Железный герцог. Общий файл

Но мысли о цене не задержались в голове честного горца. Герцог есть герцог. Он имеет право заключать любые договоры и платить всем, что у него есть. Дело же тех, кто принес присягу, — следовать за ним.

После короткого обряда гроб с телом леди Алины поместили в одну из ниш, имевшихся в склепе. А еще через пару часов из ворот замка вышел небольшой караван — старики и женщины с котомками за плечами, пяток телег, на которых разместили младших ребятишек и недужных, несколько дюжин вьючных лошадей. Мальчишки гнали маленькое стадо. Надрывно лаяли охотничьи псы, заглушая детский плач и всхлипывания женщин.

Вслед за караваном появились вооруженные всадники — четыре дюжины охотников и те из слуг, кто, живя в замке, не забыл известную каждому горцу воинскую науку.

Эльрик миновал ворота последним. Махнул рукой — не ждите меня — и потихоньку поехал вслед отряду. Когда с тропы, ведущей к перевалу, ему стали видны двери склепа, он остановил коня и прошептал:

— Ну, вот и все. Прощай, Алина, девочка моя!

В ответ на тихие слова раздался грохот, и оползень завалил вход в усыпальницу. Герцог подождал, пока рассеется поднявшаяся пыль, и пришпорил коня:

— Вперед! Сегодня мы должны дойти до перевала!

Глава 3

Старая торговая дорога, которая когда-то связывала южную часть герцогства Мор и долины реки Альмы, после недавнего землетрясения на некоторых участках больше походила на убогую тропинку, вроде тех, по которым пастухи перегоняют коз на горные луга. Кое-где она становилась столь узка, что лошади шли, прижимаясь одним боком к скале, а в локте от их копыт был ненадежный, осыпающийся край обрыва. Привычные к подобным переходам кони медленно и осторожно переставляли ноги, а всадники затаивали дыхание. Нет ничего хуже на горной тропе, чем, если испугается и понесет горячая лошадь. Но там, где обвалы пощадили старую дорогу, Эльрик Мор неизменно поторапливал спутников.

К исходу дня маленький отряд, вышедший утром из замка Драконов, вплотную приблизился к перевалу. Герцог остановил коня и оглянулся на пройденную дорогу.

Уступами спускались вниз горные луга, на которых кое-где белели пятна не растаявшего снега. За ними темнел ельник, сквозь который пробирались после полудня. Сверху он казался лохматой шкурой неведомого зверя. А вот расположенные ниже по склону лиственные леса были уже почти не видны из-за заполнявшего долину тумана. Его слоистые полосы, словно живые, скользили между деревьями, обтекали торчащие над лесом скалы, карабкались вверх по склону.

Самые сложные, наиболее разрушенные, участки дороги были позади, но ехать в тумане нельзя.

— Разбиваем лагерь! — приказал Эльрик. — Поднимается туман. Через час мы не увидим даже протянутой руки.

К счастью для путешественников, землетрясение пощадило вырубленный в скале грот и широкую ровную площадку недалеко от самой высокой точки перевала, где раньше ночевали караваны. В пещере нашлась добротно сделанная коновязь и каменное корыто-поилка, в которую тоненькой струйкой сбегала вода. По внешнему краю площадку ограничивали уложенные вдоль обрыва гранитные блоки.

Развели костры из прихваченного по пути в лесу хвороста.

Вскоре Лин Бургеа, в походе взявший на себя заботу о старом маршале, позвал Эльрика Мора к костру:

— Пожалуйте ужинать, ваша милость!

Герцог, до этого неподвижно сидевший на камне у края площадки, медленно поднялся и подошел к костру:

— Быстро ты втянулся в походную жизнь, старик!

Лин улыбнулся в ответ:

— Куда ты — туда и мы. По первости страшно было, конечно — после стольких лет покоя...

— Страшно?

Эльрик Мор вдруг замолчал, словно прислушиваясь к чему-то, невнятному для других.

— Страшно было вчера. А сегодня... Теперь уже ничего не изменить...

Лин Бургеа почувствовал, что молчавший весь день герцог не прочь поговорить.

— И что — теперь? — осторожно спросил Лин.

Мор немного помедлил и вдруг спросил:

— Ты же знаешь историю нашего рода?

Лин Бургеа утвердительно кивнул, но Эльрик продолжил:

— У Эдгара-Дракона, правившего землями Мор три века назад, не было сыновей. Только дочь Лиота... Тогда наша страна еще не была частью Келенора, но мы были союзниками... Король Келенора Нанколь-Собиратель и Эдгар-Дракон были добрыми друзьями... Поэтому Лиота вышла замуж за принца Ааре — младшего сына Нанколя... У них родился сын... Старому Эдгару наследовал его внук, Эльрик-Горбун, в котором была кровь Драконов... Отцом моего тезки считается принц Ааре. Считается... В принце Ааре не было крови Драконов. Он никогда не носил титула герцога Мор... и, по сути, не владел нашими землями. Ааре был лишь опекуном при малолетнем Эльрике, которому дед передал герцогский венец. Но принц был умным человеком, сумевшим заслужить уважение в кланах. Именно он построил город, который теперь зовут его именем. И вот эта дорога... Она тоже появилась в те годы, когда принц правил нашей страной...

— Да, мало кто из чужаков оставил о себе такую добрую память, — кивнул Лин Бургеа.

— Принц Ааре, или, как его у нас звали, принц-строитель, был хорошим правителем, — продолжил Эльрик Мор. — Но плохим мужем для Лиоты. Она умерла, когда еще был жив ее отец, а маленькому Горбуну не исполнилось и трех лет. Потом умер и старый Эдгар. Ааре остался опекуном при юном герцоге. Но хранить верность Лиоте он не стал. Женился еще два раза. Вторая его жена происходила из рода баронов Двальди, владеющего землями на северном побережье Вастальского залива. Ее звали Ивель. Третий раз принц женился, когда его воспитанник Эльрик-Горбун уже обзавелся собственной семьей. Последней женой Ааре была целительница из обители в Будилионе, вдова, немолодая уже женщина. Только третий брак принца оказался счастливым, именно благодаря советам мудрой Устинетты-Волчицы Ааре совершил многое из того, чем запомнились годы его правления. Но детей у них не было. А вот Ивель из рода Двальди родила Ааре троих детей — сына и двух дочерей. Но, видно, что-то такое было в принце, из-за чего редкая женщина могла ужиться с ним. Что послужило причиной разрыва, я не знаю. Но в один прекрасный день Ивель Ааре покинула наши земли и вернулась к отцу. Ее дети не могли рассчитывать на герцогскую корону, но сын наследовал имя Ааре. Мальчик сначала жил в Ааре, потом уехал в Келенор. Он носил титул принца и владел землями на юге королевства. Но через два поколения из-за черного мора келенорская ветвь рода Ааре угасла. Однако у Ивель был еще один сын. Он родился через несколько месяцев после того, как его мать вернулась в земли Двальди. Клан принял мальчика. Помнишь же старые порядки: земли не дробятся, ими владеет весь клан — целиком. Поэтому все мужчины-воины, в которых течет благородная кровь, равноправны. И не важно, кто отец юноши, главное, чтобы клан его принял. Младший сын принца-строителя стал носить двойную фамилию: Ааре — по матери — и Двальди — по клану. Его потомки до сих пор живут в Уторе. Они никогда не владели большими землями, даже когда кланы начали дробиться. Двальди-Ааре не носили и баронского титула. Однако отец Антери Двальди-Ааре был прекрасным воином, командовал всей конницей Утора. Сам Антери вырос при дворе...

— Этот уторец — родня Морам? Но что он хочет? — недоуменно спросил Лин Бургеа.

— Не просто родня — самая ближайшая. Сам знаешь, что в нашей семье редко бывает много детей. Со времени Нанколя-Собирателя не появилось ни одной "боковой" ветви нашего рода. А теперь...

Эльрик Мор замолчал, словно снова прислушиваясь к чему-то далекому.

— Вор... этот Антери Двальди-Ааре думает, что сможет наследовать земли Мор? Кто ему позволит? В Келеноре все же есть закон! — искренне возмутился Лин Бургеа.

— Вот и я на это рассчитываю, — кивнул герцог. — Я не знаю, как мой милый кузен собирается доказывать свои права на мои земли. Зато я знаю главное: пока я жив, ему не будет покоя. Поэтому-то мы и идем на Альву. Если бы я сейчас командовал армией Утора, я закрепился бы рядом с Ааре, вооружил бы своих людей всеми захваченными пушками и мушкетами, собрал бы все серебро с соседних шахт и повернул назад, в Тарл. Завоевать его не составит большого труда. К тому же, разрушив заводы и шахты в Море, я бы лишил Келенор львиной доли поставок оружия... И уже потом, когда Тарл будет надежным тылом, можно снова идти на наши земли — но уже на западе. Крепость в Виттиарде не выдержит долгой осады, особенно если применить новые орудия. Это понимает даже такой обормот, как нынешний маршал — душечка Арас. Или нет, наоборот... После этого набега Двальди выгоднее всего заключить мир с Келенором. Дескать, он, как цивилизованный человек, не допустил продолжения грабежа. Тарл ничего не значит для Келенора. И можно потребовать как залог мира передачу земель Мор "законным" наследникам.

Герцог замолчал на минут, прикидывая что-то в голове, и продолжил:

— Последнее, кстати, более вероятно. Я слышал, что Двальди-Ааре несколько лет был посланником Утора в Келе и близко сошелся с молодым королем. Он хороший политик...

— Какое счастье, что не ваша милость командует уторцами! — не выдержал Лин Бургеа.

— По отзывам его знакомцев, этот Антери Двальди-Ааре — далеко не глупец. В нескольких битвах он показал себя искусным командирам. Так что мне придется заставить его делать то, к чему он не готов.

— Идти на Альву?

— Да, старина Лин, — недобро усмехнулся герцог. — Пока Антери уверен, что я не смогу покинуть Драконье Гнездо. Так что он наверняка отправит в Бархатные горы отряд, достаточный, чтобы взять наш замок. Но завтра или послезавтра уторцы обнаружат, что мышеловка пуста. Они бросятся в погоню — и вот тут-то нужно будет показать Двальди, что моя болезнь, на которую он так надеялся, осталась в прошлом. Тогда ему не останется ничего другого, как вести армию на запад, к Бену, чтобы по его течению спуститься в долину Альвы. Других дорог, по которым может пройти войско, просто нет. А мы...

Эльрик Мор снова замолчал. Лин Бургеа, прекрасно зная характер хозяина, старался даже дышать потише.

— Остановимся в Горячем Ключе. Надеюсь, воины из клана Барсов догонят нас раньше, чем уторцы. А сейчас — спать.

Отдав еще несколько распоряжений Лину и старшему егерю, герцог улегся на приготовленную для него кошму.

Характер горных туманов прихотлив и непредсказуем. Белесая мгла поднялась почти до того места, где заночевали воины из клана Дракона, но вдруг остановилась и начала стекать в ущелье. Здесь же небо по-прежнему оставалось ясным, усеянным частыми звездами. Оставленные у костра сторожа тихо переговаривались. Эльрик Мор, которому не спалось, прислушался. Поняв, что караульщики говорят о Темных Путях, усмехнулся про себя. О чем еще говорить людям, которым пришлось в одночасье покинуть родной дом и мчаться навстречу битве? Однако в словах говоривших не было ни сожалений, ни страха. Только детское любопытство...

— Так ты, дядька, думаешь, что к Тимовому поместью не обязательно проводник нужен? — спросил кто-то ломающимся юношеским баском.

— А ты как думаешь, Мик? — ответил вопросом на вопрос его товарищ.

Эльрик Мор узнал голос — похоже, первым сторожить остался старший конюх.

— Думаю, хороший охотник сам дорогу найдет, — подумав, ответил мальчишка. — Говорят, маги знают Тропы Мертвых, как свой огород.

— Во-во, парень. И я о том. Что горы, что Тропы Мертвых — везде одно. Дорога есть дорога. Да и зачем тебе сияющие чертоги? Болтают, там все из золота и серебра, как в тех подземных дворцах, о которых врут подгорники. Даже листья на деревьях — и те золотые.

— Красота, небось!

— Красота, красота... А есть-то что? В Тимовых Чертогах вроде кормят, красавицы прислуживают... Но чем кормят? Чем-нибудь колдовским, небось.

Эльрик Мор, слушая эти разговоры, тихонько улыбался в усы. Нет, он не ошибся, рассчитывая на своих людей.

Мир, в котором живут горцы, прост и надежен, как пастуший посох. Взять те же звезды. Маги учат, что звезды — это огромные огненные шары, подобные солнцу, но настолько далекие, что видятся крошечными точками. Но люди кланов уверены, что звезды — это костры древних та-ла, живших когда-то на земле, но ушедших на небо. Днем та-ла пасут на облачных лугах грозовых овец, а ночью сидят у костров и рассказывают друг другу сказки. Если проживешь отмеренный тебе срок так, что не в чем будет себя упрекнуть, душа твоя поднимется на небесные луга, подлетит к одному из костров, и та-ла подвинутся, чтобы дать ей место у огня. Расспросят о том, что нового в Срединном мире. Может, встретишь на облачных лугах и кого-нибудь из своих дедов, ушедших раньше.

А еще горцы верят, что души предков могут спускаться на землю. Увидишь падающую звезду — значит, кто-то из умерших решил повидаться со своей родней. Иногда, перед особенно важными событиями, настоящий огненный дождь проносится по небу.

Жрецы Тима-Искупителя рассказывают о Кромешной стороне, где рискует заблудиться любая душа, если не будет у нее надежного проводника — монаха, знающего дорогу к Сверкающим чертогам. Только зачем горцу те чертоги? Ему хватит ночного костра, да вытертого одеяла, чтобы уснуть, пока не остыли угли. Да почувствовать бы еще разок под пальцами ласковую гладкость длинного посоха или нервную дрожь натянутой тетивы...

Поэтому и не боятся горцы смерти, которая для них всего лишь — шаг в новую жизнь.

Глава 4

Примерно в то же время, когда отряд герцога Мора вышел из замка, далеко на юго-востоке, в городке Иртине, что стоит в двух лигах выше по течению Альвы, чем Вельбир, в который направился Эльрик Мор, хозяин небольшого двухэтажного домика на окраине проснулся в дурном расположении духа. Наспех позавтракав, он позвал в кабинет свою дочь, семнадцатилетнюю Генрику, и коротко распорядился:

— Сейчас я еду к барону. Арчи уже приготовил двуколку. Вернусь днем. А ты собери мне все, что нужно для недельной дороги, и упакуй в сундук все зелья для лечения ран, какие есть. Вечером займетесь с Арчи составлением мазей. Нужен большой запас.

— Что произошло, отец? — спросила девушка.

— Война. И она может прийти в наши края. Так что поторапливайся.

Генрика молча кивнула. Она не удивилась тому, что отцу — бывшему Великому магистру гильдии магов-некромантов Титусу эт-Лидрерри — известно больше, чем остальным людям. К тому же ее саму в последние дни преследовали тревожные сны.

Уже выходя из кабинета, девушка обернулась и так же коротко, как и отец, спросила:

— Надеюсь, у нас будет время поговорить?

— Да, — рассеянно кивнул маг.

Он думал о предстоящем разговоре с бароном Вельбирским. Поэтому дорога до города словно выпала из памяти Титуса эт-Лидрерри. Хотя места вдоль Альвы весьма красивы, и в другом настроении старый маг не уставал восхищаться пейзажами вокруг Иртина.

Здесь, в отличие от Мора, яблони уже отцветали, но сады по-прежнему словно кипели, укутанные в бело-розовую пену. Распустились вишни и сливы, миндаль и поздние юксы.

Иртин издавна славится своими фруктами, шипучим сидром и искусными изделиями из лозы. Здесь плетут большие, в человеческий рост, корзины, изящную мебель для летних домиков и легкие дорожные сундуки. Курильщики могут купить на местном рынке вырезанные из вишневого корня трубки "иртинки": короткие, прямые, с круглыми чашечками, ложащимися в ладонь ловко, как маленькое яблочко.