Тренькнув всем своим железом, лифт замирает. Двери рывками распахиваются. Внутри пусто, что не может не радовать. Вхожу внутрь, оглядываясь. Меня всегда бесил этот лифт. Отвратительный представитель своего рода. Однако сейчас, вроде как, безопасный для моей персоны. Кончиком пальца вдавливаю кнопку шестого этажа, и с той же натужностью двери захлопываются, отрезая меня от ложной безопасности моей наполовину разрушенной крепости-обиталища.
Пол под ногами начал неистово дрожать, завертелись с яростным визгом колёса где-то наверху. Моя закрытая клетка начала своё движение вниз. Сжимаю-разжимаю ладони, качая в них ещё больше энергии. Возможно, что стоит только выйти — как сразу начнётся атака в мой адрес. Вдруг, они, кем бы они ни были, на шестом этаже?
Кстати, этот мерзкий серый свет в лифте тоже есть. И всё время усиливается, слепя мои глаза. Так! Меня ошарашивает страшное открытие: лампочка, свисающая с потолка моего временного места заключения, не горит! Свет идёт отовсюду. Но только этот, непонятного мне происхождения. Уже странно. А, значит, опасно. И думать становится всё тяжелее, кроме всего прочего. Вроде бы смазанное свечение, но уже круги перед глазами наблюдаются.
Закрываю глаза, считая про себя. Я знаю, что путь до шестого этажа должен заняться ещё не более десяти местных секунд. Раз. Два. Три. Четыре...
Серое свечение заполняет пространство под моими веками, вызывая колеблющиеся необъяснимые видения перед глазами.
Пять. Шесть. Семь.
Голова начинает раскалываться от боли, которую причиняют мне непознаваемые сознанием образы. В мире как будто бы нет ничего, кроме этого одного единственного серого свечения. Автоматически закрываю глаза руками, пытаясь помешать враждебному свечению, проникнуть мне в мозг, продолжая считать.
Восемь. Девять.
Слова-секунды гудят в голове, отзываясь эхом. Никак... не... могу... Через силу. Через не могу. Скорее всего, именно это... И есть ловушка, идиот...
Десять.
Распахиваю глаза, вскидывая руки. И понимаю, что я нахожусь не в лифте. Кисель. Вокруг кисель из серости. Нечто серое повсюду, везде. Никаких систем координат. Я парю или стою, или лечу, или падаю. Понять невозможно.
'Это мираж', выдавливаю я из себя новые слова, стараясь разрушить иллюзию. Звуки не слетают с моих губ. Боль под черепом достигает невообразимых размеров. Но если это ловушка — значит, врагам не дано меня победить. Я бывал и в полном отсутствии всего. А тут есть хотя бы серость. И есть боль. Это уже что-то, от чего я могу оттолкнуться.
С усилием поднимаю ладонь, глядя на неё. Сосредотачиваясь на ней. Вот она, моя потусторонняя плоть, а под ней — кровь. Я существую. Я — есть!
Раскидываю руки, превозмогая скрутивший меня вихрь болезненных ощущений. Выпускаю огонь, ярко-чёрный, во все стороны, разрывая мираж. 'Я — есть!', наконец-то раздаётся крик из моей глотки. Кисель вокруг меня рвётся, плывет, от него отваливаются куски, и сквозь появившиеся дыры я вижу... Архонт подери, что же я вижу! Последняя волна энергии и гнева вырывается из меня, смывая клубы невнятной уже полупрозрачной дымки.
И бессильно откидываюсь на чёрный обелиск за своей спиной. Ноги не держат меня, я отдал последние запасы подготовленной мощи. Пейзаж же вокруг меня... Даже не хочется его осознавать. Разглядывать. Теперь я понимаю, что за ловушку устроили мне неведомые силы врагов. Как выбираться из неё — другой вопрос.
Сползаю под обелиск, чувствуя его ледяное дыхание и истерично улыбаюсь самому себе. Прекрасно! Какое счастье, что я ещё вовремя успел разорвать пелену. И меня не успело утащить в Шеол. Но какой я дурак, что не мог взять в расчёт возможность засады в лифте. Причём, не привычной — с когтями и зубами. А такой хитрой...
Это жуткое свечение, вырвало меня из Другой Столицы, начав опускать ещё ниже. По всем уровням. В самый низ, где кончается реальность, и начинается Шеол. Пустота. Мне удалось вырваться где-то у самого низа всех пластов Реальности. Может быть кому-то интересно, что я вижу? Мне, по крайней мере, совсем нет. Но расскажу.
Огромное открытое пространство. Почва — как потресканная спёкшаяся глина. Везде яркий рассеянный свет, не имеющий источника. Вместо неба — исчезающая в свечении дымка. Кое-где видны чёрные обелиски и грубые здания в стиле ампир и готика. Лишь на горизонте, там, где в обычной Столице — самый центр и главная площадь — возвышается пирамида невообразимых размеров, жёлто-песчаного цвета, увенчанная ярко-светящимся глазом. Рядом с ней, как видно издалека, находится зиккурат чуть меньших размеров. Строгий, чёрный, как будто поглощающий свет.
Самый нижний, предельный уровень Реальности. На грани с Пустотой. Ещё ниже — только отсутствие всего. Это граница. Место неприкаянных душ и самых жёстких узловых центров Реальности, удерживающих это место от падения в Ничто. Предел, где обитают изгои, не владеющие возможностью даже питаться. Последняя инстанция, в которой существуют древние души и сущности, у которых не осталось сил для поддержания своей даже потусторонней жизни. Они борются здесь за каждый шматок энергии, которую могут найти здесь, чтобы продолжить своё существование. Потому как без этой подпитки — они окончательно растворятся и отправятся в Пустоту.
Здесь процветает сумасшествие, беспамятство, взаимный каннибализм и самоуничтожение. Территория пограничья, где души охотятся за каждой каплей энергии, забыв, кто они и чем были когда-то. Обелиски — места большой силы, которые пронизывают всю Реальность и здесь остаются лишь в виде холодных маяков, удерживающих это место от сползания в Ничто. Пирамиды... Большая — это Механизм. В этой стране он так силён, что пронизал Реальность до дна, контролируя и следя за всем происходящим даже тут. Малая пирамида... Место упокоения самого великого колдуна-мехашеф на всей территории северной Евразии. Его мощь при жизни была так безгранична, что он встроил себя во все пласты Бытия, вплоть до последнего.
Я знаю это всё — только по описаниям. Ещё никто, кто оказывался так глубоко — не возвращался обратно. Он мог лишь поддерживать искру своего бытия, пожирая других и кормясь остатками растворенной силы, медленно сходя с ума. Даже эта информация — лишь научные изыскания лучших некромантов и демонологов. Только Великим удавалось вызывать ради информации, за пару крох энергий, сущности отсюда. Узнавая и записывая полученные сведения в свои толстенные гримуары. А потом — жестоко низвергая их обратно вниз. Кричащих и извивающихся, потерявших разум, тварей и существ. Всё равно они были бы уже не приспособлены к существованию в более материальных пластах Действительности.
Медленно выдыхаю воздух из лёгких, ощущая как с каждым вздохом я выделяю в окружающее пространство частицу своей энергии. И, понимая, что это расточение будет продолжаться постоянно, пока я сам не превращусь в визжащее беспамятное существо. Если, конечно, умница Ярт не найдёт способа вырваться отсюда. И записать такое достижение, в специально написанный для этого, гримуар, заткнув за пояс всех некромантов.
Поднимаюсь на ноги, выполняя дыхательные упражнения, предназначенные для концентрации и контроля над токами сил в своём теле. Надеюсь, хотя бы это кое-как позволит снизит коэффициент утерь сил из себя — в пространство.
Лёгкие вспыхнули огнём. Сразу же захотелось курить. Конечно, насиловать свою дыхалку всякими методами 'спящего дракона', кому понравится? Особенно, моим ленивым внутренностям. Но что делать. И курить-то как охота. Жаль, что у меня нет тут сигарет. Сразу бы стало легче и думалось бы легче. Кстати, ещё одна мотивация вырваться отсюда как можно быстрее. Чтобы закурить. Иначе я никогда не почувствую успокаивающий вкус дыма на нёбе.
Передёрнув плечами, от нахлынувшей на меня тоски, направляюсь к ближайшему зданию. Не могу оценить издалека его размер, но оно явно крупнее других, которые я могу видеть в 'шаговой доступности' от себя. Мозгов же мне ещё пока хватает, чтобы не идти к Пирамидам.
Каждый шаг отдаётся болью в ногах. Как будто даже иссохшая почва хочет всосать в себя мои силы, которых пока что ощутимо больше, чем во всей окружающей меня картине Бытия.
Не обращая внимания на это, продолжаю идти, уже различая отдельные переплетения башенок, из которых состоит крыша строения. Окна, заложенные кирпичами. И тонкое ощущение силы, исходящее из него. Там точно, есть чем поживиться. И, может быть, узнать, как вырваться отсюда. Мои органы чувств уже начинают притупляться. Просто потому, что пейзаж вокруг никакой. Почти отсутствует. И мне нечего разглядывать. Абсолютно нечего чувствовать. Колебания энергий настолько слабы, что их невозможно было бы различить, если бы не их практически полное отсутствие. Где лишь тонкое дуновение ветерка, от источаемой откуда-то остаточной силы, настолько выделяется из общей заброшенности, что могло бы равняться магическому урагану в нормальной Реальности.
Боюсь представить, насколько сейчас выделяюсь я. Просто око местной бури. Уже половина здешних останков Столицы должна быть в курсе о появлении кого-то, кто столь излучает. И, в таком случае, мне скоро придётся отбиваться от желающих мною поживиться, чтобы продлить своё тление на задворках Реальности. Растрачивая на это последние силы.
Впрочем, время, которое здесь застыло на грани исчезновения, покажет. Шаги медленно приближают меня к циклопичной постройке, и я уже вижу, что это не ампир. Это вообще не пойми в каком стиле. Нагромождение огромных базальтовых камней, из которых оно построено, навевают воспоминания о дольменах, мегалитах и прочих доисторических постройках. А башенки... Их уже достроили позже. Интересно, чему соответствует это сооружение в более высоких пластах Действительности? Не одной ли из Высоток, построенных после Великой Войны на месте древних капищ?
Пытаюсь прикинуть такую возможность и прихожу к мысли, что очень напоминает такой вариант. Больше думать на отвлеченные темы не получается, потому что меня что-то хватает за плечо.
Дымчатый силуэт отпрянул от меня. Почти прозрачный мужчина средних лет, с точеными чертами лица аристократа. Закованный в потрёпанные, с многочисленными следами от ударов, столь же прозрачные, как и всё остальное, доспехи. Его ноги еле касались высохшей земли, исчезая где-то ниже колен. На его поясе висел меч. Единственное, что ещё излучало капли энергии в этой фигуре.
— Кто ты?
Восклицаю я, едва оторвав язык от пересохшей глотки. И поднимая ладони, на которых концентрирую немного энергии. Если что, то этого хватит, чтобы окончательно развоплотить этот дух и отправить его в Шеол. Силуэт отходит (или отлетает?) от меня, поднимая руки ладонями вперёд.
— Я виконт Хорц. Если тебе это что-то говорит. Я не собираюсь нападать на тебя! — Тараторит он.
— Тогда зачем ты здесь появился, виконт? — Интересуюсь я, пока что не собираясь опускать руки, направленными в его грудь, с трепещущими лепестками силы на кончиках пальцев.
— Помочь. Взаимовыгодно. Я ещё не потерял разум, как большинство остальных. — С оттенком гордости шелестит голос виконта.
— Каким образом? — Отрывисто спрашиваю я, стараясь не открывать рот лишний раз. С каждым звуком из меня уходит чуть-чуть энергии.
Виконт приближается ко мне, начиная шептать:
— Я был лучшим алхимиком, который отправился с посольством к здешнему царю Иоанну во время войны... Забыл — какой, извини. И поэтому я знаю как ещё сохранять свой разум, связывая элементы внутри себя. Мне будет достаточно лишь крох сил, которые ты мне дашь, если согласишься... Чтобы я сохранял себя и свой разум ещё сотню лет.
— В обмен на что? — Уточняю, скривив губы. — Я не буду заниматься благотворительностью.
— Тебе надо отсюда выбраться, верно? Так вот, ты попал сюда целым. В тебе много сил. Я знаю, где и как провести ритуал, чтобы вырваться наружу, туда... — Он поднимает глаза к отсутствующему небу. — Из этого Ада...
— Где? Как? — Не собираюсь я полагаться на его слово. Однако руки опускаю и всасываю обратно внутрь себя лепестки чёрного пламени, поднимавшегося над моими пальцами.
— Ты идёшь в верном направлении. В этом капище. — Он машет рукой в сторону постройки, куда я направлялся. — Его охраняют местные жрецы. Тебе придётся их убить или ещё что с ними сделать. Внутри достаточно крепкая связь с верхними пластами Бытия. Если у тебя достаточно сил — ты сможешь вырваться вверх. Я покажу тебе ритуал Высокой Свадьбы для этого.
Он умолкает. Я гляжу на него, оценивая возможность. Наконец, произношу:
— Какие опасности на этом пути?
Он пожимает прозрачными плечами. Кстати, это смотрится довольно смешно. Если бы я был сейчас в состоянии нормально оценить юмор.
— Ты можешь не прорваться сквозь жрецов. Они связаны с этим местом и скорее умрут, чем пропустят тебя. К тому же, оно питает их. После ритуала, место, скорее всего, тоже исчезнет. И, кроме того, если в тебе будет слишком мало сил — ты не сможешь вырваться. Только потратишь их на обряд Высокой Свадьбы. Став таким, как я. В лучшем случае.
— Честно. — Хмыкаю я. — Ты хочешь соглашения? Чтобы я отдал тебе немного энергии в обмен?
Он только кивает.
— Согласен. — Киваю я в ответ. — Виконт Хорц, я отдам тебе небольшой запас энергии, который безболезненно смогу себе позволить, в обмен на твою помощь. Так сказал... Ярт.
— Очень приятно. — Радостно шепчет мне виконт. — Кстати, рад познакомиться.
— Пойдём уж, ахлимик. — Улыбаюсь. — Хватит тут отсвечивать.
Он хмурится, но понимает смысл моего сленга. И, развернувшись, идёт к зданию. Надолго его молчания не хватило. Как я понимаю — истосковался по разумным существам, с которыми можно поговорить. Да так, чтобы они ещё поняли смысл слов.
— Ох, тяжко здесь. Знал бы, что и как — не поехал бы к этому вашему Иоанну Четвёртому. Предупреждал же меня астролог, представляешь? А я подумал, что этот московит мне столько золото отсыплет, за зелье правды...
— И как, отсыпал? — Мне становится интересно.
— Отсыпать-то отсыпал. Но только на следующий день меня отравил... как его звали-то... Малюта. Испугался, что зелья много будет. Мало ли, Иоанн ещё его проверит... — Горестно качает головой Хорц. — Я только и успел, что порадоваться. И суп из щучьих щёк на утро съесть. Кстати, вкусный. Только яд там был лишним.
— Яд — он всегда не к месту. — Согласно отвечаю я.
— Ты прав. Кстати, Иоанна я здесь видел. Только поговорить с ним не успел, его сразу какие-то твари съели. Жалко, он был интересным собеседником. Представляешь, я с ним два раза в шахматы играл — он оба раза меня обыграл! Хотя я был лучшим игроком во всех средних землях.
— Любитель сыграть партейку? — Улыбаюсь вновь. Нравится мне этот Хорц уже.
— Конечно! Алхимик должен тренировать свой разум логикой и внутренним предвидением. Не знаю, как сейчас... Алхимия чего достигла? — Перевёл тему на предмет своих исследований Хорц.
— Извини, виконт. Не знаю. Я алхимией не интересовался особо никогда. Не мой профиль. — Подумав, добавляю: — Хотя выродилась она, как я слышал. Алхимики после твоей смерти в науку, в основном подались, в изучение бытовых свойств веществ. Много чего придумали. Удобрения там разные, для сельского хозяйства... Оставшиеся же наработки теперь удел редких закрытых сект. Вряд ли они что новое придумывают.
