Черт не путал

Подкрепившись как следует, он вышел во двор Строгановых. Но кобеля Шарика уже выпустили из будки. И он, глядя на постороннего во дворе, сразу же ощерился, шерсть встала дыбом. Но не бросился на Мишина, а как-то зарычал по-особенному, словно затихая, шерсть улеглась, и он сам ушел в будку.

— Поразительно! — воскликнул Строганов, выскочивший следом, — так Шарик ещё никого не встречал.

— Так он почувствовал запах Марины на мне, я же её трогал руками — вот он и не напал. Но неприязнь высказал, — улыбнулся Мишин, — теперь, полагаю, нападать не станет, как и ластиться в начале.

Борис ушел в свой двор и решил сначала осмотреть всю "усадьбу". В доме с сенями, а правильно сказать с закрытой верандой, он уже был. Двор метров пятнадцать на пятнадцать, напротив дома еще один поменьше, видимо, летний для готовки пищи. Но домик из бревен и жить тоже можно было зимой. Дальше открытый дровяник с крышей, какой-то сарай, гараж из тонкого бруса с печкой-буржуйкой, огород соток на двадцать пять-тридцать и в нём колодец с "журавлем" и привязанным ведром. Жить можно.

Борис зашел в дом, поворошил поленья в печи и подкинул ещё немного. Хоть и не зима сейчас, а дом промерз и требовал более высокой температуры для обогрева и сушки воздуха. Потом вернулся к машине и стал переносить вещи в дом, распределяя по местам. Только к вечеру управился и присел отдохнуть. Как раз появился Строганов.

— Свет я подключил, — заявил он и щёлкнул выключателем, но ничего не произошло, — лампочки-то в патроне нет, — объяснил он, — счас принесу из дома, — и убежал.

А Мишин сел на табурет за столом и начал писать на листочке, чтобы не забыть в суете: что завтра необходимо купить в магазине.

Вечером он лежал на кровати и рассуждал в раздумьях. Деревенская суета заполонила его мир и не уносила к картине гибели родителей. Страшной картине, когда на его глазах обугливались заживо отец с матерью. Множество вопросов затмевало образы воспоминаний и порождало новые. Сейчас ему грезился образ Марины, её стройность, грудь, которую хотелось трогать уже не в лечебных целях, погладить длинные стройные ножки и впиться в губы. Интересно — что думает о нем Марина? Нравлюсь ли я ей хоть немножко, рассуждал он?

Нечто подобное происходило и у Строгановых. Родители рассуждали в постели о дочери. Многие парни к ней сватались и звали замуж, но она всех отшивала категорично. Двадцать три года девке, а она ещё не познала мужчину. Как сделать так, чтобы она сблизилась с Борисом?

— Жизнь сама сблизит или разведет, — объявила Софья, — но надо сделать так, чтобы они больше общались. И желательно без нас. Пусть почаще ходит к нему в дом за какими-то мелочами. Приглашает покушать и так далее.

— Марина неплохо готовит, — произнес отец, — пусть варит ему супы, жарит котлетки и прочее.

— Точно, — согласилась мать, — завтра подскажу ей принести ему продукты — картошку, грибы, ягоды, мясо.

— Завтра мы с Борисом поедем в Николаевск, он целый список покупок составил: холодильник, электроплита, шкаф для одежды, кровать нормальная с матрацем и ещё куча мелочей разных. На пилораму заедем, чтобы досок необходимых напилили и привезли. Весь день будет занят — не до продуктов.

— Кушать всё равно надо, — возразила Софья, — вот пусть она вас и кормит на его кухне, пусть хозяйничает — он обязательно глянет.

— Ладно, спать давай, — объявил отец и повернулся на бок.

Но никто не заснул сразу — думы всё не выходили из головы и даже не верилось, что дочка здорова.

Рассуждала про себя и Марина. Борис сразу понравился ей. И если бы предложил, то согласилась бы с радостью. И кто это придумал дикость, что предложение должен сделать мужчина? Она чувствовала его руки на своей груди и мечтала о большем. Вот ведь как бывает: куча мужиков сваталась, а запала сразу на городского. Понравился молодой человек, что тут ещё можно сказать. И неважно, что он доктор, понравился бы и шофером или колхозником.

II

Первые числа мая... Температура прыгала от одного градуса утром до двадцати днем, но это редко. В основном 2-10 градусов тепла. Но солнце уже светило ярко, появлялись листочки и природа словно оживала.

Борис любил позднюю весну и лето. А вот осень, не смотря на обилие красок, ему не нравилась, хотя это время поэтов.

Осень заблудилась в перелесках,

Зашуршала желтою листвой,

На калине в ягодных подвесках

Утром зарубинилась росой.

Заблестела в заберегах льдинкой,

Отражая лучик золотой,

И под ним туманной паутинкой

Унеслась за тучкой наливной.

А потом, накапливая силы,

Грянула порывистым дождем,

И березы замерли постылы,

Листьями бросаясь в чернозем.

Речка рассердилась серой рябью

В каплях застучавшего дождя,

И катилась к морю серой зябью,

На капризах водное дитя.

Нам трава былинкой у дороги

Машет одиноким стебельком,

За пером бегут вот эти строки,

Провожая осень вечерком.

(Здесь и далее стихи автора)

Но сейчас было не до поэзии. В деревне день зиму кормит, а ещё необходимо обжиться.

Мишин со Строгановым в начале заехали на пилораму и Борис заказал необходимое количество досок. Большая часть была уже в наличии, но он попросил напилить еще кедровых толщиной сантиметр. Посмотрев на главу поселка, работяги возражать не стали, хотя такой размер ранее не пилили: пришлось менять настройку пилы.

В Николаевске закупили всё по списку и вернулись в Зыряновку. Заносили в дом холодильник, электроплиту, полутораспальный матрац, а кровать ещё необходимо было собрать. Почему полутораспальный, если на нем свободно умещались двое? Борис этого так и не понял.

Но всё купленное занесли и мужчины начали собирать мебель. Но их занятие прервала Марина.

— Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста, — повторила она фразу из фильма. — У вас в доме, — добавила она.

— Марина, давай чуть позже, вот соберем шкаф для одежды и тогда поедим, — попросил Мишин, посмотрев на Ивана Сергеевича. Тот добавил:

— Да, Мариночка, давай чуть позже.

— Хорошо, — согласилась она, — тогда и я вам помогать стану.

Она взяла мокрую тряпку и стала протирать уже собранную мебель. Никто из мужчин возражать не стал по определенно схожим причинам.

— Прямо хозяйка в доме, — произнес Борис.

— А что?! — задорно ответила Марина то ли в шутку, то ли всерьёз, — в таком доме я бы согласилась стать хозяйкой.

У Бориса шуруповёрт выпал из рук. Он встал на одно колено. Протянул к ней руки и произнес:

— Мне трудно без тебя, Марина. Бывает ли любовь с первого взгляда, но ты мне нравишься очень и это железно. Выходи за меня замуж! Ты согласна?

— Она ответила тихо:

— Да, я согласна, Боренька.

Он схватил её на руки и завертел по комнате, пока не наткнулся на отца, который обнял их обоих.

— Побегу, мать обрадую, — заявил он и убежал.

Молодые, оставшись одни, обнимались и целовались в своё удовольствие.

— Я несказанно рад, Мариночка, — торжественно произнес Борис.

— А я вдвойне рада, — ответила она, — я здорова и теперь буду с тобой.

— Ты сегодня останешься здесь, со мной, Марина. Ты не против?

— Я останусь, — ответила она.

— Извини, Мариночка, надо ещё кровать собрать, плиту подключить...

— Ты собирай, Боренька, а я всё протру, чтобы чисто было и пол после сборки помою.

Вернулись отец с матерью и "закудахтали"...

Утром молодые проснулись, но в доме ещё многого не хватало и они ушли к родителям почти в обед завтракать. После Борис попросил:

— Ты, Мариночка, кое-что из одежды перенеси к нам, посмотри, что из продуктов надо. Хозяйничай, короче, а мы с отцом, если он не против, мелочи в доме доделаем и воду подведем.

— Какую воду? — не понял Строганов.

— Обыкновенную — холодную и горячую, чтобы Марина на кухне посуду с комфортом мыла. После и вам воду в дом подведем, Иван Сергеевич. Не стану ничего объяснять: всё сами сегодня увидите.

Мужчины ушли, а мать накинулась на дочь:

— Ну как, Марина, как?

— Что как, мама? — сразу не поняла она, — всё хорошо, мама, всё замечательно! Я ещё больше влюбилась.

Марина стала собирать одежду, а мать продукты. Принесли всё в дом Бориса и застали мужчин за необычным делом — Борис ледобуром высверливал в кухне отверстие. На восьмом метре пошла вода, откачали мутную и закачали чистую в уже висевший на стене оцинкованный бак. Борис повернул кран и в раковину потекла вода.

— Теперь ты, Марина, можешь мыть руки и посуду водой любой температуры. Вот здесь на баке регулятор от двадцати до шестидесяти. Шестьдесят — это для жирной посуды, например. Теперь мы с отцом в баню пойдем, проведем воду туда, чтобы мыться под душем хоть зимой, хоть летом. И вам, господа Строгановы, тоже самое сделаем, дайте только время. Вопросы есть?

— Какие уж тут вопросы? — ошарашенно ответила Софья Игоревна. — Жили всю жизнь и даже не думали, что всё так просто окажется.

— Вот именно, Софья Игоревна, сложные вопросы требуют простого решения, — с улыбкой пояснил Борис.

III

Лето, красное лето... Огород только что посадили практически все в Зыряновке. И есть возможность немного передохнуть перед полкой сорняков, окучиванием картофеля, покосом и так далее. Отыграли свадьбу без торжественной регистрации. Тихо и скромно отпраздновали только в узком семейном кругу.

Борис задумывался над созданием собственной клиники, но выходило так, что ему её не одобрят. Не одобрят потому, что деревенские дома не соответствуют элементарным условиям пребывания больных. Никто даже слушать не станет, что лежать там никому из больных не придется. И не будет необходимого оборудования, которое вовсе не нужно доктору Мишину. Никто не будет слушать, что ему не нужен аппарат ЭКГ, МРТ, УЗИ, наркозный аппарат, операционная, и так далее. И что делать с таким оксюмороном, когда человеку, имеющему возможность лечить людей с тяжелыми заболеваниями, такой возможности не дают. Всё через жопу, оказывается. Извините, но слово попа здесь всё-таки неуместно аморфно.

Борис посоветовался с родственниками и решил открыть ИП по оказанию услуг населению. Работать по договорам возмездного оказания услуг. Например, заключается договор на поставку здорового сердца за энную сумму денег. Больной платит, Мишин исцеляет и все довольны, кроме минздрава, Роспотребнадзора, прокуратуры по просьбе профессуры. Бред, конечно, но всё-таки меньший, чем предыдущий оксюморон.

Борис с Мариной уехали в Николаевск, закупили себе одежду на осень и зиму, зарегистрировали ИП Мишина по оказанию возмездных услуг населению. А что делать, пока имя его ещё не звучит убедительно громко? С чего-то ведь надо начинать. Закупили ещё пару ноутбуков и флешки со спутниковой связью, два сотовых телефона.

Дело начало сдвигаться с мертвой точки, но где принимать больных? Дома или на ФАПе Мишин точно не хотел. На семейном совете Строганов посоветовал взять соседский дом с другой стороны от него. Мишиных слева, а ипешный справа. Подлатали его немного, подремонтировали. Побелили потолок и печь, стены и пол вымыли, закупили мебель. Борис подключил ноутбуки, на один из которых установил бухгалтерскую программу "1С: Предприниматель 8". Марина знакомилась с ней, изучала подробности работы. Теперь она отвечала за бухгалтерию ИП. Отца назначили завхозом, а мать уборщицей. Санитаркой не назвали, так как не медучреждение.

В работе с компьютерами Мишин был далеко не чайником. Что там с ним сделала шаровая молния, какие межнейронные связи обновила, включила или затмила, что вообще сделала с мозгом — этого никто не знает и не узнает в последующем. Вовсе не потому, что этого не желает сам Мишин, а потому, что уровень медицины ещё не достиг необходимого уровня.

Борис вошел в компьютерную программу областной клинической больницы и её поликлиники, подбирал необходимых пациентов-сердечников. И потом уже писал на личную почту, объясняя и приглашая исцелиться. Но при этом не в медицинское учреждение, а к индивидуальному предпринимателю с заключением договора о возмездном оказании услуг. Схематично, конечно, но, примерно, так.

Марина, не понимая, спрашивала:

— Ты думаешь, Борис, что к тебе в деревню поедут лечиться?

— Не лечиться, а исцелиться. Это две разные вещи, Марина. А за здоровьем хоть куда поедут, хоть к черту на кулички.

— Это я понимаю, это действительно так. Но как ты их убедишь в этом, что можешь исцелять? Тем более в деревне, не в больнице.

Борис пожал плечами.

— Просто напишу, приглашу, а там пусть думают, что хотят. А ты программу изучай, Марина, работы много будет, — завершил он объяснение.

В ворота забарабанили. Марина глянула в окно, пояснила:

— Верка приперлась, одноклассница. Еще в школе залетела, но мужик порядочным оказался, в жёны взял, теперь в Николаевске живет. Видимо, родителей навестить сюда приехала. Пойду, встречу.

Она загнала Шарика в будку и впустила подругу. Хотя, вряд ли так можно сказать — в школе и то особо не дружили, а после вообще не виделись. Она в Николаевске, Марина в Зыряновке.

Вера вошла в дом, огляделась...

— По-городскому живёшь, подруга, по-городскому — кресла, диваны. О-о, даже водопровод есть! Откуда?

— Муж провел, тут, оказывается, ничего сложного нет, — ответила Марина.

— Да, я слышала, что ты за городского замуж вышла. И кто такой? — с любопытством спросила Вера.

— Кто такой? — усмехнулась Марина, — мужик, вестимо.

— Это понятно, — как бы отмахнулась Вера, — а чё делает-то — работы же здесь нет.

— Огород пашет, дрова колет. Полно работы, полно, а ты говоришь нет, — словно подколола её Марина. — Ты просто пришла или надобность какая имеется?

— Просто пришла, но и не совсем просто. Муж у меня бизнесом занялся и ему секретарша нужна. А ты, я знаю, к мужикам никогда не липла. Пойдешь работать к нему?

— За предложение спасибо, Вера, но не пойду. Мы с Борисом, это мой муж, огородом и тайгой прокормимся, как все тут.

— Мужа-то покажешь? — внаглую спросила Вера.

Борис вышел из другой комнаты. Вера с интересом рассматривала его. Конечно, красавчик... на такого грех не запасть, — подумала она.

Марина познакомила их. И Вера уже спрашивала с интересом:

— Вы кто по специальности, Борис, разнорабочий?

Мишин скрыл ухмылку и ответил с улыбкой:

— Конечно, разнорабочий. В деревне все разнорабочие: и землекопы, и столяры, и плотники, и дворники, и охотники, сборщики грибов и ягод. А по специальности я доктор.

— Не поняла, — удивленно произнесла Вера.

— Если это слово непонятное, то врач, — просто ответил он.

— Ни хрена себе, — тихо, но слышно прошептала Вера, — пора мне, побегу я.

Марина проводила её и пожала плечами — чего сорвалась подруга? А Борис пояснил:

— Тепло в энном месте не держится — полетела вести по деревне разносить, а потом и по райцентру. Сейчас нам это кстати.

Уже на следующий день местная фельдшерица прибежала к Марине, спросила в лоб:

— Это правда, что твой муж врач?

— Правда.

— Чего же он тогда в Николаевске не идет в больницу работать?