Кейтлин аж через ближайший столик кувыркнулась от неожиданного толчка. Но не распласталась на полу, грохнувшись, как это случилось бы с любой обычной девушкой, а перекатилась, и моментально вскочила на ноги, разворачиваясь лицом к врагу. И всё это, не растеряв концентрации! Незавершённое заклинание из сферы Огня не распалось! Жаль Молох всего этого не видел... Но он вообще, похоже, не замечал никого и ничего кроме меня...
И зря. Не успел он преодолеть пяти ярдов отделяющих его от моего стола, как ему в спину ударил плотный ком огня, размером с человеческую голову. Обтёк полыхнувшую неистово белым магическую защиту Молоха и заставил буквально запылать его фигуру.
Но этот своеобразный пожар иссяк так же быстро, как зачался, никак не повредив правой руке Угрюмого. Молох только с проклятьями содрал с шеи золотой амулет-оберег, исчерпавший свою силу и расплавившийся под влиянием стремительно выплеснутой им стихиальной энергии. Что и говорить — не самое приятное ощущение мужику пришлось пережить. Хотя, если бы не запасся таким мощным оберегом, что оказался способен сдержать удар заклинания "Пожирающий Огонь", относящегося аж к третьей ступени, пришлось бы ему куда хуже...
Впрочем, учитывая, что Кейтлин на этом и не подумала успокаиваться, завидовать Молоху не приходилось. Не успел он избавиться от раскалённого золотого кругляша, как ему вновь прилетело. В этот раз, правда, не Огнём. Демоница во мгновение ока сформировала перед собой "Пульсар Воздуха" и в Молоха с непостижимой скоростью ударила длинная очередь чуть сплюснутых туманных сгустков, формой смахивающих на тыквы.
— Дум! Дум! Дум! Дум! Дум!.. — издавали они, ударяя во всё же успевшего развернуться лицом к Кейтлин Молоха, и отбрасывая его словно тычками огромной дубины всё дальше к стене. В которую, бедолагу, утратившего в процессе всякую ориентацию в пространстве, и впечатало в итоге.
А в довершение всего, на рухнувшего на пол мужика, ошеломлённо мотающего головой, охранники леди налетели. И сноровисто запинали его под стол. Затем резво вытащили, заломали, схватив за волосы и вывернув руки за спину, и заставили на колени опуститься. Да тут же один из воинов в чёрном с силой в челюсть Молоху пробил, сурово выдав: — Ты как посмел, урод поганый, леди толкнуть?! — И ещё раз припечатал, так что у бывшего десятника герцогской гвардии мотнулась голова.
Надо отдать должное Молоху — моментом всё осознал. Не растерялся, не впал в ступор, и даже рыпаться не стал. Повертел рассаженной в кровь мордой и, найдя взглядом Кейтлин, тут же повинился, неуклюже выговаривая слова и отчаянно кося под деревенского остолопа: — Прощения просим, добродетельная леди... То целиком моя вина... На милость вашу только уповаю...
Вот что значит опыт общения с благородными! Набрался, вишь, уму-разуму за время службы в герцогской гвардии!.. Вон как ловко выкрутился! Пару слов сказал, а под суд его уже, получается, не отдашь. Ди Мэнс придётся самой определяться с наказанием. Так принято у знати в отношении чистосердечно признающих свою вину лиц. Чтоб проблему, так сказать, не развивать.
— Что заставило тебя нестись не глядя перед собой? — рассержено вопросила у Молоха Кейтлин, чуть успокоившись после стремительной схватки.
— Да... — замешкался с ответом зарыскавший глазами по сторонам злодей. А потом возьми, да брякни, наткнувшись взглядом на меня: — С другом своим свидеться спешил! Вот!
— А это ты зря... Ой, зря... — покачав головой, едва слышно прошептал я.
— Так Стражник твой дружок?! — как и следовало, ожидать вновь полыхнула яростью демоница. И гневно бросила, отдавая приказ своим людям: — Всыпьте тогда ему полсотни плетей!
А я укоризненно выговорил, обращаясь к ошарашенно разинувшему рот Молоху: — Ну вот видишь...
На самого избранная мера наказания впечатление произвела. Полсотни плетей это не фунт изюма. Обычно прописывают пятёрку, в крайнем случае десятку ударов. А то ведь двадцатку, да в полную силу если, уже не всякий человек вынести может... Ну, Молох, учитывая что у него есть талиар и полсотни выдюжит, но встанет он после такого явно нескоро... И запомнит урок на всю оставшуюся жизнь.
— А теперь займёмся тобой... — обратилась разъярённая Кейтлин ко мне, едва её люди угомонили начавшего вырываться Молоха, банально запинав и вырубив его.
Я не удержался, сглотнул, и бросил быстрый взгляд в сторону окна, размышляя, а не пора ли сигануть в него. Мой амулет тоже недолго сможет сдерживать атаки могущественной магессы, возжелавшей поджарить меня до хрустящей корочки.
С трудом удержав себя на месте, я торопливо предложил Кейтлин: — Может, сначала поговорим?
— Нам абсолютно не о чем с тобой говорить! — гневно фыркнула она. Но из колеи я её всё же своими словами выбил. Заставил задуматься над тем, что собирается совершить. Ведь Кейтлин, помедлив, развеяла начавший формировать огненный шар! Правда потом... Потом демоница сделала совершенно неожиданный вывод: — Но ты прав, так легко тебя убивать нельзя... — И решительно велела своим людям: — Этого тоже хватайте.
Ну этого я уже потерпеть не мог. Одно дело ди Мэнс, у которой есть основания для претензий ко мне, а другое совершенно левые люди. Пусть и слуги её. Да и не по закону это.
— Только суньтесь — мигом грабки попереломаю, — холодно предупредил я пару двинувшихся ко мне воинов в чернёных кожаных бронях.
— Не слишком ли ты самоуверен? — насмешливо осведомился один из них и демонстративно похрустел толстенной бычьей шеей, разминаясь перед схваткой.
— Да нет, — безразличным тоном вымолвил я, не обращая никакого внимания на эту показуху. Ну да, здоровые все лбы, да талиары неплохие небось у каждого есть. Но и я не лыком шит. И криво усмехнувшись, я взялся за край толстенной дубовой столешницы и чуть напрягшись, с громким хрустом отломал от неё кусок. Отбросил обломок и, отряхнув руки, веско заметил: — И ещё. Вы здесь никто. Нападёте — отвечать буду словно встретив каких-нибудь грабителей или бандитов. Не церемонясь. А выживет ли при этом кто — другой вопрос...
— Что-то ты осмелел больно, Стражник, как я посмотрю! — прорычала, перебивая меня Кейтлин.
— Да я таким и был, — пожав плечами, заверил я её. И угрюмо молвил: — Не по закону поступаете, леди, людишек своих натравливая, не по закону. А значит, прибить я их имею полное право. — Сердито подумав про себя: "Хочет убивать — пусть убивать, а издеваться — не позволю!"
— Ах по закону тебе, значит, захотелось?! — взъярилась она. Стиснула кулачки и долгое мгновение прожигала меня испепеляющим взглядом. А затем, внезапно, опустила руки и прошипела: — Хорошо же, хорошо... — И гневно бросила: — Будет тебе по закону! — Круто развернулась на своих каблучках и поцокала к двери!
— А платить кто будет за разгром?! — ожил, наконец, застывший за стойкой бара владелец "Драконьей головы". Понятно, всё ж таки, проделки демоницы не прошли бесследно — пока Молоха воздушным пульсаром к стене трамбовало, четыре стола, вместе со всем что на них было, опрокинуло-расшвыряло по пути, да и половицы на месте где бандит стоял неслабо так прогорели.
А ди Мэнс даже не повернула в его сторону головы! Просто взяла, да ткнула пальчиком назад, указывая на меня!
Хлопнула дверь. И собравшийся в зале люд зашуршал-загудел, обсуждая произошедшее. А Калвин, бросив на стойку полотенце, решительно направился ко мне. Опасаясь, видать, что и я улизну, не расплатившись за нанесенный залу таверны ущерб. Но, так как я и не подумал сдёргивать, тьер Труно потихоньку сбавил темп и уже спокойно приблизился ко мне. Подошёл и первым делом осторожно спросил, мотнув головой в сторону двери: — Стайни, а кто это был?..
— Моя невеста, — буркнул я в ответ, погружённый в безрадостные мысли.
— Суровая штучка... — почесав в затылке и вновь оглядев творящийся разгром, оценил тьер Труно. И, прокашлявшись, сообщил: — Значит, с тебя Стайни, ровно пять золотых.
— За что? — опешив, возмутился я. — За пару перевёрнутых стульев и столов и разбившуюся посуду?!
— Ага, — серьёзно кивнул он. И указал на попорченную мной столешницу. — А ещё за отломанный отсюда кусок и ущерб репутации моего заведения. Ну и за возможные неприятности...
— Да за какие ещё неприятности? — с досадой осведомился я, уставившись на наглого вымогателя.
— Ну... А вдруг в следующий раз твоя невеста решит таверну вместе с тобой сжечь?.. — отвёл глаза тьер Труно.
— А-а, демоны с тобой! — выругался я, доставая кошель. И бросил требую сумму на стол. После чего поднялся и пошёл к себе. Поразмыслить над тем, что мне теперь ожидать стервозной демоницы. Что она задумала...
Добравшись до своей комнаты, я завалился на кровать, руки за голову заложил и призадумался. Но ни одной догадки... Навязчиво лезло в голову одно — как изумительно и умопомрачительно шикарно выглядит Кейтлин. Такая вся прям... ням-ням-ням...
Пока облизывался, вспоминая, демон знает сколько времени прошло, а ничего путного в голову не пришло. Мудрый бес подсказывал, что надо валить отсюда пока есть возможность, но я всё с ним не соглашался. Может, чуть успокоится Кейтлин, и тогда нам удастся спокойно поговорить? Чего она вообще так озлилась?.. Не могла же она почти год таить такую злобу всего лишь из-за одной сказанной мной в порыве чувств фразы?..
"Тьфу!.. — с досадой сплюнул в конце-концов бес, осознав всю тщетность своих попыток склонить меня к незамедлительному бегству. И горестно констатировал: — Всё, пропал ты, осёл..."
"Да ладно тебе, — легкомысленно отмахнулся от него я, с нескрываемой надеждой протянув: — Может выкрутимся ещё..."
"Не, не выкрутимся... — закручинился рогатый. — Любовь такая штука... Против которой любые доводы разума бессильны".
"Какая ещё любовь?!" — обалдело воззрился я на него
"Пламенная! — съязвил хмурый бес. И пояснил для ослов-тугодумов: — Та, которой ты по отношению к стервочке-Кейтлин воспылал!"
"Да с чего ты взял, что я в неё втюрился? В эту стерву? Да ничего подобного!" — попытался я донести до беса всю степень его заблуждения на этот счёт. Но — тщетно. Хвостатый лишь лапкой бессильно махнул, да голову повесил, понурился. И с убитым видом тоскливо протянул:
"Ох, что она с тобой сделает, ох что сделает... Как только прознает о том, что ты без памяти в неё влюблён... Ох, чувствую, и оторвётся эта стервочка, отыграется за всё..."
"Да ничего я в неё не влюблён... — уязвлённо молвил я, непроизвольно поёжившись. И без особой уверенности добавил: — Потому как испытываю по отношению к этой суккубе лишь плотскую страсть..."
"Это ты себе можешь голову морочить, а не мне! — фыркнул отчего-то не поверивший мне бес. — А я знаю, что за твоими якобы исключительно плотскими желаниями скрывается!"
"Да ничего ты не знаешь!" — с досадой бросил я, не желая признавать правоту беса. Ведь то, что тревожит мне душу при виде Кейтлин, это похоть и только она. А никакая там не влюблённость!
"Знаю! И могу свою правоту даже доказать!" — вскинулся этот прохвост.
"Каким же это образом?" — недоверчиво хмыкнул я.
"Так можно же провести обычную проверку на влюблённость", — развёл лапками бес, вроде как дивясь тому, что я незнаком с таким простым способом определения чувств.
"И что это за проверка?" — не удержался, полюбопытствовал я.
"Да простая совсем, — заверил меня бес. — Передай мне на пару минут контроль над зрением и слухом, так я всё сделаю в лучше виде. — И, видя что я заколебался, злорадно оскалился: — Что, трусишь, что проверка враз выведет тебя на чистую воду?"
"Ничего я не трушу! — фыркнул я. И с нарочитой грубостью велел: — Давай, бери контроль над зрением и слухом и проводи проверку!"
Обрадованно блеснувший глазками поганец с лёгким хлопком исчез. А через миг окружающий меня мир потускнел... И практически стих негромкий монотонный шум-гул, проникающий в комнату через тонкие дощатые двери.
Но всё это ерунда, по сравнению с тем что произошло дальше... В трёх шагах от меня материализовался не имеющий изъяна зрительный образ Кейтлин ди Мэнс... Во всей её безупречной красе...
Спустя всего минутку безнаказанного разглядывания обольстительной демоницы, я не выдержал — облизнулся и сглотнул набежавшую слюну. Ведь суккуба просто потрясающе выглядит... И являет собой нечеловеческое совершенство красоты... При взгляде на неё начинает кружиться голова... А душу мёртвой хваткой сжимает когтистая лапа жажды обладания...
Кейтлин меж тем, дав на себя вволю полюбоваться, плавно двинулась ко мне. А поганец бес, не удовольствовавшись только зрением и слухом, принудил моё тело подняться и встретить её стоя.
Остановившись, подойдя ко мне практически вплотную, девушка мягко коснулась ладошками моей груди. Затем скользнула пальчиками выше, выше, и обвила руками мою шею... Прижалась к мгновенно задрожавшему мне всем телом... Приблизила своё лицо, так что мы едва не соприкоснулись носами... И заглянула в мои глаза своими — сияющими любовью изумрудными очами...
— Любимый... — тихо и чувственно выдохнула она своим чарующе-бархатным голоском.
И меня повело... Понесло, захлестнувшей душу волной обожания и восторга, ей навстречу... Забывшись, я попытался зрительный образ обнять... И от избытка охвативших меня чувств Кейтлин поцеловать...
"Ну вот видишь — проверку на влюблённость ты не прошёл", — развёл лапками бес, развеивая созданную иллюзию и возвращая мне контроль над зрением и слухом.
А я мысленно выругался и с неприкрытой злостью поглядел на этого паршивца. Ибо такое разочарование меня постигло, когда прекрасная Кейтлин неожиданно исчезла из моих лап — не передать!
"Теперь я очень хорошо понимаю безумцев, готовых продать душу за любовь обольстительных демониц... — справившись с собой, мрачно поведал я. — Дело здесь вовсе не в похоти... Тут иное — ничего не жалко отдать, чтоб хоть раз увидеть их сияющие любовью глаза, обращённые на тебя..."
Но спокойно поразмыслить над случившимся мне не дали — в дверь громко постучали. Сначала кулаком, а затем похоже добавили ещё ногой. Сердце у меня сразу забилось чаще, будто предчувствуя новые неприятности, но я всё же открыл, а не вылез в окно, как немедля начала нашёптывать мне нечисть.
— Тьер Кэрридан Стайни, — официально обратился ко мне усатый десятник, едва я распахнул дверь. — Вы арестованы. И будете препровождены в городскую тюрьму, где будете пребывать до рассмотрения вашего дела судом.
— А в чём меня, собственно, обвиняют? — смешался я.
— Понятия не имею, — безразлично пожал плечами римхольский страж порядка. — Имеем приказ — задержать и препроводить, вот мы и задерживаем и препровождаем.
— А не сильно вас мало пришло одного человека арестовывать? — хмыкнул я, обнаружив вдруг, что по обеим сторонам двери стоит по полдесятка доспешных стражников, да со взведёнными арбалетами в руках.
— Достаточно, — покосившись на сотоварищей, ответил десятник. И добавил веско: — Но на случай чего, в зале нас ещё десяток дожидается. С тремя магами. А прилегающие к таверне улицы блокирует полная полусотня стражи. Так что не удерёшь.
