Больше, чем жизнь

Золот вздрогнул и посмотрел на нас, как на врагов.

-Да брось, — сказал я, — ручей же рядом. Пойду, коры надеру, неужто там серебристой ивы не найдется?

Нашлась, конечно же. А отвар из коры серебристой ивы, особенно вот такой, весенней, что соком истекает, — лучше не придумаешь! Горечь, конечно, ужасная, но лечит прекрасно... если найдется, в чем заварить. Тут я уж пожалел, что попросил Хадрисса всю мою добычу раздербанить. Хоть какая плошка пришлась бы в самый раз!

Правда, к тому моменту, как я вернулся на стоянку, проблема уже была решена.

-Смотри и учись, — гудел Хадрисс, и его толстые и неуклюжие с виду пальцы сновали с немыслимой скоростью, переплетая полоски коры, надранной с ближайшего молодого деревца. Золот завороженно наблюдал за ним. — Глянь! Ни капли не выльется!

-А что толку? — хмуро спросил я. — Вот, коры надрал, а...

-Дай сюда, — сказал мне оборотень. — Вечно вы... гхм... Придумаете проблему! Не умеете, не беритесь!

Золот явно ни разу такого не видал, отчего и разинул рот: из сплетенного Хадриссом неказистого то ли кузовка, то ли котелка действительно не выливалась вода. Более того, он умудрился эту воду нагреть! Дело оказалось небыстрым — пока огонь пожарче разведешь, пока камни раскалятся, — но верным. Скоро в посудину отправилась тщательно растертая кора, и я почуял хорошо знакомый терпкий запах.

-Теперь обождать немного — и можно твою красотулю отпаивать, — весело сообщил Хадрисс Золоту, поблескивая карими глазками.

-Время теряем, — сказал я, ни к кому не обращаясь.

-Это да, — согласился оборотень и тут же насторожился. — А что, погони опасаешься?

-Так ведь этих двоих ищут, — напомнил я. — В лесу, конечно, не больно наищешься, но после вчерашнего... Вдруг кто заметил?

-Да-а... — почесал бороду Хадрисс, перехватив мой взгляд. Он прекрасно меня понял: мало самого этого взрыва, он ведь случился по непонятной, очень даже может быть, колдовской причине. И если какой-нибудь патрульный отряд ошивается поблизости, то нас могут засечь. А тогда не поздоровится не только Злате с Золотом, но и мне с оборотнем. А наши шкуры нам дороги! — Тут ты прав. Ну, значит, сейчас девицу отваром напоим и дальше двинем. До реки уже недалеко.

На нюх его можно было положиться, только вот "недалеко" в понимании Хадрисса — это от двух до пяти дней пути. По лесу, должен напомнить, с хромым конем и больной девицей.

-Злата идти не сможет, — подал голос Золот. Княжна наша и впрямь расклеилась, видел я, как он ее только что в кустики чуть не на руках таскал. — Может, верхом ее усадить?

-А она удержится? — фыркнул я. — Или, может, просто поперек седла ее положить, да и дело с концом?

-Ну так я тоже сяду и держать ее буду!

-Нет уж, дружок, — решительно сказал я. — Этого еще не хватало! Одна Злата — еще куда ни шло, но вдвоем вы заметно потяжелее будете...

-Ну и на кой нужен конь, если на нем даже ехать нельзя? — пробурчал Золот.

-А это уж не твое дело, — обрезал я. — Бери вон отвар и иди, делом займись!

Злата от нашего снадобья наотрез отказалась. Золот долго бы еще прыгал вокруг нее, уговаривая выпить хоть глоточек, но мне надоело это представление. И оба эти молокососа мне тоже уже опротивели. Честное слово, лучше б я продолжал мертвяками командовать, они тупые, но хотя бы не пререкаются!

-Слушай, милая, — сказал я княжне, — я ведь могу сейчас собраться и уйти с Хадриссом. Вы с Золотом никогда нас не догоните, соображаешь?

-Ты с нами так не поступишь! — слабо запротестовала она. Говорила Злата в нос. — Ты... ты благородный!

-Чего-чего? — изумился я. — Это я-то?! Ну, ты сказанула!

-Но до сих пор же ты нас не оставил...

-До сих пор вы создавали куда меньше проблем. Но ладно, — смягчился я, — знаешь ты, куда бить: бросать кого-то я все же не обучен. Так что выбирай: или пьешь отвар добровольно, или я зажимаю тебе нос и вливаю его силой. А Хадрисс твоего защитничка подержит, чтоб не мешал лечению.

-Подержу, — подтвердил тот и ухмыльнулся.

Злата покосилась на могучего оборотня, состроила жалкую гримаску и согласилась-таки отведать неведомого зелья. Первый раз она отхлебнула с таким видом, будто делала мне превеликое одолжение, но тут же выпучила глаза и отчаянно закашлялась.

-Ага, горько, — подтвердил я. — Ты пей, пей, оно хорошо помогает! До дна!

-Изверг, — пробормотала у меня над ухом Эсси, наблюдая за Златой. — Тебе доставляет удовольствие ее мучить?

-Ни малейшего, — сказал я одними губами. — И вовсе я ее не мучаю. Это для ее же блага, между прочим. Ты же не хочешь, чтобы она умерла?

-Хм... — произнесла Эсси с таким выражением, что я едва удержал улыбку.

-Но идти-то она все равно не сможет, — напомнил Золот. — Ослабла очень и жар у нее...

-А, ерунда! Жар скоро спадет, а что до остального... — ответил Хадрисс. — Я ее понесу!

-Вообще-то я хотел навьючить на тебя сбрую, — хмыкнул я. — Неохота Везунчика седлать.

-Сам тащи или вон Золот пускай несет, чего порожняком идти? — фыркнул оборотень. — А я тебе не конь! Ну? Допила? Так чего расселись, пошли! Солнце высоко уже!

Закутанная в два плаща Злата выглядела в его лапищах, как... Ну, как девица, похищенная страшным лесным чудовищем. По-моему, ей не особенно нравилась близость Хадрисса, но выбирать не приходилось. И вообще, чего тут привередничать? Не своими ногами идет, несут, а кроме того — Хадрисс действительно горячий, как печка, поди, согрелась заодно. И носик могла бы не морщить: оборотень вчера действительно вымылся в ручье, он вообще большой чистюля, так что если от него чем и пахло, то разве что мокрой шерстью, а это и перетерпеть несложно. Можно подумать, сама княжна сейчас аромат фиалок источает! То-то, смотрю, у Хадрисса кончик носа дергается...

Оборотню сил не занимать, какая-то девица на руках его не сильно тяготила. Золот, навьюченный седлом, упрямо топал за ним, мы с Везунчиком налегке — следом. Сегодня идти было не в пример приятнее: наконец-то распогодилось, прекратился противный моросящий дождь, начало пригревать солнце, послышались птичьи голоса. В лесу отчетливо запахло настоящей весной: прелыми прошлогодними листьями, влажной землей, мокрой хвоей, еще совсем слабо — свежей зеленью. Если тепло продержится, скоро тут травы будет по пояс!

-Смотри, Север, — сказала мне Эсси, — вон, под деревьями!

Там сквозь слежавшуюся лесную подстилку пробивались низенькие, толстенькие, мохнатые и упрямые побеги, чтобы раскрыться маленьким ослепительно-желтым солнышком.

-Сто лет первоцветов не видел, — произнес я и невольно улыбнулся. — Славные какие, а?

-У нас их лапушками называли... Ну, за то, что они пушистенькие такие, и листья у них с изнанки тоже пушистые и мягкие, как кошачьи лапки, — сообщила Эсси.

-А у нас двоелистником, — ответил я. — Потому что с изнанки листья и впрямь мягкие, а снаружи — гладкие.

-Глянь-ка, Север, — обернулся ко мне Хадрисс. — Похоже, в эти гнусные места и впрямь весна пришла! Вон, видишь ту лужу?

-Это не лужа, а целое болото.

-Да неважно! На ту сторону гляди!

-Бабочка! — счастливо взвизгнула Эсси и вихрем пронеслась над водой, сама похожая на солнечном свету на прозрачную бабочку. — Так рано!

-Поди, первая в этом году, — хмыкнул Хадрисс, словно расслышав ее слова.

-Хороший знак, — сказал я. Бабочка была белой, с голубыми пятнами на крыльях. Вот окажись они просто белоснежными или там с черной каймой — тогда было бы, над чем задуматься...

-Недурной, — согласился он и пошлепал дальше.

Оборотни вообще-то ходят неслышно, но сейчас Хадрисс изображал человека, а потому изо всех сил старался производить достаточно шума, но, признаться, немного переигрывал. Оставалось надеяться на то, что Золот не обратит на это внимания. К счастью, ему было не до того, он все норовил догнать Хадрисса и заглянуть в лицо задремавшей Злате, проверить, как она дышит. Нормально она дышала, я мог ручаться: случись что, оборотень бы первым заметил! Но ладно уж...

Так мы и прошагали до самого вечера, нашли местечко посимпатичнее и устроились на ночлег. Припасы пока не попортились, хотя лично я бы не стал пробовать пару кусков мяса, не нравились они мне. Ну, Хадриссу такие мелочи безразличны, слопал и облизнулся. Я посмотрел на свою долю (сегодня паек раздавал Золот и меня, конечно, не обошел), перехватил взгляд оборотня, выбрал момент, когда Золот отвернулся к Злате, и бросил мясо Хадриссу. Тот неуловимым движением поймал кусок на лету и живо отправил его в пасть.

-Опять не успел проголодаться? — спросила Эсси. Сегодня она была молчалива и задумчива, как устроилась на спине у Везунчика, так и провела там весь день.

-Ему нужнее, — ответил я. — Поди прокорми такую тушу... А я что? Я привык.

-Да-да... — вздохнула она и больше ничего не сказала.

А вот Хадрисс, дождавшись, когда наши подопечные улягутся спать, подобрался ко мне и профыркал на своем наречии:

-А жара-то у девки нет...

-Отвар так быстро подействовал? — поинтересовался я. — Я уж думал, придется еще пару раз ей эту пакость влить.

-Да нет, — помотал лохматой башкой Хадрисс. — Ты не понял. Не спадал у нее жар. Его вообще не было.

-Ты уверен?

-Слушай, Север, я ее на руках нес вообще-то! И уж я, наверно, отличу по запаху, здоров человек или болен! Ты вот, например...

-Эй, потише, — оборвал я, понимая, что Эсси наверняка слушает наш разговор. — Про себя я сам всё знаю. Ты про нее говори.

-А чего говорить? Я тоже сперва подумал, отвар подействовал! Потом смекнул: не может такого быть, времени прошло всего ничего! Стало быть...

-Прикидывалась, — заключил я.

-Ну! И, повторяю, болезнью от нее не пахнет. Ну так... чуток простужена, но это ерунда. Золот вон тоже соплями двигает, однако помирать не собирается. И кашляет она уж больно натужно, прямо изо всех сил старается!

-Очень интересно... — пробормотал я. — И зачем ей понадобилось нас обманывать, как думаешь?

-Да кто ж ее знает, — пожал могучими плечами Хадрисс. — Устала, небось, ножки бить! Думала, наверно, что ты ее на коня посадишь, а тут, видишь, личный носильщик объявился...

Он фыркнул себе под нос и добавил:

-Мне-то не тяжело, только брехунов страсть как не люблю!

-Я тоже, — вздохнул я. — Но, сдается мне, она это затеяла не только ради того, чтоб у тебя в лапах прокатиться.

-А зачем тогда?

-На жалость давит. Бедную-несчастную, да еще больную поди брось! — Я криво усмехнулся. — Это она здорово придумала, такого бы я точно не сделал...

-Ну и что, заставишь ее завтра саму идти?

-Нет, друг Хадрисс... Ты уж потерпи, раз, говоришь, тебе не тяжело. Пускай прикидывается, сколько влезет, но только, раз уж она такая больная, то я в нее с утречка еще ивового отвару волью, да покрепче!

Оборотень сдержанно хохотнул.

-Добрый ты, Север!

-Не то слово. Ложись-ка ты спать, вот что, а я покараулю...

Хадрисс привычно свернулся клубком (очень большим клубком) и мгновенно уснул. Признаться, смотреть, как он сладко спит на голой земле, было зябко даже мне!

-Да уж, Север, доброта из тебя так и хлещет, — проговорила Эсси, появляясь рядом. — Помню я, каков этот ваш отвар на вкус...

-Ничего, — ответил я. — Сама знаешь, за всё нужно расплачиваться. Притворяется больной — пускай глотает лекарство. Мы о ней заботимся, между прочим!

-А почему бы тебе не разоблачить ее обман?

-Зачем? Хадриссу в самом деле нетрудно ее нести, и так мы движемся намного быстрее, чем если бы Злата тащилась своим ходом и цеплялась подолом за каждую ветку... А начни я убеждать Золота, что его ненаглядная вполне здорова, не поверит ведь. Еще в драку полезет, чего доброго, а калечить его я не хочу.

-Вон оно что... — протянула Эсси и подперла подбородок кулачком. — Интересный ты человек, Север!

-Я практичный, — поправил я. — Интересного во мне... хм... Ну, разве что происхождение мое. В смысле, места, откуда я родом.

-А расскажи о них!

-Да там ничего особенного нет, — пожал я плечами. — Ну... побережье. Море. Холодное, кстати, зимой замерзает. Дома повыше на берегу стоят, не то штормом снести может. Шторма у нас там лютые бывают, особенно по осени. Ну, в общем, и всё. Рыбачили все, огородишки были, скотина кое-какая... Скучно. Зимой особенно: сидишь взаперти, сети чинишь да стариковские байки слушаешь. Ну, разве что, на охоту выберешься... А зимы-то долгие!

-А я моря никогда не видела. Никакого, — вздохнула Эсси. — А здесь ведь до теплого моря рукой подать, и если б я успела замуж выйти, то наверняка бы побывала на побережье... Может, даже искупалась бы.

-Если повезет, — сказал я, — увидишь северное море.

-А правду говорят, что морская вода соленая?

-По-моему, скорее горькая, — подумав, ответил я. — Хотя и соленая тоже.

-А-а... А знаешь, Север, даже и хорошо, что это будет не теплое море. Всё равно искупаться я теперь не смогу, а значит — какая разница?

-Разница огромная, — заверил я. — Это как... ну... Между ломовым жеребцом и дамской выездной лошадкой! Увидишь нашу непогоду — поймешь.

-На юге тоже случаются бури, — возразила Эсси. — Я слышала много рассказов, и те моря вовсе не ласковые!

Я только ухмыльнулся. Видывал я тамошние бури — в котелке, и то волны повыше поднять можно! Правда, говорят, на краю земли, где начинается Великое море, случаются волны выше самых высоких дворцовых шпилей, но я там не был, сам не видел, врать не стану. Мне и родных осенних штормов более чем достаточно. А впрочем... Может, и до Великого моря удастся добраться? Почему бы и нет? А ведь в нем, наверно, острова какие-нибудь есть, не может не быть! Вдруг там тоже люди живут? А если острова необитаемые, так тем лучше, никому до меня дела не будет... Нет, правда! Как с парусом управляться, я уже подзабыл, но на то, чтобы вспомнить, лета вполне хватит. Конечно, в одиночку отдаваться на волю Великого моря — затея вполне самоубийственная, но спутники мне не нужны...

"Размечтался ты что-то, Север, — сказал я себе. — Придумал тоже — острова в Великом море искать! Будто до тебя не пытались — никто ведь не вернулся... Да и вообще: ты сперва доберись до родных краев и отсидись сколько-нибудь, а потом уже мечтать будешь. Первооткрыватель тоже нашелся!"

-Ты что улыбаешься? — спросила Эсси.

-Да так, забавное кое-что на ум пришло, — ответил я. — Может, расскажу когда-нибудь.

-Я запомню, что ты обещал, — пообещала она и улетучилась.

Интересно, куда пропадает Эсси? Что вообще поделывают привидения, когда рядом никого нет? Надо будет ее расспросить об этом...

Но, разумеется, я благополучно об этом забыл.

8.

Следующий день ничем не отличался от предыдущего, если не считать того, что Злата очень даже бойко отбивалась от предложенного ей горького лекарства. Не могу ее за это винить, отвар ивовой коры в самом деле на вкус невообразимо мерзок, но...

Как ни странно, на помощь мне пришел Золот: он сам держал строптивицу, приговаривая, мол, всё для твоего блага, о тебе заботимся, так что пей, коли хочешь быть здорова, ведь уже полегчало! А Север плохого не посоветует, он человек бывалый, опытный, так что сделай милость, выкушай еще глоточек!