Хроники Ликвидатора

-Не знаю..., — девушка со скепсисом рассматривала хороших ребят, откуда-то она знала, что их доспехи пропитаны запахом боли, ужаса и унижений, испытанных многочисленными гостями радушных хозяев.

-Твое дело верить или не верить. Скоро мы достигнем пограничной линии Акконата, веселой страны, где правят добрые дяди. Это практически без пяти минут империя, а виргийцы всячески им помогают, стараются поддержать строительство добра и справедливости во всем мире, — Прим откровенно получал удовольствие от своего комментария, — есть еще несколько стран с имперскими замашками. Тал`лас, кочевая империя, расположенная далеко на юге. Воины Тал`ласа, прирожденные всадники, и лучники от бога. Ангиц, аморфная конфедерация вольных баронов запада, по некоторым данным число благородных сьеров превышает пятнадцать тысяч. Тот, кто с умом подойдет к делу объединения всей этой воинствующей массы, получит корону императора Ангица. На востоке начинаются земли Эмри, власть теократии в действии, это стоит увидеть. Далее дикари Этры, не кажущие и носа из своих дремучих лесов. Славящиеся своей милой традицией коллекционировать черепа побежденных врагов. На севере четыре дюжины мелких государств, различающихся лишь ликами правителей на отчеканенных монетах. Кстати именно из одного из этих уютных фьордов происходят наши сопровождающие. Виргия не имеет полезных ископаемых, ее единственная востребованная продукция, предоставление воюющим сторонам отлично подготовленных солдат, все это конечно не бескорыстно, а за достаточно разумную плату, виргийцы ценятся за свойственную им преданность клятве воина и свирепое поведение на поле боя. Есть еще островные государства Шадда и Эмор. О них практически ничего не известно, за исключением того, что они отличные моряки и самые прожженные торгаши в мире. Горная цепь Баннор разделяющая Ангиц и Эмри, является прибежищем различного сброда состоящего из преступников и отщепенцев, в наиболее труднодоступных горных долинах проживают Раллы, вспыльчивые горцы, для которых вендетта является единственным смыслом жизни. Удивительно, но не существует горца, у которого не было бы хотя бы нескольких кровников, желающих его смерти. Они давно перебили бы друг друга, но к счастью для генофонда, их долины расположены на значительном расстоянии друг от друга между непроходимых скальных гряд. Вот такой мир... Точнее кусочек мира.

-Так много, — Маара ошеломленно уткнулась спиной в прутья клетки, ни одно из услышанных названий не было ей знакомо, — еще... что еще... почему кусочек мира... я хочу иметь полное представление о том что происходит в мире.

-Пожалуйста... Земли Эмри граничат со странами перешейка связывающего Светлые земли, это общее название земель на которых расположены уже перечисленные мною страны, и Шиссат, страна являющаяся темой для отдельного разговора. Среди стран перешейка можно отметить Аркад, и Ташшит. Последний является откровенно пиратским государством, ведущим паразитарный образ жизни, прирабатывая на работорговле и запретной магии. Да... ты не ослышалась, магия запрещена, священным синодом Эмри еще три тысячи лет назад, так что ничего по настоящему интересного, магического мы здесь не увидим, и это большой плюс. Теперь плохая новость, Пришедшие, по здешнему Хунсу, люди второго сорта, недочеловеки... Мы с тобой хунсу, расходный материал, заведомо рабский скот для развлечения господ. А господа, это все выше перечисленные народы и племена, население которых до сих пор считает всех хунсу существами равными животным. Хунсу, даже по прошествии тысячелетий остаются рабами, их существование невыносимо. Дети хунсу тоже рабы, им просто не повезло родиться хунсу. В этом мире подобные нам люди, являются движимым имуществом. Рабы... их много, забитые и несчастные существа. Хунсу или Пришедшие, считаются неполноценными людьми, так как не помнят о своей прошлой жизни, и поэтому считаются не настоящими людьми, их ценность равна значимости ходячих растений, — юноша презрительно кивнул в сторону сопровождающих, — последних истинных хунсу видели тысячу лет назад, именно поэтому с нами так возятся, иначе уже давно бы пустили в расход. Мы с тобой первые Пришедшие за последнее тысячелетие, гордись...

-Но ведь я и в самом деле ничего не помню, — взволнованно воскликнула Маара, — что они с нами сделают...

-Ничего страшного не произойдет, будет показательная акция, — спокойно ответил Прим, — Хунсу это рабы, слуги, крестьяне, любовницы... полагаю, их стало слишком много, и в тоже время мировая экономика движется вперед за счет рабского труда миллионов людей. Хозяева, безусловно, боятся своих рабов, это естественно, все-таки чувство самосохранения. А мы истинные хунсу, вера в наше существование, безусловно, была отдушиной для немалого поколения рабов поневоле. Думаю нас казнят, рабы успокоятся, хозяева будут дальше насиловать несчастных женщин, вся вина которых заключается лишь в том что их предкам не повезло оказаться в этом сумасшедшем мире... И знаешь... мне здесь нравится.

Сопровождающие заметно взбодрились, что говорило о несомненной близости конечного пункта прибытия. Хетр, передовая пограничная крепость империи Акконат.

Разведчик задумался, говорят везение, и неудача идут рука об руку, жизнь и здоровое молодое тело, несомненно, плюс, а вот могущественные враги и имеющийся в наличие исходный статус в этом мире...

Есть о чем задуматься... Снявши голову по волосам не плачут, сделанного не воротишь...

Первый вспомнил, как пришел в себя, клетка произвела на него двойственное впечатление. Было приятно осознавать, что Хранитель не обманул, и физическому здоровью разведчика ничего не угрожает, однако связанные руки и молчаливые охранники не настраивали его на возможный оптимистический финал. Жизнь и судьба слишком часто и больно били своего прилежного ученика. В анализе ситуации он основывался на своих самых худших предположениях, живя по принципу, жду апокалипсиса, а добро и само придет.

Охранники, два десятка закованных в латы рослых воина, в которых он безошибочно определил профессиональных солдат, наемников продающих свои мечи и верность за определенную командиром плату.

Амуниция всадников производила гнетущее впечатление, плотно и с умом подогнанные доспехи не оставляли для неприятеля открытых для поражения мест, головы воинов защищал конический шлем с забралом, оставляющим небольшую горизонтальную щель для обзора.

Первый вспомнил все, что знал об эпохе средневековья, и стандартном для солдат тех времен вооружении. Мечи, копья, луки, стрелы, боевые колесницы...

В приюте больший акцент придавали выживанию в экстремальных условиях, и знанию современных систем вооружения, нежели фехтовальному оружию прошедших веков, хотя имеющиеся навыки позволяли разведчику превосходно управляться со штыком, и саперной лопаткой, биться шестом и кавалерийской шашкой.

Знание о том, как превратить ложку или вилку в смертельное оружие было преимуществом мало сравнимым с мастерством фехтования, искусством развитым ежедневным применением. Владение клинком, добавляло значимости и веса воину в обществе, где война была всего лишь фоном мерно текущей своим ходом жизни.

Первый улыбнулся, исходный багаж навыков был очень не плох. Рукопашный бой в котором разведчик не знал себе равных, не какой-то там знакомый всем иностранный ширпотреб, а прошедшая сквозь горнило локальных войн, тщательно проработанная специальными службами система ближнего боя, построенная на точном знании законов физики, анатомии человеческого тела и болевых точек. Свыше двухсот способов быстрого убийства мыслящих двуногих существ, без применения подручных средств.

Нож, мало какое оружие он так уважал и боготворил, в личном рейтинге ликвидатора он стоял на первом месте. Какими только ножами ему не приходилось убивать, в последние годы он с каким то садистским чувством извращения использовал на заданиях простой кухонный нож, сам не зная что хочет доказать себе присутствием такой детали повседневности в планах выполняемых им заданий.

Стрельба из лука, память, будто сама воспроизвела давно забытую картинку, изогнутый африканский лук, и дрожащий от страха перед иностранцем проводник Мбонга, трясущейся рукой подающий стрелы ликвидатору, развлекающемуся стрельбой по привязанным к дереву американцам, якобы нечаянно забредшим на передовую наблюдателям туристам.

Нет, стрельбу из лука в перечень навыков включать не стоит, хотя в те мишени он попал с первого раза, новичкам везет...

На этом, пожалуй, и все... остальные многочисленные навыки были плохо применимы в условиях средневековья, правда, знания о двадцати способах ущемления мужского достоинства в принципе могли пригодиться в будущем, при допросе пленников, а они он был уверен в этом, будут.

Ликвидаторы специализировались на убийствах вражеских офицеров, поэтому обладали железными нервами, без страха ориентируясь в гуще вражеских солдат, с маниакальной бесшабашностью проникая во вражеский лагерь, дерзкая наглость была их визитной карточкой.

И если охранявшие пленников виргийцы были профессиональными воинами наемниками, то Первый был профессиональным убийцей набившим руку на ликвидациях солдат удачи, в большинстве своем его жертвы были кадровыми военными, прошедшими как и он через множество передряг, их сложно было назвать беззащитными ягнятами, это были матерые волки.

Телегу тряхнуло. Недолго осталось...

Кони ускорили свой шаг, хорошие скакуны, время, проведенное в арабском мире, не прошло даром, разведчик не считал себя большим знатоком, но был в состоянии отличить скаковую лошадь от боевого коня.

В этом мире еще не изобрели танков, но передвигавшиеся рядом всадники с успехом выполняли аналогичную функцию, тяжелая кавалерия... страшная сила в умелых руках. Это вновь возвращало его к анализу возникшей ситуации. Их везут на убой...

Разведчик взглянул на обессиленную девушку, изможденную от жары и усталости Маару.

Сделанного не вернуть, он уже никогда не узнает, чем руководствовалась девушка, когда привела его и себя в эту ловушку. Покинуть этот мир не удастся, Хранитель не будет лгать, значит, на первый план выходит проблема выживания. На все про все, неделя времени, а потом как повезет...

Вообще то не стоит драматизировать положение, Хранитель выживет, тем более когда имеется такой телохранитель как Эвери.

-Эвери, — мысленно обратился к тени Хранителя Первый, — ответь, ты здесь...

-Слушаю, — глухой ответ нес в себе привкус металла.

-Эвери, ты слышал наш разговор с Хранителем, — в плане который он обдумывал, Тени отводилась одна из ключевых ролей, — ты знал, что твой хозяин был жив...

-Нет, не знал, — Тень осторожно пошла на контакт, — но это не дает тебе права мной распоряжаться, ты мне не хозяин.

-Извини, если раньше между нами было недопонимание, но это тело у нас с Хранителем теперь общее, и заметь не бессмертное, мои наниматели обещали мне неуязвимость, но теперь в свете произошедших событий в это верится с трудом... точнее, совсем не верится. Если меня убьют, то погибну не только я, но и твой хозяин тоже, а потом погибнешь и ты, если я правильно понял характер нашей теперь уже трехсторонней связи, — по узам прокатилась волна понимания, — ты тоже имеешь доступ к информационным каналам. Мы Пришедшие, Хранитель, ты и я, а также эта лишенная памяти девушка. Мы можем сбежать, убить сопровождающих не составит для меня большого труда, но потом за нами будет гоняться весь мир, все народы и государства, потому что нам не повезло стать презренными хунсу, истинными хунсу. И выхода из возникшего положения я не вижу, по крайней мере, не кровопролитного... выхода. Если мы не сбежим, то нас казнят, в этом я ни чуть не сомневаюсь. Твоя помощь требуется мне для создания третьего, альтернативного варианта наших действий.

-Я слушаю...

Солнце заканчивало свой рабочий день, с чувством исполненного долга отдавая небо во власть ночи.

Смотритель Байме поднимался на стену крепости, день был хороший, теплый, уже хотя бы потому что не болели кости. Старость не радость, сказал бы кто-нибудь раньше, что он рубака Байме будет кряхтеть от боли в пояснице и проклинать все, на чем свет стоит...

Эх, тридцать лет службы в префектуре Хетр, есть чем гордиться. Опять же руководство уважает, капитан Фаннет всегда ставит в пример молодежи, равняйтесь, мол, на ветеранов, а как же, не так то много осталось в живых очевидцев и участников битвы при Хетр.

Даа... славная была битва, почти десять тысяч закованных в латы катафрактов одного из стремящихся к славе баронов Ангица, против четырех легионов Аккона, рекрутов центральной префектуры империи Акконат.

Тяжелая латная конница против четырехкратно превышающей ее численностью тяжелой штурмовой пехоты, основной ударной силы империи.

Трупы лежали горами, похоронные команды работали неделю и днем и ночью, только вороны были рады столь обильной пище. Это сейчас спорят, о том, как нужно было поступить, фаланги элитных легионов не остановили катящегося конного клина, боевые кони Ангица защищенные прочным доспехом не испугались длинных копий, а уж когда в тыл легионам ударил отряд элитных рыцарей... легионы, понесли тяжелые потери.

Но правильно говорят, нет худа без добра, в палате лордов долго не стихали бурные дискуссии, итогом которых стало появление имперских конных легионов, лучшей латной конницы в мире, не раз доказавших Ангицу всю глубину их заблуждений, никто и никогда не откусит от империи ни кусочка, скорее наоборот уже более десяти сьеров Ангица принесли клятву верности Императору, а на их землях уже возводятся мощные крепости, укрепления, надежность которых доказана веками.

Байме с радостью вздохнул, наконец-то достигнув вершины крепостной стены, день шел к закату, но как-то медленно, неторопливо.

Хороший был день, жара... хоть немного прогрело кости, когда еще выпадет такой шанс, баньку бы истопить, да ведь не поймут, решат, что совсем старик из ума выжил, в такой день париться вздумал.

Смотритель выглянул в бойницу за пределы стены, высоко. Отличные стены, любого остановят, те легионы да в эти бы стены... Барон кровью бы умылся, нет, не прав был старый легат, не стоило спешить с атакой.

Прошедший часовой уважительно склонил голову, уважают... мелочь, а приятно. Байме двинулся вдоль стены, пожалуй, еще рано зажигать сигнальные огни.

Старик любил свою не сложную работу, каждый вечер, зажигая огни на стенах крепости, четыре огромных факела, символ жизни и мощи Хетр, и маяк для странствующих в ночи путников, хотя какие путешественники в этом пограничье. Но с традицией не поспоришь, да и приятно пройтись по стенам, вспомнить дела бурной юности.

Происходящее у восточных ворот вызывало интерес. Два десятка виргийских латников, конвоировали странную повозку, на которой стояла массивная клетка. Байме прищурился, зрение его не подводило, не смотря на преклонный возраст, железное дерево. Клетка из железного дерева, да кого же они там везут...

Две фигуры, мужская и женская, пленники и судя по всему связаны. Интересно, это что же получается... маразм какой-то...