Волшебник

— Иллюзии?

—

* * *

! — Он выругался. — Иллюзии. Ладно, тогда хотя бы сделай вид, что ты на них напал, ладно?

— Не вопрос. — Я выдернул из своей "шевелюры" три чешуйки и резко метнул. Короткий свист, три удара — один чуть раньше, два на пол-мига позже, и три искры — две на стене позади иллюзий и одна на полу, куда пытался "зарыться" иллюзорный червь. Иллюзии погасли. Эльф моргнул.

— А если так? — Он сделал какой-то сложный жест, активируя одну из тумб, стоящих по кругу. На меня обрушилась волна паники... чужой паники, не моей. Перекатилась, не затронув, и ушла дальше, Эльф отчётливо поморщился. Одновременно с этим возникли новые иллюзии — опять нетопырь и ещё какая-то летающая тварь со здоровенной раззявленной пастью.

— Аналогично. — Спокойно прокомментировал я. Эльф старательно разминал руками лицо. Вид у него был довольно усталый.

— И последнее. Если вдруг что-нибудь вспомнишь, что было там, — он кивнул в центр зала, подразумевая ритуал, — запиши подробно и отдай мне... Ладно, фиг с тобой, золотая рыбка. Пишем "к службе годен, профиль — скоростной рукопашник-метатель, магзащита не выяснено, магчувствительность высокая, магспособности есть, требуют уточнения, профиль требует уточнения" и идём пить пиво, пока кабак не закрылся. И имей в виду: меньше, чем тремя "гроссами" ты от меня не отделаешься.

— Пиво, говоришь? А мне нальют, мне ж даже шестнадцати ещё нет, а выгляжу и того меньше!

Эльф споткнулся, посмотрел на меня как на идиота, а потом заржал в голос, утирая слёзы. Я спокойно ждал.

— Шестнадцать... Ты в зеркало на себя посмотри! — С трудом проговорил он, махнув рукой. Я посмотрел. Ну, длинный... Ну, тощий, хоть и широкоплечий, конечно, типаж такой, скорее жилистый и выносливый, нежели "амбал обыкновенный, шкафу трехстворчатому подобный", как сформулировал незабвенный Петруччо, рассказывая о встрече с обманутым мужем своей очередной пассии... А ведь верно — это я знаю, что мне едва шестнадцать, а на вид-то и не скажешь: молодой — да, но ведь здоровенный, это раньше я выглядел даже младше своих лет! — И вообще колдунам всегда наливают. Профессиональная специфика... Ну и алкоголь на нас очень слабо действует. Пошли уже, заодно про Рыжего всем расскажем, народ будет в восторге. Плащ только надень, Шива хвостатый, не пугай простых смертных!

Так я и попал в Магадемию и получил своё законное прозвище.

* * *

— Скажите, а как вы ладите с другими колдунами? Нет ли каких-нибудь конфликтов?

— Да нормально всё, вроде бы... Не хуже, чем в школе было — с кем-то получше, с кем-то — наоборот... В группе — вообще отлично.

— А не в группе? — Сразу зацепился за оговорку штатный психолог Магадемии.

— Ну... С Рыжим у нас... полное взаимопонимание: очень друг друга не любим, ещё с моего посвящения, и я ему регулярно на полигоне по шее даю, даром, что он аспирант уже. А вот с Эльфом, к примеру, наоборот, сдружились, и тоже с посвящения, он его вёл. Ну, из аспирантов вот ещё с Хвостатым немного общался, но не очень персонально... С младшекурсниками как-то тоже не довелось, разве что Перец регулярно конспекты клянчит...

— Ну а с девушками как? Вот, например, Пусик. — Выражение лица у Петра Ильича осталось всё таким же профессионально дружелюбным, но я чувствовал, как закаменели мышцы на прозвище нашей "красотки". — Я так понимаю, она весьма общительная особа?

Я непочтительно хмыкнул — в отличие от него, я-то был не на работе, и мог не сдерживаться.

— Это вы... очень изящно сформулировали. — Я честно пытался удержать улыбку на лице, но она всё равно упорно выезжала за отведённые природой пределы. — Нет, с ней — нет. На мой вкус она даже слишком общительная... И все парни в её присутствии ровно петухи хвосты распускают, соловьём заливаются и какие-то неадекватные становятся... Так что ну её!

— А это вы не из-за рук ли переживаете? Или, может, из-за чешуи? — Я не ожидал от дипломированного психолога столь прямого вопроса.

— Эм... А что не так с моими руками? Или с чешуёй, если уж на то пошло? Нет, я в курсе, что у того Шивы было шесть рук, но я со столькими просто не управлюсь, да и где их крепить? Меня не настолько много! — Я улыбнулся, представив себе, куда ещё можно было бы пристроить третью пару рук и что про это сказали бы языкастые одногруппники. Психолог, явно чем-то недовольный, почти поморщился.

— Ведь вы же на человека не похожи! Неужели это вас совсем не беспокоит?

— Ну, во-первых, всё-таки похож: голова сверху, ноги снизу, и даже на том месте, где должны быть руки — вы не поверите — руки! А во-вторых, я собой вполне доволен. Некоторые мои знакомые — ещё в школьные времена — неоднократно жаловались, что им очень не хватает второй пары рук, даже без всяких особых возможностей. А у меня ещё и хвост есть, и чешуя довольно прочная, и скорость, и слух, и нюх, и чувство пространства в придачу. — Я задумчиво почесал затылок хвостом и улыбнулся. Вообще, я не очень-то люблю, когда мне в душу лезут, но штатный психолог — случай особый, и я честно старался раскрыться. — А самое главное, я ко всему этому настолько привык, будто с рождения такой, и уже вообще с трудом представляю, как вы, так называемые нормальные, без всего этого обходитесь. Вон, тот же Эльф раньше сильно переживал из-за своей внешности, хоть у него и едва третий класс мутации: мало того, что всегда в робе ходил, так ещё и иллюзию вешал каждый день... А как мы с ним сдружились — через раз забывать стал, говорит, что на моём фоне чувствует себя "неприлично непримечательным".... А пару раз даже едва ли не инвалидом себя почувствовал, мол, моя уверенность в собственной нормальности попросту заразна, а у него, наоборот, рук некомплект. Но я и правда воспринимаю себя, как нормального! Согласно модели посвящения, которую сейчас считают наиболее точной, время пребывания там положительно коррелирует с длительностью ритуала здесь. Мой ритуал здесь длился почти двадцать часов, так что там прошло от полугода до четырёх лет, по разным оценкам. Вполне достаточно, чтобы привыкнуть, особенно, если никто пальцем не тыкает. — Я опять улыбнулся, пытаясь смягчить впечатление от последних слов, правда, боюсь, не очень искренне. Психолог опять поморщился — на этот раз уже заметно даже глазом.

— Да уж, ваша уверенность и впрямь заразна... — Он потёр руками лицо, похоже, порядком устав. — И спасибо за Эльфа — общение с вами действительно пошло ему на пользу.

Психолог был последним, но едва ли не самым важным врачом на медосмотре. Остальные тоже нужны: у некоторых с течением времени мутации развивались в осложнения, хоть и редко, и чем раньше это обнаруживалось, тем эффективнее было лечение. Первый год гоняли по врачам буквально ежемесячно, потом — раз в семестр, даже аспирантов и преподавателей проверяли ежегодно: если вдруг у колдуна крыша съедет, неважно, по какой причине — это будет крайне неприятно. А комплексы у них бывали, взять того же Эльфа. Стандартная "профессиональная" роба, весьма неплохо скрывающая внешность даже одним своим кроем, плюс к тому была зачарована на неприметность — мол, это колдун, просто колдун, ничего необычного — плетение несложное и довольно действенное. Но Эльфу и этого было мало — он ежедневно вешал на себя довольно сложные иллюзии, скрывающие и руки, и уши, и даже волосы перекрашивал из платинового блондина — на зависть и смерть всем девчонкам — в простого шатена. Подозреваю, что была у него какая-то неприятная история в прошлом, но в душу не лез — не люблю, когда ко мне лезут, и сам стараюсь так не делать.

Курс социализации, обязательный для всех, и с огромным количеством факультативов — для особо сложных случаев — включал в себя много полезного. Основной его целью было научить колдуна убеждать окружающих (а в идеале — и себя самого), что не так уж и необычно он выглядит. Мне курс зачли экстерном, как и Пусику — мы оба оказались слабыми, но постоянно "вещающими" проективными эмпатами, буквально внушая всем вокруг свою уверенность, в моём случае — в полной нормальности, а в её — так и вовсе в неотразимой красоте. Правда, нас, опять же, обоих, загнали на факультатив по самоконтролю, чтобы не слишком давить на окружающих... не сказать, чтобы особо успешно — способность оказалась почти неуправляемой. Забавный побочный эффект — сами мы к внешним эмоциональным воздействиям были абсолютно иммунны, как я видел в Пусике просто симпатичную девушку (но не настолько, чтобы сразу слюной захлебнуться, как некоторые особо озабоченные), так и она видела во мне просто четырёхрукого и хвостатого чешуйчатого колдуна, лицом больше похожего на кота, чем на человека... Чем уж я ей так глянулся, что она как-то целую неделю напоказ со мной флиртовала — понятия не имею, может, бывшего ухажёра злила, кто этих женщин разберёт, но за это время она поведала-таки мне свою историю, и расстались мы куда теплее, чем я мог бы подумать.

Глава 4. Магадемия.

Чем различаются чароплёты и колдуны? И те, и другие обладают большим — минимум на порядок больше, чем у обычных людей — резервом маны и могут восстановить его весь не за несколько месяцев, а за считанные дни, а то и часы. И те, и другие могут свою ману активно направлять, творя "волшебство"... но немножко по-разному. Со стороны заметна только разница в скорости, но на самом деле она куда принципиальнее: чароплёт знает как он делает и может повторить в точности, но не знает что. Колдун — наоборот, знает результат и понятия не имеет о процессе. Хорошее плетение будет эффективнее, чем "волевой выброс", однако, ни один чароплёт не сможет выучить плетения на все случаи жизни, а разработка новых — занятие сложное и очень опасное, потому-то и звали меня на кафедру: стабильный чароплёт может экспериментировать гораздо смелее. Если бы я раньше знал, что практически все современные плетения были созданы или доработаны такими же стабильными чароплётами, как я, а остальные теоретики только выискивают похожие места в разных плетениях и лишний раз чихнуть боятся — скорее всего, пошёл бы на кафедру не задумываясь! Но... Метод — он въедается в плоть и кровь. У колдунов — это результат любыми средствами и к чёрту подробности, у чароплётов — это процесс, "я всё делаю по инструкции"... Так что, раз двигать теорию волшебства мне не суждено — буду двигать прикладную магию! У колдунов тоже есть свои ограничения, и преодолеть их гораздо труднее, чем чароплётам. Если колдуну "не даётся" какая-то область магии — всё, можно ставить крест и даже не смотреть в ту сторону: максимум, на что можно рассчитывать — это эквиваленты начальных и базовых заклятий... с затратами на уровне магистерских. Но и наоборот тоже верно: уж если какая-то область, что называется, "своя" — то эффективность приближается к волшебным плетениям, и тогда только держись! Собственно, основная часть обучения в Магадемии сводилась именно к тому, чтобы помочь новоиспечённым колдунам как можно полнее раскрыться, освоиться со своими сильными и слабыми сторонами.

Говорят, чароплёты стали вытеснять колдунов, когда научились "подсматривать" магические выбросы, анализировать и воспроизводить их структуру. Ну и общее развитие цивилизации — научный метод познания, воспроизводимость результатов эксперимента... Словом, теперь это колдуны — редкость, потому-то в нашей тирании и осталась одна-единственная Академия, потому-то и нужен ритуал посвящения, потому-то и принимают на обучение почти любого желающего: колдуны универсальны, хотя лишь в своих "областях аффекции" выступают наравне с чароплётами, в остальных немного уступая... и откровенно проигрывая в "областях аверсии". У чароплётов тоже есть свои предпочтения, но выражены они гораздо слабее — эффективность различается не в разы, а на малую долю.

Эх, если бы это рассказывали в базовой школе или хотя бы на первом курсе школы волшебства! Насколько было бы понятнее всё последующее обучение! Вот ведь удивительно: колдуны не думают о процессе, только о результате — но процесс обучения у них проработан на диво, тогда как у чароплётов — сплошная муть и непонятки, хотя именно на процессе они и концентрируются. Или это только мне видится в этом некое противоречие?

Мои успехи в колдовстве оказались неоднозначными. Хорошая новость: области аверсии не обнаружены. Плохая новость: области аффекции тоже. Очень плохая новость: средний уровень эффективности — даже не посредственный, а откровенно удручающий. Как сказал бы Петруччо — "я не расист, я ненавижу всех одинаково" — можно было считать, что у меня одна большая область аверсии на всю магию, потому-то даже самый простой фонарик у меня сразу после ритуала и не получился.

Тот самый Рыжий, которого я помял в день ритуала, изрядно надо мной по этому поводу поглумился... но на первом же спарринге я его всё равно уделал, несмотря на его обещания "умыть выскочку первым же выбросом"... и потом ещё дважды. В день посвящения я думал, что быстрый... Ну, теперь-то я точно быстрый, а тогда — еле-еле шевелился по своим нынешним меркам. В регулярно проводимых спаррингах подавляющему большинству моих новых одногруппников вообще ничего не светило. Даже трое на одного они чаще продували, а если и выигрывали — то разве что по очкам. Было в этом что-то завораживающее: я чувствовал волну магии когда она ещё только-только начинала зарождаться и мог предсказать действия оппонента едва ли не раньше, чем он сам определится. Но халявы не бывает: во-первых, уже четыре противника были для меня практически синонимом поражения, а во-вторых, ребята быстро разобрались, что как бы быстро я ни двигался, покидать арену не положено, так что достаточно просто лупить по площади. Впрочем, моя чешуя неплохо держала большинство атак, и нередко схватка заканчивалась "враги победили со счётом два-один в мою пользу".

Все попытки как-то улучшить ситуацию упирались в две сложности. Во-первых, я не мог одновременно и быстро двигаться, и концентрироваться на магии — нет, скорость всё равно оставалась заоблачной для всех окружающих, но я-то знал, что замедляюсь минимум на четверть и по мне начинают попадать. Вторая сложность — все мои, с позволения сказать, "заклятия" были весьма слабы и неэффективны. Большинство студентов их просто игнорировало, успешно полагаясь на стандартную защиту, а некоторые даже прицельно разбивали — по очкам вылезти, раз уж меня достать не получалось.

Регулярные и довольно интенсивные тренировки помогли мне освоиться и привыкнуть как к новым коллегам, так и к новому себе (хотя особых проблем и так не было — кроме необходимости "притормаживать" до скорости "простых смертных" в мирной жизни). Большинство колдунов походили на людей гораздо больше меня, но практически у всех были какие-то отличия — больше или меньше. Эльф, с его третьим классом, был типичным "середнячком". Подробности ритуала я так и не вспомнил — как и большинство — однако некоторые что-то всё же рассказали, плюс была известна его исходная идея: малый план с настолько высоким магическим фоном, что попавший туда человек — даже вовсе не имеющих никаких магических способностей — или быстро-быстро адаптируется и станет колдуном, или вылетит обратно, а в худшем случае — вообще погибнет... Во избежание ненужной смертности момент проведения ритуала подбирался с привязкой положения светил к личному гороскопу экзаменуемого, что, впрочем, всё равно не давало стопроцентной гарантии успеха. Словом, посвящение представляло собой практически непрерывную борьбу за жизнь — против всего вокруг, от ядовитого воздуха и воды до агрессивной живности и магического фона, так и норовящего сжечь пришельца. Поскольку план был малым, и цель была не в его исследовании — подавляющее большинство о проведённом там времени забывало, сохранив только наработанные рефлексы да вызванные адаптацией изменения.