Две недели

— Согласен, суслики под нашу юрисдикцию не попадают, — автоматически согласился Игорь, слегка обалдев от преподнесенной информации. — А ты давно здесь работаешь? — осторожно уточнил он.

— Год, не считая практики. А Сашка три, с тех пор, как из убойного ушел, — развернуто пояснила Даня,

— И почему ушел? — спросил Игорь, которому перевод из убойного в этот отдел казался воплощением идиотизма.

— Ранение, — вздохнула Даня, пожав плечами. — Пуля в грудь плюс контузия. Тут не поспоришь, или отставка с частичной пенсией, или повышение с понижением, если ты понимаешь, о чем я. Он, как начальник, ничего так, адекватный, правда, грубоват иногда, но это он не со зла, так что внимания не обращай.

— Вчера, вроде, не грубил, нормальный парень.

— Вчера он за тебя не отвечал. Он вообще в начальники никогда не стремился, родился опером и помрет опером. Хотя дело свое знает, до его появления над этим отделом все кому не лень смеялись, теперь притихли.

— Подожди, — взмолился Игорь, нервно потирая виски, пытаясь привести мысли в порядок. — Получается, вы тут ловите так называемые сущности, имеющие сомнительное происхождение?

— Почему сомнительное? — удивилась Даня. — Нормальное у них происхождение. А ты чего так глубоко задумался? Информацию перевариваешь?

— Я, возможно, чего-то не понимаю, — озвучил свою мысль Игорь, морщась от тяжких дум, — но как же так вышло, что вы про этих сущностей знаете, Кучеров позволил создать этот отдел...

— Его, собственно, никто не спрашивал, — перебила Даня, но Игорь продолжил, не обратив на реплику внимания.

— Коллеги в соседних кабинетах тоже в курсе, иначе б над вами не смеялись. Почему же тогда простые граждане не знают об этих ваших сущностях и прочем мракобесии? — закончил вопрос Игорь.

— М-да... — Даня всерьез призадумалась и вдруг спросила. — Знаешь, сколько видов птиц гнездуется в Москве?

— Чего?

— Того. Ну подумай. Ну хоть приблизительно.

Девушка смотрела с такой надеждой, что Игорь поднапрягся, припомнил ассортимент городских птиц, и, прибавив, на всякий случай еще парочку, выдал результат:

— Около десяти, плюс еще сбежавшие попугайчики.

— Больше ста шестидесяти, — победно возвестила Даня.

— Я, знаешь ли, не орнитолог, мне такие знания без надобности.

— Так и людям сущности без надобности. Какая разница, кто у тебя зарплату спер, да еще морду начистил? У нас тут разработаны методы, позволяющие поймать нестандартного гада, или раскрыть нестандартное правонарушение. А те "орнитологи", которым интересны всякие "птички" сами себе геморрой находят, без нашей помощи, — хмыкнула Даня, и протянула Игорю конфету. — На. Да ты не напрягайся, в процессе обтешешься.

Ее дружелюбие и попытка поддержать были похвальны, но у Игоря не было никакого желания обтесываться в этом дурдоме, и Даня, похоже, это поняла.

— Ясно. Тогда так, отработаешь год, и Богдан тебя отпустит, — предложила она.

— Год? А пораньше никак? — с надеждой спросил Игорь.

— Обойдешься. Нам нужен еще один сотрудник, а пополнение только вместе с осенью приходит, так что смирись. И ты, судя по реакции, очень даже наш клиент, твой предшественник мимо меня на четвереньках сиганул, над ним до сих пор прикалываются.

— Не худший вариант, — против воли выдал Игорь и уточнил. — Вы тут точно все адекватны?

— Более чем, — заверила девушка. — Богдан переаттестацию с блеском прошел, а меня сюда вообще из Москвы направили, как самого подходящего кандидата.

— Заливаешь, — не поверил Игорь.

— Я? Я заливаю? Смотри!

Под носом у Игоря оказался паспорт, развернутый на странице с регистрацией и в штампе четко был указан город. Да, это действительно оказалась столица необъятной родины.

— То есть ты, москвичка, снимаешь квартиру здесь, в Межанске? — не поверил Игорь. — Знаешь, обычно наоборот бывает.

— Ну как снимаю, — замялась Даня. — Подыскиваю. Я пока у Сашки живу.

— Так весь год и живешь? — вконец растерялся Игорь.

— Куда деваться-то? Нормальное жилье подыскать трудно — то квартплата высокая, то тараканы на кухне, — с сожалением пояснила Даня. — И потом, на практике я тоже у него жила, так что привычно.

— И чем же наш город такой особенный, что в нем столько сущностей водиться? — ехидно осведомился Игорь.

— Почему особенный? Тут, как раз, очень спокойно, — заверила Даня, и доверительно пояснила. — Вот в Питере — это жесть. В Москве потише, но все равно круче, чем тут. У нас там одни реки, запертые в трубах, чего стоят. И домов старых полно. А когда центр перестраивать начали, ну сносить все, переделывать, так местные коллеги вообще с ног сбивались, на работе ночевали.

— Да брось, разыгрываешь, — не поверил Игорь.

— Не верь, мне как-то все равно, — отозвалась Даня.

— Погоди, а темень? — вспомнил Игорь. — Саша про него упоминал, вроде он напал на меня.

— Забудь, — досадливо отмахнулась Даня, — они не разумнее таракана, обычный сгусток энергии, если коснется кожи, вызывает приступ озноба. Летом, как правило, неактивны, а зимой их принимают за обычный холод. В целом твари неопасные, если только в их лежку зимой не угодить, — добавил она, словно подобная информация могла успокоить нового сотрудника, — но Богдан наступил на одного в спячке, вот он и увязался. На тебя нарвался случайно, Сашка его, скорее всего, раздавил, и все дела.

Тут явился Богданов с обещанной минералкой и разговор прервался.

— Что у нас? — осведомился он, и, протиснувшись мимо сейфа, сел за стол и протянул бутылку Дане.

— Не, — отказалась та.

— Тогда докладывай, — велел Богданов и присосался к бутылке.

— Домовой в Сосновке, на проспекте Ленина опять ножи пропадают, и подозрительные звуки из канализации на улице Космонавтов, — отрапортовала Даня. — И Саш, сегодня третий день после полнолуния, тебе лучше дома посидеть. Ну, после того случая.

— Черт, забыл, — с чувством выругался Богданов, вытирая губы, и смирился.

Он принялся тыкать кнопки на мобильнике, попутно инструктируя персонал.

— Домовой подождет. Могу спорить, опять дед Яков надрался и буянит, на Космонавтов я молодого возьму, а ты... Тихо!

На другом конце трубки ответили, и Богданов принялся заливать девушке, почему встреча сегодня не состоится. Даня слушала, подперев щеку, изредка кивая особенно удачному обороту речи, а Игорь жалел, что не записывает, уж больно красиво врал Богданов. Получалось, что сорвавшееся свидание делало девушке честь и способствовало спасению отчизны. Внезапно, прямо на середине фразы, Богданов отключил телефон и смущенно убрал его в карман.

— Не поверила? — удивилась Даня.

— Оказывается, я сегодня не с ней встречаюсь, — пояснил Богданов и встал. — Ладно, Игорек, идем, будешь вникать в курс дела. Только без глупостей и держись рядом, а то тебе справку от травматолога выпишут, чирикнуть не успеешь.

— Умеешь ты человека подбодрить, — безнадежно прокомментировала им вслед Даня, нацепила наушники и уткнулась в монитор.

— Мы куда едем? — спросил Игорь, лихорадочно пристегивая ремень безопасности, после того, как серая "девятка", под управлением Богданова, рванув с места, и лихо обогнув служебный фургон, вырулила на трассу.

— На улицу Космонавтов. Сейчас пробежимся, поглядим, и обратно. Ты по канализациям в детстве лазил?

— Нет, — опешил Игорь от такого предположения.

— Жаль. Но ничего, привыкнешь, — утешил его Богданов, остановился на светофоре, и, пользуясь моментом, перегнулся через спинку кресла и принялся копаться в бардаке на заднем сиденье. — Где ж тут у меня было... О, нашел.

Он швырнул на колени Игорю пластиковую сумку с упакованными в нее резиновыми сапогами.

— Обувайся.

Да, не об этом мечтал Игорь, поступая в колледж. Суслики, водяные, темни и прочие сущности в его планы служить закону никак не вписывались.

— Саш, может не надо? В канализации без проводников люди пропадают, — напомнил Игорь.

— Обувайся, сказал. Да не боись, у меня Валька уже на второй раз один лазил.

— Это который мимо Дани на четвереньках сбежал?

— Ммм... уже в курсе? Ну да, он самый.

— И куда этот Валька делся? — уточнил Игорь, переобуваясь, что было нелегко, учитывая ремень безопасности и мчащуюся на полной скорости машину.

— Не сдюжил, пошел кого попроще ловить, — охотно отозвался Богданов. — Фантазия у него богатая, а нервишки так себе.

— А у тебя?

— А у меня наоборот, — пристально посмотрев на молодого человека, сообщил Богданов. — Мне пофигу, кто именно УК РФ нарушает, незнание закона оно, знаешь ли, от ответственности не освобождает. Доступно?

— Вполне, — согласился Игорь, подтянув голенище, и поймав себя на мысли, что заинтересовался происходящим.

А кто бы не заинтересовался? Даже визит в канализацию перестал казаться плохой идеей, к тому же подход Богданова к работе напоминал идеалы Игоря.

Машина остановилась у обочины, Богданов достал еще одну пару сапог с заднего сиденья, затем, кряхтя и ругаясь себе под нос, переобулся, пару раз стукнувшись коленом о руль, после чего, перегнувшись через Игоря, открыл бардачок.

На пол полетели счета, пара латексных перчаток, несколько оберток от шоколада и банка с газировкой.

— Здоров ты сладкое трескать, — присвистнул Игорь.

— Это Данька.

С последними словами Богданов выудил из недр бардачка пакет размером с кулак и запихнул его в карман.

— Все, идем.

Они обогнули машину, Богданов вытащил из багажника четыре полосатых конуса, аварийный знак на треножнике и велел Игорю расставить все вокруг канализационного люка, что возле тротуара.

Пока подчиненный трудился, расставляя конусы, Богданов отыскал в багажнике каску с прикрепленным фонариком.

— А если кто из водил знак не заметит? — спросил Игорь.

— Колесом провалится, — предположил Богданов. — Но это не к нам, это к ДПС.

Он подцепил крышку коротким ломиком, отодвинул ее в сторону и указал вниз.

— Чего стоишь? Полезай.

— Я?

— А кто, я? Лезь давай.

Пока Игорь нащупывал ступеньку и цеплялся за склизкие проржавевшие скобы, Богданов нахлобучил ему на голову каску, обидно прихлопнув сверху.

Свет из люка тусклым кругом освещал дно туннеля, и увиденная жижа оптимизма не прибавляла. Зато мысль, что деваться некуда прибавила прыти. Кто его знает этого Богданова, еще сапогом по каске попадет, потом скажет что случайно. Игорь аккуратно преодолел последние ступеньки, и осмотрелся. Свет плавно перетекал в полумрак, полумрак в полную темноту, и на расстоянии трех метров все терялось во мраке.

— Эй, в забое! — донесся сверху радостный голос. — Ты фонарь-то включи. И отойди, я спускаюсь.

Богданов сноровисто соскользнул вниз, а с последних ступенек просто спрыгнул, обдав Игоря тучей брызг. Первым делом он показал, как включается фонарь на каске, врубил свой, прожекторный, и указал вперед, давая команду двигаться.

Туннель был прямым, свет от фонарей выхватывал серые бетонные стены, тянувшиеся по ним провода и вонючий ручеек под ногами. Никакой романтики, расписанной диггерами, не наблюдалось. Метров через двести туннель состарился, бетон покрылся рытвинами и плесенью, кое-где из трещин торчала арматура, и появились ответвления. Свод иногда повышался, иногда понижался так, что Игорю приходилось наклоняться, и стало совсем уныло. Краткие команды на поворот разносились мерзким эхом, и желание поговорить не возникало.

— Могли бы найти люк ближе к цели, — заявил, наконец, Игорь, понизив голос.

Его слова гулко разнеслись по туннелю, и Игорь поежился.

— Нельзя, Ваньку напугаем, — пояснил Богданов.

— Тут что, живут?

— Нет, блин, мы тупо развлекаемся. Шагай, не расслабляйся.

Прикинув расстояние и сверив количество поворотов, Игорь заподозрил, что они сделали круг.

— Все верно, — подтвердил Богданов. — Просто кроме как в обход в нужное место идти нельзя. По-первости.

— Почему?

— Сказал уже, Ваню напугаешь. Он, от испуга, черт знает что может натворить.

— То есть он опасен, Ваня этот? — спросил на всякий случай Игорь. — Убить может?

— Э, брат, эта старая история, ты, что, ее действительно не знаешь? — засмеявшись непонятно чему, спросил Богданов.

— Не знаю, — признался Игорь.

— У Даньки спросишь. Стой, шахтер, нам сюда.

С такими словами Богданов указал на малоприметную железную дверь в стене слева. Он осторожно постучался и проговорил непривычно тихим голосом:

— Ваня, это я. Войти можно?

— Богдан, — донеслось из-за двери.

— Он самый. Тут приятель со мной, не пугайся, — предупредил Богданов и повернулся к Игорю. — Давай, боец, заползай. Ваня, я с фонарем, глаза прикрой.

Свет озарил небольшое помещение. Кирпичные стены крошились, но пол был тщательно выметен, весь мусор громоздился в углу, прикрытый веником из прутьев. На стене, напротив входа, на крючках висела на распялках одежда — брюки, рубашка в мелкую клетку, теплая куртка, внизу стояли кроссовки. Еще были матрас у стены и владелец помещения, видимо, тот самый Ваня.

Он сидел, обхватив руками колени и щурясь осматривал гостей. Возраст его определить было невозможно, но внешность впечатляла. Для начала, человек был абсолютно голый, и чрезвычайно худой. Лицо его было узким, челюсти выступали вперед, как у неандертальца, глаза скрывались под надбровными дугами, а уши торчали как два локатора, и, как успел заметить Игорь, ушные раковины были абсолютно ровными, практически без завитков. Кожа его чуть поблескивала, словно покрытая слизью, и казалась неестественно бледной.

Пристально глядя на вошедших, человек показал покусанную руку и всхлипнул.

— Бывает. Кто?

— Сыть, — наябедничал Ваня.

— Вот гад, — с чувством произнес Богданов. — Эй, Игорек, пригляди за Ваней, только не пугай его.

Не успел Игорь слова сказать, как Богданов, врубив фонарь на полную мощность, исчез за дверью.

— Ты куда! — заорал вслед Игорь. — Я здесь не останусь!

Мало того, что остаться ему пришлось, так как дороги назад Игорь не знал, так еще напуганный Ваня вжался в стену, ощерил зубы и зашипел.

— Не бойся, — Игорь сбавил тон, сам побаиваясь такого соседства, — я тихо постою, пока Саша вернется.

Смирившись с его присутствием, Ваня отогнул край матраса, выгреб оттуда пару горстей блестящих побрякушек и начал перебирать сокровища, довольно мурлыча под нос.

Игорь присмотрелся. Даже в луче квелого головного фонаря блеск золота был неоспорим. На драном ватном матрасе валялся золотой запас тысяч на сто, и это без учета камушков, мелькавших среди драгоценного метала.

Игорь тяжело сглотнул. Псих напротив самозабвенно перебирал сокровища и явно наслаждался процессом. У молодого полицейского мелькнула мысль о конфискации. Откуда, в самом деле, у этого существа могли появиться золотые украшения, если он их не украл.

Ваня, словно почувствовав намерения гостя, жалобно сморщился, и, посапывая, обернулся вокруг сокровищ клубком, в буквальном смысле как слизняк, спасающийся от опасности. Игорь отпрянул. Ему показалось, что в теле существа совсем нет костей, таким плотным клубком он свернулся. Тело изгибались не там, где должны быть суставы, а так, как надо хозяину для достижения нужной формы. Повернув голову на сто восемьдесят градусов, Ваня продолжил некоторое время таращиться на Игоря, затем ткнул лицо в колени, ограждаясь от внешнего мира, и прикрывая свои богатства.