у меня это ощущение глобальной подставы?

— Принято, — каркающий голос из тумана прозвучал неожиданно резко.

— Возьми себе мою память, она тебе пригодится и... удачи мама...

Ее глаза погрузились в меня и в эти мгновения меня не стало. Ушла ли она в свет? Я этого, скорее всего никогда не узнаю. Потому что в этот момент врачи скорой помощи запустили мое сердце, и я вернулся к новой жизни в несколько ином для себя качестве.

— Одну вроде откачали. Можете увозить.

Голоса укачивают, голоса баюкают, голоса утягивают...

— "Я все же выжил... какой странный сон..."

Сладкое забытье спасительно раскрыло свои объятья. И на некоторое время мне было все равно — где я и что со мной. Возможно, это был лучший момент моей жизни.

— Просыпайтесь милочка, вам вредно так долго спать, — расплывчатое пятно неспешно превратилось в лицо добродушной женщины в медицинском халате.

— Я... где я...?

— В больнице. Вам повезло, в пожаре погибло больше пятисот человек. Мало кто там выжил. Говорят, даже президент прилетал, сказал, чтобы разобрались. Вот глотните немного воды, вам будет полезно.

— Я...

Не знаю, что я хотел в тот момент сказать, бешено вращая глазами.

— Целая и невредимая. Никаких ожогов. Просто чудо настоящее, на втором этаже вас нашли. Немного отравились, но это пройдет. Пару дней полежите, в себя придете, и домой отправят.

— Спа-си-бо...

Женщина еще что-то говорила про пожар, но я уже провалился в новый сон. Обычный бессмысленный сон. При следующем пробуждении вокруг кровати стояло несколько незнакомых врачей.

— Гхм...

— А вот и пациентка проснулась. Ты можешь говорить деточка?

— Да... ммогу...

— Скажи нам свое имя и фамилию.

— Имя?

Хотелось сказать свое привычное имя, но изо рта вырвалось нечто иное.

— Алиса... Алиса Парфенова.

— Можете вспомнить номер вашего домашнего телефона, и адрес проживания? Больничные архивы потеряны, и мы не можем установить точные данные выживших. Поможете?

Губы, язык и голос жили самостоятельной жизнью. Я наблюдал за происходящим со стороны, впервые слыша незнакомый номер и адрес.

— "Отдаю свою жизнь этому человеку".

Это мистификация? Не похоже.

— Здравствуйте. Это дом Алисы Парфеновой? А вы я так понимаю мать? Очень приятно. Дело в том, что ваша дочь только сегодня пришла в себя и смогла сообщить домашний телефон и адрес...

— "Уверена, что эта старая дрянь сейчас не радуется", — эта мысль была одновременно моей и не моей. Странно.

— Ну, вот и все Алиса. Ваша мать объяснила мне вашу ситуацию. Подростковые истерики — это нормально. У меня есть дочь вашего возраста. Можете мне поверить. Все через это проходят. Как только будете себя хорошо чувствовать — отправим вас домой.

— Спасибо.

— Не за что милочка, не за что. Выздоравливайте. Так. Кто у нас там следующий?

— Палата 12, тяжелый, 70% ожогов...

— Давайте вместе посмотрим.

Палата была двухместная, но вторая кровать пустовала. Постель была смята, на тумбочке стояли нетронутые апельсины. Значит, у меня есть сосед.

— "А трудно банально проверить?"

Слабая рука ползла под одеялом по телу все выше и выше, пока не остановилась на медленно вздымающейся груди. Кончики пальцев мелко дрожали, но это было ощущение руки на груди, двоякое ощущение одновременно грудью и пальцами...

— "Расшнуровать ночничку?"

Рука коснулась голой кожи груди, пальцы прошлись по твердым виноградинкам сосков. Тяжелая грудь под пальцами, тяжелая грудь в ладони, настолько полная и большая что не вмещается в ладонь.

— "Это правда... я девушка..."

К вечеру мне удалось встать и самостоятельно сходить в туалет. Где пришлось еще раз на практике убедиться, что в моем теле изменилось окончательно и бесповоротно. Хотелось бы сказать, что исследование себя носило откровенно эротический характер, но меня так шатало от слабости, что все мысли были только о теплой кровати и сне. Вернувшийся сосед, оказался соседкой лет восемнадцати. Говорливая попалась девица.

— Ой, Алиска, какая же ты красивая. И грудь у тебя больше чем у меня. Вот бы мне такую внешность, все парни были б мои.

Сказаться больным человеком было достаточно легко. Потому что вслед за осознанием себя в новом качестве, меня бомбануло еще сильнее — вернувшимися воспоминаниями прежней жизни многострадальной Алисы.

— "Вот это жизнь... пожалуй я погорячился тогда, моя жизнь была полегче..."

Девочка Алиса из фабричного городка была действительно невезучей. Она была единственным ребенком в семье. Отца своего она никогда не знала, так как мать не могла вспомнить, от кого именно она нагуляла свою дочь. Мать была алкоголичкой со стажем. Сколько помнила себя Алиса, столько ее мать и пила горькую. Беспробудно, днем и ночью. В компании и без оной, по любому поводу, и без всякого повода.

В трехкомнатной квартире всегда обреталась толпа немытых бомжей и известных городских алкоголиков. Расплачивалась родительница за спиртное телом, благо творец наградил шикарными природными данными, которые не могли испортить даже долгие годы употребления горячительных напитков. Мать спала со всеми — никому, никогда и ни в чем, не отказывая. Чаще всего спала за водку, иногда снисходила до презренных денег, чего хватало лишь на закуску и на оплату коммунальных. Детство 15-летней Алисы было тяжелым и беспросветным. И очень... очень голодным. И худой она была вовсе не от диеты, а от регулярного недоедания. Один легкий перекус в день, и сон под аккомпонимент урчащего желудка — были обычными спутниками ее жизни.

— "Она меня убьет..."

Мать, которую называли к слову Марией, регулярно крепко избивала девочку по поводу и без повода. Регулярно, это в среднем через день. Кроме того, в последние несколько лет прописавшиеся на постоянной основе бомжи и алкоголики участили свои попытки лишить девочку той самой девственности. Однако тяжелая дубовая дверь, которую когда-то поставил еще покойный дед, была им в этом неодолимой преградой.

Еще одним большим плюсом Алисы был отчаянно боевой характер, за что ее тайно побаивались все местные алконавты. Угроза зарезать во время пьяного сна действовала не хуже закрытой двери, при всей своей физической и моральной ничтожности — местные забулдыги все еще хотели подольше пожить на этом свете.

Главной проблемой была школа. Местная детвора очень хорошо представляла себе, из какой именно семьи происходит девочка. Поэтому с самого первого класса ее преследовали одни лишь издевательства и унижения. Вредили по разному, вредили изощренно, с толком и со смаком.

До избиений доходило не часто, не чаще раза в неделю, никто не хотел подставляться под статью. Но физическое унижение сопутствовало ей постоянно. Словесные оскорбления. Рвали учебники и тетради. Плевали в лицо и еду. Ставили подножки. Тянули за волосы. Били в спину и пинали по ногам. Обзывали открыто и в лицо шлюхой и дочерью шлюхи. А мальчики...

— "Это хуже всего".

Наследственность у Алисы была хорошая, и уже в 12 лет медленно, но верно начала расти грудь. В школе первой кличкой Алисы стало меткое прозвище — Вымя. Дети жестоки. Несколько лет назад ее изловила группа дворовых мальчишек, хотя мальчишками их назвать язык не повернется, шакалята. С тех пор ее издевательства стали еще более мучительными. Это были издевательства маленьких мужчин над маленькой женщиной...

Половая жизнь началась не романтично, началась с боли и страданий. Отвратительно пошлые унижения сексуально озабоченных подростков. Их было много, редко когда меньше 20 человек, они трогали ее везде, держа за руки и ноги, лапали своими грязными жадными руками ее беззащитное тело и грудь, нагло целовали в засос, упиваясь своей групповой властью и силой.

— "Сволочи..."

Помнится еще в первый раз Алиса пригрозила, что она несовершеннолетняя и они попадут в зону за изнасилование. В ответ ей заявили, что напрямую насиловать не будут, есть и другие варианты. Они исполнили свое обещание. Заставив девочку удовлетворять их орально. Так что само собой, вторым ее именем стало обличительное — Соска.

Из этого нельзя было вырваться. Никак. Везде одни и те же похотливо-наглые лица без сострадания. Шли долгие, невозможно длительные в своей тягучести годы, месяц за месяцем страданий и унижений. Всегда в окружении озабоченной подростковой публики. Алиса уже не помнила, сколько именно парней в их небольшом городе ей пришлось удовлетворить орально. Когда она шла по улице, то очень редко ей удавалось встретить незнакомого в этом смысле парня. Но она знала, что это еще не конец. Чем старше она становилась, тем более нетерпеливыми становились мучители. Они, уже не стесняясь, обещали лишить ее девственности, дабы насладиться ее телом сполна.

— "Никто тебе не поверит шалава..."

Но пока ее не трогали, боясь связываться с несовершеннолетней. А может, боялись алконавтов что обретались у них дома, многие из которых имели длинный послужной список опытного сидельца по зонам. В их небольшом городке было слишком много сидельцев. И очень многие опасались попасть в зону с неправильной статьей. Однако это не помешало им совершать проникновение в девушку с запасного, так сказать — черного входа.

— "Мда. Это не жизнь..."

В черном входе Алисы побывала половина мужского населения маленького города в возрасте от 15 до 20 лет. Всего около семидесяти человек. Это продолжалось ежедневно. От этого было не сбежать, почти каждый день по 5-6 часов сексуальных истязаний. Сразу после школы ее вели в дом одного из одноклассников, а в свою квартиру она попадала уже глубокой темной ночью. Парни были ненасытны, они безостановочно трогали ее обнаженное тело, заставляли танцевать голышом стриптиз, отчаянно при этом возбуждались и напряженно самоудовлетворялись. Хотя в последнее время, по мере того как природная красота Алисы все больше расцветала, им и этого было мало, они все чаще заставляли голую девушку дергать за их отростки дрожащими от ненависти руками. Странно, что на ее ладонях еще не образовалось мозолей от постоянных монотонных движений руками вверх и вниз. Повезло, что никто еще не снял ее на фото и видео. Видимо понимали, что это станет доказательством насилия и пахнет нехорошей статьей.

— "У нее был повод желать себе смерти".

При всем при этом Алиса была круглой отличницей. Это была единственная отдушина и мечта. Словно она пыталась компенсировать все несправедливости судьбы хорошей учебой. Мечтая сбежать в Москву или Питер, из этого проклятого и заброшенного жизнью фабричного городка.

— "Вопрос в том, а что мне теперь со всем этим делать?"

— Спасибо вам за все, — прощаться с докторами пришлось с тяжестью на сердце. Уезжать из больницы совсем не хотелось. Но дольше притворяться и симулировать было уже нельзя. Мать приехала за мной на машине. Удивительно, первый раз у нее появился такой богатый хахаль.

Ехали четыре часа, ехали молча. Мужчина за рулем время от времени поглядывал на меня в зеркало, но тоже молчал.

— Завтра я уеду в Москву. Поеду к тете Вере. Закончу там школу, и скорее всего, останусь там дальше учиться. Сегодня забери мои документы из школы.

— Ты как с матерью разговариваешь...

— Я предупредила. Руки на себя накладывать я не буду. Ты меня знаешь. Тупо всех зарежу, пока будете валяться по пьяни.

— Алиса, успокойся, не надо никого резать, — мужик за рулем угрюмо посмотрел в мои глаза, — не будет она больше пить. Как услышала про пожар, так сразу ко мне приехала... каяться начала... алкашей я разогнал. Квартиру вот... ремонт делаю и продаю. А мать твою увезу к себе, в деревню.

— А ты кто такой еще тут взялся?

К этому разговору я готовилась морально несколько дней. Но к такому ответу, честно говоря, не была готова. Кто он такой чтобы решать такие вопросы?

— "Алиса, будь собой. И ничего не бойся, настало время менять свою жизнь, либо сейчас, либо никогда..."

За эти дни мне удалось добиться много. Если вкратце, то были проанализированы все четыре блока памяти. Первая жизнь. Жизнь Ани. Жизнь Профессора и жизнь Алисы. Пришлось резать по живому. Ядро родной личности было освобождено от всего, что мешало жить дальше. Резать пришлось по живому. Но иначе было нельзя. Вокруг ядра были сгруппированы пласты из воспоминаний Алисы и Анны. Наиболее полезные знания и навыки. То, что поможет мне адаптироваться и выжить в новом для меня мире. Внешней оболочкой личности стали воспоминания Профа. Наиболее сильно пострадала основная... родная личность. От нее остались лишь самые базовые установки и побуждения. Желание жить. Стремление к справедливости. Стремление к безопасности. Интерес к жизни.

— Ну, дак... отец я твой... самый настоящий... Андреем звать, у тебя и отчество правильное Андреевна...

— Моего деда тоже Андреем звали.

Ярко синие глаза, упрямый дерзкий взгляд. Может быть и отец. Как-то вовремя он появился, в самый подходящий момент. Когда дочка уже школу заканчивает... очередная кукушка забывающая своих детей в выгодном месте...

— Помню его, царствие ему небесное. Крутой был мужик, помнится, у него не забалуешь.

Мужчине было лет сорок с хвостиком. Под два метра ростом, широкоплечий, грузный, с тяжелым взглядом.

— "Пожалуй, от такого и могла родить..."

— Где ж ты был отец, когда шпана городская твою дочь на хор пускала? Да и нужна ли тебе теперь такая дочь?

— На хор говоришь...

Взгляд водителя потемнел.

— Разберемся, со всеми разберемся... вот отвезу твою мать в деревню, и вернемся с ребятами и посмотрим, кто тут такой умный... помнишь хоть — кто, когда, где?

— Город маленький, поспрашивай — тебе любой на пальцах и пальцем укажет, — можно ли верить в чудо? Нет, не верю. Храбрится папаша. Пыль в глаза пускает. Отыгрывает свою роль по полной, и как только уеду — сразу сдуется как воздушный шарик. Знаю эту породу людей очень хорошо.

— А документы мои заберите прямо сегодня.

— Заберем-заберем...

В квартире действительно шел ремонт.

— О, командир, вот уже в гостиной и спальне обои все отодрали...

В моей комнате все было по-прежнему, бедно и строго аскетично. Смешно представить, но у Алисы было всего 8-9 вещей на все четыре сезона. Куртка зимняя с капюшоном, курточка осенне-весенняя. Сапоги и ботинки, летние сандалии. Свитер и джинсы. Два платья, один другого дешевле. Пара футболок и нижнее белье. Носки. На этом весь гардероб девушки заканчивался. Общая стоимость всей одежды не превышала и 200 долларов.

— "Скудный скарб".

Учебники и пара книг, были быстро уложены в видавший виды школьный рюкзак. Помнится, его Алиса однажды нашла на помойке. Ни сотового телефона, ни компьютера. На стене старый постер с певицей Нюшей.

— "А ведь похожи, типаж один", — перед этим постером девочка и коротала свои невеселые дни, читая старые глянцевые журналы, найденные на той же помойке. Представляла себя на ее месте. Мечтая о другой неведомой жизни. Черт, как в глазах то защипало.

— Что у нас тут, — мужчина строитель протиснулся в дверь, пытливо изучая мою нехитрую обитель, — можно все выносить?

— Выносите, — строители ломали и выносили старую мебель, десять минут и от прежней жизни не останется и следа, — подождите — я сама...

Пальцы рвали постер, но в сердце не было слезливой жалости. Это прошлое — такое прошлое не жалко, его нужно непременно уничтожить. Не следует творить себе кумиров, нужно жить самой... полной грудью, здесь и сейчас.

— Ах вот ты где. Это все твои вещи, — Андрей подхватил рюкзак и баул с комком одежды. За неимением сумки вся одежда была завернута в обычную простыню.

— Да...

— Пошли, отвезу в нормальный дом, мой служак живет тут неподалеку в часе езды. Переночуете, а дальше уже на здоровую голову с утречка, и решим, как дальше будем жить.

— А документы?

— Уже забирают. Послал с Марией своего человека. Отдадут, никуда не денутся.

По дороге встретилась соседка-сплетница.

— Кто это с тобой идет Алиса?

Какой неподдельный интерес в голосе. Всегда знала, что бабы дуры, но теперь уверенность в этой точке зрения крепнет на глазах.

— Отец это мой.

— Радость-то какая...

Чтоб тебе пусто было коза дранная.

— Я передам маме, что вы тоже рады.

Отец или не отец, но мужик уже на грани. Женщинам этого не понять, но у меня-то опыт другой жизни имеется. Еще немного и сорвет башню у "отца". Отец ли? Что-то меня гложут сомнения...

— "Главное свалить подальше. Желательно в первопрестольную..."

— Ты сегодня хоть ела?

— Кашу в больнице.

— Сейчас заедем в столовую по дороге, поедим пельменей.

— "Пельмени? Ммм... съем минимум десять тарелок..."

Ночь в чужом уютном доме прошла спокойно. Первые часы перед рассветом пришлось провести в анализе.

Адаптация идет успешно, уже и в мыслях удается судить о себе в женском роде. Это критичный момент, чтобы не стать клиентом дурдома еще раз. Новое тело, новая жизнь, новая мораль. Никаких мужских окончаний и прочих словесных паразитов. Только чистая речь. Нечего говорить — значит молчи.

Жизнь играет со мной краплеными картами. Семьи в том виде, в котором она для меня привычна по первой жизни — у меня нет. Друзей-подруг нет. Родни фактически нет. Надеяться не на кого, кроме самой себя. В чем я могу рассчитывать на себя? Молодая, красивая. Школу нужно еще закончить. О высшем образовании пока мечтать рано. Может пойти подрабатывать официанткой? С моим ли везением... или пойти проторенной прочими дорогой, найти себе обеспеченного паренька и на этом успокоиться...

Отношение к мужчинам было двоякое. Если Алиса их буквально ненавидела и презирала — вот и первый комплекс. То память Анны однозначно идентифицировала мужчин как источник физической и эмоциональной радости.

— "Противоречивой я получаюсь личностью..."

С одной стороны недотрога и клиническая мужененавистница, с другой чокнутая нимфоманка, которая не может пропустить ни одного парня с широкими накачанными плечами. Новая личность вокруг ядра соткана из противоречий.

— "Настоящая женщина должна быть противоречива, не так ли?"

Выйти замуж? Не дождутся. Не для этого психушку покидала. Любовник? Стать содержанкой? Хм... все-таки окружение очень влияет на сознание. С детства наблюдала, как мать меняет партнеров и ведет активную личную жизнь. Наверное, поэтому внутри нет отторжения при мысли получать от мужчины что-то в обмен на близость.

— "Яблоко от яблони недалеко падает..."

Таких явных проституток как мать я ненавидела, но встречаться с кем-то одним... это вполне возможно. Особого неприятия от этой мысли не было. Я не ханжа. Девушка отдает единственное что у нее есть кроме молодости, почему бы не получить немного помощи взамен... или много? Боже, это так сложно. И хочется и колется. Хочется жизни без проблем. Вот бы кто-то решил все мои проблемы. Что плохого в том чтобы быть просто женщиной для мужчины... немного богатого мужчины...

— "Вот так и появляются содержанки", — потенциал Анны подавлял, образ мышления был настолько навязчив, что я начала невольно строить планы. Интересно, что ей помешало действовать в соответствии со своими взглядами? Возможно, потому что она не была настолько красива, чтобы претендовать на особое отношение. Симпатичная, но не красивая. Это мне она казалась красавицей. Посидите, десяток лет в психушке и вам даже обезьяна в платье покажется красавицей. Имей она внешность Алисы, развернулась бы вовсю ширь своей горячей натуры. В психушке она бы точно не работала.

— "Лучше сосредоточиться на учебе, со стратегией выживания определимся позже".

Мысли. Закрепиться в Москве. За чей-то счет, потому что сама по себе я величина нулевая. Это была самая навязчивая мысль в моей сотканной из кусков жизни. Почему нет? Женщины и мужчины встречаются, делятся радостью — в этом нет ничего плохого. Чья эта мысль? Спасибо Профу за науку... нажил человек мудрости за свою не короткую жизнь, и мне краем перепало.

Основной итог этих дней — мое инкогнито сохранено. Новый человек родился в полной неизвестности, без лишних свидетелей. Мать, столь часто и безостановочно была пьяна, что практически не знает свою дочь. Подруг и друзей у меня нет. Шпана знает меня только физически, пусть эта физика выйдет им боком. Привычки и наклонности Алисы никому не известны. Слишком уж она была противоречивой личностью. Немного драчливой, немного по-женски слабохарактерной, немного отчаянной, всего по не многу.

— "Обычный ребенок в непростой ситуации, храбрится и эпатирует, но на самом деле не имеет внутреннего стержня, иначе давно бы сбежала из этого города..."

Терпеть такое насилие способны только женщины с их врожденными подсознательными мазохистскими наклонностями. Раболепие в крови, ничем иным не объяснить то, что Алиса день за днем ходила в ненавистную школу, и день за днем удовлетворяла все низменные порывы малолетних ублюдков. Конечно, могут быть и иные оценки, но я слишком благодарен Алисе за ее бесценный дар, чтобы их рассматривать всерьез.

— Ты окончательно решила ехать в Москву?

Он предлагает остаться в деревне? Стоило ли ради этого влезать в такие душевные долги и начинать новую жизнь...

— Да. Хочу закончить там школу экстерном.

В моей первой жизни мне особенно хорошо давались точные науки. Алиса сама по себе была круглой отличницей, за 10 лет учебы ей удалось получить лишь три четверки. Медсестра Анна помогла с биологией и анатомией, и прекрасными знаниями русского языка и литературы. Но самую большую уверенность в своих силах рождали знания Профа. Академические знания были настолько полны и ярки, будто он учился в школе буквально вчера. В советские времена учили на совесть, нужно будет освежить знания по новым учебникам. Может чего нового открыли. Но даже на этой базе — есть четкая уверенность в сдаче экзаменов. И это не считая знания языков.

— Экстерном можно и здесь поучиться...

— Знаю. Но... не хочу больше жить в этих местах. Память о прошлом слишком негативна, и это для меня сейчас просто невыносимо.

Мужчина тяжело вздохнул и бросил непонятный взгляд на притихшую мать. Женщина боязливо втянула шею в плечи.

— Хорошо. Сейчас приедет Ольга, дочь моего друга. Вот тебе пять тысяч, — на стол легла пачка смятых зеленых бумажек, — съездите в город. Обновишь гардероб. Купишь себе все, что тебе нужно из личных вещей. И хорошую сумку для поездки. А я пойду за билетом съезжу.

Какая тяжелая аура у мужика, сколько темных пятен с привкусом смерти. Неприятный человек, опасный и непредсказуемый.

— "Зря она с ним связалась, такой убьет и не заметит, алкаши были безопаснее".

Мать изменилась, лицо посветлело, мешки под глазами стали меньше. Из глаз пропало затравленное выражение.

— "Все, пропала женщина", — вряд ли она теперь бросит человека, что махом решил все ее проблемы. Это же бабья мечта. Главная проблема — дочь, так вообще уезжает с глаз долой. Не хочется судить, пусть живут, как хотят, лишь бы меня не трогали.

Поездка в город была похожа на сказку. Сначала купили большой чемодан на колесиках с удобной ручкой и кодовым замком. Потом большую модную сумку для учебы, в такой сумке можно, пожалуй, с легкостью унести с десяток тяжелых учебников. Еще две сумочки под косметические мелочи были куплены из вечного женского принципа "чтоб было".

— "Четыре сумки и штуки баксов уже нет... это неописуемо... девушкам можно материться?"

— Пошли косметику купим, — с Ольгой спорить бесполезно.

Расчески, фен, шампуни для волос, гели для тела, мази и крема, румяна, помада, тушь для ресниц, пинцеты непонятно для чего, скрабы для тела, куча масок для лица, накладные ресницы, пудра, куча дорогой импортной "штукатурки"...

Ха-ха, и это только начало. Электробритва для интимной зоны. Средства для эпиляции. Крем для ног. Ножницы для маникюра и педикюра. Лаки и еще кое-что для ухода за ногтями. Все эти вещи заняли половину объема в купленном чемодане. Полторы штуки баксов как не бывало.

— Телефон есть?

— Нету...

Откуда ему взяться, такого бомжа как Алиса этот мир еще не видел.

— Пойдем, — девушка вела за собой по торговому центру как ледокол, — Сашка привет, есть айфон.

— Тебе какой?

— Давай последний, все навороты на твой выбор. И сим карту к нему. Деньги я тебе позже занесу.

— Ок. Держи.

Купленным смартфоном разве что в лицо не ткнули. Научили включать и выключать. Пришлось притвориться дурочкой, хотя все было понятно с первого взгляда — у меня вообще всегда хорошо было с техникой.

— Это тебе подарок от меня.

— Спасибо, — не знаю, насколько все это получилось искренне, но жизнь приучила не доверять никому. Подсознательно я все еще ждала какой-то подвох. Ну не могло все быть настолько хорошо, не со мной уж точно. Не с Алисой.

Еще пятьсот баксов съело нижнее белье и аксессуары. Красивые ремни в юбку и брюки, лифчики, трусики, все на подвязках и завязках, бикини и купальники. Попытка объяснить, что вряд ли я когда-либо буду загорать на пляже — провалилась без результата.

— Ты девушка и красивая. В запасе все должно быть. Хотя бы парню своему сделаешь приятый сюрприз. Не только в пляже и бассейне тут дело.

— "Хм, ну ей, наверное, виднее".

Колготки, чулки, лосины, шорты, трико, юбки, блузки, топики, платья, джинсы, брюки и так далее. К вечеру мне стало плохо, все купленное буквально мелькало перед глазами, сливаясь в пеструю вязь.

— Так... по-моему все что нужно — самый минимум купили.

— Да? Боже... я так рада...

Если это минимум, то я не просто в шоке... как дорого быть девушкой... особенно если ты нищая голодранка. Хотя сейчас уже точно стала побогаче, чем была еще утром.

— Обычно я дольше хожу, а сегодня быстро получилось, — если бы можно было упасть, я бы упала там, где и стояла...

Память Ани тоже пестрела долгими прогулками по магазинам, но время для девушки текло несколько иначе, чем для Алисы. Выбор одежды шел чаще всего под разговоры с подругами. С друзьями, как правило, время проносится совершенно незаметно.

— Домой поедем?

— Подожди минутку, сейчас подойду, — Ольга бросилась к ближайшей аптеке. Ждать ее пришлось довольно долго. Спустя полчаса девушка, наконец-то вышла.

— У тебя что-то болит?

— Болит? Нет, это для тебя. Здесь вот две пачки с презервативами. Самые качественные взяла и дорогие. Одна пачка на большой размер, вторая на средний, а с маленькими мой тебе совет — не связывайся. Еще и залетишь ненароком. Вот тут таблетки, выпьешь, и пару дней будет хоть какая-то гарантия, можешь смело заниматься сексом с кем угодно. Вот здесь средство для спринцевания на случай если презерватив порвется. Вот эта пачка, это экстренная контрацепция, осторожно с ней, кровью не истеки. Приняла и сразу к врачу на консультацию. А эти таблетки, если не повезло, и все же залетела. Сначала эту синенькую пьешь, на следующий день красненькую. Три дня постельный режим. И через недельку будешь как новенькая. Вот это для промывания, если есть подозрение, что парень чем-то болен. Но потом все равно к врачу на анализы.

Как-то это... первый день знакомы. Это вообще нормально для девушек так общаться? Жаль, нет времени в себе покопаться, ответ должен быть. С чего бы такая забота? Не верю в людскую доброту... слишком уж это все приторно и фальшиво...

— Гхм. Спасибо большое, — неловкий момент.

— Не стоит благодарностей. В Москву едешь, ты б знала, сколько там симпатичных парней. Мне б волю, я бы всем дала и не один раз, — Ольга хитро подмигнула и рассмеялась, — но только это между нами девочками. Ок?

— Без проблем.

— "Так вот они какие... девчачьи секреты..."

Поездка в Москву на поезде превратилась в полет на самолете. Видимо я действительно очень напрягаю Андрея. И по-человечески мне тут все понятно.

— "Заварила баба кашу, родила ребенка в ночь, то ль шалаву, то ли дочь..."

Прощались в аэропорту скомкано. Поднималась по трапу с определенными предвкушениями. Не на курорт все же еду. Тетя Вера, настоящая сестра матери. Душа и влагалище нараспашку. Боюсь, как бы из огня да не поспасть в полымя. Интересная все же у сестер генетика, очень уж слабые бабы получились на передок.

— "А сама-то, а сама..."

Пиписьки парням три года дергать тоже талант нужен, и определенная предрасположенность. Был бы сильный отпор — они б и спасовали. А тут видимо было некое внутреннее согласие с навязанными условиями, мужики такое всегда чувствуют. Та самая мифическая блядовитость. Впрочем, не будем о плохом — плохое само придет. А мне теперь жить с этим грузом, с моим новым грузом новой памяти.

— Алиса. Как ты выросла...

Тетя Вера выглядела младше матери лет на десять. Хоть и была старше ее на несколько лет.

— Юру и Пашу ты, наверное, помнишь, тебе, когда мы приезжали, уже лет пять было. А Максим дома остался, к экзаменам готовится.

Ехали на такси до дома в обстановке острой нервозности. Тетка все причитала, о неожиданном звонке сестры и о том, как она удивлена моим приездом.

— Я собираюсь закончить 10 и 11 класс экстерном. У меня хорошие оценки и есть шансы поступить в сентябре в хороший вуз.

Некоторые карты стоило раскрыть сразу. Квартира у родни оказалась большая — трехкомнатная, с евроремонтом. О чем не раз было заявлено с большой гордостью и удовольствием.

Тетка после развода жила с тремя взрослыми сыновьями погодками. Не прекращая активно строить свою личную жизнь. Так что не удивительно, что сыновья относились к матери с определенной долей мужской иронии. Поэтому приезд материнской родственницы, не вызвал особого ажиотажа. Оглядели, оценили, пофыркали, промолчали. Не знаю, как строить отношения с родней. Не удивительно, но тень отношения сыновей к матери, невольно легла и на меня, как на родственницу по женской линии.

— "Пофиг", — главное получить ускоренно аттестат. И я стану вольной птицей, не поймают.

В своих знаниях я была уверенна. Школа всегда давалась мне легко и без напряга. А Профессор так и вовсе обладал энциклопедическими познаниями. Вкупе это давало хорошие шансы на быстрый успех.

— "Они шутят? С памятью и знаниями трех не самых глупых людей, и недавней отличницы-школьницы и не сдать пару плевых экзаменов?"

Новая жизнь на новом месте, без старых хвостов.

— Мы с тобой ляжем в зале. Максимка в спальне. Юра с Пашей у себя. Должны поместиться, — слышу легкий замаскированный упрек.

— "Придется форсировать, лучше найти себе отдельную квартиру, чем стеснять нервную родню..."

Главное я в Москве, а дальше уже будет легче.

— Ваш аттестат.

Неужели? Аж не верится. Как они меня здесь гоняли. Какие каверзные вопросы задавали. Но я прорвалась. Аттестат московской школы на руках. Дополнительный шанс зацепиться в столице.

— Мои поздравления, — сегодня со мной был только Максим, на правах близкой родни.

— Сама еще не верю.

— Куда хочешь поступать?

— Еще не знаю, но думаю о переводческом деле. Английский язык.

— Это серьезный выбор, а какой вуз?

— Пока не выбрала, но если получится то МГУ.

— Ха. Да ты у нас птица высокого полета.

— Стараюсь.

Через недельку будет ЕГЭ, посмотрим, какими будут результаты. Этот месяц в чужом доме пришлось провести как на иголках. Раздражение тетки можно было физически черпать ложками. Все это время тщательно следила за собой, стараясь, лишний раз не оголяться. Все же три молодых парня в доме, могут неправильно понять. Сходила первый раз в жизни в кинотеатр, очень понравилось. В дом часто приходят друзья братьев, уже даже не ищут повода, и каждый раз старательно строят мне глазки.

— "Пора искать себе жилье".

Вариантов с жильем было несколько. Поступить на бюджетное место со стипендией. И жить в студенческом общежитии, но это несет в себе определенную опасность. Большое количество бесконтрольной молодежи в одном месте, возможные приставания. Это для обычных девчонок общага — последний шанс на личную жизнь. А для красивой девушки — это ненужная морока и дополнительный дискомфорт. Жить отдельно — это более высокий ранг. Да и наиболее интересные мужчины не живут в общежитии. Не в Москве уж точно. Итак, планы. Познакомиться с девочками студентками и снимать квартиру вместе. Или же последнее, найти себе парня с квартирой. Но в этом случае, я не одна такая умная — все девчонки из провинции ищут себе такого удобного парня.

— "Выгоднее всего снимать в складчину", — однако женский коллектив таит в себе очень многое. Конфликты, скандалы, воровство одежды и вещей, ревность к парням, зависть, склоки. Стоит морально подготовиться?

— Это здесь висят списки на переводчиков?

— Да.

Красивая эффектная брюнетка молча воззрилась на списки зачисленных студентов.

— Евдокимова Анастасия, — новая способность читать по губам проявилась не так давно, но стала приятным дополнением к прежним способностям.

— Поступили?

Девушка окинула меня оценивающим взглядом. Да-да, неприятно, но мы равны друг другу в яркости внешности. Терпи дорогая... если б только женские взгляды умели убивать, здесь было б великое кладбище.

— Поступила.

— Я тоже, а какая группа, если не секрет?

— Сто четырнадцать.

— Надо же какое совпадение, я тоже буду учиться в этой группе, — надеюсь, моя радость выглядит живо.

В ходе громкого обсуждения будущей учебы, внезапно объявились еще три девицы из той же группы. Все на подбор молоденькие, подтянутые, симпатичные, стройные, но по-настоящему красивых девушек тут было две.

— Где здесь можно посидеть и отметить поступление?

Невинный вопрос вызвал бурное оживление. Спустя полчаса оказалось, что все кроме брюнетки являются приезжими. И никто не хочет жить в общежитии. Удивительная женская солидарность. Еще через полчаса Настя предложила всем пожить у нее.

— Ого, у тебя своя квартира. Родители купили?

— Нет. Мой папик...

— "Любовник значит", — достойно уважения, не каждая так сможет раскрутить мужика, мужчины вообще народ на редкость скупой и жадный, так что такая хватка — это определенно ценный талант.

— Но мы не сможем много платить. У нас сама знаешь, какая маленькая стипендия.

— Не надо ничего платить. Мне просто скучно одной. Да и безопаснее жить с кем-то...

— "Похоже на правду".

— Давай покажешь, где живешь, — я заплатила за всех по счету, спасибо Ольге за деньги, сэкономленные пару сотен долларов, помогли подать себя наиболее правильным образом.

— "Все равно долго я в ее квартире не задержусь, как только найду себе подходящего мужчину, сразу съеду в свое собственное отдельное жилье..."

Дома кроме тетки никого не было. Поэтому прощание вышло подлинно радостным. Не ожидала, что за пару месяцев я их настолько достану. По-человечески понятно, почему этой женщине так больно наблюдать за жизнью своей более молодой версии. Следовало признать, мы с тетей Верой были внешне удивительно похожи.

Настя ждала внизу в своей машине, поэтому вынос вещей не занял большого количества времени.

— Это все?

— Да. У меня не очень много вещей, — "подруга" бросила на меня насмешливый взгляд. У Алисы не было друзей, подруги же Ани подобной красотой не блистали, поэтому я и не знала как себя с ней вести. И морозилась по этому поводу не на шутку.

— Ты красивая. У тебя много чего будет. Быть может даже и побольше чем у меня.

Комплимент от чистого сердца? Не верю. Однако пришлось изобразить искреннюю смущенную радость и улыбку.

— Скажешь тоже...

— А я не шучу. Мой тебя как вчера увидел, так вообще дар речи потерял. Уломай, говорит свою подругу, давай втроем будем... я ей квартиру и машину подарю, кредитный лимит открою...

— Не думаю что это возможно. Тем более у меня еще не было этого... ни с кем...

Неужели кто-то думает, что я сейчас прямо таки расплачусь и поведаю о своих скорбных сексуальных приключениях? Наивные люди. Пришло, наконец-то время для чистой как слеза во всех отношениях студентки Алисы. Девушки с кристально прозрачной репутацией. Время подлинно ценной и стеснительной девственности. Ваш выход госпожа актриса...

— Правда, не было?

Откуда такое недоверие в глазах? Как тяжело общаться красивым девушкам, каждый взгляд, каждое движение брови — намек... каждая интонация обвинение...

— Да, а что?

— Девственность в эти времена очень дорого стоит. И тем более у такой красивой девушки. Да еще и в пятнадцать лет... самый смак.

— Ну, мне скоро уже шестнадцать.

Щеки на лице уже не просто горели, они пылали. Надо же, как талантливо вербует, профессионально.

— Дорого это сколько?

Не могу перебороть свой интерес. Есть ли возможность хорошо заработать и стать относительно независимой от мужчин? Если можно не спать с мужчиной ради жилья и крыши над головой... почему бы и нет... но мне все равно нужно где-то жить, пока я не завершу учебу в вузе. Опять этот гнусный и пошлый вопрос физического выживания.

— Нужно будет показаться в клинику, получить справку на девственность. Сделать несколько удачных фотографий в стиле ню. Для портфолио. Думаю тысяч сто или двести ты получишь... и дурой будешь, если откажешься. Богатых родителей у тебя нет, а на ноги встать нужно, пока есть такой шанс. Твой шанс — это твоя красота. Потом состаришься, будешь благодарить, твоя же красота и будет тебя кормить после тридцати...

— Двести тысяч рублей?

Хорошие деньги за кусок девственной плевы. Во мне слишком много от медсестры Анны. Не могу относиться к девственности, как к чему-то священному... всему виной медицинский цинизм и богатая память детства, эти разнузданные сексуальные представления до сих пор стоят перед глазами. Спасибо матери за жизненный опыт.

— Насмешила... евро — дурочка, евро...

— "Встать на ноги. Купить себе квартиру. Ни от кого не зависеть. Кто узнает? Кто будет стоять со свечкой? Мало ли с кем, это мое тело, моя жизнь... или же заработать жилье, долгими годами тяжелой работы, живя впроголодь, выплачивая разорительный кредит... никто ведь никогда и не узнает... всего один раз... можно, и потерпеть... со мной ведь и не такое вытворяли... малая жертва ради будущего счастья... кажется, вопрос с отказом даже не стоит..."

— Двести тысяч... если так, то я согласна...

— "Ты молодая, но молодость ценится не дорого, слишком много сейчас девчонок пытающихся продать себя. Молодость стоит тысяч двадцать-двадцать пять, твой плюс в том, что ты очень молодая, так что добавь себе еще десять тысяч. И еще ты красивая. Причем на уровне эскорта высокого класса. Твой уровень — это минимум банкиры, бизнесмены и чиновники среднего ранга. За красоту дадут от восьмидесяти до ста тысяч. Красота всегда ценится дорого. Ну и эксклюзив. То, что тебя еще не касался ни один мужчина — это стоит дорого для красивой девушки и очень мало для обычной. Здесь бонусом можно взять от пятидесяти тысяч и как повезет. Каждый клиент награждает — за этот неповторимый подарок по-своему... оценят, как получится..."

Авантюра. По-другому и не скажешь. Провести ночь с чужим не знакомым человеком. Встреча в шесть вечера, ужин при свечах, потом поездка домой... в чужой дом. Быть в чужой власти до самого утра. Чтобы в девять часов дня стать свободной и богатой. Стать обеспеченной девушкой. Не бояться за свое будущее. Иметь свой дом, свою кухню, спальню — дом, откуда никто не выгонит. Ни мать, ни отец, ни тетя, ни парень...

— "Это риск... но он того стоит..."

Приятно лежать в горячей ванне и собираться с духом. Вода проникает всюду, даже в труднодоступные места, расслабляет и успокаивает. Особенно ценная процедура на фоне нервной недели. Получить справку, что ты еще не женщина. Сдать анализы на все возможные венерические заболевания. Результатов боялась до скрипа в зубах. Кто его знает, не занесли ли чего-нибудь прошлые мучители. Но обошлось. Чиста и невинна — таков официальный вердикт.

Оформила все документы в деканате. Получила учебники. До учебы еще две недели. Сходили с девочками на спа процедуры за счет доброго папика Насти. Маникюр, педикюр. Удаление лишних волос, бикини процедуры. Уход за лицом. Поход в сауну. Хорошая жизнь завораживает своей доступностью.

— "Боже как хорошо..."

Мужчины никогда не смогут понять всю прелесть насадки для душа. Это лучше чем секс. Категорично, но чаще всего это утверждение — настоящая жестокая правда. Воспоминания Ани дополнились свежим опытом в ванной. Секс тоже не плох, но упругая струя теплой воды от душа — это добро вне категорий. Ладошка скользнула между ног, аккуратно потирая пальцами сладкий бугорок.

Завтра поход по записи к парикмахеру. Укладка волос. Профессиональный визаж. Подбор одежды...

— "Ничего страшного, но почему же я так этого боюсь?"

Где-то в груди и в животе что-то приятно колется и трепещет. Как в первом классе перед линейкой первого сентября. Страх и переливающееся сладкой вибрацией предвкушение. Что завтра будет... приключение... испытание... неизвестность... или ошибка? Ошибки точно не будет. Завтра будет реальная жизнь.

— Вадим Владимирович сейчас вас примет.

Шикарная секретарша прошла по коридору, отчаянно виляя широким задом.

— "Я действительно это делаю? Я действительно это делаю..."

— Проходите.

Кабинетом назвать это было сложно, огромный зал. Настя не соврала, покупатель был настоящий красавчик, по всем меркам, как по мужским, так и по женским.

— "На такую красоту даже больно смотреть..."

— Садитесь сюда, — мужчина кивнул на уютный диванчик, и уселся напротив.

— Благодарю.

— Я ознакомился с вашими данными, и вы меня полностью устраиваете, — это такой комплемент или трезвая оценка достоинств?

— Лестно слышать приятную похвалу.

— Но перед тем как приступить, мы должны заключить некий контракт...

— "Кое-кто начитался 50-ти оттенков серого?"

— Зачем контракт?

— Допустим, мне так хочется. Это достаточный повод?

— Давайте все обсудим, — хотя, что именно там обсуждать и так все предельно ясно.

— Хорошо. Итак. Сегодня вечером вы прибудете ко мне. Будучи нетронутой и чистой. И я буду делать с вами все, что захочу до самого утра, — разве можно так откровенно рассматривать девушек...

— Я поняла, что до самого утра, — принимая такие деньги трудно отдать меньшее, — но что значит это ваше "что захочу"?

— Во-первых, мы не будем использовать никаких контрацептивов. И если вы забеременеете, вы не будете делать аборт. Я заплачу вам, и вы родите ребенка.

— Если я забеременею, я точно не буду избавляться от своего ребенка, уж можете поверить мне на слово, — да за кого он меня принимает.

— Это прекрасно. Просто вы должны понять. Я отношусь к числу тех мужчин, что счастливы, иметь много детей. Сейчас у меня 28 детей от 28 женщин. И я обладаю достаточными средствами, чтобы помочь каждому из своих детей. Мужчина должен распространять свое семя. И чем больше, тем лучше... вы меня понимаете.

— Хорошо, я не буду использовать контрацепцию, и не буду делать аборт, если получится забеременеть.

— Вот и хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. Но главная причина составления договора, это ваше несовершеннолетие. Поэтому и возникла идея подстраховаться со всех сторон. Мы ведь не хотим, чтобы меня засудили?

— Нет, конечно...

— Вы мне уже нравитесь. Честно. Мариночка проводите, пожалуйста, нашу дорогую гостью. До вечера Алиса.

— "Боже, ненавижу, если бы мне не нужны были так эти деньги..."

— Куда нам поставить холодильник?

Недолго я прожила в квартире у Насти. Недели две если точно. Все оказалось не так уж и страшно. Ужин в ресторане, скорее всего очень престижном ресторане, но я в них плохо разбираюсь. Чудесный букет дорогих белых роз. Какая трата денег, аж сердце обливается, оно же все сгниет... и в доме было очень красиво...

Шампанское, дорогое вино и коньяк, алкоголь сразу ударил в голову, и единственная девушка немного раскрепостилась. Танцы вдвоем под медленную музыку, разговоры не о чем. Поцелуи. Даже поносили на руках... до ближайшей кровати.

Есть догадка, что у Вадима серьезные проблемы с потенцией. Иначе, зачем тайком пить загадочные таблеточки. Но за долгую прелюдию особая благодарность, полтора часа меня всю вылизывали и целовали, даже подчас в очень неожиданных местах. Гхм.

Сама процедура прошла как-то буднично. Немного болело, немного кровило. А дальше целых 45 минут чистого животного секса. Никаких разговоров. Спасибо Ане, очень кстати удалось изобразить стоны и прочие возгласы. Особенно помогло каверзное с пугливо восхищенным придыханием "у тебя такой большой", никогда еще не видела таких счастливых мужиков. Было бы что вспомнить, пыхтение на кровати, в двух целомудренных позах. Старая добрая классика и наездница. Даже не знаю, стоило ли это таких денег. Ну, покупателю виднее...

— Будешь моей женщиной?

Стоит ли связываться с сорокалетним мужиком... здесь больше минусов, чем плюсов.

— Встречи — трижды в неделю. Со звонками заранее чтобы была готова. Если захочешь — уйдешь в любой момент...

— А как же другие?

Стать содержанкой, у мужчины, который ходит по своим бабам как мартовский кот. Уйти в любое время? А что мне за это будет? Будь он хоть немного пострашнее, я бы задумалась.

— Меня на всех хватит.

— "Оптимист", — став богаче на сто восемьдесят тысяч, за каких-то пару часов, очень тяжело справиться с разгорающейся внутри алчностью.

— Я хочу квартиру. В центре, в районе охотного ряда. Метров сто — сто пятьдесят. С ремонтом, техникой и мебелью. Сама выберу. И чтобы кухня была большая...

— Все будет... обещаю...

После чего улыбаясь, зарылся носом между ног, изобретательный ласковый извращенец.

— "А можно было отказать? Был бы толстый. Был бы страшный. Был бы противный. Или не щедрый... или не такой изобретательный... и целуется он там не хуже насадки для душа..."

Это так мало, подарить себя на время приятному человеку. Тем более и самой хорошо, человек то опытный, умеет доставить... хмм...

Побороть женский ум? Попробовать стоило. Как физически противиться мужчине, если он способен решить все твои проблемы одним звонком. Это что-то на грани фантастики. Тем более если он следит за собой и занимается спортом, да еще и умный, тупой столько денег не заработает...

— "Ой, дура Анька дура, куда ты нас заведешь".

Зато квартиру купила. Даже не знаю, сколько она стоила. Содержащий расплатился. Сразу с готовым ремонтом, красота. Не хуже чем у Насти.

— "Признайся себе честно, ты все это затеяла, потому что конкурируешь, соревнуешься с Анастасией".

Да что там с ней конкурировать, с дурой накрашенной. Ни мозгов, ни сисек. Когда-нибудь я сойду с ума, потому что это не нормально думать в несколько потоков. Такой сумбур в голове. Живу как во сне.

— "Поверила в лучшее, лучше готовься к худшему".

Разговор с умной женщиной, с той, что внутри — вдохновляет. Съездила по филиалам крупных зарубежных банков, открыла себе именные счета. Куда и переправила частями все заработанное. Ощущение что все вокруг слишком хорошо и идеально, чтобы быть правдой — подавляло и нервировало. Да и низ живота в очередной раз болит, нужно выпить таблетку.

— Алиса Андреевна, — личный водитель Вадима вбежал в квартиру, придерживаясь за бока и покраснев от быстрого бега.

— Да?

— Там это...Вадима Владимировича у подъезда убили... из пистолета...

Женщины жестоки или вы не знали? Жестоки к тем, кого не любят. Хотела бы я сказать, что горевала по человеку, что помог мне решить мой жилищный вопрос. Но не буду лгать. Ни за сердце, ни за душу он меня не задел. Был приятным в общении человеком, с ним было не противно в постели. Но любовь...

— "У него было все что можно пожелать, деньги, карьера, здоровье, женщины, дети... чего его жалеть... он успел пожить за сотню человек... земля ему пухом..."

Думаю, я его забыла на следующий день после похорон. Но такова жизнь. Люди что мотыльки. Дети его запомнят, куда они денутся, но мне видимо повезло, что я не беременна.

— Сегодня в Москве пасмурно...

Человек это клубок комплексов и слабостей. Моя ахиллесова пята — голодное детство и страх перед будущим. После похорон проверила документы на квартиру, нет ли тут какой-либо подставы. Потом во мне будто прорвало — бедное детство... шопинг, покупки одежды, обувь, сумочки, пальто и многое другое. Очень тяжело было остановиться. Хотелось покупать и покупать, тратить и тратить, как будто завтра все исчезнет как туман. Со временем мне удалось преодолеть этих внутренних тараканов. Однако худшее было еще впереди. Голод... точнее страх голода.

Как-то неожиданно на кухонной полке образовалась стопка толстых кулинарных книг числом далеко за сотню. В кухне появился сначала первый, а за тем и второй вместительный холодильник, прошло немного времени и наконец, был куплен третий морозный агрегат...

Продукты были везде, казалось, вся кухня была забита съестными припасами. Достаточно было одного взгляда чтобы понять — здесь живет человек, который готовится к апокалипсису. Ела я много, и постепенно отъедалась. Болезненная худоба покидала меня медленно, быть может, она не хотела отпускать меня, но вскоре моя фигура начала радовать меня приятными глазу округлостями. Изживать в себе голод и нищету не трудно, но сам процесс отнимает очень много времени и сил.

Идея купить диплом принадлежала Насте. Идея в принципе не плохая. Зачем терять время на учебу, если можно получить корочку и так. Всегда мечтала стать гениальной блондинкой. Как она и обещала, провели как уникумов, ускоренным курсом. Даже дипломную работу за нас написали. Конечно, все в деканате будут знать, что мы купили эти дипломы. Но ведь мне это как раз и нужно, не так ли? Могу все сдать и своими силами. Но зачем мне интерес спецслужб? А так, все шито-крыто. Спросят, а в ответ — "купили". Великая страна, в которой все легко продается, но лечиться в этой стране я не буду...

Для профессуры сняли отдельный ресторан. Благо можно было сложиться с Настей, сэкономила на расходах. В серьезную фирму с таким дипломом не возьмут, один звонок в вуз и сразу станет ясен уровень наших с Настей знаний. Но мне это и не нужно. И так знаний в лингвистике хватает с избытком, но знать об этом посторонним конечно не следует.

— "Диплом на руках, еще один статусный рубеж взят. И мне уже месяц как шестнадцать..."

Купила себе права, водить я и так умею, у Профа сорок лет стажа. Теперь езжу на черной Toyota Camry. Анастасия агитирует выйти на содержание к новому богатею... говорит — на этот раз это настоящий мачо... хм, обычно мачо женщин не покупают... но я молчу... после удовлетворения всех базовых потребностей, хочется чего-то иного. Настоящего...

— "Желудок набит. Крыша над головой есть. Вопрос с образованием решен. Есть кое-какие накопления на черный день. Появилась определенная мобильность и независимость... но хочется другого, еще не знаю чего... но хочется..."

Стоит женщине достичь избранной вершины, как все ее желания растут вместе с ней. Это вечный неудержимый процесс.

— Настя, куда ты хотела поехать? В Италию или Францию?

— Ты передумала? Можно вообще объехать всю Европу. Возьмем машину на прокат и поедем?

— Ну... я еще думаю...

— Нечего думать, мы же молодые... жизнь мимо проходит. Погуляем, отдохнем, познакомимся с красивыми парнями.

— "Разве что красивыми..."

Уехать куда-то подальше, где меня не знают. Откуда этот страх перед прошлым? Чем больше проходит времени, тем больше мне понятно — я не хочу больше продаваться. Уже понимаю, что это была ошибка. Теперь на сытый желудок, когда нет страха, остаться в огромном незнакомом городе на улице — это становится пронзительным откровением.

— "Я сделала себя такой, но я знаю — я не остановлюсь, я стану лучше, гораздо лучше, я обещаю..."

Бедной собраться — лишь подпоясаться... эта поговорка точно не про меня. Вопрос поездки куда-либо, это вопрос доверия. Что делать с имуществом? Пустить, кого к себе пожить, дабы присмотрели за домом, сдать имущество управляющей компании и получить прибыль, или оставить как есть...

— "Жадность — это зло".

Застраховать квартиру от пожара и внезапного соседского потопа. Загнать машину на платную автостоянку. Установить сигнализацию на окна и двери, хоть и третий этаж, но пусть будет — так спокойнее. Договор с охранной компанией на год вперед, ну и ключи ей же, конечно мы вернемся куда как раньше, но охрана и позже понадобится, вечно ведь в доме не усидишь, не такая у меня нынче натура. Оплата коммунальных и налогов на имущество — автоматически через банковский счет, спасибо недремлющему прогрессу. Отобрать пару чемоданов с одеждой. А еще виза и фото на паспорт. С фотографиями провозилась дольше всего.

— Девушка, посмотрите еще раз, на этот раз у нас совершенно идеально получилось...

И что на меня нашло? Почему так хочется откровенно придраться к незначительным мелочам? Не знаю что именно, но нечто в окружающем мире меня реально бесит. Так и хочется покричать, поскандалить и поругаться...

— "Нервы нужно лечить, и желательно правильными таблетками..."

— Спасибо, в этот раз претензий не будет, — фотограф устало покачал головой, бесконечная фотосессия длиной в пять часов — наконец-то завершилась славным итогом. Или боялся, что не заплачу?

— Вот возьмите, здесь на чай и за усердие.

Чувство беспокойства, или проблеск спящей интуиции — не подвели. Нужно обладать особым везением, чтобы заболеть животом в день отлета. Отравление, обычное банальное отравление. Нелегкое голодное детство вылилось в регулярные проблемы с пищеварением. Стоило съесть нечто незнакомое и необычное, и организм начинал бурную реакцию... незнакомая пища, стала абсолютной гарантией будущего недомогания.

— "А чего ты хотела?"

Всю жизнь питаться черным хлебом и горьким луком, закусывать соленым огурцом, квашеной капустой и рассолом, запивать все, если повезет чаем, и на разнообразие килька в томате или кусок сушеной воблы. Почему-то алконавты, прописавшиеся в нашем доме предпочитали именно такой рацион, а других добытчиков пищи — к нам судьба не приводила. На праздники можно было разжиться тарелкой водянистого борща, приправленного опять же — той самой любимой всеми консервированной килькой. Не удивительно, что после такого более чем десятилетнего режима питания, организм относится к любой другой еде... с подозрением.

Даже обычные оладьи вызывали на первых порах странное внутреннее брожение. Чего уж тут говорить о других изысках на вроде пиццы или салата оливье. Болеть животом приходилось часто, но это уже начинало входить в привычку и вызывало скорее физическое, чем иное неудобство.

— Алиса, оставь все вещи дома. Это же столица мировой моды. Все купим на месте. Я тут вчера с таким парнем познакомилась в аэропорту, ты обалдеешь... лечись и приезжай быстрее, без тебя тут скучно...

— Уже лечу...

Действительно, как можно забыть о шопинге в Париже? Отправление по маршруту состоялось на три дня позже намеченного срока. Так получилось, в лучших традициях реальной жизни — не специально. Сначала промывание желудка, потом меня привычно мутило, далее сдавала анализы, к моему облегчению — оказалось обычное несварение.

В столицу фантазий современного женского мира приехала высокая, мобильная и свободная. На ногах туфли, на тонких шпильках, кроме легкого платья по колено и летней жилетки с рукавами, маленькая сумочка через плечо. Из имущества — паспорт, банковская карта, пачка евро, средства гигиенического ухода, и несколько приятных сердцу мелочей, вроде смартфона и маленького планшета.

Прибыть куда-либо налегке это великое испытание для любой девушки... все равно, что ощущать себя голой. Тем более, если учитывать, что одевать дважды или даже трижды одну вещь, действие для женского мозга чреватое серьезными психическими отклонениями. Один и тот же халат можно носить разве что дома, там, где никто не увидит. Одеть дважды на люди одно платье, все равно, что попросить змею вновь вползти в старую и противную сброшенную кожу. Это не столько неприятно, сколько страшно нервирует и выбешивает, но чаще элементарно обидно до слез ...

— "А может все проще? Может это такая болезнь?"

Может и болезнь, но страдать ею очень удобно и комфортно. Предчувствие скорых покупок греет душу...

— "Стыдно привязывать такую высокую субстанцию как душа к таким низменным материальным вещам, не находишь?"

Сгинь и не отсвечивай... за что ты наградил меня господи, таким колючим и едким внутренним критиком?

— У вас три голосовых сообщения.

— Алиса... приезжай быстрее... вот адрес...

Странно, к чему этот дрожащий плаксивый голос?

— Алиса... ты где? Как подъедешь — спроси в регистратуре Жерома...

— Да, забыла сказать в прошлый раз... сними побольше денег с карты. Я нашла тут одно место... приезжай побыстрее...

Как непривычно слышать у нее такие интонации. Какой-то надлом, или скрытое напряжение.

— "Ехать или..."

Разве от пары часов что-то изменится? В любом случае, коли так, всегда можно прикрыться общеизвестными пробками и незнанием города. Хотя как раз таки Париж я знаю, как пять своих пальцев. Проф прожил в этом городе более десяти лет.

— "Этот адрес, зачем нам жить в этом неблагополучном районе?"

Нет, я сниму нам квартиру там, где безопасно. Ближе к центру. А потом нужно будет забрать эту дурочку и посмотреть на этого Жерома. Знаю я этих Жераров и Жеромов как облупленных... хмм...

Где остановиться? Один знакомец Профа как раз содержал семейную уютную гостиницу не далеко от исторического центра. Почему бы и нет?

— Куда едем?

Вопрос задан на плохом ломаном английском, за рулем традиционный для этих мест — темнокожий араб.

— В центр, — ответ на французском, и нейтрально-холодное отношение мгновенно сменяется услужливой улыбкой.

— Конечно мадам...

Четырехэтажное массивное здание в тихом переулке, без вывесок и рекламы, если когда-то здесь и была гостиница, то эти времена давно и безвозвратно ушли в прошлое.

— "Сколько лет прошло? Последний раз Проф был здесь в восемьдесят пятом... почти тридцать лет назад... срок не малый..."

Воспоминания подсказали, где находится незаметный вход в гостевой вестибюль. Потянула массивную ручку на себя, дверь неожиданно оказалась открытой.

Небольшой светлый холл был ярко освещен, со стен и потолка шел приятный искусственный свет, стойка ресепшн за прошедшие годы значительно изменилась, в стиле обстановки стало больше дерева и теплых тонов, и куда как меньше агрессивной кожи. Очень милый дизайн.

— Мы можем вам чем-то помочь...?

Внезапный женский голос, заставил вздрогнуть. За стойкой стояла красивая леди лет пятидесяти-шестидесяти, одетая стильно и со вкусом, глаз притягивали благородные черты лица, бледная идеальная кожа, строгий внимательный взгляд, где-то я ее уже видела...

— Простите, я задумалась. Мне нужно снять номер, я слышала у вашей гостиницы отличная репутация...

Выражение глаз и лица престарелой аристократки нисколько не изменилось, но в атмосфере холла отчетливо разлилось настоящее физическое напряжение.

— Удивительно, что нас еще кто-то помнит... мы перестали принимать клиентов с улицы — более двадцати лет назад. Наши номера сдаются только по закрытым спискам...

— Простите, возможно, я действительно ошиблась. Мне советовал обратиться к вам один очень хороший знакомый.

Вполне вероятно найти хорошее место не так далеко отсюда. Сдача жилья весьма распространенный бизнес в этих краях.

— Вы можете сообщить имя рекомендателя?

Эти зеленые глаза... Аннет почти не изменилась, все та же порывистость в глазах. Как будто и не было этих десятков лет...

— В этом доме он был известен как Граф, но кое-кто называл его — Идальго Граф.

Раскаяние. Испытывала ли я нечто подобное в этот щекотливый момент. Быть может хоть какой-то намек на стыд и дискомфорт? Но нет. Это не заставляет меня краснеть. Тяжело быть бесстыдной женщиной.

— Вы внучка...?

— Дочь друга... он очень много рассказывал об этом месте, о людях, что были ему близки. Простите что побеспокоила.

Ее пальцы вцепились в мое запястье как стальной капкан.

— Пожалуй, мы найдем для вас хорошую комнату.

Сколь многое здесь изменилось. Небольшой уютный лофт приятно удивил низкой ценой. С этим чердаком у Профа связано столько воспоминаний, с этим местом и этой пылкой когда-то женщиной.

— Вы ведь из России?

— Да. Это так бросается в глаза?

— Нет, но это очевидно. Ваша осанка и то, как вы себя ведете. Чувствуется хорошо привитое благородное воспитание. Вы очень похожи на него. Я не удивлена, что его друзья и ближний круг соответствуют лучшим канонам русской аристократии...

— Вы очень милы... не стоит так смущать столь незаслуженными комплиментами.

— Я рада, что вам удалось выжить у этих ужасных комми. Слышала про ГУЛАГ, это кошмарно... мы всегда рады настоящим аристо.

— "Интересно, что она сказала бы, узнай она правду..."

— Как бы то ни было, худшее теперь позади, — дипломатия никогда не была моей лучшей стороной.

— Вам не скрыть свои корни. Ваш французский идеален, как будто вы родились и всю жизнь прожили в Париже. Этот отпечаток хорошей семьи — обязательно вам поможет. Здесь до сих пор проживает очень много хороших старых семей из числа первой эмиграции.

— "Она думает, что я сюда переезжаю?"

— Возможно, я задержусь в этих местах на некоторое время. С целью отдыха и интересного досуга. Давайте пока остановимся на месяце. Если я решу продлить сроки своего пребывания во Франции, я заплачу дополнительно.

— Завтрак, обед и ужин можно заказать в номер. Наш семейный ресторанчик находится дальше за вестибюлем. Многие наши постояльцы предпочитают сохранять инкогнито, поэтому в основном мы готовим и доставляем пищу в номера на заказ.

— "Странное заведение, узнать бы какую нишу занимает эта гостиница?"

Аннет всегда отличалась коммерческой хваткой и изобретательным умом, и дотошной щепетильностью к деталям. И в этом она была похожа на своего оборотистого отца.

— У вас можно заказать машину?

— Желаете нанять автомобиль с водителем? Для наших клиентов предусмотрены серьезные скидки.

Спасибо Профу за наводку, где еще в этом городе можно рассчитывать на такое отношение к небогатому клиенту. Выбрать одну из тысяч гостиниц с незнакомыми людьми, или знакомую когда-то Аннет, если всерьез — такой вопрос даже не стоял. Аннет поинтересовалась маршрутом поездки. Ну, это не большой секрет.

— Вам дали правильный адрес?

— На память не жалуюсь, секундочку, сейчас проверю еще раз...

Подключить наушники в смартфон и проиграть сообщение Насти еще несколько раз.

— Я понимаю, что это небезопасный район. Но адрес правильный.

— Вы немного не правы. Это самый опасный район в городе. Но меня смущает другое. Адрес, который вы называете — там расположен печально известный многим скандальный бордель...

— Даа...? Уверены, что там нет гостиницы?

— Когда-то там может и был небольшой отель, но последние лет пятнадцать — в этом месте находится один из крупнейших в городе публичных домов.

— "Ох, Настя, такого я от тебя, честно говоря, не ожидала..."

— Скорее всего, это действительно ошибка, моя подруга не говорит по-французски. Могла не так понять.

— Мой вам совет. Не нужно ехать по этому адресу. Эта история не очень хорошо пахнет. В этом доме работают в основном молодые девочки из стран бывшего советского союза и восточной Европы. Я прожила долгую жизнь, и это больше похоже на ловушку, а ваша подруга мне кажется, выступает тут — в роли приманки.

— Спасибо за совет. Но мне все равно нужен водитель с машиной.

— Он будет ждать вас у вестибюля. Об оплате договоритесь отдельно. Со своей стороны мы гарантируем качество услуг и порядочность работника.

Мне нужно подумать, в более спокойной обстановке. Эти внимательные глаза мудрой женщины — нервируют и отвлекают.

— Спасибо. Мне нужно немого времени, чтобы устроиться.

— Если захотите что-либо заказать — только поднимите трубку телефона. У нас здесь прямая линия.

Бросив сумочку на кровать, несколько раз нервно прошлась по номеру. Три светлые комнаты, все красиво и комфортно, как и заказывали. Санузел совмещенный, но это целая огромная комната, с биде, кнопочным унитазом, большим джакузи и просторной душевой кабиной. На стенах и потолке огромные зеркала в полный рост.

— "Публичный дом...?"

Могу ли я сказать нечто похожее на "категорически не верю"? Не с моей удачей и везением. Последние события в жизни только подтверждают общую тенденцию. Смогла бы я добиться этих результатов без фрагментов памяти других людей? Сомневаюсь. Неуверенность в себе.

Так и жила бы в деревне, страдая от косых взглядов биологического отца. Дальнейшее будущее в деревне было прозрачно обозримо — встречи с простецкими парнями на сеновале, обязательный залет, безальтернативный брак, медленное угасание в тоскливом супружестве, болезненные роды, нелюбимые дети, спасительная водка, горькая старость, избавляющая смерть. С бесхарактерностью прежней Алисы претендовать на что-то большее в отношениях, чем встречи на сеновале — было бы глупо. Ее бы вызывали вечерами молодецким свистом "погулять", и она бы выходила, и "давала" всем кто попросит...

— "Этого варианта удалось избежать".

Словам Аннет я поверила мгновенно и безоговорочно. Но следовало сохранить лицо. Поэтому пришлось разыгрывать спектакль с дурочкой-подругой.

— "Как же так Настя, как ты могла?"

Крамольная мысль, могла ли одна красивая девушка подставить другую... правильный ответ — запросто. Или я сейчас сгущаю краски? Что делать... что-то нужно делать. Уже понятно, что случится после вопиюще глупого поступка "приехать по адресу и позвать Жерома".

— "Вспомни ее голос, напряженный, даже, скорее всего испуганный", — быть может, не стоит мыслить столь категорично. Может ли Настя быть жертвой? А почему не может? Набираю ее номер, включен автоответчик. Оставьте свое сообщение после... и так далее. Спросить открыто? Что-то внутри тихо шепчет, что не стоит рисковать.

Вызвать по этому адресу жандармерию? Большие сомнения, что они там кого-либо найдут. Проституция — это гигантский выгодный бизнес. Очень прибыльное дело, с крышей из политических деятелей, с крепкими связями в правоохранительных органах.

— "Скорее они приедут сюда и лично под белы руки сдадут меня в тот самый публичный дом, чтобы не смущала серьезных людей..."

Нанять пару детективов-охранников из числа ветеранов Иностранного Легиона? Ну и сколько я им заплачу? Пару тысяч евро.

Красивая молодая девушка из эскорта высокого класса приносит хозяевам бизнеса 400-500 тысяч евро чистой прибыли... в месяц. Да и будут ли эти люди рисковать своей жизнью ради незнакомой девушки из России. Жестокая правда состоит в том, что они продадут свою нанимательницу с потрохами за презренный миллион-полтора евро.

Красивая молодая девушка это хорошая инвестиция, она может приносить стабильный доход более десяти лет, при правильном уходе за здоровьем и телом и все двадцать лет. И это означает, что кое-кто вполне способен выкупить новый товар... прямо с рук нанятых охранников за любую разумную сумму... и эту сумму мне не перебить, она будет лично для меня не подъемной.

— "Охрану перекупят, и будут смеяться", — рассчитывать можно только на себя. Как бы еще не сняли с рейса в аэропорту. Торговля людьми. В этой области вращаются огромные деньги. Откуда я знаю такие нюансы? Последние пару недель я рассматривала самые разные варианты будущей жизни. В числе которых... была и возможность работы эскортом высокого класса.

Работа не пыльная, не кирпичи таскать, приятная во многих отношениях, и хорошо оплачиваемая. Есть риски, но совсем без рисков работы не бывает. Разведка в этой области принесла много интересной и полезной информации. Благо девушки из эскорта не возражали против переписки в соцсети, щедро делясь инсайдом и сведениями о царящих в этой сфере отношениях.

— "Не думаю, что в Европе это работает как-то иначе..."

Все зависит от выводов. Есть малый шанс ошибки. Меньше процента, что Настя ошиблась и указала неправильный адрес. Десять процентов, что она меня подставляет. И почти девяносто процентов за то, что она сама попала в историю... так, указывала моя интуиция.

— "Ну, не может эта содержанка опуститься до проституции, даже до элитной..."

Это я могу думать об эскорте, допускать такую мысль. Но если честно, где я и где Настя. Девочка из благополучной, довольно богатой семьи, спящая с богачами из принципа, чтобы не зависеть от богатых родителей. Для нее — это волнующее приключение... в то время как для меня это выбор без альтернативы.

— "Спасаться самой или... попытаться вытащить Настю?"

Вопрос ценою в жизнь, в мою жизнь. Как я представляю себе это спасение? Девушка с ростом 169 сантиметров и весом в 48 килограмм. Буду расшвыривать здоровых двухметровых мужиков легкими ласковыми пинками? Смешить народ. Или расстреливать их из огнестрела? А кто мне его продаст? Допустим даже если купить. Посадят в тюрьму или застрелят новую мисс Зорро ради спокойствия цивилизованных граждан.

— "Как тяжело находить себе оправдания..."

Не хочу рисковать своей жизнью. Что я могу сделать, маленькая и слабая девушка...

— "Я и убивать не умею".

— "Но ты ведь понимаешь, что эта отмазка глупейшая из всех, именно с умением проблемы и не возникнет..."

— "Почему именно я, почему...?"

Четыре часа внутри Алисы происходила битва не на жизнь, а на смерть. Доводы и аргументы, убеждения и взгляды. Это была настоящая война, опустошающее сражение. Все хорошее, что было внутри встало на дыбы, чтобы дать битву трусости и желанию убежать от ответственности.

Оставить человека, забыть о нем и уйти... такой сладкий выбор. Просто забыть. Подлость, о которой можно будет быстро забыть или... запрятать это воспоминание глубоко внутрь. Никто ведь не узнает. Никогда не узнает... сделать вид... и пройти мимо.

Девушка то вставала, то садилась, то открывала рот, пытаясь что-то сказать, то потерянно клацала зубами. Трудно родиться, трудно жить, но еще труднее оставаться человеком несмотря ни на что. В конце концов, все решил простейший выбор — орел или решка.

Легенды о гладиаторах с улыбкой приветствующих смерть — абсолютная ложь и провокация. Ничего подобного обреченные на смерть не испытывают. Есть лишь отчаяние, черная безнадега и злость... на все вокруг.

— Очень медленно?

— Да. Выбирайте маршрут на свой выбор. Главное чтобы не быстро, хочу полюбоваться городом без спешки, — водитель доволен, мои пожелания — это воплощенная мечта об идеальном пассажире.

— "И на что я надеюсь?"

Почему просто не жить, и не радоваться жизни. Разве это моя вина? Всегда мне приходится вкушать горькие последствия чужих поступков.

— "Лучше внимательнее смотри ауру, нам нужен человек с черной аурой, и чем темнее, тем лучше..."

Если совершать глупые поступки, то по горячим следам, пока есть хоть какая-то возможность повлиять на результат. Помощь Анастасии — актуальная задача на пару дней, а потом ее увезут в другую страну, и девушка пропадет с концами. Элементарная логика.

— "По-хорошему стоило бы найти военного профессионала и попытаться вытянуть из него нужный пласт с памятью и навыками", — но лучшее всегда враг хорошего, время исчезающий невосполнимый ресурс. Каждый последующий час уменьшает наши шансы на конечный позитивный финал.

Кто знает, как сложилась бы моя дальнейшая жизнь, не вспомни я о моем неоплаченном долге перед Алисой. Имею ли я право на свинское поведение и трусость, живя в долг. Именно этот довод и перевесил все мои предыдущие рассуждения.

— "Я живу в долг, моя священная обязанность жить так чтобы нам не было стыдно за свои прошлые поступки", — опустим для корректности момент с приобретением жилья, минуты и дни слабости свойственны всем людям. Наплевать на мораль можно, если не знать о божественном и мистическом компоненте нашей жизни, но как раз-таки мне не резон воротить носом, вся моя жизнь с определенного момента — одна сплошная загадочная мистика.

— "Вот оно..."

— Пьер, остановитесь здесь, пожалуйста.

Ветхий лысый старик сидел у дороги, обычный нищий с плакатом у груди. Один из многих, бомж без ясного будущего, человек с неизвестным прошлым. Густая как гной черная аура распространяла злобные миазмы на расстояние в несколько сотен метров.

— "Скольких же он убил?"

Этого человека не пустят в лучшее место после смерти. Есть такое осознание. Такие нигде не нужны, слишком много боли внутри и снаружи, вся аура пестрит прорехами смерти.

— "Что, прямо здесь и начнем?"

— Месье, не хотите быстро заработать?

Не понимающий подслеповатый взгляд, этот человек уже давно в стране грез. В этих глазах не видно осознания и осмысленности. Что же теперь делать...

— Смерть. Убийства. Расстрел. Казнь. Пытки. Думай об этом старик, думай... смерть, убийства, гильотина, удушение...

Надеюсь, он хоть немного распознает чужую речь, сколько ему лет? Девяносто или сто, не суть важно, у меня уже нет времени на поиск иного варианта. Франция. Есть ли хоть какой-то полезный деструктивный опыт в ее прошлом, что ценного можно вынести из ее военной истории. Африка, Алжир, Вьетнам... быть может и этого хватит.

— Смерть, смерть... думай о смерти старик... ножи, кровь, убийства...

В иссиня черной ауре медленно двигалось нечто черное, невидимое и не различимое на общем темном фоне.

— "Тащить, не видя, что... а есть другой выбор?"

— Двум смертям не бывать.

Потянуть "это" на себя, стоило убить за такую гениальную идею. Лента или нить, это вам не анекдот, в мою ауру вторглась огромная темная волна. Черное цунами с привкусом страданий и боли. Тело одеревенело, как будто в меня загнали кол толщиной с хорошее бревно.

— С вами все в порядке?

Водитель очень вовремя поддержал тело за плечи, но это меня нисколько не спасало, ноги стремительно немели, коленки предательски подгибались, а в глазах запрыгали черные точки размером с хорошее чайное блюдце.

— Мне нужно отдохнуть, эта слабость... видимо из-за того, что я сегодня не ела.

Пассажирку аккуратно перехватили за ноги и понесли на сильных руках.

— "Как романтично и мило, Аннет можно верить — это действительно хороший работник", — стыдно признаться, но было так приятно, хотя меня уже не впервые носили на руках, кажется, начинаю понимать поговорку о простых житейских радостях.

Признаться себе в том, что была не права? За кого вы меня принимаете. Это противно моей истинно женской природе. Алиса — всегда права. Человек, оставшийся в безвестности у тротуара — имел много страшных имен, но самым громким из них было Шарль-Потрошитель.

— "Нет, не военный. Не коп и даже не бандит-профессионал... обыкновенный маньяк-убийца..."

Не в моих правилах воротить нос от подарков судьбы. Но теперь у меня был план. И будем надеяться, что я каким-то чудом выживу. Очень сильно надеяться.

— Пьер, остановитесь у хорошего швейного, можно антикварного салона. Мне нужно сделать пару срочных покупок.

— "Я верю, что ты стоишь этой жертвы Анастасия... иначе... мы только что — вызвали к жизни абсолютное чудовище... "

— У вас сапожный бизнес?

— Можно сказать и так, я коллекционирую некоторые атрибуты и инструменты. Такая вот дамская блажь.

— Интересное хобби. Посмотрите, могу предложить вам такое вот шило. Рукоятка — цельный металл, длина иглы 18 сантиметров. Берет как бычью, так и свиную кожу. И буйвола и конскую шкуру.

— А крокодила?

— По идее должно брать и крокодила. Игла из лучшей стали, снято и доработано с промышленного станка, лучший сплав из возможных. Поэтому и прошу так много.

— Спасибо за пояснения. Качество меня вполне устраивает. А есть еще что-нибудь интересное?

— Есть шило с кастетной рукояткой. Не уверен, что оно вам подойдет, возможны проблемы с таможней при переходе пограничного контроля.

— Давайте посмотрим. Таможня и граница не проблема. Есть возможность решить и этот вопрос.

— Смотрите. Слышали про дамасскую сталь?

— Да. Это она?

— Шило индийского сапожника, фактически это историческая реликвия.

— Боюсь себе представить, сколько оно стоит.

— Для вас со значительной скидкой, — это он мне так глазки строит, этим стоит воспользоваться.

— Я возьму все, что вы только что мне показали.

Следующей остановкой стал секонд-хенд. Не хотелось светить покупки через кредитную карту. Не стоит облегчать работу будущих следователей. Пусть напрягаются и шевелят мозгами, им за это платят.

— Мне ботинки на мой размер, мужские. Мужские спортивные трико. Футболку с длинными рукавами. Вот эту черную толстовку с капюшоном. И эту кепку. Так... еще эти чудные мужские солнцезащитные очки.

— Не стесняйтесь. Наш магазин поддерживает лесби сообщество, — заговорщицкий вид продавца немного напрягал, я оглянулась, вроде торговый зал без видеокамер.

— Мы это очень ценим, большое спасибо.

— Может, еще захотите купить парик и накладные усы?

— А есть?

— Как же не быть...

— Вы меня так спасаете.

— Мы за мир свободной любви, — полный мужчина победно вскинул в жесте два пухлых кулачка.

— "Паршивец..."

— И это... может у вас и страпон найдется?

Продавец так забавно кривил разинутым ртом. Но страпон был остро необходим, для полной конспирации.

— Какой вам нужен размер?

— Небольшой. Сантиметров десять-двенадцать. Мы предпочитаем естественность и стандарт, — не объяснять же мужику что оно мне нужно для имитации наличия органа, в глазах чудака одни лишь мысли и мечты о лесбийском сексе.

— Вот померьте...

— Мне кажется он слишком большой, у вас есть поменьше?

— Обычно все ищут как раз-таки большие...

— Ну. Мы это не все. Что может быть прекраснее обычного стандарта?

Надеюсь у него плохая память. Потому что иначе мне не позавидуешь. Полный выход за пределы избранного образа.

— Приходите к нам еще раз, — кажется, кто-то только что понял, что работает в месте своей мечты, хоть кто-то получил свой кусочек счастья.

Поездка до дому. Все вещи сложены в купленный рюкзак. Следует оставить в номере паспорт, смартфон и планшет. Оставить все, что может помочь идентифицировать личность. Избавиться от всех женских вещей, кремов и помады. Все что выбивается из образа подростка.

— "Пути назад больше нет".

Сексуальное нижнее белье на веревочках оставляю свое, так нужно для плана, будем надеяться, что никто из охранников не будет придирчиво копаться в трусиках и лифчике.

— "Это бордель, не так ли? Значит, в этот бордель приходит много клиентов. Лишь бы пройти фейс-контроль. Инфильтрация должна быть успешной. Пробраться внутрь и действовать по обстановке".

Уверенности в собственных силах нет. Знал бы кто, как трясутся поджилки, и крутит в животе. Но я стараюсь не обращать на такие симптомы никакого внимания. Стоит лишь начать жалеть себя и "пиши пропало".

Собрать волосы под парик, закрепить шпильками для волос. Не мешало бы подстричь волосы, сплошное мучение с этими длинными волосами. Наклеить усики, какой потешный вид, надеюсь, они не будут приглядываться. Потренировать походку. Тело автоматически поправляет баланс, стараясь вышагивать от бедра, проклятье. Но через полчаса начала получаться походка вразвалочку. Стягиваю ремешки на запястье. У каждого шила свой отдельный футляр. Главное пронести, а уж как воспользоваться я знаю...

— "Нет смысла тянуть дальше... выдвигаемся".

В вестибюле было пусто, надеюсь, что здесь нет камер наблюдения. Нужно придумать отговорку на всякий пожарный.

— Такси!

— "Прокол", — недоуменный взгляд очередного араба. Это очень странно, когда паренек-подросток начинает выкрикивать слова писклявым женским голосом.

— "Обидно, а ведь почти все продумала..."

Возможно, это как раз тот случай, когда лучше всего скромно промолчать.

Одеть страпон было не лучшей идеей. Резиновый член страшно мешался, отвлекая внимание, и с непривычки ужасно натирал внутреннюю поверхность обнаженного бедра. Вдобавок удивляло странными реакциями подсознание. Когда обнаженной кожи касается нечто — похожее по форме на теплый мужской член, женская психика может творить поистине удивительные в своей странности чудеса. Не знаю чем еще можно объяснить это учащенное дыхание и обостренную чувствительность кожи.

— "Терпи подруга, с атаманом будешь..."

Если кто-то думает, что убить человека — это пустяк и плевое дело, то он глубоко ошибается. Не будем брать моральный и психологический аспекты. Убийство тяжело совершить в чисто физическом плане. Вы когда-нибудь пытались пробить ножом с одного удара висящую свиную тушу? С прослойками жира... сырую тушу...

— "Связываться с огнестрелом не следует по многим причинам. Отсутствие времени на проверку и тренировку навыков. Пороховые газы. Экспертизы. Повышенное внимание полиции. Кого-то зарезали? Ну и ладно. Такое случается сплошь и рядом. Кого-то застрелили? А вот это уже совсем иной уровень угрозы..."

Самое распространенное в продаже оружие — обыкновенный нож. Оружие мужчин. Удар-укол ножом с широким зазубренным лезвием в надпочечник с последующим нежным поворотом. И человек покидает наше шоу в течение 3-4 секунд. Минимальные условия использования, определенная пороговая масса тела, достаточная чтобы энергия удара пробила прослойку мяса и жира... умело поставленный удар.

— "Допустим, времени на постановку и наработку удара уже нет".

Насколько важна масса тела, может показать простой эксперимент. Закрепите к 50-килограмовой туше нож, раскачайте тушу, и отпустите ее на выбранную цель. Замерьте глубину проникновения лезвия. А теперь повторите эксперимент со 100-килограмовой тушей. Разница видна невооруженным взглядом.

Как и в любом деле — здесь имеются свои риски. Порог чувствительности людей очень разный. Кто-то умрет от болевого шока почти мгновенно. А кто-то пройдет несколько километров по пересеченной местности с тяжелым грузом, не имея половины мозга. Пройдет с легкостью со смертельной раной, имея в сердце застрявшее древко копья или черенок от лопаты. Пройдет, потому что никто не удосужился сказать ему, что он давно уже должен быть мертв.

Девушка с весом около 50-ти килограмм может оперировать ножом, лишь при полной уверенности в положительном результате. Такой уверенности у меня на данный момент не имеется.

— "Остается шило", — сравнительно легкое в обращении оружие, будто созданное по руку слабой женщины. Опасное при наличии определенной сноровки и опыта. И то и другое имеется с избытком.

Выбор оружия определял и стратегию. Любой противник должен быть устранен одним ударом, нанести второй мне уже не дадут. Комплекция такова, что мне хватит одного удара кулаком. Отсюда и настрой на убийство. Удар шилом, достаточный чтобы человек потерял сознание. Удар, при котором не поднимут тревогу. Учитывая риск нарваться на уникума, способного игнорировать болевой шок. Это должен быть исключительно смертельный удар.

— "Вариант с допросом — это что-то из области фантастики".

Допрос — это контроль пространства. Какой может быть контроль на вражеской территории? Обычно, пленные при экспресс допросе сильно кричат, другого безболезненного метода еще не придумали. Ну и анатомический момент. Вас допрашивает ребенок, в силу разности весовых потенциалов — достаточно пнуть его связанными ногами, чтобы решить проблему побега... и никакие путы и веревки тут не помогут. Для правильного допроса — нужна изолированная допросная комната с цепями из металла и наручниками. И пару помощников для верности. Слишком много допрашивающих погибло по собственной глупости из-за недооценки уровня опасности языка.

— "А значит... никаких пленных, зачем мне такая морока, только физическая ликвидация..."

Если кто-то думает, что убить человека — это пустяк и плевое дело, он глубоко ошибается. Пальцы мелко дрожали, но не от страха, а от возбуждения...

Интеграция новых навыков сопровождалась вспышками обостренных чувств и эмоций. Чем-то с привкусом тщательно скрываемого предвкушения. Сердце стучало все быстрее, и на щеках приятно теплел отчетливый румянец.

— "Это адреналин".

Для Шарля это будет первая акция такого рода. Открытый конфликт на грани раскрытия. Пройти по лезвию бритвы. Он всегда очень долго планировал свои тайные операции. Вопрос о профессионализме? Достаточно сказать, что никто его так никогда и не поймал.

Восприятие как во сне, так не хочется верить в реальность происходящего. Закрыть и открыть глаза, успокоить дыхание, но ничего не меняется. К сожалению, это реальная жизнь.

— "Возможно, именно ради этого меня и спасли от пожара?"

— "Просто сделай это — Алиса... ты сможешь, я в тебя верю..."

Такси остановилось, и я поняла, что мы прибыли. Обычный вечер европейской столицы. Тусклый свет уличных фонарей. Группы кучкующихся молодых мужчин, преимущественно арабской национальности. Громкий грубый гогот и пошлый смех. Большое здание вдалеке пропитано слезами и болью со вкусом знакомой женской сути...

— "В конечном счете, мы все рано или поздно умрем".

Такси сорвалось с места, будто почуяло во мне неизвестную опасность или угрозу. Убивать людей, на краткий миг Алиса ощутила знакомое чувство дежавю. Чем эти звери отличаются от мучителей из родного городка? Это шанс... переиграть свое прошлое заново. Шанс оказать сопротивление... поступить в этот раз правильно.

— "Шанс наказать... уничтожить, наконец, этих проклятых тварей..."

Современный бордель — это не Смольный. Капиталистический мир построен на экономической модели максимального извлечения прибыли. Это не я такая умная, вспомнился один из тезисов Профа, не так уж он был и не прав. Излишними требованиями и предосторожностью к клиентам здесь не страдали.

Пройти на территорию здания удалось в толпе албанской молодежи. Удостоилась скользящего взгляда толстого сумоиста-охранника, но никто меня так и не остановил. Или это я такая великая актриса, или это они такие раздолбаи.

— "Теперь найти свободную комнату или техническую подсобку".

Парадокс, но охрана с большей подозрительностью относилась к клиентам, чем к работающим девушкам. Следующим этапом было раздеться и слиться с толпой обнаженных женских тел.

— "Самый опасный момент".

Не будет ли вопросов, кто ты такая и прочее? Слиться будет трудно, девушек с аналогичным размером груди было мало, две или три, но визуальные отличия бросались в глаза. Искусственные имплантаты груди производили уродливое впечатление. У молодых в сущности девушек груди отвисали почти до пупка, как у каких-то десятикратно рожавших африканских старух.

— "Слиться будет трудно", — единственный положительный момент, у многих девушек на лице маски закрывающие лоб, скулы и глаза. Сколько здесь подземных уровней, не считая трех этажей, сколько комнат?

— Ищите что-то особенное?

Девушка в маске гордо выставила вперед свою маленькую, как ей казалось упругую грудь.

— Мне нужно переодеться, найдете мне такое место?

Надеюсь, мой голос похож на мужской. Может дать петуха для закрепления эффекта подростковой ломки?

— Пойдем?

Девушка прижала мою руку к обнаженной груди, и потянула за собой вглубь извилистых переходов. Да тут настоящий будуар. Комнаты, комнаты, сотни обнаженных персон обоих полов... многоголосые страстные стоны.

— "Куда ты попала Настя..."

Пальцы на чужой груди самопроизвольно ухватили и сжали тощий сосок.

— "Правильно, нельзя выходить из образа", — что и как делать с сосками я знаю получше многих мужчин. Это не извращение, знать свое тело во всех мелочах. Самоисследование подчас позволяет нам сделать по-настоящему великие открытия.

— Нам сюда, — девушка втолкнула меня в маленькую свободную комнатку, и возбужденно приникла к моим устам. Чужой теплый язык бесцеремонно толкался во рту, я и не могу толком понять, что в этом возбуждающего и приятного.

— Ты так горячо целуешься... возьми меня...

Руки девушки настойчиво зацепились за мое трико.

— "Сейчас будет конфуз".

Возможно, с мужчиной мне и не справиться. Но с девушкой чуть выше меня ростом и с нулевым размером груди — сам бог велел. Не подумайте, что я высокомерна. Ткнуть в сонную артерию, и наблюдать потерю сознания было познавательно и поучительно. Быстро разделась до нижнего белья, напоследок сорвав с лица незнакомки лицевую маску.

— "Пфф... совсем не красотка... и целуюсь я лучше..."

Откуда это тщеславие? Приятно сознавать, что у многих девушек в этом месте нет такой большой, упругой и красивой груди.

— "Женщина — ты доиграешься..."

Ну вот. Нельзя уже немного порадоваться. И попка у меня получше, и бедра без целлюлита. Я вообще многосторонне развитая и примечательная во всех отношениях личность.

Отцепила ремешки с оружием, выдернув оба длинных шила из футляров. Теперь снять парик, распустить длинные волосы... и переплести оружие в самой гуще волос, чтобы позже легко и вовремя его извлечь.

— "Главное не потерять оружие, иначе совсем край".

Свою одежду спрятала под кровать, если не будут специально искать, то не найдут. Лежащее на кровати тело внушало сомнения, после чего на всякий случай еще раз не сильно двинула девушке кулаком в основание черепа.

— "Если повезет, пролежит так долго", — пульс в норме, надеюсь, все это будет без последствий для здоровья.

В поисках Насти удалось осмотреть пару сотен комнаток, уж ее-то я в голом виде завсегда узнаю. На полную незаметность, конечно, было глупо надеяться, но когда тебя хватает за задницу безжалостная мужская рука — радостного в этом событии мало...

— Ух ты, какая кошечка... иди сюда моя сладкая...

Не высокий и толстый, вдобавок еще и волосатый араб средних лет, счастливо скалил не ровными зубами. Боже, какое ароматное алкогольное дыхание...

— "Арабы не пьют, да...?"

— На... пососи его, — меня втолкнули в очередную комнатушку, хорошо, что он был тут один. Как напасть на сильного мужчину, если стоишь перед ним на коленях, стратегическая диспозиция в этой ситуации ведет к проигрышу.

Когда я буду рассказывать о своих приключениях внукам, я обязательно опущу этот темный момент своей биографии. Возможно, что Мата Хари не опустилась бы до такой грязи... но мне, безусловно, еще далеко до величия и славы этой женщины. О чем думают женщины, когда их рот занят посторонними габаритными предметами?

— "Только бы еще кто не зашел..."

Наконец гигант орального секса подустал и величественно откинулся на широкой кровати.

— Ложись сверху, Ахмет хочет поиграть с твоей грудью...

Когда, твой сосок находится в чужом рту — это не лучшее время чтобы бить шилом в ухо. Есть вероятность остаться без драгоценного кусочка плоти. Дождавшись, когда волосатые руки нетерпеливо потянут вниз разведенные в стороны распахнутые бедра, протянула руку за спину и нащупала вожделенную рукоять кастета...

— О, Аллах... как хорошо... ты прекрасна...

— "Черт, а у него реально толстый... может чуток подождать?"

Самый лучший оргазм... говорят сильнее всего он в момент смерти. Признаюсь честно, настраивалась на это убийство несколько долгих минут. Тяжело поймать волну, когда под тобой трясется как сломанная пружина потное мужское тело.

— "Нужно будет промыть там все, как бы не залететь и не подхватить гостинец..."

Завершающее семяизвержение под блаженно закрытые глаза, арабы тоже секут в пошлой романтике. Спасибо за закрытые глаза. Удар в левое ухо был тонко рассчитан, восемнадцать сантиметров стали прошли, сквозь мягкий мозг — насквозь, как будто раскаленной иглой проткнули нежное масло, кончик шила задорно выглянул на несколько сантиметров из другого уха...

Мужчина замер подо мной, продолжая неистово извергаться глубоко внутри меня горячей любовной пеной, застыл навечно... с удивленно остекленевшим взглядом.

— Нет, не уникум...

Убить первый раз тяжелее всего. Дальше должно быть легче. Все накопившееся напряжение схлынуло в неизвестном направлении. Оттереть иглу от крови, вплести вновь в волосы. Странные, такие разные в своей четкости ощущения, на кровати остывает труп незнакомого человека, а по голым ногам стекает теплая струйка его спермы...

— "Когда еще можно будет ощутить себя настоящей развратной шлюхой?"

Самое большое оружие женщины, это далеко не привлекательная внешность, это обыденный секс. Лучшей маскировки для отвлечения внимания природой еще не придумано. Мало кто из мужчин, способен сохранять толику внимания в самый ответственный момент долгожданной близости. В этот момент мужчину можно брать голыми руками, и уже не играет никакой роли каков у него рост и вес, и сколько мышц он умудрился себе накачать за долгие годы беззаботной жизни.

Совесть или стыд? Не стоит так шутить. Единственной мыслью было — "это было слишком приятно". С Вадимом мы встречались меньше десятка раз. Он был очень ласков и тактичен. Еще немного и он бы меня окончательно растормошил. Слишком многое во мне рассматривает близость женщины и мужчины как агрессию. Оттаивать придется долго, и можно только пожалеть мужчину, что возьмется за это нелегкое дело.

— "С другой стороны и награда его ждет — великолепная..."

— "О чем ты думаешь женщина, стоя голышом у этого несчастного трупа?"

— "Ой, немного задумалась..."

Убила человека, надеюсь, он был злой мафиозо. С другой стороны нормальный мужик в бордель не пойдет, мир сегодня стал немного чище и добрее.

На первом этаже Насти не оказалось. Из интересного, меня в ходе поисков оприходовал симпатичный мальчик. Рука не поднялась убить такую красоту. Все-таки дуры бабы, если мужики одним местом думают, то у нас в этом месте никакого мозга не предусмотрено.

При осмотре части второго этажа заметила нездоровое оживление среди клиентуры и охраны.

— "Нашли девушку или мужика?"

В проходе столпились голые девушки и могучий охранник. И он кого-то выискивал взглядом. Судя по всему, они не думают на девочек. Правильно, голышом особо никого не убьешь, разве что припугнуть торчащими сосками.

— "Пора добавить паники".

Нырнув в толпу голых женщин, целенаправленно пробралась за широкую спину великана. Быстрый уверенный удар под левую лопатку. И мгновенное отступление в соседний коридорчик. Огромная туша упала так громко, что пол ощутимо дрогнул.

— "И этот не уникум, очень хорошо..."

Женский визг, в узкий коридор ворвалось еще три охранника. Эти были не такие форматные, более субтильного телосложения.

— Что случилось?

Несколько девушек пытаются объяснить ситуацию на ломаном арабском. Двое смуглых мужчин склонились над телом хрипящего охранника. Удачно он упал — на спину. В районе спины медленно проступает кровавый силуэт.

— "Быстро кровь натекла..."

Вокруг мужчин столпились голые проститутки. Отличный момент для очередного удара. Сделав шаг за спину, погрузила до упора свое верное шило в открытый бок третьего араба. Это конечно не удар ножом в надпочечник с проворотом, но тоже не хилый такой жизненный подарок.

Охранник завалился на пол, не сдерживая пронзительного визга. Наверное, это очень больно. Сидящая у трупа на корточках пара, дико всполошилась.

— Кто? Кто это сделал?

Какой красивый язык арабский, язык страха... один из охранников выхватил пистолет и сделал пару выстрелов в потолок.

— "Надеюсь, он никого там не убил..."

В воздухе запахло пороховыми газами. В этот момент нужно отступить. Спускаюсь на первый этаж. Навстречу бежит еще один здоровый широкоплечий охранник.

— "Сколько же вас тут..."

Здоровый какой, сплошные мускулы, настоящий бодибилдер.

Посторонившись на лестнице, пропустила спешащего охранника мимо, в последний момент, цепко ухватив его за накачанную волосатую руку. Главное здесь не тянуть руку только вниз, наоборот ее потом следует чуть приподнять вверх по принципу маятника. Удар шилом в подмышечную зону... самый любимый удар Шарля. Пробивает до самого сердца, как бонус — пробивает насквозь обе легочные сумки. Удивление и неверие в чужих глазах, отпускаю мужскую руку и наблюдаю, как тело боевика падает и катится по лестнице. Вот теперь стоит вернуться на второй этаж.

Все что я делаю, воспринимается как сплошная импровизация, стратегия управляемого хаоса и страха. Поднимаюсь на второй этаж, и жду... пока откуда-то снизу, не разносится долгожданный пронзительный женский визг. Давешняя двойка горе охранников сумбурно бежит вниз, и здесь достаточно обычной грубой подножки. Второй падает и цепляет первого, тела кубарем несутся по ступенькам вниз.

— "Ой, это... наверное, больно".

Три дуры кричат у лежащих на полу стонущих тел, как тесно на этом узком лестничном пятачке, к дружкам подбежал снизу очередной араб с пистолетом.

— Что случилось?

— Смотрите, — тыкаю в мертвое тело, вся подмышечная зона рубашки уже пропиталась вязкой кровью. Какой порывистый народ, сначала делают, потом думают. Встав на колено, мужчина попытался перевернуть мертвеца на спину... идеально... еще один удар под левую лопатку.

— "Уже второго по одной схеме, начинает накапливаться определенная статистика".

Удар с оттягом, затем второй и третий. Для верности. Оправляюсь и осматриваюсь, нет смысла прятать рабочее шило. С длинной темной иглы капают алые капли.

— Тты...

Дуры крашенные. Вот зачем так смотреть, как будто произошло что-то страшное? Хорошо, что на мне маска.

— Тихо дуры... молчать, когда работает АНБ...

Надеюсь, они понимают английский, лучшее время чтобы начать плодить сущности — пусть французы разбираются с американцами, это поможет выиграть время.

Опустилась перед стонущими мужчинами на колени, упасть с лестницы это очень травматичная неожиданность, пока не поздно — нужно доработать. Сейчас проверим, берет ли шило крокодилью кожу. Прокол в нос прошел чисто, шило свободно прошло сквозь ноздрю и пробило тонкую решетчатую кость как картон, как мало нужно для смерти нежного мозга. С одним покончено...

— Пожалуйста, не трогайте его... он хороший. Никогда никого не бьет, — девушка с большой красивой грудью, просит трясущимся голосом. Говорит на неплохом английском языке с легким русским акцентом. Девушка протягивает руку, робко прикасаясь к телу лежащего араба дрожащими пальцами.

— "Синдром заложника".

— Хотите бежать?

— "Стоп, подруга мы так не договаривались".

— Когда начнется пожар — бегите на улицу. Потом избегайте полиции и прохожих. Обзаведитесь одеждой. И старайтесь добраться до посольства своей страны.

Эти молодые женщины похожи на зомби. Откуда такая нерешительность, это спокойное раболепие меня до жути бесит.

— "Узнаешь в них саму себя?"

— Где находятся новенькие девушки? Меня интересуют девочки, которых привезли сюда 3-4 дня назад.

Большая грудь соизволила отреагировать.

— Всех новеньких увозят в притон к албанцам. Дольше дня здесь никого не держат.

— "Облом".

— Адрес вы конечно не знаете?

— "Экскурсии для проституток — это ты загнула подруга..."

— Нет. Не знаем.

— Ждите пожара. И молчите про АНБ. Спросят, ответите — КГБ или Моссад... так будет лучше всего, — никогда не поздно запутать врага еще больше.

Не сомневаюсь, что большая часть никуда не побежит. Они привыкли. Их кормят, и вроде как горячо и разнообразно любят... такие психические субстанции затягивают. Особенно неуверенных в себе женщин.

— Бегите отсюда...

Время уходит сквозь пальцы, странно... где бродят остальные братки-арабы, по моим прикидкам в охране не меньше трех десятков боевиков. Опускаю руку в кровавую лужу и быстро растираю чужую кровь по ноге. Дополнительная маскировка для отвлечения внимания не помешает.

— "Думаешь, они поверили?"

Слышу далекий тяжелый топот, бегут соколики. Первое правило живого убийцы, никогда не оставлять за спиной недобитых врагов.

— "Они действительно считают, что я его пощажу, потому что он такой хороший?"

Воткнув шило еще пару раз, наблюдаю, как на пол из уха натекла лужица свежей крови. Итого, один на первом этаже, великан и еще один на втором, здоровяк на лестнице, и трое на лестничной площадке. Всего семь.

— "Пожар удобнее развести наверху, иначе будет слишком много жертв", — да и как-то рано мне сейчас устраивать рандеву с обозленной охраной.

— Помогите...

Волочить за собой окровавленную ногу, поднимаясь по лестнице — не самая умная моя идея. Испуганное брожение "веселого народа" вызвало активное бурление в тесных коридорах, то тут, то там мимо пробегали грузные арабы с пистолетами в руках.

— "Недолгое оперативное затишье".

— Помогите...

Никто мне так и не помог, какие не добрые люди. Третий этаж был последним. Особых изысков я не искала, в одной из комнат горели ритуальные ароматические свечи, красивые и дорогие на вид шелковые простыни сиротливо ожидали свою хозяйку, вредно хмыкнув про себя, сбросила на застеленную кровать пару толстых свечей.

— "Какое европейское качество, и не тухнут при падении, вот это я понимаю..."

Строить свою тактику на словах незнакомой девчонки, четкая глупость. Но интуиция все подтверждает, у меня нет оснований не доверять родному шестому чувству.

— "Пора валить?"

Для первого раза вполне достаточно. На втором этаже стало куда как тише и спокойнее. Высокий худой мужчина с темной аурой негромко допрашивает нескольких взволнованных девушек.

— "Настоящий Интернационал", — у человека откровенно восточнославянское лицо. Серб или хорват. Что будем с ним делать? Истинное искусство обращения с обычным шилом достойно всяческого восхищения. Если ударить правильно в шейный позвонок, и повредить спинной мозг...

— "Лишить противника подвижности".

Очень важно подобрать качественный инструмент. Чтобы игла не сломалась и не переломилась от удара. Враг потеряет возможность управлять своими руками и ногами, такое удовольствие наблюдать полную беспомощность когда-то грозной жертвы.

— "Главное не промахнуться".

— Радован, мы осмотрели все еще раз. Нашли еще одного, — по лестнице тяжело поднялся еще один мужчина, блондин, судя по произношению явный француз.

— Найдите того, кто это сделал, — ответил тот с жесткостью как отрезал. Примитивная логика первобытного условного рефлекса. Оскорбили — ответь, ударили — ответь, погладили — ответь... никакой оригинальности. Нет, чтобы остановиться и подумать.

— На третьем и втором этаже никого не нашли. Ребята смотрят в подвале.

— Рауль, тот, кто это сделал — все еще здесь, — да он ясновидящий. Такой человек — однозначно опасен для моих планов. Француз шустро развернулся и побежал куда-то вниз, быстрый гад, такие крысы чаще всего и выживают.

Фокус внимания направлен в мою сторону. Что мешает воспользоваться фактором неожиданности. Что же. Если не можешь убить человека тихо и бесшумно, сделай это громко и напоказ.

— Пожар!!!

Крик на плохом французском, дрожащая рука указывает неопределенно вверх. Слезы и визг, вперемешку с причитаниями и паникой "спасайся, кто может". Радован, или как там его, недолго думая бросился наверх.

— Заткнись дура, — голова сотрясается от легкой пощечины. Мужчина на миг притормозил рядом, чтобы привести меня в чувство. Рачительный хозяин не портит товарный вид своего рабочего скота.

Какая ошибка. В этот раз не до изысков и конспирации. Рука с иглой выстреливает, словно молния тупо в живот, погружаясь в тело с легким сопротивлением. Такой эффект обычно бывает при убийстве людей с развитым плотным мышечным каркасом.

— "Бить, пока не упадет", — острие погружается в плоть снова и снова, рука человека медленно тянется за пистолетом... но так и не дотягивается. Десять ударов в верхнюю часть почки сделали свое дело.

— Убили...

— "Тупые дуры..."

Выхватываю пистолет из кобуры свободной левой рукой. Глок 17, модификация под 10mm Auto патрон. Большой и не удобный пистолет для девушки с такими маленькими ладонями. Магазин на 15 патронов и встроенный компенсатор.

Шарль предпочитал холодное оружие. Все его жертвы были убиты ножами. Однако настоящий профессионал должен знать об оружии как можно больше. Одним из любимых хобби Потрошителя было регулярное посещение тира, в котором он успел пострелять из всех доступных для практики видов огнестрельного оружия.

— "Хорошая вещь, без предохранителя. Высокая кучность стрельбы. Износоустойчивый пластик. И наклон рукоятки для стрельбы удобный... главное, не забыть при осечке, передернуть затвор. Большой минус, чрезмерно сильная отдача, придется стрелять в случае чего, держа рукоять двумя руками".

— "А как же пороховые газы и экспертизы?"

— "Так это при покупке, а тут считай само в руки пришло... но ты права, избавлюсь от него при первой возможности".

— "Эй, что это с ним?"

Лучше позиции и не придумаешь, еще один араб выскочил из коридора второго этажа, даже самонадеянно не взяв в руки оружие. Стрельба сверху вниз очень удобная штука. Не сразу приноровилась, и загнала три пули в живот, но...

— "И в самом деле, кучно получилось".

Контрольный в голову был уже не нужен. Человек сучил по полу длинными ногами. Кстати, пистолет у него знакомый. Мгновение чтобы вытащить магазин, хм... однако полный, секундочку, нужно стереть с разряженного пистолета свои отпечатки пальцев. Оглядываюсь, девчонок уже и след простыл, жить захочешь еще и не так раскорячишься.

— "Долго бегут".

Это точно, страна непуганых идиотов. Лечь на пол, за толстое тело араба, и удобно вытянуть руки с пистолетом в направлении лестницы.

— Ахмад, Мансур..., — гортанные крики все ближе. Некоторые люди просто не могут вести себя тихо. Прискорбный для них факт.

Охрана ввалилась целой толпой, восемь-девять человек, размахивая оружием во все стороны. Я даже немного растерялась от неожиданности. Но выучка Шарля и тут сработала без изъянов.

Два выстрела в близких боевиков... прямо в голову, фигуры находящихся на линии огня дергаются от хлестких попаданий, с трех метров тяжело промахнуться. Чуть приподняться на локти и перенести огонь на остальные цели... везунчики... стрельба во все подряд, части тел мельтешат, в маленьком коридоре не так много мест для укрытия, все мишени как на ладони... выстрелы в руки-ноги, плечи-животы... руки как чужие меняют магазин, тело араба рядом трясется от нескольких попаданий.

— "Ой, нехорошо получается..."

Множество тел лежит на полу, открывая простор ищущему взгляду. Один из охранников выглядывает из-за угла, как раз, чтобы получить свою порцию свинца.

— "Пора валить".

Выждать пару секунд. Никто не выглядывает из-за угла, но кто знает... спешка сейчас не к чему, точка невозврата пройдена.

— "Можно выходить, займись контролем".

Удалось подобрать еще немного патронов, в преддверии лестницы образовалась целая баррикада из воняющих говном и мочой тел. Это смерть детка — она всегда плохо пахнет. Еще семь жмуров, один или двое успели сбежать. Умные люди, если повезет — будут жить и нянчить внуков.

Сверху ощутимо тянет дымом. Однако все еще не бегут и не спасаются толпы гулящего народа.

— "Видимо есть какой-то другой запасной выход".

— "Куда убежали те курицы? Нужно проверить..."

Спускаться на первый этаж было бы глупо, появилась уверенность, что там меня с нетерпением ждут лица с ближневосточной внешностью. Длинный коридор, повернуть направо, потом налево, знать бы еще куда иду и правильно ли иду.

— "В комнату", — внезапный вопль интуиции не прошел даром, шаг в сторону. Мимо бежит трое арабов, с автоматами в руках.

— "Прибарахлимся?"

Зачем? Если возьмем в руки, придется до конца тащить с собой. А он тяжелый, я про автомат. Лишний груз сейчас нам не нужен. Шаг в коридор. Выстрелы в спину — кинжальный огонь. Пять шагов вперед, добить в ухо милосердным шилом.

— "Ты как героиня ужастика. В правой руке — пистолет. В левой руке — окровавленное шило... в лифчике и трусиках магазины с патронами".

Возможно, сейчас уже все возможно. Осторожно выглядываю из-за угла. Тихо как в гробу.

— "Как мне это не нравится... не хватает гранаты для полного счастья..."

— А... а... о... о... боже дааа... возьми меня... сильнее... о...

Какой мужчина способен удержаться, когда рядом так сладостно стонут. Или здесь срабатывает некий внутренний предохранитель, типа — раз стонут, значит все хорошо? Прислушалась к осторожным тихим шагам, судя по всему их там двое.

— Даа... о боже... какой большой...

Французский язык очень мелодичен, язык страсти и сладкого возбуждения. Два комнатных проема напротив друг друга. Чем здесь можно пошуметь? Вот эта лампа сойдет... наклонить ее у края так, чтобы упала через пару десятков секунд. Ухожу в комнату напротив. Проверяю магазин с патронами, восемь-девять патронов у меня еще есть. Сменить магазин? Нет, будем экономить.

— "Что-то они долго, пугливые какие..."

Громкий шум из соседней комнаты. Чуть позже что-то ударилось о стену... звук катящегося круглого предмета... граната? Резкий хлопок. Вовремя я легла на пол, гипсокартон в нескольких местах зияет прорехами. В воздухе стоит белая туманная взвесь из строительной пыли и левкаса.

— Мухаммад...

Шесть человек медленно и осторожно окружили дверной проем что напротив. Встали очень удобно — полукругом.

— "Такое приглашение — нельзя отвергнуть", — действовать экономно, один выстрел на одного человека.

Ближе всех стоят те, что посередине. Однако уничтожив их, я дам возможность среагировать тем, что стоят на флангах. Скорректировала прицел на тех, что стоят левее, ведь справа нет комнат и проемов для укрытия.

— "Это было близко", — три выстрела один за другим слились в единое целое. Еще двоих удалось подсечь в последний момент. Но шестой стрелок, почти успел развернуться с автоматом в руках...

— "Неожиданная атака, гарантия успеха".

Сменила магазин. Подобрала гранату. Хорошая вещь — LU213, французская ручная осколочная граната. Серого цвета. Корпус из пластика. Около 1100 осколков, внутри 230 стальных шариков. Масса — 280 грамм. Взрыв с задержкой 4-6 секунд.

— "Жаль всего одна. Такая красота мне обязательно пригодится".

Жандармерия уже на подходе? Или они решили справиться своими силами. Головокружение от успехов — самое опасное состояние психики для правильного убийцы. Память Шарля подсказывает необходимость маневра, самое время отступить...

— "Но так хочется остаться", — кажущаяся легкость. Осталось только пробраться до одежды на первом этаже. И как-то выйти из здания.

— "Где-то здесь расположен центральный короб вентиляции..."

Решетка вентиляции отвалилась от одного удара босой ногой.

— "Нужно срочно вернуть свою обувь, уже голые ноги мерзнут", — перед тем как залезть внутрь, быстро вернулась к арабам и подобрала пистолет-пулемет марки Mini Uzi. История закручивается все серьезнее и серьезнее, такое оружие может реально спасти жизнь.

— "Магазин на 32 патрона, меньше трех кило — довольно легкий и удобный для женщины, они как будто на войну готовились..."

Брать или не брать? Перекинула через плечо тяжелый подсумок со снаряженными магазинами. Запасливые парни, большой им респект и мои искренние извинения.

Путешествие по вентиляции вниз и по разветвленным узким тоннелям — было плохой идеей. Да, я нашла-таки эту злополучную комнату. Однако в процессе поиска чуть не задохнулась. Пожар на третьем и втором этаже шел уже в полную силу, а система вентиляции... хм... сами понимаете. Легко ли находиться в печной трубе. Вылезая из короба, еле сдерживала отчаянный кашель.

— "Копченая Алиса..."

— "Заткнись".

Стропон, трико, ботинки, футболку, толстовку, парик, кепка, очки. Одно шило воткнула в парик, ручкой к затылку, другое с кастетной рукояткой в карман трико.

— "Надеюсь, ничего важного себе не проткну".

По три магазина с патронами для узи в карманы толстовки. Снаряженный пистолет засунула прямо в трусы. Надеюсь, они выдержат такой груз. Автомат под толстовку. Пару пустых магазинов протерла на предмет отпечатков. Можно выходить.

— "Если и убьют, то сейчас самое время".

— "Усики забыла наклеить, в кармане остались", — ну и хрен с ними. И так сойдет.

Память исправно вела по пустым коридорам, у фойе на входе было пустынно. Ни охраны, ни голых баб...

— "Странно это".

— О, Аллах, помогите кто-нибудь, там пожар...

Арабский с марокканским акцентом, вокруг здания многолюдно. Сотни людей стоят и смотрят куда-то вверх. В воздухе стоит отчетливый аромат горького дыма.

— Помогите ему, — толстый араб лениво указывает рукой, и ко мне бросаются несколько человек.

— Как ты брат?

— Иншаллах, спасибо вам правоверные...

Доковыляв до толпы, устало опускаюсь на землю. На улице темно, блики разгорающегося пожара сливаются с тусклым светом уличных фонарей. К моей персоне, быстро теряют всякий интерес и внимание.

— "Время уйти?"

Чуть в стороне стоит толпа охранников, среди которых особо возвышается толстый араб-сумоист. Три десятка человек в одном месте. Чуть дальше о чем-то возбужденно говорит по сотовому телефону уже знакомый Француз.

— "Три десятка боевиков? Тонкий анализ? А шесть десятков не хочешь?"

— "Кажется, у кого-то в кармане завалялась лишняя граната..."

Шум пожара и гул гомонящей толпы, в которой большую часть составляли клиенты. Баб куда-то оперативно увели... не удивительно, что никто не обратил внимания, как к плотно стоящей группе людей подкатилось что-то круглое и серое.

— "Скольких там прибило?"

— "А хрен его поймет", — когда прозвучал взрыв, я была уже далеко, следовало уйти как можно дальше, пока полиция не перекрыла оцеплением весь район.

Цивилизация Европы очень законопослушна. Когда преступность не может справиться с проблемой собственными силами, настает звездное время местных комиссаров Каттани.

— "Сегодня нам сильно повезло".

— "Так и есть, не удивительно, что они проиграли толпой войну маленькому Израилю..."

Настоящий дурдом. Профессионализм и арабы, явления строго не совместимые. Мне повезло, что получилось обкатать свои новые навыки в таких идеальных условиях. С албанцами будет куда как тяжелее. Теперь эти будут на страже.

— "О чем думаешь подруга? Не стоит переживать о жертвах..."

Моя совесть обо мне слишком хорошего мнения.

— "О ванне мечтаю, о джакузи с горячей водой..."

О чем еще может мечтать темным вечером усталая молодая женщина, после двух неожиданных актов... хм... незащищенного секса? Только об экстренной контрацепции.. и спасительной теплой ванне. Только о них родимых...

Что такое жизнь, как не каскад ситуационных развилок и судьбоносных решений? Один из знакомых Шарля любил вспомнить — "как правило, наибольшие потери армия несет не при наступлении, каким бы кровавым и масштабным оно ни казалось, наибольшие обидные потери — это примета необдуманного хаотического отступления..."

Усталость и тень адреналинового куража, спешка и нервный боевой стресс, руки не дрожат, но нервы натянуты как струна. Отсроченные реакции, чаще всего взрывают сознание не в момент сильного стресса, а когда ситуация уже завершена.

— "Отходняк..."

Стремление избегать оживленных улиц, и передвигаться темными переулками сыграло со мной жестокую шутку.

— Смотри, какой мажорик...

Я рефлекторно оглянулась назад, конечно речь шла обо мне любимой. Темную улочку перегородили несколько групп развязных молодых людей.

— "И эти арабы..."

Ощутимо пьяные взгляды. Тридцать-сорок человек. Одеты в основном в спортивные костюмы, похоже, что мода у гопников имеет интернациональные корни.

— "Однако, Lacoste и Sergio Tacchini, забавные уроды со стилем".

Штаны заправлены в носки, оригинальный подход. В руках банки с пепси, но в нос бьет ядреный запах водки. Арабы не пьют? Лицемеры.

— "Ракаи, так они себя обычно называют..."

Мобильные телефоны, что гирлянды — висят, словно ожерелья прямо на шее, на ярких разноцветных шнурках и веревочках.

У любого действия — есть свой рефлекс, своя пограничная сигнальная линия, и стоит лишь нарушить эту границу, следует череда поступков, о которых человек не привык задумываться. Глупая и наглая молодежь, однако самый мелкий почти на голову выше меня, могу ли я дать приблизиться кому-либо на дистанцию хотя бы в два метра?

— "Ударят — упаду, начнется обыск тела на предмет ценностей, заглянем немного в будущее — как много их ждет открытий очаровательных, чувственных и прелестных..."

— "Может как-нибудь обойдется?"

— "Не думаю..."

Рука решительно обхватила рукоятку Mini Uzi, холодная сталь компактного пистолет-пулемета скрыта под бесформенной балахонистой толстовкой, длинный ремень с непривычки неудобно натирает кожу вокруг нежной шеи, сталь трется о футболку и неприятно холодит пупок. Поверхность ладони вдавливает клавишу автоматического предохранителя на задней стороне рукоятки, теперь можно вести огонь.

— "Переведи предохранитель в режим одиночного огня", — палец двигается по левой стороне ствольной коробки, вот и переводчик режима.

— "Стрелять нужно сразу сквозь толстовку, потом задерёшь нижний край, и высвободишь оружие, смотри не обожгись — ствол огнестрела при стрельбе имеет свойство нагреваться..."

— "Помню..."

Нет времени вытащить оружие испод одежды, не нужно было вешать пулемет на шею, спешка не доводит до добра, но кто ж знал?

— Сам все отдашь или нам попросить?

Темнокожий шатающийся от алкогольных паров паренек бросил насмешливый уверенный взгляд на свою многочисленную пьяную свиту.

— "Покой нам только снится".

Пистолеты в спортивных штанах, что может быть омерзительнее? Стоило бы прочитать им лекцию по бандитскому стилю.

— "Сначала отработаем тех, что спереди, они вооружены, да и самые взрослые и опасные", — быстрый взгляд назад, десять-пятнадцать человек из тех, что помладше уже разошлись широким полукругом, отрезая пути к отступлению. Мелочь на подхвате.

Худшего положения и не придумать, выхода нет, и ракаи видимо считают, что я идеальная цель.

— "Тусклый свет, они навеселе, при стрельбе имеют все возможности зацепить своих... те, что стоят за тобой — как раз на линии дружественного огня, главное не зевай".

— Отдать...? Кому? Тебе и этим пидорам? Только после того, как тебя выебут собачьим членом в твой тощий зад...

— "И угораздило меня выйти в тот момент на этот злополучный балкон".

Жан со всей отчетливостью понимал, что попал в настоящий переплет. Вся когда-то темная улица была заполнена светом множества фар и прожекторов. Десятки машин жандармерии, сотни зевак, многочисленные группы вездесущих тележурналистов.

— Какой неспокойный вечер. Давайте повторим, все ли мы правильно поняли из ваших показаний...

— Я готов.

— Около 9 вечера вы вышли на балкон, чтобы покурить. Кстати, мой вам совет, бросайте поскорее эту вредную привычку.

— "Всегда они лезут не в свое дело".

— Все правильно.

— Продолжим. Что именно вы видели?

— Ну... внизу как раз стояли несколько человек из числа местной молодежи.

— Несколько — это сколько?

— Может пятьдесят, может сорок человек. Вы же знаете эту молодежь.

— Хорошо. Что они делали?

— То же, что и обычно. Курили травку, пили пиво, слушали музыку, кажется что-то из Diam`s. Веселились...

— Когда вы вышли на балкон — еще ничего не началось, не так ли?

— Так и есть. Сначала я не обратил внимания. Потом услышал громкий разговор. Они окружили какого-то щуплого паренька. Не знаю, о чем именно был этот спор.

— Быть может они хотели его ограбить?

— Не уверен...

— "Вам только скажи, а мне еще жить в этом районе".

— Хорошо. Значит, вы не слышали о чем шел спор?

— Да. Не слышал. Ничего не слышал.

— Что было дальше?

— Я как раз зашел в комнату, чтобы налить себе кофе. Меня всегда после сигарет тянет на черный кофе...

— Давайте пропустим эти частности.

— Так вот, я наливаю себе кофе, и тут как начнется... выстрелы, сплошным потоком, один за другим... пам-пам-пам и пам-пам-пам, очень много выстрелов, я специально не считал, но кажется было больше сотни выстрелов с короткими перерывами. И крики, они так кричали...

— В этот момент вы не были на балконе?

— Нет. Что вы... я же не дурак, чтобы выглядывать наружу в такой момент.

— Понятно. И как выглядел стрелок, вы не запомнили?

— Так разве в этот момент кто-то будет приглядываться? Я такого страха в жизни не испытывал, а пожил я достаточно долго.

— Ладно... продолжим. Сколько это длилось?

— Минуту, может две. Не знал, что для убийства такого количества народу нужно так мало времени...

— Что было потом? Вы смогли преодолеть страх и осмотрели улицу.

— Стало тихо, и криков больше не было. Я... я думал, что они все разбежались и уже не так опасно.

— И что вы увидели?

— Тела... они лежали вперемешку. Целыми грудами, никогда ранее не видел ничего подобного.

— Где в этот момент был убийца?

— Он был у скутеров и о чем-то говорил с каким-то парнишкой, было темно, и я даже не разглядел их толком. Стрелок стоял спиной ко мне. Я уже говорил, лица я не видел, он был в капюшоне. Все что могу сказать. Не высокого роста, худой, в спортивных штанах и толстовке. И еще из капюшона торчал козырёк кепки.

— Вы хорошо знали эту банду и этих ребят?

— Да кто их тут не знает?

— Думаете, стрелок тоже входил в банду?

— Не знаю, но я не часто наблюдаю за этими ребятами.

— Что было дальше?

— Этот парнишка ходил по улице и добивал всех выстрелами из своего автомата. Это было что-то такое... незнакомое и короткое...

— А потом он опять подошел к этому парню?

— Да. И выстрелил ему в ногу... садист, слышали бы вы, как тот кричал.

— Что было дальше? Они говорили? О чем они говорили?

— Я ничего не слышал. Стрелок о чем-то тихо спрашивал, а паренек что-то ему отвечал. Потом раненый перевязал себе ногу и сел на скутер. Стрелок сел за ним. И они уехали.

— И потом граждане вызвали жандармерию...

— Так все и было.

— Мда... не густо... сделаем так, вот вам моя визитка, свяжитесь со мной, если еще что-то вспомните.

— "Аха, вспомню, как же... не хватало мне еще связываться с албанцами..."

— Обязательно комиссар, какое горе... такие хорошие были ребята... такие добрые...

Не стоит думать обо мне как о чудовище, лучше оставьте эту роскошь в подарок моей не скромной совести.

— Только после того, как тебя выебут собачьим членом в твой тощий зад...

Отдача при стрельбе из Mini Uzi — ощутимая вещь. Тяжело удержать такую игрушку одной рукой, так что пришлось взяться за нее двумя руками.

— Сама отдам... ага... и прослежу, чтобы каждый получил своё...

— Mallkim, — это проклятье по-албански. Если уж и кричать всякие пошлости, то исключительно на правильном языке.

Первый десяток выстрелов ушел по тем ушлепкам, что вызывали своими рожами наибольшее подозрение в опасности. Пуля за пулей, невидимая швейная игла ложит аккуратную ровную строчку, первая, вторая, третья — каждый получит свое, с такого расстояния невозможно промазать.

Выстрелы упрямо сбивают, жестоко опрокидывают, безжалостно валят на землю. Все происходит так быстро, что многим уже не понять, что с ними произошло в этот краткий миг перед молниеносной смертью. Они ощущают этот внезапный ужас и эту резкую боль, вокруг настойчиво кружит этот запах грядущей погибели, но они не понимают, откуда и почему эта боль...

Мое тело сдвигается в сторону, сбивая врагу возможный прицел, рваный шаг почти прыжок туда, где пока еще есть простор для огневого маневра.

— "Что я делаю", — реакции как во сне, будто я зрительница, наблюдающая со стороны, руки и разум живут своей отдельной независимой жизнью. Люди-мишени движутся медленно, как сквозь густой кисель... машинка смерти дергается в руках и они падают... падают... падают... мне нравится как они... падают.

Гневно-испуганная оторопь, крики боли... предсмертная суматоха. Все слилось в единый мазок безумного художника. Темная подворотня, крики настоящих плотских страданий, картина-иллюстрация уличного апокалипсиса. Разворот с резким отступом в сторону, стрельба от живота, почти в полуприсядку — перенести огонь на тех, что сзади. Новые вопли боли уносятся в ночь...

— "Много ли чести в обыденной бойне?"

— "Не скажи, ограбить нас они хотели по-настоящему. И насиловать такие будут далеко не на словах..."

— "Превентивное правосудие?"

Их было много. Но они были пьяны, беспечны, сбиты с толку и растеряны. И если бы — хоть один бросился под ноги или попытался бы атаковать. Они даже не стреляли, разбегаясь от меня как вялые укуренные тараканы. Трусливая пьяная уличная шваль.

— "Их можно понять, все под градусом, хотели элементарно отжать телефон и бабки, а тут в ответ — пулемет... и стрельба в упор... тут не только про пистолет, тут про собственное имя забудешь. Необстрелянные профаны..."

Сколько стонущих и раненых. Жалко патронов, но нужно добить. Следует всегда доводить дело до логического конца. Ударом ботинка отбила в сторону очередной лежащий на асфальте пистолет. У них было оружие. Но это их не спасло. Внезапность и боевое безумие — залог моего убийственного успеха.

— "Обычная уличная шпана, однако, они хорошо вооружены и очень опасны".

Рискованный миг замены зарядного магазина. Пули догоняют в спину далеких бегунов. Повезло, что при стрельбе в одиночном режиме, не так сильно рассеивание. Но часть пуль все равно уходит мимо бегущих целей. Mini Uzi — оружие исключительно ближнего боя, еще пару метров и они бы сбежали. Нужно будет избавиться от этого разрекламированного хлама. И на будущее... не стоит больше вступать с противником в подобный ближний бой, как-то это становится все более тревожно и не по-детски стрёмно.

— "Нас не догонят? Это уже другая песня... мотив из другой жизненной пьесы..."

Не скажу, что это была легкая прогулка. Сбивало с толку количество мишеней. С другой стороны, что может быть проще, чем стрелять по тем, кто бежит? Бестолковая паника, это приговор. Если бы они атаковали или ушли в активную защиту, их было так много... и думается мне — исход тут мог быть абсолютно иным.

— "Смелость города берет?"

Еще четыре раза мне пришлось менять магазины с патронами. Руки двигались с удивляющей точностью, никакой спешки или заторможенности, один лишь точный автоматизм когда-то знакомых движений.

— "Представь что это тир..."

Троих пришлось добить в подворотне, благо там был тупик. Последний везунчик прятался за кучкой стоящих рядком мопедов, или это мотороллеры? Признаться, я, если честно, не очень в них разбираюсь. Симпатичный малый, такие красивые глаза, как-то даже жалко такого убивать.

— Жить хочешь?

— Да...

Даже арабы знают албанский, такой вот неповторимо великий язык европейского уличного прогресса и возвышенной цивилизованной преступной нравственности. Отлично, перейдем на френч с албанским акцентом.

— Твой мопед?

— Мммой...

— Жди здесь!

Пройти по улице и добить тех, до кого еще не дошли руки. Дело буквально пары десятков секунд. Несколько умников попыталось притвориться мертвецами, хм... запомните дети — не стоит никогда притворяться и врать, ибо иногда спасительная ложь становится горькой правдой. Честные пули выбивают пыль из нескольких лежащих тел, этим замечательным процессом можно любоваться вечно.

— Ты еще здесь?

— Дда...

— "Ну и дурак".

— Правильный выбор.

Выстрел в ногу чуть ниже голени, нужно уровнять шансы между слабой нежной девушкой и здоровым мускулистым арабом.

— "Где ты увидела мускулы подруга? Мальчишка — настоящий скелет, такой же худой и костлявый..."

— "Не цепляйся".

— Не убивайте меня... пожалуйста, не убивайте меня...

— Повторяю свой вопрос. Жить хочешь?

— Хочу! Да! Очень хочу жить!!!

— Значит, будешь жить. Садись на мопед. Повезешь меня отсюда...

— Куда?

Хорошо держится, дрожащие руки судорожно обхватили окровавленную ногу. Пуля прошла мимо кости, в стороне от важных артерий, удачно вышла насквозь, да и рана на первый взгляд не выглядит опасной. Он не истечет кровью?

— Перевяжи ногу. Порви футболку и перевяжи.

Оглядываюсь по сторонам. Прелесть, какая глубокая столичная тишина. Глаза замечают движение на периферии угла зрения. Здание, напротив. На балконе второго этажа за массивными перилами тихо стоит худой старик. Свидетель грехов моих суровых?

— Пиф-паф...

Стреляю указательным пальцем в старика, обвожу пальцем, лежащие вокруг тела и дотрагиваюсь кончиком пальца до края левого глаза. Финальный штрих — задумчиво тыкаю пальцем в пожилого свидетеля.

— "Он сейчас от страха описается... завязывай с этим".

Напоследок, чтобы было совсем уже понятно, касаюсь пальцем губ, всем известный международный знак молчаливой тишины и зловеще медленно провожу ребром ладони по горлу. Старик понятливо кивает головой и быстренько отступает вглубь своего жилища.

— "А если сейчас вернется и шмальнет из ружья?"

— "Смеешься? Это не штат Виргиния..."

— "Народ, когда-то штурмовавший Бастилию..."

— "Уже не тот, что был сотню лет тому назад. Не будем о грустном..."

Заложник завел свой нехитрый транспорт, и бросил на меня взгляд полный страха и отчаянной надежды.

— "Человеку свойственно мечтать и обманываться. Даже в безнадежной ситуации. Особенно в безнадежной..."

Сажусь сзади, хватаясь левой рукой за тощую талию "байкера". Правая рука держит инструмент управления — Mini Uzi, для верности тыкаю горячим стволом в напряженный бок. Есть контакт. Какое же хладнокровное бесстыдство обнимать так беднягу, в которого только что — столь беззастенчиво и безжалостно стреляла. Такая власть над людьми однозначно — заводит и пьянит.

— "Какая же я..."

— Как тебя зовут?

— Азиз...

— Если ты действительно хочешь выжить, тебе придется постараться.

— Только не убивайте...

— "К сожалению, мой искренний ответ вряд ли тебе понравится".

— Езжай там, где нет камер. К центру... и чем быстрее довезешь, тем быстрее будешь в безопасности и на свободе.

Поставила на уши весь город. Нужно уметь признавать собственные ошибки.

— "Завтра перекроют весь кислород..."

Завтра звучит как смерть. Нужно что-то делать, чтобы не наступило страшное завтра. Что-то сделать... еще сегодня.

— Притормози здесь.

Вдоль дорог несутся десятки полицейских машин, напряженный вой беспокойных сирен, равнодушные цветные блики целого роя раздраженных и беспокойных пестрых мигалок. Такое мельтешение вызывает с непривычки болезненную резь в глазах.

— "Нужно выпить что-то от головной боли", — налицо все признаки нервного истощения и перенапряжения.

— Знаешь дешевый мотель, где не будут задавать лишних вопросов?

— Дда...

— Едем туда. По-хорошему, нужно заехать еще и в аптеку. Но не знаю, можно ли тебе доверять. Совершишь, какую дурость и придется тебя убить. А у меня лимит смерти на сегодня выбран с избытком. Да еще и это обещание — отпустить тебя живым...

— Я это... потерплю. Уже не так болит, только дергает немного.

— Это хорошо. У меня глаз верный. Рана кажется не опасная, тем более — навылет.

Дыра, в которую меня завезли, была похожа на настоящую свалку. Баррикады из тысяч сложенных вместе автомобильных шин, запах застарелого машинного масла и щедрый насыщенный аромат разлитого керосина.

— Это мотель?

Можно и поменьше скепсиса в голосе. Азиз протянул в мелкое окошко крошечной будки пару смятых купюр, получив на сдачу грязный ключ.

— Здесь точно нет никаких камер? Что тут с охраной?

Гостиница была похожа на длинный одноэтажный барак-скворечник с сотнями дверей, грязная площадка-стоянка для машин напротив, да и вообще все грязное и замызганное, заброшенное как будто после крепкой ядерной войны.

— Ничего нет, не тот сервис. Здесь только это... кровати для встреч и душ с ванной...

— "Здорово, всегда мечтала побывать в таком романтичном месте..."

— Не украдут?

Мой проводник пристегивал цепью свой несчастный мопед к бетонному столбу. Маленький замок не выглядел способным выдержать сильный удар.

— Не должны, — взгляд полный опаски зацепился за мою руку. Ствол Mini Uzi был обращен чуть в сторону, контролируя пустынный двор.

— Пошли.

Комната оказалась воплощением моих представлений о дешевом притоне для сексуальных утех. Десять квадратов, все пространство которых было занято большой ветхой кроватью. Далее располагался проем, ведущий в объединенный санузел, дверь здесь не предусматривалась, благо унитаз располагался в глубине, с кровати и не разглядишь.

— Сними эту тряпку с ноги, — рана выглядела неплохо, кровь подсохла и образовала бурую корочку. Стоило бы почистить рану, пока не загноилась. Там могли остаться инородные частицы.

— Все хорошо?

— Будешь жить... с ногой, — стоит ли возиться с откровенно маргинальным элементом?

— "Подумай о том, к какому элементу относилась сама в своем городке... фабричная девчонка..."

— "Причем тут это?"

— "Убить человека в бою, спасая свою жизнь, и вершить жестокий самосуд на спокойную голову — это разные вещи..."

Номер похож на ловушку, отсутствие черного выхода, маленькие окошки в комнате и уборной, но все равно — придется устраиваться. Запереть входную дверь на ключ, если нас вычислят, то это хлипкое препятствие, конечно, никого не остановит и не спасет. Ванная выглядит чистой, но стоит ли рисковать из-за банальной лени?

— Помой здесь все! Вон моющее средство под раковиной...

Парнишка занялся делом, отчаянно прихрамывая на раненую ногу. Если человек — правша, то у него всегда немного переразвита правая часть тела, правая рука и нога, поэтому нет необходимости удивляться, почему я выстрелила именно в правую "ударную" ногу. Так сказать — уравнивала потенциалы.

Как приятно с наслаждением откинуть капюшон, избавиться от проклятой кепки, бросить на кровать надоевшие солнцезащитные очки, знал бы кто, как они мне мешали при стрельбе, хорошо хоть додумалась закрепить их над козырьком кепки, уф... и не заметила, как вспотела. Мокрые от пота и жара волосы неприятно преют под париком.

— "Сымай все к чертовой матери..."

— "Уже снимаю..."

Выкладываю из карманов пять пустых, и один заряженный магазин. Можно было все это бросить на поле боя, но не было времени протирать отпечатки. А купить заранее тонкие перчатки — не хватило сообразительности. Достаю оба шила, повезло, что при прыжках и беге, ничего себе не проткнула, разве что коленку слегка оцарапала, как бы ни началось заражение.

— "Не бойся, до свадьбы все заживет".

— "Скажешь тоже, свадьба..."

Стягиваю возмутительно неудобную толстовку, устало перекидываю через голову ремень с Mini Uzi, кладу все рядом с остатком боеприпаса.

— "Отлично повоевала, один магазин на 32 патрона остался", — есть еще полностью снаряженный Глок с двумя полными обоймами.

Бросаю на кровать мокрую футболку, она некрасиво складывается на клетчатом покрывале влажным сырым комком. Парик уже держится на соплях, стягиваю с себя это средство изощренной пытки. С наслаждением ощущаю, как длинные волосы струятся мокрым водопадом по потной спине.

— "Воду можно выжимать литрами..."

Избавляюсь от спортивных трико. Расшнуровываю тяжелые ботинки. Сбрасываю неприятно мокрые носки.

— "Как в бане", — как сильно может вспотеть человек за пару минут боя.

Избавляюсь от двух обойм к Глоку, очень неудобно носить боезапас в лифчике. Отцепить страпон...

— "Больше не буду носить эту гадость, очень неудобно и, пожалуй, бессмысленно".

Просеменив босиком до ванной в одном лишь нижнем белье, наконец-то вспомнила про трущийся у лобка теплый пистолет. Кто бы что ни говорил, но Victoria's Secret — очень качественное белье, какие еще трусики способны так долго прижимать к телу девушки, столь ценный для жизни груз с чуть более чем 900 граммами чистого веса?

— Уже помыл?

Парнишка трудился в поте лица, отмывая мое будущее райское лежбище.

— Все чисто...

Когда еще я смогу увидеть, как мужские глаза разрастаются до размеров маленького чайного блюдца?

— Аааа.... вы кто?

— Я это... я...

Чтобы привести пленника в себя, пришлось пару раз грубо ткнуть ему в лицо пистолетом.

— Давай, проходи туда вглубь и садись на унитаз. Будешь там сидеть, пока я моюсь.

Чугунная ванная еще сохраняла тепло от бурных водоворотов горячей воды. В воздухе пахнет европейским аналогом знакомой хлорки. Как приятно лечь и расслабиться, забыться...

— "Не дури так, если еще хочешь пожить!"

— "Знаю, неужели и помечтать уже нельзя?"

Освободилась от лифчика и невесомых трусиков, сбросив тряпки прямо под ноги. Вооружилась шлангом от душа, подрегулировала температуру, и напор струи, и наконец-то направила вожделенный поток очищающей воды в зудящее беспокойством местечко между ног.

— "Боже... это великолепно..."

Долгожданный момент наступления физически стерильной свежести и свободы. Чужое семя внутри — жжет как йод. Пока не отмоешься, ощущаешь себя грязной и противной, словно искупалась в канализации.

— "Таблетку с экстренной контрацепцией все равно надо выпить, и промыть там все особым раствором, на случай каких болезней..."

Есть несколько вещей, которые женщина может делать бесконечно долго — тратить чужие деньги, покупать себе туфли, ощущать бесконечный восторг от нежных ласок настоящего мастера куни... и принимать теплую ванну.

— Ты там не устал ждать?

— Нет... все хорошо...

— Смотри там... мой верный Глок прекрасно стреляет даже из воды...

Промыв себе все, что возможно было промыть, больше часа расслабленно нежилась в теплой воде.

— Чего затих? Думаешь о побеге?

— Нет, не думаю...

— "А зря".

— Как тебя угораздило связаться с этой компанией?

Удалось ли уйти чисто, или я оставила за собой следы? Страх или паника от совершенного зла? Нет, скорее эмоциональный ступор. Никакого сожаления или позывов совести. Мной правит отстраненность и холодный прагматизм. В любом случае путей отступления — путей назад уже не существует.

— "Алиса — будет жить", — столько негатива в прошлом, мыслей о суициде и смерти, память о том, как безнадежная реальность давила на неокрепший мозг подростка, но Алисе все равно удалось выжить, выживет и сейчас.

— ...с тех пор с ними и тусуюсь.

— Понятно, — вариант залечь на дно или выждать пару дней — равносилен предательству и соучастию в убийстве Насти.

Ее, конечно, не убьют именно сейчас, но веселья в оставшейся жизни будет мало, похищенные в рабство — суть невидимки современного мира и участь их незавидна. Предлагается искать девушку в мире с более чем семью миллиардами людей и миллионами публичных домов? В мире, где каждый бордель — собственность какой-либо криминальной группировки? Ни один агент 007 не справится с таким объемом целей. И даже атомной бомбы здесь будет мало.

Криминальный мир — это более ста миллионов боевиков по всей планете, ублюдков достаточно подготовленных чтобы без всякого зазрения совести убить любую беззащитную жертву. Ублюдков свободно пользующихся поддержкой властей, полиции и покупательской силой денег. Способных нанять профессиональных охотников за головами, или охранников-наемников из числа бывших солдат, отслуживших в рядах лучших армий мира. Способных купить себе под любую задачу — настоящих ветеранов принимавших участие во множестве военных конфликтов.

Необходимо действовать. Как поступят албанцы? Как минимум будут настороже. И в этот раз не сработает эффект неожиданности. Как верно подметила история, Бог на стороне больших батальонов. И это не Голливуд — опытные стрелки, да в десяток стволов... разберут меня на запчасти за пару томительных секунд.

— "И оружия мало", — если смотреть на общую картину — ситуация безнадежна. Так и хочется опустить руки. Страх перед объемом действий. Страх перед неудачей. Отсутствие какого-либо глобального долгосрочного плана. И время, которое уходит сквозь пальцы — прочь с беспощадностью жестокого палача.

— "Если нет плана, то не нужно терять времени на размышления, нужно делать очевидные шаги... разбить большое на совокупность мелких деталей и делать, шаг за шагом... и не оглядываться..."

И в тайне надеяться, что "война — план покажет". Значит оружие. Без хорошего вооружения нельзя повернуть вопрос с численным преимуществом в свою сторону.

— Подай полотенце Азиз...

— "Прелестно", — интересные ощущения, аж мурашки по коже... приятно, когда твое нагое мокрое тело так откровенно жадно пожирают голодным мужским взглядом.

— Так говоришь, продавали травку и хвастались оружием?

— Да...

— Тогда в твоих интересах вспомнить, у кого именно вы покупали это оружие.

— "Многое ли изменится от пары пистолетов?"

— "Оружие не появляется из воздуха", — если получится отработать канал поставки, и выйти с точки розницы на оптового поставщика...

— "Слишком много если..."

— Собирайся Азиз, сегодня будет долгая и тяжелая ночь.

— "Может, прямо так — голышом пойдем? Не хочу снова влезать в эту потную мокрую одежду".

Эх, мечты, мечты. Коль знала бы, к чему меня приведут последствия этих решительных поступков, забилась бы в самую мелкую щель. Но человеку не свойственно знать свое будущее. Иногда такое положение вещей кажется нам насмешкой, но чаще всего это незнанье — развилка истинной судьбы и сокрытая возможность... ухватиться за плывущую по реке жизни соломинку спасения.

Транспорт мы оставили на стоянке, несмотря на откровенно кислую мину горюющего хозяина. Лишний риск обнаружения никому не нужен.

— Такси...

Вышли во тьме, за несколько кварталов до точки рандеву. Проводник шел впереди, осторожно прихрамывая на больную ногу. Не перестаю хвалить себя за правильную идею, заложники такого шустрого телосложения имеют милое свойство быстро бегать.

— Вон там, в глубине... в пролете под мостом.

Пустынное место, тусклые фонари — и не скажешь что это сердце просвещенной Европы.

— Идешь впереди, попытаешься бежать — стреляю на поражение.

Цепочка рискованных поступков всегда тянет за собой все новые и новые следствия. Но иного выхода нет, только движение напролом, и уже неважно к чему все это приведет. В глубокой тьме под мостом еле заметно вспыхивает и тухнет нервный огонек невидимой сигареты. Плохая привычка в эту невезучую ночь.

Чуть дальше у дороги стоит машина с тонированными стеклами. По всей видимости, там товар и охрана, как предусмотрительно и дальновидно. Мелкая сошка стоит на точке. Наш же клиент, скорее всего, сидит в тепле и уюте комфортабельной машины.

— Иди, пообщайся с человеком. Скажи что-нибудь лестное про его мать... пошути над ним немного, мне нужна от него эмоциональная встряска.

— "Исполнительный паренек", — обошелся без глупых вопросов — зачем и почему. Клюнет ли рыбка? Чем глупее повод, тем больше шансов на реализацию задумки. Как говорится, будь проще и люди к тебе потянутся. Затейливые идеи слишком часто дают непреднамеренный сбой и осечку.

Говорят, в современных машинах уже вовсю встраивают датчики кругового видео наблюдения. Надеюсь, что в этой машине таких технических излишеств не предусмотрено.

— Ах ты — шакал, да за такие слова... я тебя сейчас...

Что там собирался делать неизвестный громкий скандалист, нам уже никогда не узнать. Из машины в этот интересный момент шустро повылезали на помощь накачанные молодчики. Целых три бойца, водитель и два пассажира.

— "Куда это они? Хотят поучаствовать? Быстрые гаврики".

Салон пустой машины щедро подсвечен изнутри комфортным приятным ярким светом.

— "И храбрые", — такое бесстрашие вызывает невольное воодушевление, всегда приятно вкушать выгодные последствия чужой глупости. С другой стороны — командир, лично ведущий в бой свои войска, достоин капельки уважения.

— "Кто из них главный?"

Ближний свет фар неожиданно высветил группу яростно жестикулирующих гортанно ругающихся мужчин. Похоже, что водитель дистанционно играется со светом. Хотят разглядеть в лицо наглеца?

— "С такого расстояния невозможно промахнуться? Не так ли?"

Ответ был получен бескомпромиссно четкий. Невозможно. Если меня спросят, я отвечу — что я тщательно целилась, стараясь не попасть в своего заложника. Но если спрашивающий будет ясновидящим или на худой конец телепатом, то он поймет, что в эти мгновения мне было глубоко плевать — в кого именно я стреляю.

— "Парнишке опять тупо повезло".

Стреляя по конечностям, я не ставила целью убийство. Важнее было внести дезориентацию. Захватить инициативу. К тому же ранение очень позитивно влияет на процесс допроса. Стоит только погрузить палец в огнестрельную рану, и получение нужных ответов становится делом времени. Такой вот пошлый нюанс.

Это истинное удовольствие — стрелять из темноты по ярко подсвеченной фигуре противника. Ответный огонь затруднен и шансы на выживание стрелка — относительно максимальны. Знаю об умельцах способных метко стрелять на вспышку от выстрела. Жаль что у этой марки Глока с компенсатором слишком сильная вспышка. Профессионал использовал бы глушитель с пламегасителем, но теперь уже поздно метаться и причитать.

— Кто из вас главный?

Четыре тела стонут, скрючившись в три погибели на земле. Мой заложник испуганно стоит у стены, задирая вверх свои длинные и худые руки. Похвально, изо всех сил старается выжить...

— "Надо же, целый и невредимый", — твои боги тебя любят, везучий маленький засранец.

— Ответ неправильный, — очередная пуля ударила ближайшее лежащее тело.

То, что они не успели выстрелить в ответ, еще не значит, что у них нет оружия. Худшее что может случиться в таких ситуациях — это самонадеянность и излишняя вера в собственные силы.

— Азиз, опусти руки. Обыщи их — у них должно быть оружие. Кидай все найденное в одно место.

Мысль об оружии стала для некоторых из бандитос неожиданно притягательной. Пришлось засадить в некоторых умников еще немного гостеприимного свинца.

— Так кто у вас главный?

— Если не будет ответа — отстрелю башку лысому негру...

Местная преступность — это настоящий расовый интернационал, передо мной лежат — явный эфиоп, загорелый чернявый араб, смуглый цыган и белый француз.

— Не надо стрелять... я главный...

Вот так, стоило лишь припугнуть. Эфиоп поспешил подать голос, это он правильно предчувствует — буквально краями со смертью разошелся.

— Ты главный?

— Да я...

Мой помощник действует шаблонно, кидая все найденное в мою сторону. Растущая горка оружия на границе света и тьмы невольно вызывает уважение. Пистолеты, ножи, электрошокеры, шипастые кастеты, баллончики с газом и перцем.

— "Такое добро нам точно пригодится".

— Молодец Азиз. А теперь хватай нигера за руку и тяни его ко мне.

Как долго будет двигаться полиция? Мост расположен довольно далеко от жилых массивов, но кто знает... быть может уже сейчас какой-нибудь неучтенный свидетель бешено названивает местным жандармам?

— "Будем исходить из худшего варианта", — если полиция в курсе о стрельбе, то у нас буквально 2-3 минуты.

Еще никогда мои приказы не выполнялись настолько быстро и своевременно. Эфиоп вел себя тихо и выдержанно, никакой борьбы с помощником, никаких хитрых удушающих приемчиков.

— "Ну да, приемчики... с тремя пулями в ногах и руке..."

Это ему не повезло, с другой стороны он лежал ближе всех. Я, честно говоря, подозревала, что главный в этой группе — француз. Поэтому и мыслей не было о том, чтобы жалеть пули в адрес невезучего негра.

— "Подруга, ты расистка, ты это знала?"

Не правда, во всем виноваты проклятые голливудские стереотипы.

— Отлично. А теперь возьми нож, и перережь глотки оставшимся... они нам больше не понадобятся.

Дополнительное психическое давление на пленника. Да и помощника следует привязать к себе. Желательно кровью, или же милосердно убить. Этот ужас в чужих глазах. Он будет сниться мне вечно, или не будет — еще не разобралась. Но иначе нельзя. Помощник, движется медленно и заторможено. Рассчитывает свои шансы на бунт?

— "А если он сейчас рыпнется на тебя? Помни, что в стволе остался один патрон..."

Пустые тревоги, Азиз оказался исполнительным малым. Раненые пытались сопротивляться, но много ли может человек с двумя-тремя кровоточащими ранами?

Они были ошеломлены самой мыслью, что кто-то не шутит, что кто-то посмеет банально и буднично, в средневековом стиле — перерезать им глотку. Даже в последний момент, когда Азиз уже прижимал к обнаженным глоткам холодную безжалостную сталь, они думали... надеялись на какое-то чудесное, мелодраматическое спасение.

— "Люди глупы... опасная у них была профессия... оружием торговать..."

— Прекрасно Азиз, бери этого говнюка и бросай его на заднее сиденье. Пора нам убираться из этого места, чую — скоро здесь будет полиция. А я соберу оружие, все-таки на нем остались отпечатки твоих пальцев.

Отойти от машины. Теперь уже не так страшно подставлять спину, куда он теперь денется без своих "пальчиков"? Если только не полный идиот. Что конечно возможно. Опять ненужный риск. Сменить обойму Глока, и можно вздохнуть полной грудью. Сказывается отсутствие опыта работы с серьезным вооружением.

— "Прошла по лезвию бритвы", — хорошо, что заложник не склонен к авантюрам. Нужно запомнить как рефлекс, если в обойме меньше трех пуль, то необходимо сразу менять обойму.

— "В этот раз повезло, в следующий раз подобный косяк может вылиться в нечто и похуже".

Шесть пистолетов на четыре человека, впечатляющая вооруженность. Три ножа, один, кстати, до сих пор в крови. Умный у меня помощник, избавился от оружия и занялся пленником. Не хочет рисковать. Я ведь нервная особа, тут он прав. Четыре перцовых и два газовых баллончика. Два шокера разных размеров и марок.

— "Доверяй, но проверяй", — поглубже надвинула капюшон. Десять быстрых шагов к распростертым телам, как здесь неприятно светло — будто находишься на ладони у неизвестного наблюдателя. Контроль не потребовался, все цели мертвы, некоторые из жмуров все еще инстинктивно бьются в лужах темно-красной крови. Тривиальные посмертные мышечные реакции.

— "Парень работает качественно", — такого усердия следует опасаться. Особенно в будущем, когда у него окончательно сорвет крышу.

— Умеешь водить машину?

— Да...

— Садись за руль.

Сейчас важно максимально эффективно уйти из зоны возможного поиска, вполне вероятно, что копы оцепят весь район. На то чтобы проверить все камеры вдоль улиц уйдет много времени, но рано или поздно — они вычислят наше местонахождение. Да и машинка попалась приметная.

— Езжай в пустынное место, где никто не услышит громких криков, и чтобы это было не сильно далеко отсюда. У нас мало времени на уличные маневры. Веди не быстро, нам нельзя привлекать лишнее внимание. А я сяду сзади. И смотри там. Не советую — глупо играть с кажущимися гениальными идеями. Попытка наехать на столб или выехать на встречку... подумай о том, что даже при аварии, моя пуля легко пробьет спинку этого сиденья...

— "Повторяешься".

— "Да иди ты..."

Сгружаю на переднее пассажирское сидение кучу трофейного оружия. Beretta в шести экземплярах, отличное приобретение. Перед тем как усесться сзади, не забываю разрядить все оружие, так... на всякий крайний случай. Уровень тревоги и пессимизма внутри меня зашкаливает, но нельзя давать себе слабину. Отныне только вперед и без оглядки назад. Эх...

Что я делаю в этой далекой и чуждой для меня стране? Зачем я творю эти отвратно страшные вещи? Моя история жизни как сон, у которого нет логичного конца. Все дело в Насте, не так ли? Я надеюсь...

— На счете три — я отстрелю тебе яйца!

Ствол пистолета в междуножье как бы намекает на серьезность намерений.

— Что вам нужно?

Хриплый настороженный голос, товарищ негрито начинает понимать, что не все в этом прекрасном мире так легко и просто.

— Мне нужно оружие. Но я жадный человек. К тому же что печально у меня сейчас нет лишних денег. Поэтому мне нужно хорошее оружие и хорошие деньги. Желательно даром, но можно и в обмен на твою драгоценную жизнь. Как ты считаешь? Хорошая цена? Согласен на такой честный размен?

— В багажнике...

Если кто-то мне скажет, что пуля в плече, в ноге и в заднице не способна помочь изменить мировоззрение — я громко рассмеюсь.

— Что в багажнике?

— Оружие...

— "Ну, это понятно, не в салоне же его хранить".

— Какое оружие?

— Beretta M9A3. Beretta 93R. Beretta Px4 Storm. Beretta M12s. Beretta ARX-160. CZ 75. SIG Sauer P226. Steyr TMP. Heckler & Koch MP5. Heckler & Koch MP7 A1 PDW. Heckler & Koch VP70M...

По мере монотонного перечисления мои уши начали медленно, но верно сворачиваться в растерянные трубочки. Большинство наименований было знакомо, но не мне — знакомо Шарлю. Альцгеймер сломил старика едва ли год-полтора назад, поэтому знания о некоторых марках и моделях оружия были отрывочными и не полными. Что-то он видел, о чем-то читал, а о чем-то лишь слышал. Пистолеты, пистолеты-пулеметы, карабины, винтовки.

— Heckler & Koch 417. Heckler & Koch FABARM FP6. Colt-Browning М1911. Manuhrin MP 40. Agram 2000. FN Five-seveN. PDW 17 Libra CZW 438. Colt М4. La France M16K. Mini UZI. Micro UZI. Taurus MT-9 G2...

— "С ума сойти, какой обширный ассортимент, куда его мне столько..."

— "А ты чего хотела, это второй по прибыльности бизнес, после торговли упругим женским телом".

— "Хм, а я думала наркотики на втором месте..."

— "Наркота на третьем, в жизни ведь как — сначала пое6аться, потом убить врагов которые мешают е6аться, немного пострадать психической и моральной хуйней, и уже в конце после хорошенько пое6аться идет — забыться, ведь если вовремя не забыться, то потом уже порядком тяжело продолжать все так же весело е6аться..."

— "А как же тогда — сон, еда, здоровье, разве после наркоты не потребуется дорогостоящее леченье?"

— "То второстепенные, можно сказать фоновые по важности для этих скотов вопросы".

— Так, стоп. Все это оружие сейчас здесь — в машине?

— "И как оно только все поместилось?"

— Здесь только демонстрационные образцы...

— "Вот оно как, в принципе логично".

— Где все остальное? Только не говори мне, что торгуешь поштучно!

— На складе. Я всего лишь продавец, представитель. Показываю товар лицом, договариваюсь о доставке товара. Потом его подвозят ко мне специальные люди со склада.

— Где этот склад знаешь?

Ствол пистолета чуть надавил на бугор "подъема". Надеюсь, это поможет прочистить извилины и настроит на правильные мысли.

— Знаю. Но...

— Слушаю, — не ожидала, что получится столь быстро выйти на следующее звено, вот что делает правильный подход к решению задачи.

— Абрахам нас убьет...

— Лучше молчи. Не зли меня. Бояться... не его тебе следует бояться... на складе еще много пушек?

Клиент поплыл, это хрестоматийное "нас" уже внушает осторожные надежды.

— По-разному, но в среднем от 10 до 50 единиц по каждой модели... лучше отпустите меня, клянусь — я буду молчать. Абрахам страшный человек. И у него большая и жестокая охрана.

— "А я значит, цветочки для гербария здесь собираю, может он принял кое-кого за гуманитарную пацифистскую организацию?"

— Охрана не является для НАС проблемой... Аль-Каида — не боится смерти. Да будет благословен Пророк и его благородные благочестивые правоверные потомки.

— "Уж к кому-кому, а заглянуть к Абрахаму нам сам Бог велел... тем более нужно соблюдать идеологическую легенду, хм... не повезло перцу с именем и паспортом..."

— Снайперские винтовки и гранатометы есть?

— Heckler & Koch SR9 и Heckler & Koch M320...

— Любишь немцев, значит?

— Так ведь качество...

— Да ты не боись, я это одобряю. Что еще у нас в продаже имеется? Признаться, ты меня приятно удивил своим арсеналом. Тебя как зовут?

— Самба.

— "Сенегалец, ошибочка вышла, немного стыдно перед православной Эфиопией и Пушкиным".

— Повтори-ка Самба, какой у тебя товар еще разок.

Список казался бесконечно длинным только в первый раз, новых наименований помимо уже озвученных, больше не прозвучало. Обидно. Ничего по-настоящему серьезного и интересного. А нужны тяжелые станковые пулеметы с ленточным питанием, желательно станковые кассетные гранатометы, не помешал бы и автоматический миномет.

— "Ты здесь третью мировую решила развязать?"

— "Чем мощнее вооружение, тем больше шансов на успех".

Не густо. Не было базуки или аналога. Пулеметы и автоматы — это, безусловно, огромный плюс, оружие ближнего контактного боя, а снайперская винтовка уже внушает кое-какой оптимизм, однако хотелось бы найти чего-то посильнее, и гораздо мощнее. В споре с многочисленными профессионалами, таким дилетантам как я нужен дополнительный серьезный довод.

— "Или же нужны новые навыки..."

— "Пустое. У меня нет времени на поиски нужного кандидата".

— И все? Больше ничего нет?

— Есть еще Калашников, китайский.

— Китайский? Нет, такой не нужен. Обойдемся без китайского.

— "Господа китайцы понаделают автоматов, как бы самой из них нечаянно не застрелиться, вот была бы хохма".

— Жду адрес Абрахама, и не дай Аллах, если ты посмеешь нас обмануть...

— Это склад?

Величественный особняк ничем не напоминал гнездо смертельного порока. Красивый двухэтажный дом в гуще плодовых деревьев. Несколько готических замысловатых статуй перед по-королевски величественным парадным входом. Разноцветный фонтан с лазерной подсветкой. Десяток дорогих машин стоит у обочины дороги идеальной пунктирной линией.

— Пушки в подвале. Там дверь за фальшивым шкафом. Сразу за залом с коллекционным вином, — Самба старался скрыть свое внутреннее напряжение.

— Коллекционное вино — это гуд. Хвалю.

Охрана. По словам контакта — речь идет о 15-20 бойцах. Не ожидала таких масштабов от промежуточного звена. Мои ожидания рисовали картину более скромных очертаний — от силы в 3-4 боевика, плюс продавец. Двадцать стрелков это уже третье или четвертое звено в цепи.

— "Не повезло мне, первый же продавец и сразу выход на крупную фигуру".

Опасно, противник будет играть на своей территории. Этот дом выглядит как крепость. Нужны сведения о расположении комнат, схема-карта лестниц, информация о толщине стен и строительном материале. Атаковать без разведки, сломя голову и сходу... глупо и самоубийственно.

— "Ты забыла о еще одном нюансе".

— "О каком?"

— "Ты можешь рассчитывать только на себя. Ты одна, а их много. Тебя не заменить. Опытные стрелки против любительницы, умения которой базируются на нечастых посещениях стрелкового тира".

— "Я все еще верю в потенциал Шарля..."

— "Так кто же спорит. Однако любитель — он и есть любитель, что тут не говори".

Нам не помешал бы элемент внезапности. Жаль что это не бордель. Мало кто ожидает интриги от голой девушки.

— "Надеешься повторить эпопею с шилом? Второй раз уже не повезет. Таких арабов найти... это нужно очень постараться. Или же действительно родиться с удачей в руке. И это, если память о прошлом нам не изменяет — отнюдь не наша история жизни".

— Ты был раньше в этом доме?

— Да, был. Несколько раз...

— Насколько хорошо ты знаешь этот дом?

Мне думается, что голос моего тела приобретает в этот момент немного угрожающие оттенки.

— Абрахам приглашал меня на вечеринки, пару раз. Я был везде... кроме спальни на втором этаже, — непонимающий взгляд черных глаз. Откуда ему знать об идеях, что рождаются в этом прелестном воспаленном мозгу.

— Хорошо. Подумай сейчас об этом доме.

— Даа... уже думаю...

Ловлю отражение в салонном зеркале заднего вида. Мой заложник задумчив, и это плохо — легко представляю, какие именно правильные мысли приходят в его голову. Я похожа на буйную психопатку живущую бредом наяву.

— "Возможно, он в чем-то прав?"

Лента в ауре Самбы выявилась четко и ясно. Сказывается опыт или мне так везет? Фиксация ленты ментальным щупом, потянуть ее на себя. Змейка с ментальным пластом воспоминаний скользит в мою ауру легко и быстро. На миг голова идет кругом, но рука все так же продолжает удерживать верный пистолет.

— "Потерять сознание? Не дождетесь..."

Ревизия новых знаний, клипы с нарезкой различных сцен идут сплошным потоком, полный эффект погружения в чужое сознание.

— "Дом. Он не соврал, очень интересно".

Никогда еще не видела таких разнузданных вечеринок-оргий. Сотни проституток, десятки несовершеннолетних школьниц, известные личности столичного бомонда, большинство девчонок попало на эти закрытые вечеринки в поисках халявной наркоты. В принципе каждый нашел именно то, что и искал.

— Самба. Мой друг. Бенито познакомься с моим боевым братом. Сколько раз он спасал мою жизнь в Легионе...

— "В легионе? Он служил в легионе?"

Осторожные люди служат в этом подразделении... и умные. С такими экземплярами хищной природы как я, нужно вести себя предельно аккуратно.

— "Стоит ли риск усилий?"

— Подумай о Легионе Самба, только подумай осторожно... потому что я сейчас шибко нервная...

— Давай обратно.

Стараюсь не оглядываться назад, чтобы не видеть бездыханное тело позади на мостовой.

— "Он слишком много знал".

Сержант-Шеф французского иностранного легиона. Двенадцать лет выслуги. Новое имя и паспорт. Спрашивается, чего ему не хватало в этой жизни, зачем было связываться с криминалом? Хороший снайпер, но плохой рукопашный боец. Он слишком долго думал, как ему поступить. Те, кто долго думает — плохо кончают. Тупая африканская посредственность.

— "Стоит ли так о мертвом?"

— "Он даже не попытался меня атаковать".

— "Откуда ему знать, что водитель не за нас? Двое против одного. Три ранения, убитые друзья. Огневой перевес в твоих руках. Водитель головорез, реально резавший глотки соратникам — африканцы такое сильно уважают..."

Ветеран, двенадцать лет опыта, а на деле тряпка. Если лишить человека духа, то он превращается в скотину. Достаточно впечатлить его настоящим зверством. Внезапность, устрашение, угроза — пленные, как правило, очень впечатлительны. Отсутствие контроля ведет к страху и трусости. И не так важно ветеран ты или молокосос. Живые люди имеют склонность бояться... имеют желание остаться в живых, выжить.

— "Тот, кто боится смерти — подписывает себе приговор".

— "Нужно запомнить".

Машина едет ровно как во время образцовой экскурсии. Какой великолепный у меня водитель. Что же делать с таким помощником? Может в расход его, пока еще не накопился критический уровень стресса? А то ведь пройдет рубикон и пиши пропало, может стать реальной проблемой.

— "Пусть живет, такой ассистент нам еще может пригодиться".

— "Надеюсь, что позже я об этом не пожалею... лишь бы потом не стало горько..."

— Доминик...

— Чего..., — Эспаньол проиграл со счетом 4:2 в серии пенальти, Барса заслуженно победила в Кубке Каталонии, сотворив ожидаемую футбольную сенсацию. Тито Виланова получил в свою копилку заслуженную победу.

— "Мог выиграть неплохую сумму, если бы верил в свое шестое чувство", — Ник бросил вопрошающий взгляд на толстого Альберто.

— Что случилось?

— Там перед домом рядом с машинами кто-то ошивается, — Ник прошелся быстрым взглядом по ряду мониторов наблюдения, все было тихо, как и положено. Альберто всегда страдает ненужной мнительностью.

— Успокойся, там ничего нет.

Ночь на дворе, мало ли что померещится. Ник смотрел на счастливо бегающих по полю футболистов Барселоны, но думал совсем о других вещах. Это была фантазия о страстной Аните, и о совместной поездке в далекий итальянский ресторанчик на берегу теплого моря.

— Командир, тут посыльный принес пиццу и пиво от Самбы.

Ник удивленно присмотрелся к картинке монитора, щуплый араб выгружал из фирменной машины тяжелую бочку с пивом, в руках Марка высоко возвышалась внушительная стопка коробок с пиццей.

— Неужели этот жук наконец-то вспомнил о своем проигрыше? Какая хоть пицца?

— Маргарита, еще горячая, двадцать больших коробок. А пиво — Paulaner Хефе-Вайсбир Дункель, целый кег на 50 литров, холодное, — голос Марка сочился радостным предвкушением.

— Ну, Самба... в этот раз не помелочился...

— "Красиво сделано, нужно будет извиниться за прошлый раз, не такой уж он и жадный мудак", — Ник вновь погрузился в мечты о теплом море, горячем песке и жаркой женщине.

— Командир — будешь?

Альберто сгрузил на стол перед мониторами пару коробок с одуряюще ароматной пиццей.

— Нет, может попозже.

— А пиво?

— Пиво буду...

Неожиданная радость в эту обычную скучную ночь. Пиво оказалось необычно сочным, с легкой не знакомой горчинкой.

— "Какая-то новая вкусовая добавка?"

— Альберт, не забудь пригласить Самбу на покер в воскресенье.

— Обижаешь командир, уже скинул смску.

— Молоток. Одобряю.

Мысли об отпуске навевали легкую дремоту, нормально, после холодного пива всегда немного клонит в сон.

— "Анита, бросить бы все и сорваться на море..."

— Пожар!!!

— Где?

Сонливость никуда не делась, но вбитые намертво рефлексы не могли подвести.

— Одна из машин на стоянке горит. И кажется — это красное порше шефа...

— Звони в пожарку!

— Уже...

— "Пока они доедут, будет уже поздно, шеф нас вздрючит..."

— Первый и второй пост, хватайте огнетушители и бегом во двор. Горит тачка шефа!

В ответ лишь тишина, куда делся этот Марк? Опять видимо сидит в туалете, чтоб ему пусто было.

— Третий и четвертый пост, огнетушители в руки и вперед на стоянку!

— Блядь...

— "Опять бросили свои посты и нажираются дармовым пивом, сборище старых дегенератов".

— Давай Альберто, придется нам бежать на стоянку.

Похватали малые огнетушители и побежали, лишь бы этого хватило...

— Все линии заняты, наш оператор обязательно перезвонит вам попозже.

— Суки...

— "Шеф нас убьет".

— Это не обычно, первый раз такое вижу, там — на линии сто операторов сидит. Видать что-то случилось, — толстый Альберт тяжело и грузно бежал следом.

— Нас это не е6ет, теперь это наши проблемы. Сам понимаешь, что сделает шеф, когда обо всем узнает...

— Гребанный огонь, смотри что делается!!!

Горел не только порше, горело еще пять машин, пожар словно питался невидимой силой.

— Звони в эту е6анную пожарку еще раз!

— Уже звоню...

— "Нам кранты, блядский вечер..."

— Всем постам, где вы шляетесь сучьи дети? Тащите свои гребанные задницы на стоянку — немедленно!!

— Пожарный департамент слушает!

— Нам срочно требуется помощь, у нас горят шесть машин на стоянке!!! Наш адрес...

— Имеется ли угроза жизни граждан?

— Угроза? Нет, в машинах нет пассажиров, но нам требуется срочная помощь. Горит ценное имущество!!!

— К сожалению, мы не можем вам ничем помочь. Все машины сейчас тушат пожар в клубе Королева, много жертв. Надеюсь, что ваши машины застрахованы. Как только хоть одна машина освободится — мы обязательно ее отправим по вашему адресу.

— Блядь...

— Где эти идиоты? Давай, начинаем тушить с крайних тачек.

Они успели сделать несколько шагов, когда Альберто отбросила в сторону мощная незримая сила. Что бы это ни было, Ника спасла реакция и опыт. Тело среагировало бездумно, бросившись под ближайшее укрытие.

— "Что это было?"

Тело Альберта встряхнуло еще несколько раз, пока до Ника, наконец, не дошло.

— "Снайпер".

— Всем постам. Во дворе работает снайпер. Вызовите, кто может подмогу, — Ник похлопал по карманам, проклятье — телефон остался на столе в диспетчерской. Разве что трубка Альберто...

Попытка высунуться чуть не стоила ему жизни. Пуля щелкнула буквально перед носом.

— "Профессионал".

Ник знал, как нужно поступать в случае огневого контакта с подобным противником, однако он не успел ничего предпринять. Рядом с машиной, почти в паре метров от него разорвалась граната.

— "Агх..."

Осколки прошили тело во множестве мест, он не чувствовал ног, не ощущал свое тело.

— "Пожар, они специально подстроили этот пожар, чтобы подсветить свои цели..."

Проклятая фугасная граната, он уже сталкивался с такими подарками в Афганистане.

— Здесь чисто, проверь вестибюль, — четкие команды странно молодого голоса. Мимо безвольно лежащего в крови Ника пробежал человек в камуфляже, молодой араб. Пятнистая униформа бундесвера, универсальная разгрузка. Двойная наплечная кобура. Боец вооружен знакомой машинкой — MP7.

— "Кому же ты перешел дорогу Абрахам?"

Онемение коснулось головы, он ощущал, как стремительно немеют его губы.

— "А вот и смерть, недолго я от тебя бегал..."

— А этот еще жив, — обладатель молодого голоса склонился над телом. Стройный человек субтильного телосложения. Глаз привычно отметил наличие тактической набедренной кобуры.

— "Баба..."

Эти губы и лицо, женщину ему никогда не спутать. Все тот же камуфляж. В руках штурмовой вариант пистолет-пулемета М16К.

— "Спецура..."

Девушка повернулась, разглядывая разгорающийся пожаром двор. Через плечо свисает приклад Heckler & Koch SR9, за спиной висит Heckler & Koch M320. Кобура на бедре необычно удлинена... нет, он не ошибся — это пистолет-пулемет Beretta M12s, его удлиненный профиль он узнает даже по рукоятке.

— "Кто они такие?"

Глупый вопрос, учитывая его шансы на выживание.

— Как ты там парень, — девушка участливо погладила его по щеке, какие у нее длинные ресницы и невозможно яркие синие глаза. — Извини парень, но так надо. Всего лишь бизнес. Надеюсь, что вам понравилось наше пиво и пицца. А вы ничего... сильные... со снотворным в крови бегали... уважаю...

— "Так... значит..."

— Тебе куда — в голову или в сердце. Если в голову, то моргни.

Ник хотел возразить, хотел попросить еще немного жизни, хотел... чего он хотел? Целый коктейль чувств и эмоций. Как выразить все свои желания одним коротким словом?

Онемение дошло до глаз, и кто-то непреднамеренно моргнул. Хотелось бы сказать, что у этой истории был счастливый конец, тот самый хэппи-энд. Но мы будем честны перед собой — Доминик Старр умер.

— Хоттабыч, прием.

— Афина, в вестибюле чисто.

— Захожу внутрь, не убей меня ненароком.

Ночь над Парижем разгоралась, радуя алыми красками вечный город. И эту долгую ночь они запомнят надолго.

— Управление. Мы обнаружили труп на набережной. Мужчина, африканец. Четыре пулевых ранения. Около сорока лет.

— Ждите. Оперативная группа прибудет в течение часа.

Тремя часами ранее...

— Держись рядом...

Первый яростно короткий бой, оставил после себя неприятный привкус тревоги, аж тоскливо засосало под ложечкой. Группа нарков, встреченная в полутьме у подъезда здания стала опасной неожиданностью.

— "Но я ведь понимала, что это не станет приятной и легкой прогулкой?"

Риторический вопрос, как бы то ни было — хорватский Agram не подвел. Благо пистолет-пулемет оснащен съемным глушителем. Главный минус — заметное задирание ствола при стрельбе сейчас не так очевиден, глушитель сдвинул центр тяжести, отчетливый недостаток для хрупкой девушки — резкая сильная отдача.

— "Шесть трупов, а мы только вошли в здание".

Рука нервно проверила кобуру на бедре. Beretta Px4 Storm с обоймой на 20 патронов, такая себе подстраховка, на случай если в руках заклинит основное оружие. Каков мотив всех действий? Не стандартное поведение и выходящие за рамки привычного реакции, суть дорога к спасению, к контролю ситуации. Быть выше ожиданий противника, удивлять — желательно смертельно.

— "Буду надеяться на лучшее..."

Спасибо запасливому Самбе, пусть все оружие было представлено в единичных экземплярах, зато на патронах он не экономил. Приятным сюрпризом оказались несколько пакетов с распространенным в Европе камуфляжем, в том числе несколько пар удобных ботинок самых ходовых размеров.

— "Вместительная у него машина", — никогда еще не видела такого объемного багажника.

Особенно радовали несколько тактических бронежилетов с ничего не говорящей аббревиатурой на этикетке в районе ворота — H.R.M. Tactical Vest. Класс защиты IIIA, держит пистолетные пули, и дробь. Нам и такое чудо — уже подарок. Четких указаний на фирму нет, лишь в качестве страны производителя на этикетке указаны коротко и емко — USA. Может H.R.M. — это и есть название марки?

К большей части вооружения имелись приятные добавочные аксессуары, в виде различных тактических кобур и ремней. Во всем этом ощущался серьезный, вдумчивый подход к деталям, кем бы ни был этот Абрахам, он умел угодить своим клиентам.

— Следи за правой стороной!

Когда приходится работать в команде, не обойтись без переговорных систем Walkie-Talkie, портативная рация в бою не просто экономит время, но и нередко щадит драгоценные нервы. Благодаря Самбе у нас был выбор — kenwood или motorola. Выбор был сделан в пользу последней, уж очень у нее была удобная гарнитура-наушник скрытого ношения, в кругу телохранителей и вояк обычно банально прозываемая — ухо.

— "Да еще и с ларингофоном", — микрофон на горле позволит говорить не громко, но при этом знать, что тебя гарантированно услышит напарник. Motorola GP 340, возможно это и не лучший выбор, но особого ассортимента в нашем "магазинчике" и не было.

— Так ничего и не вспомнил?

— Я никогда не был внутри этого здания. Помню, как он выглядит, но где именно он живет — не знаю. Все вопросы с ним решал наш старший, Акбар.

— Значит, проверяем все помещения подряд... я вхожу, ты страхуешь в коридоре. Хочешь жить — не медли, стреляй мгновенно. Стреляй во все что движется! Мирных целей здесь нет...

Гениальные идеи — трудновыполнимы. Исходная задача предельно ясна — войти в логово зверя, убив при этом всех — кто станет нежелательным свидетелем нашего присутствия, в том числе ликвидировать невезучую охрану. При этом желательно избежать открытого боя. Или что-то сделать, дабы ощутимо уменьшить число противников. Никакого равного боя, наша ставка в этом вынужденном бою — исключительно на огневой перевес.

— "Люди так любят поесть и попить за чужой счет, это сладкое слово — халява..."

Мысль о том чтобы подбросить яд была завлекательной, простой и... не выполнимой. Где достать этот яд? У кого? И уже последний вопрос — как использовать? Нет времени на эксперименты.

— "Если не отравить, так может вывести из строя? Смертельная болезнь, на худой конец — сон?"

Снотворное. Потребуется много снотворного, эффективного снотворного. Столько в аптеке без рецепта не продадут? Привлечем внимание? Стоит ли светить заложника или себя на камеру? Ненужные свидетели. Или есть другой выход? Оказалось — есть. Поэтому мы здесь, в заброшенном притоне на краю города. Старое, разрушающееся от времени и громкой пустоты здание муниципалитета. Раньше здесь жили мигранты и беженцы из стран Африки, сейчас здесь живут наркоты. Ну и столь нужный нам барыга...

— Бойся!

Удар тяжелого ботинка по хлипкой покосившейся двери. Вовсе не похоже на увлекательный полицейский боевик, петлицы окончательно проржавели, и дверь поддается со слабым скрипом. Массы тела явно не достаточно для эффектных пинков и голливудской разрушительности. Жаль. Тяжело быть слабой и легковесной девушкой.

Замков здесь не предусмотрено, все сломано и раздолбано задолго до нашего наглого прихода. Проверка двух темных и грязных пустынных комнат и санузла не затянулась во времени. Голяк и разоренье, здесь давно уже никого и ничего нет. Наконец то можно оторвать настороженный глаз от прицела ночного виденья.

— Чисто, идем дальше.

Может и не стоило убивать тех доходяг на входе. Но блеск ножа в руках одного из нарков все изменил. Рефлексы сработали отдельно от разума, а палец без раздумий, почти мгновенно втопил до предела тугой спусковой крючок Agram'а.

Шаг дается тяжело, бронежилет весит около трех кило. Да еще и на разгрузочном жилете TAP (Tactical Assault Panel — тактическая штурмовая панель армии США), более пяти кило боеприпаса, и это еще не считая самого жилета с 1,5 кило чистого веса.

— "И оружие..."

Beretta Px4 Storm в кобуре, Agram 2000 в руках. Плюс автомат Beretta ARX-160 за спиной. На плече автоматический пистолет Steyr TMP. В шнурованном ботинке с высоким верхом торчит кастетное шило в футляре, оно крайне неудобно трется о ногу, но пусть лучше будет. Незнакомый нож в этой заварухе лишь вызовет нервозную неуверенность и подсознательную опаску, и только помешает.

Как здесь грязно, неужели люди способны выжить в таком откровенном свинстве?

— Там какой-то шум!

Действительно, сначала я приняла этот гулкий топот за очередной интершум.

— Топ-топ-топ...

Откуда-то бегут... будто грузное стадо разъяренных африканских слонов.

— Стреляй так — чтобы завалить с гарантией. Если будут с пушками, то мочи, как только войдут в пределы видимости. Вначале главное ранить, кричащие голоса деморализуют... рассеем напор, потом добьем по одному.

Проверка оружия, полный магазин на 32 патрона. Дозарядить оружие, не доводя до глупых крайностей, когда-нибудь эта моя новая привычка спасет мне жизнь. Длинный обшарпанный жизнью и разрухой коридор, и странная могильная тишина. Гнетущий фон моей новой жизни. Наверное, поэтому так гулко звучит далекий нетерпеливый топот множества ног? Приближающийся топот. Звонкое эхо быстрого... чужого... яростного бега.

— "Лестница, бегут откуда-то сверху", — вспоминаю, что в здании пять этажей. Лестничный пролет сразу на входе в здание был перекрыт массивными коваными решетками, заварен арматурой и вдобавок завален с другой стороны непролазной рухлядью, в виде старой мебели и обломков бытовой техники, корпусами телевизоров, холодильников, стиральных машинок, газовых плит.

Разбитые вдребезги электролампы, куски порванной проводки, хорошо хоть на стенах все еще горят немногочисленные тусклые плафоны. Нужно иметь крепкие нервы, чтобы бродить в этом месте в полной тьме. Спасибо ленивым строителям, отсутствие лифта в таких условиях уже не казалось такой уж плохой идеей. Нет ничего хуже и смешнее чем застрять в лифте, будучи в логове зверя.

— "Чтобы подняться на второй этаж, придется пройти этот коридор до конца", — кто бы ни был автором этих изменений в планировке — он знал толк в том, как нужно готовиться к правильной обороне.

Толпа нарков вынеслась из-за далекого лестничного поворота, словно волна сумасшедших дикобразов. Сколько там человек? Десять-пятнадцать? Бегут, размахивая на бегу колюще-режущими предметами. Красные глаза, хаотичные резкие движения, дергающиеся в пьяном размахе руки и ноги. Какая-то пространственная шизофрения.

— "Откуда они о нас узнали", — бой был снаружи, в переулке было безлюдно и посторонние нас не видели. Трупы нарков мы скрыли, благодаря глушителю я отстрелялась тихо, значит...

Свидетель? Видеокамера? Хорошо, что наши лица закрыты серыми лыжными балаклавами.

— Огонь!

Автомат colt М4 в руках напарника коротко и сердито изрыгает смертельное пламя. Главное, что у парня не сдали нервы, хотя до этой толпы еще далеко за пятьдесят метров. Кучно идут, вряд ли он промахнется.

— "Пусть стреляет", — я присоединюсь на более короткой дистанции. Нет уверенности в своей меткой стрельбе с таких расстояний. Так что пока поберегу ценные патроны.

Инстинктивно облизнула пересохшие губы, нужно будет купить гигиеническую помаду, пока нежная кожа губ окончательно не растрескалась. Ствол чуть повернут к боку "напарника", авось чего учудит? Обкатка идеи по удвоению огневой мощи уже не казалась такой уж умной. Стоит ли так доверять незнакомому человеку?

— "Мы повязаны кровью, куда он теперь денется?"

Конечно это самообман, я никогда не буду доверять этому парнишке. Но его присутствие увеличивает мои шансы на выживание на 50 процентов. Ведь теперь вместо того чтобы садить пули исключительно по мне, противник будет выбирать между двумя целями. Риск, но вполне терпимый, разделить возможный будущий урон, тем более мне его нисколько не жалко.

— "Полагаю, эти чувства у вас с ним взаимны..."

В любом случае, когда мы в бою — он не выстрелит в спину, ибо останется один на один с разъяренными боевиками, держать ухо востро следует в периоды оперативного затишья.

— "А варианта, что ему все это нравится, не рассматриваешь?"

— "Он не похож на психа, бегать и воевать с больной ногой, от такой активности уже к утру она опухнет, хорошо, если все не закончится гангреной... но говорить ему об этом мы конечно не будем... люди слишком нервно относятся к своему родному здоровью..."

— "Расстреляли..."

Укурок Этьенн, с все возрастающим ужасом наблюдал за смертоносным продвижением кошмарной пары убийц.

— Проклятье, что теперь делать?

Неужели Комиссар решил избавиться от своего младшего партнера? Это не албанцы и не арабы, группы последних обычно имеют в составе не меньше 20-25 боевиков.

— "Наемники? Кто кроме Комиссара может желать мне смерти?"

Жаль, что раньше он не придавал особого значения охране. Какое заблуждение. Да разве можно себе представить, что что-либо может грозить ему в этом здании? В месте, где живут не меньше сотни его постоянных клиентов. Это всего лишь плохой сон наяву.

— "Я считал, что я Бог, по меньшей мере — здесь!"

Тем не менее, он не собирался сдаваться на волю злой судьбы. Пусть они уже добрались до второго этажа, но так легко он им не дастся. Палец нажал на кнопку громкой связи.

— Дорогие мои жители! Говорит Босс! В наш дом проникла пара отвратительных, вонючих крыс! Тот, кто принесет мне их головы — будет получать в качестве награды по 5 доз в день! Бесплатно! Целый год! Принесите мне — их головы...

— "Они надеялись, что это станет быстрой и легкой прогулкой? Я их разочарую..."

Где тут сотовый? Палец нажал на кнопку быстрого набора. И абонент впервые ответил.

— Слушаю!

— Комиссар! Меня пытаются убить! Профи, уже покрошили кучу моих людей. Вы обещали защиту!

— "Надеюсь это не его люди. Господи, только бы это были не его люди..."

— Сколько времени у тебя есть?

— Минут десять...

— Количество?

— Пока двое, но снаружи может быть еще несколько! Вооружены до зубов. Я насчитал, как минимум по пять стволов у каждого. Убивают всех подряд, никого не жалеют. Идут прямо ко мне.

— Правильно, кроме тебя там никого интересного и нет...

— Вы мне поможете?

— Десять минут? Хорошо... продержись — сколько сможешь. Отправляю группу своих людей. Собери все ценное для экстренной эвакуации. И не вздумай звонить в полицию!

— Комиссар, какая полиция? Вы шутите?

— Сиди тихо и не отсвечивай. Тебя найдут...

Сердитые гудки в трубке, был ли этот поступок правильным? Кто знает...

Он бросил испуганный взгляд на экран наблюдения. Несколькими этажами ниже творился настоящий ад. Кем бы ни были убийцы, они не собирались давать ему эти лишние 10 минут жизни.

— "Кто вы такие? Черт бы вас побрал... кто вы такие?"

— Добей его!

Что ощущаешь, когда на твоих глазах разлетается на куски человеческий череп? Ничего приятного. В отличие от многих других, я не просто подозреваю о существовании Бога. Я знаю что он — есть.

— "А был ли другой выход?"

Надеюсь, в следующей жизни им повезет родиться в хорошей семье, в благополучной на тот момент расе и нации. Сколько негативной кармы я уже наработала? Даже не хочется думать о таких тоскливых моральных вещах.

— "Простите... если сможете..."

— Это всего лишь нарки, не переживай! Они уже не живут, скорее существуют. Иногда нужно помочь нерешительному человеку уйти в лучший мир. В следующий раз у них обязательно получится лучше...

Не бывает жестоких людей, бывают — лгуны. Наша уникальная способность в том чтобы — придумать ложь и поверить в нее всем сердцем. Если ты веришь что нарки это "не люди", то эта мысль не подавляет внутренний негатив, но это помогает забыться... на некоторое время. Позже... совесть все равно берет свое. Кому то потом поможет отключиться водка, кому то петля. А кому то не нужна помощь, таких нужно топить как щенков без жалости и сострадания — в первую очередь.

— "Тяжело быть человеком", — надеюсь, когда-нибудь моя совесть все же проснется, я готова нести — полный ответ за свои действия, но это случится позже... сначала нужно спасти одного человека.

— "Принесите мне их головы..."

Стоило только замолкнуть крикливому голосу, как на нас полезли из всех щелей. Нет, не тараканы... существа, когда-то бывшие людьми. Лезли с ножами, швабрами, шли с голыми руками. Пытались душить, как-то помешать продвижению вперед.

Наркотики атрофируют чувство самосохранения. Движимые жаждой дозы — они бездумно лезут под пули. А пулям все равно как именно собирать свою жатву. Пули не спрашивают — пули берут свое. Такая вот диалектика жизни.

— Пошли дальше. Тут — чисто!

Ошалелые глаза напарника светятся странной смесью восторга и внутреннего надлома. Страх, ярость, упоение боем или скорее даже бойней, расширенные от запаха крови и смерти ноздри. Взбудораженное риском дыхание. В этот момент — он похож на вкусившего первую кровь хищника.

— Проверь помещение!

Адреналин и постоянная опасность — притупляют бдительность. Нельзя быть настороже постоянно. Организм привыкает к уровню стресса, и ситуация уже не кажется такой уж страшной. Появляется некий кураж и бесшабашность. Кажется что нам "море по колено". Такие состояния зачастую ведут к неожиданно глупой смерти.

— "Ты меняешься..."

Говорят во вторую мировую войну бойцы, не важно, к какой стороне они принадлежали, убивая врага — ощущали четкую радость. Издеваясь над пленными, они чувствовали упоение чужими страданиями и болью. На самом деле это свойственно любым конфликтам. В солдаты идут, чтобы убивать без последствий. Ощущать власть над чужой жизнью. Радоваться когда под гусеницами твоего танка беззащитно трещат рассыпающиеся в труху кости и черепа уже мертвых врагов. Так вот, такой радости не было, было лишь равнодушие и усталость.

— "Это нормально, люди меняются все время, каждую минуту, каждый миг своего бытия, только не замечают этих изменений, так как больше заняты внешними проявлениями жизни".

Где та грань, за которой становишься монстром? Наши действия как зеркало, в котором можно увидеть всю внутреннюю муть, все плохое, что скрыто поверхностным налетом цивилизации. Равнодушие. Такие как я востребованы обществом. Работать, к примеру, в полиции, засовывать ножку от стула — в задний проход арестованного, массировать пятки людей резиновыми дубинками, щекотать мужские причиндалы оголенным электропроводом. Разбить внутри кишок бутылку шампанского. Пить пиво с сослуживцами и смеяться над этим трусливым бесправным быдлом.

— "Нет, я не такая... я спасаю человека..."

— "Кто знает..."

Движения в тумане беспорядочных мыслей, зачистка очередного этажа. Опрокинутые выстрелами тела, и холодные, плохо гнущиеся, будто чужие пальцы.

— Лестница. Иди вперед, я страхую!

Спина сгорбленного напарника, спина человека живущего одним моментом. Пик адреналина пройден, на лицо торможение основных реакций. Пора повесить за спину верно отработавший свое Agram, патроны на исходе. Опасно, остаться в самый неподходящий момент с разряженным оружием в руках, иногда так и вовсе гарантированная смерть. Иди ко мне Beretta ARX-160, удобный раздвижной приклад, коробчатый магазин на 30 патронов, 40-мм подствольный гранатомёт с осколочно-фугасным зарядом.

Необходимость ходить по этажам зигзагами — бесила. Пройдя первый этаж, поднялись на второй и быстро обнаружили новую напасть — проход на третий этаж заблокирован очередной кованой решеткой. Пришлось ступать на второй этаж, и пересекать его из конца в конец, отстреливая лезущих из всех щелей нарков. Лестничный переход с третьего на четвертый этаж также был заложен намертво кирпичной кладкой.

— "Четвертый, интересно, почему злодеи всегда предпочитают последний этаж? Откуда это вечное стремление быть поближе к небу?"

Выглянуть мельком в коридор оказалось отличной идеей. Мимо головы просвистела пуля, и не одна. Похоже, нищие нарки закончились...

— "Зачем наркоту дорогое оружие? Если главный каждодневный вопрос — поиск денег на очередную дозу. Если есть ствол, он его продаст в первую очередь. Для гоп стопа и отжима бабок вполне хватит и банального кухонного ножа".

Идеально при такой ситуации забросать противника слезоточивым газом, или гранатами. Но не будем мечтать о том, чего нет. Опыт штурмовки подсказал вариант с выстрелом из подствольника.

— Будь готов!

Закрыв глаза, попыталась восстановить в памяти расположение целей на поле боя. Двое с пистолетами в дверных проемах в десяти метрах. Еще трое с калашами в тридцати. И пять-шесть чуть дальше, вооружены обрезами и дробовиками.

— "Если заряд дроби попадет в лицо..."

Не самая красивая смерть для молодой девушки, да еще и наверняка будет очень больно. А так хочется быть привлекательной и желанной.

— "Выстрелить в промежуток между группами и надеяться, что их посечет осколками... атаковать пока еще не пришли в себя и будь что будет..."

— Атакуем на бегу. Главное не мешкать, не останавливаться, бежать и стрелять. Так, чтобы боялись высунуть голову. Держи пистолет под рукой. Пойдем в психическую атаку, как белогвардейцы...

— Как кто?

— Ой... не важно. Просто делай как я...

— Управление. Поступают данные об интенсивной массовой стрельбе и взрывах в 20 округе, район Арабики.

— Отряд BRI* прибудет в течение 8-10 минут. Всем патрулям, не вступать в огневой контакт, блокировать район, вести наблюдение.

* — la Brigade de recherche et d'intervention — бригада розыска и быстрого реагирования.

— Комиссар! Они уже на пятом этаже!

— Все настолько плохо?

— У них гранатомет, представляете? И они реально чокнутые! Психи — не меньше, лезут прямо под пули.

— Мои люди уже в здании. Так что успокойся! И поменьше паники в голосе.

— Комиссар, вы обещали мне защиту!

— И я сдержу свое слово...

— Только, пожалуйста, спасайте меня быстрее.

Осколочно-фугасная граната — это великая вещь. Возможно вторая по важности после женских прокладок, бюстгальтера и мягкой туалетной бумаги. Атака на пределе сил, я запомню этот шаг боевого отчаяния надолго. В воздухе кружится белая взвесь от взрыва, сумасшедший бег сквозь неизвестность и бешеная стрельба практически в упор.

Человек под дозой воспринимает мир несколько иначе, чем другие люди. Он не испытывает страха, боли и ужаса. Движения и рефлексы часто заторможены, и лишь у некоторых обострены и ускорены. Наркотики влияют на людей по-разному. Кому-то в плюс, кому-то в минус. Как бы то ни было, допинга у врагов в этот раз не получилось.

Раненых и оглушенных добивали без острастки. При этом моральный груз на душе рос с каждым удачным выстрелом.

— Давай на пятый, уже жопой чую, очень большие проблемы...

Поход за снотворным превратился в безостановочное сражение — малый аналог Сталинграда. Нужно было выбрать иной вариант действий. Все мы мудры задним умом.

— "Полагаешь полиция уже в курсе?"

— "Вы выясняли свои отношения достаточно громко..."

— "Мы не готовы к конфликту с системой", — перестрелка с представителями официальной власти не входит в мои текущие планы.

— "Проще было ограбить аптеку".

— "Не хотелось рисковать..."

— "У тебя странные понятия о риске. Вспомни, сколько раз тебя пытались убить в эти последние 45 минут? И скольких вам пришлось убить..."

Лень и трусость — это зло. Мне не хотелось переходить тонкую грань. Эта невидимая черта, ограбить аптеку и окончательно встать по ту сторону законности. Потаенное стремление — сохранить тонкий ореол романтики? Не знаю, это так сложно, принимать спорные решения. Нет времени анализировать свои поступки. Что мной движет на самом деле? Если я выживу, то обязательно об этом подумаю.

Пятый этаж был пустым. Не то чтобы я верила в такое везение, но усталость и подогретое адреналином наплевательское отношение к опасности уже делали свое грязное дело. Мы тупо прошлись из конца в конец, даже не думая скрываться и прятаться. Может, я неосознанно стремлюсь к смерти и саморазрушению? Напарник бездумно следовал рядом, скромно полагая, что я знаю что делаю.

Признаки обитания становились все отчетливее с каждым пройденным шагом. Вот и конец последнего коридора. Конечная точка маршрута определилась сразу, широкая дверь в обрамлении многочисленных видеокамер. Массивная стальная дверь как у банковского сейфа дала понять — мы у финиша. Главный злодей где-то внутри. Трясется за свою жалкую бесполезную душонку.

— Мы знаем, что вы нас слышите! Если откроете дверь — будете жить. Если откроем ее сами — умрете! Очень жестоко. У вас ровно 10 секунд. Время пошло!

Если кто-то ожидал нечто вроде осады Брестской крепости, придется огорчить. Дверь открылась уже на третьей секунде.

— "Вот что значит правильно внушить к себе уважение..."

— Вы шутите? Снотворное?

Лысый толстяк не знал, куда деть свои влажные руки, постоянно ерзая под нашими взглядами, то ли от страха то ли от беспокойства, нещадно потея, и тяжко вздыхая, горестно морщил свой бугристый мокрый лоб.

— У вас плохо со слухом?

Роскошь и убранство покоев поражали своим развратным показным богатством. Продажа наркотиков — очень прибыльное для кармана дело. Богатство, замешанное на жизни и смерти. С привкусом настоящего ада и бездны человеческого отчаянья.

— Но зачем тогда стрелять?

— Не мы это начали... к тому же... наша встреча — была изначально обречена на подобный конфликт, "вы" должны знать — у нас очень плохо с деньгами. Очень плохо. Так что, мы возьмем все — что у "вас" есть. Как благотворительность — в подарок.

— "Скольких убило это существо для удобства своей жалкой жизни?"

— "Нарушишь свое слово?"

— "Нет, пусть живет. Не хочется мараться".

В борьбе легко запачкаться, убивая дракона — становишься драконом, побеждая зло — становишься злом, участвуя в казни убийцы — взращиваешь убийцу внутри себя, с чем боремся, тем и становимся. Отвращение пропадает, стоит только познать зло. И хуже всего то, что зло никогда не победить, если не познать его до конца. Уничтожая его, впускаешь его в свое сердце. И так во всем. Иногда лучше остаться в стороне, и не вступать в обреченную на проигрыш борьбу двух дуальностей, игнорировать проблему, подняться над ней, дабы она выродилась и пожрала себя изнутри. Зло всегда пожирает себя, это происходит — так или иначе, рано или поздно. Добро рождает добро, и только зло пожирает само себя — в этом его суть.

— "Он сам себя уничтожит..."

Как бы то ни было — мы попали в правильное место. Где еще возможно без лишних проблем и вопросов затариться 5-тью килограммами барбитуратов и других полезных веществ? Барбитуратовая кислота угнетает центральную нервную систему. Почти все препараты на ее основе продаются исключительно по рецепту, и в ограниченном количестве. Некоторые наименования — строго запрещены к свободной розничной продаже. Так как пользуются заслуженным успехом у наркозависимых слоев пока еще живого населения.

Мепробамат, хлоральгидрат, этхлорвинол, дикалий клоразепат, хлордиазепоксид, метаквалон, секобарбитал, пентобарбитал, циклобарбитал, бутабарбитал, фенобарбитал, амобарбитал, диазепам... чего здесь только нет.

— А это что?

Шприцы были заряжены неизвестной жидкостью.

— Тиопентал. Внутривенно. Одна минута и медикаментозный сон, своего рода легкий наркоз.

— Это нам пригодится, забираем все что есть.

— Берите-берите...

— "Чтоб вы провалились и поскорее сдохли сволочи?"

— "Не думай о людях так плохо".

— Герыча, коки и травки тоже отсыпь. И таблеток не жалей. Экстази или что там у вас сейчас модно...

— Конечно-конечно...

— "Ощущения, будто вижу все его мысли насквозь".

— "Стокгольмский синдром?"

— "Не важно. Как будем уходить?"

— "Как насчет варианта — по крышам?"

Несколько зданий по соседству стоят практически впритык. Не самая плохая идея по экстренной эвакуации.

— Деньги, оружие?

Спортивная сумка уже полна шприцами, кульками с разноцветным содержимым, многочисленными пакетиками с таблеточным и порошковым наполнением. Быть может, уже сейчас мы ввели кое-кого в самое настоящее разорение.

— Денег? У меня нет денег...

— А если подумать?

Когда в лицо тыкают горячим дулом из металла, мозг примата начинает соображать с космической скоростью.

— А... деньги... кажется, у меня было немного...

— "Зачем нам деньги?"

— "Нужно дополнительно мотивировать напарника. Пусть видит перспективу. Страх смерти и пролитая кровь конечно — тоже неплохо работают. Но боюсь что до рассвета еще далеко, и без пряника нам никак не обойтись. Может и наркота пригодится, когда жестко отходняк прихватит".

— "Ты еще дай ему... пусть расслабится — заслужил. Как кролики... и сверху, и снизу и сзади, на адреналине отдерет тебя как кошку, тоже ведь приятный пряник..."

— "Отдаться? Привязать к себе сексом? Хм... я об этом подумаю..."

Несколько плотных пачек перехваченных резинкой для денег. Евро, баксы, английские фунты, швейцарские франки.

— Сколько здесь?

— Тысяч на сто... в евро...

— Нормально. Что с оружием? Не поверю, что у тебя его нет. С нарками живешь. Каждый день как лотерея. Показывай, только осторожно... не то по приколу и вот так совсем нечаянно — сдохнешь...

Богато живут наркодилеры, просторные апартаменты на 200 квадратов, море света от множества источников освящения, дорогие ковры, паркет из ценных древесных пород, изысканная мебель. Картины, на стене огромная плазменная телевизионная панель.

— Вот... но больше у меня ничего нет!

— Отойди к стене и не дергайся!

Замаскированный под дерево шкаф на деле оказался железным. Шесть вместительных широких полок. Экспонаты выглядят впечатляюще. Несколько зазубренных ножей — это не интересно. Японская катана, это уже получше, да еще и в ножнах и с перевязью. Авось и пригодится.

— По стрелковой части маловато.

Welrod Mark II, британский бесшумный пистолет на 8 патронов. С отсоединяемым магазином-рукояткой. Жаль только, что глушитель рассчитан лишь на 15 выстрелов. Оружие для убийц, отсоединить рукоятку-магазин и можно легко спрятать трубку пистолета в рукаве одежды.

— Любишь антиквариат?

Ответа я не расслышала, погрузившись с головой в изучение содержимого оружейного шкафа. Пистолет ASP, предназначен для скрытого ношения, для стрельбы на короткие дистанции, емкость однорядного магазина — семь патронов, очень удобное и компактное оружие.

— "Тоже заберешь? А вдруг оно грязное? Потом узнаешь, сколько трупов на нем висит..."

— "Оружия много не бывает..."

Benelli M3T Tactical, итальянский помповый дробовик на 8 патронов. Характеристики? Хрен поймешь, сталкиваться еще не приходилось, но такое добро нам еще может пригодиться.

Двуствольный израильский автомат Gilboa Snake, спарка из двух штурмовых винтовок, единый спусковой крючок для стрельбы дуплетом. Питание — стандартные сдвоенные коробчатые магазины, рассчитанные на 30 патронов каждый, эргономичная пистолетная рукоятка.

— "Вот это оружие — я понимаю..."

— "Евреи ушли в понимании удобства оружия куда дальше немцев, не в обиду последним будет сказано".

Еще один израильтянин — укороченный компактный автомат со встроенным глушителем Tavor MTAR 21 Micro, выполнен по схеме булл-пап, удобен при стрельбе навскидку, магазин на 30 патронов, без возможности стрельбы очередями, что по идее увеличивает эффективность стрельбы. Прекрасный инструмент для поражения противника на дистанциях от 100 до 300 метров.

— "А вот это уже интересно".

Трехзарядный одноразовый гранатомет из солнечной Австралии — Metal Storm, калибр 40мм, с противопехотными осколочными подпрыгивающими гранатами. Тандемное расположение гранат в сменном стволе-магазине, дальность до 400 метров. Как мне до этого не хватало такой вот чудесной машинки.

— "И он открыл нам дверь, имея на руках столько убедительных доводов?"

— "Иметь оружие, не значит быть готовым к его применению".

— "Но все равно, это очень странное поведение..."

— "Может на продажу хранил. Стволы знатные".

Дальше идет ласковый привет из далекой Америки. M84, светозвуковая граната — целых две штуки, радиус поражения 1,5 метра, один смех, но пусть будет, может для чего-то и сгодится. Гораздо интереснее был десяток круглых M67 — ручных осколочных гранат, с зарядом из тринитротолуола и гексогена. Взрыв через 4-6 секунд, радиус поражения — 15 метров.

— "Не дай Бог встретиться с такой штукой в замкнутом помещении".

— Однако...

Этот продавец смерти удивляет меня все больше.

— Си четыре?

С-4, надежная и стабильная пластичная взрывчатка военного назначения, на основе гексогена. Большой брусок весом в 2 кило.

— Где детонаторы?

— "А может он для красоты ее купил?"

— "Плохо верится..."

— Там... дальше... в коробке...

— "Вот. Для красоты говоришь?"

Капсуль-детонаторы, огнепроводные шнуры. Мало какие вещи внушали мне так много оптимизма и надежды. Коридор возможностей стремительно рос. Полезные находки.

— "Можно пересмотреть некоторые планы с учетом найденного ресурса".

Термическая зажигательная ручная гранта AN-M14 TH3, USA, три штуки. Температура горения — 2200 0С. Атас, как хочется опробовать эту прикольную штуку как можно быстрее.

— "Скоро будем зажигать?"

— "Еще бы..."

Оксид железа, эта красота горит 45 секунд. Более чем достаточно, чтобы озадачить любую живую силу.

— "А эта штучка — это действительно серьезно, крепкие вещи коллекционируют дилеры крэка".

Граната — модель 308-1, USA, зажигательная с зарядом из напалма. Пехота — добро пожаловать в гостеприимное огненное облако с горением в 60 секунд. Пусть всего пять штучек, но этого нам хватит... с головой.

M26, еще одна штатовская ручная оборонительная граната, гарантированный разлет 1200 осколков на 9 метров, убойный эффект на 20 метров. Две штуки.

— Ты что... коллекционируешь эти гранаты?

— Клиент заплатил... за товар... вместо денег... бартером.

— "Ага, не хилый такой бартер, ему бы еще Javelin принесли".

Ручная наступательная осколочная граната из Голландии — NR 20, яйцевидной формы, корпус из пластика, начинка из 2100 стальных шариков, поле сплошного поражения радиусом 5 метров, предельный эффект поражения до 20 метров. Четыре штуки.

А вот и Германия. Ручная универсальная осколочная гранта — DM 51, с добрым и вечным содержимым в виде 6500 стальных шариков диаметром около 2 мм. Одна штука. Какой там радиус поражения? Хрен поймешь — опробуем и узнаем. Еще немец, M-DN 61 с наполнением в 4300 шариков диаметром 2-2,3 мм. Одна штука. Вот, всегда так, как только что-то реально серьезное попадется и сразу в единственном экземпляре. Пусть вес 350 грамм, но такой дуре везде найдется применение.

Английская граната L2A2, скудные 1200 осколков весом 0,1-0,5 грамм. Сплошное поражение — 10 метров, по сути, реплика американской гранаты М26. Одна штука.

Ручная граната PRB Nr 446, Бельгия. Не образует осколков, поражает ударной волной. Радиус поражения — 5 метров. Одна штука. Тоже найдем куда пристроить.

— "А наших эфок нету... хотя правильно, чего им тут делать? Чай не Ближний Восток".

Оружие, деньги, веселый груз — содержимое заняло целых три сумки, две из которых были большими и тяжелыми.

— Держи. Ты у нас сильный. Ты и понесешь, — озадачив напарника, заметила нервозный, дергающийся взгляд клиента. Отследив вектор тщательно скрываемого внимания, даже не удивилась еще одной интригующей находке.

— Что это тут у нас?

Почти предынфарктная пауза. Это был чудный деревянный секретер, и десятки мелких мониторов вмонтированных то тут, то там, нисколько не умаляли его совершенной музейной красоты.

— "У нас гости..."

Несколько экранов показывали интересную во всех отношениях картинку. По коридорам стремительно продвигалась длинная цепочка хорошо вооруженных людей в черном облачении. Каски, бронежилеты, наколенники и налокотники, приборы ночного видения. Целая толпа сосредоточенного народу, будто только сошедшего с лощеных плакатов с рекламой элитного армейского спецназа.

— А ты у нас шалун... очень жаль, а ведь так хотелось расстаться по-хорошему...

— "Уже на четвертом этаже..."

— Картинка пишется?

Человек двадцать-двадцать пять "специалистов по устранению проблем" — это много, чересчур много в данной конкретной ситуации.

— "Пару минут, и они будут здесь", — нет времени ставить растяжки или планировать ловушки, уже слишком поздно, чтобы трагически дергаться и начинать нервничать.

— А зачем? Чтобы полиция увидела, как я торгую товаром? Я еще не настолько спятил, чтобы собирать на себя улики.

— "Вообще-то логично".

— "Нет времени на проверку, все равно мы были в масках, да и при уходе по любому все расхерачим к ядреной матери..."

— Где выход на крышу?

Каждое мгновение на счету, можно всячески метаться и искать выход, но выгоднее просто спросить.

— На балконе есть лестница...

Понимает, чем именно ему грозит эта паршивая ситуация, в случае перекрестного огня его шансы на дальнейшее физическое существование фактически равны нулю.

— Вот что, бери груз и заложника. И уходи по верху на крайнее здание. Ждешь меня десять минут.

— А что потом?

Напарник радует. Мне знаком этот равнодушный голос, психический аффект и смесь отстраненности сознания с оттенком пресыщения кровью, живешь, будто наблюдая за собой со стороны. И в этот момент нет страха и сомнений.

— "Надолго ли его хватит?"

— Если я не вернусь — просто застрелись. Так будет проще всего. Тебя все равно найдут. И кончат. Такова жизнь. Но ты не переживай. Все там будем.

Нет ничего хуже и опаснее, чем бросать гранату в помещении. Еще хуже, если это помещение длинный коридор с низким подвесным потолком высотой в 2,7-2,8 метра, до сих пор жалею, что не захватила рулетку с метром, чтобы замерить точно для истории.

— "Пора вспомнить бейсбол".

Кинуть овальный предмет значительной массы по прямой траектории, на максимально возможную дистанцию. Прошу заметить без подготовки и тренировок. Безумие, не правда ли? Вот и я так думаю.

— "Будем надеяться на опыт Самбы", — даже не собираюсь представлять, что случится при наиболее негативном ключе развития событий. Серьезно. Воспоминания и навыки двухметрового негра, помноженные на хрупкое низкорослое тело противоположного пола, мышечный тонус и не сравниваю.

На мне почти 20 килограмм боевого веса, что при весе в почти 50 кило — таит в себе при передвижении весьма ощутимый дискомфорт. Большая часть гранат тоже со мной, такие вот дела.

— "Вооружение дает вполне точную картину будущей тактики", — из оружия, за исключением того, что и так было — оставила себе лишь трехзарядный гранатомет Metal Storm.

Beretta ARX-160, Steyr TMP, Beretta Px4 Storm, этого вполне достаточно для боя и самозащиты. Agram пришлось отдать напарнику, по банальной причине истощения боезапаса.

— "Стоило бы отключить свет".

— "А гранаты как кидать? Вслепую?"

— "Как получится, можно и накатом, как в боулинге и биллиарде, если подобраться достаточно близко".

— "Вряд ли здесь есть нечто вроде рубильника..."

— "В таком случае подойдет распределительная коробка в коридоре и перевернутая пластиковая бутылка с водой", — пробить в крышке отверстие, закрепить бутылку горлышком вниз среди проводов... и валить, желательно, куда подальше исключительно в целях самосохранения.

— "Короткое замыкание... а это вариант..."

— Лейтенант, подъезжаем!

Бернард оторвал взгляд от тактического планшета с картой окрестностей. Двадцатый округ, очень неприятная для работы местность. Исключительное обилие конфликтного социального элемента может привнести много отрицательного в будничные процессы штурмовой зачистки.

— Группам проникновения — полная готовность!

Стрельба и взрывы понятия относительные, мало ли что там показалось патрульным. Но реагировать они обязаны. Скорее всего, опять петарды и травматика — будь они не ладны.

— Группа наблюдения на месте. Вижу огонь и дым. Горит здание... верхние три этажа... площадь интенсивного возгорания — более 5000 квадратных метров... дым не густой, но плотный...

— Вызвать пожарную службу!

Ну вот, теперь еще и пожар расхлебывай, может и не было стрельбы, звуковые эффекты при сильном огне способны вызвать у слуха непривычного человека эффект иллюзии сильной стрельбы.

— Густой дым во дворе. Видим автомобиль...

— Докладывайте!

— Это Renault Sherpa 2 Light Scout. Рядом три обгоревших тела... секунду... докладываю — двое убитых, один раненый — по всей видимости, тяжело. Просим медика.

— Мы уже рядом, — Бернард смотрел, как проверяет свой тревожный чемоданчик старший бригадный медик Анри.

— Да шеф, я все слышал, — кто бы что ни говорил, но в BRI была своя четкая структура. Хоть на них и возложены функции GIPN*, но в бригаде было свое жесткое видение того как именно нужно разбираться с наглым бандитским сбродом и прочими террористами.

* Groupe d'Intervention de la Police National — группа вмешательства национальной полиции.

Больше всего в этой ситуации бесило назойливое присутствие капитана-наблюдателя от вышестоящей RAID*, особенно набивало оскомину его вечно невозмутимое самодовольное, холеное лицо.

* recherche, assistance, intervention, dissuasion — подразделение поиска, содействия, вмешательства, разубеждения.

В состав группы кроме отделения разведки и наблюдения, обычно входило 5 оперативных сотрудников, 2 кинолога с собаками, 4 сотрудника технического отдела, 3 сотрудника обеспечивающего персонала, в том числе и медик. Два сапера, четыре снайпера, группы проникновения — три отделения по 12 штурмовиков и переговорщик, роль которого на себя брал сам Бернард.

— На месте, — короткий отчет водителя инициировал целый ураган действий. Бойцы брызнули наружу как стая разозленных ос.

Шесть фургонов марки Iveco Daily вытянулись вдоль дороги сломанным пунктиром. Самые обычные машины, без каких-либо отличительных опознавательных знаков. Мало кто сможет догадаться, что все машины бронированы по самому высшему уровню и начинены изнутри сложнейшей техникой. Особенность спецназа BRI в том числе и в том, чтобы не привлекать к себе внимания при перемещении по городу. Противник, пусть даже это и террористы — не должен знать, что их верная смерть уже где-то рядом.

— "Не должны знать, до самой последней минуты..."

— Хорошо горит, — прохладный ночной воздух приятно холодил разгоряченные щеки. Вооруженные карабинами "Молот" и любимыми "Горнами"* G2 Commando бойцы быстро рассредоточились вдоль позиций.

* фр. "горн" — клерон, famas — штурмовая винтовка калибра 5,56 мм, любимое оружие фр. армии и спецподразделений полиции.

Специализированный тактический автомобиль Renault Sherpa 2 Light Scout, французская реплика знаменитого на весь мир автомобиля марки Hummer — горел ярко. Пламя вырывалось изнутри сквозь верхний боевой модуль и пекло так сильно, что жар ощущался даже в сорока метрах от бешено ревущего огня.

— В модуле стоял спаренный FN MAG 60.40...

— Они что с ума здесь все посходили? С кем они воюют?

Военный автомобиль, тяжелый станковый спаренный пулемет калибра 7,62 мм, и несколько обгоревших трупов в штурмовой униформе войск спецназначения.

— "Что здесь происходит?"

Париж ведь не какой-то там дикий Кабул, чтобы разъезжать по нему в военном внедорожнике с действующим боевым модулем, о чем прозрачно намекает большое количество рассыпанных в беспорядке по земле пустых гильз.

— Мсье лейтенант, информации еще нет... в здании сильный пожар, — сержант Реми внимательно изучал территорию района, который может стать театром вероятных боевых действий.

— Оцепите местность вокруг здания и группы прилегающих домов. Берите всех, кто вызывает малейшее подозрение. При намеке на сопротивление — стрелять на поражение. И приведите в себя раненого. Я хочу знать — что здесь произошло!

— Кое-что мы уже знаем. Машину уничтожили с помощью гранаты. Скорее всего, это была зажигательная, термическая граната. А кинули ее оттуда, — Реми опасливо показал на крышу горящего здания.

— Откуда такие предположения?

— Приходилось уже сталкиваться в Афгане. Очень уж четко поражен боевой модуль. Как будто сверху кидали. Обычно с нами такое в ущельях случалось...

— С первого раза? Меткий бросок.

— Это точно...

— "Действительно проклятый вечер. То пожар и стрельба с взрывом в борделе. То массовый расстрел в жилых кварталах. Теперь вот тяжелый пулемет и термическая граната..."

— Филипп, соедини меня с комиссаром. Похоже здесь что-то серьезное. Нужно вызвать подкрепление, — в наушнике гарнитуры связи почти мгновенно зазвучали равномерные гудки. Все же очень удобно иметь под рукой целый фургон расторопного техперсонала.

— "Лучше действовать строго по протоколу", — не торопясь, и с благоразумной расстановкой.

В конце концов, они все простые смертные и работают за не слишком-то большую зарплату, а умереть они всегда успеют. Как-то не хочется спешить и сталкиваться без надлежащей подготовки с неизвестным фактором, столь метко бросающим такие интересные гранаты.

— "Это Париж, центр Франции, кто бы это ни был, куда они теперь от нас денутся..."

Самой умной моей мыслью в этот раз — стал отказ от создания и использования пращи.

— "Граната — это не камень, и последствия могут быть фатальными", — пусть Самба и был признанным мастером в деле метания гранат с пращи, мне пришлось отказаться от этой откровенно авантюрной идеи. Конечно, дальность полета гранаты при помощи пращи существенно возрастает, в сравнении с тем же обычным броском рукой, как и сила самого удара по мишени. Но цена ошибки была бы слишком велика.

Поэтому, когда все закрутилось, в моем распоряжении не было внятного плана действий. Была цель, была идея, и была тактика. А плана, вот его то и не было.

— "Замыкание? Ну и где оно?"

Плафоны работали, как и раньше, освещая коридор равномерным тусклым электрическим светом. Ни взрыва, который я так ожидала, ни треска — вообще ничего. Вода — универсальный природный проводник, минеральный раствор, содержащий в себе как положительно, так и отрицательно заряженные частицы. Вода на проводах... что же пошло не так?

— "Это провал".

Обидное фиаско в шаге от порога к финалу, еще более горькое из-за хорошо различимой торопливой поступи чужих шагов. Они уже здесь. Пора рвать гранаты...

— "Начнем сразу с жесткача, с термовки".

AN-M14 TH3, температура горения — 2200 0С. Взрыватель с малым замедлением в 2 секунды, больше удобен для использования в качестве растяжки, чем для метания бисера перед свиньями. Рекомендуемая безопасная дистанция броска 20-25 метров. Если ближе, то возможно получение ожога. Желательно защитить лицо и нежные дыхательные пути, сорок томительных секунд ревущего адского пламени.

— "Надеюсь, что они идут кучно..."

Вырвать чеку, размахнуться и бросить гранату в правильном направлении, меньше чем за секунду. Сколько она пролетит, прежде чем взорвется? Пять-десять метров? Как вычислить силу броска и скорость полета гранаты до взрыва? Куда пойдет термическая волна... главное не оставаться в коридоре, может и повезет.

— "Кидай, потом будем думать!"

Шаги уже рядом. Сейчас или никогда. Сделать шаг из квартиры в коридор, дергая на ходу тугую чеку.

— "Пора..."

Граната полетела из нижнего замаха. Это был бросок из-за угла, хоть и пришлось высунуться в полкорпуса.

Головной боец удивленно замер рассматривая летящую на него гранату. Черный шлем с закрепленным на него прицелом чуть дернулся, но бежать и спасаться было уже слишком поздно. В коридоре раздался странный негромкий треск... и здание погрузилось в долгожданную для меня, а для иных во внезапную и загадочную тьму.

— "Ну вот..."

Когда падаешь на пол заполненной мусором заброшенной квартиры, успеваешь подумать о многом, и обо всем плохом и о многом хорошем. Лишь бы не напороться на шприц с иглой.

— Ого...

Можно говорить все что угодно, но недооценивать поражающий и психологический эффект от использования термического заряда было бы ошибкой. Жар, ударивший из коридора, заставил меня экстренно переместиться подальше в спасительную глубь захламленного старой мебелью помещения.

— "Сколько их там было?"

Один двигался впереди, чуть в стороне шел напарник. Дальше в трех-четырех метрах следовало еще несколько двоек. Шли бодрой энергичной цепочкой по два человека. Это те, кто был вдали от дверных проемов и попал под гарантированный термический удар.

Черный камуфляж, каски с откидными ночными прицелами как у спецназа, специфические разгрузки и бронежилеты. В руках тех, кого успела разглядеть, было нечто похожее на — HK416. Штурмовая винтовка с глушителем и узнаваемым расширенным магазином STANAG-100 на сотню патронов 5,56х45 мм НАТО.

— "Серьезный народ".

Обошлось без криков и стонов, возможно — все дело в раненых. Термическая граната на таких дистанциях не оставляет шансов на выживание.

— "Какая жара..."

— "Горячее начало", — кто бы мог подумать, что отсутствие плана может дать такой блестящий результат.

— "Так может еще наподдать огонька?"

— "Алиса...!!!"

— Паскаль, ты цел?

Дрожь от сознания, что он еще жив. Чуть ближе на пару шагов и он был бы там, в коридоре, кормя своим телом бездушный и равнодушно прожорливый огонь. Ярость и страх, вот что сейчас заставляло его сжимать до хруста в пальцах рукоять своего автомата. Неожиданное зло. Кромешная чернь, сдобренная кроваво яркими отблесками жаркого пламени и плотным ароматом паленого мяса.

— В порядке. Что с остальными?

— Мы единственные кто успел найти укрытие, — семь бойцов, отряд потерял семь человек... уму непостижимо...

Как они могли быть столь беспечны? Столько трупов в здании, столько тел на всех этажах — это не могло быть настолько просто.

Срочный вызов застал группу как раз на выходе из спортзала. В пути они развлекались, беззлобно переругиваясь и вспоминая старые шутки и истории, буднично облачаясь в привычную рабочую экипировку. Проверяя оружие и боеприпас. Уточняя цель операции и особенности будущего места работы.

Несколько тел у входа должны были насторожить. Так и было бы, не будь их так много. В этот раз группа вышла в полном штатном составе — числом в 30 бойцов. Пустой фургон за углом, трое стрелков с пулеметом во дворе и 3 отделения по 9 бойцов внутри объекта. Даже одно отделение — это серьезная сила, все же четыре пары хорошо подготовленных стрелков плюс сапер-медик. Правда в этот раз ситуация была немного специфическая. В первой двойке шла пара новичков, данная операция была для них своего рода проверкой и боевым крещением.

— "Вот и испытали парней..."

Первое ощущение, что не все так гладко, как кажется боссу — родилось на первом этаже. Кровавый завал из десятка тел, заставил сбавить шаг и ощутимо снизить скорость продвижения всего отряда.

— Смотрите внимательно по сторонам ребята. Кто бы это ни сделал, он не будет улыбаться, и желать нам крепкого здоровья.

— Стрелок — дилетант, у трупов слишком много бессмысленно легких ранений.

— Если по мне, так стрелок настоящий — мастер... почти у половины чистые хедшоты.

— В том то и дело, в голове самая крепкая — лобная кость, какой профи будет стрелять в лоб, когда есть лицо? Это ведь не зомби какие...

Даже в эти мгновения они находили в себе силы шутить и ребячиться. То, что они увидели на втором этаже, заставило замолкнуть даже самых прожжённых циников. Десятки тел... мужчин и женщин, стариков и подростков. Мертвые, когда то вооруженные одними ножами и палками. Похоже, что их отстреливали с каким то изощренным садизмом.

— Пиздец наркам.

Третий этаж был похож на филиал скотобойни. Некоторые бойцы были вынуждены задержаться, чтобы немного передохнуть и проблеваться. Не самый лучший день в хронике 7 эскадрона 13-го парашютно-драгунского полка. Треть от целого взвода сил специального резерва — этого должно было хватить с лихвой для ликвидации противника количеством всего в пару бойцов.

— "Должно было хватить", — какими бы профессионалами они ни были.

— Гранатометом поработали...

Автоматы, пистолеты и дробовики валялись под ногами. А это значило, что противник пренебрег и не проявил интереса к данному вооружению. Из чего закономерно следовала мысль, что неизвестный враг не испытывает каких-либо серьезных проблем с боезапасом и огневой частью. Оружие убийц должно было, как минимум на класс превосходить то, что лежало в беспорядке на этом полу.

— "Раны нанесены разным стрелковым оружием", — пулевые отверстия сообщали о нескольких видах примененного вооружения.

— Сержант-шеф.

— Капрал?

— Стреляли в упор, — мелочь, но как много информации несет такая некому не нужная деталь.

— "Мы имеем дело с очень хладнокровными и рисковыми парнями..."

— Термическая?

— Да...

— Жар идет на спад. Они не должны уйти слишком легко. Ты понял? Тьерри...?!

— Да, согласен.

Они не будут брать в плен специально, но если получится взять ублюдков живьем. То они пожалеют, что вообще родились на этот свет.

— Сколько прошло?

Нет необходимости в смысловых уточнениях, они уже давно понимали друг друга с полуслова.

— Меньше минуты.

Мгновение чтобы привести себя в порядок. Нужно подождать пока станет абсолютно темно, чтобы использовать свое преимущество в ночном видении. Пока горит термитный заряд, их позиция будет излишне освещена. Что увеличивает ненужный риск.

— Я ведущий, ты страхуешь.

— Гхм...

Радиопередатчик ожил, напоминая о себе шипящими шумовыми помехами.

— Первые... кто живой? Отзовитесь!

О чем следует доложить, а о чем умолчать. Схема продвижения изначально предполагает возможность попадания частей авангарда в ловушку или западню. Именно поэтому все отделения передвигаются с четким интервалом в 50-80 метров.

— Гочкис на связи, первое отделение потеряло 7 бойцов. Термозаряд. Как слышите? Прием.

— Второе отделение. Мы залегли в какой-то квартире. Все целы.

— Третье отделение, пока на лестнице.

— Гочкис — это Говорун! Потери безвозвратные?

Ответить он не успел, в комнату с шумом вкатилось что-то круглое и темное. Он инстинктивно бросился навстречу, чтобы поймать, как учили, и отбросить в сторону. В ясных отблесках далекого огня удалось разглядеть очень четкое и хорошо знакомое очертание, M67 — осколочная граната, обычно имеющая оливково-серый цвет.

— "Отбросить... отбросить..."

Но в этот момент в помещение вкатилось еще два овальных предмета...

— "Еба..."

Резкая вспышка погасила сознание, словно темный безмолвный стоп кадр.

Безумие битвы захватывает разум как цунами. Нет времени на осмысление и оценку происходящего. Жизнь превращается в набор реакций и инстинктивных действий, чаще всего продиктованных подсознательными импульсами. Становится тем, что рождается по наитию в первобытной пучине простейших рефлексов.

Страх. Смешно звучит, но выбежать в горячий коридор меня заставил именно он. Второго такого шанса могло уже не быть. Бросать пришлось, задержав дыхание — сквозь гаснущий огонь, благо он уже не так опалял. Пять гранат, ушли в бросок одна за другой. Кидать нужно было так, чтобы получился рикошет от стены прямо в проем ближайшей двери.

— "Как минимум одна должна была попасть".

— "Если кто и выжил, то они все — там..."

В качестве укрытия в этот раз избрала квартиру чуть в стороне напротив. Не самый лучший момент чтобы начинать мешкать, многочисленные осколки пролетели вдоль коридора, когда я была на пороге. Что-то по касательной, но крепко ударило в спину, резко вталкивая тело в темное, но сравнительно прохладное помещение.

— "Задело?"

Боли не было, но наши физические ощущения не всегда бывают так уж правдивы. Проверка целостности родного тела, обошлась мне в несколько десятков драгоценных секунд. Кажется, мне повезло — удалось избежать ранения, некрупный острый на вид осколок застрял в передней рукоятке Steyr`а TMP, фактически отделяя ее от цевья.

— "Вот и говори после этого, что корпус из синтетического материала — это недостаток", — инерция удара погашена без последствий для здоровья, и это сейчас самое главное.

— "Пора добавить в наш праздник еще немного доброго цвета".

Пожар в коридоре и не думал затухать, все больше разгораясь и липко заволакивая все видимое пространство густым черным токсичным дымом. Горели старые подвесные потолки, склепанные десятки лет назад из дешевого и вонючего пластика, таким смрадом очень легко задохнуться, наверняка он содержит в себе кучу губительных для жизни летучих веществ. Огненная преграда станет непреодолимым препятствием. Очень на это надеюсь...

Тот самый бейсбольный замах от плеча, рука выстрелила вперед, словно освобожденная туго сжатая пружина-плеть, и очередная термитная граната улетела навстречу судьбе, будем считать, что она приземлится чуть дальше своей первой товарки.

— "Похоже, здесь кто-то жил", — количество убитой мебели в квартирке было неожиданным.

— "Значит, есть чему гореть..."

Горячая волна ворвалась в помещение, заставляя из опаски вновь задержать дыхание. Потоки раскаленного воздуха быстро рассеялись, найдя себе выход в оконных проемах.

— "Нам тоже не помешает — глотнуть немного свежего воздуха".

Наверное, меня спас темный провал окна. Пуля просвистела буквально в миллиметре от виска. Такая точность — может вызвать животный испуг. Но не у человека, вознесенного боем на пик адреналинового шторма.

— "Снайпер".

Рука сорвала с ремня напалмовый заряд 308-1 с динамическим взрывателем. Хорошая и очень удобная штука кстати. Никаких задержек и прочей ненужной в бою арифметической канители. Все работает предельно просто — граната летит, ударяется и взрывается. Истина всегда зарыта в приятных мелочах.

— "Придержи пока напалма сестренка, для такой мишени не жалко кусочка термита!!!"

— Подавитесь твари...

— Говорун. Отработал по цели...

— Ориентир?

— Пятый этаж, девятое окно от ближнего угла, — аспиран Кристоф Дюбуа тут же приник к своему прицелу.

Если Дидье удалось снять одного из говнюков, то можно смело считать, что половина всей работы уже сделана. Пара стрелков-снайперов укрывалась под защитой брони тактического грузовика. Кристоф бросил быстрый взгляд на двигающийся боевой модуль, спаренный ствол был резко задран вверх, будто намереваясь дать отпор возможной воздушной атаке.

— "Какой в этом смысл? Тащить с собой станковый пулемет..."

— Фабьен, приложи его из своего Мага, — посмотрим, как им понравится на вкус хлесткое приветствие пулемета поддержки.

— Есть!

— Только не задень наших ребят на четвертом и на пятом этаже.

Спаренная танковая модель пулемета FN калибра 7,62 мм позволяет добиться в бою действительно многого. Пробивное действие пули патрона 7,62х51 мм NATO отражает его изначальное предназначение — устойчивое поражение живой силы, небронированных и легкобронированных целей в пределах прямой видимости. Основное требование к патрону 7,62х51 мм НАТО — 100% пробитие стандартного стального защитного шлема на дистанции в 546 метров. Бронебойная пуля Bofors FFV (WC) патрона 7,62х51 мм НАТО — обладает повышенным пробивным действием и на тактических дальностях стрельбы обеспечивает пробитие стандартных армейских бронежилетов с толщиной броневставок до 9 мм.

Броню обычного защищенного военного автомобиля толщиной в 1,5-2 сантиметра стали, волшебный Маг пробивает, словно бумагу с расстояния в 300 метров. Ну, а обыденная кирпичная кладка превращается в пыльное решето на расстоянии в 100 метров, с глубиной сквозных отверстий в 25-30 сантиметров.

— "Я их почти жалею..."

Прицел коротко дернулся в руке, от резкого нервно-мышечного спазма, но тренированный глаз даже не моргнул. Палец дернул спусковой крючок, но пуля трагически ушла мимо. Сбить летящий навстречу предмет не получилось...

— Термит!!!

Дидье так и остался в боевом модуле, успев напоследок выпустить в сторону здания целую ленту с бронебойным зажигательным боеприпасом. Фабьен и Кристоф, бросились в поисках укрытия и спасения в стороны, но было уже слишком поздно. В спины бегущих бойцов густо ударил веер из капель расплавленного жидкого металла.

— "Вот так. А теперь добить напалмом".

Пулеметчика фактически разорвало, но стрелки еще могли представлять кое-какую опасность. Человек способен превозмочь любую боль, если есть возможность последним усилием забрать с собой своего врага. Поэтому правильнее всего не давать им такой возможности.

— "Нужно добить... все равно с такими ожогами уже не жильцы".

Однако тела раскидало в стороны, так что или тратим две гранаты, или выберем кого-то одного, нельзя забывать о веселых Буратино этажом ниже.

— "Земля вам пухом..."

Выбросить гранату и забыть, на повестке дня стоит новый важный вопрос — что делать дальше?

— "Видишь веревку?"

— "Да..."

— "Если привязать к одному концу пару гранат с динамическим взрывателем... придется выйти на крышу, чтобы быть прямо над проказниками, но есть возможность закончить с этим делом — чтобы было показательно..."

— "Какая нужна длина веревки? Край плоской крыши, парапет в полметра на кровле, дальше высота от потолка до пола — пятый этаж. И нужно чтобы попало в оконный проем четвертого, прямо на лестницу?"

— "Верно".

— "Придется привязать другой конец веревки прямо над целью, а привязанные гранаты кидать прямо... веревка натянется и гранаты по закону силы тяжести с размаху... и вниз", — а веревка скорректирует правильное направление полета. И будет большой сюрприз.

— "Будет бо-бо..."

— "Тебе говорили, что ты ужасно плохая и злая девочка?"

— Мсье лейтенант!

— Слушаю...

— Пожарники погасили возгорание на втором, третьем и четвертом этажах.

— Молодцы, — нужно придумать хоть какое-то заявление для прессы. Проклятье, и откуда эти ушлые журналюги обо всем прознали?

— Сейчас идет работа по локализации огня на пятом этаже. Но есть предварительные сведения, которые я уверен — будут вам интересны.

— Докладывай!

— Обнаружено большое количество тел. Предположительно гражданские лица. Рядом с трупами выявлено холодное оружие, в большом количестве. Вероятная причина смерти — огнестрельные ранения. Эксперты уже приступили к осмотру. Первые общие результаты будут через 10-15 минут.

— Хорошая работа, — еще одно побоище на его голову, комиссар будет рвать и метать.

— Это еще не все. На четвертом этаже рядом с телами обнаружены карабины, пистолеты, автоматы, пулеметы. На десятке тел определена униформа идентичная облачению трех неизвестных у броневика Renault Sherpa 2 LS. По уцелевшим в огне фрагментам установлены элементы тактической связи военного назначения. Большое количество специфической амуниции. Остатки бронежилетов высокой степени защиты. Оружие и его обвес, все новое — из последних поступлений, не уверен, что такое богатство есть даже у нас в части.

— Профи?

Дело принимает скверный оборот, здесь уже начинает пахнуть тухлой политикой.

— Без сомнения профи. Те же тактические прицелы, только неделю назад представили на оружейной выставке в Дублине, и вот сейчас увидел... расплавленные остатки.

— Через 10 минут жду экспертов на доклад.

— Да, лейтенант.

— Не стрелять — свои...

Этот молодой араб явно ищет смерти. Голова напарника высунулась из-за угла, с интересом наблюдая за моим приближением.

— Ты у нас совсем дурак? А если бы это был враг?

— "Нужно будет назвать его — Хоттабыч", — не следует светить своими истинными именами, особенно перед посторонними людьми.

— Слушай сюда о юный падаван. Отныне твое новое боевое прозвище — Хоттаб, или же просто Хоттабыч. Усек?

— "Видимо намотал на ус, молчание знак согласия".

— А меня зови Афиной... но не при этом жердяе. Ему не следует знать о девушке в нашем отряде. Все понял?

Не смогла удержаться, оттого чтобы не оглянуться и не полюбоваться разгорающимся до небес кострищем. Если там и остались какие-то чудом выжившие счастливчики, то им уже не до погони.

— Хорошо горит!

Невеселые мысли кружились вокруг беспокойным роем, кто эти люди во всем черном? Такое богатое оснащение не свойственно обычным бандитам. И какой будет реакция? А она обязательно будет, после таких-то потерь...

— Как вы себя чувствуете Этьенн?

— Спасибо, вашими молитвами, — лысый толстяк разве что не давился своей слюной. Повышенное слюноотделение — четкий признак сильнейшего стресса. Хотя у многих она наоборот пропадает, недаром так часто говорят "пересохло во рту".

— Вот ваш телефон. Звоните в СМИ, зовите репортеров и журналистов. Если конечно хотите выжить...

— А может не надо?

— Ну, это вы сами уже решите. Только знайте. Мы положили там больше двух десятков бойцов подозрительно похожих на элитные силы спецназначения. Такое не прощают. Хотите молчать — нет проблем, умрете молча. В тишине...

— А...

— Не бойтесь. Нас бояться вам нужно в последнюю очередь. В конце концов, мы получили от вас все, что нам было нужно. А вот за потери неизвестных спецов вам придется ответить уже лично самому.

— "Да он же сейчас сбежит".

— "Ты права, такое будет совсем некстати".

— И еще... маленький подарок на прощанье, чтобы вы не забыли дать свою будущую пресс-конференцию...

Steyr дернулся в моих руках ровно дважды.

— У... что вы делаете... вы же обещали не убивать...

— А я не убиваю. Поймите, мы заботимся в первую очередь о ваших интересах. К тому же наркоторговцу вроде вас совсем не нужны ноги. Ходить ногами — это уже не про вас. Бросайте это дело... оно — не принесет вам ничего кроме напрасной гибели.

Прострел коленных чашечек не назвать великим злодеянием, но на душе так засвербело, будто там заскреблись злые кошки.

— "А вот и совесть, просыпается зараза..."

— "Наконец-то... объявилась лентяйка".

— Уходим, — никогда бы не подумала, что сумка с деньгами и наркотой может быть такой тяжелой. Даже не верится, что удалось самостоятельно провернуть такое...

— "Что дальше по плану?"

— "Дальше? Дальше отвлекающий маневр".

Каковы шансы, что мы не наследили и нас не поймают. Я как путник в болоте, с каждым последующим шагом погружаюсь в него все глубже и глубже. Туда, откуда нет возврата.

— "Стоит ли... определенно стоит".

— "Отринь страх и пустое сожаление, в этом мире есть вещи, ради которых следует рисковать жизнью".

— "Анастасия", — эти большие лучистые глаза и этот звонкий серебристый смех. Что же задело меня настолько, что я без тени сомнения лезу под пули, бросаясь навстречу гарантированной смерти. Нужно иметь настоящую храбрость, чтобы ответить на этот вопрос честно.

— "Вперед и только вперед! Silver! Away!"

Двумя часами ранее...

— Управление. Получено сообщение о вооруженной краже грузовика с цистерной сжиженного нефтяного газа с объемом в 26 000 литров. Число грабителей — два, вооружены автоматическим огнестрельным оружием, особые приметы устанавливаются. Транспортное средство зарегистрировано на компанию ROS ROCA INDOX CRYO ENERGY. Индекс автомобильного номера...

— Информация передана в Центр наблюдения PVPP*. Начинаем оповещение всех патрулей города. Вы установили точное время совершения кражи?

— Да. Это произошло около 30-35 минут назад.

— Почему они обратились в полицию так поздно?

— Грабители плотно связали водителя веревкой, а рот заткнули кляпом. Он был обнаружен местными лицами без определенного места жительства у мусорных баков.

— Немедленно доставьте свидетеля в Управление для дачи показаний.

— Будет исполнено, мсье.

— Внимание. Всем патрулям. Розыск. Примите сведения из центральной базы данных о грузовом автомобиле марки Renault T, с полной массой в 26 тонн, номерной индекс... на данное автотранспортное средство зарегистрирован пропуск специальной категории А4**. Разрешен въезд в центр города в ночное время с 2 часов ночи до 5 утра...

* — plan de videoprotection pour Paris, план принятый советом Парижа в 2009 году по увеличению охранных и полицейских видеокамер до количества в 1302 штуки.

**- с 2001 года в Париже запрещено движение всех грузовиков весом более 3,5 тонн.

— Веди аккуратнее, меньше волнения — и больше спокойствия!

— "Приятно давать глупые советы?"

— Притормози чуть в стороне, немного передохнем, — должна признаться, что убрались мы из района боевых действий предельно вовремя. Стоило лишь выехать за пределы жилого массива, как навстречу пронеслась сумасшедшей растревоженной колонной длинная цепочка патрульных полицейских машин.

— "Демократизаторы поехали..."

— "Это было близко, почти по краю..."

— "Так всегда и бывает".

Четвертый час ночи, и скоро настанет проклятый рассвет. Не успеваю...

— Как ты? Руки не дрожат?

— "Дрожат, сама же видишь!"

— На вот, покури немного травки, — по идее должно помочь, буду надеяться, что он не из тех, у кого окончательно сносит крышу от запаха марихуаны.

Итак. Допустим, мы уговорили охрану принять пищу со снотворным. Как проверить — приняли они ее или выкинули в помойку? Или идти в прямую проверочную атаку с открытым забралом?

— "Открытой битвы мы не потянем. Исподтишка, тайком, из-за угла еще чего-то сможем. Но без внезапности — там все и ляжем..."

— "Нужно выманить".

— "Чего?"

— "Выманить. Сделать нечто, что заставит среагировать всех, кто еще стоит на своих ногах. Пусть выйдут из дома. На воздух. Туда, где у нас будет преимущество".

— "Предлагаешь разбить окно?"

— "Шутишь? Они даже не почешутся..."

— "Тогда?"

— "Ты знаешь, просто не хочешь себе признаться. К тому же за наглость нужно наказывать. Столько дорогих машин перед домом..."

— "Пожар... а выйдут ли?"

— "Сначала позвонят в пожарку. Но можно сделать так чтобы вышли".

— "Думаешь, будут вынуждены действовать для галочки?"

— "Собственность босса — это святое..."

— "Что делать с пожарными, когда они приедут? Это не совок, эти приедут за 5 минут, как бы не помешали, когда будем копаться в арсенале".

— "Сделаем так, что не приедут. Сама составляла план, зачем же тормозишь? Если решила, то не сомневайся и делай, и будь что будет..."

— Хоттабыч, какой в Париже самый популярный гей клуб?

— "Со стороны звучит довольно двусмысленно".

— Гей клуб...?!?

— Да...

— Не знаю... слышал как-то, как упоминали — Le Queen. Роскошный клуб, расположен на Елисейских Полях, самый центр города...

— "Такая осведомленность вызывает некоторое недоумение", — ну да ладно.

— Приходилось бывать?

— "Вот обязательно было это делать?"

— "Ну, я же... просто так спросила..."

— Я...?!? Нет, что вы!!! Просто все про него знают! Я там никогда не был, — признаться меня смутила такая столь неожиданно бурная реакция.

— "Это жжж неспроста".

— И хорошо, что не был, значит, не будешь плакать...

— А...?!?

— Езжай вон за тем симпатичным грузовиком с надписью — огнеопасно. Устроим небольшой профессиональный подарок для Парижских огненных дьяволов...

— Пожарно-спасательная служба. Слушаем вас!?!

— Пожарная? Диспетчер, здесь пожар — спасите нас!!! Пожалуйста!!!

— Где вы находитесь? Каковы масштабы пожара?

— Это ночной клуб - Королева!!! Пожалуйста, мы уже горим. Был какой-то сильный взрыв, и все вокруг разом загорелось. Половина клуба уже в огне. Столько людей погибло. У нас тут везде завалы... но мы еще живы... это северное крыло клуба... очень сильный огонь, тяжело дышать от густого дыма...

— Сколько выживших? Сколько вас было в клубе до пожара?

— Я не сотрудник, я посетитель, поэтому могу сказать лишь приблизительно. Сейчас здесь рядом со мной около сотни человек. Сегодня была "fiesta party" — пятничная ночная дискотека до утра, не могу сказать точно, но вероятно, когда начался пожар, в клубе было несколько тысяч человек...

— Экипажи уже выехали. Сохраняйте спокойствие. Вас спасут.

— Вы должны знать, здесь очень много раненых и погибших. Все лежат вперемешку. Боже... я никогда не видел такого пожара — это было что-то очень мощное...

— Полиция уже поставлена в известность. Машины скорой помощи тоже прибудут в течение 5-8 минут.

— Правда? Пожалуйста, только побыстрее. Нам уже нечем тут дышать...

— Сохраняйте спокойствие.

— Тут просят передать, перед взрывом слышалось что-то похожее на беспорядочную стрельбу. Возможно это теракт...

— Спасибо за ценную информацию, мы поставим в известность — КТУ.

— Проклятье, сколько нам еще ждать? Дыма все больше... Жирард, они говорят сохранять спокойствие...

— ..., — черт, обрыв связи...

Оператор молча откинулся в кресле, наблюдая, как мельтешат на мониторе сотни мигающих огоньков. Входящие вызовы... какая тяжелая ночь, и ведь не припомнишь ничего похожего за все время долгой двадцатилетней карьеры.

— "Пожар в Le Queen... может они и выживут..."

Но если случится иначе — то, скорее всего, никто горевать и плакать не будет. Хотя... уж лучше — пусть выживут.

Тормознуть грузовик не составило большого труда. Удивительно, но в Париже не отключают светофоры даже ночью. Видимо, нет необходимости экономить электроэнергию.

— Сейчас будет красный. Он притормозит. Выходи и садись в грузовик. Покажи ему автомат. Скажи, чтобы остановился вон там, у большого красного фонаря. Будем разговаривать.

Водитель оказался не Рембо. А жаль. Потому что это предполагает, что и дальше у нас все получится. И будут жертвы...

— "А куда без них? Без жертв не интересно..."

Притормозила чуть позади, пару минут, чтобы найти и прихватить с собой кусок пластида и детонатор со шнуром.

— Жить хочешь?

Худой трясущийся от страха коротышка водитель яростно закивал седой головой.

— А чего по городу ездишь? У вас разве не запрещено пускать грузовой транспорт?

Почему такой вопрос? Известно, что во всех мировых столицах строго с грузовиками и цистернами, поэтому и спрашиваю.

— У меня спецпропуск категории А4. Поэтому нам ограничено разрешается доставлять груз до 5 утра, — веко мужчины ощутимо дергается и это правильно.

Два человека в масках балаклавах, увешанные автоматами и пистолетами, да в брониках и разгрузках. Такой натюрморт любого смутит, про натюрморт просто к слову, я знаю, что значит этот термин, но на слух звучит очень красиво.

— Для кого груз?

— Это топливо для центрального газового генератора Лувра...

— Ого как, ну... за одну ночь они не замерзнут... надеюсь...

— "И картины не отсыреют, температурный режим и все дела".

— Открывай рот, если жить хочешь. Хоттаб, закрепи кляп, чтобы не выпал. Руки назад, вот ремень — закрепи, как полагается.

— "Так... сжиженный природный газ... пропан-бутановая смесь... очень жаль, что не жидкий кислород, но тоже сойдет", — мы же не хотим, чтобы там взлетел на воздух весь квартал?

— Отведи его за угол, там должна быть площадка с мусорными баками. Вот ремешок, свяжешь еще и ноги. Положишь его на землю, а тело замаскируй сверху мусорными пакетами. Убивать не надо... и быстро дуй назад.

— "Не сбежит?"

— "Пусть бежит", — может хоть тогда у меня появится шанс и возможность остановиться и отступить?

Но он конечно не убежал, не после того что нам пришлось пережить вместе в том кошмарном доме с любителями каннабиса и прочей дури.

— Вот Си-4... это взрывчатка. Вот это капсуль-детонатор, а это огнепроводный шнур — как понимаешь, он проводит огонь, как в фейерверке. Тебе нужно лишь закрепить кусок пластида на цистерне, при этом желательно положить ее так, чтобы взрывчатка не бросалась в глаза, и поджечь фитиль.

— "Думаешь, он потянет? Может не стоит его так бросать? Сразу на амбразуру..."

— Я поеду на машине следом, буду страховать тебя из снайперской винтовки. Там у входа будет охрана. Если клуб популярный, но там не может не быть хорошей охраны. Поведешь грузовик прямо к клубу. Езжай до самого главного входа... потом выходи и ставь на цистерну заряд. Как только поджег шнур, сразу беги в мою сторону. Я тебя подберу на машине.

— "Чует мое сердце это молчание не к добру".

— Все понял?

— Угу...

— "Может он из этих? Которые любят задних трубочистов?"

— "Либерасты... нет, не похож. И тогда в ванной... когда я была голая, у него он явно встал, и хорошо так встал..."

— "Тогда трус и паникер, такой расклад уже лучше".

— Давай быстро за руль, и помни — я еду следом...

Путешествие длиной в 20 минут по улицам ночного Парижа, о таком любят рассказывать в кругу друзей. Буду ли я об этом рассказывать своим детям и внукам, и будут ли они у меня — эти дети и внуки...

— "Не ожидала, что мы зайдем так далеко", — как теперь возвращаться домой, если... то есть — когда они узнают кто я, и что я сделала...

— "По голове не погладят".

События для тихой Европы равноценного "11 сентября" масштаба. Не меньше.

— Ну что... с Богом...

Автоматизация движений, скупость мыслей — сознание вошло в уже привычный темп боя, словно в родную стихию. HK SR9, снайперская винтовка, под винтовочный патрон калибра 7,62х51 мм NATO. Отъемный расширенный магазин емкостью в 20 патронов, этого должно хватить.

— "Стрельба с опорой на дверь?"

Нет, уж лучше расположить винтовку на капоте, будет больше устойчивости при стрельбе. Задержав дыхание, прильнула к прицелу — к глазу тут же прыгнула далекая картинка...

— "Шесть человек. Выглядят как профи".

— "Простите... ничего личного..."

— Поехали...

Сердце Азиза стучало словно бешеное, влажные руки дрожали, а холодные ноги ходили ходуном.

— "Неужели это никогда не закончится?"

Будь проклят тот день, когда он встретил Акбара. Кто бы мог подумать, что та давняя встреча выльется в нечто подобное, в нечто неповторимо ужасное.

— "Надо было бежать", — но кого он обманывает, шансов на побег было настолько мало, что их можно не учитывать. Эта девушка, называющая себя Афиной — отныне он знает, как она опасна. Если бы, все можно было — вернуть назад во времени... у них изначально не было ни единого шанса выжить в столкновении с таким убийцей.

До сих пор перед глазами стояли картины боя в доме. Когда они бежали вперед под свист пуль. И стреляли на ходу, как те самые неизвестные "белогвардейцы". Психическая атака, какое точное слово, после того боя в нем действительно не осталось и капли здоровой психики. Разве что — самую малость.

— "Почему?"

Он сидит за рулем этого грузовика, который без сомнений станет источником множества смертей. Эта девушка. Что в ней такого...

— "Она..."

Он закрывал глаза и видел ее там... в гостинице... она была такая... возмутительно обнаженная и невозможно красивая. У Азиза никогда не было такой шикарной женщины. Такой красивой. С внешностью и телом элитной модели из высшего общества. Такие женщины могут быть рядом с известными актерами и звездами шоу бизнеса, рядом с миллиардерами. И теперь вот... рядом с ним.

Он закрывал глаза и видел... потрясающую воображение невысокую блондинку со сказочно грациозной фигурой. С аппетитной и большой спелой грудью великолепной формы. С выразительно точенными небольшими горошинами розовых сосков, окруженных пухлой ареолой розового цвета. Они были, по всей видимости, очень чувствительными, остро реагируя на температуру воздуха в ванной и теплоту воды в душе. Они, то твердея и набухая, поднимались чуть вверх, то съеживались до начального размера. Женщина, стоящая под прозрачной водой вызывала животный восторг, ей хотелось обладать, ее тянуло боготворить. Фигура, достойная кисти художника, кажется, так говорят сведущие люди. Хрупкие тонкие плечики и узкая гибкая талия, переходящая в волнующие роскошные широкие бедра. Ровный плоский животик с маняще восхитительным пупком. Тонкая нежная шея, и безумно прелестные ключицы.

В ней все было гармонично и утонченно прекрасно. Золотистый тонкий длинный волос. И ослепительная ровная улыбка. Пронзительный чувственный взгляд больших синих глаз. Поразительно симметричные тонкие черты лица.

— "Не передать словами", — все, что представало его взгляду, было столь идеально и совершенно. Молодая плоть, едва ли этой девушке можно дать больше 16-17 лет. И трепетный девственный запах этой молодой женской плоти сводил его с ума. Он никак не мог забыть этот аромат истекающего соками любви и нерастраченной юности, здорового женского тела...

Этот соблазнительный и кокетливый изгиб шаловливо жгучих бедер. Стоило только неосторожно коснуться этого силуэта взглядом, и в крови вспыхнул адский огонь всепоглощающего вожделения. Эти великолепные словно два ореха упругие ягодицы, с доверчиво соблазнительным лоном и сексуальным просветом меж притягательных бедер. Восхитительно стройные поджарые ножки, перетекающие в упругие и манящие юные чресла. Чисто выбритый милый лобок. Беззащитное и трогательно нежное междуножье. С идеальной и столь желанной щелочкой между холмиками аккуратных и подтянутых, но чуть набухших и упруго чувственных и сочных половых губ самой восхитительной формы.

Она стояла под теплыми струями душа, а он смотрел на танцующие под водопадом капель эталонные формы чарующей взгляд породистой женской фигуры. Ровные длинные ноги, достойные тела богини. Выпуклые полушария безукоризненной попки. Потрясающий воображение интимный рельеф, в виде разделенной лакомой трещинкой смачной вульвы между захватывающих дух ягодиц, выглядящей, словно обнаженный лысый персик. Везде все чисто выбрито, и кожа радует белоснежной благородной белизной. Невидимый клитор величиной с небольшую горошину скрыт под капюшоном из розовой плоти, небольшие малые губки не различимы и спрятаны под плотно смыкающейся складкой чуть припухлых внешних губок. Этот аппетитный бутон страсти, часто ласково прозываемый в народе верблюжьей лапкой и "пирожком", раскрывает свою очаровательную суть в иступляющем порыве влажного желания, словно маленькая морская раковина с чувственной жемчужиной. Стоит лишь немного развести ножки в стороны и губки доверчиво раскрываются навстречу миру ненасытных мужских взглядов и властных порывов плотских желаний.

Треугольное окошко меж роскошных бедер притягивало жадный взгляд природного самца, особенно внутренняя часть молодых бедер и жаждущее ласки пространство между ними. Этот сладкий промежуток между ног, благодаря которому бедра девушки не трутся друг о друга. Спереди окошко имеет форму перевернутого вершиной вниз треугольника, упираясь основанием в нежный лобок. Но сзади заманчивый просвет выглядит как вытянутый снизу верх увлекательный ромбик, похожий на узкий кончик верного боевого копья или нежные ножны, томительно и не терпеливо ожидающие свой клинок. Притягивающий взгляд ромбик на стыке двух блистательных полушарий, в глубине которого четко просматривается прелестный невинный контур пухлых половых губ, будто врата и преддверие рая, смиренно ожидающих чуждое таранное вторжение в свою пульсирующую мягкую глубь. Она не сможет спастись от пылкого удара мужской атаки, даже если получится плотно свести вместе свои длинные волшебные ножки. Это соблазнительное "окошко" предательски открывало перед мужской плотью дорогу к нежному и беззащитному ожидающему лону. Прелестный зовущий просвет, словно освященный огнями желания — парадный путь к входу во влажно вибрирующее и трепетно сжимающееся горячее счастье.

— "Она совершенство", — ее голос, он мог слушать ее часами, особенно когда она злилась, тогда ее голос приобретал особую сексуальную тональность. Он оценил в ней все, и маленькие изящные ступни, и тонкие пальцы рук, и пухлые капризные губки. Он хотел ее... и знал, что эти мечты никогда не воплотятся в реальность.

— "Она убьет меня", — террористы не поступают иначе. И кем она может быть, как не террористкой? Убийца, не знающая пощады, она убьет его. И это будет уже скоро.

Он имел шанс, тогда в гостинице он мог напасть и попытаться выжить. Но теперь уже поздно. Он погрузился в это очень глубоко, от такого не отмыться. Вместо этого, он не напал — он жадно смотрел, как она стоит под душем, как катятся по полной молодой упругой груди мягкие ручейки прозрачной воды...

Тогда он и понял, что никуда не убежит. Он любовался прекрасным нежным профилем незнакомки, ласкал взглядом ее прелестное аккуратное ушко, мечтая поцеловать эту нежную бьющуюся жилку на тонкой шее. Таких девушек можно увидеть в телевизоре, они снимаются в кино, рекламируют нижнее белье, встречаются со знаменитыми футболистами.

— "Возможно, скоро я умру", — и быть может впервые, ему было все равно. Почему то сейчас он не боялся будущей смерти. Он последует за убийцей с ангельски совершенным лицом. Даже если придется штурмовать самое сердце ада. Наверное, он сошел с ума.

Женская невинная красота — страшное оружие, особенно когда созерцаешь ее нагой на расстоянии вытянутой руки. Сидеть там, в жаркой интимной близи, впитывать всем телом откровенные и будоражащие кровь запахи, наслаждаясь ими, и тем как омывается влагой желанная женщина. Он все еще помнил этот плывущий в пространстве насыщенный и возбуждающий сочный аромат здорового и чистого женского лона. Запах мокрого женского призыва, горячей и отзывчивой женской природы, он провоцировал и пробуждал где-то глубоко внутри что-то дикое, необузданное и дремучее... первобытно-животное. Возможно ли? Забыть этот аромат, если ты настоящий мужчина, и не какой-то там извращенец...

— Я сделаю это...

Поворот руля резко направо, выводя многотонную махину к парадному входу в здание. Падающие фигуры незнакомых людей на периферии зрения. Заглушить мотор, забрать с собой ключи. Покинуть кабину машины...

— "Стреляют", — несколько человек успело вбежать в здание. Но четыре тела замерло на земле в уже хорошо знакомой смертельной позе. Скрюченные пальцы, пятна и лужи расплывающейся крови, выроненное оружие.

Установить пластид в незаметное место под цистерну, не отвлекаться на посторонние мелочи, и поджечь, наконец-то этот длинный фитиль. Вот здесь и произошел незапланированный сбой. Поджигать было нечем. Зажигалки у него не было, и Афина ему ее не передавала.

— "Прикуриватель в кабине?"

Стоп. Какой еще прикуриватель в машине для перевозки взрывоопасного груза? А может у этих что-то есть? Он бросился к телам охранников, растрачивая драгоценное ускользающее время. Копаться в карманах мертвых людей, не самое приятное занятие...

— "Есть!"

Кроме зажигалки пришлось захватить еще несколько предметов, вроде сотового телефона, пачки сигарет и связки ключей. Раз уж он их ощупал, то нужно забрать с собой, чтобы не оставлять в подарок отпечатки своих пальцев.

— "Поджигаю..."

Фитиль загорелся сразу, практически мгновенно. Он наблюдал, как огонь прополз более пяти сантиметров, прежде чем до него дошло, что нужно бежать.

— "Быстрее", — первые полста метров ноги были как ватные. Он бежал, и ощущал, как разъяренно стучит разгоряченная кровь в висках. Легкие горели от непривычно быстрого бега, а взрыва позади все не было. Хлесткие звуки выстрелов где-то позади. Опять стреляет охрана. Только бы не попали, только бы... отчаянный визг тормозов где-то впереди.

— Давай быстрее. Я прикрываю, — она стояла во весь рост и стреляла из снайперской винтовки, держа ее на весу. Выстрелы следовали один за другим непрерывной цепью, словно мерный молот забивал в мягкую плоть свои острые и кровавые гвозди.

— Садись, сейчас рванет...

Голова закружилась от резкого разворота машины на 180 градусов. Двигатель набирал обороты, а он, закрыв глаза, в страхе отсчитывал пронзительно томительные долгие секунды. Внезапно по телу прошла ощутимая вибрация. Далекий взрыв был ощутим даже в быстро движущемся автомобиле.

— Все... мы сделали это... а теперь меняем округ. Пора нам ненадолго затаиться...

— Как ты? Цел?

Он готов был смотреть в эти синие глаза, целую вечность.

— Да. Я не ранен...

— Отлично. Значит без потерь.

Она сидела, вцепившись побелевшими руками в руль, будто утопающий моряк в спасательный круг. Темная подворотня, в которой не бывает полиции и прочих культурных посетителей, была освещена лишь ближним светом автомобильных фар.

— Значит получилось...

Ее чувственные пухлые губки двигались, словно она говорила сама с собой. Прищуренный взгляд смотрел прямо вперед, как будто она видела нечто скрытое, то, что нельзя увидеть обычным способом.

— Молодец, — это прозвучало неожиданно, в который раз он отметил про себя, что не успевает привыкнуть к тому, как быстро меняется ее настроение.

— Такое усердие заслуживает награду...

Он наблюдал за тем, как она ловко перекладывает винтовку за заднее пассажирское сидение.

— Боже, зря перебинтовала себе грудь. Так тяжело дышать. Но хуже всего, что я уже вся там вспотела...

Девушка расстегнула ворот своей куртки, обмахивая ладошкой разгоряченную распаренную шею.

— Если хочешь, можешь меня поцеловать.

-...?!?

— Я разрешаю, не бойся...

Это было словно сон, и от волнения казалось, выпрыгнет из груди пляшущее ходуном сердце. Как во сне...

— "Что я делаю".

Это было счастье, прикоснуться к ее горячим нежным губам, словно там, на грани, где встретились женская и мужская суть — взорвалась атомная бомба.

— Смелее, я ведь тебе нравлюсь? Верно?

Наверное, это ему показалось, будто она подалась ему навстречу всем своим горячим телом, или обещающе повела перед ним жадной до ласки волнующейся грудью. Манящий трепет ее ресниц, и вожделенный блеск сияющих глаз были, словно будоражащее кровь приглашение не останавливаться и продолжать. Тянулись сладкие мгновения, растягиваясь в долгие минуты. А поцелуй все длился, и длился...

— "Эти губы", — он запомнит их вкус и трепет, лишь бы это чудо длилось бесконечно.

— Дурак...

Голова дернулась от резкого удара, он недоуменно потер щеку, плоть на лице яростно горела от горячей пощечины. Но он все еще ощущал приятное послевкусие ее сладких губ.

— Тупица!!!

— "Что я сделал не так, она же сама попросила..."

— Скажи дураку купить бутылку, он одну и купит. Правильно, а чего я хотела? Такой полезет целоваться и насмерть зацелует...

— "Что я сделал не так?"

Девушка злилась, яростно избивая руль то ладонями то кулаками. Об интенсивности испытываемых чувств четко сообщал выступивший на щеках кроваво красный румянец. Наконец Афина встретилась с ним глазами, это был злой взгляд, в котором плескалось целое море чувств и эмоций. Страстное животное желание неудовлетворенной самки, явное читаемое холодное презрение, еле сдерживаемая обида, какая-то затаенная ненависть, робость испуганного подростка, тень былой женской застенчивости и страстное волнение отзывчивой куртизанки. Странный коктейль казалось бы несовместимых чувств, странный и заманчивый.

— Ладно, Отелло. Поехали дальше. Думала, что тебе сейчас обломится страстный и неистовый секс, но видимо для таких тормозов как ты — не судьба. Сам все испортил. Ничего страшного, жизнь длинная... еще всласть налюбишься в будущем. Но теперь уже точно — это будет не со мной...

60 минутами ранее...

— Полиция?!?

— Внимание. Ведется запись разговора.

— Оператор Мари ле Руж. Мы вас слушаем!

— Это администратор ресторана "Le Grand Vefour". Нас ограбили какие-то психи в масках.

— Они были в масках? Вы можете сообщить какие-либо особые приметы грабителей? Рост, примерный возраст, телосложение, акцент?

— Не знаю... разве что рост, оба невысокие и худощавые — и точно не мускулистые. Только заметила, что говорил только один, второй все время молчал. У того что говорил парижский акцент, и голос молодой, не старше 20-ти лет. Они были в военной форме, угрожали всех расстрелять, оружия у них было много.

— Вы не смогли определить точно, что это было за оружие?

— К сожалению, я в этом не разбираюсь. Это было похоже на автоматы, у одного была снайперская винтовка, я такие в фильмах видела. И еще у каждого было как минимум по два пистолета.

— Вы сообщили о грабеже. Какова сумма ущерба?

— Во-первых, они украли всю выручку из кассы. Заставили наших поваров готовить пиццу, которую позже с собой и забрали. Еще унесли с собой бочку с холодным пивом. Также был похищен фирменный фургон для развозки Vip-заказов.

— Мы зафиксировали ваше обращение.

— Подождите, это еще не все...

— Продолжайте, мы вас слушаем!

— То, что я говорила. Это не главная проблема. В нашем зале для Vip-клиентов было несколько посетителей из Италии. Нам хотелось бы сообщить о жертвах...

Инес Кане жуть как ненавидела "работать" в ночь с пятницы на субботу. Слишком много специфической мороки и возни вокруг бесконечно капризных и дотошных Vip-клиентов. Хуже всего, что эта навязчивая клиентура входила в число "особых" и постоянных поклонников ресторана.

— Новый заказ?

— Устрицы, фуа-гра, и трюфели. Всего по три...

— Тяжелая ночка, не так ли?

Она не ответила, панически пытаясь сохранить уверенный в себе вид. К счастью, не она одна стала жертвой досадных вынужденных обстоятельств, множество молодых и красивых официанток полностью разделяли ее внутренние страдания и еле сдерживаемую физическую брезгливость.

— "Может все же пожаловаться в полицию?"

Кого она обманывает, у владельца ресторана и его дружков из числа Vip-клиентуры уже все схвачено и в полиции и в прокуратуре. Ей не дадут уйти просто так, обязательно будут плачевные последствия.

— "Неужели придется это делать снова и снова..."

Возвращаться вновь к этим мерзким, вонючим и потным — все жиреющим и жиреющим старикашкам. Ухаживать за ними с вечной обещающей улыбкой на губах, кормить этих свиней с ложечки. А потом дарить им свои сокровенные поцелуи, свое любимое жаждущее настоящих чувств тело, притворно стонать, сгорая от обиды, в омерзительно скользких животных объятьях, и продолжать изо дня в день принимать в себя противное и вязкое мужское семя.

— "Придется", — когда ей предложили работу в одном из старейших и лучших элитных ресторанов Парижа — она была по-настоящему счастлива.

— "Вы так красивы, вы нам подходите", — если бы она тогда знала цену этих фальшивых слов. Современная французская кухня и старинный исторический дизайн, неповторимый интерьер с оригинальной мебелью. Роспись на стенах и изысканные витражи в стиле ампир. Многим декорациям не меньше трех сотен лет, они сохранились еще со времени основания ресторации. Великолепное место, она так радовалась своему "везению".

Однако довольно скоро оказалось, что ее нанимали не столько для работы сменным администратором, сколько для работы иного плана. Она должна была оказывать сопутствующие услуги, избранным клиентам мужского пола, делать то, на что так сказать физиологически способна только женщина. Впрочем, не она одна оказалась в этой безвыходной ловушке. Более двух десятков юных официанток, молоденьких девочек почти из школы, будто специально набранных на конкурс красоты — разделяли ее грустную участь. Для кого то это был знаменитый на весь мир ресторан, а для кого то — это гнездо торжества порока, облюбованное опасными жителями Италии из могущественного криминального синдиката.

— "Сколько еще я так протяну?"

Уже поздно что-либо менять, она вляпалась в расставленные силки, словно глупая куропатка. И хуже всего, что нет никакой призрачной надежды, что получится хоть что-то исправить, или хоть как-то сопротивляться. Одно хорошо, Vip-клиентов редко когда бывает больше дюжины, и они всегда приходят ночью. Первый этаж ресторана мог вместить в своем зале шумную компанию в 60 гостей. Но больший доход приносила VIP-комната, что едва вмещала два десятка "фанатов" вкусной пищи. Впрочем, недостатка в тех, кто желает пообедать в тихом уютном месте с сопутствующим ласковым и тонкоголосым женским "сервисом" — не имелось.

Богато украшенная хрусталем и позолотой, потолочной и настенной живописью, витражами и антикварной мебелью — VIP-комната, была свидетельницей столь разнузданных и развратных оргий, что заставили бы краснеть от зависти операторов и режиссеров самых доходных порно студий Лос-Анджелеса.

Для кухонного персонала не было тайной за семью печатями, чем именно занимаются с клиентами многочисленные прекрасные официантки и четыре специально подобранных администратора. Более того, зачастую владелец ресторана, будто какой-то бык-производитель, намеренно захаживал в кухонную секцию со своими пьяными дружками. Скорее всего, для того чтобы отоварить от всей души и со всей щедрой страстью парочку-другую "благодарных" и безотказных поварих и посудомоек. Благо кадры в ночную смену кухни были подобраны соответствующие всем высоким критериям мужской физиологии. Из 12-ти поваров и помощников, лишь шеф-повар был мужчиной. Все остальные были молодыми и красивыми девушками.

— Устрицы готовы шеф.

— Что с трюфелями?

— Еще немного шеф, полторы минуты и все будет готово!

Видимо она явилась не вовремя со своим заказом, шеф-повар то и дело бросал на нее свои злые и раздраженные взгляды. Белоснежный фартук топорщился и не мог скрыть агрессивно вздымающееся под тонкой тканью мужское начало. Особенностью работы ночной смены ресторана было полное отсутствие на теле девушек всякой условной одежды. И если поварихи одевали формальные фартуки прямо на голое тело, не забывая впрочем, о колпаке на голове, то официантки щеголяли в одних лишь костюмах Евы. Администраторам же в этом отношении повезло больше всего, им разрешалось носить миниатюрное, хоть и очень откровенное бикини.

— "Я отвлекла их, когда они были в самом разгаре", — нет ничего удивительного в том факте, что шеф-повар нашел общий мужской язык с владельцем и его развратной компанией. Самцы, как известно всегда найдут общий интерес на почве неодолимой тяги к женскому телу.

К тому же для шеф-повара обязательный секс со всем женским персоналом входил в число приятных бонусов к заработной плате. Поэтому когда в кухню не поступали срочные заказы, с нее почти всегда доносились громкие звуки горячих женских стонов и задыхающихся страстных вскриков.

— Инес пока еще есть время — иди ко мне...

Похоже, и в этот раз она не отобьется от этого привязчивого мачо. Масленый взгляд и предвкушающая близкое наслаждение улыбка уверенного в успехе самца. Он не отстанет, а может и опять подло пожалуется владельцу. Видимо и в этот раз все же придется отдаться.

Нежданная звонкая трель знакомой мелодии, привлекла всеобщее внимание к входной двери и уличному аудиофону, заставляя Карлоса прервать свои неотложные сладострастные планы.

— Кто там пришел? Мы что-то заказывали?

— Шеф, должны были доставить филе...

— Открывайте, я все приму, — в этот раз ей повезло ускользнуть от жадности властно нетерпеливых рук, но обещанная расплата ее еще догонит, именно этот ненасытный приговор она прочла в его похотливом хозяйском взгляде.

— Да, шеф!

Боже, неужели у тебя не найдется управы на этих ублюдков? Неужели все, что происходит — это и есть наше горестное предназначение? Или наши унизительные страдания приносят тебе удовольствие...

— Ого! Прикольно! А вот и мы! Вы нас не ждали, а мы приперлись!!!

Как позже оказалось, никто из работников кухни не был готов к подобным кошмарным событиям. В кухню ворвалось два человека в масках...

— Всем стоять на месте и не двигаться! И молчать твари... пока всех не положили!!!

— На колени, руки за голову!!! Быстро!!! Дверь закрой за собой!

Грабители, а никем иным эти неизвестные и не могли быть, деловито разошлись в стороны, не забывая контролировать дулом автомата, и внимательным взглядом всю рабочую площадь кухонного зала, величиной в более чем сотню квадратных метров.

— Стой там и смотри! Если кто дернется или пикнет лишний звук — вали наглухо!!!

Два грабителя были одеты в камуфляж темно серой расцветки. А еще они несли на себе невообразимое количество стрелкового оружия.

— Молодцы, пятый час ночи, а вы работаете — это нам повезло.

Оба преступника были невысокого роста. Высокий имел рост едва ли больше 175 сантиметров. А тот, что говорил и приказывал, был значительно ниже, имея откровенно субтильное худощавое телосложение.

— А нам вот пиццы захотелось посреди ночи. Дай думаем, зайдем в хороший ресторан. И как видим — не сильно прогадали.

Главарь, а это, несомненно, был именно он, вальяжно прошелся по кухне, не забывая с любопытством заглянуть в холодильную камеру. Перед тем как потянуть за ручку двери огромного холодильника, грабитель, не торопясь и с явной любовью надевал на свои руки, тонкие черные перчатки.

— Солидно. Да — отличное хозяйство, даже зависть берет. Значит так, слушаем задачу. Дана цель — сделать пиццу, возьмем за основу добрую классику, к примеру — Маргарита. Количество — 20 штук. Главное чтобы размером побольше, и по ингредиентам побогаче и сочнее. Продуктов не жалеть! У вас полчаса! Если поторопитесь, уйдем по-хорошему, и никто не пострадает! Расстанемся друзьями... ха-ха...

Грабитель звонко рассмеялся, видимо находя свою шутку очень удачной. Звонкий не успевший сломаться голос вызывал настороженность, подсказывая, что его хозяину вряд ли больше 15-16 лет. Если это малолетки, то тем более следует вести себя очень ровно и спокойно. Кто знает, на что способна ветреная психика подростка опьяненного властью равнодушного оружия.

— Давайте уже, вставайте!! Пора делать пиццу!!! Арбайтен!! Шнелль, шнелль!!! А ты голубчик — постой на коленях, девочки и сами пока справятся, — грабитель окинул широкоплечего и высокого шеф-повара явно подозрительным взглядом.

Девушки в коротких фартуках шустро забегали по кухне, собирая все необходимое для отдачи необычно срочного заказа, при этом то и дело, вынужденно демонстрируя филейную часть своего обнаженного тела.

— Опа, стоп! А это что такое? Вы что, вы здесь все голые?

Преступник прошелся по кухне, с интересом заглядывая под фартуки, не забывая при этом отмечать хлесткими веселыми шлепками осмотренные голые женские задницы.

— Хах, точно все голые. Вот ведь затейники... ты гляди-ка и этот туда же — голый! И аппарат еще стоит! Похоже, мы тут кое-кому сильно помешали...

Со стороны могло показаться, что голос неизвестного сочится ядом и весельем. Грабитель между тем заглянул под передник шеф-повара и восхищенно присвистнул.

— Гигант, действительно гигант! И сам по себе большой, да еще и 12 девочек одной бабьей радостью... с таким то дрыном, гарантированный оргазм... смело, ей богу, аж зависть берет...

Паренек в маске продолжал ходить по кухне, и задирать всем девушкам подряд их фартуки.

— Нет, все равно не могу успокоиться — какая идея... это же надо было придумать, это же надо было догадаться... просто гарем какой-то... вот ведь девки дают... и как только не боятся... монстр Дик... это ж как он натянул... это ж до самого пупка...

Парнишка подошел к самой хорошенькой помощнице повара и надолго заглянул ей прямо в глаза, на миг даже показалось, что он ненадолго потерял равновесие. Когда он, наконец-то отошел от девушки — создалось странное впечатление, будто он не знает, как тут оказался, настолько потерянными и шаткими были его шаги, однако это впечатление было недолгим.

— Даа... хорошая идея, хвалю...

Грабитель подошел к мясному столу, и начал копаться в разложенных на нем инструментах.

— Нож для мяса, да это именно то, что надо, — громкое бормотание было столь отчетливо, и различимо — видимо преступник не боялся размышлять вслух при лишних свидетелях.

— Пожалуй, все же уточню. Вы все умеете готовить пиццу или нам для этого обязательно нужен шеф-повар?!?

Вопрос заданный будничным тоном, не таил в себе какой-либо угрозы, поэтому женский ответ был достаточно многоголосым и единодушным.

— Нет. Мы сами справимся...

Как оказалось — это был совсем не тот ответ, которого они ожидали.

— Хех. Ну, и ладненько.

Грабители странно переглянулись и события понеслись вскачь. Тот, что все это время молча стоял и наблюдал, сделал несколько быстрых шагов к стоящему на коленях шеф-повару и резко ударил его по голове прикладом автомата. Тело огромного мужчины тут же распростерлось на холодном полу.

— Кафель хороший — не простынет...

Отныне, а может и всегда, эту особенную пятничную ночь кухонный персонал ресторана "Le Grand Vefour" будет вспоминать с глубокой нежностью и благодарностью.

— Предупреждаю, если сейчас будут визг, крики и плач — расстреляю всех куриц за компанию!!!

— Переверни его мордой вверх!

Приказ говорливого лидера второй грабитель выполнил с явной натугой. Карлос был в великолепной физической форме, обладал развитой рельефной мускулатурой и весил больше сотни килограмм.

— "Что они задумали?"

Человек в маске молча подошел к лежащему на спине телу, так же тихо и не торопливо вытащил длинный пистолет странной формы, и с какой-то показной ленью выстрелил в тело ровно четыре раза. Все выстрелы были при этом совершенно бесшумны. А предупрежденный угрозой персонал, каким то чудесным образом сдержался, и так и не закричал.

— Плечевой и коленный суставы — Good Bye... попробуй отремонтировать этот хлам!

В абсолютной тишине жуткий незнакомец присел над телом, насвистывая незнакомую веселую мелодию. Раздался знакомый всем лязгающий скрежет работающих ножниц для разделки мяса. Спустя некоторое время нервирующий всех свист прервался, и садист в маске с ленивым громким смешком, скинул на чистый кафельный пол окровавленный кусок розовой плоти.

— Без языка оно как-то удобнее шеф-повару...

Только сейчас они реально поняли, как им не повезло, с какими жестокими людьми их угораздило столкнуться в эту проклятую ночь.

— Чего стоим? Кого ждем? Где наша пицца?!? Тесто уже готово? Иди, добавь нашей изюминки!

Второй грабитель молча прошел к чану с тестом, и на глазах у всех высыпал внутрь полный пакет какого-то белого порошка.

— Еще в сыр немного добавь! Нашу Прелесть!!!

Главарь пересел поближе к ногам Карлоса, с нетерпением задирая вверх подол короткого фартука.

— Нет, ну реальная красота. Какие идеальные пропорции длины и толщины. С таким то богатством и так по-свински... не понимаю, выйди на улицу — сними штаны, они же сами на тебя попрыгают... эх, моральный урод — это судьба...

Следующие 20 минут они готовили, осторожно и заторможено двигались по кухне, стараясь не смотреть на валяющееся под ногами тело и сопящего от усердия мясника в маске. Истекающее кровью тело.

— Эх, подлецу — все к лицу... какой Фаринелли получился...

На кафель с очередным противным звуком упал еще один кусок отрезанной плоти.

— Очень удобно, если их нет — они и не потеют. И с потенцией теперь все в порядке, не то, что раньше — встал или не встал. Все проблемки порешали под корень. Великая экономия получается. Счастливый человек. Столько денег на девках сэкономит...

На пол упала еще одна, на этот раз самая длинная и массивная интимная часть тела, хорошо знакомая горячему нутру всех находящихся в кухне девушек. Многие отворачивались, с трудом подавляя тошноту, но атмосфера в помещении выдавала истинные чувства персонала. Здесь пахло еле сдерживаемой радостью и искренним женским злорадством.

— Вы только не подумайте что он такой весь из себя железный, что он выносливый и терпеливый. Мы его слегка укольчиком с наркозом угостили. Скоро придет в себя, проснется родимый... ему еще жить и жить... познавать многогранную радость жизни и чистое непорочное счастье...

Последние слова паренька прозвучали со странной агрессией и не скрываемой кровожадностью. В следующий миг они услышали звук странного шипения, оказалось что грабитель накалил на газу металлическую лопатку для блинов, дабы прижечь ею кровоточащую рану Карлоса. Настоящий живодер.

— Инес! Где наши устрицы?!?

Внезапное появление владельца ресторана и его помощника-телохранителя застало всех присутствующих врасплох. Всех кроме грабителей.

Головы Оттавио и его невезучего помощника Гильермо буквально разнесло вдребезги. Тела рухнули, а девушки так и остались стоять с широко раскрытыми от шока ртами. Ничто не подготовило людей к подобной быстрой развязке. В руках стрелка в маске был короткий черный автомат, стрелявший без всякого ощутимого слухом звука.

— Кто это?

— Этто хоззяин... и теллохраннитель...

— Не заикайся! Это понятно, что хозяин, но что он здесь делает — ночью?!?

— У нас вссегда ночью вечеринка в VIP-зале для лучших клиентов. Особенно в ночь с пятницы...

— И много там сейчас народу, — судя по голосу, главарь грабителей был чем-то очень и очень недоволен.

— Обычно бывает от 12 до 20 человек. Плюс персонал — 30 официанток. По одной на клиента и еще 10 официанток для дополнительных мероприятий...

— Ага... хм...

— Лучше бы вам уйти — это очень опасные люди. Богатые и могущественные! С ними всегда несколько человек из охраны. У вас могут быть проблемы!

— Даже так?!? Это уже становится весьма любопытно...

Мясник в маске чему-то радостно хмыкнул, начав торопливо копаться в своем оружии.

— Следи за поварами, а не за сиськами! Они вроде голые и без телефонов, но все равно приглядывай. Вдруг очаровашки чего припрятали? Не забывай про пиццу! Будут чудить — стреляй в голую задницу! Для них целый зад всегда важнее...

Преступник окинул присутствующих поварих холодным брезгливым взглядом.

— А мы с этой милой леди сходим и проветримся, проведаем наших дорогих гостей. Это ведь не хорошо, если они там нечаянно заскучали, не порядок...

Кто-то будет смеяться, но я считаю себя великой гуманисткой. Глядите сами, помочь сотням людей найти свой смысл жизни — это ли не великое достижение?

На самом деле я толерантный человек, и не разделяю людей по разным группам интересов. Но, честно говоря, меня удивляет болезненное стремление некоторых психически неадекватных людей — окунать свои половые органы в продукты пищевого распада человеческого организма. В чем смысл господа, в чем смысл?

Для девушки эта распространенная мужская болезнь смотрится омерзительно и воспринимается нелепым тошнотворным варварством. Почему мужская? Потому что я не знаю ни одной женщины, которая получала бы удовольствие от контакта своего "идеально чистого и самого сокровенного" сокровища, с банально грязным и вонючим, извините за выражение — дерьмом.

В то время как большинство мужчин, по сути, являются активными любителями помесить грязь в стакане. Вы же понимаете, что любители анального секса ничем не отличаются от прочих глиномесов? Технически кишечники женщины и мужчины — не имеют большой разницы, даже кольцо мышц сфинктера работает одинаково. И при неожиданном возникновении в их жизни определенных тюремных условий, такие любители поработать с задним приводом, довольно быстро находят привычное к погружению место, к которому можно пристроиться — и пол лица, к которому проявлен глинный интерес, заботит их в этот момент меньше всего.

— "Хоть кому-то помогла..."

Случается, что люди рождаются не в тех телах, что требует их душа. Для таких невезучих людей есть один компромиссный совет — менять пол хирургическим путем. Или же прибегнуть к эвтаназии. Дело в том, что практически наверняка в следующий раз они переродятся в нормальном для них женском теле. И вопрос с ошибочной ориентацией будет решен для них самым лучшим естественным образом.

Есть только два полюса и два пола в этой реальности — женщины и мужчины, мужчины и женщины. Когда-то был и третий — гермафродиты, но эволюция давно стерла этот лишний элемент с лица нашего дуального мира. Все остальные должны присоединиться к одному из лагерей. А всякие любители полумер — суть психические извращенцы.

Если ощущаешь себя не в своем теле — добро пожаловать на хирургический стол. В некоторых лабораториях уже умеют выращивать человеческие органы. Сдай генный материал, вырасти себе матку, после пары операции на вторичных признаках и курса инъекций гормонов никто ничего не отличит. Людей много, никого не волнует чужое прошлое, миром правит эгоизм. Главное чтобы все было естественно и по природе, а что там за тараканы в голове — это не наша проблема.

Всех остальных не определившихся и цепляющихся за мужское тело — в смирительные рубашки, и нечего пудрить людям мозги. Любителей глины следует определять в ассенизаторы, а вместо еды кормить любимой пакостью — каждому свое. Если уж у человека имеется неодолимая тяга ко всему эдакому, то нужно идти ему в этом навстречу — современная цивилизация требует от нас порывов массового гуманизма и тонкостей чуткого человечного сострадания.

— "Сколько теперь девочек народится, если они конечно не соврали..."

Потому что переродятся только те, кто действительно неудачно родился. А извращенцы опять родятся извращенцами. Есть такие отклонения, которые проявляются только у мужчин. Определенная свинская зависимость к контакту с нечистыми субстанциями.

— "А может религия права и в них сидит дьявол", — все может быть, но в этот раз я сделала все что могла.

— ... Это не хорошо, если они там нечаянно заскучали, не порядок...

— "Зачем рисковать? Десять минут и потом тихо свалить..."

— "Мне кажется — это будет не правильно. К тому же до сих пор мои порывы меня не обманывали", — если там имеются еще несколько телохранителей, то их внезапное появление сыграет против нас.

Мой текущий опыт кричит о том, что внезапность в бою гарантирует и генерирует до 80% успеха. Сидеть на попе и пассивно ждать приключений, худший совет который можно получить в подобной ситуации.

— "Там человек двадцать".

— "Порядком пьяных..."

— "Но все же, как бы не попасть впросак", — попытаюсь взять наглым наскоком, пока что эта стратегия работала без сбоев. Если там девочки, если там хорошая выпивка, добрая компания. Интересно, кто при таком раскладе может ждать каких-либо неожиданностей глубокой ночью?

Жалко отвлекли в самый увлекательный момент, была идея провернуть с шефом любопытную задумку. Но ему повезло, Бог его определенно любит. Очень некстати открылась новая ментальная способность — чтения внешнего покрова людских мыслей. Слава богу, что для этого мне необходима предварительная настройка на ментальное поле контактора.

— "Я бы сошла с ума, если бы пришлось слышать мысли всех людей или слышать их непрерывно", — но нет, дар включался только в пределах прямой видимости — при непосредственном контакте глаз.

Глубина чтения ментального покрова ограничивалась 10 последними минутами, но и этого результата было более чем достаточно для подведения итогов первого эксперимента. Примечательно, что женщин читать легче, чем мужчин, возможно, это как-то связано с полом оператора. У мужчин при ментальном сканировании получалось настроиться лишь на текущий активный поток, никаких экскурсов в прошлое.

Идея заглянуть в это место родилась спонтанно, мы как раз проезжали мимо, и глаз споткнулся и зацепился за стильную рекламную вывеску.

— "Приглашаем туристов посетить наш знаменитый ресторан", — ну раз так, то мы его и посетили, так сказать с горячим свинцовым приветом.

Стрельба в кухне прошла как в тире. Идеальная освещенность, лучшее расстояние до мишени, сравнительная неподвижность цели. Все равно, что безнаказанно стрелять по тыквам в Хэллоуин. Tavor MTAR 21 Micro, оказался хорошей машинкой, да и встроенный глушитель не подвел. Положила по две пули в каждую тыковку.

— Вот эта дверь.

Высокие двустворчатые ворота, с огромным внешним деревянным засовом, как в средневековом замке, под старину. Откуда-то изнутри доносится кокетливый женский визг. Это за что же их там хватают? Позолоченные антикварные ручки. Проверить патроны, расстегнуть кобуру с пистолетом FN Five-seveN с расширенным магазином на 30 патронов, вдруг неожиданно пригодится?

— Зайдешь первая, и сразу встанешь сбоку. И не мешайся при стрельбе! Или зашибу ненароком...

Это только в планах все кажется тяжелым и громоздким, а на деле вопросы со стрельбой решаются очень быстро и просто. Двери только расходились в стороны, а мне уже было понятно, кого снимать в первую очередь.

Круглый массивный стол с диаметром в восемь метров, и большое количество роскошных кресел вокруг из резного дерева. На коленях множества престарелых мужчин сладко покачиваются в плавных движениях голые девушки... и сидят они на своих "жеребцах" далеко не по одной...

Несколько свободных официанток ходят вокруг стола с графинами и бутылями в руках, не забывая подливать в кубки и бокалы новый напиток. Над спинами сидящих возвышаются четыре высокие фигуры с широкими массивными плечами.

— "Это охрана", — не очень-то ее и много.

— "Голым пердунам стреляй в сердце. Не будем изобретать велосипед, да и с простреленным пламенным мотором особо не подергаешься. Одетых бодигардов мочи в голову! Начинай с охраны..."

— "Вперед!"

Два выстрела в шею и челюсть один за другим и огромный бугай напротив входа отброшен хлесткими ударами на старинный комод со стоящими на нем китайскими вазами. Глаз дернулся, когда несколько изысканных кувшинов полетели на пол.

— "Надеюсь хоть не дорогие..."

Довернуть ствол вправо, палец дергает спусковой крючок, и люди вокруг стола продолжают разлетаться в стороны, словно это деревянные кегли.

— "В голову, в голову..."

Вы пробовали стрелять в момент сильного стресса? У меня этот трюк выходит не в первый раз, такое ощущение, что вот-вот разорвется переполненное кровью сердце.

Одному хватило и одной пули в переносицу. Другому разрядила заряд в лицо — дважды, а вот третьему стоявшему ко мне боком попала в щеку — пуля ушла с зубами навылет. Палец на крючке дернулся еще два раза, этого должно хватить с избытком.

— Руки вверх!!! Или смерть!!! Быстро!!!

Одетый тип за столом, надо же здесь и такие уникумы есть, тянет руку за пояс, неужели он глухой? Тогда получи мой презент прямо в глаз!

— Сидеть! Всем сидеть — сволочи!! Кто дернется — тот труп!!!

Идиллическая картина, поразительное единодушие, вот на что способен сильный грудной голос, целый лес рук. Может мне взять уроки вокала?

— Тихо! Это ограбление! Кто будет вести себя тихо — у того не будет проблем!

— Вы понимаете кого вы граб...

— Молчать — вам сказано, — в этот раз пуля попала прямо в рот, в стороны полетели осколки зубной ткани и брызги алой крови, чтоб ему захлебнуться своими блевотными кишками.

— Здесь я решаю, кому говорить!

За столом сидело больше двадцати человек, некоторые в дорогих костюмах, но большинство сидит голышом, в чем мать родила, почти у всех солидные пивные животики. Жирные и противные, с наглыми кирпичными мордами...

— Так. Для начала сделаем так. Девочки встаньте все у той стены, — здесь действительно было больше трех десятков девушек. В воздухе отчетливо воняло горячими женщинами, жарким влагалищным сексом и острым мужским потом. Некоторые девицы до сих пор сидели на коленях у почтенного вида старцев...

— "Не слышат или под дозой?"

Скорее второе. Указав на глухих девиц, дождалась, пока вся голая испуганная толпа не сгрудилась у дальней стены. Глазам предстало грандиозное зрелище, десятки твердых розовых сосков смотрят в мою сторону, словно стволы палубных пушек. Налитые молодостью и сочным здоровьем не маленькие буфера, красиво покачиваются в такт подогретому страхом дыханию.

— "Должна признать — это смотрится красиво..."

— Теперь ты, администратор, пойди и собери у них оружие. Я жду! Если дернешься — получишь свою пулю самой первой!

Три охранника — чистые трупы, четвертый еще умирает, долго он — уже терпение теряю. И два мертвых невезучих гостя. Почти у половины гостей за овальным столом очень опасные взгляды и физиономии. Самые настоящие волчары.

— Быстрее. Я не буду ждать!

У моих ног быстро выросла внушительная кучка из пистолетов и ножей. Сколько оружия, и откуда здесь столько? А ведь многие сидят голышом...

— "Они забывают страх", — их все еще слишком много, а я одна. Опасная коллизия, нужна акция устрашения.

— Ты! Да ты!! Тебе было сказано опустить взгляд!!! Мразь!!!

Два выстрела в переносицу прошли как один. Мое мастерство и меткость растут, что искренне меня радует. Живые тела по соседству с трупом забросало ошметками костной ткани.

— "Вот этот, белобрысый, который выглядит как Аполлон — очень опасен, вали его, пока есть шанс", — мне сразу не понравился этот статный мускулистый красавец со жгучим уверенным взглядом матерого самца. Стоило только встретиться глазами с его властным подавляющим взглядом, и тут же со смущением ощутила, как предательским спазмом сжались нежные мышцы внизу живота, а по немеющим ногам прошлась несущая слабость сладкая волна.

— "Не мужик, а оружие массового женского поражения".

— "Очень опасен..."

— Ты! Встань! Развернись спиной! Лицом к стене!

Выстрел в затылок будто пробил пробку в бутылке, тут же взволнованно задвигались тела по соседству.

— "Сдохните! Падлы!", — перед глазами одна за другой всплывали неприятные картины прошлой школьной жизни. Алиса...

Память о сбитых в кровь коленях, о том, какой холодный под коленями пол, о том, как суют к лицу, к губам свидетельство своего полового превосходства, и горькое отчаяние... потому что Алиса знает, за спиной — с нетерпением теребя крайнюю плоть, ждут еще десять других мучителей.

Автомат мерно отдавался в руке, и маленькие фонтаны яркой и темной крови красивыми гейзерами пробивались на поверхности многоликой голой плоти. Количество обладателей стальных яиц в VIP-зале уменьшалось со скоростью нажатия на спусковой крючок. Живых гадов оставалось все меньше и меньше...

— "Успокойся... Алиса, пора, наконец, отпустить свое прошлое..."

— Что козлы е6аные — совсем страх потеряли?!? Твари!!!

Гостей осталось около пятнадцати, скорее даже четырнадцать с половиной — одно из тел все никак не умрет, а палец все дрожал, заставляя сгорать изнутри от нетерпения. Обходить стол, чтобы добить живучее тело — опасно. Лучшее — враг хорошего. Как-нибудь сам подохнет.

— Это все?!? Может еще кто-то хочет умереть?!

В ответ — лишь могильная тишина и молчание. Похоже, до кое-кого, наконец-то дошло, что это не детский сад и не утренник. И уважение сначала нужно заслужить, а не раскрывать раньше времени свой поганый гнилой рот.

— Что с оружием? Все собрала?! Молодец, встань на место!

Стол был богатый, изысканные блюда, дорогие напитки. А еще здесь играли в покер, на столе высились груды, составленные из пачек с банкнотами.

— Это все деньги или где-то есть еще?

Почему-то никто не захотел мне помочь прояснить этот важный вопрос.

— Повторяю еще раз и жду быстрый и четкий ответ! Считаю 10 секунд, потом разношу мозги вот этому голому жирному борову с густыми бровями!

— Стойте! Я скажу, — жирного борова мгновенно пробило на откровенность. — Там, за картиной есть сейф с деньгами.

Пухлая рука смело указала вектор в сторону большой картины.

— Иди! Открывай! И быстро!!

— "А получится все унести?"

На столе было несколько миллионов, никак не меньше. Похоже, здесь и впрямь собралась непростая компания.

— "Цель не в ограблении, главное — сам процесс".

— Позвольте дать вам один совет, — у одного из стариков прорезался голос. Этот кстати был не толстый и не голый. Интересно, что он здесь потерял.

— Любите риск? Давайте свой совет, не томите.

— Вы убили — Лоренцо Мотизи из семьи Пальярелли. Джованни Мотизи будет вас искать. И он вас найдет, рано или поздно. Не завидую вам. Мы, как принимающая сторона, гарантировали честью и словом безопасность Лоренцо в Париже, именно поэтому в этот раз с ним было так мало своей личной охраны. Можете быть уверены — семья Денаро обязательно восстановит свою честь и порушенное слово.

— Честь у бандитов? Вы, наверное, так шутите?

— "А я хотела их отпустить, вот дура..."

— Говорите, будут искать?!? Хм, а мне как-то плевать...

Переложив автомат в левую руку, выхватила пистолет.

— "Гулять, так гулять!"

— Может они меня, и найдут, но тебе старый хрен от этого будет не легче, сдохни поганая тварь!!!

Когда человек в маске возбужденно выхватил пистолет, многие ожидали, что он успокоится. Ссориться с семьей Денаро, неужели существуют такие ненормальные? Тем более, сегодня среди них была пара ребят из ближнего круга главы семьи, в том числе и несколько близких родственников.

— "Этого не может быть!"

— "Он что — псих?!?"

Держа в левой руке автомат, безумец в маске выпустил пять пуль в старейшего авторитетного представителя клана Денаро.

— "Что он делает?!!!"

Убийца с мелодичным как у девушки голосом, перевел пистолет на сидящего рядом толстяка и выстрелил ему прямо в лоб. Далее пистолет повернулся к новой цели и изрыгнул убийственный огонь.

— "Он что? Всех убьет?!?"

Один из сидящих людей нервно дернулся, чем вызвал ответную реакцию убийцы. Автомат в руке незнакомца коротко затрясся, щедро выплевывая навстречу VIP-гостю порцию беззвучной смерти.

— Тихо!!! Сучьи дети!!! Будут, меня еще пугать своей местью... себя бы защитили... е6аные козлом мстители...

Когда я наконец-то взяла себя в руки, в живых оставалось лишь пятеро, включая трясущегося от страха пузана быстро открывшего злополучный сейф.

— Мстить они будут, — я не стерва, просто жизнь такая пошла сложная.

Кругом одни проблемы, как тут спрашивается держать себя в руках. Да и эти со своими советами — очень не вовремя, видите ли, угрожают. Не понимают, что мне эти угрозы до собственного влажного места. Нервы решили покрутить? Девушке с автоматом в руке? Поздравляю, очень удачное клиническое решение — теперь только в морг.

— Вы, кажется, немного не догоняете тему?!? Мне сегодня довелось лично убить, глядя в глаза — больше двух сотен человек! Не буду делать из этого факта большой тайны. Думаете, для меня имеют какое-то сакральное значение плюс-минус 20-25 трупов?!? Большая ошибка, трупом больше, трупом меньше. А нервы между тем у меня уже не к черту. Разбираться не буду, вальну наглухо — Бог наверху сам разберется, кто тут прав, а кто виноват!

— "Может раздать немного денег труженицам коммерческого секса?"

— "А потом их стрельнут хозяева в подворотне, чтоб неповадно было без спросу брать чужое".

— "И то, правда".

— Ты! Да, толстяк, я тебе! Ты сегодня хорошо постарался, чтобы выжить. Хочешь жить дальше?

— А можно, — какое недоверие в голосе, разве можно не доверять невинным девушкам, особенно, таким как я?

— "Какая девушка, ты же в маске!"

— "Прости, меня понесло, я задумалась..."

— Можно! Видишь дружков своих?

Пять человек сидят и переглядываются, пытаясь понять, что же еще задумал этот чокнутый маньяк-грабитель.

— Вижу...

— Раз уж вы все здесь голые. Предлагаю эксперимент. Зубы вижу у тебя целые — это хорошая для тебя новость. Откуси этим четверым головку — оставлю в живых. Слово даю. Да, ты правильно понял насчет головки, я сейчас именно про пенис и говорю...

Если кто-то решил, что толстый жирный боров не хочет жить, и смело совершит свой героический подвиг...

— А кто дернется, будет мешать ему, или сопротивляться, получит пулю в лоб!

— Будете сидеть тихо, оставлю в живых. Без члена жить тоже можно, спросите вон у девочек, они вам подтвердят.

— "Признаться, я такого не ожидала..."

— "Жить хочет, разве не видишь?"

Какой нужно обладать силой воли, когда видишь, как к драгоценной и любимой части тела приближаются чужие зубы? Философский вопрос. Лишь один из четверых, смог удержать под контролем руки и сдержать позывы самых сильных человеческих инстинктов. Инстинкта самосохранения и инстинкта продолжения рода.

Троих пришлось расстрелять, всадив напоследок в их тела добрую дюжину пуль. Перед смертью они долго кричали от боли, продолжая при этом обильно истекать кровью.

— "Вот она — сила страха перед обычными зубами".

Добивала из автомата, в спешке, есть у меня этой ночью и другие срочные дела, более интересные, чем исследование чужого грязного белья.

— "Приятно смотреть на такую красоту", — да, таким зрелищем можно любоваться часами. Сейчас я вижу в них, всех тех тварей, что измывались над Алисой в родном городе. Сладкая месть. Пусть не по адресу. Но все равно сладкая...

— Хех, а ты впечатлил! Настоящий зверь, цап и отхватил кусок... молодец!

— "На что только люди не идут ради спасения живота", — поигралась и хватит, все равно не в моих планах оставлять представителей криминала в живых. Эту мразь необходимо давить везде, где получится. За горло ее и к гильотине, разговор короткий.

— Только, вот в чем беда. Слово, которое тебе дали — оно было понарошку, а значит, по сути какой-либо своей силы не имеет...

Пистолет дернулся в руках трижды. Как там с трансплантологией? Очередь на донора вперед на 3 года? Сердце, редкий дефицит. Получите и распишитесь! Никто тебя уже не спасет поганая дрянь! Вот такая я нехорошая сволочь. Но мне ни капельки не стыдно.

— "Хорошее дело сделали, правильное", — именно так и нужно поступать с этими жалкими насильниками.

-... оно было понарошку, а значит, по сути какой-либо своей силы не имеет...

Злодеяние свидетелем, которого она стала, потрясло ее робкое сознание до самого основания. Убийца, весело посвистывая, вдруг резко согнулся в поясе и вытянул из голенища своего ботинка что-то похожее на тонкий и длинный металлический гвоздь.

— "Что он делает?"

Небрежный удар с размаху прямо в ухо безвольно развалившегося в кресле человека. Любой мужчина потеряет сознание, если откусить ему без анестезии чувствительную и важную часть тела. Гвоздь вошел в еще живую плоть с громким чавкающим звуком.

— "Что теперь будет? Нас тоже убьют?"

Судя по тому, как испуганно озирались по сторонам остальные, сходные гнетущие мысли посетили многих девушек.

— Не ссать, все будет хорошо. Больше никто не умрет. Зуб даю...

— "Какой примитивный сленг", — сразу видно выходца из бедных неблагополучных кварталов-трущоб. Получается одни бандиты, более бедные убили других, более богатых. Неужели это передел влияния?

— Админ, найди мне сумку для оружия. Потом займись деньгами. Нужно все уложить, так чтобы было удобно нести в руках. Чего стоишь, вперед — время пошло!!!

Инес выполнила приказ, превозмогая деревянную походку, страх за свою жизнь никуда не делся, он только укрепился, прорастая изнутри противными щупальцами сомнений.

Осторожно открывая большой шкаф из сандалового дерева, она отошла в сторону, демонстрируя его содержимое. Все что от нее требуется для выживания — вести себя правильно, и не вызывать ложных подозрений.

— Здесь кейсы и сумки для денег. Клиенты играют у нас каждый вечер, поэтому мы предоставляем им средства переноски материальных ценностей.

— Не плохо... вот эту сумку возьмем для оружия. А в эти три — сложи деньги и ценности из сейфа. Складывай туда все подряд из сейфа, пригодится. Вы двое с краю — да вы! Берите эти две сумки и заполняйте деньгами со стола! А я пока сложу в сумку оружие и проверю содержимое карманов. Повезло, что они сами разделись, не придется пачкать руки кровью...

Мужчина нетерпеливо рванул на себя сумку и вернулся торопливым шагом к лежащей у входа кучке с разномастными пистолетами.

— И это... всем остальным стоять на месте и не двигаться! Не злите меня, сейчас я был добрый...

— "Нужно менять место работы", — другого выхода нет. После всего случившегося, она не сможет продолжать так работать, и делать вид, что ничего этого не было.

Огромный сейф был заполнен пачками с евро и долларами, здесь были миллионы, как минимум на три вместительные сумки. Дальше стояла коробка с кредитными картами на предъявителя. Страшно представить, сколько на них имеется денег. На нижней полке теснятся многочисленные коробки с ювелирными изделиями.

— Упаковку оставь здесь, а ювелирку кидай в сумки как есть! Нам не до сантиментов.

— "Все видит. И как он только успевает?"

Стрелок в маске быстро заполнял свою сумку опасным содержимым, то и дело, опасливо вскидывая голову и осматриваясь по сторонам.

— "Такого не взять врасплох".

— Нужна еще одна сумка для денег, — трех сумок не хватило, полки сейфа оказались очень глубокими, для того чтобы двигать на себя пачки с деньгами пришлось даже использовать специально предназначенную для этого палку. Благо она лежала здесь же — внутри сейфа.

— Бери. Но молодец что предупредила. Умная девочка...

Когда они закончили, прошло около десяти минут, она с раздражением заметила, как от усердия и спешки вспотело все ее сравнительно обнаженное тело.

— Молодцы. А теперь кидайте за порог свои телефоны. Мы же не хотим, чтобы к нам явились еще одни нежданные гости?

— Простите, все телефоны в раздевалке, — Инес взяла на себя смелость возразить.

— Давай поспорим, и если найду хоть один — расстреляю?

— "Он шутит? Не похоже... этот все может..."

— Не надо, — одна из голых девиц выбросила за дверь квадратик смартфона. И где только она его спрашивается, хранила?

— Отлично. Не стесняемся, продолжаем.

В течение минуты за дверь полетело еще с десяток аппаратов.

— Напомню одну простую вещь. Даже если вы сохранили свой телефон. Это вас нисколько не спасет. После того как сюда явится полиция, вас возьмут на учет. И товарищи этих мертвецов будут склонны видеть в вас лишних свидетелей и ненужную угрозу. Лучше вам разбежаться по домам и уехать поодиночке в Монреаль, в Канаду. Будете целее. А то ведь, если не сделают крайними и не убьют, то повесят эти деньги как долг. А тут несколько миллионов... это получается — каждой придется лично обслужить десятки тысяч противных и мерзких кобелей, возможно даже встретятся, и немытые бомжи... прислушайтесь к моему совету. Плохого не скажу. Такие молодые и красивые девушки, честное слово — жалко вас. Хотя конечно — это ваш выбор и ваша жизнь.

Убийца выстроил в ряд семь больших сумок, и с неспешной задумчивостью прошелся около двери взад и вперед.

— Ты, ты и ты, и вы четверо — хватайте сумки. Должны поднять, вон какие здоровые кобылки, такие себе мускулистые ляжки отрастили — все мужики, наверное, давятся и слюни пускают...

Странно, но на секунду Инес показалось, что в словах говорящего отразились ядовитые оттенки еле сдерживаемой зависти. Сумка оказалась тяжелой, в том, что ее выберут вновь, она не сомневалась и оказалась права, грабитель явно предпочитал продолжение контакта с уже знакомыми людьми.

— А вы — сидите тихо. Скоро она придет и всех освободит. А потом, как и советовала, валите из этой страны — желательно куда-нибудь подальше. Так будет куда как безопаснее для жизни.

Они ждали, сгибаясь под весом тяжелых сумок, наблюдая за тем, как грабитель закрывает огромную двустворчатую дверь на крепкий засов.

— А теперь возвращаемся! Нас ждет долгожданная пицца.

Возвращение на кухню прошло без неожиданностей и инцидентов. Девочки сложили сумки у выхода и молча выстроились, где им было указано.

— Что? Уже все готово? И даже в коробки выложили? Молодцы...

Грабитель походил около коробок, шумно втягивая через нос богатые ароматы.

— Пахнет вроде как не плохо. Хм... пожалуй, тогда поверим... и будем надеяться на лучшее...

Проходя мимо стонущего тела шеф-повара, убийца не упустил возможности легонько поддать ногой прямо по окровавленному паху.

— Живой, еще не сдох от кровопотери... это он молодец, настоящий организм, одобряю.

Странная злоба в голосе разве что не клокотала черным зловонным гноем.

— Ладно, не будем зря терять времени. Где у вас тут пиво лежит? Показывайте!

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Несколько девочек прикатили солидную бочку с пивом, отчаянно сверкая в процессе транспортировки голыми попками.

— Дас ист фантастиш, — грабитель ужасно коверкал немецкий язык, но при этом не скрывал общего удовлетворения выбором напитка.

— "Неужели они уйдут...?!"

— Информативный плакат, — убийца надолго замер у рекламной афиши с приглашением посетить ресторан.

Хвалебные эпитеты и выдержки критиков из знаменитого кулинарного каталога были наложены на коллаж с видами внутренней обстановки, радуя глаз ценным интерьером.

— Ого, у вас и доставка имеется?! Мы доставим ваш заказ на фирменной машине в течение 15-20 минут. Даже так...

— "Этот интерес не к добру".

— Машина стоит во дворе, водитель будет только днем, наша доставка не работает ночью.

— Да ладно? Нам, в общем-то, все равно. Где ключи от этого чуда?

— "Так и знала, что неспроста это жгучее любопытство".

— Вот здесь лежат, — Инес показала на аккуратные полочки с ключами от служебных машин сотрудников.

— Это сколько же у вас машин?

— Одна на развозке, вторая — грузовая для доставки продуктов, и несколько легковых для шеф-повара и заместителей директора.

— И заместители есть...

Инес нервно сглотнула, тела обоих замов остались там же в VIP-зале.

— Хорошо. Оставайтесь здесь, а я пока подгоню поближе машину. Следи за ними — внимательно!

Второй бандит был молчалив и неподвижен словно статуя. Ни слова, ни жеста. Как будто происходящее его не касается, удивительная выдержка. В эти минуты долгожданной тишины она успела поразмыслить о многом, возможно, действительно стоит убежать в Канаду?

— "А если повезет и меня не тронут, стоит ли верить убийце, может он, специально сгущает краски?"

— Долго ждали?

Он нетерпеливо ухватил одну из больших сумок и растворился в проеме входной двери. Странно, такой физически слабый парень. Мог бы сразу поднять и две сумки. Там не больше 20 килограмм в каждой.

С каждой минутой сумок становилось все меньше. Пока не пришла очередь 50-литровой бочки с пивом.

— Администратор, как тебя по имени?

— Инес...?!

— Пошли со мной, поможешь с бочкой, — идти не хотелось, но пришлось — проклятые грабители и роковые обстоятельства.

— Тяжелая...

— Хватай за другой край!

Бочку пришлось нести не так далеко, до машины было с десяток метров. Обманчивое ощущение, как будто основной вес при переноске лег на ее плечи. Худощавый убийца двигался спиной назад, шатаясь на ходу и покачиваясь как молодое прибрежное деревце в морской шторм.

— Уф, давай немного отдохнем. Устал как собака.

Парень в маске облокотился на машину, снял и вновь одел свои перчатки, наверное для того чтобы поправить сбившуюся вбок лицевую лыжную маску.

— "Потеет видимо", — в тот короткий миг, что она видела его пальцы, она еле сдержала свое яркое удивление. Пальцы убийцы были тонкими и ухоженными, с изящной гибкой кистью, и красивым ровным маникюром. Холеная кожа бледных аристократичных рук переходила в худенькое запястье.

— Еще один последний рывок Инес, и мы закончим, — подъем бочки в фургон занял еще несколько трудных минут, бочка двигалась внутри салона с усталым пыхтением и натугой.

— Жди там. Но не сбегай, подставишь подруг. Тогда точно всех убью. Где этот ключ, я же его специально брал? А... нашел.

Из фургона раздался звук пронзительного свистящего шипения, который впрочем, быстро пошел на спад.

— Проклятый фитинг и распроклятый фиксатор. Замучаешься открывать этой фиговиной бочку. Так, теперь берем универсальные пассатижи. Ок, хорошо пошло. Открывается зараза.

— "Чего он там делает с этой бочкой?"

Из фургона раздался мелодичный металлический звон, как будто что-то бросили на пол. Звук рвущегося полиэтиленового пакета. И мерный тихий шелест движения какого-то неизвестного сыпучего вещества.

— Жди там, и никуда не уходи, — если это юмор, то он был весьма плоского уровня. После пяти минут дополнительного ожидания, вновь раздался металлический вкручивающийся звук, и спустя короткое время он изнеможённо выпрыгнул из салона наружу. Фигура убийцы стояла на земле, неуверенно покачиваясь от учащённого физическим усилием тяжелого дыхания.

— "Похоже, убийства вызывают усталость", — она еще никогда не видела в своей долгой жизни настолько усталого человека.

— А ты красивая... я такую грудь мало у кого видел... и попка и ноги...

— "Пристает. Что делать?!"

Девушка опасливо подалась назад, испуганно разрывая дистанцию и судорожно надеясь на лучшее.

— Ты главное не бойся, это я визуально словесно восхищаюсь. Редко встретишь такую рослую и ладную девушку. Почти на голову меня выше. Удивительный магнетизм, даже я вблизи против воли некое желание испытываю. Так и хочется помечтать о близости и взаимности. Простишь простого бандита? Сегодня был тяжелый день. Понимаю, что несу бред, но ты мне помогаешь отвлечься.

— "Будет насиловать?! Блин, все же будет насиловать..."

— И всегда вы рослые и сексуальные всех приманиваете своими развитыми сочными телесами и у мелких и маленьких все интересное отбиваете. Зла на вас нет. Но как кобылки вы, признаю — хоть куда.

— "Может попытаться и побежать?"

— Пошли обратно, принесем пиццу.

Вторая ходка с десятком легких коробок с пиццей была сродни отдохновению.

— Вот и все. Кстати, давно тут работаешь?

— Полгода.

— Скверно, тебя мой совет тоже касается, — преступник беспокойно поправил ремень с автоматом.

— Мне нельзя уезжать, у меня большая семья.

— Понятно, делай тогда, как знаешь, может и проскочишь.

Возвращение в душную кухню привнесло в атмосферу помещения запах липкого ужаса и гнетущего предчувствия.

— Фартуки на стол. Всем повернуться кругом, буду смотреть — нет ли у кого с собой телефонов.

Девушки боязливо и зажато выполнили все озвученные требования.

— А теперь все разом нагнулись и расставили ножки, вдруг какая умница кое-что кое-куда себе засунула...

Этот гад заглянул в каждую прелестную попку, в том числе и к Инес. Деловито потыкал длинным прохладным пальцем в детородное место, засовывая при этом палец чуть больше чем наполовину. Но удовлетворился тем, что сделал пару поглаживающих и вращательных круговых движений пальцем вдоль нежных стенок, пытливо исследуя трепещущее внутреннее пространство. И не забыл напоследок самодовольно помять упругую заднюю плоть у каждой из присутствующих голых девчонок.

— Чисто. Только без обид. Требовалось все проверить.

Мужчина оглянулся на напарника и еще раз осмотрелся по сторонам.

— Что за той дверью?

— Кладовка с крупами.

— Большая?

Кажется, она уже догадывается, что именно он собирается сделать.

— Вот, сами смотрите.

— Нормально. Как раз все поместятся.

Это место могло вместить едва ли с десяток человек, и заявленные два десятка были чистым преувеличением.

— Итак, вот и долгожданный момент нашего прощания. Заходим по очереди внутрь и ждем. Красавца без хозяйства тоже с собой захватите. Через полчаса придет наша несравненная красавица Инес и обязательно всех освободит. Так что никому не плакать. Скоро все это закончится. Обещаю, что все будет хорошо.

Повесив на дверь навесной замок, грабитель кинул ключ на стол и дал ей знак следовать за ним. Идти за грабителями, будучи в одном миниатюрном и откровенном бикини был страшно. Она еще не забыла тот проявленный к ее телу жадный интерес.

— Садись за руль.

Второй грабитель молча кивнул и сосредоточенно зашагал вперед.

— Теперь с тобой. На улице сейчас тепло, не замерзнешь...

Внезапно он провел ладонью по ее растрепанным светлым волосам, игриво накручивая длинный волнистый локон на указательный палец левой руки.

— Эх, хороша чертовка, жаль не моя...

Подумать о том, что это все значит, она не успела, потому что в этот момент незнакомец судорожно вздохнув, неожиданно резко прильнул к ее теплым дрожащим губам.

— "Боже..."

Сладкий вкус нежданно чувственных мужских губ. Волнение от соприкосновения нежной трепещущей плоти. Она вспомнила, как рассматривала эти мягкие и чуть припухлые сочные губы идеальной формы, удивительно красивые и имеющие четко очерченный сексуальный контур.

— "Что я делаю?"

Это был глубокий поцелуй, начавшийся как легкий дразнящий и игривый укус нижней губы. Ощущение сладкого скольжения кончика языка на губах. Она ощутила, как задрожали колени, и забегали мурашки по коже. Где-то внизу живота предательски закружились в хороводе легкие бабочки.

— "Почему так? Почему именно с ним?!?"

Инес потерялась, чувствуя, как тело впало в умопомрачительное головокружение, сбивая дыхание интенсивно участившимся биением взволнованного сердца. Танец двух языков, он может многое сказать о партнере, этот мужчина — он был настолько нежен и страстен...

— "Неужели... я хочу его?!"

Осознание влаги между ног, вызвало ожидаемую резь обиды в глазах. Не хватало только расплакаться. Всепоглощающее желание, никогда еще она не испытывала такого томления к неизвестному по сути мужчине. Она не знала о его внешности, ничего о нем не знала, это был всего лишь очередной таинственный незнакомец на длинном жизненном пути. Но она все равно хотела его — всем своим сгорающим от истомы естеством, алкая его нежных ласок пылким телом, тоскующим о неистовой и необузданно дикой варварской любви.

— Ты прекрасна...

Прохладные пальцы на дрожащем от переполняющих и болезненных новизной чувств подбородке.

— Может быть, мы еще увидимся с тобой в будущем. Только не обижайся на меня. И до встречи.

Она громко вскрикнула от внезапной острой боли в шее, запоздало понимая, что в нее впилось нечто холодное и твердое. Тело начало проваливаться в мягкое покрывало туманного небытия...

— Все будет хорошо Инес. Это короткий наркоз. Очнешься через 30 минут. Освободи остальных и живи дальше. Ты достойна жизни. Я в тебя верю...

Ее тело ухватили под мышки и потянули в сторону, волоча ногами по мягкой земле. Перемещение груза шло с заметным тяжелым сопением. Наконец все закончилось, и ее тело заботливо уложили на что-то мягкое и удобное, кажется, это были мешки с ресторанным мусором.

— Все будет хорошо девочка. Все будет хорошо. Теперь бы только выжить...

— "О чем это он говор..."

Закончить мысль она не успела, окончательно проваливаясь в затягивающие глубины темной бездны неведомого кошмара.

Фургон затормозил в километре от конечной цели. Он скосил взгляд в зеркало заднего обзора, так и есть — она, как и обещала, ехала на машине Самбы следом.

— "Еще двое", — плюс освежеванная жертва на кухне. Но этот факт на фоне былого, уже не вызывает неприятия. Видимо он быстро адаптируется к условиям своей новой работы.

Что она делала там, в глубине ресторана? Он слышал частую стрельбу, но не сдвинулся с места, продолжая выполнять данный наказ. Эти девушки, они так боялись. Почему они ее так боялись? Он не был уверен. В то, что хочет знать правильный ответ на этот каверзный вопрос.

— А вот и я, — Афина устроилась на соседнем сидении.

— Что дальше, — в первый раз он решился задать короткий вопрос.

— Сейчас ты переоденешься в униформу. Потом подъедешь к дому и отдашь пиво и пиццу. С уважением, улыбкой и если потребуется — с поклонами. Не забудь сказать, что это все оплаченный сюрприз от дорогого Самбы. Потом езжай сюда и переодевайся обратно. Я буду страховать тебя из снайперской винтовки и ждать с оружием у того редкого парка.

Девушка стянула маску и счастливо провела рукой по влажной коже и липким волосам.

— А я возьму канистру с топливом и пройдусь к тем дорогим машинкам. Будем разжигать веселые костры...

Она презрительно скривила губы и фыркнула.

— Кстати, ты ведь знаешь, что это не хорошо — подглядывать?

Он знал, о чем она намекала, тот поцелуй с почти раздетой девушкой из ресторана. Он не мог оторвать взгляд от этой сладкой во всех смыслах парочки. Кажется, теперь он понимал, почему она так себя ведет с мужчинами. Видимо ее интересуют исключительно девушки. Что же — видимо, не стоило, и надеяться на чудо. Но она все равно ему нравится, до сумасшествия.

— И как? Понравилось? Красиво было, правда? Ошеломительная красотка. Очень похожа лицом и телом на Блейк Лайвли. А с такими формами это просто — бомба, хоть она и великанша с ее 175 сантиметрами, а на высоких шпильках это будет вообще длинный ужас, но все же по-настоящему сладкая зараза. И как целуется, это фантастика, а не девушка. Ох уж эти игривые француженки... она заставят ожить и любить их даже бездушный холодный камень.

Афина улыбнулась глазами, поражая странным блеском таинственных глубин своего загадочного внутреннего мира.

— Теперь долго не смогу смотреть на мужчин. Так что извини, если обманула твои ожидания. Но после того что было с Инес, быть с мужчиной все равно что перейти с вина на воду. Но ты не теряй надежды, жизнь непредсказуема — все еще может случиться, все еще может быть...

Девушка деловито потянула за край рукава куртки, заглядывая в циферблат наручных часов армейского назначения. Антиударное стекло устройства обладало удобными для действия в ночи и на солнце антибликовыми свойствами.

— К слову о нашем общем прошлом неудачном интимном опыте, и моей прошлой реакции. Пожалуй, пока у нас еще остается свободное время, дам тебе пару полезных советов о скрытых нюансах таинственной женской души.

Пару слов о девушках и тонкостях нашей ранимой психики. Начнем издалека. Все люди живут настоящим, ценят прошлое, и мечтают о будущем. Но каждый из нас получает удовольствие от этих временных фаз по-своему. Мужчины живут в настоящем — действуют, так как это практично и рационально, все остальное для вас выглядит аморфно и не так важно.

Женщины же испытав что-либо прекрасное в настоящем, способны пережить этот момент стократно и тысячекратно, когда этот момент станет приятным воспоминанием из прошлого, причем интенсивность испытанных однажды чувств и ощущений не слабеет даже спустя долгие годы. Такой вот интимный 3d-кинематограф. Здесь же кроется основная причина особой привязанности и тяги девушек к чтению романтических дамских романов о великой любви. Врожденная способность сопереживать, помогает воспринимать чужие женские эмоции и чувства как свои. Таким образом, можно сказать, что женщины способны испытывать любовь заочно. И если мужчины с ограниченным воображением не могут жить без регулярного контакта и реальной физической близости с женщиной, то девушка без проблем заменит вынужденный штиль в личной жизни просмотром романтических фильмов и чтением дамских книг. Для нас часто внутреннее чувственное и эмоциональное содержание истории любви важнее внешнего физического проявления чувств.

Но еще больше восторга для женщин несет радужное будущее, одно предчувствие тех же скорых покупок уже приятно греет наше сердце. Все мы можем жить разумом в разных временах, но каждый получает радость от этой жизни по-своему. Женщина может жить настоящим, но это не доставит ей какой-либо радости, ведь тогда ей придется брать на себя тягостную ответственность...

А ответственности мы не любим, мы ее ненавидим. Ведь этот шаг означает полное взятие на себя всей тяжести вины за все возможные негативные последствия совершенного выбора. Быть ведомой, отвечать на мужские действия, позволять, разрешать и не сопротивляться — вот наиболее удобный алгоритм наших инстинктивных реакций. Женщина — это память, так мы устроены. Собственная вина и груз ответственности съедают нас изнутри, без всякой жалости. Какая женщина захочет переживать темные моменты своей жизни вновь и вновь сотни и тысячи раз? Жить с ощущением вины. Мы живем вечными и непрерывными мечтами, грезами, фантазиями. Постоянно перематывая в своем разуме и сердце лучшие моменты своей жизни. И если настоящее не удается, а других виновников нет — это отрывает женщину от прошлого. Любая катастрофа в настоящем, там, где девушка может обвинить лишь себя — уничтожает наше прошлое, закрывает для нас этот увлекательный и любимый аттракцион чувств и эмоций. Женщина перестает быть загадочной и мечтательной, теряет расслабленность. В итоге у женщины остается лишь будущее.

Ты, наверное, видел девушек, живущих будущим, эти вечно сосредоточенные стервы-шопоголички на высоких шпильках, несчастные в своей сущности существа. Потерявшие свое прошлое, с продажей своего тела богатому любовнику. Теперь им нечего вспомнить. А ведь женщина должна уважать себя за свои прошлые поступки. Нельзя скрыться от самой себя, мы все равно знаем истинную цену каждого своего выбора. Обмануть можно кого-то другого, обмануть себя невозможно. Один лишь раз, проявив себя активно — поступив в настоящем неверно, мы расплачиваемся за это множество раз — прокручивая это мгновение в памяти, словно это испорченная заезженная пластика. Женщина без прошлого, несчастная женщина. Женщина, у которой есть одно лишь будущее — живет только иллюзорными планами, и не ощущает никакой радости от созерцания прошлой и ритма настоящей жизни.

Поэтому женщины с неохотой берут на себя ответственность за действие в настоящем, чтобы не брать на себя ответственность за последствия в прошлом. Вы, мужчины живете действием, даже если у вас случится что-то плохое, вы не думаете об этом вновь и вновь, и живете дальше с чистым сердцем, реализуясь в настоящем. Вы способны легко пережить любой итог своих действий. Женщина на такое не способна.

Цена нашей ошибки в сотни и тысячи раз дороже. Мы проигрываем эти ситуации — плохие и хорошие опять и опять, мы не способны забыть, поэтому вы не понимая этого, и считаете нас мстительными и злопамятными существами. Но мы всего лишь обращены в прошлое и будущее, так уж мы устроены. Мы умеем делать выводы благодаря трезвой оценке прошлого, и продолжаем строить планы, на будущее, опираясь на эти драгоценные знания.

Это не значит, что мы не можем совершать действий, нет — можем. Но удовольствия от этого женщина получить — не способна. Активная позиция в настоящем лишает нас прошлого, лишает все события жизни ореола счастливой судьбы, трепетной романтики и чувственной мечтательности. А ведь если женщина не мечтает, она превращается в лютого монстра...

Первый шаг в знакомстве должен совершить мужчина. Вести за собой в разговоре должен мужчина. Не буду говорить об ухаживаниях, и так уже понятно. Ответственность за первый поцелуй должен взять на себя мужчина. Объятия и прикосновения — все это мужчина. Первая близость тоже за мужчиной. Вся инициатива всегда за теми, кто живет в настоящем. Конечно, будут и плохие итоги, это жизнь — но мужчина справится с негативом быстрее, так как живет в настоящем. Женщина же ставшая активным инициатором отношений, будет нести в себе накопленную вину за все, что было — в целости и сохранности долгими несчастными годами.

В этом суть того, почему мы так любим сильных и наглых мужчин, да они бывают, беспардонны, грубы и диковаты, но они не заставляют нас испытывать вину, щедро беря все волевые решения на себя. Эти девушки работающие проститутками и любовницами на содержании у богатых мужчин, будучи активными, они вынуждены постоянно пребывать в настоящем, и это обрекает их на боль, лишает их прошлого. Кому из нас может принести удовольствие вспоминать плохое и не приятное снова и снова? Активное настоящее такой женщины блокирует ее прошлое. Поэтому они несчастны и вынуждены искать спасения в ином, непрерывно пребывая своими мыслями в планах о будущем. Они планируют пластические операции, отдых у моря, покупки аксессуаров и модных коллекций. Они не живут, они планируют. Но никогда это будущее не даст им главного — возможности позже с наслаждением вновь окунуться в эти лучшие моменты тщательно сберегаемых воспоминаний. Ведь мы всегда помним, какой ценой это было достигнуто. Если настоящее не приправлено мужским тактом, настоящим уважением и чарующей романтикой, оно никогда не станет прекрасным прошлым.

Мы любим красивые ухаживания, обожаем подлинную неприкрытую страсть в смелых мужских глазах и щедрые даримые комплименты. Девушки разные, большинство из нас обязательно даст знак, когда уже можно приступать к более активным действиям. Другие, более честные в своих желаниях, могут позволить большее и раньше. Но не те и не другие, не хотят и не собираются совершать значимые для судьбы поступки первыми. Очень важно чтобы будущий парень, муж и отец будущих детей искренне уважал свою избранницу, тогда и она сама будет уважать себя. Женщины похожи на зеркало, все, что мужчина испытывает к женщине, отражается и усиливается в ней многократно. Если чувства мужчины искренние и не притворные, женщина подарит ему не только себя, но и все что скопила в своей душе, всю нерастраченную нежность любящего сердца. Мы сильно зависим от чужого, и в особенности от мужского мнения, хоть и не любим это признавать и показывать.

Если девушка пришла на свидание, это означает, что она уже сделала свой выбор. Мы живем в будущем, и мы уже все решили, если сделали это маленький шаг навстречу в настоящем. Задача мужчины в настоящем подарить нам роскошь красивых и будоражащих женское воображение воспоминаний, чтобы мы могли окунаться в них вновь и вновь. Если я пришла, то я уже отдала тебе свой поцелуй в фантазиях будущего. Отдала свои нежные ласки и доверила тебе свое жаждущее настоящей любви томящееся не реализованными желаниями тело. Если девушка пришла — то все уже решено, твоя задача не испортить этот нежный дар и взять на себя полную ответственность в настоящем, потому что на активность и действия у нас жуткая аллергия...

Просто сделай это красиво, и мы подарим тебе свое расположение, мы уже подарили его тебе в будущем, иначе нас бы тут не было. Но некоторые жестокие мужчины вынуждают нас идти ва-банк и брать огонь на себя. Это жестоко. Худшее разочарование для девушки, понять, что она ошиблась в своем выборе. Понять, что избранник не хочет быть мужчиной. Он никакая не стена, и не напористость, рядом с ним она не может быть слабой, потому что он не действует. Он толкает ее вперед — в ловушку подлого сознания, отрезая ее от привычных и естественных глубин прошлого, хочет сделать ее несчастной.

Так что... если тебе подарили поцелуй — будь, наконец, мужчиной и действуй! Женщина не разделяет свои фантазии на этапы. Если я пришла и не возразила на поцелуй, значит там, в грезах о будущем, я уже вырастила наших общих детей и внуков. Значит, я уже все решила, но уступаю право на ошибку и вину тебе. Потому что мы не любим ошибаться. Сущность женщины в том, что даже если в отношениях с мужчиной все сложится исключительно плохо — она может получить удовольствие от таких негативных воспоминаний, есть в нас такой скрытый и заложенный самой природой мазохизм, но для этого она должна быть жертвой, считать себя жертвой. Девушка не может быть хищником, мы все глубоко внутри — жертвы. Если ты меня обманешь, то сделай это — будь активным, но не перекладывай груз этой ответственности на меня, это противно самой моей чувственной сути и эмоциональной природе.

Если девушка пришла — просто целуй! Если она против, она будет сопротивляться, но если явного сопротивления нет — тебя приглашают ступить чуть дальше. Просто бери ее и не спрашивай, потому что она может передумать! А мы можем передумать, если поймем что мужчина слабак и не способен на твердые поступки. В конце концов, что может быть приятнее, чем оказаться в объятиях сильного мужчины, который не спрашивает твоего мнения. Мой приход уже согласие, уже разрешение и никак иначе.

Главное не повторяй своих ошибок — мы не прощаем, если мужчина ведет себя "неправильно", только женщине позволено жить в прошлом и будущем, мужчина должен быть целиком в настоящем. Залезая в прошлое и будущее — будешь не понят, облит презрением и заслуженно забыт. Мужчина в прошлом — нытик или хвастун, вы не способны мечтать в интимной тишине — всегда стараетесь делиться сокровенным, а это на взгляд женщины — большая ошибка. Для сравнения, попроси как-нибудь девушку рассказать о бывших парнях и посмотри на реакцию, а потом попроси сделать то же самое мужчину. Наглядная разница в подходе к прошлому. Женщина никогда не поделится интимными тайнами, тем, что еще приносит ей радость, особенно если в этом прошлом у нее были другие приятные сердцу мужчины. Мужчина, обращенный в будущее — мечтатель. Здесь возможны варианты. Если деятельный человек строит планы — это приятный сюрприз, ведь теперь этим увлекательным делом можно заниматься вместе. Однако, когда мужчина строит только планы и не действует, тут все сложнее. Если девочка молодая и не опытная, то она может и увлечься таким пустомелей. К счастью, не все из нас доверяют подобным пустым мечтателям...

— Мы любим внимание, но только ждем его от тех, кого любим...

Упорство и уверенная настырность украшают в женских глазах тех мужчин, что вызывают у них физическую симпатию. Когда есть притяжение тел, мы поощряем определенную мужскую наглость и грубость, в разумных пределах. Как и мужчины, женщины обращают свое внимание в первую очередь на внешние данные — рост, широкие плечи, рельефная фигура, крепко накачанный зад, красивые глаза и благородное мужественное лицо, низкий бархатный голос, властный и уверенный в себе взгляд. Не менее важны — приятный запах здорового чистого тела, ухоженные чистые волосы, хороший запах изо рта, приятная улыбка, опрятный внешний вид. И главное — высокая потенция и гармонично развитый половой орган. Все имеет значение, темперамент и характер, привычки за столом и в постели. Когда она понимает, что хочет этого мужчину и он ей физически подходит, становятся важными — ум, воображение, юмор, такт, воспитание. Образование мужчины, его перспективы, способен ли он сохранять долгосрочную верность семье и детям. Имеется ли у него врожденное чувство защиты и развития своего родного логова.

Однако, то что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Ничто не вызывает у женщины такого неприятия, как назойливое и надоедливое внимание неприятного ей мужчины. Женщина всегда дает четкий сигнал, если мужчина ей противен. Если парень трогает сердце, над ним не смеются и его не высмеивают, его уважают, его не презирают, им не брезгуют. Мы не можем любить того, кто не вызывает уважение. И мы не можем любить тех, кто не уважает нас.

Преследовать девушку, если она тебе отказала — это не лучшая идея. Это вынудит ее применить метод выбивания "клина клином". Если девушка достаточно симпатична, она всегда найдет себе убедительного защитника, который поможет ей решить эту проблему максимально эффективно.

— Так что — дерзай! Женщины, а для мужчин, по сути, нет особой разницы — все мы в этом смысле одинаковые, дочери Евы. Все мы — рабыни сладких грез о будущем и упоительных фантазий о прошлом...

— Гхм. Что-то я заговорилась. Давай, одевай униформу и езжай вперед к цели, мы начинаем!

База Абрахама.

Пробежаться перед видеокамерами с канистрой в руке. Серьезно? Жаль, что это моя собственная идея, толком и не покритикуешь.

— "Надеюсь у них там малое разрешение, и они поленятся, и не будут прокручивать назад картинку".

Потому что если они не лентяи, то все очень и очень плохо. Если они не выйдут, то наше посещение и приключения в ресторане и у клуба были ни о чем. Будет сугубо неприятно и обидно.

— "Все-таки забрали", — халява — она и в Европе халява. Можно сказать, общая человеческая ценность. Молодцы что все забрали, честно хвалю, так держать.

— Готов?

— Да.

— Запомнил позывные?

— Афина. Хоттабыч.

— Отлично. Приступаем, — подношу зажигалку к тонкой дорожке с пролитым бензином. Огненная извилистая дорожка стартовала к машинам, словно живое огненное существо. Вот загорелась, одна машина, вот вспыхнула вторая, я не экономила усилий и облила там все, что возможно было, так что дальше все само пойдет как по маслу.

— "Шестой час, а я только приступаю к решению вопроса с оружием. Что делать? Атаковать албанцев перед рассветом?"

— "Подумаем об этом в свободное время..."

— "Верно, ты видишь — они уже бегут".

Жадность — это великое зло, она может лишать жизни во всех ее смыслах. Тот, кто бежал первым получил пулю прямо в грудь. Не суть важно, была ли у него защита или нет. Следующая пуля поставила окончательную точку, разнося на куски незащищенную воротником шею.

— "Откуда у них бронированный воротник? Он не в каждой армии имеется".

— "Сделаю еще два контрольных, на всякий пожарный..."

— "Злая ты!"

— "Зато еще живая..."

Второй затаился за машиной, безусловно, будем выкуривать. Где тут наш гранатомет? Подствольный гранатомет HK M320 с осколочно-фугасным зарядом.

— Эх... красиво полетела...

Ударная волна посекла машины и того кто за ней скрывался. Финита ля комедия, концерт по заявкам окончен, статисты — можете расходиться, а вы маэстро, пожалуйста, на выход.

— Вперед!

Молодой, но уже порядком обстрелянный араб бежит вприпрыжку, как человек, знающий, откуда именно следует ждать смерть. В пространстве между горящими машинами никого не было.

— Здесь чисто, проверь вестибюль

Куда он мог деться? Хм, вон торчат чьи-то длинные ноги, раз не смог подтянуть их и скрыть свое присутствие, значит... возможны разные варианты. Осторожный обзор прилегающей местности. Умирающий боец лежит за крайней машиной. Мужчина лет сорока пяти с тяжелым взглядом пожившего волка.

— "В честном бою нас бы съели..."

— "Согласна".

— "С такими матерыми и рубиться в открытую — без шансов".

— А этот еще жив, — ларингофон работает исправно, главное чтобы не было неожиданностей, следует информировать напарника об успехах в продвижении.

— "Уже напарник?"

— "Немного доверяю, самую малость".

Присела на корточки, хреново выглядит защитник загнивающего капиталиста. Очень хреново. Загорелось еще несколько машин, но что-то мне говорит, что у пожарных сейчас немного иные интересы.

— Как ты там парень, — этот порыв можно расценивать по-всякому, но я действительно испытывала жалость. Ему не повезло работать в этом не хорошем месте, и наша встреча была предопределена самой судьбой.

— "Философия — повивальная мамка цинизма..."

— "Не опошляй светлые моменты".

— Извини парень, но так надо. Всего лишь бизнес. Надеюсь, что вам понравилось наше пиво и пицца. А вы ничего... сильные... со снотворным в крови бегали... уважаю...

Учитывая, что я щедро ухнула внутрь бочки с пивом более трех килограммов с сонными порошками, такая живучесть и стойкость организма вызывают невероятные шок и потрясение.

— "Видишь же — мучается, добей!"

— "Ой, правда — это я не подумала..."

— Тебе куда — в голову или в сердце. Если в голову, то моргни.

Мужчина благодарно моргнул, и тихий выстрел поставил последнюю точку в этой печальной истории.

— Хоттабыч, прием, — может ли так быть, что мы встретим в здании еще пару бойцов с подобной неприятной устойчивостью к наркотикам?

— "В жизни и в бою — все может случиться".

— "Плохо", — у меня отсутствовал запасной план, как явление. Приходим, убиваем всех, кто еще жив. Забираем, что нам надо и уходим. Схема простая в планах, но неустойчивая в реальности.

— "Делай, что должно и будь что будет", — я зашла слишком далеко.

— Афина, в вестибюле чисто, — уверенный голос напарника помог подавить сомнения и внушил злую уверенность. Мы зайдем внутрь и убьем всех. А дальше? Дальше как пуля ляжет.

— Захожу внутрь, не убей меня ненароком.

Выбор, у каждого из нас есть выбор. Именно он определяет, что мы есть, и кто мы есть. Люди или куклы, наполненные фальшивыми амбициями и желаниями. Способность рискнуть самым дорогим — жизнью ради другого человека. Что это? Не этот ли выбор определяет сущность человека? И в чем она выражается эта таинственная незримая суть? Ответ будет дан, и как всегда он придет неожиданно. К каждому из нас. В свое собственное время.