В далёкой стране, где-то за морями и горами, жил верховный правитель, у которого подрастала дочь. Матери у неё не было, потому что жена правителя скончалась давным-давно от неизлечимой болезни. И хоть властелин был ещё достаточно молод, крепок телом и хорош собой, он не спешил вновь связать себя узами брака. Никто никогда не видел, дабы взгляд его тёмных глаз хотя бы задержался на красивой женской фигуре, будь то дама благородных кровей или одна из рабынь, прислуживавших ему.

А дочь его, тем временем расцветала, хорошея с каждым годом, пока не превратилась в самый прекрасный цветок королевства. Множество претендентов пытались завоевать её сердце, но все их усилия оказались тщетны. Девушка находила одного слишком уродливым, другого — чересчур хилым и считала большинство своих ухажёров настоящими глупцами, недостойными даже короткого разговора.

При всём при этом, девушка отлично знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине. Опытнейшие женщины наставляли её в искусстве обольщения и любовных утех. В эти дисциплины входили: мастерство соблазняющего танца, таинство интимной беседы, волшебство возбуждающей трапезы и множество других, не менее важных предметов, превращающих женщину, знакомую с ними, в совершенное оружие, способное сокрушить любое мужское сердце.

Но, получив неотразимый меч, дочь правителя не могла найти достойного соперника, дабы испытать на нём своё мастерство.

Так проходили дни и недели. Однажды, блуждая по огромному дворцу своего отца, девушка обнаружила таинственную дверь, за которую не смогла проникнуть. И это при том, что всякое другое помещение было доступно ей в любой час дня и ночи. Истерзанная любопытством, она попыталась выяснить тайну загадочной двери, но придворные и слуги только пожимали плечами, не в силах утолить её жажду. С огромным трудом девушке удалось отыскать старую служанку, которая знала правителя ещё младенцем. Ей был известен секрет, но она наотрез отказалась его раскрыть.

Больше месяца настойчивая дева уговаривала старуху рассказать про тайну закрытого помещения и наконец, соблазнённая шкатулкой самоцветов, та уступила. Она поведала, вот уже год, как повелитель пытается найти новую спутницу. Каждые тридцать дней за дверью исчезают тридцать самых прелестных девушек королевства, отобранных лучшими евнухами правителя. Красотки показывают повелителю всё, на что они способны. С наступлением вечера одна из них являет мастерство обольщения. Одно лишь правило — лицо претендентки скрыто вуалью и только избранная откроет свой лик будущему мужу.

Узнав всё это, дочь правителя возжелала увидеть процедуру обольщения, дабы оценить своё мастерство, сравнив его с любовным искусством других девушек.

Служанка, в ужасе, отказалась исполнить этот каприз, но ещё более щедрое пожертвование заставило дрогнуть её сердце.

Именно в этот вечер очередные тридцать претенденток должны были занять своё место в любовном зале. Старуха, использовав свои связи, подменила одну из девушек на дочь правителя, предупредив, что назавтра произведёт обратную подмену. Надо сказать — обычно невесты не могли покинуть зал испытаний до истечения месяца.

Итак, наша героиня, с лицом покрытым вуалью, проследовала за таинственную дверь и оказалась в интересующем её месте. Всё здесь оказалось ей по нраву, и она полностью одобрила вкус отца, оценив и мягкие ковры, и удобные диваны, и красоту гобеленов на стенах

Воздух помещения наполняли испарения ароматических масел, от которых сердце девушки начинало биться подобно пленённой пташке, а сама она ощущала приятное томление во всех членах.

Всех девушек омыли и увлажнили тела особыми мазями, не делая исключения, ибо не было ведомо, кто будет избран повелителем в грядущий вечер. Каждой выдали, в качестве одеяния, полупрозрачные шальвары и чашечки для груди, позволив выбрать украшения и нанести макияж по собственному разумению.

И вот настал первый вечер. Отворилась дверь и под звуки чувственной мелодии внутрь вошёл повелитель, занявший место на самом большом диване, расположенном в центре залы. Некоторое время он оценивающе смотрел на претенденток и сердце его дочери останавливалось, когда глаза отца задерживались на ней. И был то не лишь страх, но и другое чувство, ранее неведомое ей.

Наконец палец мужчины указал одной из присутствующих, что выбор пал на неё, и она покинула своё место. В полумраке зала, окружённая клубами ароматного пара, претендентка начала танец обольщения. Её блестящее тело изгибалось в танце, подобно змее повинующейся факиру. И хорош был танец, но наша героиня сказала себе — моё искусство выше, и это наполнило её сердце неведомой радостью. Сколько продолжалось обольщение никто не заметил, ибо зачаровывало это зрелище всех зрителей. И вот правитель поманил плясунью к себе, и они занялись любовными играми на глазах у остальных, ничуть не смущённые их присутствием.

А дочь правителя пребывала в смешанных чувствах; ибо хоть она и была довольна, оставшись неузнаной, но оказалась глубоко уязвлена, ибо претендентка во всём казалась хуже неё. Неужели я не увижу, на что способны остальные? Так подумала она и когда старая служанка пришла за ней, спряталась среди прочих дев, скрыв лицо за вуалью.

Минал день за днём и испытания продолжались, но выбор правителя всё время принадлежал другим. Однако это дало возможность его дочери убедиться в том, что здесь нет никого, кто мог бы сравниться с ней. И ещё одно узнала любопытная дочь — родитель её весьма изощрённый и неутомимый мужчина, способный доставить удовольствие любой женщине, которая разделит с ним ложе.

Но вот наступил последний вечер, и все девушки оказались испытаны правителем и ни одна не удостоилась права называться его супругой. Осталась лишь одна и сегодня палец повелителя остановился на ней. Дочь хотела немедля повиниться в своём проступке, однако гордыня нашептала ей в уши, что её отец достоин увидеть самое лучшее представление. Так и вышло. Мастерство красавицы оказалось настолько высоко, что зритель, и оценщик не смог удержать чувств при себе, остановив её. Тяжело дыша, он поманил плясунью к себе, пожирая взглядом идеальную фигуру. Дочь его, сама угодив во власть обольщающего танца, приблизилась к отцу, не понимая на каком свете находится. И сказал ей владыка, привлекая к себе: Воистину ты — самый прелестный цветок этого сада и недаром я оставил тебя на этот вечер! Так покажи же, на что ты способна в любовных утехах.

Девушка потеряла голову от возбуждающего аромата мужского тела позабыв, кто находится перед ней. Она не вспомнила про свой план открыться родителю и их уста соединились. После этого извержение чувств было не остановить.

Когда всё закончилось, оба остались весьма удовлетворены произошедшим, и правитель ещё раз подтвердил правильность своего выбора. Он снял вуаль с лица своей избранницы и тайна оказалась раскрыта. Смущение обоих оказалось весьма велико, но страсть, владевшая телами — гораздо сильнее. Они продолжили свои игры и делали так до тех пор, пока стыд совершенно не покинул их. После этого правитель признался: он искал и не находил женщину, похожую на его покойную супругу. Но теперь этот поиск оказался завершён. А девушка созналась, что она нашла партнёра, полностью угодного ей.

Так любопытная дочь удовлетворила свой интерес, а её отец нашёл новую супругу.

— А мораль сей басни такова, — глубокомысленно сказал я, сменяя умолкнувшую рассказчицу, — не суй свой нос, куда попало, ибо будешь оттрахан, невзирая на лица.

Падишах и Настиган одинаково недоуменно выпучили на меня глаза, а Ольга тихонько хихикнула за спиной. Всегда одно и тоже — бредни Саимы вызывают у меня желание подвести под ними некий закономерный итог, которого здесь никто не разумеет. Остаётся только махнуть рукой на всё это болото и отправляться по своим делам. Честно говоря, я сам себя не понимаю; на кой чёрт я вообще сюда прихожу? Послушать словесный понос сестрицы падишаха? Посмотреть, как он пускает на фарш очередную порцию несчастных недоносков? Одно другого стоит...

Не сумев вразумительно ответить на собственный вопрос, я пожал плечами и отправился восвояси. Поскольку Шахерезада местного разлива уже закончила вседозволенные речи, гости вернулись к своим обычным делам. Вновь стонал истязаемый ландрон и танцовщицы изображали группу змей на жаровне; опять сновали лакеи, похожие на привидений и сменяли напитки и еду на ненадгрызанные.

Ольга, с лёгкой полуулыбкой на кукольном лице, шествовала рядом, накручивая чёрную прядь волос на длинный палец. Додумав некую мысль, кошка отпустила волосы и легко царапнула моё предплечье.

— Не знаешь, откуда у этой милой распутницы тяга к историям с инцестуальной тематикой? — она фыркнула и едва слышно захихикала, — который раз слушаю её росказни и в них всегда присутствуют то ли папаша, то ли мамаша, совокупляющиеся со своими детьми.

— Ты ещё забыла упомянуть братьев и сестёр, — заметил я, покосившись на неё, — А по поводу этих историй...Если не обратила внимание, то основным мотивом является любовь между отцом и дочерью. Не наводит ни на какие мысли?

— Наводит, наводит, — Ольга громко расхохоталась, привлекая внимание окружающих, — папаша нынешнего падишаха, по слухам, был весьма любвеобилен, отличаясь особой привязанностью к единственной дочери. Однако, — посерьёзнев, добавила кошка, — при всём при этом, собственную супругу он недолюбливал и это вынуждало несчастную женщину искать желанного тепла на стороне.

— Заканчивая сеанс психоанализа, можно упомянуть, как муж тщательно следил за неверной женой, — подхватил я её мысль, — поэтому единственным утешением для женщины оказался её старший сын. Кстати, ты заметила, в тех историях Саимы, где описывается любовь между матерью и сыном, родительница всегда выступает крайне отрицательным персонажем, чуть не силой добивающейся взаимности?

— Так вот, откуда такая жестокость у бедного мальчика, — притворно вздохнула Ольга, которой не было никакого дела до извращенцев королевского пошиба. Её вообще ничего, кроме себя любимой не интересовало. Ей было даже глубоко наплевать на то, в какое дурацкое положение она меня поставила!

Мы как раз вышли из зала, и я остановился, повернувшись к ней. Кошка немедленно замерла на месте и приподняв изящную бровку, улыбнулась обольстительной улыбкой, от которой могло расплавится любое мужское сердце. Моё слегка трепетало, когда я чуть приподнял уголки губ и быстро подмигнул. Ольга нахмурилась, силясь понять, в чём смысл этой пантомимы и в самый разгар её мыслительного процесса я изо всех сил двинул ей в челюсть. В удар я вложил всю свою ярость, накопившуюся за последнее время, поэтому он вышел на славу. Прекрасное тело — мечта всех мужчин королевства, оторвалось от земли и пролетев изрядное расстояние, состыковалось со стенкой коридора. Послышался глухой стук и по каменной кладке побежали тонкие трещины.

Соверши подобный полет обычный человек и после финиша, его можно было бы немедленно отправлять к Папаше Цезирату. Даже Ольге потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она потрясла головой, потом провела ладонью по волосам, очищая их от каменного мусора и только после подняла на меня пылающие ненавистью глаза. Подниматься кошка, однако не торопилась зная, пар я выпустил не до конца.

— Никогда! — рявкнул я, склонившись над ней и ухватив за волосы так, вынудив смотреть мне в лицо, — никогда не смей перебивать меня, перечить мне или вести переговоры за моей спиной! Я — вожак прайда! Я — а не ты, какие бы идиотские идеи не блуждали в твоей дурацкой башке!

— Как страшно! Я вся дрожу, — улыбка мало-помалу возвращалась на её лицо, — и что же ты сделаешь, если я буду так делать? Опять стукнешь меня об стену? Может быть поставишь в угол? Или ты собираешься меня убить, милый? Может, ты убьёшь ещё одного моего любимого? Ах, да, ты же уже успел убить того, единственного и других не будет, никогда.

Я молчал. Упомянутая тема долгое время была абсолютным табу и кошка сама настаивала на этом. Почему же, последнее время, она всё чаще вспоминала убитого мной волка? Словно что-то или кто-то разжигал в ней погасший огонь ненависти и страсти.

— Нет, сделанного не воротишь, сколько о нём не напоминай, но кое что я могу сделать, — тяжело вздохнув, я поднёс к её лицу запястье с тускло блеснувшим браслетом перехода, — пожалуй, просто оставлю тебя в одном из пустынных миров и забуду про твоё существование. У тебя останется время подумать о своём поведении, пока ты будешь сдыхать от голода.

В тёмных глазах плеснулся ужас. Ужас, скрытый в глубине души каждого из нас. Страх голода, преследующий нас, словно тень. Кошмар вереницы вымерших миров, когда ты не можешь найти даже паршивой деревеньки, чтобы утолить лютую жажду. И холод, пожирающий тебя изнутри растёт, сковывая тело и вынуждая каждую клетку корчиться от боли. Нет участи худшей для льва, чем оказаться в безлюдном мире.

— Поэтому, помни, кто — вожак прайда, — отчётливо произнёс я и ещё раз показал непокорной кошке браслет перехода.

— Я запомню, если ты так хочешь, — спокойно ответила Ольга и тряхнув головой, высвободила волосы, — ты — главный, потому как у тебя есть твой браслет и твой медальон, без которых ты мог бы запросто превратиться в кусок мёртвого мяса. Но я буду помнить, что они у тебя есть. Постараюсь не забыть, как многие другие вещи. Ты же хотел, чтобы я забыла их? Доволен? Теперь позволь мне подняться.

— Вам подать ручку, красавица? — усмехнулся я и демонстрируя все признаки хорошего воспитания, протянул ей ладонь, — похоже вы не сумели удержать равновесие и неудачно упали. Какое несчастье!

Сквозь фальшивую улыбку, на мгновение, проступило истинное лицо — оскаленная пасть взбешённой львицы и я услыхал тихое шипение. Но это продолжалось только миг. В следующую секунду очаровательная девушка, проигнорировав мою руку, легко поднялась на ноги.

— Кстати, я надеюсь, с Драменом всё в порядке, — заметил я, как ни в чём не бывало, обращаясь к обнажённой спине, удаляющейся кошки, — ты как-то подзадержалась и меня начали терзать смутные сомнения. Видишь, я даже забочусь о твоём душевном равновесии.

— С Драменом? А, почему...Впрочем, неважно. Очень мило, с твоей стороны, — отчеканила Ольга не поворачиваясь и начала спускаться по лестнице, соблазнительно покачивая бёдрами, — однако у меня было много других дел. Очень важных дел.

— Какие там у тебя могут быть дела, — усмехнулся я, — сплошное развлечение.

Раздумывая, не направиться ли мне прямиком в кузню, где обосновался Илья я всё-же решил, сначала заглянуть в свою нору. На то были свои причины. Хамид, в своём разговоре со мной, был непривычно молчалив. Я конечно не задавал ему слишком много вопросов, однако обычно этого и не требовалось — слухи и сплетни сыпались из нищего, как из дырявого мешка. Такая сдержанность уже имела место, после чего я всегда находил в своих комнатах секретные послания с информацией от слепца. Видимо он хотел уберечь самую важную информацию от посторонних ушей. Похвальное желание. Поговаривали, по столице шныряют слухачи — особые люди, тренированные с детства для подслушивания чужих разговоров. Нанять этих полумифических персонажей мог кто угодно: Амалат, Настиган, да тот же Баджара, в конце концов.