Вампир. Мир Тьмы

По правую руку от Сентера сидел полная противоположность Нарвалосу. Если бы его увидел кто-то из современников, то принял бы за родственника Люциуса Малфоя, столь сильным было сходство и наряд. Разве что волосы аристократично выглядящего мужчины. С легкой грустью словно въевшейся в лицо, были черными, с двумя светлыми прядями идущими от висков с обеих сторон. Одет он был в наряд английского джентльмена, что через пару веков станет прародителем костюма-тройки.

Это был Брайан Аль"хаш Бейт-Цаеда, Старейшина рода "Повелителей Смерти", частью которого и являлся высший, принесший дурные вести.

И едва ли не на противоположной стороне длинного прямоугольного стола сидели, словно в противовес, еще двое. Звероватого вида крупный мужчина, с седыми волосами заплетенными в косы, с явно выраженными арабскими чертами лица — Варен Аль"хаш Матитьягу, Старейшина боевого клана, сделавшего упор на смертоносные умения, и ставшего чем-то вроде полиции, уничтожающей вампиров, выступивших против правления Старейшин. Но не только внутреннюю службу несет этот клан, против внешних врагов они не менее эффективны. Другое дело, что против внешних противников и самим вампирам есть что противопоставить, а вот зарвавшиеся выскочки из своих сородичей могут принести существенный урон, если не уметь с ними справляться, и лучше прочих подобную нейтрализацию способны выполнить именно представители рода Матитьягу.

И последняя из присутствующих лично, казалось бы смотрящаяся нелепо и неуместно на фоне остальных, молодая девочка с волосами цвета спелой вишни. Но не стоит обманываться внешним обликом, пусть она и самая юная среди прочих Старейшин, но возраст графини Батори был не ниже пары тысячелетий. Сама "юная девочка" была едва ли не самой опасной личностью из присутствующих — коварная, кровожадная, жестокая и эгоистичная. Это лишь малая толика того, что можно было сказать про неё. Она была старейшиной рода Аль"хаш Шауль Га-Тарси. Иными словами, родом-отражением апостола, который был причислен к числу таковых уже после смерти Христа. Говорят, что она была обращена самой последней из всех Старейшин, перед впадением в спячку самого Иуды Искариота. Что он хотел сказать таким способом и какую роль отводил той, что гордо носит имя этого рода, никто так и не успел узнать, и с тех пор прародитель так и не просыпался.

Остальные Старейшины не смогли лично явиться на встречу, и здесь пребывали на их местах только темные силуэты, лишь дающие общие впечатления о габаритах остальных "избранных вампиров", но зато позволяющие общаться, а большего от этой уникальной техники детей Иуды и не требовалось.

И сейчас старейшины переваривали новость, оказавшуюся для них настоящим шоком. Не все каиниты были истреблены, а где есть один, там найдется и еще десяток, и хорошо если стригоев. Ведь его тоже мог кто-то обратить, и это не обязательно был такой же стрыга — даже потомки Иуды способны при некоторых условиях создать стригоя, а каиниты могли это делать спокойно, об этом старейшины знали по своему опыту, поскольку войну с потомками Каина краем застала даже Батори. Еще больше страшил возможный возраст выживших каинитов, и то, чего те могли достичь за пару тысячелетий скрытного существования. А в том, что эти монстры не сидели без дела и с полной самоотдачей развивались, никто из присутствующих не сомневался — дети Иуды на их месте тоже предпочли скрыться и готовиться к мести, оттачивая свои навыки до предела.

Потому мнения совета разделились: самые буйные и самые пугливые предлагали уничтожить стригоя как можно скорей, пока тот не доставил еще больше неприятностей. В то время как более рассудительные и спокойные предлагали захватить стрыгу и выпытать у него все, относительно его сородичей, чтобы либо удостовериться, что это единичный случай, либо уничтожить все логово недостойных.

— Ясно. — Спокойно отреагировал на слова первого Брайан.

— Значит ли это, что стригой был достаточно силен для того, чтобы на одной лишь физической силе уничтожить молодого высшего? Или же ему кто-то помог? — Продолжил Брайан.

— Пока не могу ответить, мое дитя уже вышло из возраста птенца и прошло ритуал взросления, потому я могу лишь сказать, что связь с ним разорвана, а сам ребенок был убит. — Как можно спокойней произнес Сентер, являвшийся мастером погибшего высшего.

— Меня больше волнует другой вопрос. — Как всегда бесцеремонно влезла Батори.

— Какой же, графиня? — Немного ядовито произнес Брайан, завуалировав под этими словами легкий укол — девушка была ниже прочих как по занимаемой среди людей позиции, так и по родословной до обращения. Собственно, до обращения вообще никто о ней не слышал, и все давно уже решили, что она была из низкородных.

— Как так могло выйти, что за столько тысячелетий мы не встретили ни единого следа каинитов, а тут вдруг какой-то стрыга нагло и не скрываясь заявился прямо в один из подконтрольных нам городов? И не просто явился, а фактически его уничтожил, пусть и чужими руками. Словно бы объявляя войну.

— К чему ты ведешь? — Рыкнул самый нетерпеливый из присутствующих — Варен, кто и за несколько тысячелетий так и не научился терпению, о чем не преминула высказаться одна из фигур не присутствующих на совете лично вампиров.

— К чему? — Словно что-то смакуя, протянула "девочка". — Хотя бы к тому, что мы уже давно обследовали самые дальние закоулки. А куда не смогли пролезть, там просто находились наши "заклятые друзья", но ни демоны, ни ангелы с оборотнями не стали бы соседствовать с этими недобитками. И уж тем боле их покрывать. А тут именно что сокрытием попахивает.

— То есть... — Протянул уже начавший понимать, куда клонит самая молодая Старейшина Сентер.

— Именно. Достаточно ресурсов для покрытия каинитов, да такого, чтобы остаться вне подозрений, имели только присутствующие здесь (в том числе и в виде проекции) и их ближайшие помощники. Кажется мне, что тут пахнет предательством. — Кровожадно улыбнулась "милая девочка".

— Но зачем? — Подала голос одна из проекций.

— Хм, сложный вопрос. Наверняка на него может ответить только сам предатель. Но можно порассуждать, — напоказ возвела глаза к потолку Батори, — к примеру, изменник помогает восстать из небытия каинитам, а те взамен не трогают его и тех, кого он укажет (свой род к примеру). А что, довольно вкусные перспективы. Мало того, что вместо одной тринадцатой власти, он может получить все, так еще и грамотно все провернув, станет союзником для каинитов, не опасаясь удара с их стороны и даже получая поддержку от восставшего из пепла рода. Да с такими перспективами он может даже на нашего прародителя замахнуться, ведь в отличие от неизвестно куда исчезнувшего прародителя этих созданий, расположение гробницы Иуды не секрет для его потомков. Да и не только потомков, если бы не целый клан, в полном составе обосновавшийся подле гробницы и охраняющий сон нашего отца, то мы бы уже давно были сиротами.

И шутливый полупоклон в сторону одной из теней. Привыкшие к подобному поведению "бывшей простолюдинки" Старейшины даже не обратили на этот жест внимания. Зато версия самой Батори звучала очень складно, и снимала часть вопросов. Вот только на их место пришла масса других, но в этой жизни иначе редко бывает.

А собрание меж тем продолжалось.

Глава Седьмая.

— Чего ты хочешь? — Произнес "битый жизнью волк", иначе не скажешь. И пусть на первый взгляд этот представитель волколаков был не столь старым, но уже явно клонился к "закату жизни", даже волосы были сплошь седыми, но в основном его выдавал взгляд его глаз. У молодых, да что там? У оборотней мудрость в глазах может появиться в двух случаях — изначально разумный клан, ориентированный не на сражения или нечто подобное (такое редко, но случается, те же "проповедники", что не имеют собственного места обитания, и скитаясь урегулируют отношения своих сородичей). Второй вариант — оборотень очень активно провел первые лет эдак сто своей жизни, и багаж опыта на нем отразился. Да и седеть оборотни начинают только если их возраст переваливает за седьмой десяток, при этом в остальном скорей напоминая молодых мужчин, немного за двадцать (порой — за тридцать, тут у каждого разброс индивидуальный, кто быстрей стареет, а кто наоборот едва ли не две третьих срока держится "в тонусе").

Сдается мне, Анджей Саповский для своего произведения реальный образ взял, только не ведьмака... ну это если на секунду допустить, что в том мире (или в будущем этого?) все так же, как и тут. Ну а что? Просто законы Маскарада (это моя аналогия, но у местных что-то похожее точно есть) соблюдаются хорошо, и простые обыватели ни о чем не подозревают. А так, этот его Геральт прямо классический оборотень, как раз из тех, кому "слегка за сотню", но явно меньше двухсот, ибо тогда тяга к женскому полу была бы меньше... наверно.

Сами оборотни этого мира доживают до трехсот — трехсот пятидесяти лет. Хотя отдельные виды и на шесть сотен замахнуться могут, и сталкиваться с такими я бы не советовал и высшим вампирам. Собственно, будь продолжительность жизни у этого вида чуть длинней, хотя бы на пару столетий, и ситуация в корне отличалась бы от нынешней, когда молодые высшие могут запросто надавать по мордам целой стае. А уж живи они по принципу вампиров, это была бы сказка. А жаль, ведь будь мои союзники такими долгожителями, и перспективы от нашего совместного проживания были бы гораздо вкусней.

Откуда передо мной вообще взялся оборотень, да еще разменявший минимум сотню лет (а то и все две сотни, судя по умному взгляду и облику уже не столь молодому)? Ответ банален — мы с моей "поклажей" добежали до цели, забравшись едва ли не в самый западный участок королевства. Фактически, еще немного западней и плыви, дружок, в Ирландию.

За время пути особых неприятностей не было. Разве что приходилось одергивать себя и устраивать привалы с перекусами — это я, даже в нынешней форме почти не нуждался в отдыхе, а наелся (или точней напился?) я на столетие вперед в начале своих злоключений в этом мире. Хотя совсем без происшествий не вышло. Ну да, какой попаданец в средневековый колорит не сталкивался с разбойниками? Не минула эта участь и меня. Нет, скорей не минула эта участь попавшихся мне на пути разбойников.

Первой их учуяла малышка Лея. Когда же я её оставил в укрытии кустов, где та и обнаружила запах чужаков. Бежал я через лес, по дорогам девочка все равно ориентировалась не очень, а вот дорогу напрямик знала хорошо, а ещё ей явно нравилось на мне кататься, а такая возможность была только при путешествии через лес. По дороге лучше не нестись на запредельной скорости — слишком заметно, а через чащу первозданного леса продраться девочке было трудно, а мне наоборот — один прыжок и считай метров пятнадцать по воздуху преодолеваешь, под довольный визг угнездившейся на спине (или руках — когда как) малышки.

Когда мы налетели на разбойничий лагерь (угу, в полукилометре от нас — вот это у малышки нюх), я её оставил с наказом никуда не отходить и присмотреть за вещами. На что пигалица ответила: "папа всегда так же говорит, а потом возвращается и от него странно пахнет, а людей мы все равно оббегаем".

Догадаться, что её отец наносил удар на опережение, слегка обогащаясь, пополняя запасы и устраняя возможные неприятности — было не трудно. И судя по оговоркам несколько позже, нюх у её отца был слабее. Даже интересно, чего в крови моей спутницы по намешано? Разбойников я проверил — ничем не примечательные, обычные люди. Поскольку дело было поутру, то немного прошелся по лагерю. Нет, убил только часовых — перекус он всегда важен, да и знания в копилку добавил. К сожалению, судя по знаниям одного из часовых, отряд мне ничего такого предложить не мог (а я то надеялся на такой штамп, как мастер меча в главарях разбойников, вот чьи бы знания я приватизировал с удовольствием).

Жабы у меня не было, денег хватало, припасы... стащил немного для малышки, на этом все. На ночлег я не собирался уходить неподалеку, а к ночи я уже буду далеко, потому вырезать их смысла не было. Они мне никак не помешают и опасных соседей у меня не будет. Рассудив подобным образом, я просто вернулся к Лее и обошел лагерь по дуге, быстро увеличив расстояние между нами. В идеале вообще никого трогать не стоило, но запасы продовольствия, как я упоминал не единожды, еще в начале пути стояли довольно остро, а учитывая если не погоню, то высматривание меня любимого сразу тремя фракциями, покупка в городах и селах отпадала. В первом варианте наверняка были наблюдатели от вампиров или демонов, а во втором... поселки, они небольшие. Все друг друга в лицо знают, события там происходят редко, и примечательного путника там запомнят надолго. С моей внешностью особенно.

Почему я вовсе не убил разбойников? Заметно это слишком, а так, от парочки ставшей моим завтраком они сами и избавятся, уничтожив улики. Возможно, стоило зачистить лагерь под ноль, но по времени это выходило слишком затратно, да и зачем? Они мне ничего не сделали, а просто ради удовлетворения своего эго и "убийства всякой гадости" как-то глупо так делать. Одной бандой больше, одной меньше — ни на чем это не скажется в общей статистике населения и преступности, а время, как я уже упоминал, я на это потеряю.

Зато по возращению выяснился интересный факт. Отец девочки явно был иного мнения, и тот странный запах был не иначе как кровью (а возможно и того же, просто позволяя инстинктам проявиться и на парочку лихих людей поохотившись, но стоянки не вырезая). От меня кровью пахнуть не могло — организм впитывал её под ноль. Зато Лея меня удивила, заявив, цитирую: "а сейчас ты еще сильней ощущаешься как холодный, но пахнешь по-прежнему как мы". Так-то, а мне ломай голову над собственными мутациями.

В итоге я пришел к выводу, что такую гадость, как вампиризм я все же подцепил. Оно и неудивительно — столько вампиров выпить и пару мутаций пережить, как минимум, пара чисто физических свойств организма мне точно перепала.

Но я отвлекся. Больше происшествий по пути не было, лишь скучный забег через хвойный лес, и вот мы с малышкой достигли её племени. Как-то далековато они с отцом забрались от своей малой родины, да.

— Что я хочу? — Короткий взгляд на собеседника, что с интересом и еще чем-то смотрит на вцепившуюся в мою штанину Лею. — Просто жить.

— Что ты этим хочешь сказать? — Если старейшина поселения и удивился, то виду не подал. Что и неудивительно, уж за пару сотен лет научиться держать лицо легко можно. И не мне, тому, кому как личности и года нет, читать столь опытного волка.

— Принюхайся, присмотрись и почувствуй. Кто я? — Решил на всякий случай перепроверить, пусть уже триста раз просил это же сделать Лею, но мало ли, может, у него нюх сильней, или наоборот.

— По запаху сородич, но странный. Что-то животное, но какое-то неправильное. Пантера? А ощущаешься как ночной охотник, с привкусов жителя нижнего мира. И в самом деле, что ты такое? — Несмотря на столь громкие слова, и изрядно напрягшееся сопровождение (а то я вас через деревья не вижу), сам глава селения оставался спокоен. Не считает меня за противника? Скорей всего.