Ведьма

— Как знаешь. Думаю, Трисс или Кейра тебя встретят. Все-таки Бругге под протекторатом Фольтеста.

— Лучше бы не поднимать шум.

— В любом случае тебе придется иметь дело с представителями интересов Темерии. Талер или Роше наверняка сунут нос. И советую поубавить гонор в общении с ними. Все-таки они на своей территории.

— А когда я оспаривала права представителей закона? Я лишь имею в виду, что будет лучше, если о моем местоположении не будет знать каждая собака, включая Аврелли.

— А как же король? — с явной издевкой спросила чародейка.

— Он ждет от меня результатов. Их пока нет.

Роше оказался толковым малым. Убежище мы накрыли в считанные минуты. Почти все заговорщики были убиты, в том числе связной, что было в общем-то проколом. Первым делом я осмотрела документы. Мне на глаза попался листок со списком из нескольких знакомых мне имен, который Меригольд буквально вырвала у меня и кинула в камин. Найдя папку Дийкстры, я спалила ее самолично вопреки протестам Вернона. Так же мне удалось выбить право первой с глазу на глаз побеседовать с пойманным лидером эльфом. Помимо того, что он был из белок, как утверждал Роше этот тип еще и служил в бригаде Врихед. Разговор предстоял интересный.

— Ты? Я тебя знаю. Ты думаешь, это мне кранты? Забавно. Ты ведь хочешь, чтобы я тебе все рассказал? — с явным страхом, прикрываемым иронией, спросил эльф, и чуть задумавшись, неожиданно сказал. — Знаешь, а тебе расскажу.

— С чего бы вдруг? — удивилась я.

— Поймешь, если, конечно не полная дура. Честно говоря, мне даже тебя жаль. Не представляешь, что буквально пляшешь на краю кратера вулкана.

— Давай к делу. Красивый слог оставь для мемуаров. Чего именно вы добивались и на кого ты работаешь?

— Мы хотели убить королей Севера.

— Всех? А не жирновато ли?

— Мы планировали убить столько, сколько сможем.

— Мы это кто?

— Aen Seidhe.

— На кого вы работаете?

— На себя.

— Тогда откуда у вас нильф? Я же знаю, что он вам помогал. Не стыдно после всего, что было работать на Эмгыра?

— Мне все равно. Чем больше Dhoine умрет, тем лучше. А если уж Dhoine хотят убивать друг друга, так я рад помочь.

— Дурак, ты, Гилиан. Война — мероприятие массовое и про вас, уверяю тебя, не забудут.

— Война людей. Не наша.

— Да что ты. Думаешь, они уйдут за Синие Горы, выстроятся в пару ровных эшелонов и быстренько покрошат друг друга в капусту? А может ты решил, что леса перестанут вырубать и сжигать, насиловать эльфиек, дворцы и сады восстановят? Или чем вы там еще любите с пеной у рта попрекать всех и вся? Мы все варимся в одном котле. И от того, что ты гадишь в нем больше, тебе меньше вонять не будет.

— Север прогнил до основания, unriht earne. Уж лучше пусть будет уничтожен под корень. N"aen Nilfgaard a Dyes hagal do gwaim. Si cennian n"aen lanlice conas mire. (Не Нильфгаард, а Сова уничтожит твою расу. Она порождает лишь хаос, а не закон, как она думает.)

Бурая орлица. Честно говоря, я думать боялась, откуда он узнал про то, что я полиморф. Так как такое обращение не могло прозвучать случайно.

— Какая еще сова? — спросила я.

— Та, на которую ты работаешь. — с нервной усмешкой ответил эльф.

— Я работаю на короля.

— Не ври хоть себе, unriht earne. Эйльхарт подмяла под себя Реданию, а через подружек и весь Север. В папке, которую ты так неблагоразумно сожгла, были на то доказательства. Теперь остался лишь список на том столе, полагаю, Меригольд и его уничтожила.

— Какие еще подружки?

— О, я уверен, ты некоторых даже неплохо знаешь. Помимо Филиппы, туда входят очаровательная Трисс Меригольд, Кейра Мец, Шеала де Тансервилль, Маргарита Ло-Антиль, Ассирэ вар Анагыд, Фрингилья Виго, Францеска Финдабаир, Ида Эмеан аэп Сивней и Сабрина Глевиссиг. Считают себя приемниками Капитула. Вертят Север, как хотят, со времен Танеда.

— Интересная история. Правда, интересная. Только почему ты мне это рассказываешь?

— А ты думаешь, твоя коллега не поймет, что ты теперь в курсе их маленькой компании? Эйльхарт и так к тебе давно присматривается, и, либо ты теперь станешь одной из них, либо окажешься в не менее печальном положении, чем я. И мне почему-то кажется, что ты первое не выберешь.

— Ты плохо меня знаешь.

— Ну, да. Ты с восторгом присоединишься к тем, кто мало того, что прикончили твоего отца, так еще и из тебя сделают марионетку. Ты очень странный человек, unriht earne, но на сумасшедшую все же не тянешь.

— Допустим. И что дальше? Тебе будет приятнее отправиться на эшафорт в моей компании? Это очень мило, но боюсь, я пропущу это свидание.

— Пусть о Ложе ты узнала только сейчас, но некоторых ты знаешь гораздо лучше, чем любое досье. Привычки, привязанности, взаимоотношения, слабости. Если мы вырвемся на юг, то император даст нам защиту. Тебе нужно лишь меня выпустить.

— Даже, если все, что ты сказал, правда, какие гарантии, что ты меня не убьешь ты или нильфы?

— Только одна. Ты, кто знает Эйльхарт, полезнее живой. Сама по себе информация о Ложе стоит мало.

— Слабо верится. Попробуй рассказать то же самое Роше. Он хороший слушатель.

— Чтобы они ушли еще больше в тень? Я не настолько глуп. Теперь это и твой груз, unriht earne. Как его тащить решай сама. Я предложил вариант.

Вряд ли он назвал эти имена из головы. К тому же зная некоторых из этой компании, я вполне была готова поверить эльфу.

Мне мало что удалось выбить на тему других подпольщиков. Да и откровенно говоря, моя работа была завершена гораздо раньше и еще больше увязать в политике мне не хотелось.

Передав Гилиана в руки Роше я вернулась в дрянную таверну, где остановилась. Эльф оказался прав. Меригольд, конечно, просекла, что я обратила внимание на список прежде, чем она его ликвидировала.

— Полагаю, Гилиан раскололся. Теперь ты все знаешь. Не знаю, как он это преподнес, но по факту, Ложа — единственный гарант координации политики Севера. — зайдя и наложив шумоизолирующие чары, сказала чародейка.

— Извини, Трисс, но в таком случае работаете вы очень паршиво.

— Короли — не скот, гнать их в нужную сторону получается не всегда.

— Кому нужную?

— Северу.

— Святая наивность. Однако, честно говоря, дискутировать на эту тему я не очень хочу. Язык за зубами я держать умею. И даже сделаю это бесплатно, если ты окажешь мне такую же любезность. Ты ведь это хотела от меня услышать?

— Что ты имеешь в виду?

— Я молчу до гробовой доски или костра о вашем клубе по интересам, а ты не стучишь Эйльхарт о моей осведомленности.

Меригольд явно одолевали сомнения. С одной стороны, у нее не было причин подставлять меня и обо мне не ходила слава трепла, с другой, Ложа могла счесть это предательством.

— Хорошо, но тебе и правда не стоит об этом болтать. — все же сказала она.

— Пока Ложа будет уважать мои скромные интересы, я не буду вмешиваться в ее нескромные. Даю слово.

Надо признать, Трисс все-таки сдержала слово, чем выиграла мне немного спокойного времени.

Роше и Аврелли с блеском накрыли еще несколько банд белок, явно поддерживаемых с юга. Последний факт скрывался в целях соблюдения мира, но не забывался.

Я вернулась к Дийкстре. Глядя на мою несколько задумчивую физиономию он сказал:

— Все-таки открыла папку. Предупреждал ведь.

— Хуже. Я специально спалила ее, пока Роше не наложил на нее руки. Я при Меригольд нарвалась на список, а гребанный эльф в приватной беседе расписал все в красках.

— Ну, что ж. Добро пожаловать в мой мир, де Верес. — желчно ответил бывший шпик, ставя на стол графин.

— У меня пока не все потеряно.

— Это ненадолго. Лучше беги куда-нибудь в Зериканию.

— Пока оценю обстановку.

— Оценивай. Только смотри, чтобы башку не оттяпали.

— Да уж сейчас это уже будет обидно. Дав по зубам нильфам, получить от своих.

— Не обольщайся, де Верес. Ты видела лишь верхушку айсберга. Нильфы умеют воевать. Они не только имеют лучшую армию и лучших полководцев. Нет. Они в отличие от королей Севера во всех смыслах умеют войну подготавливать. Нильфгаард никогда не нападает просто так с наскока. Они всегда подготавливают почву. Как с Aen Seidhe и краснолюдами, которых настолько мастерски натравили на людей Севера, что те до сих по не успокоятся. Возможно, нильфы воспользуются старым конфликтом, возможно, сделают новый, ибо материала более, чем достаточно, но факт остается фактом, будет война, пусть и локальная, которая ударит по нам сильнее южан. Там провокация, тут пара подстав, и половина населения нет, да припомнит, как его деда убил эльф лопатой или краснолюды вспомнят, что их территории не ограничивались одним лишь Махакамом.

Как не печально, Дийкстра оказался прав, но поняла я это поздновато.

На мое несчастье, Беата послав все к лешему, сославшись на полное моральное истощение от работы в гадюшнике, перешла на освободившуюся должность настоятеля в монастыре в пригороде. Из ее письма можно было понять немного, разве только, то, что она была чем-то сильно расстроена.

Король пожаловал мне отличный дом в Новиграде. Во многом это сделало мне рекламу даже больше, чем само успешно выполненное дело. Мое имя стало произноситься чаще и громче.

Дом не шел в сравнение с моей лачугой в Вызиме. Пусть я и отказалась от найма прислуги, меня все же заставили составить семейное древо и дать написать свой портрет. Муторное занятие.

— Характерный реданский правильный овал лица, ярко выраженный цинтрийский профиль и аэдирнские скулы и подбородок, стать дриадской лучницы. Какой интересный набор. Вы ведь приходитесь дочерью графине Молбург? — спросил престарелый геральдист-художник.

— Да. Только где вы тут разглядели что-то цинтрийское, мне понять сложно. — ответила я.

— Юная леди, стыдно не знать историю своей семьи. Прародитель рода Молбургов происходит из Цинтры, как и ваша дрожайшая бабушка. — поведал мне старик. Странно все-таки было слышать это от человека, которого я видела впервые в жизни.

— Мастер, не хочу вас смущать, но я бастард и моей семьей были кухарки, поломойки, кастелян, пара собак и старая кляча, позже пара-тройка десятков ведьмаков.

— Ваш прародитель тоже был бастардом из княжеской семьи, госпожа де Верес. Существует легенда о становлении рода Молбургов. Юноша-бастард был оруженосцем своего дяди. К его семье прибыла реданская делегация и юноша познакомился с дочерью барона, кажется из Оксенфурта. Они влюбились друг в друга. И когда делегация уехала, юноша последовал за ними. Так как он был талантливым охотником, юноша со временем добился должности личного королевского ловчего. Позже на охоте этот бастард спас нашему королю жизнь, за что тот поклялся выполнить его желание. Юноша попросил о возможности вступить в брак с дочкой барона, так как без королевского содействия столь неравный из-за происхождения брак был невозможен. Король дал своему ловчему титул барона, надел в плодородных землях и хорошие подъемные, что сделало юношу весьма привлекательным женихом. Уже женившись, он неплохо проявил себя в войне с южанами и заработал своему дому уже графский титул. — с восхищением рассказывал мастер не отрываясь от работы.

— Сколько веков назад это было?

— Около трех.

— В это время на Туссент и Цинтру то и дело налетали южане. Мой предок явно спас себе шкуру смывшись в Реданию, так как бастардов при наличии законных наследников на войне в лучшем случае просто не берегут, а в худшем еще и приплачивают, чтобы щит треснул или подпруга лопнула.

Геральдист был явно разочарован моим не самым романтичным выводом из этой истории.

Меня все чаще стали звать в приличные дома, причем не для работы, а на приемы. Первое время я, не особо сомневаясь, игнорировала их. Позже Меригольд убедила меня хоть иногда делать исключения в интересах работы. Денежных заказов мне это действительно прибавило, как и полезных знакомств. Помню, на одном из вечеров, организуемых реданским двором, появился довольно молодой дворянин, с которым активно беседовал Радовид. Окончив беседу, он подошел ко мне, лишь вблизи я разглядела, кто это был.

— Госпожа де Верес, вы не представляете, как я рад наконец вас встретить. Не изменились ни на день. — с улыбкой сказал он.

— Стефан.

— Рад, что вы помните.

— Я смотрю, вы поднялись. Честно говоря, я вас с трудом узнала.

— Можно сказать и так. Диттер погиб под Бренной, а мой отец был серьезно и крайне неприятно ранен, но в любом случае вышло так, что я теперь единственный наследник, поэтому мне дали фамилию де Локетек и приняли в семью. — поведал Стефан не сказать, чтобы с большой радостью. — Не будем о грустном. Двери моего дома в Альдесберге для вас всегда открыты. Кстати вы не думали осесть где-нибудь? Толковый чародей нам будет очень полезен.

— Спасибо, ваша светлость, но я не люблю засиживаться в одном месте. Уж больно это тяготило меня в юности.

— У меня есть имя, госпожа де Верес. Лучше обращайтесь по нему. Светлостью я стал только потому, что мой сводный брат погиб, а отец получил копьем в чресла. А жив благодаря вам и матери.

Не любила я эти мероприятия. Много людей, зачастую неприятных, шум и напряженная вездесущим этикетом обстановка.

Из-за одного вечера я до сих пор себя проклинаю. Поддав тусентского один из графов, у которого я накануне сняла родовое проклятие и заодно вылечила от подагры, с восторгом рассказывал это Радовиду и Филиппе.

— Ей Богу ходить не мог. Кошмары снились такие, что думал крышей поеду. А тут сутки работы и всей семьей как заново родились. — размахивая руками рассказывал тучный дворянин. — Достойная замена растет, госпожа Эйльхарт. С такой не страшно уходить на покой.

Одна случайно брошенная фраза "спровоцировала камнепад". Даже тогда мне за эту фразу хотелось придушить "свежеисцеленного" голыми руками. Но самым страшным было, то что Радовид ему не возразил, а, напротив, поднял бокал.

После у меня, конечно, состоялся разговор с коллегой. Вот тут уже меня подробно просветили о Ложе, ее целях и моей роли.

— Радовид тобой буквально очарован тобой. Это случается не часто. А учитывая, что ты чародейка, случай и вовсе уникальный. Ты можешь принести пользу, правильно воспользовавшись этим. Не только себе или ему, но всему Северу.

Меня крайне позабавило, что Эйльхарт вопреки обыкновению назвала меня чародейкой. Насколько мне удалось понять, среди своих она могла меня именовать в лучшем случае чернокнижницей. Тонкий способ лизнуть зад. Но марионеткой я быть по-прежнему не хотела.

— Взаимопонимание с Его Величеством в моем случае основано на том, что я не учу его править, а он меня колдовать. — ответила я.

Споры продлились долго. В ход шло и убеждение, и подкуп, и даже угрозы.

Несколько дней прошли спокойно. Если бы не задержанный из-за перевода темерской валюты платеж, то я уехала бы в тот же день. Сутки на третьи я почти успокоилась, решив, что Эйльхарт остыла.

В комнату, где я сидела, бросили бомбу с усыпляющим газом. Я не успела ничего сделать, как вырубилась.