Сердце Арронтара. Две судьбы

— Что ты смеёшься? Я серьёзно, между прочим.

— Я знаю. Просто вспомнила, как в детстве, говоря "Это приказ!", ты ещё ногой топал.

— Хочешь, я и сейчас топну?

— Нет, пожалуй. Я и так послушаюсь... ну, по крайней мере постараюсь.

Грэй кивнул, встал с колен, подал Элли руку и сказал:

— Пошли.

— Куда?..

— К Эдди, разумеется, — улыбнулся мужчина. — Я запрещал ему общаться с тобой, пора снять этот запрет... практически официально, в присутствии венценосных свидетелей.

...Я не знаю, почему — точнее, не помню — но в тот момент, когда я увидела их улыбки и блестящие от счастливого понимания глаза, мне стало так спокойно... Наверное, это было что-то очень хорошее. Что-то, чего они уже давно ждали... оба.

Я знала, но не помнила, откуда — ничего нет хуже того, когда тебя ненавидят родные и любимые. А Элли и Грэй... они точно были родные.

Поэтому я тихо радовалась, вновь погружаясь в свой сладкий невесомый сон, накрываясь облаком, как одеялом.

* * *

Следующее моё пробуждение было совершенно другим.

На самом деле пробуждений было несколько. В первый раз я на секунду открыла глаза, но не увидела ничего, кроме мерцающего света. Да и вообще — открывать глаза мне не понравилось, это оказалось больно. Никаких мягких, обнимающих облаков, и вообще ничего мягкого. Даже одеяло будто кололось.

Во второй раз я заметила странный резной потолок, на котором плясали тени, словно от огня в камине, почувствовала резкий запах трав, ударивший в нос, и услышала знакомый тихий голос, произнёсший:

— Завтра она очнётся. Ей нужно будет дать вот это. Справишься?

— Ты сомневаешься?

— Ни секунды.

А потом он наклонился надо мной... и я узнала это лицо. И голубые глаза с кружащимися вокруг зрачка жёлтыми искорками, и высокий лоб, и губы, и совершенно седые волосы до плеч...

Он улыбнулся, дотронулся до моего лба прохладными пальцами и прошептал:

— Спи.

И я вновь уснула...

Третье пробуждение было самым противным. У меня ломило всё тело, особенно грудь и запястья. Во рту было сухо, как в пустыне, а глаза, наоборот, слиплись и никак не хотели открываться. Да ещё и этот свет... Почему он такой яркий?

Когда мне всё же удалось разлепить глаза, я долго лежала, не двигаясь, только рассматривала окружающее меня пространство.

Кровать двуспальная, широкая. Я, правда, лежала на самом краю, но всё же... Постельное бельё белое, свежее, пахнет... хорошо.

Потолок... высокий. Очень. И резной, действительно резной... А вырезаны на нём были листья, кружащиеся, будто во время листопада. Красиво.

Стены. Обои светло-зелёные с чем-то золотым. Зеркало. Старинное, чуть мутноватое. Край полки... похожей на каминную. На полке настоящий склад из банок и склянок, в которых обычно хранят всякие целебные зелья. Понять, камин это или не камин, я не могла — для этого нужно было чуть приподняться, а двигаться совершенно не хотелось. Больно!

Затем я заметила кресло слева от кровати и, соответственно, от меня. А в кресле...

В кресле спал император.

Я удивлённо захлопала глазами. Так, а что, собственно случилось?.. Ничего не помню...

Я настолько старательно пыталась вспомнить, почему лежу на этой постели и отчего мне так нехорошо, что у меня даже мозги заболели. А потом...

А потом я чихнула.

И чуть не умерла — всё тело будто ножом пронзили. Хотя это уже получается не нож, а целый кол, если от макушки до самых пяток...

— Ох... Рональда! Проснулась!

Я плохо видела императора из-за заслезившихся глаз, но то, что он поднялся с кресла и теперь направился к каминной полке, разобрать могла. Дальше его величество чем-то загремел и забулькал, одновременно приговаривая:

— Так, сейчас... Потерпи чуточку. Сейчас я всё сделаю, и будет легче.

Я бы сказала, что ничего не нужно, кроме, пожалуй, стакана воды — во рту будто кот сдох — но у меня не получилось издать никаких звуков. Вообще никаких.

Губы еле двигались, язык распух и занимал всё пространство, едва не вываливаясь...

Что же со мной случилось?

— Так, — сказал император, придвигая кресло ближе к кровати и наклоняясь надо мной. В руке он держал какую-то синюю склянку и чайную ложку. — Сейчас мы будем пить. Ну-ка, открывай ротик.

Я изумлённо воззрилась на Эдигора. Что значит — мы?! Он, что, собирается сам...

... Между тем император накапал из бутылочки в ложечку и поднёс её к моему рту...

... Сам поить меня?!?!

Судя по всему, именно это он и собирался делать.

— Рональда, перестань на меня так смотреть. Я всего лишь выполняю предписание врача.

"Завтра она очнётся. Ей нужно будет дать вот это. Справишься?"

О Дарида. Никогда бы не подумала, что доживу до того момента, когда император будет кормить меня с ложечки. Свихнуться можно!

Впрочем, кормить — это я не так сказала. В ложечке было что угодно, только не еда. Какой-то настой, причём очень сильный, запах бил в нос, словно тяжёлым кулаком, но я послушно сглатывала эту гадость.

Получалось, правда, плохо. Глотательное движение вообще не из самых простых, поэтому примерно половина содержимого ложечки выливалась у меня изо рта и стекала по подбородку на одеяло и ночную рубашку, оставляя там ярко-синие жутковатые пятна.

— Ничего-ничего, у меня тут ещё много. Давай, Рональда, старайся проглотить как можно больше.

Я старалась. Я очень старалась. Но силы мои кончались, рот едва открывался, а глаза постепенно закрывались...

В конце концов я уснула. И на сей раз сон больше не казался похожим на облако... Он был самым обычным крепким сном больного оборотня. Без всяких сновидений.

Но именно тогда я всё вспомнила.

Абсолютно всё.

* * *

Следующее пробуждение тоже было болезненным, но не настолько. Я по-прежнему ощущала дискомфорт в груди и запястьях, но по крайней мере могла не только хлопать глазами, но и приподнимать голову.

И говорить.

— Где я? — спросила я у Эдигора. Он вновь обнаружился в том же самом кресле возле моей постели.

— Во дворце, разумеется. С того момента, как ты спасла Эдди, прошла целая неделя.

Неделя... Ничего себе...

— Пить, — прохрипела я, но император покачал головой.

— Нельзя. Воду завтра. Сегодня только зелье. Сейчас дам, легче станет.

— Опять усну?

Он улыбнулся.

— Возможно. Нар... хм. Врачи об этом не предупреждали.

Я проглотила зелье — теперь уже совершенно всё, ничего не пролила — и прошептала:

— Он?..

На большее меня не хватило. И вовсе не потому, что болело горло.

Эдигор накапал в ложечку очередную порцию зелья, посмотрел на меня очень внимательно и ответил:

— Вернулся в Арронтар.

Я кивнула и вновь проглотила лекарство.

— Ты всё помнишь?

Я опять кивнула.

— Ты уверена?

Снова кивок.

— Хорошо. Потом расскажешь.

— Я не понимаю... как они спасли меня? Я думала, это невозможно...

Эдигор отложил в сторону бутылочку и вытащил мои руки из-под одеяла. Запястья были перебинтованы...

— Раны затягиваются медленно, потому что твоя регенерация ещё не совсем восстановилась. Ты потеряла почти всю кровь, Рональда. Сначала ты отдала её Эдди, и благодаря этому мальчик выжил, а затем Эллейн лишила тебя проклятой крови...

Я вспомнила, как Свет выжигал мои вены и артерии — теперь понятно, что это было. Элли чистила меня, чтобы не осталось даже капельки проклятья.

— ... и отдала тебе свою.

Я кашлянула.

— Что?

Император улыбнулся.

— Ну а как иначе ты могла выжить, без крови-то? Там и Нарро поделился, чтобы регенерацию запустить, но много у него брать было нельзя — ты сама, наверное, помнишь, кровь оборотня, отданная другому оборотню, в больших количествах не лечит, а убивает. Как змеиный яд.

Я кивнула, шокированная до глубины души.

— А Элли...

— С ней всё хорошо, не волнуйся. И вообще всё хорошо. Примерно послезавтра запустим к тебе первых посетителей, а пока — полный покой. И сон. Много сна.

Мне захотелось рассмеяться, но смеяться было больно.

А потом я вспомнила...

— Насчёт сна... Я видела... Что Элли и Грэй... Помирились?

— Это правда, — император спрятал мои руки назад под одеяло и вновь взялся за бутылочку. — Кажется, эпоха войн заканчивается и мы наконец возвращаемся к миру и спокойствию... Осталось только понять, кто же балуется проклятиями.

О да...

Я бы его сама с удовольствием прокляла за то, что хотел убить моего волчонка.

* * *

Когда я вновь проснулась, императора рядом не оказалось.

И вообще никого не оказалось. Наверное, потому что была ночь. В камине — а это действительно был камин — мягко потрескивал огонь, и в комнате было уже довольно-таки жарко. Наверное, именно из-за этого я и проснулась. Никогда не любила жару.

С трудом приподнявшись и сев на постели, я огляделась.

Комната действительно была очень красивой, а ещё здесь пахло деревом... как в Арронтаре.

Вспомнив свой лес, я, вздохнув, погрузила босые ноги в мягкий ворс ковра и, не обнаружив никаких следов тапочек, встала.

Ноги дрожали, но держали.

Шаг, второй, третий.

В принципе, не так уж и плохо. Бывало гораздо хуже, честно. Подумаешь, тупая боль в груди... запястья уже почти не болели, кстати. Но во рту по-прежнему сухо и пить хочется...

Голова чуть кружилась, когда я доковыляла до каминной полки и не обнаружила там никакой воды. Очень расстроилась. Но, подойдя к невысокому столику на колёсиках, что стоял возле окна, рядом с креслом, где сидел император, я нашла там полный графин! И даже стакан!

Как я наливала воду в стакан дрожащими от слабости руками — история отдельная, но всё-таки налила (правда, при этом умудрившись залить весь стол). И как пила, жмурясь от удовольствия и прихлёбывая, как Элфи...

Хорошо. Ох, хорошо...

Какая вкусная вода!

На третьем стакане я вспомнила, что не стоит пить слишком много, с жалостью поставила его обратно на стол, решив заняться делом.

И медленно повернулась к двери...

* * *

Замок спал.

Нет, конечно, стражники имелись, но что такое стражники, если речь идёт о маге Разума? А магия успела вернуться ко мне... да она меня и не покидала.

Так что они меня просто не заметили.

Я медленно шла вперёд, по стеночке, поминутно останавливаясь — ноги дрожали, голова кружилась от слабости, в глазах то и дело вспыхивали чёрные точки, но я упрямо продолжала двигаться. Я не имела ни малейшего понятия, где нахожусь, но мне это и не нужно было знать. Стражники, постоянно попадавшиеся на моём пути, знали то, чего не ведала я, и подсказывали мне путь, пусть и не подозревали об этом.

И только увидев перед собой резные двери императорской библиотеки, я осознала, что не смогу их открыть. Я подошла ближе и прислонилась лбом к деревянной поверхности, мечтая уже лишь о том, чтобы лечь. Или хотя бы сесть.

Но неужели я так долго шла сюда только для того, чтобы сдаться?

Я подняла голову и заскользила пальцами по пёрышкам резной птицы, впитывая в себя отголоски древней магии, пробуя её на вкус и стараясь понять до самого конца... Ощутить...

Кольцо-ключ... Да, Старшие лорды думали, будто именно оно открывает библиотеку. Но это было не так. Кольцо — всего лишь предмет, это слишком просто... и пошло. Для мастера — светлого эльфа.

Как тебя звали?.. Я слышу шёпот из глубины времён... Дерево помнит... Эмилоэлиарис... Свет несущий...

Он тоже был магом Разума...

Я чувствую... Я вижу, как он улыбался, вырезая каждое пёрышко... Его глаза... Я слышу тихий, едва слышный шёпот...

Да! Вот оно... Кольцо-ключ сделали позже, гораздо позже, а Элиа... "Достаточно просто попросить... С чистым сердцем и помыслами"...

Ну конечно!

— Впусти меня, — прошептала я, ласково поглаживая птичий клюв. — Мне нужно войти. Пожалуйста, впусти меня...

... Я чуть не свалилась на пол, внезапно лишившись опоры — створки распахнулись, представляя моему взору тёмное пространство библиотеки, а ещё откуда-то — будто из самого воздуха — полилась чудесная мелодия. Нет, не мелодия, это было птичье пение! Пение птицы, которое я никогда не слышала раньше и, наверное, не услышу, ведь огненных птиц не существует...

Держась за стену и спотыкаясь, я добрела до книги-указателя и, схватившись обеими руками за постамент, запустила под потолок крошечный шарик Света, из-за чего чуть не грохнулась в обморок. Нет, как же хороша всё-таки магия Разума, она совершенно не отнимает сил, в отличие от всего остального!

Переворачивая страницы и постоянно переводя дыхание от поступающей к горлу тошноты, я наконец долистала до буквы О.

— Оборотни. Сектор О...

О Дарида, как же хорошо — идти всего два лестничных пролёта...

* * *

Я ушла из библиотеки спустя примерно один час.

Всего лишь один час... Который дал мне так много...

Но и отнял не меньше.

Пора было возвращаться в свою комнату. И не беда, что я не помню, как туда идти. Сейчас наткнёмся на какого-нибудь стражника и сразу поймём...

Стены, потолок, пол — всё качалось у меня перед глазами уже давно. Я оставила попытки ходить самостоятельно и постоянно держалась за разные выступающие предметы и стены. И, как оказалось, совершенно утратила бдительность от усталости.

На очередном повороте я не успела среагировать — на меня вдруг кто-то налетел, и если бы этот кто-то не схватил меня за плечи, то я бы непременно упала.

Я поняла, кто это, ещё до того, как подняла голову — я очень хорошо знала его запах.

— Ронни?.. — прошептал Грэй удивлённо. — Кхаррт... как ты здесь оказалась?!

Я улыбнулась, внезапно осознав, что не могу говорить от жажды и усталости.

Между тем мужчина оглядел меня с ног до головы и укоризненно покачал головой.

— В одной ночной рубашке... Босая! Ронни, о чём ты вообще думала?

Я поджала пальцы на ногах. А ведь я действительно успела забыть о том, что не нашла в комнате тапочки. И только теперь почувствовала, как замерзли ноги. Кажется, даже ногти, и те замёрзли.

Но пока я размышляла о собственной глупости, Грэй всё решил самостоятельно — и я вдруг, издав какой-то полузадушенный писк, оказалась у него на руках.

Мир закружился сильнее, отчего я даже не смогла выразить собственную возмущённость процессом таскания толстенькой меня на руках.

— Так нельзя, Ронни! В конце концов, тебя только что практически из могилы вытащили, а ты тут разгуливаешь ночью по замку, в одной ночнушке и босая! Хочешь слечь ещё на пару месяцев? Ну так это легко устроить, уж поверь! Если император узнает о твоей выходке... Запрёт, стражников перед дверью поставит и сам будет из ложечки микстуркой поить!

Я улыбнулась, вспомнив своё недавнее пробуждение и Эдигора с ложкой в руке.

— Ты куда хоть шла-то, горе моё?

Облизнув губы, я прохрипела почти честный ответ:

— В библиотеку...

Грэй так удивился, что даже остановился посреди коридора.

— В библиотеку?

Я кивнула.

— В три часа ночи?

Я снова кивнула.