Поезд в горах

Журналист посмотрел в глаза этому странному человеку. Было видно, он старается для себя, ну для себя и своего окружения, но делает это не как все вокруг. А, как бы, с запасом что ли ... Перед Бурше сидел основатель клана, именно такие вот предприимчивые люди сколачивали себе состояния и умело обращали их в дело, оставляя потомкам могущественные империи. А этот, судя по всему, еще и ... ну как назвать человека, не желающего влезать в "грязные дела", хотя сейчас он, вообще то, нарушал закон? В общем, чистюля, что ли?

— Да, я вас понял — слова, сказанные пусть и с акцентом, были понятны — я передам шефу, что потерял связь с "консультантами", скажу, что мешает КГБ. Это его устроит.

— КГБ у нас нет — проговорил Георгий — хотя не важно, вы можете принять "их" за КГБ, пусть будет нарицательным.

Что хотел сказать помощник депутата, Квентин тогда не понял. Он и сам знал, что спецслужбы в России называются иначе, но уточнять для начальства кто конкретно ему мешает, не обязательно. Сказать — "КГБ", это просто сообщить, что мешают какие-то русские спецслужбы о которых он не может найти данных, боясь попасться.

На этом они тогда и расстались. Начальство спокойно приняло информацию, Бурше уехал из Сибири и постарался забыть о произошедшем, чего ему очень советовали на работе. И вот, попав черти куда, он опять натыкается на этого странного Егора Фомича.

Бурше не знал, что Кег после того разговора отходил несколько дней, сидя на успокоительном. Он редко когда сам лично давил на своих противников ,обычно этим занимались помощники ,причем не Орех а другие. Но тут был особый случай, слишком крупная рыба. И сколь ни был уверен в себе Егор Фомич, но после удачного завершения дела, уровень адреналина зашкаливал. А дело было очень удачным. Из-за наглых действий чиновников, городской транспорт понес сильные потери, и Кег, вложив него деньги, получил права на создание в городе маршрутного такси, на правах "общественного транспорта". Закупив сам у себя машины для своего таксомоторного парка, он создал несколько маршрутов, которые были особо востребованы, а после возврата автобусов городу из рук Шуйсенко, обновил парк остальных линий, поставив конкурентов в невыгодное положение. Кроме того, он надавил на ГИБДД, маршрутное такси не является общественным транспортом и не имеет права останавливаться на автобусных и троллейбусных остановках кроме как для высадки или посадки пассажиров. Все маршрутки, кроме его, его маршрутные такси официально имели статус общественного транспорта, со всеми льготами и правами. Теперь Кег был в шоколаде. Конкуренты сами уйдут с линий, вытесненные требованиями ГАИ, повышенными требованиями к комфорту и снизившимся спросом, а он займет их места, при том, имея еще и процент в общих пассажирских перевозках, как один из акционеров ГУП "Автотранс"и заработав статус "благодетеля", что не маловажно. А еще ,как приятный бонус, контрак на замену старых ПаЗ и ЛиАЗ на новые автобусы, выпускаемые предприятием входящим в империю Кега, пусть пока и скрытно.

В кабинете же двое мужчин уставились друг на друга. У обоих прошел процесс узнавания, оба вспомнили, кто стоит перед ним. Перед Квентином, стоял, вернее, сидел, странный, почти всемогущий сибирский депутат, депутат чего, неизвестно, который мог ВСЁ. Перед Егором Фомичем стоял несчастный журналист, несчастный, потому как он провалился в эту чертову дыру, и вынужден теперь прозябать вместе со всеми.

— Здравствуйте, если мне не изменяет память, вы — Квентин Бурше, канадец, журналист. Я прав? — Бывший депутат посмотрел ан собеседника и продолжил — Вижу что прав. Насколько я понимаю, у вас в жизни мало что изменилось, не считая последних событий, вы все так же делаете репортажи, пишите статьи и немного работаете на серьезных людей. Если это не так ,поправьте меня.

Квентину оставалось только кивнуть.

— Что ж, это упрощает нам дело. Если вы всё тот же, то слушайте — Депутат встал и подошел к окну. Отдернув штору, он посмотрел на поселение, обернулся к канадцу и заговорил. Тон его немного изменился, став наставническим.

— Могу вас сразу расстроить, мы не в России. Даже, подозреваю, и имею все основания на это, не на Земле. Понимаю, звучит несколько фантастично, но это так. Подтверждением может служить флора и фауна, неизвестная земным ученым, среди нас есть несколько специалистов, пусть и не самых-самых, но всё же. Кроме того, за то время, которое мы провели в этом мире, были замечены странности климата ,отсутствие радиопередач, и многое, многое, многое. Да и сам факт вашего появления служит подтверждением. Я не знаю, что было перед вашим переносом, но уверен какая-то катастрофа. Я прав?

— Вебу... то бишь, взрыв — уточнил Квентин, соглашаясь со словами хозяина кабинета, башни, замка и прилегающих территорий.

— Пусть взрыв. Это не единичный случай. Не знаю, что служит причиной этих событий, но вот что происходит, могу рассказать.

Журналист тут же напрягся. Он прочувствовал важность сказанного. Видя это, Егор Фомич невольно улыбнулся.

— Для начала в "том" мире, в старом, что-то происходит. Авария, взрыв, тайфун, пожар, неважно, но что-то, что может уничтожить людей и постройки или транспорт. Потом они каким-то образом переносятся сюда, и подвергаются психической атаке. Что-то воздействует на разум, сводя людей в толпу и заставляя их деградировать. Действует это не на всех и не всегда, но в подавляющем большинстве случаев. Обезумевшие люди, выжившие в катастрофе, готовы убивать всех кого видят, и им в этом помогают их собраться, перенесшиеся ранее. "Твари", как зовем их мы, чуют место провала и стремятся к нему. Результат — те кто не сошел с ума скорее всего будет порван "тварями". Иногда выживает достаточно большая группа, или поспевают наши "мародеры", тогда спасшиеся выживают. Как было в твоем случае. Вот собственно и все.

Не дав журналисту сказать ни слова, депутат сел и громко крикнул:

— Ильин!

В дверях появился невысокий и неприметный мужик.

— Ильин, проводи гражданина Квентина к американцам, ну к семейству Громски, как-никак почти соотечественники. Пусть пока обживется дней пять. Поставь его на довольствие, выдай там всё что необходимо, а потом найдем ему дело по плечу и по душе.

Мужик кивнул и жестом поманил за собой журналиста.

— Ильин, Квентин неплохо понимает по-русски, да и говорит, пусть и похуже.

Ильин улыбнулся.

— Пойдем, Квентин, у Громски домик достаточно большой, раскладушку тебе не гарантирую ,но топчан мужики сделают, а я те щас бельишко выдам ,посуду там. Ну и по мелочи. Пошли короче.

В тот момент никто не понимал, что происходит один из ключевых моментов в жизни поселка. Квентин еще не знал про "оппозицию", про их кухонные разговоры, и про то, что его сведенья могут так сильно повлиять на них. Спросить у депутата о странных бойцах Бурше не решился, у Ильина не видел смысла, тот был типичным тыловиком, хорошим мерчендайзером, великолепным кладовщиком, отзывчивым человеком .но врятли разбирался в том что происходит за пределами поселка.

— С другой стороны, спрошу у новых соседей, всё же понять американца проще чем русского. — подумал журналист и решил не дергаться раньше времени.

Егор Фомич не знал, что Квентин видел "других", иначе бы десять раз подумал о его расквартирование. Но что было сделано, то было, обратно не отмотать. Квентин отправился к своему новому дому, нагруженный добром и сопровождаемый Ильиным, честно помогающим новоселу. Орех выслушивал отчет группы мародеров, американцы ворчали, получив распоряжение потесниться, Егор Фомич заново переживал события связанные с Квентинов. К вечеру всё вроде утряслось, устаканилось. Бутыль бурбона, обнаруженная Бурше в сумке утрясла его отношения с Громски старшими и до утра всё притихло. Жизнь в поселке шла своей чередой.

Гарри. Благодарность Дерро.

Утро пришло внезапно. Ребята, вымотавшиеся за долгий переход и с трудом уснувшие, проснулись от резкого и сильного удара по земле. Открыв глаза, они поняли, ночь прошла. Вечер, вернее та часть ночи, которую они отвели под обустройство ночлега и отход ко сну, сопровождалась ритмичными, но не сильными ударами, и постоянным шумом, идущим по земле. Если бы не усталость, то Гарик бы не смог уснуть, его любопытство мешало в таких случаях. "Вжик-стук-вжик-стук-стук-стук-вжик" и так всё время, к тому же добавлялся непонятный, гудяще-булькающий глухой звук, постоянно ноющий по всей площадке, идущий из самого камня. И вот утром звуки ушли, вернее, остался ровный гул, после сильного удара.

— Гарик, как думаешь, что это? — заспанный Пак пытался продрать глаза, но даже зевая во весь рот был воплощением внимания.

Гарри пожал плечами. Что это? Леший его знает.

— Я не уверен, но, мне показалось, это из башни звуки.

Рокки, произнесший последние слова, был уж е на ногах, и стоял у ворот башни, сжимая в руках саблю. Дверь, запертая вечером, таковой и оставалась, но парень не рисковал подходить к ней слишком близко.

— Гарри, ты вчера ничего не слышал, когда приотворил дверку?

Гарик постарался вспомнить. Так, он отпер замок, приоткрыл двери, петли, кстати, были почти в идеальном состоянии, если не считать внешних повреждений, а потом он почти сразу ее закрыл. Что было в этом отрезке? Да. Был Шум. Равномерный стук и шарканье... Шарканье? Точно ,звук шагов, тяжелых шагов.

— Парни, возможно, это бред, но в башне кто-то ходил — тихо проговорил взломщик.

Рок и Пакость переглянулись. С одной стороны, не верить единственному, кто был у открытой двери повода не было, с другой ... Он же сам говорил, что башня была заперта и давно.

— Гарик, ты уверен? — Рокки недоверчиво посмотрел вверх. Все окна на башне были зарешечены, хотя, возможно, был какой-то проход сверху, через площадку, но попасть туда, миновав место, где был разбит лагерь, не похоже, чтобы был какой-то спуск сверху, с гор ...

— Рок, я еще не совсем свихнулся с вами — голос Гарри был немного обиженным — я не уверен, но очень похож, что именно так и было.

— Ладно, проверим, отпирай дверь — Рокки вытащил тесак и приготовился входить в здание. В одной руке нож переросток, оптимальный в тесном помещении, позволяющий как колоть, так и наносить рубящие удары. Толстый обух позволял принять на себя серьезную нагрузку, трехгранный в сечении он был устойчив к нагрузкам в любую сторону, а сильно вытянутая форма клинка, с ярко выраженным острием позволяла проткнуть даже толстые слои плотной ткани. Рокки как-то, на спор, пробил подушку из многократно прошитой ткани, которыми когда-то укрывали табуретки, причем этот кусок ткани, вернее, слоеный пирог из ткани, не лежал на чем-то, и не был растянут, он просто был вывешен. В другой руке он держал фонарь. Пакоть встал следом. Фонаря у него не наблюдалось, зато в руках был вполне увесистый топор на длинной рукоятке, а на поясе висела короткая сабля, как и у Рокки. Дополняли арсенал бойцов длинноствольные пистолеты, пока что покоящиеся в нагрудных кобурах. Пистолеты они обнаружили неожиданно для самих себя, видимо Цапа запихнув "стволы" в баулы забыл сообщить о них. Пистолетов было всего два. Увесистые, с гранеными стволами, украшенные медью и серебром, они приятно лежали в руке. Гарри вежливо отказался, достав свой травматик.

Троица осторожно вошла в башню. В помещении было темно. Луч фонаря выхвати две дверцы, толстый квадратный столб, выложенный из камня в центре зала и винтовую лестницу, идущую вдоль стен. Не меняя порядка, группа пошла вверх. Ступени и перила были какими-то необычными, но знакомыми. Чисто утилитарные вещи, перила, были выполнены просто, но, с какой-то нечеловеческой логикой. Расстояние между вертикальными прутьями решетки, между столбами, опорами самих перил, форма прутьев, все было необычным, непривычным. Странное чередование прутьев по толщине, форме и размеры, создающая узор, тоже была непривычной, и в чем-то зловещей. Узоры, вырезанные на перилах, были смутно знакомы Гарику ,остальные даже не видели такой вязи. Ломаные линии, ни одного плавного изгиба, хаотичная череда широких и узких полос, всё было не как у людей. Очень аккуратно группа дошла до двери второго поверха.

— Гарик? — Роки кивнул на дверь, и посветил на замок.

— Дерро — прошептал Гарри — Вся башня построена дерро. Щас глянем.

Парень прильнул к замку. Минуты тянулись, казалось, кто-то растянул время и крутил им как хотел.

— Обычный замок, сейчас открою. В таких ловушку не поставить .да и смысла не вижу — Гарри поковырял в скважине и после трех щелчков удовлетворенно крякнул — вот, теперь не заперто.

Рокки жестом велел парням прижаться к стене, а сам, взобравшись на перила, дернул веревочной петлей за кучку двери. Предосторожности, не лишние, в общем-то, были не нужны. Дверь открылась, почти без скрипа, а за ней открылось большое круглое помещение с высоким столбом по центру. От "столба", шла непонятная труба, надетая на обхватывающий столб обруч. А за трубу ... За трубу держались два человекообразных голема. Кроме этого в зале была только лестница, на этот раз простая, ввиду не столь большого потолка, примерно трех метрового, против семи, а то и восьми метрового потолка первого этажа.

— Дерро — Гарик еще раз помянул проклятое племя дварфов — их работы големы, голову на отсечение. Так что, поосторожнее, сами помните ...

— Дерро — пробормотал Пакость и его передернуло. Именно с големами были связаны его воспоминания об этом племени, и не сказать, что бы это были приятные воспоминания.

Однажды, когда трактир еще оформлялся, но уже функционировал, в зал вошел один из низкорослых представителей гномьего племени. Для ребят все они, гномы, дерро, дварфы, что холмовые, что горные, были одним племенем, в то время они их плохо отличали. То есть, гнома от дварфа отличить они могли, но не с первого взгляда, особенно осенью или зимой, когда все они кутались в однотипные плащи и худы.