Больше, чем жизнь

-Гадаю, а что? — нахмурился я. — Нельзя?

-Т-тебя сожгут, если узнают о таком... — выдал Ясенец. — Это запретное искусство!

Я потерял дар речи. Ну, знаете, если то, чем мы занимались с малолетства, назвали запретным искусством и жгут за него на костре, то я действительно не гожусь больше для этого мира!

Хотя ведь можно просто никому не показывать камешки?

12.1

Остаток ночи прошел на удивление спокойно. Ясенец, правда, глаз не сомкнул, потому что явно опасался Эсси. Или меня: как-то его мои камешки очень уж впечатлили. Странно даже: сам колдун, пусть и недоучка, а боится "запретного искусства"! Надо будет его при случае расспросить, почему так вышло... Ну, не при Злате с Золотом, конечно, им об этом вообще знать не полагается.

-Ну что, — спросил я поутру, растолкав сонную парочку. — Будете колдуна допрашивать или опять мне самому все делать прикажете?

Судя по взгляду Золота, он совершенно не желал заниматься чем-то подобным на глазах у Златы. Так я и думал...

-Ладно, на нет и суда нет, — вздохнул я и подошел к Ясенцу. Тот посмотрел на меня исподлобья и гордо отвернулся. — Ты башкой не крути! Ты рассказывай, где мы оказались и как нам к людям выбраться, тогда, может, не убью... и не покалечу даже.

-Угу, можно подумать, отпустишь, — буркнул он. В утреннем свете видно было: Ясенец еще совсем мальчишка, моложе Златы, пожалуй. Вот везет мне на малолеток, а! С другой стороны, им головы дурить проще...

-А вдруг отпущу? — пожал я плечами. — На кой ты мне сдался, сам подумай? Но не сейчас, конечно, а только когда ты нас в безопасное место проводишь.

-Откуда я знаю, какое место для вас безопасное? — продолжал препираться Ясенец, шмыгая носом. Нос у него, кстати, был знатный, выдающийся, я бы сказал, длинный, но при этом со вздернутым кончиком.

-А далеко ли до Майеты? — встрял вдруг Золот. Я насторожился: это был первый раз, когда он при мне упомянул хоть какой-то местный поселок или город, не представляю даже, что за Майета такая.

-Ну... — Ясенец задумался. — Дня два пути, если по дороге. А лесами — не знаю, не пробовал. Но всяко дольше!

-А зачем тебе туда? — поинтересовался я. — Ждет кто-нибудь?

-Не-ет, — протянул Золот. — Там же до княжеского замка рукой подать. А у того в дружине старый друг моего отца служит. Я и подумал, если его попросить, то вдруг поможет чем-нибудь?

-А не выдаст?

-Да зачем бы ему? — удивился парень. — Он меня с младенчества помнит, на коленях держал, мой отец ему жизнь спас... И потом, я же не скажу, кто такая Злата на самом деле! Просто — красивая девушка, полюбили мы друг друга, только ее родители сильно против такого зятя были, вот и пришлось бежать... Годится?

-Вроде годится, — подумав, кивнул я. — А не раскусит он тебя, раз с малолетства знает? Кстати, а сам-то отец твой где?

-Нету, — нахмурился Золот. — Помер.

-А-а, ну уж извини, откуда мне знать было...

-Да чего уж, не один год прошел, — вздохнул он. — В общем, дядька Смел поможет. А сам не сумеет, хоть подскажет, куда податься!

-Ну ладно, — сказал я, решив, что хуже уже не будет, а на этого неведомого дядьку можно эту парочку оставить, пусть сами дальше разбираются. Теперь с ними от моего общества только неприятности могут приключиться. — Эй, Ясенец! Как отсюда на какую-нибудь другую дорогу выбраться, сообразить сможешь? Чтоб в Майету нам попасть?

-Чего тут соображать, — буркнул он. — Руки развяжи, я покажу.

-А, так ты передумал геройски помирать? — фыркнул я и все-таки отвязал горе-колдуна от дерева. Интересно, что он нам показывать собрался? Какие-нибудь фокусы?

Все оказалось куда проще: растерев запястья, Ясенец полез за пазуху и вытащил небольшой футляр. В нем оказалась карта, выполненная на особым образом выделанной кожи. Удобно, в нашей армии тоже так делали: выделывать такую кожу не слишком просто, зато, если взять стойкие чернила, то потом такая карта не боится влаги. Стирать ее, конечно, не стоит, но если она случайно попадет под дождь, ничего страшного не случится. Да хоть в реку эта карта упади: даже если чернила и смоются, все равно можно будет разобрать, что на ней было. Чтобы вовсе уничтожить написанное, эту кожу скоблить надо...

-Это мне командир отдал, — хмуро пояснил колдун, разворачивая карту. — А то он их уже штуки три по пьяни потерял. А начальство из жалования потом вычитает...

-А ты не пьешь, что ли?

-Столько — нет, — ответил Ясенец, поглядывая на солнце. — В меня не помещается.

У меня над ухом тихонько фыркнула Эсси.

-Где-то тут мы сейчас, — показал он место. Ну, здешние картографы были не чета Злате с Золотом: изображение оказалось хоть и грубоватым, но хоть стороны света обозначены и масштаб приведен. — Точнее не скажу. А Майета — вот она.

Он ткнул длинным пальцем с обкусанным ногтем в другую точку. Я прикинул — ну да, если бы по прямой, как птицы летают, за сутки бы добрались, не больше. А по лесам...

-Вот дорога на Майету, — продолжал Ясенец, водя пальцем по карте. — Ну сами смотрите, если сейчас выйти, завтра к вечеру, может, на нее и выберемся. А может, и нет. Я ж не знаю, какой тут лес!

-Я тоже не знаю, — вздохнул я. — Золот! А ты не в курсе, часом, какие тут места? Если, говоришь, друг твоего отца тут служит, стало быть, ты местный?

-Ну... можно и так сказать, — помявшись, ответил он. Его метнувшийся взгляд мне не понравился. — Только я давно тут не бывал, и...

-Не думаю, что даже за десять лет тут что-то слишком сильно переменилось, — перебил я. — Ну, давай, а то мы до этой твоей Майеты еще неделю тащиться будем!

-Нормальный лес, — сдался он. — Подлеска немного, бурелома тоже особенного не бывает. В общем, почище, чем на той стороне. Сам посмотри: тут и деревья совсем другие.

-Ага, вижу, — кивнул я. Да, по сравнению с темным смешанным лесом за Фойрой этот светлый березняк с редким вкраплением осин и рябин выглядел куда симпатичнее. — Ну, будем надеяться, тут с лошадьми полегче будет идти... Давайте, собирайтесь да пойдем, чего время даром терять? А ты, — я поставил Ясенца на ноги, — карту смотри не потеряй. Будешь у нас вместо проводника.

-Говорят, случается, что такие проводники чужие отряды прямиком в болота заводят, — сказал Золот как бы между прочим.

-Я, по-твоему, карты не видел? — усмехнулся я. — Даже без проводника не потеряемся теперь, просто надо ж парню какое-то занятие придумать? А то просто пленным быть скучно, верно, Ясенец?

-Угу, — мрачно ответил тот. — С вами, того и гляди, и впрямь со скуки помрешь...

Ха, а мальчишка-то, судя по всему, задиристый и за словом в карман не полезет! А что перепугался ночью — так кто бы на его месте не испугался? Посмотрел бы я на того же Золота в такой ситуации... "А и вправду посмотрел бы", — подумал я вдруг. Сдается мне, тот повел бы себя иначе...

К другой дороге мы вышли только на третьи сутки. Нет, Золот не обманул, лес был вполне проходимым, карта тоже не врала, вот только пришлось переходить вброд довольно широкий ручей, скорее даже маленькую речку. Правда, сперва этот брод пришлось отыскать, и то там по пояс было, а дно оказалось ненадежное, лошадей переводили в поводу. И если Злата, как настоящая княжна, ехала на высоченном Везунчике, даже ножек не замочив, то с нас троих текло. Вернее, с Золота с Ясенцем: эти ни в какую не захотели снимать при девице штаны. А мне что, я снял, и сапоги тоже, они и так уже никуда не годились, куда их еще в ручей? Куртка достаточно длинная, если что и мелькало, то уж извините... А если не раздеться, то глазастые ребята живо подметят, что одежда на мне как-то слишком уж долго не сохнет, несмотря на погожий денек. Костров-то мы по-прежнему не разводили: я опасался, что заметят. Лес еще, считай, прозрачный, да и дым видно.

А вот дым, кстати, не помешал бы: заметно потеплело, и появились комары. Мне-то без разницы, а вот спутники мои непрерывно чесались. Один Ясенец отличился: поводил длинным своим носом, подумал, спросил у меня позволения отойти, а вернулся в таком виде, что Злата чуть шляпу не потеряла. Этот, с позволения сказать, колдун физиономию грязью обмазал, и выглядел теперь совершенно уморительно! А что, неглупо, кстати, есть такой способ защиты от гнуса, сам знаю. Только вот...

-Ясенец, — позвал я его на привале и отвел в сторонку, — выкладывай, что за секрет у тебя?

-Ты о чем? — изумился он. Светлые зеленовато-серые глаза выглядели на темно-буром от засыхающей и трескающейся грязи лице очень странно. Это напомнило мне темнокожих бойцов из армии хозяина: у тех тоже физиономии были почти черные, только белки глаз и зубы сверкают!

-Да о том, что извозил ты только рожу, а руки у тебя сравнительно чистые, — сказал я. — Но ты их не чешешь. Значит, комарье тебя не кусает. Стало быть, не в грязи дело, это для видимости... Ну?

-Знал, да? — пробурчал Ясенец, полез в карман и вытащил вялый пучок какой-то травы.

-Это что?

-У нас ее "гнусьей смертью" зовут, а как по-ученому, не знаю, — сказал он. — Она не пахнет почти, ну, для людей. А комарье ее не переносит! Если натереться — пару дней вообще не тронут.

-А с остальными что ж не поделился?

-С чего бы это вдруг? — фыркнул он, глядя на меня снизу вверх. — Ты, я вижу, тоже не чешешься, значит, какое-то средство знаешь, хотя вот эту траву явно первый раз видишь. А те двое мне никто! И ты, между прочим, с ними тоже не поделился!

-Мой-то секрет одному мне годится, — ответил я. — А вот твой...

Ясенец нахохлился, как больной воробей.

-Если хочешь знать, я лошадям спины натер, — сказал он. — А то и их допекут.

-Натер, я сама видела, — подтвердила Эсси, внезапно появившись рядом. — Потихонечку так. Я еще подумала: что это он делает, не колдует ли? Не попортит ли коней? Смотрю, а они от гнуса отмахиваться перестали почти. Ну я и подумала: если даже и наколдовал, то хорошо сделал...

-И ничего мне не сказала! — вздохнул я. — Почему, кстати?

-А вдруг бы ты его заругал? — захлопала ресницами девушка. — Я же знаю, как ты своего Везунчика любишь, тебе могло не понравиться!

-Так, вы что, спелись? — спросил я мрачно.

-Еще чего! — чуть не в один голос ответили эти двое, и я едва сдержал улыбку. Ну точно, спелись! Да и ладно, Эсси всё повеселее будет, а присматривает за колдуном она хорошо.

Так и протянули еще немного, а там и на дорогу выбрались. Припасы подходили к концу, да еще вот лишний едок нарисовался, но до Майеты было рукой подать, да и поселения попадались все чаще, можно было разжиться кое-чем. Вот с лошадьми неудачно вышло: Ясенец-то у нас оказался безлошадным, и что с ним прикажете делать? Правильно, посадил я его позади себя на Везунчика, тот вроде бы не возражал. Жалко было перетруждать коня, но один пеший при троих конных очень уж бросался в глаза. Да и весу в мальчишке, по-моему, было даже меньше, чем в Злате, а дорога оказалась очень даже недурной. Грязь подсохла — солнце уже пригревало по-летнему, лес и поля вокруг зазеленели прямо на глазах, и настроение у всех заметно поднялось.

-Вон она, Майета, — сказал мне в ухо Ясенец.

Я посмотрел вперед — да, не такой уж маленький городок. Наверняка найдется постоялый двор, и не один, лошадей можно будет привести в порядок, накормить... Людей тоже, конечно, но о них я меньше беспокоился.

Золот, завидев Майету, чуть вскачь своего конька не пустил, я заметил, да и Эсси подтвердила, что парню будто шило в седло воткнули, так ему неймется. Интересно, почему бы это?

На въезде в городок нас особенно и не проверяли, так, обычную мзду взяли — тут уж Золот распоряжался, я нынешних расценок не знал, поэтому отсыпал ему горсть мелких монет. Постоялый двор нашелся не сразу: парочку Золот отверг, заявив, что тут и отравиться недолго, а потом уверенно свернул на боковую улочку, сказал, что дядька Смел упоминал про это местечко. Оно и впрямь оказалось ничего себе: чисто, опрятно, народу не очень много, но видно, что заведение не бедствует.

-Ты, что ли?! — окликнул кто-то, едва мы спешились, и я вздрогнул, на всякий случай покрепче ухватив Ясенца за худое запястье, чтобы не сбежал, если что.

-Пегаш! — обрадовался Золот, и через мгновение уже обнимался с каким-то крепким парнем. И правда, Пегаш — волосы не пойми какого цвета, то ли пятнами, то ли проплешинами, больной, что ли? — Север, глянь, повезло-то как! Это дядьки Смела дружинник!

-Что-то не нравится мне такое везение, — сказала мне на ухо Эсси. Я только плечами пожал. Ясенец мрачно хмыкнул, но промолчал.

-Ты куда запропал, Золот? — спрашивал тем временем коренастый Пегаш. Не люблю парней с такими квадратными подбородками, так и тянет врезать... — Давно тебя не видели, ребята уж заскучали, без тебя никакая выдумка не в радость!

-Такое было, не поверишь, — отмахнулся тот, подхватывая онемевшую Злату под локоток. — Пошли, расскажу! Тут как, стряпают по-прежнему?

-Спрашиваешь!..

Они ушли, а я ненадолго задержался во дворе, смотрел, как конюх уводит наших лошадей.

-Сейчас бы взять Везунчика — и ищи ветра в поле, — вздохнула Эсси. — Видишь, Золот знакомого встретил, хватит уже этой парочке сопли утирать! Без тебя не пропадут!

-Да уж вижу, — буркнул я. — Только Везунчику тоже отдохнуть нужно. И... Ясенец, ты есть хочешь?

-Еще как! — сказал он. — Только это...

-Да заплачу я за тебя, — досадливо отмахнулся я. — Невелик расход. Пойдем.

-И отпустишь? — мрачно поинтересовался колдун, когда мы вошли в дом, и я потребовал принести в комнату чего повкуснее. Не собирался я прилюдно воздерживаться от трапезы...

-Не теперь, — повторил я, поднимаясь по лестнице.

-А можешь хотя бы пообещать не убивать? — Ясенец шмыгнул длинным носом и взглянул на меня исподлобья.

-Толку-то? — встряла Эсси. — Север своему слову хозяин: захотел — дал, захотел — обратно взял...

-Не путай, — отмахнулся я. — У нас такого в обычае никогда не было, придумала тоже! Ясенец, а почему я не должен тебя убивать? Чем ты от других отличаешься? Я знаешь сколько народу положил? Давай, убеди меня. Может, ты полезный? Вряд ли... Карта — ерунда, я ее у тебя и отобрать могу, а читать пока не разучился. Колдовать ты толком не умеешь, тут от тебя проку мало... Что еще ты умеешь?

-Да ничего, — ответил он, глядя в пол. Правда, отвлекался все время на аппетитно пахнущие плошки, которые только что притащила дебелая служанка, но пока терпел. — Не успел я доучиться... Но только... Север, мамка у меня, немолодая уже! Из сыновей — я один, отец помер, старший брат сгинул на войне... Колдунам хоть сколько, а платят, а у меня еще две сестры на выданье! Хоть бы не успели ей сообщить, что я пропал, не переживет ведь!

-Врет, — сказала Эсси, выслушав этот монолог. — Нету у него никакой матери и сестер. То есть, может, где-то и есть, но...

Она покачала головой.

-Соврал? — поинтересовался я у парня. — Да не бойся ты, говори!

-Ничего я не врал, — пробормотал он.

-Врал, — припечатала Эсси. — Я же по глазам вижу! Было б так, как он говорит, он сразу бы ныть принялся, чтоб не убивали и не калечили, а тут... Вспомнил, не прошло и недели!