Сердце Арронтара. Две судьбы

— Я вам не помешаю? — язвительно поинтересовалась я, подходя к столику Дрейка. Эльф вздрогнул и поднял на меня мутные глаза.

Несколько секунд он просто пялился на меня, остервенело моргая. Его девица тоже пялилась, и с изрядным недоумением, но ничего не говорила. Умная. Посмей она вымолвить хоть слово, я бы тут же сделала так, чтобы до завтрашнего утра она только квакала.

— Марта, лапочка, — наконец икнул Дрейк, — пошли-ка наверх... Пора в постельку, а то уже всякое мерещится... У Себастьяна сегодня на редкость дрянное пиво...

— Я тебе не мерещусь, — хмыкнула я. — Неужели ты пивом так наклюкался? Надо же, я думала, эльфы предпочитают более благородные напитки.

Видимо, обида сделала меня такой злой — я совершенно не узнавала саму себя.

Дрейк ещё раз моргнул, а потом прохрипел:

— Рональда?..

— Нет, кошка бродячая! Вставай давай, разговор есть.

— Вряд ли я способен на разговоры... Если только ты не хочешь заменить мне Марту... — эльф расплылся в пошлой улыбке и я, не выдержав, полностью прочистила ему мозги.

Убрать хмель при помощи магии Разума — плёвое дело. А уж когда настолько зол, вдвойне плёвое...

Вот только Дрейку оно совершенно не понравилось.

— Ты сдурела?! — проорал он, вскакивая со скамьи. Марта охнула и чуть не свалилась на пол, но в последний момент схватилась за край стола и с укоризной покосилась на меня.

— Дрейк, хватит, а? — я подняла глаза к потолку. — Ты можешь хоть раз в жизни обойтись без этого своего хамства? Давай просто поговорим. А Марта твоя никуда не денется. Да, Марта?

Видимо, что-то в моём взгляде подсказало девушке, что лучше кивнуть.

— Ну вот.

Несколько секунд Дрейк пытался проделать во мне дырку, но потом всё же, вздохнув, махнул рукой.

— Ладно. Садись. Будешь что-нибудь?

— В этом заведении? — я хмыкнула, плюхаясь на лавку. — Да здесь, кажется, даже вода — и та тухлая. Почему ты остановился именно в этой, с позволения сказать, гостинице, Дрейк? Неужели получше места не нашлось?

Эльф медленно сел, не отрывая взгляда от моего лица, а потом буркнул:

— Марта, принеси ещё пива. И орешков солёненьких. Они у Себа сегодня ничего.

Девушка, махнув красной юбкой, побежала исполнять заказ, а я, изобразив на лице улыбку, поинтересовалась:

— Что же, Марта, получается, и подавальщицей тут трудится, и клиентов ублажает? И как ей удаётся всё совмещать...

— Ты плакала?

Взгляд Дрейка был тяжёлым, слова упали, словно камень в воду.

— Заметно?

— Мне заметно. У тебя блестят глаза. Почему ты плакала?

— Потому что.

Я усмехнулась, а потом продолжила:

— Ты ведь сам назвал меня идиоткой. Ты был прав. Я полная идиотка... Причем во всех смыслах полная.

Эльф по-прежнему смотрел на меня. Пристально, изучающе. Мне было не очень уютно под этим взглядом.

— Он... рассказал? — спросил наконец Дрейк.

В этот момент подбежала Марта, поставила перед ним высокий бокал с жёлтым пивом — кстати, пахло оно нормально, совсем не мочой — и тарелочкой с орешками. Опустив глаза, я заметила, что орешки чуть присыпаны солью, как пудрой.

— Нет. Я сама услышала. Случайно.

Я сунула себе в рот орешек и зажмурилась от удовольствия. Оказывается, я хочу есть...

— Ронни...

— Наверное, это было забавно. Когда все вокруг знают, а кто-то один — нет. Наверное, это смешно. Вот только мне не очень...

— Мне тоже.

Я подняла голову.

— Послушай, Ронни, пожалуйста, просто послушай... Я понимаю, что ты злишься сейчас, очень злишься. Конечно, это всё плохо и неприятно, но... Дай Грэю шанс.

— Кому-кому? — я расхохоталась. — Нет никакого Грэя! Ты же сам знаешь это, Дрейк!

— Ронни, — голос эльфа был очень напряжённым, — даже родители называют его так. Уже очень давно. Это прозвище придумала Эллейн, когда Грэю... Интамару было лет пять. И когда мы ездили куда-нибудь и нужно было скрыть, что с нами наследник, называли его "лорд Грэй". Мы...

— При чём тут я, Дрейк? — прошипела я, хлопнув ладонью по столу. — Неужели нельзя было рассказать?! Зачем было обманывать? В чём вообще смысл?..

Я почему-то хотела, чтобы Дрейк понял меня. Понял, как мне больно и обидно. Я ведь доверяла Грэю, как никому другому... Я была готова отдать ему всю себя, стать его женщиной, воспитывать его сына. Но не теперь. Нет. Не теперь.

— Помнишь, я сегодня говорил, что совсем скоро тебе представится возможность доказать, не ошиблись ли в тебе мы с Ратташем? Но я тогда не подозревал, что это так скоро случится. Ронни, не руби с плеча, не уходи, не поговорив с Грэем. Дай ему шанс всё объяснить. Не спорю, он сделал глупость...

— Не путай глупость с подлостью.

— Нет, — Дрейк покачал головой, — это была глупость. Глупость, которую он совершил от страха и растерянности. Но не я должен тебе об этом говорить, Ронни...

— Я вообще не хочу с ним разговаривать!

— Знаешь, что? — возмутился эльф, и тоже хлопнул ладонью по столу, но на этот раз бокал с пивом и тарелочка с орешками чуть подпрыгнули. — Если ты не поговоришь с Грэем и сбежишь, как ты это сделала сейчас, я окончательно уверюсь в том, что ты — полная идиотка!

— Неужели ещё не уверился? — я хмыкнула.

— Пока нет, но осталось чуть-чуть. Разве я многого прошу, Рональда? Просто выслушай то, что он скажет. Потом можешь кричать, бить посуду, уходить и топать ногами. Что хочешь, то и делай, я и слова поперёк не вставлю. Но сначала выслушай!

Я задумалась.

Во мне по-прежнему клокотали злоба и обида, но теперь к ним примешивалась толика любопытства. Я не представляла, что он может сказать в своё оправдание. А может, он и не будет оправдываться?

— Я не смогу остаться, — прошептала я, повесив голову. — Даже если бы хотела. Не смогу. С Грэем — да, но не с наследником престола.

Дрейк промолчал, и я была ему за это благодарна.

Молчаливое понимание всегда лучше бесполезных слов.

* * *

— Раз уж я к тебе пришла, давай хоть ритуал проведём, что ли, — сказала я, когда орешки в тарелочке закончились.

— Какой ещё ритуал? — удивлённо кашлянул эльф. — Мы же его в школе должны проводить...

— Да не тот. Помнишь, я говорила — стать побратимами, чтобы я могла выжить?

— Помню. Что — сейчас?!

— Почему бы и нет?

— Сдурела?!

— Да там ничего сложного! Только острый ножик нужен...

— Ты ещё у Себастьяна предложи его одолжить!

— Зачем?! У тебя нет ножика?!

Дрейк обречённо вздохнул.

— Есть. Есть у меня, как ты говоришь, ножик.

— Прекрасно! Тогда пошли наверх, к тебе, а то если мы здесь этим займёмся, боюсь, остальные нас не поймут.

— Чем это мы займёмся?.. — эльф посмотрел на меня с подозрением.

— Чем-чем... Кровопусканием. Ты не знаешь, как побратимами становятся, что ли?

— Представляешь, не подозреваю даже. Никогда не приходилось подобными вещами заниматься.

— Сейчас наверстаешь упущенное.

Вот так, добродушно переругиваясь, мы дошли до комнаты Дрейка.

Я чуть не упала, когда он открыл передо мной дверь и впустил внутрь. Нет, я понимаю — холостяцкое жилище, но не до такой же степени...

— Ну и бардак у тебя...

— Уж извини, не дворец.

Постель разобрана, одеяло кучей в углу, от простыней пахнет по?том и ещё кое-чем не совсем приличным — я сразу поняла, что эта ночь для Дрейка была жаркой... но не с Мартой, а с какой-то другой девицей.

На столе грязные кружки, тарелки, ложки и ножи. Перед столом — стул, на котором навалена разнообразная одежда... тоже не очень чистая. Я поморщилась.

— Далеко не дворец, Дрейк. Больше свалку напоминает. Не ожидала, что эльфы такие хрюшки.

— Ладно тебе, — он вздохнул. — Сама же напросилась, я тебя не приглашал. Да и не так уж у меня всё ужасно, я просто ещё не успел убраться. А до сегодняшнего дня у меня просто не было настроения... Из-за тебя, между прочим.

Наверное, мне следовало обратить внимание на его последние слова, но я услышала другое.

— Что значит — не успел убраться? Здесь убираются сами постояльцы, что ли? А прислуга тогда зачем?..

— Она в остальных комнатах убирается. Но не в моей. В мою заходить запрещено.

— С чего вдруг? — я прищурилась. — Ты чем-то противозаконным тут занимаешься, да?

— Угу. Самогон варю.

— Дрейк, я серьёзно!

— Я тоже. Да тащат они всё, что плохо лежит, Ронни! Поэтому и убираюсь сам.

— Это возвращает нас к вопросу, зачем ты вообще здесь остановился? Воруют, не убираются, готовят дурно...

— Почему дурно? Мне Себ нормально готовит. Я ему, конечно, за это приплачиваю... А остановился я в этой гостинице, потому что только здесь я не рискую столкнуться ни с кем из знакомых. Когда полжизни провёл в императорском замке, в дорогих постоялых дворах постоянно встречаешься с какой-нибудь ненужной тебе рожей. Я не хочу. Мне вполне хватает тех, с кем я вижусь в школе.

Я только улыбнулась. Всё вполне в духе Дрейка. И как я могла раньше подозревать его? Характер у эльфа, конечно, не сахар, но не более того.

— Итак, — я огляделась, — где в этой свалке можно найти нож? Только чистый, пожалуйста...

Дрейк иронично на меня посмотрел — мол, сам бы догадался, — но я только фыркнула. А потом благодарно кивнула, принимая в руки небольшой кинжал с очень острым кончиком. Отлично, просто отлично!

— И что дальше?

— Закатай рукав.

Когда Дрейк послушно закатал ткань, я взяла его ладонь в свою и осторожно проткнула лезвием кожу.

— Ай!

Не обращая внимания на возмущённый вскрик — а ещё маг Крови, называется! — я прошептала по-эльфийски "Кровь от крови моей, стань частью меня, называю тебя братом", поднесла руку Дрейка ко рту и сделала большой глоток.

А потом лизнула порез, чтобы он быстрее затянулся.

— Я всё. Теперь ты. Этим же ножом проткнёшь мне кожу на ладони, скажешь "Блор ин блор вимма, ларсин пир виммо, реккен рин лириэн", а потом выпьешь немного моей крови. Только поторопись, а то пока говорить будешь, у меня регенерация сработает.

— Блор ин... — начал Дрейк, но запнулся. — Это что за ерунда такая, Ронни? В жизни не слышал ничего подобного.

— "Кровь от крови моей, стань частью меня, называю тебя сестрой" на древнем наречии оборотней. Я сказала эту же фразу по-эльфийски, поскольку ты эльф, а ты должен на моем языке сказать.

Театрально закатив глаза, Дрейк попытался повторить, но тщетно — у него заплетался язык. Пришлось написать на бумажке большими печатными буквами, и только раза с пятнадцатого он наконец смог это произнести без запинки.

Но потом возникла другая проблема — рана на моем запястье затягивалась так быстро, что пока эльф пытался произнести нужную фразу, оказывалось, что кровь глотать уже поздно.

Пришлось оставлять кинжал в ране, чтобы она не могла затянуться — только так нам удалось завершить ритуал.

— В городской больнице можно сдать кровь, — сказал Дрейк ворчливо, когда я уже уходила. — Так вот, Рональда — донор из тебя никудышный...

Я только плечами пожала. Каждому своё.

* * *

Возвращалась в замок я... долго.

Какое-то время бродила по улицам и думала. Я не могла сказать, что больше не злюсь, нет. Хотя разговор с Дрейком мне помог. Странно, но этот эльф с дурным характером, ставший теперь моим побратимом, действительно чуть улучшил моё настроение. Наверное, я пошла к нему, потому что только он один всегда говорил мне правду. Даже когда хотел удушить.

На этот раз я пользовалась магией Разума только до определённого момента. И отпустила её, когда достигла своей комнаты, вошла внутрь и просто упала на постель.

Элфи был здесь и тут же начал ходить вокруг меня, поминутно тыкаясь мокрым носом то в лицо, то в ладонь. Я улыбалась и трепала его по холке.

Надо бы поесть, но мне было невыносимо думать о том, чтобы спуститься вниз. Нет, я не боялась... просто не чувствовала в себе сил на подобные "подвиги".

А потом в дверь постучали.

— Ронни? Ронни, ты тут?

Это был голос... Интамара.

Я медленно встала с кровати и, вздохнув, направилась к двери.

— Ронни, пожалуйста, открой!

Я бы предпочла сидеть на постели и молчать, честно. Но... Дрейк очень просил.

И я распахнула створки.

На пороге стоял Интамар. Да, надо привыкать называть его так. В карих глазах застыла тревога, губы упрямо и немного рассерженно сжаты, рубашка чуть мокрая от пота... наверное, искал меня по всему замку, бегал по лестницам?

Его запах, к которому я так привыкла, заполнил ноздри. Ну почему, почему ты не можешь пахнуть по-другому? Раз уж имя другое... Это было бы честно.

— Ты где была? Что-то случилось?

Я скрестила руки на груди.

— Где была, там уже нет.

Я хотела добавить "ваше высочество", но...

Мне очень хотелось, чтобы он сам рассказал. Очень хотелось...

— Я так и буду стоять на пороге или ты меня впустишь? — кажется, Интамар начинал злиться.

Я посторонилась.

— Проходи. Чувствуй себя, как дома. — Я позволила себе немного иронии, и он это заметил.

— Что происходит? — спросил мужчина, проходя в комнату. Я захлопнула дверь так, что косяк задрожал, и пожала плечами.

— Ничего особенного.

— Ронни... Мы вчера расстались хорошо, разве нет?

— Тебе виднее.

Глаза Интамара сузились, он сделал шаг вперёд и положил руки мне на плечи.

— Рональда, я эмпат, а не ясновидящий, — сказал он едва слышно, сдерживая ярость. — Я чувствую, что тебе плохо и больно, но почему, я не знаю. Могу лишь сделать вывод: раз ты мне не открываешься, значит, это из-за меня. Прошу, расскажи всё.

— Я должна рассказать? — я расхохоталась. — Я?! А может быть, ты?.. Ты уверен, что всегда говорил мне правду?! Уверен?!

— Что ты имеешь...

— Врун! — я подняла руку и со всего размаху влепила Грэю пощечину. — Лжец! — и ещё одну. — Ненавижу! — и ещё.

Ладонь будто загорелась. А в следующую секунду он поймал её и завел мою руку за спину.

Но у меня была ещё одна рука...

— Гад!

Вторую тоже перехватили.

Тогда я начала извиваться всем телом.

— Отпусти!..

Он молчал, только челюсти сжал так, что зубы скрипели.

— Пусти меня сейчас же!

— И что ты сделаешь тогда, Ронни? — процедил Грэй. — Ударишь меня ещё раз?

— Я тебе глаза выцарапаю!!

— Тогда тем более не пущу.

Я задохнулась от возмущения.

К сожалению, в словесных перепалках я всегда была не слишком хороша, и придумать ответ так и не смогла. А потом стало не до ответов, потому что Грэй, оттеснив меня и прижав к стене своим телом, впился в мои губы, почти как чуть ранее Дрейк впивался в моё запястье.

Я рассердилась ещё больше и укусила его. До крови. И наверняка больно, но Грэй лишь рассмеялся.

— Злая волчица...

Новый поцелуй был более нежным, и тягучим, как смола ирвиса. Мне не хватало воздуха, и я непроизвольно открыла рот, а потом чуть вздрогнула, когда Грэй ринулся на его завоевание.

Меня никогда не целовали так... глубоко. В этом поцелуе было что-то неприличное... Но настолько сладкое...

Я по-прежнему злилась, но теперь ещё и дрожала от возбуждения.