Ведьма

Позже стало и хуже и лучше. Боль стала почти привычной, но полет стал приносить меньше облегчения и удовольствия. Охота. Вот чего мне теперь хотелось.

Незабываемое чувство первой охоты. Я не знала, что делаю, за меня говорили инстинкты, и мне это нравилось. Серый кролик, выбравшийся из клетки, стал моей целью. Взмыв в небо, я прицелилась и, убрав руки по швам, падала. Воздух, рассекаемый плотью, легкий свист в ушах, не способный помешать мне слышать. Зверек даже не успел понять, откуда пришла его смерть. Мощный удар, пьянящее ощущение вкуса свежей крови во рту, и я уже уношу кролика на крышу. Расправившись с невиданным доселе мне аппетитом с добычей, я заглянула в окно, где когда-то спала. Постель была смята, вся в крови и в перьях. Желая разобраться, что происходит, я влетела внутрь и увидела перед собой наставника — он швырнул мне каким-то порошком прямо в лицо.

Видение пропало. Я снова лежала, и мои кости снова словно переламывались. У меня был жар, причем очень сильный. Постепенно боль прошла, и я смогла открыть глаза, правда ненадолго. Передо мной возник мастер Климек. Обратившись к кому-то еще в комнате, он сказал произнес:

— Беги за магом. Она приходит в себя.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыла глаза еще раз, передо мной уже была рожа магистра де Вереса.

— Что со мной случилось? — с трудом пробивая в себе способность говорить, спросила я.

— У тебя прорезались способности к полиморфизму: беркут — не худшая из форм, — коротко пояснил маг, не высказывая особого восторга или радости.

— Я, что, в птицу превращалась?

— Не сразу. Сначала в бестелесной форме ты чуть не лишилась человеческого тела, я с трудом тебя удержал. Измотала ты меня, конечно, прилично. Куда тебя только несло? Хотя, надо признать, наблюдать это было крайне интересно. Я даже сделал несколько записей. Потом самое интересное: ты начала приобретать пограничную форму, которую перешла быстрее, чем утверждается в большинстве источников. Ну, а под конец, ты все же перешла в телесную форму. Зрелище стоило того. Полиморфов-магов в мире очень немного. Я и сам знаю только пару. Увидеть это вживую стоило пары бессонных ночей.

— Что с укусом?

— Ты больше месяца тут валяешься. Рана давно затянулась. Шрамы сама убирай, если хочешь. Забавно, но заражение спровоцировало инициализацию способности. Хотя это неудивительно.

— Больше месяца? Хреново. Что мне делать с этим дальше?

— Тренироваться, но не заигрываться. Летать, полагаю, тебе нравится, но чрезмерное увлечение здорово отупляет, особенно неопытных магов.

Часть III. Выпускной

Через пару дней, я, наконец, встала. Симон принялся меня усиленно гонять по фехтованию. В извинение за пропущенного плавуна, который меня цапнул, он преподнес мне отличный серебряный кинжал эльфийской работы. А так же обучил и его использованию.

Фехтуя, я ускоряла себя средствами магии, как могла, так как мои базовые способности не могли и близко раскрыть потенциал ведьмачьих стилей. Без использования магии с моей стороны, любой, и без того тренировочный поединок, превращался в избиение младенца, что всегда забавляло Симона. Как-то он припер какой-то амулет, якобы направленный блокировать магию. Опробовав его парой знаков, он решил обкатать его на мне. Не знаю, из чего именно была сделана эта безделушка, но разлетелась она даже без моей на то воли при первом же заклинании направленном даже не на него.

Наставник, правда, чаще обычного стал выезжать из крепости, ему чаще стала приходить почта, и он необычно часто переговаривался с кем-то через мегаскоп. Меня это волновало несильно.

После был Танед. Наставник не взял меня с собой. Поэтому о том, что там происходило, я знаю лишь по слухам. Вернулся он только через месяц после тех событий. И явно был напуган. Мастер Климек пытался его расспросить, но у него мало что выходило, единственное, что он смог выбить из магистра, так это совет расставить больше дозорных. Архимаг мог позволить вести себя именно так. Замены ему фактически еще не было, и браться ей было неоткуда. Я же в силу, опять же несильной заинтересованности, даже не пыталась из него что-то вытрясти, так как знала, что я не Климек, которого он хоть как-то уважал, и мне ответит он без конкретики, но с использованием краснолюдских ругательств.

Постепенно шумиха от событий Танеда утихала, да и начавшаяся война отвлекала от произошедшего. Магистр тоже уже несколько успокоился. Но расслабился он явно рано.

Превращения становились менее болезненными и более быстрыми. Уже значительно позже я научилась превращаться почти мгновенно. Полеты стали обыденным делом. Я даже стала их использовать, когда нужно было разведать логово заказанного чудища или найти тропу через топь. Симон всегда смеялся, когда я садись к нему на руку и частенько делал вид, что я набрала пару фунтов.

Война сказывалась на нас меньше, чем на других. Ни нильфы, ни северяне нас не трогали, так как война войной, а качественно избавляться от расплодившейся различной нежити теперь могли только ведьмаки.

Все шло спокойно. Слишком спокойно. Пока нас не посетил весьма неожиданный гость.

В тот день я, как обычно продрыхнув до полудня, была вытащена из койки лежащим рядом, но, как обычно, проснувшимся раньше Симоном, для тренировки. Все шло относительно хорошо, пока главные ворота не открыли, чтобы впустить прибывшего путника.

Гости в тот период были достаточно частым явлением из регулярного перехода этой территории от северян к нильфам и обратно. Поэтому тренирующиеся даже не отвлекались, когда ворота открылись в очередной раз.

Но я все же обернулась. И тут же поймала на себе взгляд янтарно-карих глаз гостьи.

Обучаясь магии, быстро развивается, то, что лжеученые называют интуицией. Она начинает работать в самые неожиданные для тебя образом.

В тот раз я почувствовала, что эта женщина не только чародейка, но и полиморф, как и я. Мастер Климек встретил ее лично и провел в башню чародея, а я продолжила тренироваться.

Подловив момент, я швырнула телекинезом своего "тренера" в стоящую за ним тачку с сеном. Симон увяз в сене ровно по пояс, причем ногами к небу. Что, судя по хихиканью, потешному болтанию ногами и фальшивым призывам спасти, его это сильно позабавило.

В какой-то момент я почувствовала, что что-то не так. Мне постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает. Это не добавляло концентрации. И мне не давал покоя вопрос о том, что здесь может делать чародейка. Я начала откровенно зевать удары.

— Детка, да что с тобой сегодня? Собери мозги в кучу, Лис, — как всегда с укором, но ласково сказал Симон.

Подняв глаза, я заметила, что так называемая интуиция не подвела меня и в этот раз. Чародейка продолжала наблюдать опять же за мной, но уже с балкона. Она слегка улыбнулась, но не отводила глаза, я тоже. Не знаю, сколько бы продлились эти гляделки, если бы наставник не пригласил, наконец, ее в свой кабинет.

То же злосчастное чутье заставило меня объявить перерыв в тренировке и подняться по внешней лестнице башни в голубятню, оборудованную трубой воздушной почты, чтобы доставлять записки и посылки в кабинет чародея мгновенно. Эта же труба обеспечивала прекрасную слышимость из кабинета при правильном применении.

— Все мучаешь детей, де Верес? Кошмары не снятся? — насмешливо спросила женщина.

— Уж чья б мычала, Филиппа. Я хотя бы "мучаю" во имя безопасности других.

— Даже если предположить, что я убила не меньше, чем ты, что дает тебе право так осуждать меня, Артур?

— Мои потери оправданы и окупаются. Если выразиться проще, я хотя бы выигрываю. Ты же любишь играть ва-банк за чужой счет.

— Интересно во что ты оцениваешь девчонку-практикантку? Она ведь еще и твоя дочь?

— С чего ты взяла?

— В реданской разведке не кретины сидят. Да и это видно невооруженным взглядом.

— Ты Алиссию обсудить приехала?

— Нет, но совет я тебе все же дам. Отдай ее в Аретузу. Не ломай ей жизнь. Она девочка сообразительная, способная, судя по досье Дийкстры, да и я сама это вижу. Я попрошу Маргариту дать ей возможность перейти на курс соответствующий ее нынешнему уровню.

— Я научил ее всему чему смог, да и Алиссия немало подчерпнула самостоятельно, Эйльхарт. Суммарно — это выше уровня твоей любимой Аретузы.

— Академия — это не увеселительная программа при сиротском приюте. Это обучение большее, чем ты ей можешь дать. Не только магия. Этикет, воспитание, связи, Артур. В общем, все то, чем ты в свое время побрезговал и, как мы оба видим, за это поплатился. Я вижу, что ты не ахти как привязан к дочери. Прояви заботу хоть в этом. Обеспечь ей успешное будущее.

— Филиппа, ты серьезно меня не слышишь? Хорошо, скажу совсем прямо. Я скорее удушу ее своими же руками, чем дам вылепить из нее ведьму вроде тебя или какой-нибудь де Тансервиль! Ты, верно, заметила, она подает надежды, но не для вас. Капитул меня высосал до капли и выплюнул, — шарахнув кулаком по столу сказал магистр.

Я прямо видела едкую ухмылку Эйльхарт с прожигающим собеседника взглядом.

— Назло мне лишаешь собственную протеже будущего? В этом весь ты, де Верес.

— Да, не стану скрывать, она из еще не потерянных способов подгадить вам. Моя протеже способна построить свое будущее и без Капитула, которого и так нет, собственно, как и большинство, вопреки тому, что вдалбливает Аретуза и Бан Ард. И я с удовольствием понаблюдаю, как вы попытаетесь убедить ее в обратном. Твое здоровье, Филиппа, — с сарказмом ответил наставник, отпил из кубка и поставил его обратно на стол .

— Неужели Танедд тебя ничему не научил, Артур? Сейчас. Именно сейчас мы должны держаться друг за друга. Это вопрос выживания. Мы допустили резню. Дали пустить нам кровь. Покажем слабость еще раз и начнутся гонения.

— Танедд, Танедд... — насмешливо повторил архимаг. — На что вы вообще надеялись? Что сборище тупых старых нимфоманок, как Кейра Мец и юных петухов с некрофильскими замашками вроде Детмольда, договорятся до чего-то стоящего? Да и про гонения мне не говори. Только благодаря мне про снюхавшихся с нильфами вообще узнали. Вместо того, чтобы отменить Сбор или хотя бы лучше подготовится, вы решили сыграть с Вильгерфорцем в кошки-мышки. А меня сделали крайним. Меня до сих пор причисляют к числу заговорщиков, Филиппа. И я, который месяц сижу тут, как крыса.

— Ты и был заговорщиком, де Верес. Пусть и стукачом. Ситуация повернулась плохо не только для тебя. Так что не будь еще эгоистом и нытиком. Мы дали тебе уйти и спасти свою шкуру. Хотя тебе дали ясные инструкции не выносить сор из избы и не втягивать в это разведку.

— Так ты сюда за примирением или за благодарностью, Эйльхарт? В любом случае приехала ты напрасно. Хрен бы вы разобрались с Вильгельфорцем и его чудной компанией. Я больше поверю, что вы всей своей куриной компанией под него бы легли, лишь бы сберечь свои шкуры.

— Ты спутал нам все карты, Артур. У нас были шансы обойтись малой кровью. А из-за тебя это все вылилось в самую настоящую бойню. Не будь ее, у нас было бы больше времени подготовиться к нападению Нильфгаарда.

— Или же у нильфов была бы прекрасная база для подрывной деятельности по всему Северу.

— За что же ты так не любишь своих, де Верес?

— Я вас хорошо знаю. И хорошо знаю, что политика губит чародеев больше, чем что-либо другое. Ты ведь неглупая женщина, Филиппа, неужели не видишь, что это ты заигралась? Мне все равно. А вот малышу Радовиду может со временем надоесть, что им манипулируют. И тогда ты рискуешь отправиться на костер, как обычная ведьма.

— Я нужна Радовиду. А вот у тебя смена уже подросла. Как думаешь, сколько Климек еще будет тебя терпеть?

— Долго, Филиппа, долго. Если это весь набор оскорблений, что ты припасла, то, пожалуй, стоит позвать Климека. Он найдет тебе комнату.

Я услышала звук отодвигающегося стула и быстро ретировалась обратно во двор во избежание подозрений и встала у оружейного стола рядом с Симоном.

Чародейка вышла вместе с наставником. На ее губах играла ироничная улыбка.

— Если бы ты не был столь суров к людям, Артур, ты бы уже вполне мог стать, к примеру, ректором Бан Арда или советником короля. Только ты виноват, что прозябаешь здесь.

— Зато здесь пусть меня и не каждый любит, но смерти не желает никто, не считая тебя. Можешь этим похвастаться?

Эйльхарт усмехнулась.

— Жизнь длинна, мой старый друг, но она не единственная ценность чародея, — сказала чародейка и, сойдя по лестнице подошла, ко мне. — Пожалуйста, проводи меня до границ барьера, дитя.

Наставник мне коротко кивнул, и я махнула рукой молодому ведьмаку, чтобы он вывел лошадей.

Эйльхарт заговорила со мной только после того, как мы выехали за ворота.

— Нравится учиться? — спросила она у меня.

— Нравится не быть бомбой замедленного действия, — ответила я, зная, что зачастую происходит с теми, кто полностью подавляет способности.

— Интересный подход. Неужели не увлекает обучение тому, о чем большинство и мечтать не может?

— Увлекает и сильно. Как и большинство тех, кто обучается.

— Говоришь ты, а я прямо слышу голос Артура. У тебя отличный наставник, превосходный чародей, но очень советую не совершать его ошибок. Если ты унаследовала его талант, ты можешь далеко пойти.

— Какие именно ошибки вы имеете в виду?

— Не думаю, что я вправе рассказывать это тебе у Артура за спиной, но дам совет. Учись сходиться с разными людьми. Плохими, хорошими, умными, глупыми. Чем бы ты ни занялась, тебе это понадобится. У тебя приятная внешность, приличные манеры. Уже неплохое подспорье. Не зарывай себя на обочине жизни, как отец.

Я промолчала. Такое ощущение, что она этого и добивалась. Хотела несколько задавить.

Она и без меня поняла, где граница барьера. Филиппа спешилась, молниеносно сотворила портал, но прежде, чем шагнуть в него вместе с ведомым под уздцы конем повернулась ко мне:

— Будешь в Новиграде, я буду рада тебя принять.

Ее приветливость казалась мне странной, учитывая, что я была по сравнению с ней лишь диким ребенком, как по возрасту, так и по мастерству. Однако покупаться на такое радушие, я не спешила.

Наставника словно било током. Даже после Танедда он не был настолько раздраженным.

Спустя пару недель в один из вечеров он позвал меня к себе. К моему несказанному удивлению у него на столе попреки обычаю стояло несколько больших порций различных блюд и три бочонка. Он жестом пригласил меня сесть и сел сам. Посредством телекинеза он отдал мне сверток. Прежде, чем я развернула его, он сказал:

— Как архимаг я имею право лицензирования. Думаю, я достаточно обучил тебя, чтобы ты могла называться чародейкой и работать сама.

— Благодарю, мастер, — открыв сверток, я тут же наткнулась на свое имя. Я была записана как Алиссия де Верес. — Ты записал меня под своей фамилией.

— Хоть какая-то тебе нужна. Хотя бы на первое время. Если возьмешь другую, буду тебе очень благодарен.

— Что ж, спасибо.

— Даю тебе полгода на размышления относительно своего будущего. Либо остаешься здесь в качестве моего помощника и приемника, либо... Сама решишь. Не торопись.