Ведьма

— Он о вас не рассказывал.

— Не удивляюсь. У него был веская причина для обиды. — все грустнея сказал Брас.

— И какая же? — спросила я, взяв бутыль полынной. Видя, что есть шанс выспросить много интересного.

— Не уверен, что должен тебе это рассказывать.

— А надеялась именно от вас это узнать. И, наконец, разобраться, что происходит? — разливая крепкий напиток ответила я.

— А что происходит?

— Артур де Верес убит вместе со всем персоналом Школы Ирбиса, а Филиппа Эйльхарт, явно приложившая к этому руку, весьма настойчиво склоняет меня к сотрудничеству.

— Ну, с Филиппой все просто. Ты растешь и достаточно быстро, но абсолютно не связана (одно Н) ни с кем другим. Чародеи хотят возродить Капитул, а такие одиночки, как ты, весьма ему неудобны. В этом обществе всегда действовал "принцип императора Августиниана", ты слышала о нем?

— Сейчас на ум приходит только то, что он был последним представителем первой императорской династии Нильфгаарда.

— Что ж, и то неплохо. Августиниан был крайне слабым правителем. При нем нильфы с трудом сводили концы с концами. Сумасшедший уровень преступности, совершенно распоясавшиеся маркграфы и коменданты. Августиниан вроде был славным мужиком, много молился, жертвовал деньги сиротам, но при этом не мог принять ни одного волевого решения, даже когда это был вопрос жизни и смерти. Словом, еще чуть-чуть и народ бы восстал. Однако его приближенные были не столь простодушны.

— Заговор. Вспоминаю эту историю, но я думала, она произошла чуть позже.

— Именно заговор. Он подготавливался долго и кропотливо. Его основная суть была в том, что каждый был так или иначе вовлечен, и если бы прокололся один, на свидание к палачу отправились бы все разом. Кто-то заплатил наемникам, кто-то отвел стражу в нужный момент, а кто-то не поднял тревогу. Так или иначе, кровь была на руках каждого. Это заставляло их держаться друг за друга, лучше любых других уз. Тот же принцип был и в Капитуле. Да, иерархия, порядок, законность, но в основе всего все равно лежало, то, что верхушка знала нелицеприятные факты из жизни других и друг друга. Это был чуть ли не единственный способ заставить чародеев вылезти из тени и не только подчиняться законам, но и быть под его защитой.

— Те заговорщики... Я вспомнила. Трон унаследовал какой-то племянник в итоге. Первым делом достигнув совершеннолетия, он казнил абсолютно всех. Поговаривают, что под замес попало и много совершенно не связанных с заговором людей, но факт остается фактом — молодой император вырезал всех.

— Именно. Такие, как ты, хорошо показывают ненужность Капитула. Пусть это и далеко не истина. Чародеям нужна организация, хотя быть может и не в том виде, в котором была. Чуть приложи руку к твоей карьере, и репутация независимого чародея пропадет. И вот ты уже обычная чародейка, а не частный случай, к которому присматриваются. А тут еще и играет роль, что ты реданка. Радовит юн, но так будет не всегда, и... Ты приняла ее предложение?

— Нет. Не хочу быть кому-то обязанной.

— Понимаю. Боишься стать пешкой.

— Точнее, вообще не хочу влезать на доску.

— Ты уже на доске, раз к тебе столько внимания. — явно стремительно хмелея ответил чародей.

— Считаете, стоило согласиться?

— Смотря с одной стороны, это тебя бы обезопасило.

— А если с другой?

Брас промолчал.

— Так что случилось с наставником? Как-то он кинул фразу, что Капитул его высосал и выплюнул. Эйльхарт утверждает, что Капитул прикрывал его, пока мог.

Чародей вздохнул и сказал.

— Они оба недалеки от истины. Артур действительно занимался незаконными и достаточно опасными экспериментами, но не только с ведома Капитула, но и зачастую по его заказу. Когда Артура накрыли, Капитул повесил всех собак на него по понятным причинам. Уж не знаю, как он выкрутился. Капитул же по своему праву конфисковал все наработки, прототипы и якобы их уничтожил. А на деле распределил по некоторым членам Капитула. Так их удалось сберечь. А Артур... Естественно, не смог этого простить.

— Наставника накрыли? Может он, конечно, стал осторожнее именно из-за этого, но мне сложно поверить, что он так просто взял и попался, да еще и под прикрытием Капитула.

— Я не знаю, что точно произошло, Алиссия. Лишь голые слухи. — уже явно окончательно поплыв, ответил мне чародей.

— И что они говорят? — решив продолжать доить эту корову, спросила я.

— Ну, де Верес был весьма своеобразным человеком, всегда с трудом находил общий язык с другими, особенно с теми, кто был выше его по статусу... Как же про него говорил Детмольд? Потомок нищего аэдирнского князька, без титула, но с князьком в башке... Поговаривают, что он хотел оставить что-то, как личный проект, решив, что на Капитул он наишачил достаточно. И... Думаю, дальше ты сама догадываешься. После произошедшего верхушка Капитула призывала пойти Артура на мировую, но он послал всех в гузно и укатил в Антрум, где его приняли с распростёртыми объятьями.

— Вы явно не в верхушке Капитула, Брас. Уж с вами-то он что не поделил?

— Я лучший маг-оружейник Севера. И был еще до этой истории, но... Капитул сильно мне помог, предоставив уникальную технологию обработки метеоритного железа и серебра. Раньше этот способ был слишком опасен, но Артур нашел способ стабилизировать процесс. Естественно он быстро узнал, что одно из его детищ перешло ко мне. С тех пор мы не разговаривали.

Полностью доверять словам Браса я не спешила, но его версия событий уж больно расходилась с версией Эйльхарт, что внушало беспокойство. На мое счастье, мне удалось влить в Браса остаток полынной и в дальнейшем я старалась не будить его воспоминания о нашем разговоре.

Часть VII. Сотрудничество

Спустя какое-то время мне опять пришло письмо из Редании и опять с королевской печатью, но в этот раз оно было подписано уже лично Радовидом. Я знала, что Дийкстра к этому времени уже был вынужден покинуть совет в связи с преследованием. Но не знала, как трактовать наличие подписи юного короля. Эйльхарт естественно имела на него влияние, но насколько — оставалось только догадываться.

Когда я прибыла, несколько недовольная мина Филиппы давала, с одной стороны, оптимистичные прогнозы по поводу способности короля гнуть свою линию и пессимистичные на предмет роли Эйльхарт в этом деле, с другой для меня это могло быть тоже не лучшим знаком.

— Радовид захотел увидеть тебя сам, прежде, чем озвучить суть работы. — пояснила советница.

— Лестно. Однако на сей раз я слабо понимаю, зачем меня вызвали, если вы на месте.

— Не здесь. — чуть смягчившись ответила Филиппа. — Радовид тренируется во дворе, но просил сообщить о твоем прибытии немедленно.

Когда мы вышли на крыльцо во двор, государь спарринговал со своим мастером.

— Визимир, к сожалению, достаточно поздно озаботился обучением сына ратному делу. Однако мальчик идет семимильными шагами, как в вопросах стратегии, так и во владении оружием. Лишь бы его рвение не закончилось выбитым глазом. — с усмешкой сказала Эйльхарт, наблюдая со мной с крыльца за ходом поединка.

— Этот "мальчик" — король. И если от одноглазия будет страдать только он, то вот от слабости и неумения воевать плохо будет многим.

Юный король оказался пусть и худощавым, что обычно для его возраста, но статным и высоким юношей. Для человека ни разу не сражавшегося по-настоящему, дрался он неплохо. Однако по сравнению с мастером Климеком и Симоном учитель короля был скорее сестрой милосердия, чем настоящим фехтовальщиком. Он не меньше раз трех мог выбить щит и нанести пару весьма болезненных ударов, не говоря уже об ударах по шлему.

— Ну же, Ваше Величество. Если в строй ворвется кавалерия, удары будут куда сильнее. С ходу вполне возможно пробить доспех даже стальным мечом. — пояснял сквозь похожий на ведро шлем учитель.

— От всадника такой блок не спасет. Держите меч выше, Ваше Величество. А главное распределите нагрузку по всему телу, а не только на запястье. — сказала я, наблюдая за тренировкой юного государя.

Бой прервался. Учитель фехтования недобро на меня посмотрел. Радовид отдал меч оруженосцу и снял шлем.

Лицо еще почти мальчишки было покрыто нелепым юношеским пухом, но глаза выдавали в нем человека с отнюдь не дубовым умом и пуховым характером.

— Госпожа де Верес? Не желаете поучаствовать в спарринге? — спросил юноша уверенным, но еще не до конца сломанным голосом.

— Почему бы и нет. — ответила я.

— Радовид... — хотела видимо отговорить Эйльхарт, но молодой король жестом прервал ее:

— Спокойно, Филиппа. Не думаю, что госпожа де Верес нанесет мне вред. — сказал он и обратился ко мне. — Я слышал, вы прекрасно фехтуете.

— По сравнению с тем, кто меня учил, весьма посредственно, Ваше Величество. — откровенно ответила я.

— А если брать всех остальных?

— Я предпочитаю идти от сравнений с лучшими, дабы совершенствоваться, а не тешить самооценку.

— Интересный подход.

Один из оруженосцев было подошел, дабы предложить мне доспех, но я отказалась. Радовид усмехнулся и кинул мне тренировочный меч.

— Уверены? Мечи, пусть и тренировочные, но тяжелые. — галантно спросил государь, имея в виду доспех.

— Они будут мне только мешать, Ваше Величество.

— Воля ваша.

— Бой. — басом скомандовал мастер-мечник.

Один блок, один переход вправо, удар под колено, и острие моего клинка уже смотрело в зазор сбоку между шлемом и нагрудником.

— Бесчестно деретесь, госпожа де Верес. — снимая шлем без улыбки, но беззлобно заметил мой оппонент. — Но, как вижу, мне есть о чем поговорить с моим учителем по фехтованию.

— Мой стиль боя бесполезен в турнирных поединках и при сражениях в строю, Ваше Величество. Он нацелен совсем на другую публику.

— Вас бы смяли в первые же минуты. Однако в бою один на один я вам отпор дать не смог. Кто вас учил?

— Ведьмаки из Школы Ирбиса.

— Ведьмаки? Что ж, это многое объясняет. Это был интересный поединок. Хоть и короткий. Однако я хотел видеть вас не поэтому. В Новиграде чрезмерно активно действует вблизи резиденции чернокнижник-любитель, как охарактеризовала его моя советница, госпожа Эйльхарт. Это, мягко говоря, неудобно, учитывая, что через две недели в город прибывают все короли Севера.

— Вы хотите, чтобы я его просто нашла или нашла и устранила, Ваше Величество?

— Я хочу, чтобы вы разобрались в ситуации. О вас ходит слава, как чародейке, умеющей работать в "на земле". Думаю, госпожа Эйльхарт понимает пользу от такого сотрудничества не хуже меня.

Я почти чувствовала, как припекает со стороны советницы.

Привлечь к расследованию лицо не столь известное, как Филиппа, и с опытом работы в самых разных условиях — ход, без сомнения, неглупый, но истинные причины явно были немного в другом. Я не знаю точно, что тогда государь не поделил со своей советницей, но мое привлечение явно еще и было способом, если не поставить ее на место, то хотя бы насолить.

— Архивы, библиотека, лаборатория и при необходимости гвардия в вашем распоряжении, госпожа де Верес. Для остального вполне хватит полномочий Филиппы. У вас есть вопросы?

— Очевидцы и места преступлений. К кому мне обратиться с этим вопросом, Ваше Величество?

— Глава особого отряда королевской гвардии. Каспер Донован.

— Пока это все, что мне требуется, Ваше Величество.

— Превосходно. Надеюсь у вас не возникнет проблем с кооперированием. — смотря скорее на Филиппу, чем на меня сказал государь.

Неприятно было ощущать себя пешкой в чужой игре "покажи, кто в берлоге медведь", однако королям не отказывают.

— Так, с этим закончили. Мастер Скурат, подайте мастеру Боннету дюжину батогов и выкиньте к чертям. — обратился, по всей видимости, к палачу юный король и указал на своего учителя по фехтованию. — Да, и найдите мне нового мастера по фехтованию.

— Ваше Величество, не берусь давать вам советы, но замечу, что проиграть человеку, фехтующему большую часть жизни, не стыдно.

— Я не оспариваю этот факт, госпожа де Верес, но потолок того, кому король может проиграть, это его учитель и то до определенного момента. Этот человек утверждал, что сможет сделать меня практически непобедимым в достаточно короткие сроки, однако меня побила первая же женщина. Его вина не в том, что я проиграл, а в том, что он меня обманул. Надеюсь, вы это понимаете.

— Конечно, Ваше Величество.

— Скажу больше, если бы вы поддались, то оказались бы на его месте. Когда вы приступите к работе?

— Немедленно, Ваше Величество.

— В таком случае не смею вас задерживать.

— Ваше Величество, можно вас на пару слов? — спросила Эйльхарт.

— У меня всегда найдется минутка для моей советницы, но лишь минутка. — галантно ответил юноша.

Я откланялась и поднялась в выделенную мне комнату.

Как и в прошлый мой визит в королевский дворец, ощущение, в казалось бы закрытом со всех сторон помещении, были, словно я стою на площади перед честным и не очень людом.

Я передала через посыльного, что хотела бы поговорить с Донованом, он сбегал к нему и передал, что он скоро подойдет.

Кто-то поднимался по лестнице, но я знала, что это не он.

— Король требует, чтобы мы работали вместе. — вместо приветствия войдя без стука сказала Эйльхарт.

— "Мальчик" проявляет характер. Учитывая, кто он, это даже хорошо. — ответила я.

— Однако особой радости я у тебя не наблюдаю. — с усмешкой заметила Филиппа.

— Да и вы, по всей видимости, очень хорошо скрываете свой энтузиазм.

— Ну и? Какие предложения? — с издевкой то ли надо мной, то ли над идиотской ситуацией, спросила чародейка.

— Каждый работает где привычнее. Мне не в падлу и по болотам побегать, вы, думаю, больше захотите пройтись по верхам.

— Угадала. Выяснила что-нибудь?

— Пока нет. Жду Донована. Пройдусь по местам происшествий, поищу следы.

— Скажи, если найдешь что-нибудь интересное. Мне будет проще "пробить" некоторые следы или почерк.

— Сделаю. — без особой радости, но понимая, что в данном случае советница не лукавит, ответила я.

Видя, что разговор явно не клеится, чародейка развернулась и направилась к выходу, но у двери остановилась и повернулась ко мне.

— Алиссия, чтобы ты понимала. Здесь у тебя достаточно недоброжелателей, но я пока не в их числе.

— Король хочет, чтобы я работала с вами. И я буду работать. Но большего от меня не ждите.

— Я жду от тебя только качественной помощи и прозрачного сотрудничества.

— На том и условимся. — словно скрепляя договор с самим дьяволом сказала я.

Подготовка амулетов заняла немного времени, но даже в этот период я заметила две смотровые щели, которые наглухо забила тряпицами, смоченными в аммиаке, так как на территории действовал антимагический барьер, и приходилось работать с чем есть. В тот момент я до зубного скрежета завидовала Эйльхарт, проживающей в отдельном доме неподалеку. Апогеем было, когда я почуяла, что за мной по классике наблюдают в замочную скважину. Сделав вид, что читаю книгу, я прошлась из одного угла в другой, ушла из поля зрения и, зайдя сбоку, с ноги открыла дверь. Смотрящий отлетел футов на пять. Это оказался камердинер какого-то придворного хлыща.