Печать Волка. Книга 1

— Бобик! — всплеснула руками Вилл, радуясь неожиданной передышке. 'Бобиками' звались у нее все собаки от мала до велика, включая двух огромных волкодавов, охранявших виноградники ди Рейзов. Щенок остановился, лукаво глянул на камеристку и приветливо замахал хвостом. Шар выпал у него изо рта и покатился по траве.

Летиция вытерла пот со лба. Солнце нещадно грело в спину. Девушка намеревалась сбросить пару одежек еще до начала партии, только явившись на поле, но Урсула приехала не с подругой, как обещала, а притащила с собой брата. Светить бельем перед предположительно воспитанным, симпатичным парнем Летиции не особенно хотелось, но главной причиной ее стыдливости было вовсе не это. Они с Коулом издавна были врагами: будучи неплохими игроками, когда-то они играли в паре, и Летиция так и не смогла простить ему горечи последнего поражения. Теперь же Коул запросто мог заявить, что она разделась, чтобы увеличить свои шансы на победу.

— Локс, фу! — крикнула Летиция щенку. — Принеси! — И топнула ногой, указывая на траву перед собой.

Песик глянул на шар, потом на хозяйку, и снова завилял пушистым хвостом. Вилл тем временем добралась до собачки, подхватила ее на руки и чмокнула в холодный влажный нос. Летиция брезгливо поморщилась: подобным издевательствам подвергалось все мелкое зверье, которое Вилл сочла хоть чуточку милым.

Коул сплюнул, глянув на солнце. Игра затягивалась.

Вилл, вдоволь потискав песика, опустила его на землю, но на очередное требование Летиции вернуть шар на место Локс не отреагировал. Вместо этого он поднял заднюю лапу и приготовился оросить священный инвентарь свежей струей мочи. Урсула в ужасе закрыла рот ладонью, вытаращив глаза, а Летиция метнулась к собаке, отчаянно размахивая руками. Локс подумал-подумал, опустил лапу и засеменил прочь.

— Чего только не придумают, чтобы оправдать проигрыш, — заявил белокурый Коул, когда Летиция вернулась с шаром и остервенело выдернула флажок из земли. — Научили собаку мячи воровать.

— Катись к лешему, — зло ответила Летиция, приноравливаясь к шару.

Цок! Красный шар остановился напротив правой боковой опоры 'разбойничьих' воротец, и следующим ходом Летиция планировала его 'заколоть'. Вилл, помахивая молоточком с двумя желтыми полосками, подошла к своему шару. Прицелилась.

— Я тебя тянула всю игру, — зашипела Летиция, видя, с какой небрежностью Вилл оценивает расстояние. — Если мы проиграем... — Не успев договорить, она ахнула.

Удар получился слишком сильным, и желтый шар вылетел за пределы поля. Коул расхохотался, предвкушая радость победы, Урсула последовала примеру брата и хихикнула в кулачок. На языке у Летиции вертелись самые грязные ругательства.

— Не получилось, — виновато опустила голову Вилл. — Ну, сейчас...

Желтый шар вернули на поле и поставили в ярде от западной границы, как можно ближе к тому месту, откуда он вышел из игры. Коул поглядывал на Летицию свысока, ковыряя в зубах палочкой, госпожа ди Рейз не скрывала дурного настроения, время от времени бросая на подругу испепеляющие взгляды.

Вилл водила молотком взад-вперед, плохо имитируя качели, пока Коул не вышел из себя и не прикрикнул на нее, требуя ударить по шару. Вилл испустила тяжелый вздох, потом еще один. Летиция сжала кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней.

Рыжие локоны Вилл, подсвеченные солнцем, растрепал поднявшийся ветер. Цок! Желтый шар остановился в дюйме от шара Летиции. Камеристка, вытерев лоб, широко улыбнулась и победно подняла вверх мизинец правой руки. У госпожи ди Рейз подогнулись колени, и Коул, внезапно утративший интерес к состязанию, поддержал Летицию под локоть. Придя в себя, девушка вырвала руку и нарочито отряхнула рукав: так, для виду, а то еще подумает, что ей пришлась по душе его забота.

Черный шар Коула прошел сквозь 'разбойничьи' воротца, коснулся колышка и вышел из игры. Летиция выругалась про себя. Теперь они с Вилл отставали от Коула с Урсулой на целых три очка, но сестрица промахнулась на своем ходу: голубой шар всего лишь переместился от восточной границы к южной.

— Вы проиграли, — невозмутимо заявила госпожа ди Рейз, беря в руки молоток. — Я играю лучше тебя, Коул.

— Лучше моей сестренки, ты хотела сказать? — усмехнулся юноша. — С этим не поспоришь.

Летиция на миг задумалась, а не найти ли молотку применение, не описанное в правилах, но сдержала себя. Колотить противника подло, это признак слабости; заявление, что ты не можешь одолеть его в честном поединке. Да и все равно после игры придется сесть с Коулом за один стол, а багровый синяк на месте глаза не придаст ему очарования.

Красный шар коснулся желтого, легонько подтолкнув его к воротцам и заработав дополнительный ход. Следующим метким ударом шар Летиции превратился в 'разбойника' и коснулся центрального колышка.

— Оппа! — Взмахнув молотком, Вилл поскользнулась на мокрой траве и шлепнулась на задницу. Шар прокатился несколько дюймов и замер. Ход считался завершенным. — Не виновата я! — попыталась оправдаться подруга, потирая пятую точку.

Летиция с ненавистью следила за Урсулой, которая готовилась сделать удар, когда внезапно ощутила спиной чужой взгляд. Она резко оглянулась — что-то мелькнуло в цветущих зарослях возле западной границы поля, как раз там, где скрылся песик. Но разве любящий взгляд собаки мог посеять в ее сердце такую тревогу? Со времени визита Ланна прошло уже больше недели, и Летиция справедливо рассудила, что он просто вконец разонравился отцу, и тот решил отказаться от услуг наемника. Впрочем, может Ланн и вправду айль, но тогда они как-то перевелись, поистерлись, утратили изрядную долю своего рыцарского обаяния: мужчину красили доспехи, а не бабские украшения. Вспомнив серьги Ланна, Летиция громко фыркнула. Придумал тоже, камни в ушах!

Пока Летиция мысленно поносила гостя, ее команде улыбнулась удача. Голубой шар крокировал желтый, приблизив его к последним воротцам: теперь по центральному колышку мог не попасть только слепой. Шар Урсулы болтался у южной границы.

Когда желтый шар миновал 'разбойничьи' воротца и толкнул колышек, Вилл издала победный клич и бросилась к подруге обниматься. Урсула пустила скупую слезу, прижимая к глазам кружевной платочек, а Коул всего лишь передернул плечами и нахлобучил шляпу на самый лоб.

— Слабак, — сделала неутешительный вывод Летиция. Коул предпочел отмолчаться и подмигнул ей правым глазом: в действительности он тосковал по временам, когда они с госпожой ди Рейз играли в паре. Можно было вызвать на поединок братьев Алмеров и не ударить в грязь лицом, а теперь серьезное состязание превратилось в дурацкую игру, которую оживляли только взаимные подначивания.

За обедом отец, как водилось, предложил гостям вина из личных погребов ди Рейзов. Летиция сделала глоток, и, поморщившись, отставила кубок, а Коул выпил два бокала и немного захмелел. Наклонившись к Летиции и дохнув на нее винными парами, он спросил:

— Замуж не зовут?

Урсула, захлопав ресницами, изумленно уставилась на брата. С чего это он так разоткровенничался? Вилл мельком глянула на Летицию и продолжила трапезу: в кругу молодых аристократов госпожа ди Рейз слыла выскочкой и недотрогой.

— А тебя? — парировала Летиция, и, встретив недоуменный взгляд парня, выдавила кислую улыбку. — Прежде чем предлагать свою кандидатуру, научись играть в крокет.

Коул смутился и уставился в тарелку, не придумав, как ответить на это колкое, но несправедливое замечание. Летиция слишком трепетно относится к игре, которая давно стала всего лишь развлечением. От бабки-сказительницы он слышал истории об амазонках, воинствующих женщинах — они соглашались согреть постель лишь тому, кто сумел одолеть их в поединке. Что же, если Коул выиграет у Летиции в крокет, у него будет такое право?

— Чего это ты там ухмыляешься? — подозрительно глянула на парня госпожа ди Рейз. — У меня от этого мороз по коже. Если есть что сказать, говори.

Коул ответил ей дерзким взглядом, не переставая скалиться. Натан отодвинул тарелку, с минуту тер небритый подбородок и жевал губами, а потом сообщил:

— Я уже присмотрел Летиции мужа.

— Из городских? — сухо спросила она. Отец отличался строгостью нрава и о предстоящем замужестве говорил без улыбки, но вряд ли он собирался выдать Летицию за сморщенного, больного старика. Что до остального... Стерпится — слюбится.

— Нет, — сказал Натан, и на этом обсуждение и закончилось.

Подкрепившись, они решили сыграть еще одну партию. Норты не торопились покидать гостеприимный дом и трястись в карете на дорожных ухабах, а заняться больше было нечем. От обсуждений литературы и поэзии, приличествующих молодым образованным аристократам, в доме ди Рейзов давно отказались: спорить с Летицией было делом бессмысленным и трудоемким, так как девушка привыкла составлять мнение о книге по двум страницам, открытым наугад, а о стихотворении — по первой попавшейся на глаза строчке.

Жара стала донимать особенно сильно, и Летиции пришлось снять вельветовый жилет, небрежно швырнув его на траву. Коул бесцеремонно уставился на два холмика под ее рубашкой, и госпожа ди Рейз, решив не оставаться в долгу, ответила ему неприличным жестом. Потом юноша предложил для разнообразия поменяться партнерами. Летиция отозвалась мгновенно, доходчиво объяснив Коулу, куда он может пойти со своим предложением. Вилл, конечно, не была идеальной напарницей и нередко сводила на нет тактику Летиции, просчитанную до удара, но оценка Урсулы Норт всегда оставалась неизменной: вопиющая бездарность.

Красный шар успел пройти двое воротец подряд, невзирая на неожиданную помеху: Локс выскочил из кустов в самом начале игры и теперь путался в ногах у хозяйки. Летиция придирчиво наблюдала за Вилл, примерявшейся к шару, когда вновь ощутила на себе чужой, колючий взгляд. Девушка успела подумать, что благодаря совместным стараниям отца и Ланна у нее развился критический случай паранойи, когда Локс, оставив в покое ноги Летиции, поднял лохматую, перепачканную в земле морду, потянул носом воздух и громко тявкнул. Спустя секунду песик припустился в сторону западной границы поля, по пути задев лапой черный шар.

Коул осыпал проклятиями неугомонного щенка, а Летиция, бросив молоток на землю и позабыв об игре, побежала к зарослям наперегонки с собакой. Воришка, думала она, продираясь сквозь орешник, сейчас как поймаю и надаю ему по щам! Но не успела госпожа ди Рейз залихватски закатать рукава, как кто-то поймал ее за локоть и резким движением притянул к себе. Сначала она увидела голубые камни на тонких цепочках, ловившие редкий свет, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, и только потом разглядела самого 'воришку'.

Ланн стиснул Летицию в объятьях, и в серых глазах на мгновение зажглись лукавые огоньки. Летиция с остервенением вырвалась, хлестнув его волосами по лицу, глянула волком. Все слова, вертевшиеся на языке, одновременно вылетели из головы. Обвинить его в том, что наблюдал за ними из кустов? Так ведь отец и велел ему присматривать за девушкой, только не удосужился ее предупредить. Иначе зачем ему тут ошиваться? И тогда Летиция спросила первое, что пришло на ум, впоследствии неоднократно об этом пожалев:

— Ты — айль?

Ланн глянул на нее с легкой примесью удивления, а потом разразился громким смехом. Летиция неприязненно разглядывала мужчину: Ланн так и расхаживал по поместью ди Рейзов с обнаженным клинком, болтавшимся в поясном ремешке в такт его движениям. Лезвие меча было испещрено рунами от кончика до рукоятки, а ножны на бедре, из которых робко выглядывал кинжал, оказались украшены изящной насечкой.

— Конечно, — ответил Ланн, и выражение ее лица вызвало у него новый приступ веселья. Во время разговора с отцом наемник держался подчеркнуто холодно и деловито, словно ему подсовывали работу, которая была ему не по нраву. Именно поэтому теперешний всплеск эмоций основательно обескуражил Летицию. — И как тебе такое в голову взбрело?

Летиция сердито топнула ногой. Смех и возня в орешнике привлекли внимание остальных. Урсула вырвалась вперед, подстрекаемая любопытством, и в спешке порвала платье об куст. Солидный кусок подола волочился по земле, открывая ноги до колен, но тощие икры Урсулы не удостоились чести быть осмеянными. Все взгляды приковывала сцена, разыгравшаяся между госпожой ди Рейз и подозрительным пришельцем.

Коул подоспел следующим, судорожно ощупал стилет, надежно спрятанный под камзолом, и теперь взирал на Ланна исподлобья. Вилл с молотком на плече вошла в непомерно разросшийся кустарник последней, твердо намереваясь прикончить негодяя, помешавшего их игре. Встретив откровенно оценивающий взгляд Ланна, камеристка попятилась и залилась краской.

— Ты кто? — нахально выпятив подбородок, спросил Коул. — А ну-ка проваливай отсюда! — Пальцы юноши незаметно поглаживали рукоятку стилета, оружие приятно холодило кожу и придавало уверенности в своих силах.

Ланн посмотрел на Коула как на мокрую, облезлую курицу, которая обнаружила, что ее место на насесте занято петухом и раскудахталась от возмущения. Спокойно отодрал от штанины щенка, докучавшего ему в разы больше, чем эта четверка. Локс неохотно отпустил добычу, нашел пристанище у ног хозяйки и теперь осмотрительно тявкал с расстояния.

— Прогони меня, — мягко, почти ласково сказал Ланн.

— Да как ты... — начал Коул и осекся. Лезвие клинка ненавязчиво уткнулось ему в шею. Урсула коротко взвизгнула, едва не лишившись чувств, а юноша сглотнул и продолжил жалким, срывающимся голосом: — Я охрану позову.

Ланн лениво передернул плечами.

— Да хоть мать свою позови, мне без разницы.

Летиция встала между ним и Коулом, насколько позволял клинок, и твердой рукой отвела лезвие от горла юноши. Ланн, не проронив ни слова, продел меч сквозь ремешок и оперся спиной на дерево.

— Что ты себе позволяешь? — гневно спросила Летиция. — Не смей наставлять оружие на моих друзей! — Коул скромно потупил глаза: госпожа ди Рейз впервые величала его 'другом'. — К тому же, — продолжила девушка, — подглядывать неприлично! А если бы мы устроили купания или решили позагорать на солнышке, раздевшись догола?

— Тогда бы я наблюдал с интересом, — серьезно заявил Ланн. — А вы собирались?

Госпожа ди Рейз опешила от такой наглости, Урсула ограничилась еще одним взвизгом и принялась обмахиваться бумажным веером, Вилл покраснела гуще, озадаченно ерзая пальцем по гладкой рукоятке молотка. Коул решил блеснуть остроумием и заодно поддеть бесстыжего незнакомца:

— Что, и на меня бы посмотрел?

— Почему нет? — изогнул бровь Ланн. — Чем ты хуже других? Девица как девица.

Урсула глупо хихикнула, чем заслужила три ледяных взгляда, и с удвоенным рвением принялась обмахиваться веером. Коул не нашелся с ответом, только побледнел от гнева. Они с Урсулой родились двойняшками, и, чего греха таить, в детстве его часто принимали за девочку. 'Какая милашка!' — восклицали дальние родственники или случайные знакомые, восхищаясь его белокурыми локонами и большими карими глазами.

— На себя посмотри! — зло выкрикнула Летиция, защищая честь друга. Коул благодарно посмотрел на нее. — Навешал бабских побрякушек и как будто даже гордится этим!