Но Торбак Брулл не поддался панике. Торбак Брулл не чувствовал ни капли страха.
Брулл пинком отбросил тело Сорвола от его оружия, быстро снял со станка большой пулемёт, его инструметрон автоматически включил режим "модификация боеприпасов: зажигательные". Отступив назад и прижавшись к стене, батарианский спецназовец выжал спуск. Без треноги целиться из столь здорового ствола невозможно, поэтому он просто поливал очередями зал, превращая в решето всё подряд. Взрывающиеся пули рвали пол, потолок, стены — всё на своём пути, не делая различий. Демонические азари попадали за укрытия. Нельзя быть уверенным, достал ли он кого-то из них, но Торбак видел странные завихрения воздуха там, где пули отклонялись и сходили с траектории.
— Сдохните, чудовища! — выл он, бьющееся в руках тяжелое оружие заставляло тело корчиться в судорогах. — Сдохните!
Затем его охватило синее свечение, сбивая на спину и задирая ствол так, чтобы пули дырявили потолок. Мигнув, погас свет — кто его знает, какие именно системы наверху повредил пулемётный огонь. Почти тут же врубилось запасное освещение, заливая всё нездоровым оранжевым светом, как от инструметрона. Пытаясь вернуть контроль над оружием, Торбак перенёс свой вес, его тело начало подниматься с пола...
Ну разумеется, обычные биотики там тоже есть, что б их. Брулл о них почти забыл. Напрягая собственные резервы нулевого элемента, батарианский боец силой рассеял поле, удерживавшее его. На ноги он рухнул неудачно, левая отозвалась ярко-красной вспышкой новой боли. Продолжая удерживать свой пулемёт одной рукой, Торбак сумел разглядеть источник этой угрозы: единственную из этих демонических азари, сияющую нормальным синим светом активной биотики. Она понеслась вперёд под вражеским огнём, её кулак обвила синяя спираль очередного готовящегося броска.
Торбак ухватил оружие обоими руками и занёс правую ногу, отправляя нервный импульс в узлы нулевого элемента в бёдрах и икрах. Затем он топнул, ударная волна нестабильного поля эффекта массы разошлась по полу, словно от подрыва мины. Он ожидал, что азари торопливо прыгнет за укрытие, спасаясь от волны и становясь удобной целью для его оружия.
— Ай-ай-ай! — визг азари неожиданно был совсем не демоническим, а руками она отчаянно мотала в воздухе. Она сумела затормозить прямо у самой границы действия волны, но хуже того — рука азари взметнулась, отправляя биотический заряд. Поле выгнулось дугой, напоминая уже не шар синего света, а скорее лезвие косы.
Оно зацепило ноги батарианца и с гарантией сбило его на пол. Торбак со стоном рухнул на бок, почти тут же кто-то вырвал у него из рук оружие. Перекатившись, он сжал кулак для ещё одного биотического удара, но только женская ладонь уже сжала его запястье. Боль прервала концентрацию, нервы полыхнули болью, нулевые узлы с шипением сбросили своё поле. Его держала одна из чёрно-фиолетовых азари. Она поймала его за запястье как ребёнка... а затем подняла в воздух, словно мясник на рынке — выпотрошенного варрена.
— Это было немного опрометчиво, не находишь? — спросила замаскированная азари, когда другая — единственная без закрытого шлема — приблизилась к ним, застенчиво улыбаясь.
— Я не позволю вам всё сделать самим! — ответила та, скрестив руки на груди и явно надувшись. — Всё складывалось довольно погано: ваши щиты уже отключились, поэтому я решила выйти вперёд и всех спасти! Вдобавок, нам же этот и нужен был, верно?
— Он самый, — ответила та, что держала Торбака за руку.
— И кто его поймал? — коммандос без шлема указала на себя. — Эта знойная синяя красотка, вот кто!
— Так этот твой замах?..
— Я называю это приём "биотический разрез" из-за формы поля, и чтобы вы знали, всё так и было задумано.
Резкий звук выстрела предшествовал появлению ещё одной азари.
— Никто не сдался, — пояснила она, втянув воздух. — Они держались храбро, этого не отнять.
Всё было кончено. Всё точно кончено. Их всех просто раскатали.
— Азари, — прошипел Торбак. — Из всех рас в космосе, почему именно азари.
— Эй! — откликнулась та, что без шлема. — Что ты имеешь против азари, а?
— Ничего особенного, девочка, — Торбак улыбнулся, демонстрируя похожие на иглы зубы. — Я ничего такого не имел в виду. Ваш вид тоже можно использовать... и с его использованием я очень близко знаком. В поместье Брулл на Кар"шане у нас есть азари вроде тебя. Такого же цвета и тому подобное. Мой дед захватил её на грузовозе. Как он рассказывал, сломать её оказалось легче, чем все ожидали, и как замечательно, что вы не меняетесь внешне даже через сотню лет?
— Эй, как... — азари быстро прекратила улыбаться.
— Когда-то она меняла мне подгузники, — продолжал Торбак, не дав себя прервать. — И первый раз, когда я воспользовался ей для удовольствия, я сделал это в своей старой детской. Я опасался, что она ничего не почувствует, после стольких-то лет у нас в семье, но она всё равно плакала, когда я насиловал её ... и она всё равно визжала, когда я сказал, что так же поступлю с её дочерью. Вот на что вы годитесь, азари. Интересно, не закончишь ли и ты однажды точно так же? Хотел бы я увидеть это лично.
— Ух, ты. А моя сестра говорила, что в галактике не осталось милых парней, — обратилась Илена к напарнице, продолжая разглядывать батарианца.
— Просто само очарование, — согласилась азари в шлеме.
— Своими историями ты добиваешься, чтобы мы тебя пристрелили, или это всё правда? — спросила светло-голубая азари, впившись в него взглядом.
Торбак только оскалился ещё шире.
— В таком случае... — сжатый кулак Илены слабо стукнул батарианца между глаз, — я хочу, чтобы ты представил себе, что она сделает, когда мятежники доберутся до вашего поместья и дадут ей и всем остальным вашим рабам пушку, коробок спичек и зажигательный коктейль. Уверена, они устроят вечеринку — ну просто огонь. А ты как считаешь?
Эта картинка: покорная и всегда послушная Саялра... которой снова после стольких лет дали пистолет, на её лице появляется мстительная ухмылка... ужас пробрал его до кишок. Дед ломал её. Отец ломал её. Он, Торбак, ломал её. Она просто рабыня. Всего лишь рабыня. Пришелец, низшее существо, вдобавок ко всему. Она никогда... просто не посмеет...
— Этого не будет, — прошипел он этой азарийской ведьме. — Гегемония сокрушит вас. Она сокрушит вас всех.
— Знаешь, что-то я сомневаюсь, — протянула Илена и кивнула одной из напарниц.
Поле зрения Торбука залило сиреневым, его тело обмякло
— Гегемония... сокрушит... вас, — шевельнулись его губы, но голос был неправильным — словно двое говорили одновременно — голова батарианца практически моталась по сторонам. — Сокрушит вас, — повторил он. Теперь голос был куда меньше женским и куда больше — мужским. — Гегемония сокрушит вас. ...хорошо. Думаю, так сгодится.
— Отпечаток голоса совпадает на девяносто восемь процентов, — державшая Торбука азари разжала пальцы, но бывший спецназовец не рухнул на пол, а вытянувшись встал перед ней. Слабое фиолетовое свечение наполняло все четыре его маленьких глаза.
— Кстати, как там внутри? — спросила Илена, подтолкнув рядом стоящую "коммандос". — У него в голове?
— Отвратительно, — женщина-псионик уложилась в одно слово
________________________________________
Мостик "Славной Харсы" был запечатан.
Новости с нижних палуб приходили редко, и совсем не радовали. Ещё больше нервозности команде добавляли оперативники СОВ, размещенные тут, чтобы гарантировать "гармонию" и верность Гегемонии, в особенности Директорату Безопасности. Закалённые бойцы кружили по мостику как стая голодных варренов, вслушиваясь в каждую передачу снаружи. Как и все оперативники СОВ, они имели доступ к лучшему оружию от Батарианского Оборонного Концерна, и им даже не нужно было размахивать этим оружием, чтобы запугать команду. Все уже знали, что произойдёт, если где-то хотя бы прозвучит вслух слово "сдаться".
— Адмирал, — начал главный в этой группе фанатиков. — Время на исходе... мы должны запустить протоколы самоуничтожения...
— Нет, — с ним смел спорить лишь адмирал Каш"Раман. Он по-прежнему сидел в своём кресле, безэмоциональный как камень, все четыре глаза закрыты в раздумьях, а руки сложены на коленях. — Нет! Харса лучший из наших линкоров, а их и так совсем немного. Я не допущу её уничтожения просто из-за спешки! Лучше залить все палубы кровью, чем причинить вред кораблю.
Похоже, его фанатизм вновь нашёл понимание в душе бойца СОВ.
— Да. Разумеется, вы правы, — пробормотал оперативник, продолжая нервно вышагивать. — Подкрепление придёт. У нас есть целый флот...
В воздуху, помимо напряжения, повисла и зернистая картинка:
— Говорит... — помехи, — ...повторяю, говорит коммандер Брулл! Мы оттеснили врага ценой тяжелых потерь, — снова помехи. — Мне нужно убрать раненых с переднего края, пока не начался следующий штурм. Медикаментов не осталось! Я открываю запертые двери.
— Коммандер! — оперативник на мостике растерянно ответил в свой коммуникатор: — Я думал, нам положено держать мостик запечатанным?
— Никак нет. Как только раненные окажутся внутри, вновь запечатаете дверь за нами, — ответ пришёл через секунду вместе с треском помех.
— С-слушаюсь, сэр! — ответил боец СОВ, махнул своим товарищам. — К дверям. Примите раненых и запечатайте снова, не теряйте времени!
Загремели по полу ботинки, солдаты с штурмовыми винтовками бросились к огромным взрывостойким дверям, защищающим мостик и системы связи линкора. Все в помещении с напряжением и страхом наблюдали, как была снята блокировка, а потом двойные двери начали расходиться в стороны. На большом голографическом экране позади было видно, как остальной флот продолжает прижиматься к "Славной Харсе", битва за планету ненадолго приостановилась. Казалось, они тоже затаили дыхание.
Вошедший коммандер Брулл тащил в каждой руке по тяжелораненому батарианцу. Его собственная нога сильно кровоточила, но ветеран СОВ словно не обращал на это внимания. Двое солдат подбежали к нему, чтобы забрать раненых и освободить командира от этой ноши.
— Всего двое? — спросил один, выгибая шею и заглядывая дальше за двери.
— Этот... этот парень... — другой потянулся к подбородку раненого, поднимая голову и заглядывая в глаза.
— Мёртв? — уточнил Брулл, выхватывая табельный пистолет. Оружие рявкнуло раз, другой, вгоняя по пуле в головы двух других, ничем не обремененных, но не успевших среагировать бойцов СОВ. Оба дёрнулись, осев на пол и не успев ничего сказать.
— НЕТ! — крикнул их непосредственный командир, пытаясь вскинуть штурмовую винтовку.
Ответом ему стал грохот выстрелов, когда рядом с Бруллом возник мерцающий силуэт. Батарианцы на мостике попрятались за свои посты, сжимаясь в страхе. А вот бойцов СОВ уничтожали — предавший их командир вместе с парой замаскировавшихся и теперь начавших проявляться азари. Чтобы всех прикончить, им понадобилось меньше времени, чем дреллу, чтобы отлить.
— Чисто, — объявила одна азари, двигаясь вперёд со вскинутой винтовкой.
— Чисто, — согласилась вторая, медленно шагая и обводя стволом трупы и ещё живых батарианцев. — Подтверждаю. Всё безопасно, мэм.
Илена вступила на мостик, с любовью потрепав Брулла по плечу на ходу.
— Хорошая работа, дружок, — сказала она достаточно громко, чтобы её слова достигли и команды, и микрофонов камер наблюдения. — Думаю, кто-то заслужил угощение.
Батарианец заворчал, подчиняясь воле контролирующего его человека.
— Теперь вы, адмирал! — Илена бодро зашагала вперёд, вертя своим оружием, словно гимнаст довольно смертоносным снарядом. — Думаю, вам стоит поступить наилучшим для вашего корабля и вашего экипажа образом... и прекратить строить их в очередь и отправлять к нам на расстрел. Вы так не думаете? В смысле, мы можем просто и дальше убивать их, и убивать, и убивать... — она указала на себя и на двух других коммандос, — ...не то чтобы мы официально вели счёт, но кое-кто из нас вёл, и я прочно держу второе место, так что я не против, если мишени перестанут прибывать, но...
Включив ненадолго режим психованной стервы, с которым она была отлично знакома после работы на Седерис, Илена начала тыкать стволом своего М3 в случайных батарианцев на мостике, радостно запугивая их угрозой ничем не спровоцированной казни на месте. Это скрасило её неспешный путь к адмиральскому креслу через полный перепуганного персонала мостик.
— Парни, вас же тут десятка два? По правде говоря, думаю, если я вас пристрелю, то как раз выйду на первое место! — продолжала она своё представление, приближаясь к адмиралу Каш"Раману. — Но это бы тоже было скучно, — призналась она, направляя оружие на старшего. — Потому как насчёт того, чтобы оказать мне небольшую услугу и сдаться? Разве это не звучит просто замечательно?
Батарианский адмирал медленно открыл глаза, слегка усмехнувшись. Как Илена и ожидала, его глаза имели слегка фиолетовый оттенок.
— Принимая сторону моего экипажа, ради него и ради этого корабля, — ответил он неторопливо, — я сдаюсь.
— Прекрасное начало! — заключила Илена, улыбаясь во весь рот. Она повернулась к батарианскому флоту на экране. — А теперь... как насчёт того, чтобы о вашем изменившемся мнении узнали и все остальные?
— Сэр! — офицер связи скривился от взгляда одной из жутких азари, пялящихся на него, но закончил доклад: — Разведка докладывает, что крейсера мятежников пришли в движение в сопровождении своих фрегатов! Сенсоры это подтверждают! Они укрываются за планетой, но явно движутся в сторону нашего флота.
— Приготовить все орудия, — приказал адмирал, Илена неспешно обошла его кресла и встала позади, опёрлась на спинку и положила руки на плече Рамана.
— Сэр! — один из четверых отвечающих а орудия офицеров не подчинился сразу. — Сэр, вы уверены?
— Я отдал приказ, — огрызнулся Раман. — Приготовить все ускорители массы.
— Ц-цели? — старший из них задал вопрос, хотя и до дрожи боялся ответа.
— "Зумэ", "Тота" и "Флорак". Нацелить главное оружие на "Бакал", — Каш"Раман — или вернее управляющий им псионик — уже имел на руках список судов, больше других готовых к сдаче. — Передайте на все корабли. Говорит адмирал Каш"Раман. "Славная Харса" сдалась врагу, всем приданым соединениям флота рекомендуется сделать то же самое, или попытаться уйти через ретранслятор.
Илена наблюдала за дальнейшим с мрачным удовлетворением. И впрямь оказалось неожиданно... насколько много кораблей предпочли сдачу вместо храброго броска на орудия Харсы или приближающихся повстанцев. Из оставшихся, куда больше выбрало безнадёжное сражение вместо позорного возврата на Кар"шан, где Директорат, наверняка, сделал бы с ними вещи куда хуже, чем могли сотворить орудия мятежных фрегатов и крейсеров. В одном можно не сомневаться: завтра к утру на Кар"шане изрядно прибавится испачканных штанов.
Илена почти не обращала внимания на развернувшуюся снаружи битву, её мысли вновь возвращались к недавним отвратительным угрозам Брулла. Конечно, не секрет, что у батарианцев в рабстве было некоторое количество азари. Их раса живёт долго — каждая азари, попавшее в рабство сто, или двести, или даже восемь, мать их, сот лет назад может быть ещё жива. Она просто раньше не задумывалась над этим. Илена прикрыла глаза, вспоминая, что Йона Седерис — сама, будучи азари — не слишком мучилась угрызениями совести, продавая своих сестёр по расе батарианцам всякий раз, когда удавалось их захватить. Она и сама тогда участвовала вместе со всеми, дева, вышедшая в своей второй или третий рейд с настоящим отрядом наёмников, нервничающая и над которой потешалась вся их группа. Илена помнила, как просто стояла, строила из себя крутую и перешучивалась с товарищами, даже когда очередную несчастную пленницу запихивали в челнок работорговцев.
