| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Итачи, — зачем-то шепнула, и тоска снова нахлынула на сердце, сдавив его тисками. Черт, у меня был всего один поцелуй с двенадцатилетним мальчиком, а я тут вся извелась, как будто у нас произошел полноценный акт нездорового секса. Хм, почему нездорового? А разве у Учих было хоть что-то здоровое, да нормальное? Из размышлений меня прямо таки вырвала Куро, которая стала столбом посреди дороги, намертво отказавшись двигаться дальше. Я удивленно вскинула брови, сначала посмотрев на лошадь, затем, проследив направление ее взгляда, — на самый здоровую, самую мрачную высотку, которую когда-либо видела вообще.
— Хм, слушай, — обратившись к лошади, восхищенно выдала я, — а ты не ниндзя-кобыла какая-нибудь?
Ответом мне было очередное фырканье самодовольной лошадушки.
Итак, план предельно прост. Я бросаю супер чидори в ворота, потом лечу на реактивном самолете прямо в башню, по пути вызывая термоядерного дракона, который испепеляет все вокруг, а потом предстаю перед Нагато в сияющих доспехах и беру его в жены. Что-то тут явно не так... Качнув головой, я снова раздвинула кусты, бегло осматривая местность. Главные ворота охраняли двое шиноби, еще одного я видела в окно, — уже трое. Мне бы еще рентгеновское зрение, как у Хьюга, да жуков, как у Абураме, ну или на худой конец лошадь посговорчивее.
— Куро, если это конец, я хочу, чтобы ты знала, — ведя кобылу под узду, вещала я. — Ты стала мне самым близким другом за все это время. Ты меня пинала, унижала, подставляла, кусала, но ближе у меня никого не было. Прости, если и для тебя это закончится убоем.
Кобыла никак не отреагировала на мое заявление, молча пиля взглядом двух шиноби, что с каждым шагом становились все ближе. Да, я не придумала ничего нового, просто пошла на таран, как делали это наши прадеды в третью мировую. При моем появлении, мужчины приосанились, разом собравшись.
— Кто такая? — в лоб спросил один из них, окинув меня придирчивым взглядом. Второй же, чуть ли не с презрением глядел на мою госпожу лошадушку, за что получал взгляд, наполненный не меньшим отвращением.
— Саэки, — я быстро кивнула. — Пришла на поклон к новому богу, что спас мою семью от тяжелой судьбы в час бедствий..
Господи, что я несу? Заткните кто-нибудь этот фонтан, пока он меня же не погубил. Коленки тряслись, чуть ли не отбивая дробь друг от друга, тряслись и руки, да и вообще, вся я была больше похожа на осиновый листок на ветру, чем на человека. Я говорила что-то там еще, пока моя Куро (треклятая кобыла, чтоб ее!) просто не снесла одного из шиноби резким выпадом вбок, заодно, снеся с ног и меня. Дальнейшие события описать просто невозможно — только переживать. Пока я старалась прийти в себя, госпожа лошадушка отбрыкнула второго с одного удара двух задних копыт и просто снесла ворота, победоносно заржав.
— Куро, дура! Не смей!
Мой крик заглушил сигнал общей тревоги. Я подскочила с места, чудом не позабыв про трость, и вломилась в здание следом за спятившей лошадью. Кобыла подскочила сзади, буквально подставив свой бок. Не знаю, наверное, в этот момент за меня говорил инстинкт самосохранения, а не разум, потому что в этот я сиганула на скотину, завалив на нее свою бренную тушу поперек. В нужную позицию я переворачивалась уже на ходу, попутно матерясь и поливая грязью весь клан Учиха до седьмого колена. Не знаю, при чем здесь были Учихи, но я так привыкла обвинять их во всех своих бедах, что просто не могла удержаться. В нас метали кунаи, от которых Куро уворачивалась с такой грацией, что только вцепившись ей в хвост, я удержалась от очередного падения.
— К-к-к-ур-ро! П-п-перестань!
Я верещала, как свинья на убое, но упертая лошадь упрямо игнорировала все мои попытки вразумить ее, несясь галопом по лестнице, которая, к слову, была под прямым обстрелом. Сюррикен пролетел прямо под моим подбородком, вызвав очередной вопль животного ужаса. Я уже говорила, что панически боюсь людей с оружием?
— Кто эта сумасшедшая?!
— Какая разница?! Убейте ее!
Если я раньше думала, что паниковала, то ошибалась. Вот она — настоящая паника. Только услышав последние слова, я впилась обеими руками в уши кобылы, напрочь забыв про отбитую задницу и заорав благим матом. Несколько дымовых шашек взорвались прямо у ног Куро, из-за чего она встала на дыбы, остервенело заржав. Я чудом не упала, а затем подумала, что лучше бы упала. В два сильных рывка она преодолела лестницу, выскочив на просторную площадку. Абсолютно закрытую. Мать ее. Площадку.
— Ага, слезаю..
Непонятно почему, да и кому сообщила я, чувствуя, как начинают болеть глаза. На секунду показалось, что в проеме что-то мелькнуло, а уже через секунду на нас обрушился град кунаев. Куро заржала, яркая вспышка боли пронзила мое плечо и шею. Как во сне, я дотронулась до горла, чувствуя на пальцах что-то горячее, влажное.
— Кровь, — хриплый шепот показался мне очень громким, как в замедленной съемке, я видела бешенные глаза моей кобылы и запятнанную в крови агатовую шкуру. И что-то поднялось во мне. Что-то очень черное, злое, что-то, что даже по прошествии многих лет я не смогу себе объяснить.
— Не тронь мою лошадь! — истошно завопила я, ринувшись к Куро с тростью наперевес. Шиноби окружили нас со всех сторон, я подлетела к госпоже лошадушке, закрывая ее собой, и выставила перед собой трость, как какой-то невиданный ранее щит. В рядах противника пронесся сдержанный смешок, суровые лица исказились злой гримасой насмешки. Стоять было трудно и очень хотелось в туалет, чуть повернув голову, я тихо спросила:
— Последний рывок, госпожа лошадушка?
Пан или пропал — так, кажется, говорят. Японские и русские поговорки уже давно смешались в моей голове, а придумывать сейчас что-то забавное для поддержания духа у меня банально не хватало сил. Держа на мушке трости вражеских шиноби, я медленно зашла за спину Куро, крепко обняла ее за шею обеими руками, словно прощаясь. Жаль, что трость пришлось бросить, но иначе никак. Слишком резко, кобыла встала на дыбы, за что мы получили еще с десяток кунаев прицельно. Я взвизгнула, перекинув ногу через Куро, крепко прижавшись к ней всем телом, пока она просто прошлась через ряд шиноби, как нож сквозь масло. Один из них прицепился ко мне, стараясь стащить с лошади, но вдруг широко раскрыл глаза, громогласно провозгласив:
— Это Учиха! Это, мать ее, Учиха!
— Да, да, — зло отбрыкивалась я, боясь хоть на сантиметр оторвать руку от Куро. — Это я — проклятая, восставшая из м-мертвых Учиха! Отцепись, мне больно!
Волевым усилием, я пнула шиноби пяткой в лоб, на несколько секунд выбив его из равновесия. Куро сатанела прямо на глазах: взмыленная, окровавленная лошадушка носилась по кругу, выбивая дух из мужчин и женщин, действуя, кажется, уже на последнем дыхании. Не знаю, чем бы все для нас закончилось (нет, знаю — убили бы), если бы не произошло настоящее чудо.
— Тенши!
— Тенши!
И все вмиг стихло, словно ничего и не было. Только шелест бумаги и зачарованные глаза тех, кто еще секунду назад желал нашей крови. Я задрала голову вверх, охнув от удивления: прямо надо мной, словно ангел небесный, размахивая белоснежными крыльями парила девушка такой красоты, что мой комплекс неполноценности возрос в геометрической прогрессии. Ее суровый взгляд окинул всех присутствующих, и остановился на нас:
— Кто ты и зачем вломилась в дом бога?
Не поймите меня неправильно, я конечно все понимаю, но вот интересно, свидетели Иеговы так же гостей встречали? Просто ассоциации и все такое, священный трепет как ветром сдуло, оставляя место лишь усталости и страху.
— Моя Куро.. ранена, — первое, что сказала я, прежде чем опомнилась. — То есть, простите. Я с-совершенно не собиралась вламываться.. ох, просто. П-пожалуйста, отзовите своих громил, вы же в-видите, что я совершенно не опасна.
Конан — а это была она, без сомнения — прелестно нахмурилась, коротко кивнув этой мини армии. Абсолютно целые и здоровые мужики как-то расстроенно потопали вниз, все еще возбужденно переговариваясь о чем-то.
— Ты — Учиха, — боже, меня скоро тошнить от этой фразы начнет. — Всем известно, что клан Учиха был уничтожен.
— Конан-сан, я пришла потому что знаю что-то, от чего зависит слишком много жизней, — без прелюдий начала я, неловко съезжая с лошади. И только я слезла, Куро завалилась на бок, тяжело и быстро задышав. — Только, прошу вас, умоляю, помогите ей.
— Ей?
Мгновение — Конан охватил вихрь листков, она оказалась прямо передо мной. Рефлекторно отступив на шаг, я споткнулась о ногу кобылы, завалившись рядом с ней. Ногу пронзила чудовищная боль, я вскрикнула и тут же закашлялась, выплевывая себе на грудь капли крови:
— Куро.. лошадь моя, — я выдохнула, облегченно прикрыв глаза. Горло саднило, нога болела, да и мочевой пузырь вот-вот лопнет, но диалог начался. — Конан-сан, я должна поговорить с вами.
— О чем? — голос разнесся по площадке, как гром среди ясного неба. Я задрала голову вверх, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Это было из-за страха, точно вам говорю. Такого животного, всепоглощающего страха я не испытывала даже в ночь уничтожения клана. Видимо, опыт меня совсем ничему не учит. Шиноби стоял под самым потолком на узком балконе, рыжий ежик на голове, наполненные холодом глаза. Не понимаю, как Джирайя не догадался, он же вылитый Яхико, только дебил бы не понял.
— О Нагато, — если в этом мире действительно есть бог, то я очень надеюсь, что он меня слышит. Сейчас я поставила на кон все, включая свою жизнь. Шиноби переглянулись, я осторожно погладила живот Куро, медленно вставая на ноги. — И о человеке, который предал клан Учиха, если вы позволите мне.
Господи, если ты есть, даруй мне способность читать чужие мысли, потому что я была на сто процентов уверена, что меня просто выпрут из деревни в знак доброй воли к идиотам. Вместо этого какая-то сила подняла меня вверх, закружив в мягком водовороте. Голова немного кружилась, но я была уверена, что мне ничего не угрожает. По крайней мере, ближайшие сутки — точно.
— Эм, извините, а где здесь можно в туалет сходить?
Глава 11
О том, что не все созданы для мира шиноби
— ...а шиноби облака, значит, и говорит: не знал, что в Конохе такое термоядерное чили!
Принцип шутки, сам рассказал — сам посмеялся. Я неловко улыбнулась, переводя взгляд с Конан на Пэйна, и обратно. Обстановка более чем напряженная, зато дали сходить в туалет, так что оконфузиться прилюдно мне не грозило. После "бумажного вознесения", я оказалась в просторной комнате с балконом, откуда открывался великолепный вид на дождливую Амэ. Признаться, вид впечатляющий, в самом нехорошем смысле этого слова. Опираясь на потрепанную трость, я невольно размышляла о том, что нет ничего удивительного в том, что Нагато решил уничтожить устоявшийся порядок. Порывы ветра трепали кроны деревьев, плотная пелена дождя укрыла нас от всего мира, навевая не самые лучшие мысли.
— Ужасное зрелище, — мысли, высказанные вслух, никогда не приносили мне ничего хорошего. Однако, в этот раз меня даже поддержали, своеобразным образом:
— Эта страна долгое время страдала из-за войн шиноби, — Конан кивнула, стоя чуть позади меня. — Когда ты пришла, сказала, что владеешь важной информацией. Мы слушаем.
— Мы точно здесь одни? — я обернулась, внимательно всматриваясь в темноту, что окружала Пэйна. Никогда не знаешь, кому приспичит стать еще одним участником разговора, который предназначается только троим. — Пэйн-сама, я очень сильно рисковала, когда пришла к вам. То, что я скажу, может поставить на мне огромный, жирный крест, особенно, если эта информация попадет к кому-то еще.
Пэйн прямо таки пилил меня своим проницательным взглядом, сурово поджав губы. Мне потребовалось собрать всю свою силу воли в кулак, чтобы не упасть ему в ноги со словами: "Помилуй, батюшка, холопа своего неразумного" Да, звучит смешно, но мне совсем не до смеха было. Сразу вспомнилась родная квартирка в Конохе, где приходилось уживаться с угрюмым Учихой, зато сыто и безопасно.
— Мы одни, — наконец кивнул рыжий, а мне в голову пришла исключительная идея. Шагнув к Конан, я тихонько попросила:
— Могу ли я написать все на листке? — и тут же зарылась по самые уши в сумку, откуда выудила блокнот с записями и ручкой. Усевшись прямо на пол, я открыла блокнот на чистой страничке, только через секунду допетрив, что японский я знаю очень посредственно.
— Чего ты копаешься? — теряя терпение, рыкнул Пэйн, в несколько широких шагов подойдя ко мне. Блокнот выплыл из моих рук, не успела я и глазом моргнуть. Рыжий пробежался взглядом по страницам, с абсолютно каменным выражением лица вопросив:
— Что это за язык?
— Набор знаков, который я использовала, когда потеряла память, — пулей выдала я в ответ, смотря на мужчину снизу вверх. — Я до сих пор иногда им пользуюсь, когда забываю некоторые слова.
— Хм, — Пэйн еще раз пролистал мой блокнот, остановившись как раз в том месте, где я чертила кружки и треугольники. — Что это?
Гулко выдохнув, и окончательно решив, что терять мне нечего, я встала с пола, поспешно подковыляв к мужчине. Мельком заглянула в блокнот, нагло соврав:
— Мои записи, я пыталась выяснить, кому выгодно уничтожение клана Учиха, — Конан удивленно вскинула бровь:
— Разве в уничтожении клана не был виновен Учиха Итачи?
— Официально, да — я кивнула, перелистнув страницу в блокноте и ткнув пальцем в огромный знак вопроса. — Но я больше чем уверена, что это было лишь частью какого-то плана. Возможно, чтобы развязать новую войну.
— И с этими соображениями, ты пришла к нам, — подытожил Пэйн, нахмурившись. — Почему?
У меня пропал дар речи. Еще вчера, я даже представить не могла, что мне удастся проникнуть в Амэ, о том, что мне придется говорить с самим Нагато, даже речи не было! Если бы у меня было время подготовиться, да хоть какой-нибудь план разговора набросать, все было бы намного проще. Сам монолог для постового я репетировала с неделю, оттачивая каждое слово и мимику для пущей убедительности. А теперь — что?
— Потому что я не могу больше сидеть на месте, когда могу хоть что-то изменить, — больше для самой себя, чем для Нагато, ответила я, рассматривая свои грязные сапоги. — Там, в Конохе, остался мальчик, у которого никого не нет. И это моя вина, на самом-то деле.
Кажется, перегнула. Заметка на будущее: никогда не говорить то, о чем думаешь. Особенно, при людях, которые могут разорвать тебя на части одной мелькнувшей мыслью. Так, надо бы, наверное, разбавить эти сопли чем-нибудь смешным. Резко выдохнув, я широко улыбнулась, перекинув через плечо трость:
— А еще мне нравятся ваши плащи, да. Можно мне такой?
Если не можешь наладить отношения с богом — лижи пятки дьяволу. Авось и получится что-нибудь. Меня определили в сырую камеру, прямо под башней Пэйна. Я хотела есть, мне было холодно и сыро — пожалуй, на этом плюсы и закончились. Минусы моего положения можно перечислять бесконечно, начиная от невозможности побега и заканчивая возможной неминуемой смертью. Блокнот у меня, естественно, изъяли. На этот счет я не слишком волновалась, так как большая часть записей была на русском языке, по большей части — матом. Пока умные шиноби поймут, что значит словосочетание "мудила красноглазая", я успею три раза состариться и умереть от обезвоживания. Хотя, я могу пить собственные..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
