Ее звали Алиса

Даже арабы знают албанский, такой вот неповторимо великий язык европейского уличного прогресса и возвышенной цивилизованной преступной нравственности. Отлично, перейдем на френч с албанским акцентом.

— Твой мопед?

— Мммой...

— Жди здесь!

Пройти по улице и добить тех, до кого еще не дошли руки. Дело буквально пары десятков секунд. Несколько умников попыталось притвориться мертвецами, хм... запомните дети — не стоит никогда притворяться и врать, ибо иногда спасительная ложь становится горькой правдой. Честные пули выбивают пыль из нескольких лежащих тел, этим замечательным процессом можно любоваться вечно.

— Ты еще здесь?

— Дда...

— "Ну и дурак".

— Правильный выбор.

Выстрел в ногу чуть ниже голени, нужно уровнять шансы между слабой нежной девушкой и здоровым мускулистым арабом.

— "Где ты увидела мускулы подруга? Мальчишка — настоящий скелет, такой же худой и костлявый..."

— "Не цепляйся".

— Не убивайте меня... пожалуйста, не убивайте меня...

— Повторяю свой вопрос. Жить хочешь?

— Хочу! Да! Очень хочу жить!!!

— Значит, будешь жить. Садись на мопед. Повезешь меня отсюда...

— Куда?

Хорошо держится, дрожащие руки судорожно обхватили окровавленную ногу. Пуля прошла мимо кости, в стороне от важных артерий, удачно вышла насквозь, да и рана на первый взгляд не выглядит опасной. Он не истечет кровью?

— Перевяжи ногу. Порви футболку и перевяжи.

Оглядываюсь по сторонам. Прелесть, какая глубокая столичная тишина. Глаза замечают движение на периферии угла зрения. Здание, напротив. На балконе второго этажа за массивными перилами тихо стоит худой старик. Свидетель грехов моих суровых?

— Пиф-паф...

Стреляю указательным пальцем в старика, обвожу пальцем, лежащие вокруг тела и дотрагиваюсь кончиком пальца до края левого глаза. Финальный штрих — задумчиво тыкаю пальцем в пожилого свидетеля.

— "Он сейчас от страха описается... завязывай с этим".

Напоследок, чтобы было совсем уже понятно, касаюсь пальцем губ, всем известный международный знак молчаливой тишины и зловеще медленно провожу ребром ладони по горлу. Старик понятливо кивает головой и быстренько отступает вглубь своего жилища.

— "А если сейчас вернется и шмальнет из ружья?"

— "Смеешься? Это не штат Виргиния..."

— "Народ, когда-то штурмовавший Бастилию..."

— "Уже не тот, что был сотню лет тому назад. Не будем о грустном..."

Заложник завел свой нехитрый транспорт, и бросил на меня взгляд полный страха и отчаянной надежды.

— "Человеку свойственно мечтать и обманываться. Даже в безнадежной ситуации. Особенно в безнадежной..."

Сажусь сзади, хватаясь левой рукой за тощую талию "байкера". Правая рука держит инструмент управления — Mini Uzi, для верности тыкаю горячим стволом в напряженный бок. Есть контакт. Какое же хладнокровное бесстыдство обнимать так беднягу, в которого только что — столь беззастенчиво и безжалостно стреляла. Такая власть над людьми однозначно — заводит и пьянит.

— "Какая же я..."

— Как тебя зовут?

— Азиз...

— Если ты действительно хочешь выжить, тебе придется постараться.

— Только не убивайте...

— "К сожалению, мой искренний ответ вряд ли тебе понравится".

— Езжай там, где нет камер. К центру... и чем быстрее довезешь, тем быстрее будешь в безопасности и на свободе.

Поставила на уши весь город. Нужно уметь признавать собственные ошибки.

— "Завтра перекроют весь кислород..."

Завтра звучит как смерть. Нужно что-то делать, чтобы не наступило страшное завтра. Что-то сделать... еще сегодня.

— Притормози здесь.

Вдоль дорог несутся десятки полицейских машин, напряженный вой беспокойных сирен, равнодушные цветные блики целого роя раздраженных и беспокойных пестрых мигалок. Такое мельтешение вызывает с непривычки болезненную резь в глазах.

— "Нужно выпить что-то от головной боли", — налицо все признаки нервного истощения и перенапряжения.

— Знаешь дешевый мотель, где не будут задавать лишних вопросов?

— Дда...

— Едем туда. По-хорошему, нужно заехать еще и в аптеку. Но не знаю, можно ли тебе доверять. Совершишь, какую дурость и придется тебя убить. А у меня лимит смерти на сегодня выбран с избытком. Да еще и это обещание — отпустить тебя живым...

— Я это... потерплю. Уже не так болит, только дергает немного.

— Это хорошо. У меня глаз верный. Рана кажется не опасная, тем более — навылет.

Дыра, в которую меня завезли, была похожа на настоящую свалку. Баррикады из тысяч сложенных вместе автомобильных шин, запах застарелого машинного масла и щедрый насыщенный аромат разлитого керосина.

— Это мотель?

Можно и поменьше скепсиса в голосе. Азиз протянул в мелкое окошко крошечной будки пару смятых купюр, получив на сдачу грязный ключ.

— Здесь точно нет никаких камер? Что тут с охраной?

Гостиница была похожа на длинный одноэтажный барак-скворечник с сотнями дверей, грязная площадка-стоянка для машин напротив, да и вообще все грязное и замызганное, заброшенное как будто после крепкой ядерной войны.

— Ничего нет, не тот сервис. Здесь только это... кровати для встреч и душ с ванной...

— "Здорово, всегда мечтала побывать в таком романтичном месте..."

— Не украдут?

Мой проводник пристегивал цепью свой несчастный мопед к бетонному столбу. Маленький замок не выглядел способным выдержать сильный удар.

— Не должны, — взгляд полный опаски зацепился за мою руку. Ствол Mini Uzi был обращен чуть в сторону, контролируя пустынный двор.

— Пошли.

Комната оказалась воплощением моих представлений о дешевом притоне для сексуальных утех. Десять квадратов, все пространство которых было занято большой ветхой кроватью. Далее располагался проем, ведущий в объединенный санузел, дверь здесь не предусматривалась, благо унитаз располагался в глубине, с кровати и не разглядишь.

— Сними эту тряпку с ноги, — рана выглядела неплохо, кровь подсохла и образовала бурую корочку. Стоило бы почистить рану, пока не загноилась. Там могли остаться инородные частицы.

— Все хорошо?

— Будешь жить... с ногой, — стоит ли возиться с откровенно маргинальным элементом?

— "Подумай о том, к какому элементу относилась сама в своем городке... фабричная девчонка..."

— "Причем тут это?"

— "Убить человека в бою, спасая свою жизнь, и вершить жестокий самосуд на спокойную голову — это разные вещи..."

Номер похож на ловушку, отсутствие черного выхода, маленькие окошки в комнате и уборной, но все равно — придется устраиваться. Запереть входную дверь на ключ, если нас вычислят, то это хлипкое препятствие, конечно, никого не остановит и не спасет. Ванная выглядит чистой, но стоит ли рисковать из-за банальной лени?

— Помой здесь все! Вон моющее средство под раковиной...

Парнишка занялся делом, отчаянно прихрамывая на раненую ногу. Если человек — правша, то у него всегда немного переразвита правая часть тела, правая рука и нога, поэтому нет необходимости удивляться, почему я выстрелила именно в правую "ударную" ногу. Так сказать — уравнивала потенциалы.

Как приятно с наслаждением откинуть капюшон, избавиться от проклятой кепки, бросить на кровать надоевшие солнцезащитные очки, знал бы кто, как они мне мешали при стрельбе, хорошо хоть додумалась закрепить их над козырьком кепки, уф... и не заметила, как вспотела. Мокрые от пота и жара волосы неприятно преют под париком.

— "Сымай все к чертовой матери..."

— "Уже снимаю..."

Выкладываю из карманов пять пустых, и один заряженный магазин. Можно было все это бросить на поле боя, но не было времени протирать отпечатки. А купить заранее тонкие перчатки — не хватило сообразительности. Достаю оба шила, повезло, что при прыжках и беге, ничего себе не проткнула, разве что коленку слегка оцарапала, как бы ни началось заражение.

— "Не бойся, до свадьбы все заживет".

— "Скажешь тоже, свадьба..."

Стягиваю возмутительно неудобную толстовку, устало перекидываю через голову ремень с Mini Uzi, кладу все рядом с остатком боеприпаса.

— "Отлично повоевала, один магазин на 32 патрона остался", — есть еще полностью снаряженный Глок с двумя полными обоймами.

Бросаю на кровать мокрую футболку, она некрасиво складывается на клетчатом покрывале влажным сырым комком. Парик уже держится на соплях, стягиваю с себя это средство изощренной пытки. С наслаждением ощущаю, как длинные волосы струятся мокрым водопадом по потной спине.

— "Воду можно выжимать литрами..."

Избавляюсь от спортивных трико. Расшнуровываю тяжелые ботинки. Сбрасываю неприятно мокрые носки.

— "Как в бане", — как сильно может вспотеть человек за пару минут боя.

Избавляюсь от двух обойм к Глоку, очень неудобно носить боезапас в лифчике. Отцепить страпон...

— "Больше не буду носить эту гадость, очень неудобно и, пожалуй, бессмысленно".

Просеменив босиком до ванной в одном лишь нижнем белье, наконец-то вспомнила про трущийся у лобка теплый пистолет. Кто бы что ни говорил, но Victoria's Secret — очень качественное белье, какие еще трусики способны так долго прижимать к телу девушки, столь ценный для жизни груз с чуть более чем 900 граммами чистого веса?

— Уже помыл?

Парнишка трудился в поте лица, отмывая мое будущее райское лежбище.

— Все чисто...

Когда еще я смогу увидеть, как мужские глаза разрастаются до размеров маленького чайного блюдца?

— Аааа.... вы кто?

— Я это... я...

Чтобы привести пленника в себя, пришлось пару раз грубо ткнуть ему в лицо пистолетом.

— Давай, проходи туда вглубь и садись на унитаз. Будешь там сидеть, пока я моюсь.

Чугунная ванная еще сохраняла тепло от бурных водоворотов горячей воды. В воздухе пахнет европейским аналогом знакомой хлорки. Как приятно лечь и расслабиться, забыться...

— "Не дури так, если еще хочешь пожить!"

— "Знаю, неужели и помечтать уже нельзя?"

Освободилась от лифчика и невесомых трусиков, сбросив тряпки прямо под ноги. Вооружилась шлангом от душа, подрегулировала температуру, и напор струи, и наконец-то направила вожделенный поток очищающей воды в зудящее беспокойством местечко между ног.

— "Боже... это великолепно..."

Долгожданный момент наступления физически стерильной свежести и свободы. Чужое семя внутри — жжет как йод. Пока не отмоешься, ощущаешь себя грязной и противной, словно искупалась в канализации.

— "Таблетку с экстренной контрацепцией все равно надо выпить, и промыть там все особым раствором, на случай каких болезней..."

Есть несколько вещей, которые женщина может делать бесконечно долго — тратить чужие деньги, покупать себе туфли, ощущать бесконечный восторг от нежных ласок настоящего мастера куни... и принимать теплую ванну.

— Ты там не устал ждать?

— Нет... все хорошо...

— Смотри там... мой верный Глок прекрасно стреляет даже из воды...

Промыв себе все, что возможно было промыть, больше часа расслабленно нежилась в теплой воде.

— Чего затих? Думаешь о побеге?

— Нет, не думаю...

— "А зря".

— Как тебя угораздило связаться с этой компанией?

Удалось ли уйти чисто, или я оставила за собой следы? Страх или паника от совершенного зла? Нет, скорее эмоциональный ступор. Никакого сожаления или позывов совести. Мной правит отстраненность и холодный прагматизм. В любом случае путей отступления — путей назад уже не существует.

— "Алиса — будет жить", — столько негатива в прошлом, мыслей о суициде и смерти, память о том, как безнадежная реальность давила на неокрепший мозг подростка, но Алисе все равно удалось выжить, выживет и сейчас.

— ...с тех пор с ними и тусуюсь.

— Понятно, — вариант залечь на дно или выждать пару дней — равносилен предательству и соучастию в убийстве Насти.

Ее, конечно, не убьют именно сейчас, но веселья в оставшейся жизни будет мало, похищенные в рабство — суть невидимки современного мира и участь их незавидна. Предлагается искать девушку в мире с более чем семью миллиардами людей и миллионами публичных домов? В мире, где каждый бордель — собственность какой-либо криминальной группировки? Ни один агент 007 не справится с таким объемом целей. И даже атомной бомбы здесь будет мало.

Криминальный мир — это более ста миллионов боевиков по всей планете, ублюдков достаточно подготовленных чтобы без всякого зазрения совести убить любую беззащитную жертву. Ублюдков свободно пользующихся поддержкой властей, полиции и покупательской силой денег. Способных нанять профессиональных охотников за головами, или охранников-наемников из числа бывших солдат, отслуживших в рядах лучших армий мира. Способных купить себе под любую задачу — настоящих ветеранов принимавших участие во множестве военных конфликтов.

Необходимо действовать. Как поступят албанцы? Как минимум будут настороже. И в этот раз не сработает эффект неожиданности. Как верно подметила история, Бог на стороне больших батальонов. И это не Голливуд — опытные стрелки, да в десяток стволов... разберут меня на запчасти за пару томительных секунд.

— "И оружия мало", — если смотреть на общую картину — ситуация безнадежна. Так и хочется опустить руки. Страх перед объемом действий. Страх перед неудачей. Отсутствие какого-либо глобального долгосрочного плана. И время, которое уходит сквозь пальцы — прочь с беспощадностью жестокого палача.

— "Если нет плана, то не нужно терять времени на размышления, нужно делать очевидные шаги... разбить большое на совокупность мелких деталей и делать, шаг за шагом... и не оглядываться..."

И в тайне надеяться, что "война — план покажет". Значит оружие. Без хорошего вооружения нельзя повернуть вопрос с численным преимуществом в свою сторону.

— Подай полотенце Азиз...

— "Прелестно", — интересные ощущения, аж мурашки по коже... приятно, когда твое нагое мокрое тело так откровенно жадно пожирают голодным мужским взглядом.

— Так говоришь, продавали травку и хвастались оружием?

— Да...

— Тогда в твоих интересах вспомнить, у кого именно вы покупали это оружие.

— "Многое ли изменится от пары пистолетов?"

— "Оружие не появляется из воздуха", — если получится отработать канал поставки, и выйти с точки розницы на оптового поставщика...

— "Слишком много если..."

— Собирайся Азиз, сегодня будет долгая и тяжелая ночь.

— "Может, прямо так — голышом пойдем? Не хочу снова влезать в эту потную мокрую одежду".

Эх, мечты, мечты. Коль знала бы, к чему меня приведут последствия этих решительных поступков, забилась бы в самую мелкую щель. Но человеку не свойственно знать свое будущее. Иногда такое положение вещей кажется нам насмешкой, но чаще всего это незнанье — развилка истинной судьбы и сокрытая возможность... ухватиться за плывущую по реке жизни соломинку спасения.

Транспорт мы оставили на стоянке, несмотря на откровенно кислую мину горюющего хозяина. Лишний риск обнаружения никому не нужен.

— Такси...

Вышли во тьме, за несколько кварталов до точки рандеву. Проводник шел впереди, осторожно прихрамывая на больную ногу. Не перестаю хвалить себя за правильную идею, заложники такого шустрого телосложения имеют милое свойство быстро бегать.