— Ты? — голос, стоящего за спиной, был удивленным. Человек обошел кругом, не переставая слепить парня.
— Точно, ты — утвердительно пробормотал незнакомец, и Гарри почувствовал, как чья-то рука тянет его вверх.
— Здорово, пассажир — свет от фонаря сместился, осветив площадку — пойдем, выпьем за встречу, нежданную ...
Гарри ошалело крутил головой. Площадка, каменистая, ровная, как в известняковых карьерах, фюзеляж , и не один, торчащие из скалы, с крыла свисают корни и течет ручеек. С этого крыла и летел Гарри, скользя и удивляясь. Переведя взгляд с примечательной местности на человека, поддерживающего его и ведущего к одному из самолетов, Гарик удивился еще больше. Спокойное лицо, слегка заросшее, глаза, слегка прищуренные, внимательные, небрежная, но добротная одежда. Именно с этим человеком Гарик общался в первые минуты после катастрофы.
— Пойдем, пойдем — слегка подталкивая в спину, говорил мужик — сейчас чайку попьем, или чего покрепче. Не каждый день такие встречи бывают. Жив ведь, ишь ты.
Гарри не сопротивлялся, хотя и помнил — его ждут. Доковыляв до трапа, он взобрался вверх. В Самолете было устроено настоящее жилье, вернее своеобразная столовая. Печка-буржуйка, стол, стулья, полки и шкафчики по стенам. Сидений в этом самолете не предполагалось, это был явно военный самолет, скорее всего предназначенный для высадки парашютистов. Зайдя в довольно хорошо освещенное помещение, Гарри позволил себе присмотреться к мужику. Тот изменился, что не мудрено, за два года то. Кое-где добавилось морщин, или так показалось, на голове появился кожаный летный шлем, куртку заменил "пилот", потертый но крепкий, а свитер и джинсы сменил комбез. Ремни, ножи, пистолет, на поясе, на плече ремень автомата, напоминающего шмайсер из фильмов детства, фляга. Все потертое, но добротное.
— Нравится? — Мужик явно ощутил внимательный взгляд — ты тоже одет не так как в тот день. Кто где смог, тот там и прибарахлился. Ты смотрю, как и поселковые, в средние века ударился.
Теперь уже Гарик попал под осмотр. От его собеседника не укрылось ничего. Кинжал, нож, фляга из кожи, колет, надетый вместо бригантины, покрой штанов и обуви, странная рубаха, перевязь, всё настоящее, не бутафория, все побывавшее в употреблении.
— Ты какой чай пьешь? — сменил тему мужик, открыв шкафчик забитый разнообразными жестянками — есть черный, зеленый, с жасмином, мятой, лимонником ... Да любой есть.
— Я бы с удовольствием — Гарик попытался встать — но меня ждут.
— Та компашка? И они тут?
— Ну ... не совсем так ,только двое, девушки остались дома, я за водой пошел и упал.
— Они там далеко?
— Не особо, но могут с нервов пристрелить — честно ответил Гарик — жизнь то неспокойная нынче.
— Это точно, ладно пойдем, поищем, где вы там спрятались. Кстати, а что вы в горах делаете, откуда вы тут?
Гарри вздохнул.
— Пойдем найдем Пака с Рокки, а потом я всё раскажу, за чашкой чая.
Хромая Гарик выбрался из самолета, мужик отправился следом, постоянно оглядываясь.
— Точно недалеко? А то, я на лагере остался, особо отходить не стоит, сам понимаешь.
— Да, я минут двадцать шел, так что недалеко.
С новым фонарем, ярким, освещающим весь овраг, идти стало гораздо легче. Гарик нашел свой фонарик, потухший, но целый, и не стал его зажигать. Не боли у парня нога, дошли бы минут за десять, но травма уравновесила хорошее освещение, и в лагерь он шел столько же, сколько из лагеря.
Друзей Гарик застал врасплох. Те не ожидали столь яркого луча, и чуть не выстрелили в источник света. Только предупреждающий голос товарища остановил их. Короткое приветствие, узнавание и лагерь быстренько свернулся. Перспектива провести ночь в довольно удобных условиях, с горячей едой, чаем и парой стаканов вина была очень соблазнительной. По пути они успели познакомиться. Мужика звали Геннадий Михайлов.
Уже в лагере, сидя за столом в салоне самолета, парни рассказали о своей жизни, стараясь не уточнять, зачем они притащились сюда, а Гена рассказал о своих приключениях.
Он ушел от поезда первым. Имея немалый опыт в альпинизме, вернее не в самом альпинизме, а в перемещениях по горам, он не стал спускаться оп опасному склону, наоборот, он нашел тропку идущую вверх. Разумно предположив, что если что, то всегда можно вернуться, Геннадий отправился оп ней и оказался в горном ущелье. Бродя среди скал, он не натыкался на тварей, зато регулярно встречал признаки "провалов". То останки вертолета, то грузовик. Один раз наткнулся на почти целый "кукурузник".
— Самое странное — говорил радушный хозяин, подливая чай гостям — почти ни одного скелета. Всё, что я видел, было довольно старым, но вещи, которые были в салоне или укрыты от влаги, были вполне в хорошем состоянии, так что скелеты должны были бы остаться, а их небыло. Тогда мне это не казалось странным, задумался я над этим уже позже, когда узнал эти места получше. Тогда, в те дни, меня больше волновало другое — где цивилизация, где живут люди. Первые четыре дня я бродил по ущельям, ища тропы. Проблем у меня не было. Котелок, большая фляга, спички, спиртовка, многое было, а главное — был опыт. Детство, проведенное на границе с Монголией научило многому. Мальчишки народ любознательный и авантюрный, а потому все, что касается приключений и путешествий запоминают легко. Я не был исключением. С детства зачитываясь Жюль Верном, Майн Ридом и Луи Буссинаром, я представлял себя великим путешественником или покорителем Дикого Запада. Школы в наших местах не было, зато были кони, реки, сопки, которые мы величали горами и прорва времени. Старики, а все старше двадцати казались нам стариками, научили нас ездить верхом, ловить рыбу, ставить силки, искать воду, стрелять, и не только из ружья, разводить огонь в любых условиях, заготавливать мясо, научили всему, что должен уметь мужчина по их мнению. Позже я только закрепил эти навыки, в армии и на работе.
— А кем вы работали?— поддержал беседу заинтересовавшийся Пак, пока мужик наливал очередную кружку чая. Чай был хорошим, душистым, сладким, а вот кружки были небольшими.
— Ходил с экспедициями — улыбнулся дядька — по Уралу, по Сибири. По степям Казахстана, много где. Так сказать, помощником проводника. Дядька мой, добрейшей души человек, упорно искал, куда бы пристроить непутевого сестриного сына. Я тогда пришел из армии, был не при делах, образование весьма условное, в институт сам не шел, подрабатывал сторожем, но это было явно не то. Дядька же был геологом ,и не из последних. Как-то в одну из экспедиций потребовались свободные руки. Был необходим человек, который будет не столько геологом, сколько будет хорошо знать, что делать в диких местах. Нет, геологи и сами парни не промах, но там шла группа с профессурой и молодежью, так сказать обучающая экспедиция. Вот в нее-то меня и пристроили. А там понеслось. Сработались мы, проводник показывал места, я занимался, так сказать бытом, они делали свое дело. А геологи уже сосватали меня смежникам. Так что я и с этнографами ходил, и с орнитологами, с кем только не ходил. Деньги платили не плохие, тратить их особо было некуда, работа нравилась, в общем, жил хорошо. Но, я отвлекся. Здесь, в этих горах, вполне можно было выжить. И, поняв, что признаков жизни я не найду, я принялся искать себе место для обитания. Так я столкнулся с Болеславом и его друзьями. Я присмотрел себе старенький фургончик, и стал в нем обживаться. Ну там, утеплять его, подтаскивать емкости для запаса воды, дровишки заготавливать, тащить всякое полезное, и в один прекрасный день ,простите за банальность, пришел "домой" и встретил гостей. Два мужика сидели у моего фургона. Оба были при оружии, добротно одетые, спокойные. Сидели и смолили папиросками. Мне не оставалось ничего, как только выйти и познакомиться. Мужики оказались югославами, так что общий язык мы нашли. Они рассказали всё, что знали об этих местах, и предложили перебраться к ним в лагерь, кстати, это не сюда, они тогда обитали на берегу озера. Их сюда закинуло довольно большой группой, и никто даже не ощутил никаких позывов к сумасшествию. Было обычная паника, которая быстро закончилась. Жили они тут уже около трех месяцев, дружной компанией. Я согласился, и не поалел ни разу. Компания на самом деле хорошая, и мужики хорошие, и девки. Опыта в выживании у них было не много, зато они наткнулись на американский грузовик времен Вьетнама. Этот автомобиль был одним из немногих "населенных" скелетами объектов, и, пожалуй, самой полезной находкой на тот момент.
Очередная чашка чая, обжигая руки своими металлическими боками, оказалась у ребят, а хозяин пошел ставить второй чайник.
-Судя по всему, этот транспорт шел с вооружением для "местных", врятли янки хотели вооружить своих солдат этими стволами — мужик кивнул на свой пистолет пулемет, довольно неказистый и поблескивающий маслом — но, хотели или нет, а оказались тут, да еще и погибли. В грузовике были ящики. Патроны, пистолеты-пулеметы, форма, без знаком различия, спальные мешки, куртки, продукты, между прочим, вполне съедобные до сих пор, разное полезное военное барахло. Уже позже мы перебрались сюда. Не скрою, я нашел это место, не так давно, наверно месяц или чуть больше прошло. Как только показал ,сразу сюда перебираться стали. Тут отличное местечко. Посудите сами, вода есть, жить в самолетах вполне удобно, а их тут три штуки, и обороняться, если что, тут удобно. Не считая того оврага где вы оказались, проход один. Вот мы тут и обустроились, построили укрепления, перетащили пулемет, поставили пару ветряков. И теперь живем тут. Регулярно ходим в долину. Мародерствуем, торгуем со "староверами", иногда, через них же, с Князем.
— А где твои друзья-то?— пока Геннадий пошел за чайником спросил Пак.
— На источники пошли, седня банный день — бросил через плечо мужик — мы раз в четыре дня ходим к горячим ключам, тут недалеко, около часа пути, помыться, постираться, попариться. Ну а сейчас моя очередь дежурить, вот я сижу тут, а они там. Вы лучше скажите, что вас сюда притащило? Вы же, по вашим словам, устроились, свой трактир и все такое, что вам тут-то надо?
Парни переглянулись. С одной стороны, можно бы и рассказать, с другой стороны, золото необходимо именно им, и длиться желания нет.
— Нам в Поезд надо — решился Гарик — кое что забрать.
— Нечего там уже забирать, мы с болгарами вынесли из него все — махнул рукой Гена — что вы там забыли? Может и уцелело у нас где?
— Не, Гена — поняв, что лукавить смысла мало, а вот попытаться заручиться помощью у людей, не раз уже ходивших к Поезду, имеет смысл, отмахнулся Гарри — если вы его не разбирали, то оно всё еще там. Проблемы у нас там, в трактире. Можем его потерять из-за бюрократических игр. Для решения проблем нужны деньги, или товар, который можно обратить в деньги. Самое простое — золото, вот за ним и идем.
— Надеюсь, оно не было спрятано в подушках сидений поезда — засмеялся Геннадий — мы их все сняли, часть у нас до сих пор, а часть продали Поселковым.
Посмеявшись вместе с ним, Гарик продолжил:
— Нет, где оно спрятано я знаю, и думаю оно на месте ,вопрос только как до него добраться?
— Ну, особой проблемы не вижу. Вернуться ребята, я вас провожу. У нас там лебедка стоит, над поездом. Спустим и до него и дальше. Возьмете свое золото, а потом в поселок зайдем. Если тут есть нормальная жизнь, стоит Князю рассказать, пусть людей отсюда уводит.
Слова Геннадия не особо понравились ребятам. Идти куда-то, кому-то что-то объяснять, что-то было в этом не то. Самое "не то" было в том ,что ребята Там уже устроились .и на них могла повиснуть обязанность устроить остальных, что было совсем не желательно. Говорить о своих мыслях сейчас, было не разумно, поэтому все трое, молча, принялись за чай, кажущийся уже не таким вкусным.
Сон никак не давался Гарику. Нет. Сны были, но это были кошмары, не дающие отдохновения. Первым ,что увидел Гарик, как только пыльца Морфея пала на его веки , был поезд.
Тоже самое купе, он и два его спутника едут, пьют чай с пирожками, купленными на последней остановке. Вот деловитый сосед, почему то напоминающий Гарику Цапу, выходит в туалет, предварительно посмотрев на свой золотой хронометр и веско произнеся:
— Пора уже и облегчиться.
Добродушный толстяк улыбается, провожая взглядом уходящего. Вот удар, поезд останавливается, но вместо летящего троса, воя в ушах, которые ожидает Гарик, крыша над головой проваливается, и в купе начинают падать камни, погребая всех заживо, давя, калеча людей, уничтожая поезд, и всех кто в нем. Проснувшись Гарри успокоился и попытался заснуть снова.
Новый сон был не лучше. Опять купе, правда, на столе не чай, а коньяк, выставленный деловым попутчиком, "часы обмыть". Вот-вот будет тоннель, вдруг взрыв. Взрывается последний вагон, поезд слетает с рельс и летит под откос с высокой насыпи. В купе все вехх дном, вещи и люди летают, сталкиваясь ,разбиваясь. На Гарика падает толстяк, плотно придавив его ,не давая шевельнуться. Краем глаза Гарик видит третьего обитателя купе, тот лежит с неестественно вывернутой шеей и с торчащей из груди бутылкой коньяка. Постепенно купе заволакивается дымом, запах гари, горький, резкий. Гарик пытается позвать на помощь, но кроме кашля ничего не вырывается из его горла. В голове мутнеет, всё становится расплывчатым, дым уже не мешает, Гарри закрывает глаза, чтобы открыть их уже в койке.
Гарик хлебнул воды, потом подумал и решил усугубить. Пара хороших глотков самогона и опять потянуло к подушке.
И опять поезд. Теперь все как раньше. Резкий удар, Гарри летит головой о стену, уклоняется от троса, отбив себе плечо. Тот же толстяк на стене, пришпиленный, истекающий кровью, тот же голос в ушах, вой, крики, стоны, звуки бьющегося стекла и ломающихся костей. Гарик пытается встать и закрыть дверь, но не может, кроме плеча повреждена нога. Откуда-то он знает, если не закрыть дверь, то всё, пиши пропало. Превознемогая боль в вывихнутых коленях Гарри ползет к двери, ползти то всего ничего. Вот он хватает ручку, вот пытается подтянуться и сесть на кушетку. Осталось толкнуть дверь и закрыть ее ... С жутким треском дверь падает на колени Гарику, ломая их, в купе вваливается толпа.
Не отдавая себе отчет, Гарик встал и вышел на улицу. В голове сразу прояснилось, и через открытую дверь он посмотрел на спящих товарищей. Пакость ворочался. Ему тоже снилось что-то не самое приятное, зато Рокки был такой же, как всегда. Рок спал как бревно, он ложился, закрывал глаза и через несколько минут, если ему не мешать, засыпал. Просыпался он в той же позе что и ложился.
— Не спится? — голос Геннадия прорезал утренний воздух, инородным звуком вломившись с чириканье птах и стрекот насекомых — понимаю.
Гарик посмотрел на говорящего. Тот сидел на топчане. Сейчас, в предрассветном сумраке он казался каким-то загадочным. Поверх крутки он накинул плащ-накидку, и теперь опираясь на небольшую трубу, напоминал старика волшебника из сказки. Борода из под капюшона, трубка в зубах, труба как посох.
