↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Поделиться с друзьями
Глава 1
Они прятались за портьерой из тяжелого бархата, обмениваясь выразительными взглядами, а порой и не менее красноречивыми улыбками. Девушкам мерещилось, что они вжились в образ опытных шпионок, уловками и обманом проникших во вражеский штаб, и сведения, которые им предстояло узнать, могли решить исход битвы, если не целой войны. Штаб на поверку оказался хозяйским кабинетом, заваленным бухгалтерскими книгами и пожелтевшими от времени счетами, роль генералов противника пришлось взять на себя отцу и его старому слуге, а сами шпионки были не кем иным, как двумя взбалмошными подростками. Но это не меняло сути дела.
Одно Летиция знала точно: за непроницаемым лицом отца скрывалась какая-то тайна. Неосторожный взгляд, сказанное невпопад слово или внезапно опущенные веки непременно таили в себе загадку, а этот случай был и вовсе особенным. На ее памяти отец никогда не выглядел настолько отстраненным и далеким. Летиция с самого рождения слыла его любимицей: старшая дочь Натана ди Рейза давно выросла, вышла замуж и покинула отцовский дом; вдобавок Эвелин, слывшая тихоней, была не чета своенравной, а иногда и вовсе сумасбродной Тише. В бытность ребенком Летиция не раз попадала в переделки: то за ней приходилось лезть на деревья, с которых она не могла самостоятельно спуститься, то вылавливать из пруда, потому что девочка предпочитала барахтаться до посинения в остывающей воде, то снимать с козырьков крыш, откуда открывался захватывающий вид на город. Сидя на ветке дерева в сгущающейся темноте, Тиша не позволяла себе разреветься, и это усложняло задачу для прислуги, рыскавшей по окрестностям в поисках хозяйской дочки.
Из прорези в портьерах лился яркий свет. Со двора можно было заметить две макушки, торчавшие над подоконником, — черную и темно-рыжую, — но слуги ни за что не стали бы сообщать хозяину об очередной выходке любимой дочурки. Ей в худшем случае грозил нагоняй, а вот доносчик рисковал потерей места: узнав о наводке, мстительная Летиция не дала бы ему житья.
Отец выжидающе молчал, поглядывая исподлобья на старого Тобиаса. Тот долго переминался с ноги на ногу, затем вскинул глаза и робко возразил:
— Негоже это... приставлять молодого мальчика... — и умолк, встретив насупленный взгляд хозяина.
Камеристка, приходившаяся Летиции не только горничной, но и близкой подругой, толкнула ее локтем в бок. Они одновременно зажали ладонями рты, заглушая невольный смех. Молодой мальчик! Любопытство в груди Летиции разгоралось все ярче. Она нетерпеливо заерзала.
— Не так уж он и молод, — холодно произнес отец. — Да и не думаю, что он станет позволять себе... некоторые вольности.
Натан ди Рейз собирался стукнуть кулаком по столу от досады, но в последний момент передумал. Ему хотелось, чтобы его уверенность передалась и Тобиасу, чьими советами он редко пренебрегал. Но в этот раз Тобиас не знал и половины всей истории, поэтому Натану пришлось полагаться исключительно на собственную оценку.
На слове 'вольности' Вилл хихикнула в кулачок, и Летиции пришлось на нее шикнуть. Следовало вести себя тихо. Отец, обнаружив за ширмой озорниц, немедленно выставит их за дверь.
— И все же, господин, — старик поднял глаза только затем, чтобы снова уставиться в пол, — я смею высказывать неодобрение. В поместье больше тридцати слуг, исключая охрану, мужчины умеют обращаться с мечом или копьем. Какая бы опасность ни грозила госпоже Летиции, они сумеют ее предотвратить...
Опасность? Девушки изумленно переглянулись. На душе у Летиции внезапно заскребли кошки. Что или кто посмеет угрожать ей здесь, в родном доме? Неужели ее добропорядочный отец, за которым сроду не числилось никаких грешков, влип в какую-то неприятную историю?
Отец отмахнулся от слов Тобиаса, нашарил рукой трость и тяжело поднялся с кресла. Летиция затаила дыхание, боясь шевельнуться: если Натан подойдет ближе, то непременно обнаружит их за портьерой. Но отец, ковыляя, приблизился к противоположному окну, выходившему на сад. Много лет назад, во время сезонной охоты, под Натаном вздыбилась лошадь, и результатом несчастного случая стала сломанная нога, а в итоге — пожизненная хромота. Летиции тогда было пять или шесть лет, и любознательная девочка сначала пыталась добиться подробностей от прислуги, но те упорно молчали, как будто кто-то невидимый лишал их голоса, когда разговор заходил на эту тему. По ночам маленькой Тише снился один и тот же сон: отец стоит под лестницей, и отблеск холодного света падает на его бледное лицо. Он легонько постукивает по полу тростью, ставшей неизменным атрибутом его облика, и гулкое эхо разносится по коридорам фамильного поместья, в котором нет ни единой живой души. Тише казалось, что отец ожидает гостя; что кто-то должен прийти и разорвать эту звенящую тишину, прерываемую лишь размеренным стуком трости и его отголосками. Но никто так и не явился на его зов.
Натан ди Рейз получил неизлечимое увечье и навсегда попрощался с радостями охоты и прогулками верхом, но никто бы не назвал его калекой, не опасаясь получить тростью промеж глаз. Разглядывая чуть сгорбленную фигуру родителя, Летиция поневоле вспомнила этот сон. За кошмар его не примешь, как ни крути: во сне ее не посещало чувство надвигающейся опасности, колдовской голос не звал отца в свое лоно, присутствовало только чувство этого необъяснимого, томящего ожидания.
— Пригласи его, — сказал Натан, не отрывая взгляда от пейзажа за стеклом. Весна давно вступила в свои владения, в саду распустились первые цветы, наполняя окрестности поместья своим благоуханием. Но окно было наглухо закрыто, и в комнату не проникал ни этот ласковый аромат, ни нежные соловьиные трели, словно они могли потревожить отца или помешать его планам.
Вилл снова пихнула Летицию в бок, и странная тревога отодвинулась на задний план, уступив главенство любопытству. Они просидели на корточках более получаса, цепляясь за подоконник, и боль в затекших ногах понемногу усиливалась.
Тобиас отвесил низкий поклон, выглянул за дверь и сообщил кому-то неприветливым, изменившимся голосом:
— Можете войти.
Незнакомец, чью фигуру скрывал длинный, бесформенный плащ, шагнул за порог и замер в нерешительности. Летиция вцепилась в руку Вилл, та в свою очередь крепко стиснула в ладони пальцы госпожи. Девушкам было одинаково любопытно, кто этот парень и какое место ему предстоит занять. У Вилл, ко всему прочему, были и другие чаяния. Госпожу ди Рейз рано или поздно выдадут замуж за знатного аристократа, а вот ее служанка не станет любить по принуждению. Впрочем, о любви говорить рано — может, незнакомец внешностью позавидует пугалу, а ума в его голове не больше, чем в пустом казанке из-под каши.
Натан обернулся к гостю, сердито махнул рукой: в его кабинет не пристало входить в шапке или с покрытой головой. Да и приличные люди в такое время по чужим домам не шастают, подумала Летиция, если только не попрошайничают. Гость не сразу подчинился просьбе хозяина, словно раздумывал — делать или нет; потом резким движением откинул капюшон на плечи.
На шее отца дрогнула жилка, Вилл сдержала судорожный вздох, а Летиция пошатнулась, едва не рухнув головой в портьеру и не выдав себя. Что в этом лице показалось ей таким отталкивающим? Она и сама толком не знала.
Натан разглядывал незнакомца долго и с пристрастием, не спеша составлять окончательное мнение. Гость ничем не обнаружил своего недовольства, на время оказавшись в роли музейного экспоната.
— Имя есть у тебя? — строго спросил Натан.
— Есть, — отозвался незнакомец.
Голос у него оказался приятный, чуть хрипловатый, но разговаривал он сухо и безо всякого выражения, как солдат в строю. Летиция поежилась за ширмой, впилась в незнакомца взглядом, стараясь найти в его облике хоть одну мало-мальски привлекательную черту, но не смогла.
— Какое? — Натан ди Рейз не скрывал своего недовольства. Ему приходилось выдавливать из гостя слова, как остатки мази из тюбика.
— Ланн.
С таким же успехом это безликое имя могло принадлежать камню или клочку земли. Отец сощурил темные глаза:
— Как дальше?
— Никак, — сказал гость. — Нет у меня ни семьи, ни несметных богатств. Были, да сплыли. Я ничем не владею, кроме своей жизни.
Дерзит, гневно подумала Летиция. Моему отцу, в его доме!
— Так ты безродный? — Натан недоверчиво повел бровью. — Плебей?
Ланн промолчал. Отец продолжил досмотр, обошел гостя справа, затем велел ему сбросить плащ. Ланн безропотно повиновался, расстегнул застежку у горла: накидка с шелестом соскользнула на пол. Свет лампы отразился от гладкого лезвия на бедре гостя, на мгновение ослепив наблюдателей, и Летиция снова подивилась безрассудности отца — никогда прежде Натан ди Рейз не открывал двери дома для незнакомого вооруженного человека.
— Смотри! — шепнула ей на ухо Вилл. — У него серьги.
На левой щеке мужчины была сеточка из тонких белесых шрамов: не сказать, что они сильно уродовали гостя, но и нисколько не красили. В его ушах, как и говорила Вилл, обнаружились серьги — и Летиция внезапно поняла, что ее неприязнь к незнакомцу имеет свои основания. Изящные висюльки и яркие украшения были уделом женщин, и даже самые законченные франты не позволяли себе втыкать серебряные гвоздики в мочки ушей или щеголять в жемчужных ожерельях. Серьги Ланна, состоящие из пары тускло поблескивавших цепочек, на конце которых гнездилось по три камушка разного размера, вполне могли считаться верхом неприличия. Впрочем, как и его черные локоны, зачесанные назад и лежавшие на плечах. У самой Летиции волосы были не намного длиннее.
Он не из наших краев, поняла Летиция. Пришлый. В памяти всплыли слова старого Тобиаса, и она кисло улыбнулась: назвать Ланна 'молодым мальчиком'! С тем же успехом можно признать певчей птицей цыпленка.
Натан указал Ланну на плащ — по лицу отца невозможно было определить, пришелся ему гость по душе или нет. Не исключено, что эта беседа была всего лишь формальностью. Ланн не спешил наклоняться, и Летиция снова вспыхнула гневом, скрытая ширмой, — неужели он рассчитывает, что ее отец сам подаст ему плащ, как слуга?
— Расскажите мне о клятве и печати, — сказал Ланн.
На внезапно постаревшем лице Натана промелькнуло беспокойство. Ограничившись быстрым взглядом на портьеру, за которой находились девушки, отец потащил гостя к выходу. Сердце Летиции тревожно забилось в груди — неужели они с Вилл чем-то выдали себя? Беседа с гостем становилась все интересней, но она уже не сможет незаметно последовать за отцом.
— Не здесь, — сказал Натан. — Иди за мной.
У выхода Ланн оглянулся. Позже Летиция могла бы поклясться, что ее взгляд на мгновение встретился с колючим взглядом гостя, и ее обдало непривычной волной холода. Тонкие губы Ланна исказились в снисходительной усмешке, и этот красноречивый жест предназначался ей одной.
После ужина Летиция забралась под одеяло, и, натянув его до самого подбородка, крепко зажмурилась и попыталась уснуть. Но сон, как назло, не шел: мысли упорно возвращались к неучтивому гостю. Летиция раз десять пожалела, что не удостоилась возможности протолкнуть улыбочку, которой на прощание одарил ее Ланн, как можно глубже ему в глотку. Пожелав Ланну скорейшей кончины, она вообразила себе вереницу овец, прыгающих через низенький заборчик, но сбилась со счета уже на шестой овце. Летиция поворочалась в постели, стараясь найти удобную позу, и девушку в конце концов начала одолевать дрема.
— Эй, Тиша, — негромко позвал кто-то.
Летиция приоткрыла один глаз, и неясная тень мигом скользнула к ней в постель. Вилл сбила подушку и подложила ее под спину, устраиваясь для разговора. Летиция зевнула, прикрыв ладошкой рот.
— Он похож на айля, — без предисловий начала подруга.
— Что? — немедленно вспылила Летиция. Сон как рукой сняло. — Никакой он не айль!
На зубах Вилл хрустнуло печенье. В темноте камеристка ткнула в лицо Летиции один из крекеров, щедро смазанных медом, но госпожа отказалась от угощения.
Айли, носившие длинные белые плащи и, по рассказам стариков, отличавшиеся завидной доблестью и благородством, не водились по эту сторону каньона. Вполне вероятно, что в Сильдер Роке, Городе-на-Скале, не нуждались в их услугах. С ворами и разбойниками здесь привыкли справляться собственными силами, браконьеров не выносили на дух и вешали на суках в сосновом лесу, а знаменитые виноградники ди Рейзов, бурно разросшиеся у подножия горы, великолепно охранялись двумя собаками размером с лошадь и одной немощной старушкой. Горожане кормились в основном дичью и дарами моря, один-единственный трактир, носивший гордое звание гостиницы 'На Утесе', славился дырявой крышей и клопами в тюфяках, а из зрелищ можно было выделить ежегодную ярмарку и сезонную охоту. Иначе говоря: приключений на свою голову в Сильдер Роке полагалось искать годами и в итоге убраться из города ни с чем, кроме разочарования. А что до айлей, Летиция испытывала серьезные сомнения касательно их существования. Не видел — не знаю, в подобных случаях отвечала она.
Вилл уплетала очередной крекер с громким чавканьем, и Летиция, передумав, взяла кушанье из подола подруги. Повертела печенье в руках, лизнула мед на верхушке.
— У айлей, — задумчиво сказала Летиция, — латные перчатки и кольчужные рубахи. А у этого из снаряжения только узкий меч и кинжал на бедре. — Вилл тряхнула рыжими кудрями, соглашаясь: рот у нее был забит крекерами. — Меня беспокоит другое.
— Что? — Подруга дожевала и вытерла ладонью крошки на губах.
— Это что же он, теперь постоянно таскаться за мной будет? Да и с чего это вдруг отцу вздумалось приставлять ко мне охрану?
— Ну-у, — протянула Вилл, — мало ли что старику в голову пришло. Может, угрожал кто...
Летиция едва не подавилась печеньем, выпучив глаза.
— Угрожал? Моему отцу?
— Ой, — мигом смутилась Вилл, — да это я брякнула, не подумав...
Какое-то время тишина прерывалась лишь хрустом печенья и воем ветра за окном. Потом Вилл, придерживая подол, вылезла из господской кровати.
— Я к себе спать пойду, — решительно заявила подруга, — не маленькие ведь уже... — Летиция, к пущему огорчению камеристки, согласно кивнула и сразу повернулась к ней спиной. — Так что он? Совсем не понравился тебе?
— Мерзкий, — подытожила Летиция, зарываясь головой в подушку.
Глава 2
Летиция приложила ладонь козырьком, прикидывая расстояние и силу удара, затем согнула колени и примерилась молоточком к шару. Благодаря стараниям Вилл они уступили противникам одно очко, а игра близилась к завершению: черный шар Коула на следующем ходу пройдет сквозь 'разбойничьи' воротца, а голубой шар, принадлежавший его неумелой сестренке, остановился неподалеку от восточной границы. Но у Летиции еще оставались надежды на победу: если только Вилл не подведет ее, как делала на протяжении всей игры, и сумеет заработать два очка, 'заколов' свой желтый шар.
Летиция замахнулась для удара и... прорезала молотком воздух, так как что-то мелкое и лохматое протиснулось меж ее лодыжек, схватило красный шар зубами и потащило его в сторону сада. Коул при виде собачки издал короткий смешок, Урсула сдавленно охнула, метнувшись за флажком и пометив место, откуда был украден шар: результат игры интересовал ее больше всех. Ты бы играть сначала научилась, мрачно подумала Летиция, а уж потом лезла флажки втыкать.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |