Обрести крылья. Ч4.

— Немного. Интересно, Раян там долго еще будет?

— Не думаю, магов обычно все уважают и стараются решить любые вопросы побыстрее. О, а вот и он, смотри!

Раян сбежал с крыльца и стремительно подошел к нам, его сопровождал седой сухощавый мужчина, который поклонился нам и тут же отвернулся, давая распоряжения возникшим словно ниоткуда слугам, которые забрали у нас поводья и увели лошадей. Раян устало улыбнулся:

— Значит так: нам выделили комнаты с нормальными ванными, — он подмигнул мне, — одна комната на двоих. Завтра отдыхаем и занимаемся делами, а также встречаемся с наместником, он пожелал познакомиться со столь необычными студентами. Встреча в пять вечера, до той поры мы должны полностью подготовиться к дороге. Выезжаем послезавтра на рассвете, так что отдохните хорошенько!

Я шепнула Кэлу:

— Милый, я буду в одной комнате с Сигни. Неправильно это, если...

Он кивнул, прерывая меня:

— Я все понимаю, так надо.

Выделенная нам комната оказалась похожа на ту, что была у нас в Академии. Впервые за седмицу нормально вымывшись, мы растянулись на кроватях, решив поболтать перед сном. Сигни спросила:

— Лин, а почему ты решила ночевать со мной, а не с Кэлом?

— Это неправильно: считай, мы в походе, а в нем все равны, и нам неудобно перед вами. Тебе гораздо хуже, мы-то с Кэлом все время вместе, а ты с Эрвом почти не видишься!

Она вздохнула:

— Ты права. Знаешь, я все время боюсь, что пока мы в разлуке, он поймет, что ошибался на мой счет и найдет себе другую. Знаю, глупо, — она подняла ладонь в ответ на мой невольный протест, — но ничего не могу с собой поделать. И каждый раз жду встречи с замиранием сердца, думая о том, как мне жить дальше, если он не появится. Никогда не предполагала, что могу так... раствориться в мужчине. Иногда я даже начинаю себя за это ругать...

— Сигни, прости, но это глупо, — покачала головой я, — вы истинная пара...

— Вот именно! — она села на кровати, — это-то меня и пугает. Что, если все что нас связывает — непонятная мне древняя магия? Что, если она даст сбой?

— Так... — протянула я, тоже садясь на кровати и уставившись на нее, — ты что это себе надумала?

Она вздохнула и отвернулась. Я подошла и села рядом, обняв ее:

— Подруга, и с чего такие мысли? На балу вы оба просто-таки сияли, все было замечательно. Вы что, поссорились?

— Нет, что ты! Не знаю, вроде ничего не случилось, а глупые мысли в голову лезут... Вдруг начала задумываться: он — дракон, сын советника главы клана, фактически один из военных лидеров клана... А помнишь, какими глазами на него всегда девушки на балах смотрят? И я уверена, что и дома у него есть те, кто хотел бы видеть его своей парой. А я кто?

— Действительно, кто? — язвительно бросила я, — очень красивая девушка, сильный маг — и не спорь, в одиночку ты куда сильнее меня, например... Да, еще у тебя стальная воля и сильный характер, иначе бы ты никогда не поступила в Академию! Что за идиотское уничижение, подруга? Неужели ты считаешь, что недостойна любви Эрва только потому, что кроме любви вас связывает еще и магия? А ты не думала, что истинная для него именно потому, что в тебе есть все, о чем он мечтал? Что магия работает именно так?

Она посмотрела на меня и вдруг рассмеялась:

— Ох, Лин, ну и умеешь же ты сказать так, что я чувствую себя полной дурой и одновременно приободренной! Слушай, а ты никогда не рассказывала... Как это у тебя с Кэлом? Вы же тоже истинная пара...

— У эльфов это не так, как у драконов. Они сначала выбирают пару, а потом заключают вечный брак, и называют таких супругов истинной парой. Вот только никто не гарантирует истинность выбора...

— Да? Понятно тогда, чего вы так долго не могли разобраться в себе! Лин, — она вдруг посмотрела на меня с интересом, — я раньше не решалась спросить... а когда ты поняла, что любишь Кэла?

Я встала, прошлась по комнате, взглянув в окно, и повернулась к Сигни:

— Не знаю. Он стал моим наваждением с нашей первой встречи, но я долго убеждала себя, что это лишь страсть. А по мере того, как узнавала его лучше, понимала, что это не только физическое влечение...

— М-да уж... А у него? Ты спрашивала?

— А у него все тоже шло постепенно. Если помнишь, в первые полгода он не одну девушку сменил, знала бы ты, как мне больно тогда было... По его словам, он осознал то, как ко мне относится, после окончания первого курса и расставания. Ладно, что-то мы такую тему затронули...

— Ой, ну а с кем нам еще посплетничать о наших женихах, как не между собой, — рассмеялась Сигни, а затем сладко зевнула.

— Ну вот, — фыркнула я, зевая в ответ, — теперь так и будем наперегонки зевать. Давай-ка спать, Сигни!

— Угу, — ответила она, щелчком отключая магический светильник.

Следующий день прошел в хлопотах: мы запасались провизией, чистили одежду и обувь, складывали вещи... Три седмицы — время практики включало в себя дорогу от Академии к месту практики, но не обратную — нам предстояло пробыть в разъездах вдали от городов и больших деревень...

Вечером мы направились на встречу с наместником. Слуга, ожидавший у двери комнаты Раяна, почтительно пригласил нас следовать за ним. Пройдя по коридорам, мы оказались, к моему удивлению, не в зале приемов, а в комнате, которую я для себя назвала каминной: композиционным центром ее был большой камин — естественно, по летнему времени его не топили. Вокруг него были полукругом расставлены кресла — так, чтобы в зимнюю пору было можно сидеть в них, любуясь на огонь. Дополняли облик комнаты резные панели из дуба на стенах, наборный паркет и тяжелые бархатные портьеры, придающие помещению неожиданно уютный вид. В креслах о чем-то негромко переговаривались двое мужчин, тут же поднявшихся нам навстречу. Чем-то неуловимо похожие: может, властным выражением лиц, а может, подтянутыми фигурами воинов. Старший, сухощавый седой мужчина в синем с серебром камзоле, радушно улыбнулся нам, с плохо скрытым интересом косясь на Кэла и нас с Сигни:

— Рад приветствовать представителей Академии в своей провинции. Я наместник, тар Нодар, это комендант тар Онвер. Добро пожаловать!

Беседа оказалась полезной: тар Нодар рассказал нам последние новости, в том числе о странных случаях близ границы — Раян тут же встрепенулся и принялся расспрашивать о них подробнее, а потом отметил на небольшой карте места, где эти явления наблюдались. А еще, помявшись — о начавшихся приграничных конфликтах с эльфами. Дело в том, что часть рубежа между Каэрией и Эллориэсэлем представляла собой древний лес, в котором граница была весьма и весьма условна. Во всяком случае, для людей, да и Светлые раньше не особо следили за её соблюдением. Все переменилось буквально полгода назад, теперь любой человек, зашедший в лес, рисковал быть нашпигованным эльфийскими стрелами. И не факт, что при этом действительно имело место нарушение границы... А еще очень неприятную новость сообщил тар Онвер. Как оказалось, в такой близи от Эллориэсэля всегда встречались полукровки, но с недавнего времени их начали убивать, причем похоже, что это делали именно эльфы. Сказав это, он виновато посмотрел на меня и Кэла, который побледнел и сжал мою руку.

— Простите, тар... — комендант вопросительно посмотрел на Кэла.

— Кэлларион, — ответил тот, и повернул руку так, чтобы было видно наши браслеты, — а нари Алиэн моя невеста.

— Тар Кэлларион, вам и нари Алиэн нужно быть вдвойне осторожными. Простите за замечание, но каллэ'риэ и полуэльфийка в такой близости от границы, да еще и жених с невестой...

— Спасибо за предупреждение, — усмехнулся Раян, вставая, — посмотрим, что смогут эльфы противопоставить семи магам Академии! Прошу нас простить, завтра мы выезжаем на рассвете, так что...

— Разумеется, я все понимаю, — поднялся с кресла наместник, — если будет что-то нужно: снаряжение, солдаты, лошади, не важно, вам достаточно только сказать. Я велю своим людям оказывать вам всемерную поддержку.

Раскланявшись с хозяевами, мы вышли из комнаты. Я с тревогой покосилась на Кэла: от него шла волна тяжелого, удушающего гнева. Почувствовав мои эмоции, он попытался взять себя в руки, но безуспешно: холодное выражение лица могло обмануть всех, кроме меня, а с учетом того, что я ощущала все его чувства... Он слабо улыбнулся мне и сказал:

— Об этом мало кто знает, но несколько раз за последние три тысячи лет эльфы начинали борьбу за чистоту расы. Уничтожение полуэльфов и каллэ'риэ считалось у них доблестью, хотя и не такой, как заставить одного из нас дать клятву.

— Мерзость какая, — меня передернуло, — и на что готовы пойти эти фанатики? А главное, зачем?!

— Не знаю, — резко ответил Кэл и, встретив мой растерянный взгляд, извинился, — прости, Лин, просто от такого я чувствую себя на редкость гадко. Словно узнал, что кто-то из моих родичей убивает и мучает детей. Тем более, что это вполне может быть правдой: судя по тому, что я знаю о своем деде, он один из самых больших ревнителей чистоты крови...

— Не стоит брать на себя чужую вину, — мягко сказал Лан, прислушивающийся к нашему разговору, — ты не твой дед.

— Верно, — кивнул Раян, — и вообще, не о том вы думаете. Наше дело — твари, а эльфы... Ни одна попытка поставить свою расу выше другой не удалась, так что они сами роют себе могилу. Так, сейчас всем отдыхать!

На следующее утро мы поднялись еще затемно, быстро собрались и спустились во двор, когда солнце лишь слегка поднялось над горизонтом. Крепость еще спала, лишь с кухни доносились запахи поспевающего к завтраку хлеба да вихрастый мальчишка подметал двор, то и дело зевая. Увидев нас, он оживился и, поймав медяк от Раяна, отставил в сторону метлу и вприпрыжку помчался в сторону конюшни. Через пять минут он вернулся в сопровождении пары таких же полусонных мальчишек, что вели в поводу наших лошадей. Хотя они быстро проснулись, увидев нас, и помогли навьючить переметные сумы. Наместник предоставил нам и вьючную лошадь, на которую нагрузили наш немудреный скарб.

Стук копыт звонко отдавался в рассветной тишине просыпающегося города. Редко мне доводилось видеть такое зрелище: освещенные утренним солнцем пустые улицы, непривычная тишина — лишь кое-где погромыхивали ставни, закрытые ряды лавок... Впрочем, нет, булочная была уже открыта и оттуда доносился одуряющий аромат свежей сдобы. Я сглотнула набежавшую слюну, Раян усмехнулся и попросил вышедшую на стук копыт хозяйку, пышную, словно сдобная булочка брюнетку лет сорока:

— Нари, а дайте-ка нам свежей сдобы, да побольше, а то вон как облизываются!

— С нашим удовольствием, тар, — задорно улыбнулась та и метнулась в лавку. Вернулась она через пять минут с большой корзиной, запах от которой действительно заставил Дойла облизнуться. Рассчитавшись, мы поспешили к воротам.

Через десять минут мы покинули гостеприимный Этагран, направляясь в глушь, туда, где было замечено, по словам наместника, "нечто странное"...

Глава 2.

Вот уже более двух седмиц мы разъезжали по Лорму, посетив все места, указанные нам наместником. По словам Раяна, там чувствовалось некоторое магическое напряжение, что нередко свидетельствовало об открытии проходов, но саму точку прорыва мы пока так и не нашли. Судя по всему, для этого нам придется углубиться в приграничный лес...

За время, прошедшее с момента отбытия из Тар-Каэра, мы все совершенно неприлично загорели, даже Кэл, хотя эльфы вообще-то загорают очень плохо. Вечерами мы устраивали привал на лесных опушках или берегах небольших речушек, которыми была богата эта часть Лорма. Обиходив лошадей и перекусив, начинали тренировки в магии Воздуха, повторяя данные нам Раяном заклинания. Кстати, он кое-где чуть подправил схемы и тех заклинаний, что дал нам Дианер, сделав их более эффективными. На возмущенный вопрос Дойла о том, почему тот учил нас по-другому, Раян лишь пожал плечами и сказал, что это его собственные наработки, о которых он сообщил ректору для их проверки и внесения в учебники. Да уж, повезло нам с руководителем практики!

Закончив тренировки, мы обычно еще некоторое время сидели у костра. Дойл оказался знатоком страшных историй вроде тех, что в моем детстве рассказывали в пионерлагерях, и к тому же необыкновенно талантливым рассказчиком. Так что каждый вечер мы собирались, чтобы выслушать очередную историю и "побояться", как со смехом заявила Сигни. Надо признать, обстановка способствовала: темный лес вокруг, узкий круг света, выхваченный костром у темноты, уханье филина, шум листвы на ветру и голос Дойла, то завораживающий, то ужасающий... Пожалуй, ни один из фильмов ужасов не давал мне такого всплеска адреналина, как эти истории! Забавно, но после них мы все спали на удивление крепко, словно вся энергия уходила в нервное возбуждение во время рассказа.

До официального конца практики оставалось всего три дня, когда мы, оставив лошадей в небольшой деревушке у самого леса, углубились в чащу. Здесь лошади были бы бесполезны, более того, стали бы обузой, так что мы взяли с собой только оружие и минимум провизии. Нам предстояло проверить еще одну область на магический фон.

Через несколько часов я поняла, что даже занятия боевкой недостаточно подготовили меня к подобным марш-броскам: гудели натруженные ноги, пот заливал глаза, а исцарапанная ветками деревьев кожа немилосердно чесалась. Кроме того, с момента выезда из Этаграна я чувствовала себя не лучшим образом: возникли странные ощущения легкой дурноты и едва заметной головной боли, и теперь они все усиливались. Последний час перед привалом я шла на чистом упрямстве, а мой заплечный мешок давным-давно забрал Кэл, не слушая моих робких и не вполне искренних возражений. Так что когда мы вывалились на небольшую опушку со звенящим у корней деревьев ручейком и Раян скомандовал привал, лично я была готова просто свалиться на землю... Сделала пару шагов в направлении ручейка и почувствовала, как меня скрутило от слепящей боли.

— Лин!!! — друзья рванулись ко мне.

Раян, рассматривавший карту, стремительно подошел ко мне и что-то сказал. Я покачала головой, в ушах был странный гул, не позволяющий расслышать слова. Он задумался, а потом вокруг нас стремительно воздвигся кокон абсолютной защиты, отсекая боль словно ножом. Сейчас я чувствовала себя лучше, чем когда-либо с момента выезда из столицы провинции.

— Как ты? — в его голосе звучала забота и беспокойство.

— Сейчас — отлично, — призналась я.

— Тогда вот что: коснись своей магии и как бы держи нить все время. Лучше всего намотать ее вокруг руки, например. В коконе ты этого сделать не сможешь, а как только я его сниму, боль вернется. Так что тебе придется перетерпеть некоторое время. Скажи, как будешь готова!

Я вздохнула, перешла на магическое зрение и кивнула, тут же потянув на себя нить силы. Несколько секунд — и острая боль ушла, оставив после себя лишь легкую тошноту.

— Что это было? — судя по всему, Кэл был по-настоящему напуган.

— Я не знаю, — покачал головой Раян.

— А мне кажется, я такое уже видел, — ответил Дойл, — Сигни, ты помнишь? На "Морской деве" два года назад, у Туманных гор?